Текст книги "Правила возвышения"

Автор книги: Дэвид Коу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

В комнате воцарилось неловкое молчание – тяжелое, как первый мокрый снег. Кезии нужно было вернуться в замок, чтобы приготовиться к пиру. У них оставалось мало времени, и им еще надлежало обсудить важные вопросы, но она не могла заставить себя заговорить.

– Керни собирается покинуть Тримейн завтра? – наконец спросил Гринса.

Кезия кивнула, продолжая смотреть в каменный пол.

– Значит, сегодня тебе придется уговорить герцога встретиться со мной.

– Я попытаюсь.

– Нужно не просто попытаться, Кези.

Она подняла голову и увидела, что брат пристально смотрит на нее с выражением муки в желтых глазах.

– Мы уже не раз говорили об этом, – умоляющим тоном сказал он. – Ты знаешь, что поставлено на карту. Не заставляй меня снова убеждать тебя, Кези.

Она провела рукой по своим белым волосам, бегло взглянув на Тависа. Он по-прежнему смотрел на нее все с тем же невозмутимым видом. Если мальчик и сердился на нее или боялся получить отказ в помощи, он никак не выказывал своих чувств. «О чем ты думаешь? – хотелось крикнуть Кезии. – Ты еще способен чувствовать хоть что-нибудь?»

Она снова перевела взгляд на брата.

– Керни не захочет задерживаться здесь. Он вообще не хотел останавливаться в Тримейне. Сегодня мы могли пройти еще лигу – и прошли бы, если бы Гершон не заявил, что солдаты нуждаются в отдыхе.

– А если ты скажешь Керни, что я только на днях приехал из Кентигерна и располагаю сведениями об убийстве Бриенны?

– Возможно, тогда он согласится встретиться с тобой, – сказала Кезия. – Но если я скажу, что ты прибыл сюда с лордом Тависом, он согласится наверняка.

Гринса помотал головой:

– Нет. Он и герцог Тримейнский считают Тависа убийцей и беглецом. Я не хочу, чтобы молодого лорда взяли под стражу, как только он переступит порог замка.

– Керни никогда не пойдет на такое! Если он согласится встретиться с вами обоими, он не нарушит своего слова!

– Насчет Керни я не беспокоюсь, – сказал Гринса. Кезия почувствовала, что он с трудом сохраняет спокойствие. – Но рядом с ним обязательно будет Латроп, ибо правила приличия предписывают Керни пригласить герцога на подобную встречу. А как глава малого дома, последний не рискнет навлечь на себя гнев Андреаса, укрывая в своем герцогстве человека, которого все в королевстве считают убийцей леди Бриенны.

Конечно, брат был прав. Как всегда. «Нет ничего хуже, – поняла Кезия в эту минуту, – чем оказаться между Керни и братом, когда оба твердо стоят на своем».

– Хорошо, – сказала она. – Когда ты хочешь поговорить с ним?

– Завтра утром. Мы будем у ворот замка с утренними колоколами.

Она кивнула:

– Я попрошу Иветту приказать стражникам, чтобы они пропустили вас. Как вы будете одеты, лорд Тавис?

– Он будет все в том же платье послушника. А я буду в одеянии священнослужителя. Стражники ожидают посетителей из храма?

Кезия снова кивнула и посмотрела в окно. Небо потемнело.

– Мне пора идти, – сказала она. – Меня ждут на торжественном обеде.

Гринса натянуто улыбнулся:

– Конечно.

Ей хотелось обнять брата, но в данную минуту это казалось невозможным. Почему они были бесконечно далеки друга от друга, хотя находились в одной маленькой комнате?

– Милорд. – Кезия легко поклонилась мальчику.

– Я слышал, ваш герцог справедлив, первый советник. Уверен, он удовлетворит нашу просьбу.

Советник сочла последнее замечание странным. Но у нее возникло ясное ощущение, что мальчик пытается выразить благодарность.

– До завтра, милорд.

Она направилась к двери, но Гринса поймал ее за руку.

– Кези, – сказал он, заглядывая ей в глаза, – когда все это закончится, мы с тобой проведем время вместе – просто ты и я. Даю слово.

Он словно извинялся, словно признавал, что уже попросил о многом и впоследствии попросит о большем.

Кезия попыталась улыбнуться, ибо брат заслуживал этого. Но попытка оказалась безуспешной.

– Мне бы очень хотелось, – сказала она. – Но когда все закончится?

Они шли к воротам замка кружным путем. В храмах Прибрежных Земель служило мало кирси, но достаточно для того, чтобы Гринса в коричневом балахоне не вызвал подозрений. Однако Тавис даже в белом одеянии совсем не походил на послушника – особенно со своими шрамами на лице. Гринса решил, что лучше обойти стороной людную рыночную площадь; довольно и того, что пройти мимо стражников, охранявших ворота замка, будет непросто.

Пока они шагали по узким городским улочкам, Тавис говорил мало, и Гринса был благодарен ему за это. Мальчик умел находить именно такие слова, которые приводили кирси в ярость. Накануне вечером, едва Кезия покинула храм – с печальным видом, заставившим Гринсу пожалеть о том, что они вообще приехали в Тримейн, – Тавис повернулся к нему и спросил:

– И давно она спит с герцогом?

Ладно еще, что молодой лорд обнаружил пугающую проницательность. Но ему вообще не следовало задавать такой вопрос. Тавис знал, что любовная связи инди и кирси запрещена законом. Все знали. Он понимал также, что одни только разговоры на эту тему порочили репутацию и Кезии, и герцога.

Гринса не счел нужным отвечать Тавису. Он молча вышел из домика и вернулся только к ужину. С тех пор они не возвращались к этому предмету, но Гринса опасался, что еще до вечера мальчик брякнет что-нибудь лишнее.

– Никто не знает, что Кезия моя сестра, – сказал он, искоса взглянув на Тависа.

– Знаю. Ты говоришь это уже в третий раз.

– Никто не знает также, что я Избранный.

Мальчик невесело усмехнулся.

– Это я тоже знаю.

– Если кто-нибудь спросит вас, скажете, что вас исцелил другой кирси в Кентигернском храме.

– Еще что-нибудь? – невыразительным голосом спросил Тавис.

– Да. Будет неплохо, если вы постараетесь обращаться с лордом Глендивром поучтивее. Герцог поставит под угрозу свой дом, коли предоставит вам убежище. Андреас может расценить такой поступок как объявление войны и напасть на него.

– К нему на помощь придет Керг. Кентигерн не сможет одержать победу над двумя домами.

Гринса остановился, схватив мальчика за руку. Тавис вырвал руку из цепкой хватки кирси и свирепо уставился на предсказателя.

– Вы не понимаете сути дела, глупец! – сказал Гринса. – Мы стараемся предотвратить войну, а не развязать ее в условиях, более благоприятных для дома Кергов. Пока вы остаетесь под официальным покровительством Глендивра, вы не можете вступить на престол. Надеюсь, Андреас удовлетворится таким положением дел и не станет воевать с вашим отцом.

– Понимаю, – процедил мальчик сквозь зубы. – Но ты сказал, что над Глендивром нависнет угроза войны с Кентигерном, а я просто ответил, что мой отец не даст Глендивра в обиду, если герцог согласится предоставить мне убежище.

Гринса отвел глаза и мгновение спустя кивнул. Он напомнил себе, что Тавис совсем недавно прошел Посвящение и за последний месяц выдержал больше испытаний, чем многим знатным молодым инди выпадало за целую жизнь.

– Пойдемте. – Он двинулся дальше. – Скоро прозвонят колокола.

Через несколько минут Гринса и Тавис достигли ворот, и стражники дали им знак проходить. Однако, когда они торопливо вошли во внутренний двор и направились через сад к покоям герцога, один из стражников крикнул им вслед:

– Что у малого с лицом?

– Грабители, – бросил Гринса через плечо, не потрудившись остановиться и надеясь, что стражники не спросят, с какой стати грабителям нападать на послушника, не имеющего при себе ни денег, ни ценностей.

В дальнем конце второго внутреннего двора их ждала Кезия. С ней находилась еще одна кирси, пожилая женщина с короткими белыми волосами, в которой Гринса узнал тримейнского первого советника, – именно к ней он посылал священнослужителя с запиской.

По виду сестры он понял, что она толком не знает, как их представить, и потому назвался первому советнику сам.

– Насколько я понимаю, вы не священнослужитель, – сказала Иветта.

Гринса ухмыльнулся и помотал головой.

– Нет.

Советник прищурилась.

– У вас знакомое лицо. Мы с вами встречались раньше?

– Вообще говоря, нет. Я странствовал с ярмаркой. Возможно, вы видели меня на пирах.

– Да, разумеется. – Она кивнула и улыбнулась. – Точно. – Она повернулась к Тавису. – А кто ваш спутник?

Гринса и Кезия переглянулись, и мгновение спустя она кивнула.

– Лорд Тавис Кергский, – сказал Гринса.

Иветта бросила на него быстрый взгляд, словно пытаясь понять, не шутит ли он, а потом снова посмотрела на мальчика, со страхом и неприязнью.

– Зачем вы привели его сюда? – сурово осведомилась она. – Вы хотите вовлечь Тримейн в междоусобную войну?

– Я стараюсь предотвратить междоусобную войну, – сказал Гринса. – Мы явились сюда, чтобы просить Керни предоставить мальчику убежище. Если он согласится, мы уйдем из Тримейна с глендиврским войском. Если откажет, мы попробуем обратиться за помощью к одному из других главных домов. В любом случае мы покинем Тримейн до наступления ночи. Даю вам слово.

– Что заставляет вас думать, что Керни согласится пойти на такое?

– Глупость. Слепая надежда. Отчаяние. Выбирайте сами. Вероятно, все вместе.

– Вчера мы с Гринсой обсудили это дело, – сказала Кезия. – Мне кажется, мы вполне можем надеяться, что герцог удовлетворит просьбу мальчика. Само собой, я посоветую Керни сделать это.

Иветта продолжала пристально смотреть на молодого лорда.

– Его раны хорошо заживают, – наконец сказала она, к великому удивлению Гринсы. – Целитель постарался на славу. – Она взглянула на предсказателя. – Ваша работа?

Он помотал головой:

– Нет. Тависа исцелил один мой друг в Кентигерне.

Женщина кивнула и вновь перевела глаза на молодого лорда.

– Все королевство хочет знать, вы убили девушку или нет, друг мой.

– А они готовы поверить, что я не убивал? – спросил мальчик.

– Это правда?

– Да, – сказал Гринса, не дав Тавису открыть рот. – Он невиновен. Я в этом уверен, как и настоятельница кентигернского храма Байана, которая слышала его разговор с духом Бриенны в последнюю Черную Ночь.

Похоже, слова предсказателя произвели на Иветту впечатление.

– Даже служа своему герцогу, я остаюсь приверженцем Старой Веры. Мнение настоятельницы имеет для меня значение. Но мне бы хотелось услышать ответ из уст самого мальчика.

Гринса увидел, как ощетинился Тавис, и затаил дыхание, опасаясь, что молодой лорд заговорит раздраженным тоном, каким изъяснялся накануне с Кезией.

– Я не убивал Бриенну, – сказал молодой лорд после непродолжительного молчания. – Похоже, я никого не могу убедить в своей невиновности, но я уже почти полюбил девушку. Я хотел, чтобы она стала моей королевой.

– Похоже, Гринсу вы сумели убедить, – заметила женщина. – И Кезию тоже. Для начала неплохо.

– А как насчет вас? – спросила Кезия. – Вас он убедил?

Советник еле заметно улыбнулась.

– Пока нет. Но я позволю вам отвести лорда Тависа к моему герцогу и не стану звать стражников.

О большем Гринса и просить не мог.

– Благодарю вас, – сказал он, когда советник направилась к главному зданию замка.

Они прошли по темным коридорам к покоям Латропа. Иветта постучала в дверь и, услышав приглашение войти, распахнула ее и провела посетителей в кабинет.

Латроп сидел за столом в кресле, казавшемся слишком маленьким для человека столь внушительных размеров. Рядом с ним сидел Керни, небрежно закинув ногу на ногу; серебристые волосы и непринужденное изящество позы придавали герцогу поистине аристократический вид, какой Гринса редко встречал у других людей, даже у представителей эйбитарской знати. Подле Керни стоял третий человек – лысый, с грубыми неправильными чертами лица и тяжелым взглядом На поясе у него висел меч, и Гринсе показалось, будто он непроизвольно потянулся рукой к эфесу, когда они вошли в комнату. Предсказатель прежде никогда не видел этого мужчину – даже на пирах, устраивавшихся в Глендивре по случаю ярмарки; но, памятуя о рассказах Кезии, он понял, что видит перед собой Гершона Траскера, капитана глендиврского войска. Он понял также, что в присутствии капитана разговаривать с герцогами будет гораздо труднее.

Кезия взглянула на Иветту, словно ожидая, что она представит их Латропу. Но тримейнский первый советник помотала головой.

– Вы просили об этой встрече, – сказала Иветта. – Вам и карты в руки.

– Кто эти люди, Кезия? – спросил Керни, поднимаясь на ноги.

– Это Гринса джал Арриет, милорд. Он ярмарочный предсказатель.

Герцог внимательно смотрел на Тависа. Затем бросил короткий взгляд на Гринсу и кивнул.

– Я видел вас на пирах, – сказал он. – Я встречал и мальчика, но не помню, когда и где именно. – Он подступил ближе к молодому лорду, разглядывая шрамы у него на лице.

Тавис стоял совершенно неподвижно, потупив взор.

– Откуда у тебя эти шрамы, мальчик? – спросил герцог.

Тавис посмотрел на Гринсу.

– Все в порядке, – сказал кирси. – Именно поэтому мы здесь.

Молодой лорд поднял взгляд и смело посмотрел прямо в глаза Керни.

– Я получил их в кентигернской темнице, милорд. От руки самого герцога.

Гринса увидел, как полыхнули зеленые глаза Глендивра.

– Тавис, – прошептал он, потом отступил назад и резко повернулся к Кезии. – Гром и молния! И вы привели его сюда? О чем вы думали?

– Это я привел его сюда, милорд, – сказал Гринса. – Кезия просто устроила нашу встречу. В виде великого одолжения.

– С какой целью? – осведомился герцог.

– Насколько я понимаю, это лорд Тавис Кергский? – вопросил Латроп, тоже вставая с места и выходя из-за стола.

У мальчика хватило ума поклониться.

– Господин герцог, – сказал он. – Я понимаю, что подвергаю ваш замок опасности одним своим присутствием здесь. Я бы не явился к вам, когда бы мог обратиться еще к кому-нибудь.

– Обратиться зачем? – спросил Латроп. – Что вам угодно?

– Мы пришли просить герцога Глендиврского предоставить Тавису убежище, – сказал Гринса, – и взять мальчика под покровительство до тех пор, покуда не сумеем доказать его невиновность.

Герцог Тримейнский изумленно вытаращился на него, явно не веря своим ушам. Однако Гринсу больше волновал Керни, который несколько мгновений молчал, сохраняя бесстрастное выражение лица, а потом повернулся к Кезии.

– Вы знали об этом?

– Я встречалась с Гринсой вчера, милорд, в храме. Мы говорили об этом.

Это был умный ход. Кезия давала Гринсе понять, что не собирается лгать своему герцогу больше, чем необходимо. Он думал, что в конце концов у сестры не останется выбора, но теперь казалось, что сказанной правды достаточно, чтобы ввести Керни в заблуждение и сохранить их тайну.

– А откуда вы знаете этого человека? – спросил Керни дрогнувшим голосом, подобающим скорее любовнику, нежели господину.

Кезия определенно заметила это, ибо на ее лице промелькнула улыбка.

– Мы с Гринсой воспитывались вместе. Я давно знаю его, и всегда ему доверяла.

Герцог нахмурился, но, похоже, поверил.

– Какое тебе дело до всего этого, предсказатель? – спросил он Гринсу. – Ярмарка так же далека от Тримейна, как от Кентигерна.

– Да, милорд, конечно. Но я предсказывал мальчику будущее, когда ярмарка останавливалась в Керге, и увидел, что ждет его в Кентигерне.

– Неужели предсказатели имеют обыкновение вмешиваться в жизнь людей, которых принимают в своей палатке?

– Нет. Но предсказателям редко выпадает случай предвидеть столь очевидную несправедливость. Кем бы я был, если бы просто сидел сложа руки?

Герцог холодно смотрел на него. Если он и услышал вызов в словах Гринсы, то никак не показал этого.

– Вы считаете мальчика невиновным.

– Да. В последнюю Черную Ночь он находился в храме Байана, милорд. Настоятельница храма слышала разговор Тависа с духом леди Бриенны. Они разговаривали как влюбленные, милорд. Она не обвиняла мальчика, и он явно не боялся призрака.

– Колдовство и колдовская магия, – пробормотал капитан, тряся головой.

Керни приподнял бровь.

– Вы хотите что-то сказать, Гершон?

– Вы же читали послание из Кентигерна, милорд. – Он махнул рукой в сторону Тависа. – Вы знаете, в каком виде они нашли молодого лорда и девушку. Если этот кирси говорит, что он невиновен…

– Настоятельница – не кирси, – сказал Гринса.

Гершон метнул на него яростный взгляд, потом снова повернулся к герцогу.

– Если этот кирси говорит, что он невиновен, это еще ничего не значит.

– По-вашему, настоятельница солгала? – спросил Керни.

– Вполне возможно. Но речь не о ней. Я уверен, этот кирси запросто солжет насчет того, что сказала настоятельница.

Гринса увидел, как Кезия гневно сверкнула светлыми глазами и открыла рот. Он энергично потряс головой, и сестра плотно сжала губы, отворачиваясь в сторону.

– Предсказатель не лжет.

Все обратили взоры на Тависа, подавшего голос.

– Я не убивал Бриенну, и я разговаривал с ней в храме. Да, именно мой кинжал нашли в груди девушки. И действительно, они обнаружили меня всего в крови, в запертой изнутри комнате. Но я клянусь памятью Бриенны, что не убивал ее.

– Но почему мы должны верить вам, лорд Тавис? – спросил Керни на удивление мягким тоном.

– Вы видите шрамы на моем лице, милорд. Шрамы на моей спине и груди еще ужасней. Андреас применил ко мне все возможные пытки. Только потому, что хотел вырвать у меня признание, которого я не собирался давать. – У мальчика искривились губы, словно он пытался улыбнуться. – Можете называть это гордыней Кергов, коли вам угодно. Конечно, мне было бы легче признаться и положить конец своим мучениям. Но я не убивал Бриенну, и я скорее умру, чем возьму на себя преступление другого человека. Андреас хотел заклеймить меня как убийцу, оставляя на моем теле все эти шрамы, но на самом деле они являются очевидным свидетельством моей невиновности.

Несколько минут все молчали. Керни подошел к окну и уставился в него невидящим взглядом. Утреннее небо затянулось серыми облаками, и в воздухе пахло дождем.

– Почему ты просишь убежища для мальчика? – спросил герцог. – Ты вытащил его из Кентигерна? Почему бы Тавису просто не бежать из королевства? За границей он находился бы в такой же безопасности, как под моим покровительством.

– Да, верно, – сказал Гринса. – Но покуда он спасается бегством, Андреас будет преследовать его. И они с Яваном по-прежнему будут угрожать друг другу войной.

Керни повернулся к нему и широко улыбнулся.

– Вы хотели бы, чтобы Андреас угрожал войной мне?

Гринса улыбнулся в ответ. Теперь он понимал, почему Кезия полюбила этого человека.

– Пока Тавис находится под покровительством одного из домов, он не имеет права претендовать на трон. Я надеюсь, что Андреас удовлетворится этим.

– Насколько мне известно, – сказал Латроп, – он даже намерен воспрепятствовать вступлению Явана на престол.

Гринса кивнул:

– Я тоже слышал об этом. Но ни один из домов не выступит вместе с Андреасом против Явана – во всяком случае, пока Тавис не утратит свои права на престол. Нужно принять во внимание еще одно обстоятельство. Если вы предоставите мальчику убежище, а мы найдем убийцу Бриенны, Тавис снова сможет заявить о своих законных притязаниях на верховную власть. Если же он сбежит из страны, никто никогда не признает его герцогом или королем. Он невиновен, милорд. Кто-то убил Бриенну, чтобы лишить Тависа законных прав на престол. Нельзя допустить, чтобы они достигли своей цели.

Казалось, Керни на минуту задумался над словами кирси, а потом повернулся к своему капитану.

– Гершон?

Мужчина пожал плечами:

– Я не уверен, что все эти соображения помешают герцогам начать войну.

– Возможно, они одни и не помешают, – сказал Гринса. – Но вкупе с вашим присутствием в Кентигерне такие соображения вполне могут остановить Явана и Андреаса.

– А где будет мальчик, пока мы будем находиться в Кентигерне? – спросил Гершон.

– С вами, разумеется.

– Что? – воскликнул капитан. – Это чистое безумие.

– Вовсе нет, – сказал Керни, не дав Гринсе открыть рот. – Скрываясь от Андреаса, лорд Тавис как бы признает свою вину. Но, возвращаясь в Кентигерн, даже под моим покровительством, он демонстрирует свою уверенность в собственной невиновности.

– Значит ли это, что вы решили удовлетворить его просьбу? – спросил Гершон.

Прежде чем герцог успел ответить, зазвонили городские колокола, эхо которых раскатилось между башнями и высокими стенами замка, подобное пению служителей храма в Ночь Двух Лун.

Керни недоуменно взглянул на Латропа.

– Ничего не понимаю, – сказал герцог Тримейнский, тоже подходя к окну. – До полдневных колоколов еще несколько часов.

Однако колокола продолжали звонить, и теперь они слышали возбужденные крики людей, с каждой минутой звучавшие все ближе и громче.

– Что там случилось? – спросила Иветта. – Неужели война? Или эпидемия чумы?

Никто не ответил советнику. Все напряженно прислушивались, закрыв глаза. Тавис дрожал всем телом, словно кентигернские стражники опять пришли за ним.

Первым все понял Гершон, лицо которого вдруг стало белее волос Кезии.

– Да хранит всех нас Ин, – выдохнул он, глядя на Керни.

– В чем дело, Гершон?

По лицу мужчины неудержимым потоком струились слезы.

– Милорд, – сказал он прерывающимся голосом. – Король умер.