Текст книги "Следствие по-русски 2"
Автор книги: Дмитрий Леонтьев
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
– Богатые тоже плачут? – улыбнулся я.
– Тот, кто что-то делает, всегда сталкивается с какими-то трудностями, – заметил бизнесмен. – Их нет только у тех, кто вообще ничего не делает. А большие дела – большие трудности. Вот у вас возникает желание со мной на какое-то время местами поменяться? А восхождением к этой цели? Работой по двенадцать– четырнадцать часов в день? Не надо путать бизнесменов с политиками и бандитами… Хотя, если вдуматься, большинство капитала у нас политизировано и криминализировано. Те, кто сейчас стоит у власти, владеют огромными концернами, компаниями, холдингами. А яхты, машины, квартиры и самолеты у них куда покруче, чем у нас… А мы, в отличие от них, строим, а не разрушаем. Я хочу, чтобы мои дети получили лучшее образование и вернулись сюда, чтоб продолжить мое дело. Я хочу, чтоб дети тех, кто работает на меня, получили хорошее образование и вернулись в этот концерн, который стал бы действительно их концерном – зависел бы от них, расширялся, шел к благополучию благодаря им. Или открыли бы свои предприятия… Я не хочу, чтоб мои родители жили впроголодь, поэтому много работаю. Мужик должен содержать семью, на то он и мужик. Я хочу, чтоб моя девушка хорошо одевалась, хорошо питалась и хорошо отдыхала. Это нормальное желание… Ну нот, когда я ответил вам на все вопросы, извините меня, но мне нора идти. Работа, знаете ли, дела! – неожиданно резко закончил он. – Вы заходите еще, мужики. А то я как-то все в одиночку болтал… А мне ведь тоже интересно у вас что-нибудь узнать. Я с живым попом в жизни не разговаривал… Надо же – живой поп! С ума сойти!..
– A-а… Э-э… – замешкался Разумовский. – Но мы еще не…
Бизнесмен вскочил с кресла и, схватив его за руку, бешено
затряс:
– Нет, ну здорово, что вы зашли, мужики! Вы еще заходите! Давайте, к субботе подтягивайтесь… В баньку сходим. Водочки выпьем, попаримся, поболтаем… Добро? Ну, бывайте… И заходите еще…
– Михаил Глебович, а как бы нам Оксану повидать? – спросил я, видя, что на растерявшегося иерея рассчитывать не приходится.
– Она отдыхает, – сказал бизнесмен и жизнерадостно улыбнулся. – Вы еще заходите, тогда и Ксюха к нам присоединится. Посидим, поболтаем… Толя! Лысенко!..
На пороге бесшумно появился атлетически сложенный парень с выбритой до зеркального блеска головой. Прищуренные глаза впились в нас с холодным интересом оценивающего свой обед зверя.
– Проводи моих друзей до машины, – сказал Зимин. – Надеюсь, ее помыли?
– Все в полном порядке, – кивнул бритоголовый. – Колесо одно заменили, там диск был сильно погнут, и вмятины на бампере устранили. Вы уж простите нас за эту вольность…
– М-м… Спасибо, – растерянный Разумовский выглядел даже трогательно. – До свидания…
– Вы обязательно заходите, – еще раз пригласил бизнесмен. – Обязательно!
Бритоголовый атлет проводил нас до выхода и даже распахнул перед нами двери. Машина стояла сразу за решетчатыми, узорными воротами, чистая и готовая тронуться в путь.
– Какой молодец! – восхитился я. – Ты все понял?
– Ничего я не понял, – признался Разумовский. – За машину ему, конечно, спасибо, но…
– Я не про машину говорю. Нас провели, как детей, продемонстрировав фантик от конфетки. А самой «конфетки» и в помине нет, – я указал Разумовскому на циферблат часов. – Он целый час рассказывал нам сказки. В результате мы наслушались о налогах, о ресторанах, об экономике и капиталовложениях, а по интересующим нас вопросам не получили ровным счетом никакой информации. Ни-ка-кой. «Оксана отдыхает. Кто выступает против меня, не знаю. Я сам с этой проблемой справлюсь. Вы пейте коньяк-то. Он специально здесь стоит». И больше ничего. Он разыграл нас.
– Думаешь? – озадаченно оглянулся на особняк Разумовский.
– Уверен. Я сам так делаю, когда не хочу отвечать на какие– то вопросы. Прикинулся дурачком – и пусть на тебя смотрят, разинув рот и убегая мыслями подальше от неприятной мне темы. Слов много – вроде бы целая лекция, а смысла… Много говорить и не давать никакой информации могут только либо полные дураки, либо хорошие конспираторы. Если бы мы оказались понастойчивее и задержались там еще на часик, то уверен, что нам пришлось бы выслушать лекции о становлении бизнеса в России, о Савве Морозове и его братьях, о возможностях российского предпринимательства в настоящее время и его шансах на ближайшее будущее… Нас попросту вежливо выкинули, батюшка… Молодец! Держу пари, что и подборка картин, и дизайн самого дома – его личная заслуга. Он такой же «богатый тугодум», как я – балерина Большого театра. «Пейте коньяк, он специально здесь стоит…» Закройте рот и не мешайте мне погонять порожняком отпущенное для вас время – вот как это переводится.
– Но он же приглашал нас зайти на неделе еще раз.
– Я думаю, что к тому времени Оксана будет уже на Канарах… А может быть, и не на Канарах, а там, где ее ни одна живая душа не найдет. С чего это он будет нам доверять и рассказывать, Куда решил спрятать любимую девушку от опасности?
– Так он нас обманул? – догадался иерей.
– А вот тебе, батюшка, сейчас очень подошли бы малиновый пиджак и золотая цепь, свисающая на пузо, – съехидничал я. – Разумеется, он нас обманул. Причем крайне вежливо, чтобы не обидеть «маму Таню»… Интересно, почему он не женится на Оксане?
– Подождите, пожалуйста! – услышали мы за спиной и обернулись.
С крыльца нам махала рукой длинноногая блондинка в плотно облегающем стройную фигурку шелковом халатике. Из-за ее плеча выглядывал недовольный охранник Лысенко.
– Вернитесь, – попросила девушка. – Я хочу поговорить В вами.
– Вот это совсем другое дело, – удовлетворенно сказал я и повернул обратно.
– Вы не обижайтесь, – попросила она, когда мы подошли. – просто Миша очень не любит, когда кто-то пытается обсуждать паши отношения. Если бы это был просто посторонний человек, пн вообще не стал бы разговаривать, но так как вы приехали от моей мамы, он просто разыграл вас… Я была в спортзале, а он не сообщил мне о вашем прибытии. Он ведь к вам в малиновом пиджаке вышел, с «Ролексом» на запястье и во всем прочем «боевом снаряжении», да? И разыгрывал персонаж из анекдотов? “Пейте коньяк, он специально здесь стоит». Было такое?
– Было, – рассмеялся я. – Но мы не в обиде. Личная жизнь человека – это только его личная жизнь. И миру нет никакого дела до того, что делается в той или иной спальне, что бы ни утверждали журналисты с их пошловатым интересом или родственники с их заботливой неуклюжестью.
– Вообще-то Миша совсем не такой, – сказала она. – Он очень добрый и умный. Он очень любит меня. И мама зря боится. Миша очень мучается из-за всего этого. Но я не хочу с ним расставаться. Таких, как он, осталось совсем немного. Он из прошлого века. Он добрый, умный, сильный и щедрый… Вы проходи те, сейчас я напою вас кофе.
– Хозяин, наверное, будет не слишком рад нашему возвращению, – заметил я.
– Я его уже поставила перед фактом, – сказала она и распахнула двери, приглашая войти.
Мы вернулись в холл и сели в предложенные кресла.
– Толя, – попросила девушка охранника, – распорядись чтобы нам приготовили кофе и… Что вы еще будете?
– Только кофе, – сказал Разумовский. – Это Николаю.
А мне, если можно, чай. Холодный.
Охранник кивнул и скрылся за дверью.
– У меня к вам просьба, – сказала Оксана. – Попытайтесь успокоить мою маму. Я знаю, что она очень боится за меня, но… Все будет хорошо. Рядом с Мишей я ничего не боюсь. А вообще-то я ужасная трусиха. Я при виде пауков и то едва сознание не теряю. Один раз в жизни змею в лесу встретила, так меня потом полдня откачивали… А здесь – такое…
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее, как все это произошло, – попросил я.
– Вы имеете в виду мое похищение или всю эту страшную историю со звонками и угрозами?.. Вы знаете, что у богатых людей всегда были проблемы с безопасностью. Золото притягивает кровь. Большинство состояний выросло на крови, и этот привкус преследует владельцев богатства многие поколения спустя. И даже когда состояние нажито относительно честно, золото все равно притягивает к себе кровь. Оно манит жадность. Зовет насилие… Привкус крови – это привкус любой «сладкой жизни». Не были исключением и мы. Но так как служба безопасности у нас хорошая – Миша отбирает лучших специалистов, да и техника просто уникальная, – то всяческого рода неприятности, связанные с покушением на его деньги и на нас самих, удавалось своевременно сводить к минимуму… С бандитами Мише тоже удалось наладить вполне нормальные и даже выгодные отношения. Сейчас они уже не просто берут с фирм деньги, но и действительно оказывают кое-какие услуги. Миша говорит, что в скором времени вообще останутся одни «воры в законе», а все более или менее крупные бандиты перейдут на коммерческий уровень. Они срастаются с коммерцией и политикой и теряют свое первоначальное значение… Мы уже пытались выяснить хотя бы организацию, которая нам противостоит, но так и не сумели. Все это не похоже на работу конкурентов, не похоже на работу бандитов, не похоже на работу госструктур. Мы даже предположить не можем, откуда все это исходит. Последние полгода все это преследует нас, как наваждение. Угрозы по телефону, в письмах, в телеграммах, в записках… нам даже пришлось переехать из городской квартиры сюда, в загородный дом. Миша говорит, что здесь легче обеспечивать безопасность… Это ад какой-то… Каждый день, каждый час ждешь чего-то страшного. Это ожидание, наполненное неизвестностью, хуже смерти… Страх…
Она расплакалась. Разумовский было привстал, но она замахала руками:
– Не надо, не надо… Сидите. Это сейчас пройдет. Это нервы… Один раз дом даже обстреляли из автомата. К счастью, никто не пострадал. Стреляли по окнам первого этажа, а мы в это время находились на верхнем. В другой раз собаки спугнули человека, пытавшегося пронести на территорию особняка взрывное устройство… А сколько мы уже потеряли денег на всевозможных мошенничествах, осуществить которые можно было, только хорошо зная положение дел в концерне. Это долго рассказывать и очень тяжело вспоминать… Миша за последние полгода вымотался так, как не выматывался за все время становления концерна. И поверьте, никаких следов. А ведь расследованиями занимались и милиция, и служба безопасности, и частные детективы, и даже бандиты пытались вычислить «наводчика»… Ничего не удалось обнаружить. Это не противник, а призрак какой-то… знаете, сколько мы потеряли? За эти полгода одного только оборудования было испорчено на полмиллиона долларов. А общие убытки составили около десяти миллионов долларов. Фальшивые платежки, «липовые» заказчики, лопнувшие сделки. Кто-то продавал информацию о положении дел в концерне нашим конкурентам. За это очень хорошо платят. Многие крупные коммерческие структуры и даже группировки имеют свои разведывательные отделы. Они внедряют своих людей в конкурирующие фирмы и собирают информацию, которую можно выгодно использовать, Перехватывались заказчики, срывались сделки, налоговая инспекция обрушивалась в самый неподходящий момент и находила такие улики, которые можно было обнаружить только «по наводке». «Засветили» наших покровителей в госструктурах, и мм вынуждены были прервать с ними отношения. Уходила информация о потребностях в кредитах, распускались слухи о скором банкротстве фирмы. Если б не талант, едва не гениальность Миши в бизнесе, концерн давно пошел бы на дно. Чего ему стоит удерживать его на плаву и даже пытаться идти вперед – я могу только догадываться… А потом все внимание наших невидимых врагов сконцентрировалось на мне. Видимо, они поняли, насколько Миша привязан ко мне, и начали давить на него через меня. Звонки и угрозы сыпались уже и в мой адрес. Нам дали понять, что за мной пристально следят. Им было известно многое, очень многое… Мы вынуждены были поставить охрану у дома мамы и бабушки. Мишу выживают из бизнеса. Пока дело касалось только денег, он еще мог бороться, но теперь… Боюсь, что теперь нам придется уехать. Жизнь дороже денег. А с его талантом к бизнесу мы сможем прожить и за границей… И, наверное, даже лучше, чем здесь.
– А как получилось, что вас похитили? – спросил я. – У вас ведь полно телохранителей.
– Да, со мной постоянно находятся два мордоворота, – поморщилась она. – Но мне это не нравится. Такое ощущение, что я– вещь… Это сложно объяснить. К тому же этот постоянный контроль, чужие глаза, наблюдающие за каждым твоим шагом, жестом… Я предпочитала использовать в качестве телохранители кого-нибудь из тех, на кого я смотрю больше как на друзей, чем на сторожевых псов. И поболтать можно, скуку развеять, и не гак опасно… Но на этот раз я просчиталась. Я часто брала в сопровождающие Витю Дорохова. Это начальник службы безопасности, школьный Мишин друг и… и, если признаться, мой бывший парень. Сперва я познакомилась с ним, а потом, через него, с Мишей…
– И он позволял вам целые дни проводить вместе? – удивился я.
– Вы плохо знаете Мишу, – улыбнулась Оксана. – Это очень умный и проницательный человек. И то, что я осталась с Мишей, ничуть не испортило их отношений с Виктором. Они друзья, и они очень давно знают друг друга. Вите, конечно, было больно, но он настоящий мужчина и может взять себя в руки. Они даже продолжали работать вместе. Витя очень хороший специалист. Редчайший специалист.
– Продолжали? – заметил я. – В прошедшем времени?
– Тут есть некоторые сложности, – она украдкой оглянулась на дверь и придвинулась ближе к нам. – Они оба очень сильные и мужественные люди, но у Миши куда больше душевной и искренней доброты, которая и привлекла меня в Нем. Не подумайте, я очень хорошо отношусь к Дорохову, но… Медь Витя по-прежнему неравнодушен ко мне, хотя ведет себя как настоящий джентльмен, не позволяя даже неконтролируемого взгляда в мою сторону. Но я ведь женщина. Я все чувствую.
– И тем не менее вы брали его в качестве охраны?
– Он отличный боец. К тому же… Любящие люди охраняют женщин куда лучше наемников. Да и не могла же я избегать его? Это один из самых близких друзей Миши. И Миша верит ему. Вы бы видели, какие усилия Витя предпринимал, чтобы найти угрожавших мне людей. Он даже спал в машине возле особняки Мише приходилось насильно отправлять его домой. Нет, он был надежным охранником… В тот день он повез меня по магазинам, и мы заехали к двоюродному брату Миши, Дмитрию Петровичу Лопотову. Миша поручил ему возглавлять банк. Очень умный человек. А хобби у него – охота. И Миша достал для него ружье, какое-то очень ценное и редкое. Но сами они бывают заняты на столько, что не видятся неделями, и Миша попросил нас передать Лопотову это ружье. Дима как раз собирался в отпуск в следующем месяце: сентябрь – лучшая пора для охоты. Около полудня мы подъехали к дому Лопотова, Витя вышел из машины и вошел в подъезд…
– Почему вы не пошли вместе с ним? – спросил я.
– Лопотов – двоюродный брат Миши, а не мой, – чуть заметно нахмурилась Оксана. – Я стараюсь быть с ним обходительна на вечеринках и презентациях, но в жизни мы не очень ладим – какая-то беспочвенная взаимная антипатия… Это должно было занять пять минут, не больше, и я решила дождаться и машине. Витя как чувствовал – уговаривал меня подняться с ним, но я успокоила его, и он пошел один… А потом из подъезда выскочил какой-то человек, разбил стекло в машине, открыл дверцу… Откуда-то сбоку подбежали еще двое, запрыгнули в машину… Я пыталась закричать, но мне ткнули в лицо какую-то тряпку,
и я потеряла сознание…
– Эфир, – догадался я.
– Я очнулась, когда меня хлестали по щекам. Они отвезли меня в какую-то квартиру. Было очень страшно… А потом… Потом они сорвали с меня трусики… Меня не тронули. Просто взяли их с собой. Позже они переслали их Мише… Два дня они держали меня в квартире, потом завязали глаза, посадили в машину, довезли до какого-то пустыря, и там выбросили… Я добралась до ближайшего телефона-автомата и сразу позвонила Мише. Минут через двадцать он уже приехал… Нашу машину нашли позже в каком– то тупике, но отпечатков пальцев на ней отыскать не удалось – все стерли…
– А начальник службы безопасности? – спросил я. – Что сказал Дорохов?
– Он пропал, – девушка посмотрела на нас так, словно хоте– па что-то сказать, но не решалась. – Лопотов сказал, что он даже не заходил к нему. Просто исчез – и все.
– Вы приняли меры к розыску?
– Да, Миша сделал все, что от него зависело, но Витю так и не нашли.
– Но это же ваш шанс, – удивился я. – Если есть основание предполагать наличие «наводчика» в концерне, то следовало обратить самое пристальное внимание…
– Мы обратили, – вздохнула она. – В квартире у Вити нашли платежки, пропавшие из бухгалтерии три недели назад. По нескольким из них были получены деньги, а на банковском счету у Вити оказалась довольно приличная сумма. Миша проверил – за день до моего похищения эти деньги были переведены со счета фирмы на личный счет Вити…
– Чушь! – уверенно сказал я. – Этого не может быть. Так дела не делаются.
– То же самое сказал и Миша, – кивнула она. – Но факты… Факты, как известно, – вещь упрямая. Витя имел доступ к паролю и к номеру счета. Именно он был допущен ко всем самым сокровенным тайнам концерна. Именно…
– А зачем, собственно говоря, вам все это знать? – послышался от двери холодный голос.
Бизнесмен стоял у входа, скрестив руки на груди, и недовольно смотрел на нас. Малиновый пиджак заменил серый, очень элегантный костюм, а вместо толстой золотой цепи шею охватывал шелковый серо-красный галстук. Нельзя было не признать, что такие «доспехи бизнеса» шли ему куда больше. Укоризненно взглянув на нас, он полюбопытствовал:
– Мне казалось, что мы простились, разве нет?
– Это я попросила их вернуться, – заступилась за нас Оксана. – Я просто хотела объяснить, что беспокоиться нет смысла и я на этой неделе уезжаю из города.
Он хотел что-то сказать, но сдержался и даже улыбнулся нам:
– Теперь вы получили ответы на все вопросы?
– Да, – сказал я.
– Удостоверились, что я обеспечиваю Оксане максимальную безопасность? Даже если нам на некоторое время придется расстаться. И надеюсь, поняли, что остальные проблемы являются только проблемами концерна и моими личными проблемами?
– Это мы тоже поняли, – кивнул я. – Михаил Глебович, а эти картины вы подбирали для коллекции лично?
– Да, – удивленно оглянулся он на картины. – А что?
– Вы коньяк-то пейте, – придвинул я к нему бутылку. – Он специально здесь стоит.
Бизнесмен пристально посмотрел на меня и вдруг расхохотался.
– Еще тогда догадались? – спросил он уже благодушно.
– Тогда, – подтвердил я. – Я вообще не сторонник лезть в чужую личную жизнь, потому и понял. На себя примерил…
– В таком случае, я надеюсь, вы правильно оцените ситуацию и сможете успокоить Татьяну Петровну в отношении безопасности Оксаны. На следующей неделе ее уже не будет в этой стране, и если ситуация не разрешится, то я не стану рисковать, допуская ее возвращение туда, где ей грозит опасность. Так и передайте.
– Пусть мамочка не волнуется, – подтвердила Оксана. – Все будет хорошо. Я люблю Мишу и верю ему. Он не даст меня в обиду.
– Мы непременно это… – начал было я, но тут во дворе что– то громыхнуло так, что стекла в комнате волной брызнули на нас.
Зимин молниеносно сбил Оксану на пол, закрывая своим телом, а мы с Разумовским рухнули ничком, закрывая головы руками. Через минуту, заполненную страхом и растерянностью, дом взорвался криками перепуганных слуг, тревожными окриками охраны. Стряхивая с себя осколки, мы поднялись на ноги. Зимин крепко прижимал к себе бледную как полотно Оксану.
С пистолетом наизготовку в комнату ворвался Лысенко. Оглядел всех нас и, убедившись, что его хозяева не пострадали, спрягал пистолет в плечевую кобуру.
– Что это за дерьмо? – сквозь зубы осведомился бизнесмен. – Опять?!
– Машину взорвали, – сказал Лысенко, виновато отводя глаза.
– А на кой черт… простите, батюшка… вы тогда вообще здесь нужны?! – рявкнул Зимин. – Я вам за что плачу? Каким образом они проникли в гараж, миновав охрану?!
– Взрыв был за территорией особняка, – ответил охранник. – Машина стояла перед воротами. Они же сами оставили ее там…
– Веселая у вас жизнь, – обрел я дар речи. – Настоящая война. Если это и есть вкус «сладкой жизни», то уж больно терпкий вкус… Сорок тысяч на воздух подняли в один присест!
– Кто оставил ее там? – прищурился бизнесмен. – Кто оставил мою машину там?!
– Не вашу, шеф, – поскреб бритый затылок охранник. – В том– то и дело, что не вашу… Их машину взорвали, – кивнул он на нас.
– Нашу?! – мне показалось, что я ослышался. – А нашу-то за что?
Разумовский бросился к окну и застыл, скорбно разглядывая догорающий остов машины, вокруг которого суетились люди с огнетушителями.
– Это была моя машина, – обиженно сказал он. – Я ее любил… Зачем ее взорвали?
– Может быть, перепутали? – предположил я. – С той, «ручной сборки»?.. Как вы думаете, а?..
–
* – А я говорю – возьмешь! – уверенно повторил Зимин и хлопнул о стол документы на машину.
– Не могу! – Разумовский даже руки за спину спрятал. – Не могу я принять такой подарок!
– Ты на машине ко мне приехал? – настаивал Зимин. – Значит, на машине и уехать должен. И уедешь на машине!
– У меня машина старая была, – защищался иерей. – А это Ц новая «девятка», да еще из Германии, ручной сборки. Она кучу денег стоит. При чем здесь вы? Вы к этому взрыву отношения не имеете.
– Ты законы кавказского гостеприимства знаешь? – напирал Зимин. – А закон гор?.. Вот и я не знаю. Так что бери – и баста!
– Не могу!
– Документы на тебя уже подписаны. Пока милиция тут возилась, мои ребята все оформить успели, а теперь ты предлагав ешь ее обратно продавать?
– Не могу я ее принять.
– Я ее сейчас разобью, не веришь?
– Твоя машина, делай с ней что хочешь.
– Нет, твоя! Я тебе ее подарил!
– А я не могу принять такой подарок!
– Толя, – скомандовал Зимин. – Мое ружье! Помповое! Я сейчас буду стрелять по машине из окна… Автоохота. Пустите ее катиться под откос, а я буду бить «влет». Пусть батюшке будет стыдно за то, что он толкнул меня на столь самодурный поступок.
– Стоп! – влез я в их спор. – По-моему, пришла пора спасать, машину. Кто-то из вас должен оказаться благоразумнее и сохранить ей жизнь.
– Он! – в один голос заявили Разумовский и Зимин, указывая друг на друга пальцами.
– Пусть рассудит жребий, – заявил я и вытащил из коробка две спички. – Сейчас я сломаю одну из них, и кто ее вытащит,1 тому и достанется машина, а уж как он с ней поступит – его личное дело… Тяни, Андрей.
– Я не играю в азартные игры, – сказал Разумовский и вытащил короткую спичку. – Это дело принципа…
– Судьба рассудила вас! – патетически провозгласил я и спрятал вторую сломанную спичку в карман. – Покоритесь
– Но это же «девяносто девятая», – с благоговейным восхищением произнес Разумовский. – Это же новая, дорогая, Красивая…
– Сначала я хотел иномарку купить, – сказал Зимин. – Но потом вспомнил про дорогие запчасти. А «троянского коня» вам дарить как-то… Так что берите, батюшка, и владейте. Без всяких отговорок и условий. Вы понимаете, что обижаете меня отказом?
– А вы понимаете, в какое положение меня ставите, делая такой подарок? – слабым голосом спросил Разумовский, не в силах оторвать взгляда от стоящей за окном машины.
– Не понимаю! – отрезал бизнесмен. – Я глупый. Мне на пальцах объяснять нужно… Все, мужики, заканчиваем спорить, давайте лучше отобедаем. Точнее, отужинаем, – поправился он, взглянув на часы. – А то вся эта суета: взрывы, милиция, протоколы… А я тем временем изрядно проголодался.
– Спасибо, Михаил Глебович, но нам пора ехать, – сказал я, видя, что Разумовский все еще не может свыкнуться с мыслью об обладании машиной. – На улице уже темнеет, а нам еще до дома добираться. Спасибо вам за все. И удачи.
– Не за что, – пожал плечами бизнесмен. – Просто у меня тут маленькие неприятности, а вы как раз к их разбору подоспели, вот свою порцию и отхватили… Но за Оксану не волнуйтесь, и справлюсь со всеми этими проблемами. Дело лишь во времени… Удачи и вам.
Мы простились и вышли. Разумовский потерянно обошел машину кругом и жалобно спросил у меня:
– Что делать?
– Садиться за руль, – посоветовал я. – Полагаю, ты не сомневаешься в том, что он и впрямь расстреляет эту машину, как н обещал? Это ведь не просто подарок. Это – компенсация. IIо мне, так справедливая… Садись за руль, батюшка, и с приобретением тебя… Поехали. Я так устал за сегодняшний день, что у меня просто нет сил тебя в чем-то убеждать…
– Быстро же они узнали о планах Зимина, – поразился я. – Ты уже говорил с ним?.. Когда будешь говорить, посоветуй хорошенько проверить особняк на предмет наличия «жучков». Хотя там наверняка все трижды проверено, но кто знает, насколько велики их возможности и когда был установлен последний «жучок». Ему следует искать «наводчика» где-то совсем близко от себя… Зачем ты звонишь мне и сообщаешь обо всем этом? Мы вчера поставили для себя точку в этом деле. Все, мы с ним закончили.
– Но Татьяна Петровна еще в большем страхе, чем раньше, – возразил Разумовский. – И я начинаю разделять ее опасения. Представляешь, какая сила действует против Зимина? И как близко она подобралась к нему?
– Пусть поторопится с отправкой девушки в безопасное место. И наймет лучших специалистов, способных внести ясность в это дело. Полгода – очень большой срок. Там должна остаться куча следов. И если его специалисты не в состоянии найти их, определить и сделать выводы, то их нужно гнать в три шеи. Так и передай.
– Коля, а может быть…
– Не может! – твердо возразил я.
– Я имею в виду проследить за безопасностью девушки до ее отъезда.
– Там взвод вооруженных до зубов телохранителей. Не лезь в чужое дело. Пока ты помогаешь нищим и старым, я это еще могу понять, но у этого парня столько денег, что он в помощи не нуждается. Он сам в состоянии разобраться со своими конкурентами, недоброжелателями, двоюродными братьями, начальниками службы безопасности и девушками. А у тебя есть огромное количество по-настоящему неотложных дел. У тебя есть те, у кого нет возможностей Зимина, его денег и связей.
– Но ведь нельзя отворачиваться от человека только потому…
– Все, я уже вновь заснул, – сообщил я и даже глаза прикрыл для достоверности. – Информацию я воспринял, усвоил, а теперь я хочу досмотреть остаток прерванного тобой сна. Передай от меня привет миллионерам. Пока.
Положив трубку на рычаг, я несколько минут сидел, недовольно сопя, потом запахнулся в халат и побрел обратно в комнату
– Что-нибудь случилось? – встревожено спросила проснувшаяся Лена.
– Разумовский сошел с ума. Ему подарили машину, и он звонил, чтобы похвастаться…
– Это Разумовский-то? – недоверчиво спросила она.
Я поцеловал ее в лоб и улыбнулся:
– Когда я в последний раз говорил, что очень люблю тебя?
– Давно, – сказала она. – Целая ночь прошла с тех пор…
– Ты чудо, малыш, – сказал я, прикладывая ее ладонь к своей щеке. – Ты светлое, прекрасное, нескончаемое чудо. Я очень люблю тебя. Не беспокойся ни о чем. Пока ты рядом, со мной ничего не случится… Спи, хорошая моя. Спи и ни о чем не заботься. Знай, что я люблю тебя.
Она улыбнулась мне, и я еще раз поцеловал ее. На этот раз в теплые, пахнущие медом губы. Потом подошел к серванту и, отыскав среди кипы старых бумаг и документов записную книжку, вернулся на кухню. Набрал нужный номер и, дождавшись, пока на другом конце провода снимут трубку, извинился:
– Прости, Женя, за столь ранний звонок. Разбудил?
– Ты же знаешь, что в такое время я еще не ложусь, – ответил мне Женя. – Я ночная птица, и забираюсь в гнездо только с первыми лучами солнца, чтобы с наступлением сумерек вновь быть готовым к охоте… Что-нибудь случилось?
– Увы, – подтвердил я. – Крупная операция. Взлом банка. Вирусная атака. Но не столь интересен сам факт, сколько возможность выйти через него на длинную череду преступлений. Кто-то ведет большую кампанию против одного моего знакомого. Если бы дело касалось только денег, я не стал бы беспокоить тебя по столь щепетильному поводу, но речь идет о жизни человека. Может быть, даже не одного. Помоги, Женя.
Разумовский наконец открыл дверцу и устроился за рулем, обживаясь на новом месте.
– Я думаю, что Зимин действительно справится со всеми этими проблемами, – сказал я. – Он прав – дело лишь во времени. Отправит Оксану в безопасное место и займется этим вплотную… Мы свое дело сделали: убедились, что они действительно любят друг друга, невзирая на богатство и следующие за ним неприятности. Как выражается Оксана, «привкус сладкой жизни». Вскоре она будет в безопасности. Можешь успокоить ее мать и забыть об этом деле. Ты помнишь, что обещал?
– Помню, – нехотя признался Разумовский. – Постараюсь успокоить Татьяну Петровну… И все же я задержусь в городе до тех пор, пока Зимин не отправит девушку в безопасное место. Ведь некоторым образом я беру на себя обязательства, ручаясь за безопасность Оксаны перед ее матерью.
– Дело твое, – согласился я. – А сейчас отвези меня домой, к жене. Я попытаюсь объяснить ей, как я умудрился угробить два чемодана вещей, лежавших в багажнике твоей машины… А это несколько сложнее, чем твое объяснение своей жене, каким образом ты умудрился поменять старую «пятерку» на новенькую «девятку»… И не забывай про свое обещание. С плохими новостями и бедами своих прихожан даже близко ко мне не подходи. Мы поставили на этом деле точку. Помни об этом…
* Разумовский позвонил мне в семь утра. Вытряхнув спящего кота из шлепанца, я обулся, натянул халат и, подхватив телефон, побрел на кухню, спросонья натыкаясь на стулья и двери.
– Я только в три ночи заснул, – у меня не было сил даже ругаться. – Что ты еще от меня хочешь? У меня нет больше чемоданов, которые можно было бы взрывать…
– Тут небольшая проблема образовалась, – смущенно пояснил иерей. – У Зимина опять беда.
– Ну и что? – зевнул я. – У него последние полгода каждый день – беда… А вот у меня второй день проблемы. С тобой. Что опять случилось?
– Хакерская атака.
– Какая?! – у меня даже левый глаз приоткрылся.
– Им удалось проникнуть в компьютерную систему банка. Главный сервер вынужден был отключить сразу всю сеть, блокируя ее. Но потери были нанесены немалые.
– Послушай… Я еще могу понять, когда ты помогаешь нищим и убогим, но у этого парня столько людей и денег, что в нашей с тобой помощи они вряд ли нуждаются…
– Но нельзя же отталкивать человека только потому, что он…
– Все! Я уже сплю. Информацию услышал, воспринял, усвоил, а теперь попробую досмотреть остаток прерванного тобой сна. Пока.
Положив трубку на рычаг, я еще несколько минут сидел, недовольно сопя, потом запахнулся в халат и побрел обратно в комнату.
