Текст книги "Игра по расписанию"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 39 страниц)

Глава 86

Кинг попросил Кэррика дать Кэлпурнии свободный вечер, поскольку намеревался приготовить обед на четверых сам.

– У вас великолепно оборудованная кухня, Хэрри, – оценил Шон, когда они с Мишель накрывали на стол. – Кстати, позвольте поблагодарить вас за то, что позволили мне приехать пораньше и приступить к готовке.

Хозяин окинул взглядом знатока приготовленные детективом вкусные блюда.

– Должен вам заметить, Шон, что я только выгадал, поддавшись на ваши уговоры и отпустив кухарку, но сильно сомневаюсь, что от этого выгадали вы.

По случаю обеда Кэррик надел один из лучших костюмов своего гардероба. Он сидел на нем как влитой, только пиджак чуточку топорщился на животе.

– Мой вес в течение сорока лет почти не меняется, только перераспределяется по телу иначе, чем прежде, – объяснил хозяин с присущей ему самоиронией.

– Это правда. У него действительно удивительно стабильный вес, – подтвердила Ремми, тоже приодевшаяся по случаю обеда и выглядевшая чрезвычайно элегантно. Они с Хэрри сидели за столом напротив Кинга и Мишель в большой, прекрасно обставленной столовой.

– Надеюсь, сегодня обойдемся без происшествий в отличие от того вечера, когда вы в последний раз у меня обедали. Не хотелось бы, чтобы это становилось традицией.

– Как знать. Возможно, и нынешний вечер преподнесет кое-какие сюрпризы, – произнес загадочную фразу Кинг, раскладывая еду по тарелкам. Максвелл сидела с расстроенным лицом, смотрела прямо перед собой и ни с кем не разговаривала.

– Мишель, дорогая, почему такая печальная? – осведомился Хэрри. – Что-нибудь случилось?

Она одарила его скользящим взглядом.

– Ничего особенного. Просто неважно себя чувствую. Возможно, весенняя простуда…

Обед шел своим чередом и завершился без всяких происшествий. Покончив с десертом, компания перебралась в библиотеку, где гостей ждали коньяк и кофе. Вечер оказался прохладным, и в камине разожгли огонь. Кинг подошел к массивному деревянному шкафу с инкрустациями, который не только хранил в себе многочисленные тома, но и выполнял роль комнатной перегородки.

– Отличная вещь.

– Восемнадцатый век, – откликнулся Хэрри. – Ручная работа. Изготовлен из дерева ценных пород, которые произрастали на территории этого поместья.

Шон прошел к камину и некоторое время стоял там, всматриваясь в огонь. Потом посмотрел на Мишель, нервно потер руки и произнес:

– Боюсь, я лукавил, когда говорил о цели нынешнего обеда.

Хэрри и Ремми перестали болтать и как по команде посмотрели на детектива. На их лицах проступило удивление.

– Что такое? – не поняла вдова.

– Я имел в виду, что сегодняшний обед не является чисто светским мероприятием.

Кэррик поставил чашку с кофе на стол и посмотрел на Ремми, после чего перевел взгляд на Мишель. Та сидела, опустив голову и засунув правую руку в карман жакета.

– Я вас не понимаю, Шон. Вы что – снова хотите вернуться к разговору об этом деле?

– Нет. Не хочу больше о нем разговаривать. Тем более что я уже узнал все, что мне требовалось.

Пожилая пара продолжала с любопытством на него смотреть, ожидая продолжения.

Первой не выдержала Мишель.

– Довольно преамбул, Шон. Скажи им все.

– Все? Что именно он должен нам сказать? – спросил Хэрри.

Рука вдовы начала мелко подрагивать.

Неожиданно в комнате послышались шаги, и все присутствующие повернулись на звук. В комнату вошел человек в черном капюшоне, с пистолетом в руке. В следующее мгновение он навел оружие на Хэрри, и на белой рубашке последнего заалела рубиновая точка лазерного прицела.

Кинг сделал шаг вперед и встал между человеком в капюшоне и Кэрриком.

– Остановитесь! Не надо больше никого убивать. Хватит.

– С дороги! Или вы умрете первым!

Ремми тоже поднялась. Ствол пистолета немедленно переместился на нее.

– Сидеть! – скомандовал человек в капюшоне хриплым голосом.

Шон сделал было шаг в его сторону, но замер, так как ствол пистолета вновь повернулся к нему.

– Мишель, – скомандовал человек в капюшоне. – Выньте аккуратно из кармана свою пушку и положите на стол. Немедленно! Только не геройствуйте.

Максвелл сделала, как было велено, держа пистолет двумя пальцами за ствол.

– Вы же не станете убивать всех нас, не так ли? – спросил Кинг.

– Почему бы и нет? Я как раз подумываю об этом, – бросил человек в капюшоне и посмотрел на вдову.

– Если так, полагаю, настало время раскрыть маленький секрет – вы неправильно понимаете происходящее, – спокойно произнес детектив. – Ремми и Хэрри не имеют ничего общего с убийством Бобби. Это подстава. Вас разыграли, чтобы заманить сюда. – Немного помолчав, он добавил: – Я нашел ваше подслушивающее устройство.

Человек в капюшоне отступил на шаг, и пистолет в его руке дрогнул.

– Что?

– Беседа между мной и Мишель, подслушанная вами, представляла собой самый настоящий спектакль. Понятно?

Сказав это, детектив щелкнул пальцами, и комнату заполнили вооруженные полицейские и агенты ФБР. Они выходили из дверей, из-за шкафов и даже из-за тяжелых оконных драпировок. Увидев, что на него направлено по меньшей мере полдюжины стволов, человек в капюшоне начал пятиться и пятился, пока не уперся спиной в стену.

– Бросайте оружие! – рявкнул Тодд, наводя пистолет точно в центр вышитого на капюшоне белого круга с пересекающимися линиями.

Мишель взяла свой пистолет и тоже направила в центр перекрестья. Человек в капюшоне напрягся. Казалось, он склонялся к тому, чтобы броситься на все стволы и разом разрешить сложившуюся ситуацию.

– Бросай пушку! – гаркнул Уильямс, который, похоже, почувствовал его намерение.

– В самом деле, почему бы вам не последовать этой рекомендации? – согласился Кинг. – Так будет лучше для всех. Мы по крайней мере сможем с вашей помощью прояснить некоторые вопросы, которые до сих пор остаются для нас неясными. Мне кажется, вы просто обязаны это сделать, учитывая, сколько времени мы за вами охотились.

– Вам бы очень этого хотелось, не так ли? – Несмотря на прозвучавший в голосе сарказм, убийца тем не менее опустил пистолет, а затем швырнул на пол. В следующее мгновение на него накинулись полицейские и надели наручники.

– Дом был окружен и весь день находился под наблюдением, – сообщил Шон, когда полицейские нейтрализовали преступника. – И мы совершенно точно знали, где вы находитесь в тот или иной отрезок времени. Когда я подошел к этому огромному шкафу якобы для того, чтобы полюбоваться им, мне подали сигнал, что вы находитесь в доме и пора начинать финальный акт нашего маленького спектакля. – Детектив с минуту молчал, затем продолжил: – Мы специально усадили Хэрри и Ремми таким образом, чтобы вы не смогли взять их на прицел, находясь на безопасной для себя дистанции. И вам, чтобы добраться до них, пришлось-таки войти в комнату. Как видите, все ваши действия осуществлялись с нашего ведома, под нашим контролем и на наших условиях. И этот факт, конечно же, не может не радовать. – Кинг подошел к пленнику. – Не возражаете? – Он посмотрел на скованные наручниками руки. – Тем более что вы не в состоянии сделать это самостоятельно.

– Это теперь не имеет значения, не так ли?

Шон посмотрел на миссис Бэттл.

– Насколько я понимаю, вы уже узнали его по голосу, Ремми. Тем не менее, Хэрри, рекомендую вам приглядывать за ней.

Кэррик ласково обнял вдову за трясущиеся плечи. Она же поднесла ко рту ладонь, чтобы запечатать рвавшееся наружу рыдание.

Кинг поднял руку и сорвал капюшон с головы преступника.

– Все кончено, Эдди, – возгласил детектив.

Задержанный фактически на месте преступления, окруженный вооруженными людьми и скованный наручниками, Бэттл тем не менее нашел в себе силы изобразить на губах улыбку.

– Вы действительно так думаете, Шон?

– Да, я так думаю.

– Ну, это мы еще посмотрим, старина.

Глава 87

– Я все еще не понимаю, как вы до всего этого додумались, Шон, – спросил Уильямс.

Шеф полиции, Сильвия и Чип Бейли собрались в офисе Кинга и Максвелл.

Хозяин взял со стола лист бумаги и начал складывать из него треугольник. Потом заговорил:

– Семь часов. Эти пресловутые семь часов изменили направление моих мыслей и заставили думать об Эдди.

– Вы уже упоминали об этих семи часах ранее, – кивнул шеф.

– Совершенно верно. Но поначалу это было нечто вроде навязчивой идеи. Пока я не задался вопросом, а какой, собственно, наркотик получил Эдди – вернее, какой наркотический препарат.

– Ну, сейчас это официально установлено. Сульфат морфина.

– Верно. Я поговорил с экспертом по наркотикам, и он сказал мне, что стандартная доза этого препарата отключает человека от действительности на восемь-девять часов, если, конечно, тот до этого не принимал регулярно тяжелые наркотики. Если же принимал, то время воздействия препарата, несомненно, сокращается. Ну так вот: человеком, регулярно принимавшим тяжелые наркотики, была, ясное дело, Доротея. Полагаю, Эдди угостил жену этим препаратом около двух часов ночи, после того как они занимались сексом. Но поскольку ее организм выработал устойчивость к такого рода снадобьям, эффект от приема оказался куда менее значительным. По моим подсчетам, препарат почти полностью перестал на нее действовать уже через шесть часов после приема, то есть около восьми утра, когда к ней в дом ворвалась Саванна с известием об убийстве Салли.

– Но она, между прочим, говорила, что была как в тумане, – заметил Бейли.

– И не лукавила, так как ее организм отходил от воздействия наркотика. Но мы-то полагали, что Доротея лжет, пытаясь скрыть свое преступление. Эдди, однако, мог принять сульфат морфина только после убийства Салли, то есть не ранее шести часов утра, а скорее даже несколько позже. Поэтому он начал отходить от воздействия этого препарата около трех дня, то есть примерно через девять часов после приема. Эти девять часов являются стандартным сроком воздействия этого препарата на обычного человека, не злоупотребляющего наркотиками. Такое возможно только при условии, что он принял сульфат морфина после того, как Салли была убита. Мне же не давала покоя мысль, что смерть Вэйнрайт наступила через семь часов после состоявшегося между нами разговора, и это заставило меня задуматься о продолжительности пребывания Эдди в бессознательном состоянии, и цифры у меня никак не сходились. Особенно если принять как истинное предположение, что Доротея тоже находилась под воздействием наркотика, поскольку они с мужем пришли в себя в разное время. И эта разница во времени была слишком уж велика, даже если принять в рассуждение куда большую устойчивость к наркотикам организма Доротеи.

Шеф с размаху хлопнул себя по колену.

– Вот черт! Мне бы такое даже в голову не пришло. – Тут он ткнул пальцем в Бейли и добавил: – И вам тоже.

Кинг продолжил повествование.

– Я рассуждал так: если Эдди не убийца, а тот мог дать ему наркотик, то обязательно сделал бы это до убийства Салли, чтобы нейтрализовать его, погрузив в сон. Он не стал бы делать этого после убийства, поскольку в этом нет смысла. Кроме того, убийца обычно стремится убраться с места преступления. Зачем ему, пренебрегая собственной безопасностью, вламываться после убийства в чей-то дом и скармливать кому-то наркотик, не имея для этого никаких оснований?

– Надо признать, что в ваших рассуждениях есть логика, – кивнул Бейли.

– Помимо всего прочего, эти пресловутые семь часов навели меня еще на одну мысль. Если Салли убили из-за того, что она рассказала семью часами раньше, то, следовательно, мой плавучий дом прослушивался. Как иначе Эдди мог так быстро узнать о содержании разговора? Вероятно, он проследил за Вэйнрайт до моего дома, а потом сидел в машине поблизости и слушал наш разговор. Осознав это, я пришел к выводу, что с этим надо что-то делать, и приобрел вот это устройство.

Шон вынул из ящика стола и продемонстрировал присутствующим небольшой прибор.

– Это детектор передающих устройств, работающих в диапазоне от одного до трех мегагерц. Он также обладает поисковой функцией, позволяющей отслеживать передатчики по принципу: чем больше мощность сигнала, тем вы ближе к нему.

– Итак, вы нашли «жучок», но не посчитали нужным его убрать? – удивился Бейли.

– Как я мог? Ведь Бэттл придавал огромное значение информации, получаемой с помощью прослушивания. Вот я и подумал, что, если сыграю на этом, удастся заманить его в ловушку.

– Хэрри и Ремми продемонстрировали большое мужество, согласившись принять участие в этой игре, – заметила Мишель.

– Никто из них не знал, что это Эдди, пока не услышали его голос. Мне не хотелось шокировать Ремми, но загодя обременять ее знанием о преступной сущности сына было бы, на мой взгляд, еще хуже.

– Я очень нервничал по поводу того, как пройдет операция по захвату, – признался Уильямс. – Даже несмотря на то что дом был окружен, он все равно мог застрелить кого-нибудь.

– А вот я не сомневался в том, что он никого не застрелит. Тем более что он узнал, что Хэрри не причастен к смерти Бобби. Эдди старался играть по правилам, и этого у него не отнимешь. Да, он убивал людей, но только в чрезвычайных обстоятельствах. Я на всякий случай все-таки попросил Кэррика надеть бронежилет. Из-за этого казалось, что костюм ему маловат, но безопасность того стоила. Ну и, конечно, нас ободряла мысль о том, что в библиотеке находятся с полдюжины вооруженных агентов. – Кинг достал из ящика стола еще один предмет.

– Что это? – спросила Сильвия, с любопытством обозрев незнакомую вещь.

– Шифровальный диск. Применялся для шифрования и раскодирования шифрованных сообщений. Данная версия, к примеру, использовалась конфедератами во время Гражданской войны. У Эдди в студии висел на стене один такой. – Шон положил диск на стол и покрутил его. – Видите на нем риски? Стоит только сдвинуть диск на одно деление влево или вправо, как сообщение полностью меняет смысл. Помните, кто-то сказал, что у некоторых жертв часы вроде как на минуту спешат? Полагаю, когда Эдди смотрел на этот предмет, ему пришла в голову идея дифференцировать убийства по степени точности выставляемого на часах времени. Это, несомненно, делает честь его креативному мышлению, не говоря уже о горячей приязни к эпохе Гражданской войны.

– Мне не дает покоя тот факт, что, по нашим сведениям, у него было алиби, – произнес Бейли. – Мы проверяли. В те дни, когда убили Кэнни, Пемброк и Хинсон, он участвовал в мероприятиях, связанных с реконструкцией событий Гражданской войны.

– Действительно, участвовал. Но тут надо иметь в виду, что члены клуба исторической реконструкции ночуют или у себя в машинах, или в привезенных палатках. Думаю, Эдди не составляло труда ускользнуть с территории лагеря так, чтобы этого никто не заметил. Я смотрел по карте. Когда происходило убийство, он находился максимум в двух часах езды от места преступления. Так что Бэттл вполне успевал вернуться в лагерь, чтобы принять участие в баталиях второго дня представления.

– Минутку, – остановил детектива Бейли. – Мы встречались с людьми, которые присутствовали на этих мероприятиях. Многие запомнили, что грузовичок Эдди стоял на парковке в течение всей ночи. Более того, это официально зафиксировано.

Кинг ответил:

– Не сомневаюсь, что его грузовик действительно находился всю ночь на парковке. Но не надо забывать, что эта машина обладает платформой для буксировки. Между тем установлено, что в двух случаях он не цеплял к ней трейлер для перевозки лошадей. Что могло помешать ему прицепить вместо трейлера другую машину, спрятать ее затем в близлежащем лесу, а потом воспользоваться ею для того, чтобы добраться до места преступления и вернуться назад? При этом, ясное дело, грузовик стоял на парковке на самом видном месте, а свидетели, исходя из этого, были убеждены, что Эдди никуда из лагеря не отлучался. Полагаю, что, если как следует поискать, его запасная машина обязательно найдется.

– Боже, – исторгла из груди тяжкий вздох Сильвия, – как же мы все были слепы.

– О'кей, Шон. Вы рассказали, как вычислили Эдди. Теперь поведайте нам, зачем он это делал. С какой целью Бэттл убивал всех этих людей? – спросил Уильямс.

– И желательно, чтобы объяснения давались самым простым, доступным даже для недалеких людей языком, – произнесла с улыбкой Сильвия, повторив фразу Кинга, произнесенную в морге перед началом ее рассказа о причинах смерти Ронды Тайлер.

Шон и не подумал улыбнуться ей в ответ, сразу перейдя ко второй части своего сообщения.

– Эдди Бэттл – очень сложный человек со сложной судьбой. И этот план формировался в его голове на протяжении многих лет. Полагаю, все началось со смерти брата-близнеца.

– Бобби-младшего, родившегося умственно отсталым, – уточнил Бейли.

– Нет, Бобби-младший не был умственно неполноценным от рождения. Он стал жертвой врожденного сифилиса, вызвавшего впоследствии повреждение мозга.

– Сифилиса? – воскликнул агент.

Кинг достал из ящика стола две фотографии и продемонстрировал собравшимся одну из них.

– Когда мы с Мишель исследовали спальню Ремми, Саванна показала нам фотографию с изображением братьев-близнецов в младенческом возрасте. Интересно, что на этом снимке она не смогла отличить их друг от друга. – Он взял со стола второй снимок. – А это фотография Бобби-младшего, сделанная незадолго до смерти. Ее показал нам Мейсон. Обратите внимание: здесь ясно видны изменения в чертах лица, странный взгляд, проблемы с зубами и признаки гидроцефалии. Вызвавшая перерождение молодого человека ужасная болезнь передалась ему, когда он находился в утробе матери.

– Зубы Гетчинсона, узелковые коренные, атрофия оптического нерва, – перечислила Диас, рассматривая фотографию Бобби-младшего. – Все признаки налицо. И как только Ремми могла подцепить сифилис?

– От мужа. Бобби или уже являлся носителем этой болезни, когда они с Ремми зачинали двойняшек, или заразил ее позже – в первом или во втором триместре беременности.

– Да, возбудитель сифилиса способен проникать сквозь плаценту, – произнесла Сильвия с задумчивым видом.

– Мне уже говорили об этом. Итак, Бобби-младший стал умственно отсталым и страдал впоследствии, потому что передавшийся ему сифилис не лечили. Он умер от рака, но прежде эта ужасная болезнь подточила весь его организм.

– Но почему его не лечили? – спросила Сильвия.

– У меня состоялся весьма непростой разговор с Ремми на эту тему. Она сказала, что, когда у сына появились симптомы некоего развивающегося заболевания, Бобби наотрез отказался вести его к врачу. Даже не хотел признавать, что сын болен. Возможно, не верил, что у него самого сифилис, поскольку также не лечился. Как бы то ни было, когда Ремми решила наконец прибегнуть к медицинской помощи, выяснилось, что уже поздно. Болезнь причинила ребенку непоправимый ущерб. Прошу не забывать, что все это имело место более тридцати лет назад и тогдашний уровень здравоохранения и знаний по медицине никак не мог равняться с нынешним. Так что Ремми пришлось жить с непреходящим чувством вины более четверти века.

– Трудно поверить, что такая женщина не отвела сына к врачу сразу же после того, как заметила у него симптомы болезни, – удивилась Мишель.

– Я тоже об этом подумала, – призналась Диас.

– Полагаю, мы многое не знаем о Ремми и ее взаимоотношениях с мужем, – резюмировал Кинг. – Эта женщина с восхищением говорила о супруге, но одновременно отказывалась носить подаренное им обручальное кольцо и не выказывала никакого стремления вернуть его. Их отношения – такие глубокие воды, что нам никогда не достичь их дна.

– Но потом у них родилась Саванна, которая, как мне представляется, совершенно здорова. Как это объяснить? – осведомился Бейли.

– Бобби к тому времени уже не был заразным, а Ремми давно излечилась от этой болезни. – Шон спрятал фотографии в стол и продолжил: – Если верить историкам, распространению сифилиса в немалой степени способствовали проститутки. Мы знаем также, что Бобби имел репутацию человека, не чуравшегося общения с ними. Нетрудно предположить, что он подцепил эту болезнь от одной из них, после чего наградил ею Ремми, которая, сама того не зная, передала ее Бобби-младшему. Эдди и Бобби хотя и были похожи, тем не менее разнояйцевые близнецы; в этой связи их, если так можно выразиться, омывали разные околоплодные воды. Возможно, по этой причине инфекция Эдди и не передалась.

– И он, значит, со временем обо всем этом узнал, не так ли? – уточнил Бейли.

– Да, но как и от кого, я пока не знаю. Полагаю, однако, что выживший близнец лелеял это знание на протяжении многих лет и чуть ли с не самого начала задумывался о мести. Кроме того, все эти годы он испытывал чувство вины, так как знал, что избегнул судьбы брата лишь благодаря счастливой случайности. А брата он очень любил. Об этом все говорят.

– Таким образом, Ронда Тайлер… – начал было Уильямс.

– Таким образом, Ронда Тайлер стала своего рода символической фигурой, в чьем лице Эдди наказал проститутку, заразившую сифилисом его отца и обрекшую на страдания и смерть его брата. Тайлер просто здорово не повезло, что в какой-то момент ее дорожки пересеклись с путями Эдди.

– Странная морщинистость аорты Бобби и повреждения мозгового вещества свидетельствовали прежде всего о сифилисе, – виновато сообщила Сильвия, прикрывая глаза рукой. – А я не придала этому значения.

– Ну ты же не сифилис должна была идентифицировать, не так ли? – усмехнулся Кинг. – Кроме того, подобную патологию могли вызвать и другие болезни.

К разговору подключилась Мишель:

– А Стиви умер, потому что его мать находилась с Бобби в связи, в результате чего на свет появился он. Но так как мать отправилась к праотцам, сыну пришлось ответить за нее.

– Эдди преданно любил Ремми, – продолжил Кинг. – И рассматривал незаконного ребенка как плевок ей в лицо. Ну а Дженис Пемброк пострадала только потому, что оказалась не в том месте не в то время.

– Одно деление в сторону, – глубокомысленно заметил Бейли.

– Совершенно верно. То же самое произошло и с Хинсон. Он убил ее, чтобы замутить воды и замаскировать связь между жертвами.

– А Джуниор Девер?

– Ну, Эдди считал, что он ограбил его мать, и для него этого было достаточно. Когда же Бэттл узнал, что ошибся, возложил вину за эту ошибку на Салли и заставил ее расплатиться. Обратите внимание, во всех его действиях прослеживается стремление к справедливости и желание играть честно, хотя эти вещи и понимаются им извращенно… Да, чуть не забыл! Я заметил в то утро грязные следы в холле, которые должны были навести меня на мысль о виновности Эдди, тем более Саванна сказала, что никуда от двери не отходила. Это действительно были следы сапог Эдди, а не Саванны. Надо сказать, преступник очень торопился домой, чтобы побыстрей принять сульфат морфина, так как не знал, когда Доротея придет в себя после наркотика. Так что на грязь он скорее всего просто не обратил внимания. Кроме того, по тому, как Бэттл изуродовал труп Салли, можно сделать вывод, что он тогда был малость не в себе…

– Ничего себе «малость»! – воскликнул Уильямс.

– После всего этого убийца решил подставить Харольда Робинсона и свалить вину за убийства на него. Почему он выбрал в качестве козла отпущения именно этого человека, я тоже пока не знаю.

– Погоди минутку, – сказала Мишель. – Значит, мужчина, которого мальчик видел в холле, был Эдди?

– Ясное дело.

– Но почему Эдди не убил мальчика?

– Если бы ему удалось внушить ребенку, что он его отец, это помогло бы ему еще основательнее замазать Робинсона. Так он, видимо, рассуждал. А может, несмотря на все совершенные им убийства, просто не мог заставить себя поднять руку на малыша. Как я уже говорил, Эдди Бэттл – очень сложный человек.

– Эдди Бэттл – настоящий монстр. Вы это, наверное, имели в виду? – проворчал Уильямс.

– А Доротея в курсе всех этих ужасов? – спросила Максвелл.

Бейли согласно кивнул.

– Я ей сообщил. В присутствии Ремми и Саванны. Это конченая семья, доложу я вам.

– Никак не возьму в толк, почему Эдди копировал различных известных серийных убийц, – произнес Уильямс.

Кинг повернул голову и посмотрел на Бейли.

– Боюсь, это было рассчитано прежде всего на вас, Чип.

– На меня?

– Полагаю, он хотел продемонстрировать свое превосходство. Так сказать, побить вас в той сфере, где вы считаетесь крупным специалистом.

– Но с какой стати? Мы считались друзьями, я спас ему жизнь…

– Ничего подобного. Наоборот, вы нарушили его планы, сорвав задуманную им операцию по собственному похищению…

Бейли вскочил с места.

– Что такое?

– Я совершенно уверен, что он сам организовал похищение своей особы. И привлек к этому делу в качестве помощника парня, которого вы впоследствии застрелили. Полагаю, все дело в том, что Эдди хотел наказать отца за смерть брата, умершего двумя годами раньше. Но так как ему тогда исполнилось всего двадцать лет, он считал, что лучшего наказания, нежели облегчить кошелек отца на пять миллионов долларов, и придумать нельзя. Я также совершенно уверен, что это он начал жечь деньги, когда его напарник проглотил вашу пулю. Мнимый похищенный не хотел, чтобы отец получил их назад в целости и сохранности. Но сжечь все не успел и, заметив ваше приближение, опутал себя веревками, лег на топчан и притворился, что находится в бессознательном состоянии. Как я уже говорил, он пестовал в себе ненависть к отцу на протяжении многих лет.

– Невероятно, – буркнул Бейли, усаживаясь за стол. – Просто невероятно, – повторил он. – Ведь все эти годы Эдди разыгрывал из себя доброго приятеля. А сам, выходит, в глубине души люто меня ненавидел?

– Бэттл – неплохой актер и умеет врать весьма убедительно. Но я бы на вашем месте посмотрел на это по-другому и считал себя счастливчиком, что он не прикончил вас, как прочих, и не надел вам на руку часы с точно выставленным временем.

– О Боже! – только и вырвалось у агента.

– Но, Шон, – вступил в разговор Уильямс, – между этим похищением и убийствами прошло целых двадцать лет. Что заставило его начать действовать?

– Полагаю, постигший Бобби удар. Возможно, Эдди опасался, что отец умрет раньше, нежели он успеет предъявить ему счет и продемонстрировать свое жестокое правосудие. Доказательств у меня, правда, нет, но я не верю, что это совпадение.

– Ну и что теперь будет? – спросила Мишель.

Первым отозвался шеф:

– Как что? Завтра начнутся предварительные слушания, и Эдди отправится в суд.

– Готов держать пари, что процесс будет проходить в другом месте, – усмехнулся Кинг. – Если, конечно, дело до этого дойдет.

– Вы хотите сказать, что его могут признать невменяемым? – осведомился Уильямс. – Никаких шансов. Он отлично понимал, что делает.

– Если разобраться, он в определенном смысле избавлялся от демонов, преследовавших его большую часть жизни, – заметил детектив. – Я ни в коем случае не оправдываю деяний Эдди, и если ему вынесут смертный приговор, сочту его справедливым. Просто хочу сказать, что, если бы его отцом был не Бобби Бэттл, по моему разумению, ничего этого не произошло бы.

В комнате установилась тишина, и все присутствующие в полном молчании обменялись взглядами.

Потом Сильвия едва слышным голосом произнесла:

– Господи, будь милостив к нам, грешным.