Текст книги "Хроника «Персифаля»: Пришествие(СИ)"

Автор книги: Дмитрий Подымаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

4. Зарга нотима

МЫ ХОТИМ МИРА.

Проклятье, эта фраза все время крутящаяся в голове капитана ему уже порядком надоела. Мало того что она не давала ему спать ночью, так она теперь повторялась каждые несколько минут в его разуме утром. И главное было непонятно: чего все-таки хотело это странное существо из видения… Да нет, какое там видение? Так, секундный приступ бреда от усталости после вчерашней прогулки. Кошмар. Аншель, например, недавно рассказывал, что ему тоже снилась всякая хрень. А что говорить о капитане? Ну не может глава целого корабля видеть нечто подобное, просто не может. А он видит, слышит, но ничего не понимает. Да еще эта странная деформация радужек глаз на манер двух огненных кругов, как будто для полного счастья не хватало именно этого.

Стараясь отвлечься от надоевшей фразочки твари из видения, Зейн начал вспоминать другие события вчерашнего дня. О, одно вспомнил: это был момент разговора с Витой, в котором она упомянула о до сих пор бодрствующих Сириусе и Тайфусе, карпевщих в медблоке над каким-то подозрительным ящичком. Странное дело, но Зейн после пробуждения с гудящей головой почему-то сразу ухватился за это воспоминание и не отпускал его, намереваясь поговорить об этом при встрече с Братаном.

Но Сириус ему на глаза так и не попался. Неизвестно, продолжал ли он ревновать Хитоми к Зейну (кстати, совершенно необоснованно), или был занят какими-то делами Магистрата, или просто бездельничал, но сайлокианца никто из членов экипажа не видел и никто не знал где его искать. Впрочем, организация поисков ничего бы не дала – Сириус, как один из лучших агентов разведки, мог находиться на открытом месте совершенно незамеченным при помощи псионного обмана зрения, создаваемый путем воздействия на определенные участки головного мозга проходящего мимо него солдата. Не будет лишним сказать, что подобный прием он однажды использовал против самого Зейна, когда хотел удивить его своим неожиданным прибытием на борт «Персифаля» четыре года назад. Все получилось. А вот где он сейчас?

Вместо активных поисков Зейн решил действовать по принципу старенького терранского изречения.

– На ловца и зверь бежит. – процитировал он его сидящим рядом Аншелю и Хитоми.

– А с чего ты решил, что Сириус в скором времени придет на камбуз? – спросил его Аншель.

– Потому что я его очень хорошо знаю, Ким, – просто ответил Зейн, – Сириус тот еще проглот, и посему он не упустит шанса заглянуть на кухню и стащить что-нибудь вкусненькое.

– Очень на него похоже. – хихикнула Сагара, прикрывая рот ладошкой. – Хотя не мне об этом говорить, я ведь знаю его только в роли приставучего парня и не более того.

– Все впереди, Хитоми. – с улыбкой на лице заверил девушку Аншель, на что она ничего не ответила, а просто показала ему язык.

Над столиком повисло молчание.

– Слушай, Зейн, – тишина испарилась, как только зазвучал голос Кимбольта, – может вопрос не к месту, но нафига тебе дался Сириус, раз ты так упорно его ищешь?

– Нужно кое-что спросить.

– Если вопрос касается охмурения Хитоми, то я… – острый локоток девушки воткнулся ему в бок, и последние слова остались на языке у Аншеля. Зато на его лице расцвела улыбка. – Ты чего такая колючая сегодня, Сагара? Все время дерешься.

– Еще одно слово, Ким, и твои дела станут совсем плохи.

– Успокойся, Хитоми, – коротко улыбнулся ей Зейн, – он просто шутит. Ты же знаешь, что пример Сириуса заразителен.

– Ладно, Зейн, – негромко выдохнула девушка, накручивая прядь каштановых волос на палец, – послушаюсь твоего совета, не смотря на то, что я старше тебя на два года.

– Нужно было тебе это сказать? – скуксился капитан.

– Прости, Зеня, не хотела тебя обидеть.

А Зейн и не думал обижаться. Зеня, блин. Интересно, с каких это пор сержантовское прозвище так прочно приклеилось к капитану корабля?

– Так что там с Сириусом, Зейн? – снова спросил его Аншель. – Ты ведь знаешь, какими последствиями чревато излишнее общение с ним?

– Не боись, Кимбольт, меня эти последствия не коснутся, – заверил сержанта Зейн и добавил. – За пять лет, что я его знаю, у меня выработался иммунитет к его сумасбродству.

– Вообще-то я о других последствиях.

– Чего?

Пока Аншель сдавленно хохотал над выражением лица Зейна, Хитоми продолжала следить за дверями на камбуз. И вот, когда они открылись последний раз, девушка-снайпер довольно улыбнулась. «Видеть всех и вся», – вспомнила она девиз подразделения элитных снайперов – ясное дело не зря произносимый его членами.

– Винсент, – толкнула она капитана в плечо, и, когда он поднял голову, указала взглядом на только что закрывшуюся дверь.

Зейн увидел медленно бредущего по камбузу сайлокианца, выскочил из-за стола и пошел ему навстречу. Сириус в свою очередь даже не попытался быстренько смыться или задействовать псионный обман.

– Знал, что сюда приду, да? – с улыбкой произнес Сириус. – Молодчина, братишка, уважаю.

– Что-то ты не сильно веселый, каким хочешь казаться, Братан.

– Заметил-таки? – улыбка пропала. – Слышал, ты искал меня весь день. Чего хотел?

– Хотел спросить: что за устройство ты вчера с Тайфусом пытался взломать в медблоке.

На этот раз Сириус неслабо удивился. Постояв пару секунд в нерешительности, сайлокианец снова улыбнулся, осмотрелся вокруг и ненавязчиво спросил:

– Вита?

– Вита, – кивнул Зейн.

Сайлокианец скривился. Спустя мгновение он разразился настоящей грозой из угроз и проклятий в адрес искусственного интеллекта фрегата.

– Вот ведь виртуалка хренова! Все пронюхала! Да это ей в Магистрат нужно было топать, а не мне! Да нет уж, хрен я отдам ей свое место в корпусе конкордов! Блин, говорил ведь Тайфусу, чтобы перед вскрытием отключил все камеры слежения, но нет! – мы были уверены, что ИИ эта процедура будет безразлична…

– Сириус, – оборвал гневную тираду конкорда Зейн, – может, все-таки расскажешь, что вы там взламывали?

– Ты чего-то серьезный сегодня, братишка, не находишь?

– Не пытайся уйти от разговора, да и о псионной иллюзии забудь, дважды этот трюк на мне не пройдет.

– Ты уверен?

– На все сто.

– А если проверить?

– Попробуй.

Сириус моментально изменил структуру зрачка на манер змеиного и угрожающе сверкнул ими на Зейна, рассчитывая его напугать, но Винсент остался стоять с каменным выражением лица. Сайлокианец вернул зрачки в нормальное состояние и довольно улыбнулся.

– Не испугался, значит? – произнес он с улыбкой. – Молодчина, братишка, уважаю. Чувствуется капитанская удаль.

– Да, за четыре года во мне многое изменилось, Братан. Так ты расскажешь…

– Да расскажу тебя я все, расскажу, – сдался Сириус и направился к выходу с кухни.

– Охотно за этим понаблюдаю, – осклабился подоспевший Аншель, за спиной которого стояла Хитоми.

Сайлокианец затормозил, окинул сержанта и снайпера оценивающим взглядом, покачал головой.

– Извините, ребята, но для данного кино вы еще маловаты.

– Кончай Ваньку валять, Сириус, – Аншель сделал шаг вперед, – мы такая же часть команды, как ты. Мы должны быть в курсе событий.

– Зейн, держи дверь, – Сириус открыл ее, пропустил названного братишку вперед и загородил проход своим телом. – Извините, народ, дело цветочной важности, а у вас пропуска нет, так что ритол'нага, досвидос.

– Ну и зараза же ты, Сириус, – обиженно посмотрела на него Хитоми.

– Стараюсь изо всех сил, подруга, – напоследок улыбнулся он ей и захлопнул дверь с другой стороны.

Сириус подозвал Винсента к себе и сказал, что сейчас их путь лежит в медотсек на жилой палубе. Зейн молча, кивнул и пошел следом за Братаном.

– Не слишком красиво ты поступил с Хитоми, Братан, – сказал он сайлокианцу, когда они были уже на половине пути к медотсеку. – Аншель просто пошлет тебя куда подальше, а вот Хита будет долго на тебя дуться.

– А она и не переставала.

– Но все же…

– Ладно, не зуди, при встрече подарю ей красивый букетик и попрошу прощения. «Думаю, она меня этим самым подарочком не отправит на тот свет», – последнюю фразу конкорд произнес у себя в голове.

– Братан, а почему ты не дал ребятам пойти с нами? – поинтересовался Зейн, когда до дверей медотсека оставалось всего ничего. – Разве ты с Тайфусом узнал что-то важное?

– Да, но я принялся так резко сваливать не из-за желания показать тебе эти данные.

– Тогда почему?

– Ты свои глаза в зеркале давно видел?

Зейн резко встал на месте.

– О чем ты, Братан? – спросил он, стараясь окончательно не выдать себя дрожью в голосе.

– У тебя что-то с глазами случилось, – произнес Братан, и Зейн нервно сглотнул. – Они стали смотреть на все по-иному, по-взрослому, что ли? Короче, растешь ты, братишка.

– Я знаю, Братан, – как можно увереннее произнес Зейн, в душе радуясь, что Сириус не увидел ничего странного. – Заходим?

Сайлокианец согласно кивнул и касанием руки до голопанели открыл дверь в медблок. Тайфус, сидящий в кресле и пьющий чай, вопросительно посмотрел на вновь прибывших поверх линз очков.

– Чем обязан? – спросил он.

– Своей беспечностью, – ответил Сириус, но вопрос на лице арктоса никуда не пропал. – ИИ спалил нашу контору.

– Как так?

– Камеры нужно было гасить, блин. Доставай инфоблок, сейчас записи читать будем.

Тайфус молча открыл ящик стола, вытащил оттуда модуль памяти и положил его на стол.

– Простите, что не сообщил вам об этой находке раньше, капитан, – виновато посмотрел на Зейна Тайфус, но тот лишь отмахнулся, мол, не заморачивайся.

– А чей это блок, Тайфус? – полюбопытствовал Зейн, разглядывая маленькую стальную коробочку.

– Думаю, что это игрушка того типа, что чуть не убил вас, Зейн. Кажется, его звали Лантеус.

– Да, его так звали, – кивнул терран и склонился над инфоблоком, лежавшем на столе. – И что там было закодировано?

– Много чего, братишка. – Сириус установил соединение между своим хендкомом и модулем памяти при помощи кабеля, после чего активировал обратную передачу и вывел картинку на экран своего микрокомпьютера – на экране появились строчки из букв и цифр. Закончив операцию, Братан посмотрел на Зейна.

– Знаешь что это, братишка? – спросил он.

– Похоже на денежные переводы на счет Лантеуса, деньги перечислены Магистратом, – Зейн поднял взгляд на Сириуса. – А что в этом такого необычного, Братан?

– Больше половины этих переводов сделал не Магистрат, – подал голос Тайфус. – В посланиях от Магистрата используется стандартная система кодирования, а в большей части этих сообщений система кодировки кардинально отличается от магистратовской. Да и потом, суммы, прикрепленные к этим сообщениям, были в разы больше обычной зарплаты преторианца, ну, то есть, огромные кучи денег.

– Постой-ка, ты хочешь сказать, что Лантеус продался кому-то?

– Да, братишка, – кивнул Сириус, – как это не прискорбно признавать, но наш Лан банально продал свою шкуру в эксплуатацию каким-то упырям за немаленькие бабки. Если честно, то я не думал, что арктос его уровня мог опуститься до такого.

– Я тоже, – поддержал его Тайфус. – Для арктоса честь и служение народу Аксиоса дороже всех богатств Галактики. Те, кто нарушал эту заповедь, обычно или изгонялись, или тут же ликвидировались.

– Ну, за Лана можно не волноваться, он и так труп, скажи спасибо Зейну. – кивнул Сириус на террана и продолжил. – А вот насчет денег у меня появилась другая теория: может, они платили Лантеусу, чтобы он прикрывал их преступления? Против преторианца полиция не имеет никакой силы, поэтому удобно держать такого парня рядом с собой.

– Ладно, – Винсент поднял руку, – за Лантеуса можно забыть, меня интересует другой вопрос, – он перевел взгляд на Тайфуса. – Вам не удалось узнать, на кого работал Лантеус?

– О, это меня шокировало даже больше, чем его предательство Магистрата.

Тайфус отсоединил кабель от хендкома Сириуса и подключил инфоблок к своему микрокомпьтеру. Дав ему пару секунд для синхронизации с системой, Тайфус дал крупное изображение какой-то странной эмблемы в виде двух сплетенных друг с другом змей, между головами которых была аббревиатура СС. Арктос посмотрел на террана, который заинтересованно рассматривал картинку.

– Эс-эс. – задумчиво произнес Зейн. – Что-то мне эта аббревиатура напомнила один из спецкорпусов гитлеровской армии. Это не нацистская эмблема случаем?

– Нет, она кершанитская, и к тому же хорошо известная служителям Магистрата. – Тайфус тянул время, будто желая дать возможность этим двоим догадаться первыми.

– Эс-эс… Синдикат Сигмы! – выпалил Сириус, и на лице арктоса появилась одобряющая улыбка.

– Работорговцы, при этом самые крутые в Октанте. – Тайфус приложил руку к подбородку. – Вот только мне не понятно, зачем работорговцам понадобился преторианец и почему он увязался с вами на Гарду, Сириус?

Пока Сириус разводил руками, в голове Зейна шел усиленный мыслительный процесс. Гарда, Саркофаг, статуя, работорговцы – какая тут связь? По идее никакой, но…

– Во время нашего визита на Гарду Аншель говорил, что он слышал, как археологи за несколько дней до нашего прилета засекали на радарах сигнатуры кораблей кершанитов, – внезапно вспомнил Зейн. – Может, кершаниты знали о нас и потому попросили Лантеуса убрать препятствия со своего пути, чтобы потом похитить исследователей без шума и пыли?

– Возможно, – кивнул врач, – но тогда это получается чертовски удачный план для жуков. У меня такое впечатление, что без третьей стороны не обошлось.

– Какой стороны?

– Наводчиков, – пояснил конкорду Зейн, – без них не обходится ни одна атака работорговцев.

– Что касается третьей стороны, то до нее нам пока нет дела, – отмахнулся Сириус. – У нас есть целая база работорговцев, которые в какой-то степени причастны к попытке убийства Зейна и попытке атаки на мирных граждан…

– Стоп, Сириус, вы случайно не пытаетесь нас склонить к атаке на их базу? – родилась догадка в голове Тайфуса. – Если так, то я отказываюсь от участия в этом безумии, можете на меня не рассчитывать. И потом, генерал Джарвис отдал Зейну прямой приказ не выходить в открытое столкновение с векторами и им подобными обитателям пространства Единых Рас до особых ситуаций.

Голос Тайфуса стал заглухать, пока совсем не затих. Зейн его уже не слышал, хотя губы арктоса продолжали шевелиться – террана как будто затянуло в какую-то воронку, не пропускавшую звук. Цвета вокруг резко потускнели, затем вообще пропали, уступив место непроглядной тьме, но он не испугался этого и не проявил никакой реакции, будто все так и должно было быть. Во тьме появилось слабое свечение, затем перед ним предстал образ таинственной незнакомки из вчерашнего сна. Красивая девушка стояла неподвижно, потом медленно подняла голову и посмотрела на Зейна жалобным взглядом, так, будто она просила его помочь ей. На секунду ему показалось, что в ее глазах блеснули слезы. Желая подойти к ней и спросить, что случилось и кто она, Зейн сделал шаг. В тот же миг фигурка незнакомки растворилась, а тьма вокруг пропала, уступив место свету.

От резкого перехода из тьмы на свет у Зейна заболели глаза. Потерев их пальцами, Винсент снова открыл их. Тайфус уже сидел в кресле и продолжал отговаривать Сириуса от идиотской задумки по поводу атаки базы кершанитов, а сам сайлокианец пытался уговорить арктоса помочь им. Самого себя Зейн обнаружил стоящим рядом со столом, на котором валялся теперь уже пустой инфоблок, на который он уставился пустым непонимающим взглядом.

Странно, что видение посетило его именно тут, а не во время сна. Оно было таким же бессмысленным, что и раньше, и проявилось оно в тот момент, когда он смотрел на инфоблок. Интересно почему? Зейн вспомнил свой больничный на «Олимпе», а точнее ту его часть, в которой произошла атака векторов на станцию. Тогда перед самым нападением у него была звуковая галлюцинация, – ему казалось, будто его звал женский голос. Покопавшись еще немного в своей памяти на тему видений, он вспомнил вчерашнее видение, в котором перед ним опять предстала эта неизвестная красавица.

«– Помоги, прошу», – вспомнил он ее голос и неожиданно осознал, что ее голос похож на тот, что он слышал в своей палате на «Олимпе». Неужели эта миловидная девушка его ангел-хранитель? Возможно.

На смену одной странности пришла другая: если тогда беловолосая хотела спасти его от смерти в лапах векторов, то почему она появилась вновь, когда он посмотрел на инфоблок? В прошлый раз она хотя бы открыто сказала, о чем хочет предупредить. А что она хотела сказать сейчас? Что-то на предупреждение о новой угрозе не похоже, скорее, на какой-то призыв типа «лети туда-то по следу того-то, там ты найдешь ответы». Ерунда полнейшая, но… Эх, прости, Джарвис, но он уже не сопливый сержант, он сам способен принимать решения.

– Братан, – позвал он сайлокианца, все не унимавшегося со своей задумкой, – а как далеко находится эта база?

– Зейн, вы же не…

– Ты поддерживаешь меня, братишка? – просиял Сириус. – Хочешь отправиться в Сигму и навалять этим ублюдкам, по чьей вине ты чуть не склеил ласты? Молодца, уважаю.

– Зейн, – выступил вперед Тайфус, – вы готовы нарушить приказ генерала Джарвиса? Ладно, Прейтор с ним, с приказом; ваше тело еще не полностью оправилось от полученных ранений. Данная операция будет рискованной.

– Успокойтесь, Тайфус, – спокойно произнес Зейн. – Я думаю, что когда Джарвис узнает об этой операции и ее результатах, то он будет только рад. Что касается тела, то я справлюсь.

– Читаешь мои мысли, братишка, – от переполнявшего его энтузиазма Сириус даже начал пританцовывать. – Настоящему мужику и оторванные ноги не помеха. Сделаем небольшое одолжение Галактике, в результате чего она останется нам должна до конца наших дней. Вперед, вперед и чуть-чуть за горизонт, братишка! Только вперед!

Сайлокианец, продолжая совершать танцевальные телодвижения, исчез за дверями медблока.

– Винсент, – обратился к террану Тайфус, когда завываний Сириуса не стало слышно, – мне казалось, что вы адекватный терран, не то что этот Сириус, но поясните мне, пожалуйста, почему вы согласились на эту авантюру?

Перед глазами Зейна снова мелькнуло печальное лицо беловолосой девушки.

– Просто я чувствую, что так мы сможем сделать Галактику чуточку светлее, Тайфус. Вот он мой стимул.

Арктос неуверенно посмотрел на террана, после чего вздохнул, приблизился к столу, взял пустой инфоблок и выбросил его в мусорное ведро.

– Тогда я буду надеяться, что вы знаете что делаете, так как это чистой воды самоубийство, – произнес он перед тем, как Винсент покинул пределы его кабинета.

* * *

Как же хочется спать.

Эта мысль посещала ее голову не первый раз за две недели пребывания на этой проклятой базе, но, к сожалению, это простенькое желание не могло исполниться. Виной была кершанитская сыворотка, инъекции которой ей каждый день делал приходивший в камеру Хром. Каждый раз, когда он посещал ее темницу, она сначала слышала, как кершанит делал попытки расспросить ее о цели прибытия, на что она заплетающимся языком отвечала, что не может говорить. После этого она чувствовала, как игла шприца, направляемая рукой кершанита, протыкала ее кожу, и новая порция сыворотки вливалась в ее кровь, после чего кершанит уходил. Первая пара часов после введения сыворотки была самой тяжелой, ибо тупая боль от места укола распространялась по всему телу. Помимо боли она ощущала, как весь ее псионный потенциал покидал ее тело, будто испарялся, и тогда боль усиливалась. От болевого шока она даже теряла сознание и просыпалась только тогда, когда в ее камеру приходил Гарм.

Звук открывшейся двери достиг ее ушей. На секунду она обрадовалась, думая, что это Гарм смог к ней заглянуть, но прислушавшись внимательнее, она услышала шаркающие шаги Хрома, и радость тут же улетучилась. Кершанит подошел впритык – это она поняла по затихшим шагам, теперь он просто пялится на нее своими вечно бегающими фасеточными глазами.

– Уважаю стойких девушек, к какой бы расе они не принадлежали. Другая на твоем месте давно бы умерла, – услышала она его стрекочущий голос. – Ну а теперь посмотри, во что тебя превратило твое упорство, – его пальцы с острыми когтями коснулись ее щеки. – Ты на пределе. Твоя псионика почти не работает, ты почти не чувствуешь рук и ног, в твоей душе начинает расти отчаяние, а эта боль, что пока дремлет в каждой клеточке твоего тела, скоро снова даст о себе знать. Ты уже не помнишь своего имени, я прав?

К своему удивлению девушка обнаружила, что кершанит прав – имени она и в правду не могла вспомнить, сказывались страшная усталость и отсутствие сна. «Нет, он не прав, – одернула она сама себя, – он не прав, я помню, я знаю».

– Я помню… – подняла она на него взгляд своих усталых глаз. – Меня зовут… Вериг'хан. Я – Вериг'хан…

– Похвально, что ты еще не забыла свою фамилию, красавица, – с издевкой в голосе произнес Хром. – Но скажи, зачем ты так себя мучаешь? От тебя я хочу просто услышать цель твоего прибытия на нашу базу, и тогда я гарантирую, что ты будешь свободна. Вернешься домой, заживешь обычной жизнью. Разве твоя цель стоит твоих мучений?

– Я не стану тебе ничего говорить.

Кершанит медленно перевел взгляд с ее лица на грудь, поверх которой на тоненькой цепочке висел маленький кулон.

– Красивая побрякушка, хочу сказать, – произнес он, подцепив кулон когтем. – Чей-то подарок, да? Наверно, он много для тебя значит, раз ты не расстаешься с ним. Будет очень жаль, если я его испорчу на твоих глазах…

Кершанит резко отдернул руку от кулона, который внезапно ударил его электрическим разрядом. Подняв взгляд на обладательницу украшения, он увидел улыбку на ее лице.

– Сопливая сучка! – он с рыком выбросил руку с когтями вперед, но вовремя себя остановил. Ни один мускул не дрогнул на лице девушки. – Жаль, что Маска сказал не применять против тебя силу, а то бы я не посмотрел на то, что ты сейчас абсолютно беззащитна, – она услышала, как кершанит полез в карман, а в следующий миг она ощутила неприятную боль от иглы шприца в ее руке. – Скоро ты забудешь, что такое псионика, тварь.

– К вашему сведению, я и так не сильно ее знала, – слабым голоском огрызнулась девушка.

– Можешь не храбриться, твой друг-дейнос ничем тебе не поможет. Когда Маска поймет, что ты бесполезна, я лично приду к тебе в камеру и убью тебя, но не сразу… Нет, не я стану твоим палачом, а эта тупая ящерица. И не думай, что он сжалится – ради своей семьи он все сделает так, как ему прикажут. А пока наслаждайся болью в твоем сладком теле и страхом в душе. До встречи, Вериг'хан.

Двери снова открылись и захлопнулись, и она поняла, что снова осталась она. Теперь, когда ее никто не видел, она могла дать волю чувствам. Слезы потекли по ее щекам, а из груди стали вырываться всхлипы. Но нет, она плакала не из-за вновь ожившей в ее клетках боли, – она плакала от безысходности, из-за никчемности своей псионики и из-за неприятностей, которые она причинит Гарму. За все время ее заточения он сильно привязался к ней и вряд ли захочет убивать ее – он скорее попробует убить Рагота, Хрома или Маску, если последний почтит своим присутствием базу работорговцев в ближайшие три месяца. Он не справится и тогда погибнет сам, а потом погибнет и его семья. Т'хала, ну почему она не разбилась на этом проклятом корабле, как вся его команда? Из-за нее у всех сплошные неприятности.

Она услышала, как от очередного всхлипа кулончик на ее груди негромко звякнул цепочкой. Немного успокоившись, она посмотрела на него и слабо улыбнулась. «У тебя есть задание, и ты должна его выполнить. Справишься, и тогда ты спасешь и Гарма, и его семью», – напомнила она себе. Собрав остаток сил внутри, она начала процедуру исцеления тела. Это продолжится только до тех пор, пока сил не останется совсем и она не отключится, а пока нужно постараться снова связаться со своими и попросить о помощи. Слишком сложно, сыворотка уже начала работать.

Помогите, прошу… Как же хочется спать.

* * *

Время на таймере обратного отсчета до выхода из пространственного прыжка быстро подходило к концу – это было понятно по третьему звуковому сигналу машины.

– Третий день, – негромко произнес Николай, и, для надежности сверившись с показаниями своего хендкома, добавил. – Осталось восемь минут.

– Ты всегда разговариваешь сам с собой, когда рядом никого нет? – задала вопрос появившаяся из голопроектора фигурка Виты.

– Ну, я же знаю, что ты где-то рядом, поэтому не сам с собой, а, можно сказать, с тобой, – просто отозвался первый пилот, начиная щелкать разными тумблерами на панели, чтобы замедлить полет корабля и стабилизировать работу реактора.

– Ясненько, – кивнула головкой Вита. Голограмма на пару секунд повернулась в сторону двери, и, коротко улыбнувшись, вернулась в исходное положение и негромко произнесла. – Готовьтесь принять гостя, господин первый пилот.

– Да ладно, неужели кто-то решил нас порадовать своим присутствием? – наигранно удивился Николай, продолжая колдовать над панелью. – Ты даже не скажешь, кто это?

– До прибытия посетителя пять, четыре, три…

– Хорош, Вита, ты начинаешь смахивать на ВИ таймера бомбы.

– … Два, один, – не обращая внимания на слова Николая, Вита закончила обратный отсчет, затем грациозно повернулась к двери и, приставив руку к виску, громко произнесла. – Добро пожаловать на мостик, капитан Зейн.

Винсент, стоящий в дверях благодарно кивнул Вите и прошел вперед. Сейчас его тело было облачено в серую боевую броню с зелеными полосами на плечевых щитках – полевая метка капитана вместо пагонов; лицо он пока оставлял открытым, ибо ходить по кораблю в шлеме было ни к чему. Единственным нововведением его брони за исключением зеленых полос был недавно приобретенный наручный гранатомет АТ-63 «Сюрикен», который был намертво приварен к левой наручи брони. На поясе капитана висела кобура с помещенным внутрь «Аяксом».

– О! – восторженно воскликнул Николай, все-таки оторвавшись от панели. – Неплохо ты решил свою броню модифицировать, Винсент. Не хватает только наплечных пулеметов осадных мехов, чтобы все кершаниты тут же дали деру.

– Вообще-то я прикрепил гранатомет к руке из тактических соображений, – немного смутился Зейн. – Зачем тратить время на поднятие тяжелой версии оружия, когда можно на ходу стрелять из облегченного варианта?

– А если тебе в руку прилетит, что тогда?

– Не слушай его, Зейн, просто он завидует, что у него нет такой пушки, – заступилась за Зейна Вита, косо глядя на Николая.

– Молчала бы уже, женщина, – обиделся Аксель. – Далась мне какая-то наручь, когда у меня есть «Биг-Бен»?

– А ведь ты по правде сильно рискуешь быть разорванным на части взрывом боекомплекта наручи, Зейн, – заметила Вита через пару секунд раздумий, – поэтому будь осторожен и не используй ее слишком часто, чтобы враг не просек о твоей уязвимости. И не держи ее рядом с огнем. И не…

– Хорошо, Вита, я тебя понял. Спасибо, что ты так заботишься обо мне.

– Кажется, она тебя очень любит, кэп. – пилот нажал последнюю кнопку, и, поудобнее устроившись в кресле, сжал ручки штурвалов. – Кстати, Зейн, ты не допускаешь вероятности того, что в пылу битвы у тебя внезапно случится приступ, и ты выйдешь из игры?

– Типун тебе на язык, Николай, – недовольно буркнула Вита.

– Вообще-то Николай прав, Вита, – поддержал точку зрения пилота капитан. – Именно поэтому я решил позволить Тайфусу отправиться туда вместе со мной и Братаном.

– Неужели наш Айболит решил вспомнить былое и побегать с автоматом в руках? – оживился Николай, и, увидев, что Зейн кивнул, негромко хохотнул. – Это нужно будет посмотреть. Зейн, может ты приделаешь к своему шлему камеру и снимешь небольшой боевик?

– Боюсь, у меня не будет на это времени…

– Внимание, всему экипажу приготовиться к выходу из пространства конвертирования, – раздался резкий возглас Виты.

Николай покрепче взялся за ручки штурвалов, приготовился, Зейн за его спиной вцепился в спинку кресла. Черт, не любил он подобных торможений, совсем не любил. Хорошо хоть вид в смотровое стекло мостика был знатный и мог легко отвлечь от тряски во время выхода.

Время на таймере быстро приближалось к нулю.

– Понеслась! – Николай резко рванул ручки сначала вперед, а затем медленно потянул назад.

Светло-зеленое пространство впереди стало терять свою обычную цветовую гамму, в нем начали появляться другие цвета, в основном темные. Наконец палубу тряхнуло, и «Персифаль» вышел в реальное пространство посреди холодной с блестящими точками звезд синевы космоса.

– Николай, задействуй на всякий случай СТМ фрегата, неизвестно что нас тут ждет, – попросил пилота капитан.

– А что нас может ждать кроме шквального огня с планеты из орудий земля-космос? – пессимистично пробурчал Николай, но все-таки послушал совет Зейна, после чего повел корабль на сближение с планетой.

– Вита, это правильные координаты скачка или как? – спросил ее Зейн, рассматривая желтоватый бок какой-то планеты.

– Корис, четвертая планета системы Галато, – Вита включила совсем неестественный для нее протокол пояснения. – Является луной Гавера. Большую часть суток составляет день, шестнадцать часов по местному времени, сила притяжения немного больше, чем на Земле, но особых трудностей с передвижением не создает. – ИИ вдруг замолчал, и, переведя взгляд куда-то в сторону затемненной части планеты, предупреждающе произнес. – Кажется, нас уже встречают.

Зейн и Николай посмотрели туда, куда указывала миниатюрная ручка Виты, но поначалу ничего не заметили. Неяркий блеск на линии терминатора луны привлек их внимание. Зейн начал пристально вглядываться в источник странного блеска. Почувствовав слабое покалывание в глазах, он потер их внешней стороной руки, и когда снова открыл их, обнаружил, что стал видеть лучше. Источником странного блеска оказались активированные щиты какого-то крупного корабля. Присмотревшись, Зейн на глаз смог определить, что данный корабль был раз в восемь больше «Персифаля» и скорее всего являлся крейсером. Хреново будет дело, если аппаратура этой махины обнаружит их корабль, ибо тяжелые орудия крейсера могли с легкостью достать фрегат даже на таком расстоянии. Конструкцией корпуса машина напоминала старый терранский корабль довоенного периода, только вместо массивного носа он нес целый сноп стволов легких автоорудий, в задней части были установлены два огромных крыла и мощные турбины основных двигателей, в данный момент почему-то отключенные – корабль просто дрейфовал в пустоте.

– Интересно, – задумчиво произнесла Вита, – похож на модифицированный крейсер кершанитов, вот только таких «уродцев» я в жизни не видела.

– Они нас видят?

– Нет, все основные системы, кроме жизнеобеспечения и гравитационных якорей, не работают. Сама удивляюсь, почему они не отправили корабль на наземную базу, а оставили висеть тут. Никакой логики.