355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Подымаев » Хроника «Персифаля»: Пришествие(СИ) » Текст книги (страница 8)
Хроника «Персифаля»: Пришествие(СИ)
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 17:07

Текст книги "Хроника «Персифаля»: Пришествие(СИ)"


Автор книги: Дмитрий Подымаев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Не смейте, твари, не смейте! – зарычал солдат, осознавая всю свою беспомощность и ненавидя себя за это, когда прямо посередине корпуса дредноута засветилось дуло орудия главного калибра, нацеленное на бункер. Пламя с каждой секундой разгоралось все сильнее.

Откуда-то сзади послышался шорох, и солдат машинально обернулся – в нескольких шагах от него стояло существо с матово-черной кожей, бесчувственные глаза которого смотрели прямо на него. В руках был зажат автомат. Краем сознания солдат понял, что тварь не успела сориентироваться и потому медлит – это его шанс отомстить, пускай одна смерть не искупит смертей миллионов, но этот шанс нельзя упустить. Вкладывая в рывок последние силы, он с яростным ревом бросился на врага, попутно запуская термическое лезвие штыка. Штык вошел ублюдку прямо под ребро, но с его лицом опять ничего не произошло – оно было все таким же невозмутимым, что и секунду назад.

– Мира, – кровь потекла из его рта, – МЫ ХОТИМ МИРА.

С дьявольским воплем солдат рванул ствол винтовки вверх, тем самым распиливая врага надвое. Располовиненное тело грохнулось на пол.

В этот момент раздался оглушительный грохот – главное орудие дредноута дало залп по бункеру, его снаряд проломил бронированный потолок и оставил от бункера с населением в тридцать тысяч мирных жителей огромную воронку. Слезы градом полились из глаз солдата, ноги подогнулись и он упал на бетонный пол, винтовка глухо стукнулась рядом. «Шима, Атави…», – тупо проговаривал имена своей жены и дочери несчастный солдат, глядя на приближающуюся взрывную волну. Когда она поглотила все поле обзора, лучик света рассек ее, и на месте луча появилась фигурка красивой беловолосой девушки в белом платье с синей полосой бархата на груди. Она смотрела куда-то вперед, прямо на него, на смотрителя.

– Помоги, прошу, – произнесла она, а затем острая волна боли…

Винсент проснулся с громким криком. Осмотревшись и поняв, что он находится в своей каюте, терран успокоился и упал на мокрую от пота подушку. По прошествии трех минут он ощутил, что у него дико болит шея и правый бок. Знакомые все ощущения… Странно, но он уже чувствовал это буквально только что. Это было во сне. Секунду, а причем тут сон? Разве продукт деятельности подсознания может причинить настоящую боль? Нет, не может, но он в последнее время столкнулся со столькими непонятными явлениями, что быть уверенным в правдивости этого явления было просто невозможно. Он начал перебирать в своей голове элементы сновидения, вытаскивая из памяти самые яркие и запоминающиеся куски, стараясь максимально правильно состыковать их и посмотреть картинку еще раз. Первым отрывком сна была сцена с красивой беловолосой незнакомкой. Странно, а он и не знал, что на свете существуют такие красивые девушки, эта была настоящим ангелом. Так, что там было помимо девушки-ангела? Закат, разрушенный город, повсюду трупы, купол бомбоубежища, солдат-эс'кейлу'нари… Кто?

Зейн для подробного анализа выбрал этот отрывок сновидения. Кто был этот солдат? Еще немного порывшись в памяти, он вспомнил статую Первопришедшего с Гарды, и, спустя еще минуту раздумий, от которых почему-то сильно болела голова, сделал для себя вывод: Первопришедший и этот самый эс'кейлу'нари были похожи как две капли воды. «В переводе с тренфийского диалекта эс'кейлу'нари означает „Первопришедший“», – родилась странная строчка в голове террана, и он тут же ухватился за нее.

Какой еще тренфийский диалект? Зейн никогда о таком не слышал. Да и вообще, к языковой семье какой расы относится этот тренфийский? Арктосы? Плойтарийцы? Кершаниты? Черт, как же голова болит. «Как будто после хорошего загула», – так иногда говаривал Братан, когда ему было совсем плохо. Может на счет этого диалекта спросить у Братана? Он конкорд, у него есть, так сказать, ключи от всех дверей – специальный код служителя Магистрата, открывающий доступ ко всем тайным ресурсам пространства Единых Рас, начиная от новейших боевых разработок до хорошо забытой информации, которой как бы никогда не существовало. Да, Братан определенно сможет помочь, это ясно, как день.

Одну секунду, а вдруг это все просто ерунда, галлюцинация? Вдруг все эти ненормальные сны, какие-то твари и эс'кейлу'нари – действительно плод его воображения? Так-то оно так, но…

– Нужно больше отдыхать, – вслух произнес он слова Тайфуса, сказанные арктосом еще утром перед высадкой на станции – он сразу предупредил Зейна о том, что чрезвычайно высокие нагрузки после болезни нежелательны и рекомендовал возвращаться на фрегат сразу после приобретения всего нужного.

Но как, черт возьми, можно было отказать Хитоми и остальным в небольшой прогулке по «Единству»? Никак. И теперь он расплачивается за это плохими снами. Все от переутомления.

Он резко поднялся с кровати и снова почувствовал боль в шее и правом боку. И снова он вспомнил свой сон, точнее тот его отрывок, где древний солдат ощущал то же, что и он сейчас. Нет, простое совпадение, иллюзия.

Зейн встал и на шатающихся ногах пошел к умывальнику, установленному прямо в каюте. Он включил лампу над раковиной, открыл кран, набрал в руки немного ледяной воды, и, протерев лицо, посмотрел в зеркало. Измученное бессонницей лицо Зейна исказилось удивлением. Предметом его интереса стали его же глаза, радужка которых приобрела два ярких кольца красного и желтого оттенка вокруг зрачка.

– Ни хрена себе! – произнес Зейн, заметив, как грани между кольцами стали исчезать и они начали сливаться, образуя что-то вроде огненной оболочки вокруг зрачка.

Винсент тут же вспомнил момент из своего сна, когда солдат-эс'кейлу'нари бросился на какого-то представителя другой расы с активированным штык-ножом – в тот момент в его глазах было то же самое… Мистика какая-то. Вот только больно правдоподобная, можно сказать, настоящая…

– Охотитесь на призраков, капитан?

Винсент резко повернулся назад и обнаружил рядом с собой голопроэкцию Виты.

– Ты прямо как вампир, Вита, – голограмма вопросительно посмотрела на Зейна. – Ну, ты в зеркале не отражаешься.

– Ничего не могу поделать со своим голографическим интерфейсом, Винсент, такое у меня программное обеспечение.

– Я и не виню тебя.

– А что случилось? – вдруг спросила Вита.

– А?

– Почему ты так пристально смотрел на себя в зеркале и матерился? Морщинок на мальчишечьем лице прибавилось?

«Психушка, Зейн!», – остановил себя Винсент, вновь собравшись поведать историю своих видений.

– Просто глаз весь день чешется, хотел посмотреть, не попала ли в него соринка. – автоматически придумал отмазку Зейн.

– Соринка, значит? – судя по тону Виты, она раскусила вранье Зейна, но решила не подавать виду. – У тебя зрачки неестественно сужены при таком слабом освещении, ты, я думаю, сейчас плохо видишь в темноте и еле различаешь мое виртуальное тело.

– Неправда, я вижу тебя прекрасно, – просто ответил Зейн.

– Тогда это еще более странно, чем я думала поначалу. Может, я приглашу сюда Тайфуса? Он проверит все ли в порядке.

– Не стоит тревожить спящего арктоса, Вита.

– А кто сказал, что он спит? – удивленно приподняла левую бровь Вита. – В данный момент он вместе с Сириусом сидит в медблоке и ковыряет резаком оболочку какой-то коробочки. По-моему, это не такое важное дело и он сможет от него ненадолго отвлечься.

– Все равно не стоит.

– Ну, ты прямо как пятилетний ребенок, который боится доктора, честное слово! – возмутилась было Вита, но серьезный взгляд Зейна заставил ее отречься от дальнейших попыток его переубедить. – Ладно, – вздохнула она, – если вдруг станет хуже – зови, сообщу Тайфусу.

– Спасибо, Вита.

– Обращайтесь, господин капитан, – улыбнулась она напоследок, и в следующий момент ее полупрозрачное тело растворилось в воздухе.

Винсент снова щелкнул выключателем, на этот раз гася свет, после чего вернулся в свою кровать. Уже лежа на спине, Зейн посмотрел в прозрачный потолок над его кроватью, сквозь который можно было разглядеть десятки тысяч звезд.

Все-таки Джарвис гений, раз решил сварганить такой атрибут в своей каюте для улучшения сна и состояния души. Интересно, а где он сейчас, что делает? Ясное дело, что он где-то среди этого огромного скопления звезд, частиц льда и газа, может быть, в тысячах световых годах отсюда ведет куда-то свой новый корабль. «Солнцестояние», кажется? Красивое, однако, название для такого здоровенного корабля.

А еще красивее эта махина смотрелась, когда она вынырнула из прыжка прямо перед носами векторов и открыла по ним огонь на фоне сотен слепящих глаза звезд. Звезды, космос, залпы орудий… Боль, смерть, отчаяние, война, МЫ ХОТИМ МИРА!

Образы из недавнего сна вновь попробовали вторгнуться в разум Зейна, но он их успел-таки остановить при помощи звука удара кулаком по кровати. Они отступили, но ненадолго.

Понимая, что скоро так называемый «штурм сознания» повторится, Зейн открыл прикроватную тумбочку и вытащил оттуда упаковку таблеток, которые он накануне выпросил у Николая. Проглотив одну, он снова упал головой на подушку и в надежде, что эта таблетка поможет, закрыл глаза.

Помогло.

* * *

Двери отсека, до краев наполненного клетками с живым товаром, скользнули в стороны, и рабы медленно подняли головы на посетителя, надеясь на то, что это пришел покупатель, который приобретет нескольких из них и увезет из этого места, чтобы потом открыть врата в новый круг ада. Но их посетителем оказался вовсе не покупатель – это был еще один член синдиката, вот только кардинально отличающийся от остальных внешним видом. Увидев его массивную фигуру под три метра ростом, рабы в клетках притихли, а вскоре совсем замолчали. Их нежданным посетителем был дейнос – огромный рептилоид и еще один представитель разумных рас Млечного Пути. Здоровяк с желтыми глазами, лица которого не было видно в темноте, подвозил к каждой клетке огромный чан с кашицеобразной массой, раздавал по порции каждому и направлялся к следующей.

– Как же ты можешь сидеть под пятой этих инсектоидов, ящер? – испепеляющим взглядом посмотрела на него какая-то терранка, когда он передавал ей миску с похлебкой.

Он не знал ее, может просто он не обращал на нее внимания, но, скорее всего, она была новенькой, только что привезенной. Здоровяк сверкнул ей в ответ желтыми глазами и, молча, отправился к другой клетке. Продолжая раздавать скромную вечернюю пищу в других вольерах, он временами поглядывал на клетку с терранкой. Она не понимает, правильнее будет сказать, не знает, что даже такому ящеру, как он, есть что и кого терять. А этих самых кого-то ему терять очень не хотелось.

Когда всем рабам досталось по порции, а чан почти опустел, гигант выскреб остатки месива из бог есть чего в отдельную жестяную тарелку, и, оставив здоровенную кастрюлю рядом со стеной, пошел прочь из отсека с клетками.

Продвигаясь по слабоосвещенному коридору с зажатой в массивной когтистой лапе миской, он то и дело менял резкость хрусталика своих желтых глаз, чтобы видеть лучше в этой полутьме. Чертовы тараканы при таком свете отлично видели даже ночью, а ему приходилось все время подстраиваться под свет ламп, и это его дико бесило. Вот как эти трое засранцев, только что прошедших мимо него, и что-то болвакающих на своем непонятном, стрекочущем родном языке. Хорошо, что ни один из них не заметил миски в его руке, а то без проблем не обошлось бы. В противном случае ему пришлось бы ее просто съесть у них на глазах, чтобы не быть ни в чем заподозренным. Нет, везти ему будет не всегда, и он это знал, а пока везет – все будет в порядке.

Он свернул в боковое ответвление коридора, еще менее освещенное, чем его прошлая часть, прошел еще пару десятков метров и остановился, стараясь сориентироваться во тьме. В потемках здоровяк нащупал отпирающую панель и нажал на нее. Скрытый механизм заскрежетал своими составляющими и, спустя секунду, перед ним открылась потайная дверь, за которой царила тьма. Напрягая зрение до предела, ящер прошел внутрь и негромко позвал:

– Нотима, ты слышишь меня?

Впереди раздалось шевеление, потом слабое дыхание и лязг цепей.

– Я слышу, – отозвался слабенький девичий голос, – подождите, я усилю ваше зрение.

Здоровяк почувствовал несильное покалывание в голове, которое постепенно перешло на глаза, и картинка немного прояснилась. Теперь он, по крайней мере, мог ее хоть как-то видеть, пусть и не идеально – перед ним в кандалах, прибитых к стене, висела светловолосая девушка в белом платье с синей полосой ткани на груди, глаза ее были закрыты, голова обессилено была опущена на грудь.

– А ты не можешь усилить частоту? В этот раз я вижу хуже, – попросил ее ящер.

– Боюсь, я не смогу, – ответила она таким же слабым голосом, – у меня почти не осталось сил, сыворотка кершанитов не позволяет мне…

Она закашлялась.

– Ладно, не трать сил попусту, отключи псионику и подкрепись, – гигант неловко взял малюсенькую по сравнению с его когтистой лапой ложечку, зачерпнул похлебку и поднес ее девушке. – Ешь.

Девушка взяла ложку в рот и тут же поперхнулась.

– Гадость страшная, не спорю, сам ее жрать не могу, но тебе нужно копить силы, чтобы прожить еще какое-то время, иначе кершанитская сыворотка тебя точно прикончит, – он добродушно улыбнулся ей, хотя не факт, что она увидела его улыбку. – Тебе еще везет, что ты не чувствуешь всей «вкусовой» палитры этой похлебки, как я.

– Ваша раса удивительная, – девушка с трудом проглотила еще одну порцию варева. – Вы можете чувствовать запахи и вкусы в сотню раз лучше, чем представители других рас. Так почему вы стали охотниками, а не гурманами, например?

– Все вопросы к эволюции, нотима, – сухо ответил дейнос и зачерпнул еще одну ложку. – Тебе удалось связаться с кем-нибудь из своих, в смысле, с теми, кто служит в Магистрате?

Девушка поначалу ничего не сказала в ответ, только расстроено опустила взгляд своих глаз к земле, и, спустя какое-то время снова подняла его на стоящего рядом гиганта.

– Никто из сайлокианцев-магистратовцев не прилетал в эту систему уже три недели, а мой пространственный сигнал не работает за пределами Сигмы. Я ничего не смогла сделать, простите меня.

Гигант разочарованно вздохнул и отвел взгляд в сторону, чтобы и без того замученная девочка не увидела в нем досады, смешанной с отчаянием. Значит, им обоим придется сидеть на этой базе еще сколько-то дней или недель. Да уж, весело, ничего не скажешь.

– Не волнуйся, – решил он подбодрить девушку, – все будет нормально, мы отсюда обязательно выберемся. Только нужно держаться.

Девушка слабо улыбнулась.

– Буду верить в это, – произнесла она, принимаю очередную порцию.

– А знаешь, ты мне сильно напоминаешь мою дочку, когда она была совсем маленькой, я ее так же когда-то кормил, как тебя сейчас. У меня еще и сынишка есть старшенький, чудный мальчик.

– У вас, должно быть, прекрасные дети.

– Да, они замечательные, и я надеюсь их когда-нибудь увидеть, очень хочу этого.

– А они разве не здесь?

– Нет, и не приведи господь, чтобы они когда-нибудь попали сюда.

– Знаете, – девушка еле смогла поднять голову, чтобы хорошо видеть лицо друга, – а будь я сейчас в другом месте и если бы увидела представителя вашего народа, то я бы подумала, что передо мной суровый воин, который ни за кого не переживает. А на самом деле вы такие же, как мы или терраны.

– Внешность бывает обманчивой, нотима.

Они замолчали – за дверями раздались шаркающие шаги с постукиванием металла об пол через раз. Должно быть, Хром с братвой делал вечерний обход территории. Нужно было закругляться, о чем он тут же сообщил девушке.

– Послушай, нотима, – обратился к ней дейнос, когда шаги за дверью стихли, – может, это и не мое дело, но позволь узнать, что ты тут делаешь? Как и ради чего ты сюда прибыла?

Девушка молчала.

– Простите, но я не могу вам этого сказать, – тихонько произнесла она, не поднимая белокурой головы. – Я бы очень хотела все рассказать вам, облегчить душу, но то, зачем я сюда прибыла, слишком важно, чтобы рассказывать об этом каждому.

Интересный ответ, ничего не скажешь.

– Кто же ты на самом деле, нотима?

– Та, из-за которой погибло очень много хороших людей, из-за чего я сильно страдаю, – ответила она, – большего о себе я не могу сказать, простите. – Девушка подняла голову. – Так почему вы не сбежали отсюда?

– Потому что Рагот установил слежку за моей семьей на случай, если я попробую убежать отсюда. Если я сбегу, их всех убьют, – ярость захлестнула душу гиганта, и ложка, зажатая в его руке, тут же превратилась в маленький железный кругляш. Ящер что-то неразборчиво пробормотал и выкинул сломанную ложку куда-то в угол. – Если бы не это обстоятельство, то я бы уже давно вырезал всех этих выродков без всякого сожаления.

– А можно задать вопрос? – спросила она, и ящер в ответ кивнул. – Почему я до сих пор жива?

Дейнос на пару секунд задумался. Чего это она удивляется тому, что она жива? Тут не задумываться надо, а радоваться, так как на этой базе можно было умереть за малейшую, даже самую ничтожную оплошность или же по простой прихоти работорговцев.

– Потому что Раготу было запрещено притрагиваться к тебе, Маска запретил. Он что-то вроде очень крутого парня в преступном мире, имеет неслабые связи, может достать все что угодно, он даже знает то, о чем некоторые и не догадываются, вот только никому неизвестно, как и откуда он все это берет. Среди местных даже прошел слушок, что у него есть своя организация. Видел я его один раз на этой базе, мерзкий тип. А самое интересное, так это то, что он спрашивал о тебе, – верхняя губа дейноса задрожала, обнажая огромные острые клыки. – Клянусь, если эта мразь попробует дотронуться до тебя хоть пальцем, я вцеплюсь ему в глотку и не отпущу, пока он не прекратит дышать.

– Почему вы их так ненавидите? И кершанитов, и Маску? Нельзя жить одной ненавистью, – сказала она, глядя ящеру прямо в глаза. – Они ведь тоже занимаются этим делом не от хорошей жизни, им тоже хочется жить лучше.

Гигант молчал, размышляя над словами девушки. Какая же она наивная, раз считает этих тараканов-мутантов жертвами несправедливой политики или еще чего-нибудь? Интересно, она вообще знает, что именно кершаниты когда-то давно выгнали векторов за пределы пространства Единых Рас при помощи ядерных бомбардировок захваченных киберами планет, а это говорило о том, что жуки с рождения были безжалостными убийцами. А, спрашивается, что им стоит пристрелить живого плойтарийца, террана или такую же девушку, как она? Да они могли сделать это без зазрения совести, а может быть, и с превеликим удовольствием. Вот только она в гаденькую натуру кершанитов все равно не захочет верить. А что с ней поделаешь? Ничем не запятнанная душа, вселенская доброта внутри, нежность, способность все прощать. Не зря же он зовет ее нотимой, ангелом.

– Мне пора идти, а то они могут что-то заподозрить, – произнес ей ящер и тихим шагом направился к двери.

Выйдя из камеры, он внимательно окинул взглядом пространство впереди, и, не увидев никаких следов пребывания здесь кершанитов, быстро и бесшумно пошел в одно из ответвлений коридора.

– А что это ты там забыл?

Услышав этот голос, ящер встал на месте как вкопанный. Все-таки эта хромая падла решила его подсидеть и специально отстала от своего отряда. Он медленно повернулся назад. Ну да, хромая падла вразвалочку направлялась прямо к нему. Подойдя впритык, кершанит уставился на него своими маленькими бегающими глазами-бусинками.

– Что ты там делал? – повторил он свой вопрос.

– Решил допросить ее, хотел облегчить работу Раготу.

– А ты не забыл того, что Рагот отдал прямой приказ не впускать к ней в камеру никого, кроме дознавателей?

– А, что, я мог ей как-то помочь? – парировал дейнос. – Ты же знаешь, что мне нельзя так рисковать, и ты так же знаешь почему.

– Не старайся заговорить мне зубы, рептилия, я знаю, что вы с ней снюхались и всячески помогаете друг другу…

– Так расскажи все Раготу. – оборвал дейнос Хрома на полуслове. – Расскажи. Тогда Рагот избавится от меня и моей семьи, возможно, повысит тебя в звании, а потом тихонько тебя уберет, когда поймет, что твоя популярность среди солдат растет, и что ты готовишься к перевороту.

Хром только удивленно посмотрел на здоровую фигуры дейноса напротив себя. Должно быть, он не ожидал, что эта туша может быть настолько проницательной.

– Иди, – шелестящим от негодования голосом произнес он, – но знай, что с этого момента я буду за тобой следить, бывший генерал армии Тирануса Гарм.

«Ну, попробуй, сволочь, – мысленно ответил ему Гарм, глядя вслед удаляющейся фигуре хромого кершанита взглядом полным ненависти, – придет время, и мои зубы все до единого познакомятся с твоей шеей».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю