Текст книги "Следствие по-русски 2"
Автор книги: Дмитрий Леонтьев
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
– Что ж сторожа-то нет? – спросил Разумовский. – Ночью никто не охраняет?
– Где ж деньги брать на сторожа? – ответил хор голосов. – Да и нечего оттуда тащить. Все богатство – цветы в горшках да занавески на окнах. Бывает, в сейфе несколько десяток останется, да кто ж на них покусится?
– Понятно, – протянул Разумовский. – А вы случайно не знаете, что здесь до революции было? Жил кто-нибудь?
– Нет, жить не жили, а вот ателье было, – заверили старухи. – Шляпами дамскими торговали. Рассказывали, уж больно хорош магазин был. Знатные дамы посещали. Таких шляп нынче не делают. Да сейчас вообще шляп не носят. А вот раньше…
– Шляпная мастерская, – пробормотал я. – Батюшка, я ошибаюсь, или у подруги нашего купца была шляпная мастерская?
– Шляпный салон, – подтвердил иерей. – Неужели наткнулись на «хвостик»? Значит, его все же из-за клада?
– Не торопись, – предостерег его я. – Хоть я и мечтаю о сундуке, набитом золотыми монетами, но, как оперативник, с трудом представляю себе версию, что человека убили из-за одной только легенды, да еще неподтвержденной. Это все-таки вызывает сомнения.
– Спасибо вам за помощь, – сказал иерей старухам. – Всего нам доброго.
Старухи все так же хором попрощались с нами, и мы вернулись к машине. Расплатившись с поджидавшим нас инспектором ГИБДД за стоянку в неположенном месте, мы сели в машину и задумались.
– Что теперь? – спросил Разумовский. – Информацию мы избрали, а вот как ее реализовать?
– В отделении милиции тебе что-нибудь интересное сообщили?
– Не больше того, что Дарья Михайловна рассказала. Свидетелей нет. Выстрелов никто не слышал. Подозрений нет. А нет подозрений – нет направления поиска. Все эти оперативно-поисковые мероприятия, которые проводятся согласно распоряжению «умного» начальства, – гроша ломаного не стоят. Правда, есть подозрения, что Дудченко мог знать своего убийцу. Стреляли-то не через стекло, не с улицы. Кто-то сидел радом с ним. И, судя по всему, Дудченко не слишком беспокоился на его счет. Хотя кто же мог предположить, что средь бела дня, в центре города… Но не думаю, что это был случайный попутчик. Не станет же бизнесмен «извозом» заниматься. И похоже, что пистолет был с глушителем. Но оружие рядом с телом не бросили. И глушителя нет. Ты же знаешь – настоящий, качественный глушитель достать крайне непросто, а самодельные выходят из строя после первого же выстрела. Вот и думай что хочешь. То ли профессионал, то ли дилетант. И за первую версию, и за вторую – равное количество аргументов. Что будем делать? С администрацией клуба ветеранов встречаться? Но я не думаю, что там что-то было припрятано, иначе тот, кто залезал туда, давно бы нашел тайник.
– Это смотря как спрятать, – возразил я. – Если не на год другой, а на десятилетия, то можно не полениться такой тайник устроить, что и с металлоискателем не найдешь. Я полагаю, что есть смысл осмотреться в этом клубе. Не зря же преступник^ пытались эту фотографию выкрасть. А найти квартиру мало, нужно в ней еще тайник отыскать, значит, они его не нашли, но понадеялись, что фотография таит в себе еще одну подсказку. А таит ли?
Я достал из кармана фотографию и еще раз внимательно осмотрел.
– Если брать за версию, что надпись не несет в себе ключа к разгадке, то не похоже, чтоб и на самой фотографии была какая-то подсказка, – покачал я головой. – Не так уж много здесь изображено. Сам Игонин, напольная ваза, чубук, подоконник… Ребус, однако. Интересно, не может быть так, что название этой вазы или трубки имеет какой-то второй смысл или значение? Или их нужно под микроскопом разглядывать, надпись на них искать? Или клад в вазе? Да куда же такую громадину замуруешь? Разве что в подвал… Может, там есть потайные комнаты? Я слышал, что на одной из Красноармейских улиц недавно нашли комнату, полную вещей, припрятанных еще до революции. Какой-то офицер сложил их туда перед тем, как эмигрировать, но так и не вернулся. Рабочие ремонтировали что-то, снесли одну из перегородок и наткнулись на тайник. Может такое быть?
– Все может. Получается, что Дудченко убили из-за клада?
– Я бы не торопился с выводами, но… В конце концов, это такие же деньги, – пожал я плечами. – Золото, бриллианты – они во все времена золото, бриллианты. Знаешь, сколько у нас по стране каждый год таких кладов находят? В одном только Петербурге несколько групп кладоискателей зарегистрировано официально, а сколько «браконьеров»? Не зря же люди стараются. Значит, есть смысл. Нет, это дело не такое уж сказочное. Плохо другое. Если его убили из-за одной только возможности добыть этот клад – это какой же жадностью обладать нужно? Давай попытаемся на время отбросить версию клада и представим вероятность других причин. Что еще могло послужить причиной смерти Дудченко?
– Что угодно. Ты же знаешь: пока факты не получишь, можно предполагать самое невероятное, вплоть до вмешательства потусторонних сил. Нужны факты, тогда можно и версии отрабатывать… Что ты думаешь о Белове и Крутине?
– Позеры, – сказал я. – Это первое, что бросается в глаза. Имидж продуман до неестественности. Если б не это, Белов вполне мог вызывать симпатию. А Крутин, судя по всему, совсем не такой уж дрянной бизнесмен, каким его выставляет Белов. Определенно умный мужик, но довольно слабохарактерный. Не любят друг друга. Если не играют. А к играм и лицемерию склонны оба. Постоянно носить на себе какие-то нелепые личины – это требует навыков. Вот уж где Библия права: «Лучше быть, чем казаться».
– Видимо, придется нам на время углубиться в дебри бизнеса. Отработать версии о конкурентах и «крыше». Придется засесть за бумаги. Договора, сделки, кредиты, обязательства… Но сегодня, видать, уже не успеем.
– Ничего страшного, – сказал я. – Займемся завтра с утра, на ночь глядя вряд ли удастся еще что-либо успеть.
Но я ошибался – этот вечер принес нам еще одну встречу, предвидеть возможность которой мы просто не могли. Возле парадной моего дома нас уже дожидался, сверкающий полировкой и хромом, темно-зеленый «джип». Чуть в стороне, выдерживая почтительную дистанцию, красовались «Вольво-850» и «Сааб». При нашем приближении тонированные стекла машин как по команде опустились и в окнах зависли удивительные по своей необъятности и небритости физиономии. Не дрогнули лишь стекла «джипа».
– У тебя случайно нет с собой какого-нибудь противотанкового комплекса? – спросил я нахмурившегося иерея. – Что-нибудь типа «Малютки» или «Фагота»? Что-то мне подсказывает, что все это – по нашу душу. Наверное, тот парень, который к нам направляется…
К машине приближался удивительный по габаритам экземпляр. Если б Дарвин имел возможность лицезреть это чудо природы, он тут же отказался бы от своей первоначальной теории и выдвинул бы новую версию о происхождении человека, на это раз – от динозавров. Бедняга даже не имел возможности опустить руки вниз – мешали широчайшие мышцы спины. Он так и шел к нам с разведенными в стороны руками, словно хотел обнять капот машины. Приблизившись вплотную, с некоторым усилием согнулся пополам (видимо, пресс, вопреки законам физиологии, превратился у него в сплошной бронированный лист, сгибать который представляло некоторую сложность) и, наклонившись к окошку, пробасил:
– Вас, это… «папа» зовет…
– Это исключено, – опроверг я. – У нас с тобой разные папы. Или ты увлекаешься спиритизмом?
– Культуризмом? – удивился детина. – Ну, это… увлекаюсь…
– Спиритизмом, – поправил я. – Это часть эзотеризма.
Детина подумал так, что короткий ежик волос на его голове заходил ходуном.
– Вас «папа» зовет, – выдал он наконец результат своих размышлений.
– Понятно, – вздохнул я. – Пойду узнаю, что «папе» от нас надо. Ты подожди меня в машине, – сказал я иерею. – На всякий случай.
– «Папа» сказал… – начал было детина, но я отмахнулся:
– Если возникнет необходимость, еще раз сходишь. А пока и одного меня хватит.
– «Папа» сказал…
– Слушай, – рассердился я. – Он меня хочет видеть, понял? В этой машине я – «папа». А это – мой телохранитель! Габариты видишь?
Детина осмотрел фигуру Разумовского и остался удовлетворен. Такое положение дел он понимал. Меня проводили к «джипу» и даже открыли передо мной дверцу. Это внушало некоторые надежды.
– Ты – Куницын? – ткнул в мою сторону коротким пальцем сидевший за рулем широкоплечий крепыш в джинсовом костюме.
– А ты – Баранов! – догадался я, направив палец в сторону «авторитета».
– Эй, ты особо-то не наглей, – обиделся он. – Полегче…
– А ты из себя зека – недоумка не изображай, – не остался я в долгу. – У тебя, насколько я помню из дел – два высших образования?
– Нужны кому-то мои «образования», – отмахнулся он. – Здесь, как видишь, мои мозги куда дороже ценятся.
– Ага… «Не мы такие – жизнь такая»… Слышали…. Что ты от нас хочешь?
– Ты занимаешься убийством Дудченко?
– Белов обеспокоился доложить?
– Белов – нормальный мужик и к смерти Витьки отношения не имеет.
– А кто имеет?
– Это я и надеялся у тебя узнать, – сказал Баранов. – Нашли что-нибудь?
– Пока нет. Анализируем. Проверяем. Консультируемся. Если тебя обстоятельства его смерти интересуют, что ж сам проверкой не займешься? Отдал бы команду… наверняка у тебя есть ребята, посообразительней этих «мамонтов» из «Вольво».
– Так я и отдал, – сказал он. – Только они тоже еще… «анализируют». Денег вгрохано – жуть, а толку – на копейку. Хоть подозрения-то есть?
– Есть, – кивнул я. – При любом убийстве целая толпа подозреваемых наберется. Например, ты.
– Ты думай, что говоришь! – обиделся Баранов. – Сперва разузнай, что почем, а потом i подозревай хоть Папу Римского. Для меня Виктор – на вес золота был. Я, благодаря ему, такие операции проворачивал, что и сейчас вспомнить приятно. Вот и интересуюсь теперь, какая же сволочь против меня выступила.
– Интересно… Значит, ты считаешь, что убийство Дудченко| было направлено против тебя?
– Не обязательно… Но уж больно похоже на то. Естественно, все я тебе рассказывать не стану, но мы с ним такие «бабки»: делали!
– А у тебя самого подозрения на этот счет есть?
– Подозрения-то есть, да только толку от этого еще меньше, если б их вообще не было. К какой группировке я отношусь, знаешь? Так вот, все остальные для меня – подозреваемые… к-хм. Прямо как у тебя. Народ сейчас озлобился, жадный стал. Деньги в чужом кармане считать начали, а это во все времена одинаково кончалось. Россия – страна большая, но жадности и здесь тесно. В общем, так: если след ухватишь – свистни. Я тебе людей дам, технику, средства. Надо будет – и со связями помогу. И милиция, и общественность на ушах ходить будут. Главное, не оставляй это только за собой: верный путь на тот свет. Не хочется мне, чтоб ты с собой какую-нибудь информацию унес.
Я в долгу не останусь.
– Я тебе честно скажу: потребуется помощь – приду. А сдавать тебе я никого не буду. И ты знаешь, и я знаю, чем это заканчивается. И расскажи хоть в общих чертах, чем вы с Дудченко занимались?
– Но только между нами – сам понимаешь. Бывают фирмы, работающие относительно честно, а бывают «однодневки», созданные только для того, чтобы побольше зараз хапнуть и на этом успокоиться до тех пор, пока «бабки» не кончатся. И так без конца. Вот такие «времянки» мы отыскивали и наказывали. Подставлялись им, как лохи, ну а дальше уже дело Техники. Конечно, не только это. Много чего было. Но не подумай, что Виктор только этим и занимался. Преимущественно он был талантливым коммерсантом. Это было его, кровное. Талант у него к бизнесу был. Но кто ж от лишней копейки откажется? На ближайшее время мы никаких особых операций не планировали, гели тебя это интересует.
– Клубок все нарастает, – вздохнул я. – Начиналось все с одной версии, а теперь уже и не знаю, за что браться. Ладно, будем дальше «анализировать».
– Где меня найти, знаешь? Вот тебе номер моего сотового.
Он протянул мне визитную карточку, мы простились, и я вернулся к машине Разумовского.
– Что хотели? – спросил Разумовский. – Дружбы, любви и сотрудничества? Помощь, деньги, связи?
– Они самые, – подтвердил я. – Соратнички… Может, и нам с тобой коррумпироваться, а, батюшка? Все равно наши с тобой расследования незаконны, и с точки зрения «борцов с коррупцией», мы с тобой – преступники. К чему нам головная боль? Войдем в преступное сообщество и будем делать все, что левой пятке захочется… От всего откупят. Милиция будет нас арестовывать, л адвокаты выгораживать и откупать. Писатели и журналисты будут нас защищать, воспевать и идеализировать. У нас же сейчас только милицию охаивают, а бандитов едва ли не в зад целуют. Я тоже хочу, чтоб меня целовали. Ну, туда…
– Трепло, – отозвался Разумовский, провожая взглядом отъезжающие иномарки с бандитами.
– Не трепло, а реалист, – поправил я. – Ты станешь спорить, что бандитом сейчас быть куда выгоднее, чем милиционером? Да что выгоднее! Престижнее! Хочешь докажу?
Я высунулся из машины и помахал рукой проходившей мимо симпатичной девчонке лет девятнадцати, в коротенькой, «символичной» мини-юбке, и в каком-то подобии майки, обрезанной до самой… э-э… Очень обрезанной.
– Эй, красотка! – растягивая слова, загнусавил я. – Подь сюда! Хочешь с крутым «бригадиром» познакомиться? Я сегодня на вечер себе тетку ищу. В сауну сейчас поедем. Я сегодня при «бабках».
– Ну, я даже не знаю, – кокетливо опустила она глаза. – В обще-то я не взяла с собой купальник. Но если меня пропустят.
– Да шучу я так глупо, сестренка, – сменил я тон. – Не бандит я, а офицер угро. Просто я хотел с вами познакомиться. Вы уж простите меня за столь глупое начало знакомства, но мне очень хотелось привлечь ваше внимание. Если вы дадите мне хоть один шанс, я заглажу свою вину, честное слово.
– Козел! – презрительно бросила она через плечо.
– Да пошутил я, слышь, кукла! Это я так прикалываюсь. Ты че, шуток не понимаешь? Ладно, закончили дурить, садись в «тачку», сейчас в кабак поедем.
Девушка вновь остановилась, в нерешительности глядя на меня. Но тут не выдержал иерей.
– Это пошло, Коля, – укоризненно сказал он мне и извинился перед девушкой. – Вы простите нас. Мой друг глупо пошутил. Он не бандит, а бывший офицер угро. Просто…
– Два козла! – фыркнула она и пошла прочь, громко цокая каблуками.
– Ты, между прочим, сейчас выглядел куда похабнее, чем она, – заметил мне Разумовский.
– В отличие от нее я-то хоть «выглядел», – вздохнул я. – У меня это был приступ глупости, а у нее болезнь называется хронической продажностью. Проститутки хоть честную игру ведут, а эти? И это – не случайный эпизод. Знаешь, сколько я таких повидал? Как Эллочки-людоедки, на погремушки бросаются. То золото, которое «в грязи блестит», ищут. Кладоискательницы… Я иногда просто не верю в то, как мне повезло с Леной. Какое это счастье – быть радом с любимым человеком, видеть его глаза, знать, что тебя любят искренне и нежно. Любят до самозабвения, до самопожертвования. И иметь возможность отвечать тем же. Знать,
что тебя любят не за деньги, не за силу, не за власть, а потому, что ты – это ты.
– Такая любовь и есть настоящее золото, – сказал иерей. – так что мы с тобой богатые люди, Коля.
– Миллиардеры, – подтвердил я. Мы поднялись ко мне и квартиру, и едва открыли дверь, как в комнате обиженно заблажил телефон.
– Слушаю вас! – сорвал я трубку телефона.
– Свыше часа до вас дозваниваюсь, – услышал я голос Бело– liii. – Думал, что уже не судьба.
– А вы бы поменьше наши адреса бандитам раздавали, и не пришлось бы ждать так долго, – сказал я. – Это как-то слишком напоминает демонстрацию силы, а я очень не люблю, когда на меня давят.
– Я так и подумал, – признался Белов. – Но Баранова было не остановить. Ему обязательно хотелось принять личное участие. Я пытался объяснить ему, что это может быть неправильно истолковано, да и не солидно как-то. Но он после смерти Дудченко находится в состоянии холодного бешенства. Никаких доводов не слушает и считает, что если его личное вмешательство и не решит все проблемы, то по крайней мере значительно ускорит ход дела. Вы же знаете, как это бывает с людьми, нанимающими достаточно высокое положение. Но его можно понять, наверное, вы уже догадываетесь, какие убытки он понес из-за смерти Виктора.
– Да, но при чем здесь мы? Этим делом занимается милиция, этим делом занимается Баранов, этим делом занимаетесь вы. А повышенное внимание возникает именно к нашим скромным персонам. Мне это не нравится. Обычно это связано с какими-то дополнительными интересами и, как правило, плохо кончается.
– Хотите сказать, что наше внимание к вам не оправданно? – вкрадчиво осведомился Белов. – А я придерживаюсь иного мнения. Я же догадался, что вас заинтересовало там, в офисе… окно. Вы догадались, что здания на противоположной стороне служат ориентиром. Так?
– Предположим. Но вы же не верите в сказки про клады?
– Только когда они лишены оснований. А как только появляется реальная причина для убийства… Значит, эта фотография – не столь уж глупая шутка, как я думал вначале. Я искал «ключ» в надписи, а дело в самом изображении. Вы нашли этот дом?
– Полагаю, что и вы не сидите, сложа руки, – предположил я.
Белов рассмеялся.
– Ваша правда. Я приехал туда минут через десять после вашего отбытия. Совсем немного, и мы могли бы встретиться. Как полагаете, попытка взлома особых успехов не принесла?
– Иначе не было бы смысла лезть за фотографией к Дарье Михайловне.
– Я тоже так подумал. А давайте и мы туда залезем? Ночью? Я смогу открыть этот замок. Уже сегодня мне сделают для него отмычки. Мы сможем все осмотреть своими глазами.
– Зачем? Если там ничего не нашли те, кто был до нас, то и наши шансы невелики. Этим нужно заниматься всерьез. С техникой, с запасом времени и, желательно, взяв в помощь специалистов. К тому же, как я понимаю, ваша первостепенная задача – найти убийцу Дудченко, а клад… Клад – дело десятое.
– Вы хотите сказать, что отрицаете клад как мотив убийства? – недоверчиво спросил Белов. – А вы не думали, что, отыскав клад, можно найти и убийцу?
– Слишком невелик шанс. Но если вам угодно… Почему бы и нет? Хорошо, давайте встретимся завтра днем и обсудим эту возможность. Не знаю, как насчет «тайного проникновения», но осмотреть это помещение стоит. Думаю, вполне можно добиться на это разрешения администрации.
Белов некоторое время молчал, раздумывая, затем уточнил:
– Вы уверены, что у нас есть время? Что нас не опередят?
– А вы уверены, что там вообще что-то есть? Если тайник не нашли сразу, то значит его либо нет, либо он так хорошо замаскирован, что к его поиску нужно подходить со всей возможной тщательностью. До завтрашнего дня у нас время есть.
– Ну, если вы в этом уверены… Что ж… В таком случае – до завтра.
– Всего доброго, – сказал я и положил трубку. – Очень интересно… С чего это вдруг такая покорность и предупредительность?.. Придется нам с тобой ехать сегодня к клубу и ждать.
– Что это нам даст?
– Во-первых, мы можем быть уверены, что тайник не тронут. Несмотря на то, что я наговорил Белову, лично я в этом совсем не умерен. Несомненно, Белов сделал себе ксерокопию с фотографии. И если это он пытался проникнуть в клуб той ночью, то теперь он может искать в фотографии ключ к разгадке, уже сопоставляя виденное с изображенным на фото. А во-вторых, здесь что-то нечисто.
– Хороший аргумент, – усмехнулся Разумовский.
– Надежный аргумент. Этот звонок какой-то неестественный. Что-то затевается, и если мы откажемся принять в этом участие… то рискуем не принять в этом участия.
– Да, но тогда получается, что нас попросту зазывают туда. Но какой в этом смысл? – задумался Разумовский. – Зачем мы там нужны? Убивать смысла нет. Выводить из игры на ночь тоже нелогично.
– Если предположить, что Дудченко убили из-за клада, то тот, кто придет ночью к тайнику, и будет первым кандидатом на роль убийцы. Это ничего не доказывает с юридической точки зрения, по подозрения-то останутся, верно? И следствие может пойти по ложному пути, и чуть позже, с легкой руки Баранова, подозреваемый вообще может исчезнуть без следа. А со стороны это будет выглядеть как бегство из страха разоблачения. А «подозреваемого» задержим мы, люди незаинтересованные, «со стороны», что еще больше может убедить того же Баранова в его виновности. Не исключено, что для этого нас и «познакомили» с Барановым. Слушай, а ведь это мысль…
– Доля истины в этом есть, – согласился Разумовский. – Еще неизвестно, есть ли этот клад или нет, а вот гарантированное алиби настоящий преступник получит. Заманить человека туда не так уж и сложно. Но в этом случае получается, что Белов причастен к убийству?
– Похоже на то. Тем более что если Белов будет работать в те ном контакте с Барановым, то эта фирма сможет принести еще немалый доход. У Баранова есть неплохие связи и есть талант бизнесу. Хотя и «особого рода». Белов сможет стать полновластным хозяином фирмы, а это немалый капитал. Что же делать нам?
– Ехать туда все равно придется, – сказал иерей. – Это «обязательная» часть. А все остальное… Остальное нам придется pешать на месте.
– Обязательная часть? – переспросил я. – Обязательная часть? Интересно… Да, обязательная часть!
Разумовский с интересом посмотрел на меня:
– Появилась какая-то идея?
– Кажется, да, – подтвердил я и, схватив телефонную трубку, принялся накручивать диск. – Дарья Михайловна? Это вас Куницын беспокоит. Я недавно был у вас с отцом Владимиром, помните? Дарья Михайловна, вы не можете припомнить сейчас, когда Виктор должен был получить эти кредиты, иностранные кредиты? Когда?.. Понятно. И скажите мне вот что: у Виктора была еще одна квартира? Помимо той, в которой вы живете? А особняк? Понятно… Он коллекционировал что-нибудь дорогостоящее? И недвижимости за рубежом не было? А счета?.. Нет, я знаю, что есть счета фирмы, но меня интересуют его личные… Нет, к сожалению, сейчас я не могу сказать вам всего, но думаю, что у нас появился шанс. Да, завтра будем у вас. Обязательно. Всего доброго.
– Что ты делаешь? – возмутился иерей, когда я положил трубку. – Зачем ты пожилую женщину заставляешь нервничать да еще вводишь в заблуждение? А если мы ничего не узнаем? Шанс мизерный. Белов вполне мог позвонить нам без злого умысла. А Дарья Михайловна все же не двадцатилетняя девочка, чтоб ее так волновать.
– Другого выхода не было, – оправдывался я. – Мне нужно
было кое-что срочно узнать. Я тебе сейчас все расскажу, только дай мне сперва сделать еще один звонок.
Я достал визитку, врученную мне Барановым, и набрал номер его сотового телефона.
– Игорь Викторович? Куницын беспокоит. Да, срочное… Если еще хочешь получить убийцу Дудченко, срочно выезжай в «Клуб ветеранов» по адресу… Хотя нет, это будет слишком большой риск – и тебя, и твои машины знают слишком хорошо.
подъезжай к ДК имени Первой пятилетки, знаешь, где это? И захвати с собой на всякий случай пару крепких ребят вроде того «динозавра», что подходил к нам с «приглашением» от тебя. Нет, стрелять не придется, оружие оставьте. И никому не говори об этой поездке. У тебя есть человек, хорошо разбирающийся в замках?.. Да, именно для этого. Захвати его с собой. Я буду ждать у ДК через тридцать минут. Вот так, – повернулся и к Разумовскому. – Теперь и мы готовы. Надеюсь, что готовы…
– И зачем ты все это сделал? – хмуро спросил иерей. – Хочешь, чтоб там труп появился? Или плохо бандитов знаешь?
– Я это сделал для того, чтоб труп как раз не появился, – подчеркнул я. – А на милицию в данном варианте надеяться не приходится. Из-за одной особенности… Ты так и не понял, что происходит? Нас обвели вокруг пальца, как детишек, вознамерившихся поиграть в Тома Сойера и Геккельбери Финна. Поймали на сказку о кладе. Единственное, чего я сейчас страстно желаю, так это прибыть на место с некоторым запасом времени. Л для этого нам нужно очень и очень поторопиться. Поехали, я все объясню тебе по дороге…
–
* Осторожно раздвинув занавески, я выглянул на улицу. Широкоплечая фигура сидевшего на скамейке в сквере Разумовского в тусклом свете желтых петербургских фонарей была видна отсюда просто отлично. Как и моя фигура. Точнее, не моя, но весьма похожая и одетая в мою кожаную куртку. Я удовлетворенно кивнул и, подойдя к стенному шкафу, постучал по его дверце костяшками пальцев.
– Не сопи так, тебя и на улице слышно.
– Жарко, – глухо отозвался голос запертого в шкафу «динозавра». – И дышать нечем.
– Потерпи, недолго осталось. Тихо! Идут…
Я скользнул за оконную штору и замер, боясь пошевелиться. Со стороны входной двери послышался тихий скрежет – кто-то возился с замком. Секундой позже дверь заскрипела, и тихий голос спросил:
– Есть здесь кто?
«Никого», – мысленно заверил я.
– Никого? – переспросил вслух Белов. – Проверим.
В щель между занавесками я увидел, как он достал спрятанную под курткой резиновую дубинку и на цыпочках обошел всю комнату, дергая ручки шкафов и заглядывая под столы. Я задержал дыхание, когда он остановился в двух шагах от меня. Выглянув в окно, Белов некоторое время рассматривал сидевшие на скамейке фигуры и повернулся, только когда от двери донес осторожный оклик:
– Вы здесь?
– Да, проходи, – сказал Белов вновь вошедшему и быстро, спрятал дубинку в рукав куртки. – Проходи, проходи, не бойся, Нет здесь никого.
– А где эти? – услышал я голос Крутина. – Поп и этот, второй
– Ты же видел их машину, – ответил Белов. – Вон они, н скамейке сидят, в скверике.
Крутин пересек комнату и выглянул в окно.
– Где?
– Да вон же, чуть левее, – указал Белов и, отступив на шаг, вытащил из рукава дубинку.
– Ага, вижу, – сказал Крутин. – А почему…
Дубинка взметнулась над его головой. В ту же секунду я, срывая шторы, бросился вперед и успел перехватить руку Белова уже в тот момент, когда она опускалась вниз. Это спасло Крутина от гарантированного пролома черепа. Дубинка скользнула чуть правее и обрушилась на плечо завизжавшего от боли директора.
– Ко мне! – заорал я, пытаясь удержать извивающегося, как уж, Белова. – Скорее!
Дверцы стенного шкафа с грохотом разлетелись, и красный от удушья и усердия «динозавр» с ходу врезался в беднягу Крутина, едва не довершив работу Белова.
– Не того! – заорал я, чувствуя, как преступник выскальзывает из моих рук. – Вот этого! Быстрее!
Белову удалось высвободить руки и схватить меня за горло.
В этот момент на нас обрушилась такая страшная тяжесть, что я едва не потерял сознание. С трудом выбравшись из-под навалившегося на Белова «динозавра», я отполз к стене и перевел дыхание.
– Держишь? – спросил я.
– Ну, так, – лаконично отозвался «динозавр».
– Только не придуши ненароком, – предостерег я и, откинув штору, помахал Разумовскому рукой.
Через пару минут иерей уже входил в комнату в сопровождении угрюмого Баранова и двух здоровенных, коротко остриженных парней.
– И что все это значит? – спросил Баранов, оглядывая «поле битвы». – Кто мне объяснит? М-м?..
Скорчившийся на полу Крутин тоненько заскулил и попытался свернуться в еще меньший комочек.
– Держу! – отрапортовал в наступившей тишине голос «динозавра». – Крепко!
– Я не тебя спрашиваю, – отмахнулся Баранов. – Кстати, подними его. Только нежно. Мне с ним поговорить необходимо. И так, что все это означает, Паша?
Белов угрюмо молчал. Я подошел и, распахнув на нем куртку, извлек из-за поясного ремня шестизарядный хромированный «Таурас».
– Вот из этой штуки и был застрелен Дудченко, – сообщил я. – И этот же пистолет должен был оказаться в руках мертвого Крутина.
– Сволочь! – простонал все еще лежащий на полу Крутин. – Подлец! Мерзавец!
– Ну, ты-то и сам не многим лучше, – огрызнулся Белов. – Это была его идея. Его…
– Врет! – взвизгнул Крутин и зашипел от боли в потревоженном плече. – Врет! Это все он! Его идея!
– Но вы же принимали активное участие, Анатолий Владимирович, – напомнил я. – И были отнюдь не против идеи Белона. Все то же самое вам мешала сделать трусость. Только трусость. Потому Белов и взял на себя роль организатора, а вы довольствовались ролью сообщника.
– Так они заодно? – удивился Баранов. – А какой в это смысл?
– Деньги, – ответил я. – «Люди гибнут за металл». Столетия бегут, а люди не меняются. Дело в том, что в скором времени Дудченко должен был получить денежный кредит из Гер мании.
– Да, я слышал об этом, – кивнул Баранов. – Западные инвесторы…
– Какие «западные инвесторы», Игорь Викторович? – по морщился я. – Это же один из самых распространенных способов в российском бизнесе: прятать деньги от нашей нестабильной и непредсказуемой жизни в надежных зарубежных банка Ты в статистику загляни: кто наши самые главные «инвесторы»? Германия и Швейцария. Бизнесмены вывозят туда деньги, а когда в них возникает необходимость или на несколько месяцев у нас в стране возникает долгожданное затишье и можно хоть как-то прогнозировать развитие бизнеса, эти деньги переправляются в Россию как «помощь от зарубежных партнеров». Дудченко не исключение. Я думал, что ты знаешь… Впрочем, не удивительно. О некоторых вещах не говорят даже жене, не то что друзьям– коллегам. Вот на эти деньги господа Белов и Крутин решили покуситься. Сумма там весьма немалая, вы сами говорили, что хотите расширить бизнес. Только обычное убийство могло повлечь за собой не самые приятные последствия. Не у каждого бизнесмена в друзьях числится «авторитет» преступного сообщества. Вот и пришлось воспользоваться семейной легендой о спрятанных сокровищах. Они знали, что Дудченко почти всеми секретами делится со своей матерью, и придумали новую трактовку старой легенде. Скорее всего, это была идея Белова, он выдвинул ее с дальним расчетом. Навел Дудченко на мысль, что ключ к тайне не в словах на обороте фотографии, а в ориентире за спиной его предка. Версия оригинальная, а с учетом того, что Дудченко принимал желаемое за действительное во всем, что касалось этой легенды, то и убеждать его было особо не надо. Он сообщил матери, что стоит на пороге разгадки тайны, на следующий день Белов сообщил ему адрес этого клуба и предложил съездить туда… Так это было, господин Белов?
Убийца угрюмо молчал. Я подождал немного и ответил сам:
– Так. А в машине он его застрелил. Вот и все. Просто, как бамбуковая трость. Для «закрепления» версии кто-то из них посетил Дарью Михайловну, зная, что старуха не встает с постели. Покопались несколько минут в комнате, расшвыривая вещи.
Продемонстрировали полное пренебрежение к деньгам и украшениям, намекая, что причина убийства носила иной характер, и убрались восвояси. Я думаю, если б их интересовала фотография, они не пожалели бы и старуху. Дарью Михайловну удалось убедить без особого труда. А для самых умных и дотошных господин Белов устроил инсценировку взлома в клубе. Ты, Игорь Викторович, правда, оказался менее доверчивым. Но Белов, на правах твоего старого знакомого, заверил тебя в интенсивности падения следствия, и ты на время успокоился. А в дальнейшем ожидала вторая часть этого спектакля, но наше появление поневоле скорректировало и даже несколько упростило первоначальный план. Господин Белов недвусмысленно навел меня на мысль об ориентировке на фото. Помните, Белов, вы встали у окна в той же позе, что и Игонин на фото? Я «клюнул». Удостоверившись, что мы съездили в это место, Белов подстраховался, сведя меня с тобой, Игорь Викторович, и отзвонился мне сам, заманивая сюда этой же ночью. Он понимал, что я поеду сюда в любом случае. Мы были его алиби и перед милицией, и перед тобой. Но это была ошибка. Игра стала слишком явной, грубой, поспешной… У вас, Белов, видимо, нервы сдали, и захотелось побыстрее миновать опасный участок плана. Мы должны были засвидетельствовать, что вы вошли в этот клуб порознь с Крутиным, а уж здесь… Я полагаю, что вы сказали бы, что застали господина Крутина за поиском тайника, потребовали от него объяснений, он выхватил пистолет, и вы были вынуждены ударить его палкой.
