Текст книги "Седьмое таинство"

Автор книги: Дэвид Хьюсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 16

Бруно Мессина окинул усталым взглядом улицу Авентино. Дождь прекратился. Слабые лучи солнца с трудом пробивались сквозь наступающие тени. Позади вереница машин растянулась до самой Пирамиды. На востоке механическая змея тащилась от самой реки. Машины пересекали город во всех направлениях, как кровь по артериям. И все здесь было взаимосвязано. Единственная пробка где-то в южной части могла вызвать хаос в северной. Но комиссар сейчас не желал знать о том, что происходит где-то еще. Он отключил свою рацию, не желая выслушивать вызовы из квестуры. Дело важное.

Первая группа, проникшая в раскоп, обнаружила недалеко от входа женскую сумочку. Внутри оказалось полицейское удостоверение Розы Прабакаран. Досадная оплошность, вероятно, указывающая на перевозбужденное состояние преступника. У Браманте оставалось все меньше шансов. Мессина был уже уверен, что именно здесь и закончатся кровавые похождения этого человека, на юго-восточном склоне длинного, поросшего травой прямоугольника под нависающей тенью Палатино.

Поставил Баветти во главе группы охраны – следить за установленными защитными барьерами и не пускать внутрь ни машины, ни зевак, ни журналистов. Такая работа, кажется, была вполне по способностям этого инспектора. Во всем остальном Мессина решил положиться на Печчью, который явно ощутил прилив энергии, получив задание. К такому его люди готовились годами, редко имея реальную возможность применить полученные навыки в настоящем деле.

Мессина каждый день проезжал мимо этого места, направляясь на службу, и, подобно большинству римлян, едва ли задумывался, что оно собой представляет в действительности. И только теперь начал понимать, что это не просто полоска пустой территории.

Комиссар стоял на трамвайных путях лицом к тому, что когда-то было огромным стадионом, пытаясь разобраться в географии местности. Справа возвышались развалины бывших императорских дворцов, желто-медовые руины, ныне похожие на нагромождение многоуровневых арочных проемов, облепивших холм. Как и других римских школьников, Бруно водили сюда вместе с классом на экскурсии. И он помнил, какой вид открывался отсюда на Форум, Колизей и рынок Траяна, расположенные за чудовищно широкой современной магистралью, построенной Муссолини. Это было все равно что смотреть на город с высоты птичьего полета. Более зеленая вершина холма, обращенная к югу, всегда казалась невозмутимой и спокойной, частью другого, древнего города, который, как уныло напомнил себе Мессина, Браманте знал гораздо лучше, чем кто-либо другой.

То, что когда-то было дорожкой, где проходили гонки колесниц, теперь превратилось в заросшую травой грунтовую дорогу, истоптанную любителями утренних пробежек. В дальнем ее конце виднелось длинное и низкое офисное здание, закрывавшее вид на Тибр. Слева располагался парк, позади него – Авентино. Впереди, перед дорожкой бывшего ипподрома, возвышалось нечто, на что Мессина за четыре десятка лет едва ли хоть раз обратил внимание. Невысокая башня – как будто остаток развалившегося средневекового дворца – на поляне, поросшей высокой травой.

Отгороженные от стадиона высоким зеленым забором, виднелись знакомые развалины, напоминавшие о работах археологов: белые блоки тесаного мрамора, разбросанные в беспорядке, – на некоторых еще заметны остатки каннелюр; низкие кирпичные стены непонятного назначения, выступающие из земли словно древние кости. Ржавые железные ворота и ограда очертили территорию, недоступную с поверхности, а там, внутри, находился лабиринт подземных камер и проходов, выкопанных в жирной влажной земле и пробитых в камне под ней.

А слева, ближе к Авентино, над более важным раскопом, раскинулась плоская крыша из ржавого оцинкованного железа над почти невидимым входом бог знает куда. Еще ребенком Мессина забирался во чрево Колизея, пытаясь понять, почему древние римляне так любили строить под землей, и находил, что это вполне подходящее место, чтобы заниматься всякими недозволенными делишками, которые неудобно творить при свете дня. Сейчас с того места, где он стоял, можно было разглядеть маленький арочный проход под землю, скорее напоминающий пещеру, который вел в подземное пространство размером с сам древний стадион.

Джорджио Браманте, несомненно, знал здесь все. Вероятно, он и выбрал место по этой самой причине. Возможно, подумал Мессина, у него не было планов забираться куда-то глубже – во всяком случае, после последнего жертвоприношения, посвященного пропавшему Алессио.

Комиссар никак не мог выкинуть из головы сумочку Прабакаран, обнаруженную у входа в раскоп. Это выглядело почти как приглашение, и от этой мысли и ему было не по себе.

Ученая дама все разбиралась с кучей карт, которые затребовала из университета. Мессина присоединился к ней, изучил сложную путаницу подземных коридоров и камер, судя по всему, расположенных на разных уровнях, и спросил:

– Вы понимаете, что тут изображено, профессор Тернхаус?

Та взглянула на карту и состроила кислую мину:

– Я вам уже говорила, что этим местом не занималась. Джорджио работал на этом раскопе, когда был студентом. В последние годы сюда вообще мало кто заходил.

И вновь уставилась на карту, прищурившись.

– И вот еще что, – добавила она. – Этой карте двадцать пять лет. И она неточна. С тех пор многое изменилось. Кажется, здесь произошло обрушение грунта, а это на карте не отражено. Странно…

– И что в этом раскопе? – спросил Печчья.

Ученая дама подняла взгляд. На ее лице было написало легкое раздражение.

– Мне иногда кажется, что римляне вообще не знают собственный город. Здесь размещались казармы третьей когорты преторианской гвардии. Того самого подразделения, легионеры которого построили храм под Авентино. Их всех уничтожили, когда Константин взял Рим. У Джорджио всегда был пунктик по этому поводу.

Печчья, кажется, был здорово удивлен.

– Подземные казармы?

– В те времена они вовсе не были под землей. Лишь частично. Только храм. Место для совершения ритуальных церемоний. С годами культурный слой города сильно поднялся. Разве вы этого никогда не замечали?

Мессина покачал головой.

– А здесь тоже имеется храм?

– Это же были воины-легионеры. А большинство тогдашних легионеров были последователями культа Митры. Именно поэтому, по всей вероятности, Константин и приказал их перебить. Они тогда вдруг все стали еретиками.

– И что это нам дает? – резким тоном осведомился Печчья.

Джудит уставилась на него, не заметив агрессивности его тона.

– Если я вам здесь не нужна, – медленно произнесла профессор, – с огромным удовольствием вернусь к работе. У меня почему-то создалось такое впечатление, что вы желаете узнать, где именно может прятаться Джорджио, в каком месте этого лабиринта. Здесь тоннели располагаются на трех уровнях. Имеется, наверное, около сотни различных помещений и камер разных размеров. На карте изображено лишь процентов двадцать того, что есть на самом деле. И вы можете проблуждать там, внизу, добрую пару дней. Или предоставьте мне возможность высказать научно обоснованное предположение. Вам решать.

– Значит, вы знаете, где он прячется? – спросил Печчья с каким-то ребячьим сарказмом.

Она покачала головой:

– Нет. А вы?

– Как насчет этого места? – спросил Мессина, вознамерившись лично вести беседу. В точке, куда указал комиссар, на карте угадывался алтарь с мощной фигурой бога, поражающего мечом быка. – Это же храм, не так ли?

– Обратите внимание на то, что написано мелким почерком. Я ведь говорила, здесь многое изменилось.

Все уставились на карту. Несомненно, под изображением было что-то написано.

– Думаю, – добавила профессор, – это почерк Джорджио. Там сказано, что алтарь был перемещен. Первоначально он располагался вон там, – ученая дама ткнула пальцем в сторону Палатино. – Там, где сейчас отчетливо заметен провал грунта. Что бы тут ни обнаружили, ни в какой музей это не попало, иначе я об этом знала бы. Стало быть, можно спорить на что угодно, что он спрятан где-то еще, в другом месте данного комплекса, и оставлен до лучших времен.

Тернхаус посмотрела обоим прямо в лицо.

– Ну и, не особенно ручаясь за точность, можно предположить, что Джорджио стал бы скрываться именно здесь. Для него это по-прежнему нечто вроде ритуала, понимаете? Приносить в жертву людей, которых он винит в исчезновении Алессио. Где еще Браманте мог бы этим заниматься?

Мессина уткнулся взглядом в лабиринт на карте.

– Ну и с чего, черт подери, нам следует начинать? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Профессор тоже смотрела на карту, пытаясь разобраться в этой совершенно непонятной путанице линий.

– Могу только сказать, с чего здесь начала бы я. Мне понятно, куда в первую очередь двинулся бы профессиональный археолог. Если они передвинули алтарь, он не может находиться слишком далеко от изначального места.

– Так где? – спросил Мессина.

Тернхаус рассмеялась прямо ему в лицо:

– Для этого мне нужно спуститься туда. По карте этого не определить. Нужно посмотреть, на что это похоже.

– Нет, нет и нет, – заявил Печчья. – Он же вооружен! Гражданским лицам там не место! Это недопустимо!

Мессина не мог избежать пристального взгляда американки. Археолог по какой-то непонятной причине стремилась туда попасть. А он и знать не желал, почему именно. Единственное, что его сейчас интересовало, это Джорджио Браманте. И судьба Фальконе, напомнил он себе.

– Профессор, это очень опасное предприятие.

– Но Джорджио ненавидит вас, – возразила ученая дама. – Мне же никакого зла не причинит. Я не сомневаюсь, ни на секунду не сомневаюсь, что такое просто невозможно. И если окажусь там – он ведь знает меня, мы с ним работали, – тогда, возможно, смогу с ним поговорить, убедить его вести себя более разумно. В любом случае стоит попробовать. Не могу сказать, что мы были близкими друзьями, но он по крайней мере не испытывает по отношению ко мне никаких негативных чувств. Неужели вы не воспользуетесь такой возможностью?

– Комиссар… – начал Печчья.

– Если профессор так желает нам помочь, – перебил Мессина, – было бы глупо отвергнуть ее предложение. – Джудит пробормотала какие-то слова благодарности. – Но с условием, – продолжил комиссар, – что вы будете в точности исполнять все приказы людей синьора Печчьи. Это крайне важно.

– Мне вовсе не хочется быть убитой. Так что вам не о чем волноваться.

– Отлично. – Шеф квестуры ткнул пальцем в карту. – Спустить сюда группу через двадцать минут. Посмотрите на карту. И все время консультируйтесь с синьорой Тернхаус. Идите туда, куда она укажет. Впереди все время должны быть ваши люди. Все время, Печчья!

– Комиссар…

Печчья, кажется, ожидал чего-то совсем иного.

– Какой будет приказ? – спросил он.

Мессина явно не понял вопроса.

– Если Фальконе жив, вытащите его оттуда.

– А если Браманте будет сопротивляться?

– Тогда делайте что угодно. Если в конце этой цепочки окажется труп, пусть это будет его труп. Но не чей-то еще. Вы меня поняли?

Печчья холодно посмотрел на руководство.

Над головой пролетел огромный черный вертолет, и грохот его винта был настолько громким, что заглушил даже явные нотки отчаяния в голосе Мессины. Комиссар махнул Баветти и приказал убрать винтокрылые машины – теперь они, несомненно, были не нужны, – затем отдал Печчье приказ начинать. Тот крякнул и отошел к одному из темно-синих вэнов, утыканных антеннами. Командир спецназа вернулся с четырьмя бойцами, одетыми во все черное и вооруженными автоматами армейского образца, которые Мессина уже видел раньше. Весьма удобное оружие, решил полицейский, да еще и со складным прикладом.

Все четверо выглядели как близнецы: почти одного роста, молодые, решительные, бесстрастные. Солдаты, готовые к бою.

– Мы не знаем, что вас там ждет, – начал инструктаж Мессина. – Мы не знаем, жив ли инспектор Фальконе. Если жив, хотелось бы, чтобы живым и остался.

– В переговоры вступаем? – спросил один из них.

– Сами увидите, стоит ли, – заявил Печчья.

Комиссар помотал головой:

– Этот человек ни в какие переговоры вступать не будет. Если скажет, что готов к ним, это просто увертка. Преступник похитил Фальконе с целью убить. Точно так же как убил всех остальных.

– Человек, загнанный в угол, может изменить своим привычкам, – заметил Печчья.

– Джорджио Браманте своих привычек не меняет. Предложите ему сложить оружие и сдаться. Если он откажется, действуйте соответственно. Я понятно выражаюсь?

Все кивнули. Один уставился на профессоршу с выражением удивления и даже агрессивности на лице:

– А кто эта штатская?

Американка протянула ему руку. Боец ее не принял.

– Меня зовут Джудит Тернхаус. Я профессор археологии. Думаю, что сумею помочь вам его найти.

Четверо бойцов переглянулись. Старший состроил недовольную гримасу:

– Мы и сами можем это сделать. – Затем достал из кармана черную маску и натянул на голову.

– Я в этом сильно сомневаюсь, – заметил Мессина. – Профессор?

Тернхаус развернула карту перед спецназовцами. Тонкие пальцы задвигались по бумаге, отмечая линии, повороты, указывая каждое помещение, проход и тупик.

ГЛАВА 17

Ему потребовалось пять минут, чтобы определиться. Нить лежала там, где мальчик видел ее в последний раз. Брошена на землю в том самом месте, где один из студентов, которого звали Андреа, огромный, тупой, но сильный, схватил его за руку.

Все замолкли, когда Алессио подобрал ее конец. Все были страшно ему благодарны, даже Торкья. Игры, ритуальные церемонии когда-нибудь так или иначе подходят к концу.

Фантазер боялся представить себе, что скажет Джорджио, когда узнает, что они натворили. Алессио лишь иногда видел отца в ярости, в полном ее проявлении, и всегда при этом холодел и начинал дрожать. Однажды он видел, как отец бьет мать, и это оказалось настолько непереносимым, что заставило вмешаться, размахивая кулачками и имитируя мимику отца. Женщины – слабые существа, и нуждаются в защите. Это было настолько понятно, что юный Алессио никогда не ставил этот постулат под сомнение. Им требовалось – всем троим – больше сблизиться, глубже проникнуть в жизнь друг друга, переплестись так тесно, чтобы уже ничто никогда не смогло разлучить их.

И для этого нужно некое таинство – может, жертвоприношение, может, новая судьба, новое направление в жизни, которое он, ребенок, нашел в подземном лабиринте. Его жертвой станут шестеро тупых студентов, которые надеялись проникнуть в чужую тайну, осквернить святое место идиотскими ритуалами, а потом свободно и безнаказанно уйти.

Улыбаясь сам себе, уверенный в своих силах, он пропускал нить между пальцами, и все семеро следовали дальше по коридору. Света впереди еще видно не было. Но если продолжать идти, через минуту-две они его, безусловно, увидят. Солнце. Воздух. Свобода для этих любителей совать нос не в свое дело. Они скоро уподобятся тем трусам, которых освободил Тесей, неблагодарных, неспособных испытать признательность за освобождение, да и недостойных его.

Алессио задержал дыхание. Это должно стать поистине судьбоносным решением, оно изменит всю его будущую жизнь. Дать Лудо и остальным возможность убежать в солнечный жаркий день, убежать, не замеченными Джорджио, не наказанными за свои делишки. Или, наоборот, выдать их, ничего не понимающих и ни о чем не догадывающихся, в руки отца, отдать на его суд и расправу.

Мальчик остановился. Дино Абати, который шел следом, словно какой-то защитник, налетел на него сзади.

– Ты уже видишь? – спросил он. – Выход видишь?

– Пока еще нет. – Фантазер незаметно дернул за нить, ощутил, как она натянулась, зацепившись за что-то, потом упала обратно на землю – легко, словно перышко.

Дернул еще раз. И отпустил. И она пропала.

Семь дверей, семь коридоров и целая сеть взаимосвязанных проходов между ними. Некоторые ведут в рай. Некоторые – в ад. Жизнь – это непрерывный выбор: между добром и злом, между легким и трудным. И избежать его невозможно.

Луч фонаря Дино высветил дверной проем, который мечтатель отметил, еще когда, смеясь, убегал из помещения около входа, менее чем в тридцати метрах впереди.

Ему почудилось, что он ощущает присутствие отца где-то поблизости, что слышит – наверное, просто иллюзия – его дыхание, тяжелое и напряженное от нетерпения, там, во мраке, где звук множится, эхом отдаваясь от стен.

Может быть, он блуждал под землей дольше, чем ему представлялось, и Джорджио уже потерял терпение. А за нетерпением очень скоро последует гнев.

«Либо я возьму приз, либо они», – подумал фантазер.

– Сюда! – Он резко свернул влево, в квадратный дверной проем.

Оборачиваться Алессио Браманте не требовалось. Эти шестеро вели себя как заблудившиеся овцы. Конечно, они пойдут даже за ребенком, тем более за таким, которому не занимать мужества; он готов противостоять любым испытаниям так же, как крошечный лист на дереве противостоит суровым осенним ветрам.

ГЛАВА 18

Эмилио Фурилло жил в убеждении, что переход из полицейских, всегда действующих «на передовой», к руководству информационной службой квестуры был отличным и значительным шагом вверх по карьерной лестнице. Кроме того, данная служба обеспечивала ему полную безопасность, уберегая от кулаков пьяных на улице и гнева недовольного начальства в офисе. Но сейчас, глядя на упертый в грудь палец Терезы, он размышлял, не следует ли сменить устоявшуюся точку зрения и переосмыслить положение.

– Мне кажется, – заявил он обиженным тоном, – что это чрезвычайно жестоко с вашей стороны – использовать личные связи с целью вне очереди получить доступ к архивным данным. Да к тому же через третье лицо.

Несколько месяцев назад Эмилио обратился к Лупо в конфиденциальном порядке по поводу кое-каких проблем, возникших в его семейной жизни. Он желал узнать, не может ли одно известное лекарство помочь в их решении. После чего ухитрился упрятать воспоминание об этом на самое дно памяти. Там оно и пребывало, пока нынче утром к нему не явился улыбающийся Сильвио ди Капуа, главный подручный Терезы в морге, беспардонно напомнив об этой консультации и потребовав взамен допуск к информации, минуя очередь.

А теперь Лупо сама пожирала его разъяренным взглядом.

– Что такое? – рявкнула Тереза.

– Всегда полагал, что существует такая вещь, как конфиденциальность во взаимоотношениях врача и пациента.

– Я не ваш лечащий врач! А вы не мой пациент. Вы просто жалкий тип, который явился ко мне в поисках местечка, где можно надыбать виагры по дешевке! Но дело-то вовсе не в этом. Я сюда вовсе не за этим пришла. У вас в базе данных имеются фамилии, которые мне нужны. Эта штука, что стоит перед вами, называется компьютер. Вот и попытайтесь с его помощью, извините за выражение, нарыть их для меня.

Требование выходило за рамки всех установленных правил. Компьютерная база данных существовала для сотрудников квестуры, а вовсе не морга.

– Но это же совершенно неуместное требование, – промычал Фурилло.

– О Господи, Эмилио! Вы что, не знаете, что у нас творится? Лео Фальконе в руках убийцы, которого он когда-то засадил за решетку. А я пытаюсь помочь его найти и вытащить.

– Но это работа полиции! – резко возразил архивист.

– Фамилии мне дайте! Просто проглядите…

Ситуация обострилась еще больше. В помещение вошли двое, которых Эмилио совсем не желал здесь видеть.

Но их приход придал ему новых сил.

– Я уже все про вас знаю, – заявил он Косте и Перони. – После того как Тереза нынче утром врезала комиссару по физиономии, вы все бросили и ушли. И в результате вас отстранили от расследования. И всем об этом уже известно. Так что до свидания.

– Но это же важное… – начал Коста.

– У меня тут все дела важные!

– К тому же, – встряла патанатом, – я сюда первой пришла.

Но отстраненные от дела агенты лишь пододвинули себе стулья и уселись, явно не собираясь уходить. Фурилло подумал, не стоит ли позвонить вниз, дежурному, и вызвать наряд, чтобы их отсюда выставили, всех троих.

– Мы считаем, что вычислили его и теперь можем найти, – буркнул Перони. – Этого вам достаточно?

Тереза заерзала, явно не собираясь уступать свое место, но уже заинтересованная.

– Вы узнали, под какой фамилией теперь живет Алессио?

– Не совсем, – признался Коста. – Но мы знаем, куда он подевался. – Ник помолчал. – Алессио поступил на службу в полицию. Стал курсантом полицейской школы. Это было примерно четыре года назад. Один из соседей видел его в мундире.

Лупо смотрела на друзей, не в силах вымолвить ни слова.

– В полицию?! – переспросила наконец. – Значит, он теперь вроде вас?

– Вроде нас, – кивнул Перони.

– Эмилио! – заявила Тереза. – Будьте добры, забудьте мой запрос. И найдите фамилии курсантов, поступивших в школу четыре года назад и проживавших в районе Фламинио.

– Но это же… – начал было тот.

Патанатом уставилась на него яростно и непреклонно.

– Конечно, – добавила она тут же, – если вы очень заняты, мы с друзьями можем свалить в столовую и поболтаться там некоторое время.

Фурилло очень недовольно пробормотал что-то себе под нос, постучал по клавиатуре и развернул компьютер экраном в их сторону.

В тот год в школу приняли шестьдесят семь курсантов, проживавших непосредственно в городе. Но во Фламинио проживал только один, вернее, одна. Курсант женского пола.

– Вы удовлетворены?

Полицейский и судмедэксперт склонились над экраном, просматривая фамилии и адреса. Мужчины явно пали духом. Лупо кивнула и ничего не сказала.

– А как насчет адресов по всей Италии? – спросил Коста.

Фурилло вновь пощелкал клавишами.

– Сколько у вас времени? Тут почти две тысячи фамилий. – И улыбнулся. Теперь он был очень доволен. – Еще вопросы есть?

– А где клятый ответ на мой запрос насчет этой тетки? – требовательно осведомилась Тереза, стукнув по столу пухлым кулачком. – Где же…

Эмилио постучал по клавиатуре:

– Вот он. Уже готов. Я просто ждал, пока вы попросите вежливо. И все еще жду.

И показал экран. Запрос не дал никаких результатов. В базе данных не имелось сведений о том, чтобы Элизабетта и покойный Бернардо Джордано были хоть каким-то образом связаны с указанной женщиной.

Перони покачал головой.

– Элизабетта теперь тоже покойная, кстати, – сообщил здоровяк. – Мы только что сбросили дело одному из детективов, что еще работают наверху. А кто она такая, эта «указанная женщина», черт побери?

– Но тем не менее… – начал Фурилло, но его никто не слушал.

– Эту женщину я нашла на фото у Лоренцо, когда вы уже ушли, – пояснила Тереза, перебив архивиста. – Она была с Алессио в палаточном городке протестующих до того, как встретилась с парочкой Джордано. Тоже была членом троцкистской группы защитников лесов. Лоренцо проверил.

Коста и Перони переглянулись.

– Что за женщина? – спросил Джанни.

На лице судмедэксперта появилось знакомое, всегда бесившее Перони выражение «а я знаю!», и, судя по физиономиям детективов, оно их достало, точно так же как и Фурилло.

– Имя и фамилия, которые меня просили проверить, – встрял Эмилио, – Джудит Тернхаус, если это вам о чем-то говорит.

– Ну спасибо, – бросила она. – Испортили мне весь сюрприз!

Коста, пораженный, только помотал головой.

– Ты хочешь сказать, что Джудит Тернхаус отвела тогда Алессио в лагерь борцов за мир?

– Хочу сказать даже больше. Я искала ее в телефонном справочнике и нашла. Она живет в маленькой квартирке-студии в дальнем конце Термини. Странное место для университетского профессора, вам не кажется?

Коста припомнил, во что была одета Джудит Тернхаус, когда он в первый раз ее увидел. Дешевые тряпки. Ученым такого ранга не так уж плохо платят. Значит, денежки уходят на что-то другое.

– Улица Тициано, 117А. – Фурилло ткнул пальцем в экран, однако на него никто не обратил внимания.

– На одном из этих фото, – продолжала Тереза, – Джудит Тернхаус вроде как передает Джордано деньги. Что, если она не просто отвела мальчика туда? Что, если это она все годы была для него чем-то вроде феи и крестной матери? И оплачивала его содержание из собственного жалованья? Элизабетте это было очень кстати, особенно после смерти Бернардо.

Она помолчала, затем спросила:

– Элизабетта, говоришь, умерла?

– Убили, – ответил Перони. – Три дня назад. Все остальное в этом деле… только догадки.

– Черт побери, Джанни! – Тереза достала распечатки, сделанные на принтере Лоренцо. – Ты только взгляни! Это же она, точно она!

Полицейские склонились над столом, изучая фото.

– Точно, это она, – согласился Перони. – Но что это должно означать? Профессор сейчас там с Мессиной, старается помочь выследить Браманте и Лео. Не сходится.

– Синьора Тернхаус… – вновь начал Фурилло.

Лупо замахала руками:

– Она же оберегала Алессио от его отца! Что еще там могло быть?

– От чего именно? – спросил здоровяк. – И почему? И что, столько лет все оберегала?

– Да послушайте же! Послушайте!

Архивист никогда не кричал. Громкие вопли, по его мнению, всегда означали неудачу, поражение.

Все уставились на Фурилло, удивленные редкой для него вспышкой темперамента.

– Что, Эмилио? – спросила Тереза.

– Я сказал, что не обнаружил никаких связей между этой синьорой Тернхаус и семьей Джордано. Никаких.

Все трое ждали продолжения.

– Но это вовсе не значит, что я вообще ничего не нашел.

– Выкладывайте!

– Несколько лет назад эту женщину задержали около Вероны за превышение скорости. В базе данных имеется рапорт…

– Давайте вкратце, – оборвал Перони.

– Ее оштрафовали на месте. Но с ней в машине был мужчина. Его заставили предъявить документы. Обычно это не фиксируется…

Молчание сгустилось.

– Но в данном случае, – продолжал Фурилло, – зафиксировали. Человек оказался заключенным, выпушенным из тюрьмы на один уик-энд.

Лупо заморгала и даже приоткрыла рот, как выброшенная на берег рыба.

– Это был Джорджио Браманте, – объявил наконец Фурилло. – Чтобы сэкономить вам время, я сверил дату задержания с теми, когда имели место преступления, занесенные в список Фальконе. Это произошло в тот уик-энд, когда пропал крестьянин, Андреа Гуэрино. Позднее его нашли убитым. Недалеко от Вероны. Вот и думайте что хотите.

Прошло некоторое время, пока агенты обрели дар речи.

– Выходит, Джудит Тернхаус помогала Джорджио Браманте? – удивленно спросил Перони. – И при этом прятала его сына?

А Коста все время возвращался в памяти к первой встрече с американкой и к тому, как полиция на нее вышла.

– Мы почему к ней тогда обратились? Да потому, что между ней и Джорджио имел место очень громкий спор, даже скандал, который слышали карабинеры, находившиеся неподалеку. Они всегда там дежурят. И эта парочка, Браманте и Тернхаус, видимо, отдавала себе отчет в том, что кто-то сделает из всего этого соответствующие выводы. И кто-то придет к ней, и тогда она сможет вывести нас на тело, которое Джорджио оставил возле реки. Он ведь хотел, чтобы его жертвы были обнаружены. Ему вовсе не было нужно, чтобы они сгинули в безвестности.

Перони кивнул, сразу же ухватив суть.

– Профессор сказала, что сама собиралась нам позвонить. Уверен, что сказала правду. Стало быть, мы все это время просто шли по следу, который нам оставили специально. А каким боком сюда прицепить Алессио?

– Улица Тициано… – успел вставить Фурилло, но Коста, кажется, его не услышал.

– А теперь она ведет Мессину прямо к Браманте.

– Зачем? – спросил Перони.

– Потому что именно этого хочет Браманте, – немедленно ответил Коста. – Профессор сообщила нам, что он разыскивал старые карты подземелий. Именно ими сейчас пользуется Мессина. И это…

В голове у Ника уже сложилась четкая картина. Просто не хватало нужных, точных слов.

– Это своего рода представление. Спектакль. Последний акт. Лео – это финал. Джорджио Браманте желает, чтобы его нашли. Ему нужна аудитория, зрительный зал. – Он посмотрел на напарника. – Джорджио Браманте вовсе не убивал Элизабетту Джордано. Он и понятия не имел о ее существовании. Но если Джудит Тернхаус играла одновременно на два фронта… И эту женщину использовали втемную… даже после того как Алессио ушел из ее дома. У профессора были причины заставить Элизабетту молчать. И этот способ – самый надежный. Иначе она могла все испортить.

Коста говорил уверенно и быстро. Умный расклад, решил Фурилло. И держится он не хуже, чем сам Фальконе.

– Нужно немедленно дать знать Мессине. – Коста потянул из кармана телефон. – Прямо сейчас.

Фурилло предостерегающе поднял палец.

– Там заложник. Комиссар приказал хранить радиомолчание. Это относится ко всем, кроме оперативного штаба. Так что настоятельно не советовал бы даже нос туда совать. Пока что. Как я уже говорил, улица Тициано…

– Алессио сейчас уже, наверное, агент, – заметила Тереза. – Вполне взрослый, сформировавшийся человек, уже вылупившийся из кокона. И где он может быть?

– На Тициано!!! – заорал Фурилло. – Вы меня наконец послушаете или нет?! Я что вам, периферийное устройство к компьютеру, и все?!

Судмедэксперт похлопала его по плечу.

– Эмилио, – почти нежно произнесла она. – Никакое вы не периферийное устройство. Во всяком случае, для меня. Мы просто немного… ошарашены.

– Господи, как жаль, что я все это на камеру не заснял! – вздохнул хозяин кабинета. – Джудит Тернхаус проживает в доме 117А на улице Тициано. Вот посмотрите. – Архивист показал на экран компьютера. – Видите, один из курсантов, принятых четыре года назад – Филиппо Баттиста, – указал в анкете этот самый адрес. Может, он просто снимает там комнату. Не знаю. Но сейчас парень прикомандирован…

– …к службе охраны аэропорта, – закончил Перони, тоже глядя на экран.

Коста уже набирал номер полиции аэропорта Фьюмичино. Остальные терпеливо ждали, пока он забрасывал быстрыми вопросами собеседника на другом конце провода. Положив трубку, Ник спокойно сообщил:

– Филиппо Баттиста по-прежнему живет на Тициано. Его шеф полагает, что он сожительствует с какой-то чванливой американкой вдвое старше его. Ходит слух, что он у нее в полном подчинении.

– Парень сейчас на дежурстве? – спросил Перони.

Коста состроил гримасу:

– У него был отгул. Но тут Мессина запросил добровольцев. Алессио как-то об этом узнал и уболтал кого надо, чтобы его включили в эту команду. Так что сейчас он в составе вооруженного подразделения, которое охотится за его собственным отцом.

Этого было вполне достаточно всем троим. Фурилло еще ничего не понял, а полицейские и Лупо уже выскочили из комнаты.

– Ну и пожалуйста, – буркнул архивист, довольный, что их проблемы его совершенно не касаются.