Текст книги "Под "крылом" Феникса (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

На крышах всех прилегающих к дворцовой площади зданий засели стрелки. Даже на самом храме Сонма Богов, и то сидели несколько человек, укрытых от посторонних глаз. Им был дан приказ стрелять в любого, кто сделает хоть малейшее подозрительное движение.

Кроме охраны особы И-Лунга у засевших на крышах стрелков Тайной Стражи была ещё одна нелёгкая задача – голуби. Дело в том, сии птицы, в изобилии водившиеся в Дацине, могли нарушить пристойность предстоящего торжества. Такое уже бывало не раз. Несколько лет назад большая стая голубей, пролетая над площадью во время проводившегося смотра войск, здорово обляпала помётом самого великого государя Лин Ту-Линга.

Тогда досталось не только богоравному владыке Империи Феникса, но и его блестящей свите. Обгаженные государь с вельможами были вынуждены проехать до конца строя. Ну, а для военачальников и простых ратников, смотр превратился в пытку, ибо даже малейший намёк на улыбку мог отправить насмешника на плаху. Хохотали, только будучи уже в казармах.

Вот поэтому-то люди господина Сюманга не только заранее разогнали в окрестностях всех голубей, но и бдительно следили за тем, чтобы они не вздумали появиться. Начальник Тайной Стражи дополнительно подстраховался, выпросив у дворцового ловчего, ведающего охотничьими угодьями государя, нескольких человек с обученными соколами.

Но вот засуетились всадники со знамёнами и значками, забегали, шныряя в толпе, приставы Тайной Стражи, у дворцовых ворот заревели трубы и ударили гонги. Глухо ударили барабаны. Железные Ястребы осторожно стали оттеснять знатную толпу. Хор послушников Уранами затянул молитвенное песнопение, восславляя свою богиню-покровительницу и прося её благословить нового владыку Империи Феникса.

По краям широкого ступенчатого подъёма к входу в храм разом зажглись благовонные курильницы. Запах шёл такой, что стоявшим вблизи было трудно дышать. Жрецы Синьду и Чомбе не поскупились и, наверное, отдали все запасы благовонных снадобий.

Вновь забили боевые барабаны, а хор послушников и жрецов попытался состязаться с ними, взяв так высоко, что непривычным к подобному военачальникам резало слух. Князья и чиновники, их жёны и чада, редкие горожане, чудом пробившиеся к храму Сонма Богов,– все разом загомонили. Из ворот Алого дворца появилось шествие.

Как велит обычай, И-Лунг ехал на золотой колеснице, запряжённой четырьмя вороными конями, покрытых белыми попонами с вышитыми на них изображениями фениксов. Колесницу окружала многочисленная охрана из крылатых Железных Ястребов, в полном вооружении и в броне, так что могучие кони приседали под тяжестью седоков. Рядом с колесницей И-Лунга, отставая на полкорпуса, ехали с обнажёнными мечами тайчи Кунгер и Кастагир.

Следом за ними, соблюдая важную чинность, на дорогих аргамаках ехали Великий шенсер, казначей, трое из пяти правителей-ванархов имперских уделов и Верховный судья. Все они также были в доспехах, ибо к этому их обязывало не только соблюдение обычая, но и слух о неудавшемся покушении на И-Лунга. Мало ли что…

Наконец показались жрицы Феникса, возглавляемые Посвящённой по имени Ирисэр. Они шествовали пешком позади всей свиты, семеро в однотонных фиолетового цвета хламидах. По бокам и позади женщин, шла почётная стража, набранная из высоченных тайгетские наёмников. При этом нельзя было разобрать – то ли они охраняют могущественнейших жриц-Посвящённых, то ли конвоируют их.

Хитрый Чже Шен не зря доверил это дело тайгетам. Он опасался, как бы жрицы-Посвящённые или другие жрецы несмотря на всё своё смирение, не выкинули бы какой-нибудь колдовской штучки, а поклонявшиеся Мизирту тайгеты не испытывали перед ними такого священного трепета, как остальные жители Ченжера.

Шествие остановилось напротив храма Сонма Богов. Четверо слуг бросились на колени перед колесницей юнгарха, помогая будущему государю сойти наземь. И-Лунг неспешно, и величаво, ступая по согбенным спинам, сошёл с колесницы.

Жрецы и послушники завели новое славословие, на сей раз – уже непосредственно ему, превращающемуся из наследника трона в полновластного владыку Империи Феникса. И-Лунг бросил на окружающих торжествующий взгляд. Это был его день – день исполнения его мечтаний.

На ведущей от Алого дворца дороге появилось ещё одно шествие. На этот раз с внушительного вида ковчегом, что тащили на паре длинных шестов восемь могучих носильщиков. В золотом ковчеге находились знаки достоинства государей Ченжера.

Главным распорядителем коронации был назначен Великий шенсер Империи Феникса. Неловко переставляя ноги в явно тяжёлых и непривычных для него доспехах, князь Туань шагнул к опущенному на плиты мостовой ковчегу и с трудом откинул кованую крышку. На чёрном бархате засиял украшенный бесчисленными самоцветами венец.

Туань медленно протянул руки и осторожно коснулся начищенного золотого обода. Достав венец, он поднял его над головой, а затем начал медленно подниматься по ступеням к И-Лунгу. И-Лунг и его свита ждали у трона, расположенного у входа в храм Сонма Богов.

Теперь следовало передать венец лучшему полководцу империи – князю Чже Шену. Руки Чже Шена, протянулись к венцу, слегка трясясь от охватившего его волнения. Вот она – власть над Ченжером! Князь Туань преклонил колено и, скрипя зубами от унижения и досады, опустил голову и вручил венец военачальнику, после чего отступил в сторону. Тот поднял его высоко над собой. Золото и самоцветы ярко блестели на солнце. Он шагнул к трону, остановился и повернулся прямо к И-Лунгу. Потом он поднял венец на вытянутых руках ещё выше, так высоко, как только смог. Затем наступила очередь произнести речь.

Полководец говорил чёткими заученными словами о верности войска, о том, что они плоть от плоти Ченжера, и что они разящая длань государя. От имени всех, кто стоит под знамёнами с изображением Феникса, он клянётся в верности новому владыке империи. Затем под грохот боевых барабанов и звон литавр он возложил венец на голову И-Лунга.

И-Лунг, с бледным от волнения лицом, направился к трону, установленному под сенью крыши храма Сонма Богов. Из глубины храма показалась жрица-Посвящённая Ирисэр, которая несла перед собой золотую булаву, освящённую на алтаре храма. Она передала её князю Чже Шену, который торжественно вручил булаву И-Лунгу. Приняв её, новый владыка Империи Феникса медленно опустился на трон. Площадь взорвалась приветственными криками и здравицами в честь нового повелителя.

И-Лунга захлестнула волна восторга, распирающего грудь. Всё. Его восшествие на престол состоялось и отныне он – И-Лунг, законный владыка Ченжера. Вот он поднял руку с золотой булавой и толпа, стоящая на площади, сразу замерла в неподвижности. Громким уверенным голосом И-Лунг начал произносить свою первую в жизни тронную речь, в которой он обещал милости, дары и награды своим верноподданным.

После этого состоялось торжественное жертвоприношение. К богам отправилась сотня молодых рабов-мужчин, сотня девственниц и полтысячи чёрных быков. И-Лунг окропив жертвенный серп, не дожидаясь окончания кровавого обряда, поспешил передать его ведение Ирисэр. Не то чтобы ему претило проливать кровь, совсем нет. Он торопился на устраиваемый в Алом дворце праздничный пир.

Торжества должны были пройти не только в дворцовых садах и палатах. Новоявленный владыка повелел устроить праздник во всём городе и в казармах. Он объявил, что нынче за его счёт каждый мог пить столько вина, сколько влезет. Его последнее приказание вызвало неудовольствие Чже Шена.

На горожан, купцов и всех остальных ему было глубоко наплевать, пусть попируют на дармовщинку, а вот воин должен быть всегда трезв. Хотя бы пока рядом находятся затаившиеся враги, ибо башня Быка так и не была захвачена до конца, а кое-где в укромных местах ещё скрывались жрецы и послушники Братства Богини.

Князь Чже Шен присутствовал на торжественном пиру ровно столько времени, сколько следовало, чтобы соблюсти приличия. Когда стемнело, и вокруг повсюду стали зажигать факелы и светильники, он потихоньку покинул пиршественную залу Алого дворца, оставив И-Лунга на попечение Кунгера и Кастагира. Чже Шен был уверен, что эти двое уберегут новоявленного государя. Сам же князь поспешил не много ни мало в храм Сонма Богов на переговоры с уцелевшими жрецами Братства Богини.

Отправляясь на встречу со своими злейшими врагами, Чже Шен не боялся, ибо он шёл туда не один. Его сопровождали две жрицы-Посвящённые Феникса – Батокрис и Ирисэр. Они служили своеобразным залогом, обеспечивающим его неприкосновенность. Впрочем, на всякий случай князь окружил храм тремя тысячами воинов, а среди прихожан скрывалось, по меньшей мере, два десятка переодетых отборных бойцов Тайной Стражи.

Совещанию предшествовало богослужение. Между огромными мраморными колоннами, поддерживающими свод храма, в бронзовых чашах курились благовония. Аромат кадильниц, свисавших с потолка на цепях, наполнял помещение. В высоких золотых подсвечниках горели свечи, а вдоль стен мерцали факелы.

У трёх алтарей стояли резные каменные скамьи с золотой жертвенной утварью и искусно отлитыми статуэтками, изображавших богиню Уранами, богов Синьду и Чомбе. У стены, напротив входа, в самой глубине зала, светилась статуя Феникса, изготовленная из чистого золота, которая подавляла своими огромными размерами.

В то время, когда послушники и верующие готовились к принесению даров, перед статуей коленопреклонённо молилась Посвящённая Батокрис. Она совершала ритуал очищения алтарей от мирской скверны, которую кто-либо мог занести сюда своими мыслями, чтобы боги не отвергли сегодняшних приношений.

Резким движением Посвящённая подняла руки, и толпа позади неё принялась бить поклоны во славу богов. Жрица Уранами, на которую сегодня было возложено ведение богослужения в храме Сонма Богов, трижды ударила в священный гонг. Едва прозвучал последний удар, как все поднялись и потянулись к алтарям со своими дарами.

Закончив богослужение, Батокрис присоединилась к своей напарнице и князю Чже Шену, ожидавшими её в одном из многочисленных приделов храма. Все трое направились к уже поджидавшему их жрецу Братства Богини, который, низко поклонившись, предложил им следовать за ним. Двое послушников отдёрнули перед ними дорогие шелковые занавеси, и они двинулись внутрь храма.

Впереди шёл жрец в своей фиолетовой хламиде, с железным посохом в руке. Потом следовал Чже Шен и обе Посвящённые, за спиной которых, выйдя из боковых коридоров, пристроились шестеро жрецов Братства богини Уранами высшего сана.

Так они прошли через многочисленные залы храма, пока не остановились перед входом в тайное святилище, куда, кроме высших жрецов Уранами и самих Посвящённых Феникса никто не смел заходить. Чже Шен стал первым мирянином, оказавшимся здесь не в качестве жертвы.

По дороге жрецы внимательно следили за своим «гостем», которого привели Посвящённые, пытаясь понять, как поведёт себя Чже Шен, очутившись в самом логове своих злейших врагов. От взоров братии не укрылось, что несмотря на враждебное окружение, князь, чувствовал себя спокойно, словно находился в собственных покоях. Едва они прибыли в подземное святилище, как стали собираться остальные высшие жрецы Братства. Вскоре все оказались в сборе, и совет начался.

Помещение, в котором проходило совещание, имело несколько вытянутую прямоугольную форму. Вдоль стен, на подставках стояли светильники, освещая его неверными бликами. На противоположной входу стене была изображена сама Вечная Птица, а перед изображением находился небольшой каменный алтарь. Все присутствующие в зале подняли руки над головой и сцепили ладони в рукопожатии. Один из жрецов вышел на середину зала, воздел руки и закрыл глаза. Внутренне он был сосредоточен как никогда.

– Взываю к тебе, о дочь божественного Феникса, создательница Вселенной, Покровительница Ченжера. Взываю к тебе, всемогущая и всесокрушающая Богиня, и молю тебя дать нашим мыслям часть своей мудрости, ибо наш разум смертных слаб. Взываю к тебе, всеведущая, всевидящая и вездесущая, и молю тебя послать нам знак, что мы, твои слуги, поступаем в согласии с тобой. Что мысли наши наполнены твоей мыслью, что через слова наши, ты произносишь свои желания.

Едва он окончил, как в полумраке зала ярко вспыхнуло изображение Феникса. Резкий переход от полумрака подземелья к яркому свету был столь велик, что присутствующие поневоле закрыли глаза.

– Да будешь, ты благословенна во веки веков,– провозгласил жрец. Все присутствующие повторили его слова.

После этого сияние, исходящее от изображения Феникса, стало быстро тускнеть, пока не замерцало слабым, неярким светом. Лишь теперь собравшиеся здесь смогли, как следует оглядеться. Кроме восьми жрецов Братства в святилище присутствовали две Посвящённые Феникса и Чже Шен. Всего их было одиннадцать человек, сидящих по кругу на каменных сиденьях, высеченных из цельных кусков чёрного мрамора.

От имени Братства Богини жрецы поочерёдно приветствовали обеих жриц-Посвящённых Феникса. Ну, а Чже Шен не удостоился даже кивка, но князь сумел сдержать себя от появления мстительных мыслей. Иначе, они тут же бы стали известны присутствующим и тогда неизвестно, чем могут закончиться переговоры. Затем один жрецов Братства попросил поведать, с какими известиями «гости» пришли к ним.

– Высший совет жриц-Посвящённых Феникса повелел нам, чтобы мы выступили посредниками между вами и земной властью,– начала первая Посвящённая по имени Батокрис. Она говорила, как бы не видя, никого из присутствующих, глядя в пространство прямо перед собой.– Сейчас, когда ваше Братство повержено, а на трон взошёл новый богоравный государь Ченжера, настало время подумать о будущем. Раздоры вредят союзу трона и алтаря. Пришедший сюда вместе с нами сиятельнейший и благородный князь Чже Шен уполномочен донести до вас слова примирения.

Жрецы, с трудом сдерживали раздражение перед этой, как им казалось, дерзкой речью Посвящённой. Однако внешне они старались ничем не выдать себя, но всё же многие из них невольно вздрогнули, когда следом за Батокрис слово взял Чже Шен.

– Послушайте, что я вам скажу, преподобные братья. Ваше положение в последнее время сильно изменилось. Если раньше вы считались одной из главных опор трона, то теперь, благодаря затеянной междоусобице, те, на ком должна почивать благодать богов, отодвинуты от нефритового престола.

Кое-кто из жрецов нахмурился, так как это могло быть намёком на то, что именно Братство Богини виновно в создавшемся положении. Чже Шен, обратив на это внимание, спокойно пояснил:

– Я не случайно говорю, что теперь, у трона только одна опора – войско. Но, ответьте мне, далеко ли может уйти человек на одной ноге? Потому-то, хочу вам напомнить, что вы были, есть и должны остаться одним из столпов, поддерживающих государство.

– Однако, сиятельный князь,– перебил его жрец по имени Шавкар,– твои воины веруют во всемогущую Уранами, а ты призываешь их помериться силой с Братством Богини? Это всё равно, что пытаться пожрать самоё себя. Да и к нам ты пришёл, потому что только наше Братство сможет помочь тебе навести порядок в Ченжере и усмирить всех крамольников и неверных.

– И всё-таки,– вмешалась в разговор жрица-Посвящённая Ирисэр, которая до этого сидела молча,– и всё-таки вы потерпели поражение. Воины И-Лунга, а не Братство Богини, наводят сейчас порядки в Империи Феникса.

После этого замечания некоторые из жрецов уже были не в силах скрывать своего раздражения.

– Ты хочешь сказать, Посвящённая,– ядовито отозвался один из них,– что если бы основной опорой трона стало наше Братство богини Уранами, то в государстве сейчас бы царил беспорядок?!

Жрица-Посвящённая не ответила. Она лишь многозначительно усмехнулась и неопределённо покачала своей выбритой головой.

– Брат Мозерс,– одёрнул говорившего жрец со шрамом по имени Лушань, и который сидел слева от него.– Не годиться упрекать служительниц Феникса-Мироздателя, за незнание того, что ведомо лишь Вечной Птице и самой Уранами.

Шрамолицый жрец улыбнулся обеим Посвящённым, стараясь сгладить впечатление от этой вспышки собрата, которую про себя он считал оправданной.

– Я смотрю на это с другой стороны и полагаю, что в этом вопросе проявилась мудрость богов. Жриц-Посвящённых Феникса, мы считаем не только как своих наставниц, но и как добрых помощниц и друзей в нашем общем нелёгком деле укрепления и распространения веры в истинных богов.

Обе жрицы-Посвящённые молчали, зато представители Братства с удовольствием внимали тонкому рассуждению Лушаня. Взять на себя смелость, открыто противопоставить ослабевшее, оставшееся без реальной силы Братство богини Уранами жрицам Посвящённым Феникса никто из них не хотел. А слова Лушаня дали им возможность отступить и при этом сохранить достоинство.

Лицо князя Чже Шена, слушавшего весь этот разговор, осветилось лёгкой понимающей улыбкой. Он молчаливо смотрел на мерцающее изображение Феникса, а его пальцы выбивали дробь по каменному подлокотнику кресла. Сначала этим князь довел нетерпение присутствующих до предела, а только затем приступил к разговору.

– Я и мои сторонники не ищем выгоды для себя. Поэтому мы готовы поделиться толикой власти и вернуть земли и угодья тем, кто окажет нам наиболее ценные услуги в деле укрепления государства и распространения веры, а также достигнет примирения с новым богоравным повелителем Ченжера, являющимся наместником божественного Феникса на земле.

Чже Шен на мгновение умолк, чтобы перевести дух. Он видел, что его слушают с неослабным вниманием.

– Для этого требуется,– продолжил Чже,– чтобы Братство перестало сопротивляться богоизбранной власти. Если вы захотите, то можете отдаться под покровительство Посвящённых Феникса. Тогда-то вас точно никто не тронет. Ну, а от себя и от имени богоравного И-Лунга обещаю вам, что Братству Богини будут возвращены все принадлежащие ему земли и вся собственность. Вы получите назад своих храмовых рабов, дабы освободить от работы руки истинно верующих, чтобы они могли держать в руках посох проповедника или меч бойца за веру. Воины-послушники Братства богини Уранами войдут в состав армии в качестве отдельных отрядов, но они будут подчиняться имперским военачальникам. Всё.

Из речи князя, жрецам Братства прочнее всего запомнились слова о возможности сохранить свои земли и своих рабов. Для большинства из них это было самым главным. Жрец по имени Ноланг внимательно взвешивал каждое слово произнесённое Чже Шеном. Отдавая должное мудрости князя как государственного мужа, он не мог уяснить одного.

– В таком случае, какие же цели ты преследуешь, стремясь вернуть добро Братства его прежним хозяевам, если не ищешь выгоды для себя? – спросил Ноланг.

– Мы преследуем единственную цель – объединить все известные народы в одну державу под рукою И-Лунга, которая простиралась бы от вечерних стран на Закате до вод Великого океана на Восходе, и от полуночи до крайних пределов Йоностана. Для этого нам нужны не только огонь и меч. Нужно, чтобы все племена и народы осияла истинная вера. А это цель достойная вашего Братства. Разве, не завещала вам Уранами, что тот, кто неискренен в вере и упорен в заблуждении, должен быть превращён в прах под ногами её последователей?

С этими словами Ноланг и другие не то, чтобы согласились, но сочли их достойными внимания.

– Сиятельный князь Чже Шен,– проговорил Лушань,– сказал нам, что он и жрицы-Посвящённые Феникса возьмут под своё покровительство только тех, кто примирится с властью. Насколько я понял, все другие не получат поддержки?

Чже Шен согласно наклонил голову.

– Следовательно, теперь задача каждого из нас обдумать это предложение. Хотя лично я за то, чтобы принять его.

– А как же наше Братство, достопочтенный Лушань? – сквозь зубы процедил Мозерс. Жрец буквально задыхался от мысли о том, что ему придётся кому-то подчиняться кроме избранного Верховного жреца.

– Разве ты не слышал, преподобный брат Мозерс,– невозмутимо ответил тот,– что могущественный круг жриц-Посвящённых Феникса и князь Чже Шен, обещают всем братьям своё высокое покровительство и заступничество перед лицом государя.

– Это значит, что Братству снова будет открыта дорога наверх,– вступил в разговор Ноланг,– и нашему делу ничто не угрожает. К тому же,– тут в его голосе зазвучали металлические нотки,– нам надлежит, прежде всего, позаботиться о сохранении достойного положения жрецов Братства богини Уранами в управлении государством.

– Совершенно справедливо,– поспешил поддержать Ноланга, Шавкар. Лушань, почувствовав поддержку остальных, обернулся к Мозерсу и, одними уголками губ, выдавил из себя слабую улыбку.

– Я считаю, что наш сегодняшний совет, надо закончить следующим уговором,– продолжил разговор Лушань.– Перед ликом великой богини Уранами наше Братство клянётся примириться с новым государем и помогать всем его начинаниям в утверждении истинной веры. Ты же князь, и вы, божественные Посвящённые, должны обещать нам перед ликом Феникса-Мироздателя, заступничество и покровительство, и оградить наше Братство от различной несправедливости!

Чже Шен посмотрел на жриц-Посвящённых, и те, кивнули головой в знак согласия с решением глав Братства Богини. Тогда Лушань встал и поднял руки, чтобы благословить собрание.

– Братья мои, вы божественные Посвященные Феникса, и ты князь, я полагаю, что наше соглашение,– тут он едва поперхнулся,– освящённое мудростью самой богини Уранами дочери Феникса-Мироздателя, состоялось. Полагаю, что теперь нам необходимо немного подкрепиться.

С этими словами он проследовал к выходу, приглашая князя и обеих женщин проследовать в одну из храмовых трапезных. За ними, покидая святилище, последовали остальные. В опустевшем зале в последний раз вспыхнул и потух силуэт Феникса.

Глава 18

Начальник Тайной Стражи господин Сюманг размышлял о полученном им от самого И-Лунга накануне коронации задании. Дело касалось участи Каджи, сидевшего взаперти под усиленной охраной. Требовалось любой ценой устранить возможность занятия престола незаконнорождённым отпрыском покойного государя. Но сделать это надо было так, чтобы не бросить тень на самого И-Лунга или кого иного из его ближайшего окружения. Судя по всему, об этом поручении нового государя не знал даже могущественный князь Чже. А может он знает, но делает вид, что ему ничего не известно.

От невесёлых мыслей Сюманга била нервная дрожь. Ведь если он не исполнит воли И-Лунга, то новый повелитель не пощадит его. Нужно было срочно что-то предпринять. Но что?

Сюманг взял колотушку, сделанную в виде кисти из жёстких волос тайгетского яка, и ударил в висевший в комнате гонг.

– Эй, кто-нибудь! Позовите Химчена! – приказал он, прибежавшим на звук гонга двум писцам его ведомства. Они поклонились и направились выполнять распоряжение начальника. Вскоре явился сам Химчен.

– Вы хотели меня видеть, мой господин!

– Да! Садись,– махнул рукой Сюманг.– Помнится, что ты у нас самый мудрый и самый опытный из всех, кто находится на службе нефритового престола. Мне нужен твой совет в одном очень важном и тайном деле. Слышишь – тайном!

– Позволите узнать – о чём идёт речь?

Химчен сидел на подушке, наблюдая, как его начальник мечется по комнате, словно зверь в клетке. Сюманг несколько раз бросил загадочный взгляд на подчинённого. Он продолжал мерить комнату, шагая из угла в угол. Наконец, он немного успокоился и уселся напротив Химчена.

– Это касается Каджи,– выдохнул он полушёпотом и напряжённо уставился на собеседника.

– Вот как? – пожевал губами Химчен. Он ничем не выдал охватившего его чувства страха. Мастер тайного сыска был готов зарезать целую сотню кливутов и даже парочку имперских князей, но поднять руку на человека, в жилах которого течёт божественная кровь государей Ченжера?

Это было не только святотатством, но и слишком, слишком опасно. И дело было не только в том, что убийцу могут покарать боги или жрицы-Посвящённые Феникса. Химчен прекрасно осознавал, что исполнитель в таких делах, обыкновенно бесследно исчезает.

– Есть одно, но,– зашептал Сюманг,– это должно быть естественно. Если жрицы-Посвящённые Феникса или кто-нибудь догадается, то нам обоим несдобровать. Душу вынут.

– А кто ещё знает об этом деле?

– Он,– палец Сюманга ткнул в потолок,– я, и теперь, ты. Всё.

– Он – это сиятельнейший Чже Шен?

В ответ Сюманг отрицательно покачал головой. Химчен понял кого тот имел в виду. Некоторое время он молчал, обдумывая сказанное.

– Это прямое указание от Богоравного? – наконец спросил он.

– Нет. Мне поручено лишь разрешить вопрос о том, чтобы тот, о ком мы говорим никогда не смог занять нефритовый трон Империи Феникса.

– Это уже лучше,– произнёс Химчен.

– Чем же это лучше? Это тебе не кинжал в бок воткнуть какому-нибудь горлопану. Нужно, чтобы он был живой и здоровый. Чтобы каждый, кто захотел, мог бы убедиться в его добром здравии и благополучии. И притом, что ни он, никто другой не смог бы ничего предпринять в ущерб власти.

– Серый лотос? – Химчен с полуслова понял намёк.

– Бесполезно. Я уже думал об этом,– махнул рукой Сюманг.– Если бы у меня было время, то я бы подкормил им мальчишку, а затем протащил бы через все городские вертепы. Глядишь, через какие-то полгода он бы зачах в сладком угаре удовольствий, но у нас нет столько времени.

Оба задумались, как выйти из создавшегося положения.

– Есть у меня одна любопытная мысль,– внезапно произнёс Химчен. Он вспомнил про Ван-Ё. Молодой человек считает, что его шашни с юным радхоном остались незамеченными Химченом. Он случайно догадался об их связи, заметив взгляды, которыми обменивались любовники.

Впрочем, Сюмангу незачем знать об этом. Сама кощунственно-изощрённая мысль, посетившая голову Химчена, приобретала направление и постепенно оформлялась.

Он наклонился к уху начальника и начал шептать. Тот, слушая, кивал головой. По мере изложения Химченом его мыслей, брови Сюманга полезли вверх, а на лице появилось брезгливое выражение.

– Вот так,– произнёс Химчен, подводя итоги.

– Да-а…– протянул Сюманг.– А кто нам поможет в этом?

– Не знаю,– пожал плечами Химчен.– Вы спросили моего совета – я его вам дал. А вот как это сделать, то тут я вам не помощник. Вы, господин знаете, что я умею. То, чего не умею – не делаю…

– Ладно. Ступай, и помни – никому ни слова.

Химчен встал, поклонился и, повернувшись, вышел из комнаты. Сюманг остался в одиночестве, размышляя над тем, что посоветовал ему подчинённый.

Едва наступил вечер, как он, в сопровождении двух телохранителей направился во Внешний город. Его путь лежал к водному каналу, который соединял Линьхэ с двумя озёрами, расположенными в предместьях города.

Одно было большим, чьи берега были одеты в гранит, а ступени мраморных лестниц набережных уходили прямо вводу. Второе, меньшее по размеру было расположено недалеко от имперских садов. Из него брали воду для поливки. Оба озера так и назывались: Большое и Малое.

На берегу Малого озера находился небольшой храм бога Чомбе. Сюда-то и направил свои стопы Сюманг. Двери храма были закрыты, и один из сопровождавших начальника Тайной Стражи телохранителей долго стучал по бронзовой доске, чтобы им открыли. Наконец, дверь приоткрылась и из-за неё высунулась обритая голова прислужника, который с недовольным выражением лица оглядел людей посмевших нарушить покой храма.

– До вечерней службы осталось совсем немного времени. Так что можете подождать,– раздражённо произнёс он.

– Именем богоравного владыки Империи Феникса! – шагнул вперёд Сюманг.– Пропусти нас и немедленно позови главного священнослужителя!

Услышав сказанное, храмовый прислужник невольно попятился, робко втягивая голову в плечи.

– Да господин. Будет исполнено господин,– запричитал он, догадавшись с кем имеет дело. Дрожащими от страха руками прислужник скинул удерживающую дверь цепочку и пропустил их внутрь, а затем быстро направился за старшим священнослужителем. Сюманг же пока решил оглядеться вокруг.

– Чем я, скромный служитель великого Чомбе, могу быть полезен вам, господа?

Сюманг и его охранники обернулись на голос. Одетый в тёмную хламиду с надвинутым на лоб куколем, до половины скрывавшим лицо, к ним приблизился священник Чомбе.

– Здравствуйте, преподобный отец. Я хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз. У меня дело государственной важности,– обратился к нему Сюманг.

– В таком случае, прошу вас следовать за мной,– пригласил священнослужитель, и, провернувшись, направился внутрь храма. Сюманг последовал за ним, а телохранители остались возле входа.

Священник привёл Сюманга в небольшую келью.

– Итак, я вас слушаю, мой господин,– он откинул с головы куколь. Блестящие глаза священнослужителя Чомбе пронзительно взглянули на Сюманга. Твёрдо сжатые губы придавали его лицу выражение мрачной решимости.

– Я начальник имперской Тайной Стражи,– представился Сюманг, показав из-за пазухи свою золотую бляху.– Один из верных мне людей отзывался о вас, как о человеке, который служит опорой трона и которому можно доверять.

Священнослужитель молча поклонился в ответ. Сюманг полушёпотом, не называя ни одного имени, принялся излагать дело, по которому он пришёл. Выслушав его до конца, священник Чомбе задумался.

– То, что вы предлагаете, откровенно говоря, попахивает плахой, но я согласен. Постараюсь достать всё необходимое для такого дела. Правда, есть одно но…

– Какое?

– Я являюсь священнослужителем бога Чомбе, и моё появление в Алом дворце не останется тайной для жриц-Посвящённых Феникса. А вы, как я понял, не хотите, чтобы кто-нибудь знал об этом деле. Любой жрец или священник, обладающий умением призывать на помощь силу богов, сразу привлекает к себе внимание Посвящённых, да и не только их. Все следят друг за другом…

– Как тогда нам быть?

– У меня на примете есть человек, который просто создан для таких дел. Я дам вам на него посмотреть, и вы решите – подходит ли он для вас.

Священнослужитель взял одну из висевших на вешалки хламид и протянул её Сюмангу.

– Прошу вас, наденьте…

Сюманг натянул поверх своей одежды тёмное одеяние священнослужителей Чомбе и накинул куколь на голову. Его собеседник вышел в коридор, махнув ему, чтобы он следовал за ним. Они прошли во внутренние помещения храма, а оттуда священник Чомбе привёл Сюманга ко входу, ведущему в подвалы здания.

Они остановились на узкой площадке, откуда вниз вела узкая лестница. Внизу Сюманг увидел мускулистого мужчину крепкого телосложения, стоящего на коленях перед небольшим алтарём в молитвенной позе. Свет факелов отражался на его бритом черепе, лицо обрамляла короткая чёрная бородка. На лице выделялись большой горбатый нос и полные алые губы. Из-под низкого лба посверкивали глубоко посаженные глаза. Из одежды на нём была только набедренная повязка.