Текст книги "Гибельный шторм (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Аннандейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Сангвиний развернулся и кивнул. Герольд поднял меч, держа его обеими руками острием вниз, и шагнул вперед.

– Спасите своего слугу, – кричал Мадаил, – что верит в вас, о Четверо!

Демон схватил герольда. Как только когти сомкнулись, воздух вокруг них вспыхнул. Монстр рвал ткань реальности, прикладывая невероятные усилия. Собрав всю свою мощь, которой хватало, чтобы уничтожать миры и окружать звездные системы саваном костей, он бросился на врата судьбы.

И отлетел от закрытых створок.

Он схватил герольда, но тот уже подался вперед, вонзая клинок в сияющий портал. Когти Мадаила поставили Кровавого Ангела туда, где он должен быть по воле судьбы, и меч легионера вошел в плоть демона там, где ее пересекал портал, прямо в рану, оставленную Копьем Телесто. Герольд вонзил клинок по самую рукоять, удерживая демона на месте.

Мадаил закричал тысячей агонизирующих голосов. Вопль сотряс стены и свод храма. Многотонные обломки рухнули в центр зала, давя под собой остатки демонов, пока они катались по полу, корчась в муках от звуков безумного вопля. Центральный зал храма оказался под открытым небом. Демон изогнулся и поднялся на вытянутых руках. Все его глаза были широко распахнуты, но ничего не видели. Они превратились в бельма, такие же, как те, что смотрели с его лица.

Мадаил ослеп. Демон кричал все сильнее и сильнее.

Когда он изогнул спину в приступе боли, Сангвиний поднялся и выдернул Карминовый клинок из плеча твари, а затем извлек Копье Телесто. Древко обжигало ладонь, а наконечник раскалился добела. Крылатый примарх с трудом отступил от портала. Герольд остался в белом сиянии на границе между храмом и «Веритас феррум», застыв в переходе между двумя точками пространства, окутанный пламенем варпа.

Он должен был исчезнуть сразу, как только вошел в портал, но все видели фигуру воина, склонившегося над телом Неделимого, пронзенного мечом. Края силуэта трепетали, будто имматериум пытался разъесть герольда, но тот спокойно удерживал корчащегося демона на месте. Он не шевелился, став скорее символом, нежели воином из плоти и крови. Он будет держаться, пока не выполнит свой долг.

– У нас мало времени, – произнес Сангвиний, обращаясь к братьям. – Нужно торопиться, пока мой сын удерживает судьбу на этом перекрестке. Нельзя, чтобы его жертва стала напрасной.

Ангелу казалось, что он совершит преступление, предательство, если отведет взгляд от силуэта герольда, каким-то чудом все еще видимого сквозь портал. В последний миг произошло еще одно чудо. Примарх увидел, как из плеч герольда пробиваются очертания крыльев.

Новый ангел был готов родиться.

– Сын моей крови! – воскликнул Сангвиний. – Сын моей надежды!

И ангел в портале засиял золотым светом.

Примарх заставил себя отвернуться и обвести взглядом зал. Битва закончилась. Тела Кровавых Ангелов, Ультрамаринов и Темных Ангелов лежали на подходах к порталу. Некоторые были изувечены до неузнаваемости демоническими когтями и заклинаниями. Многих раздавило упавшими камнями. Несмотря на потери, строй не дрогнул. Вокруг примархов по-прежнему стояла неприступная стена из керамита. С демонами было покончено. Их обгорелые, окровавленные останки покрывали все видимые участки пола. Они постепенно таяли, превращаясь в дымящиеся лужицы. Клубы дыма принимали формы вопящих лиц и растворялись в воздухе.

Весь зал был завален каменными обломками. Стены покосились. Большая часть колонн рухнула, а те, что устояли, растрескались. Из щелей сыпалась каменная пыль. Но через руины можно было пройти. Рядом с заваленными дверными проемами виднелись широкие проломы в стенах. Земля ходила ходуном. Дельфос рассыпался на части. Храму не удалось выполнить последнюю задачу, и это привело к его уничтожению.

– Времени вообще нет, – поправил брата Дев. – Нам удалось восстановить связь с флотом.

Он поднял взгляд к небу. Сангвиний повторил движение брата. Ночное небо стало более серым, чем в момент, когда они вошли в храм, В далекой пустоте что-то сверкало. Звезды загорались и исчезали. Там шла битва, и казалось, что небосвод с каждой секундой становится все ближе. Что он с хрустом сжимается, грозя раздавить планету.

– «Веритас феррум» устроил бойню, – сказал Лев. – Он выдержал попадание циклонной торпеды.

– Не без труда, – заметил Сангвиний, вспомнив о взрывах внутри корабля.

– Неважно. Корабль цел. А любое наше судно, которое гибнет от его выстрелов, пополняет ряды врага.

Сангвиний шагнул вперед. Ноги не слушались. В груди поселились боль и сосущая пустота. Он был и психически, и физически буквально разбит на части, которые отказывались работать как единое целое. Если бы он попытался осознать, насколько серьезный урон получил, то вообще не смог бы ходить.

– Целью должен быть Давин, – сказал Ангел. – Уязвимость корабля – в его повелителе. И мы заперли его здесь.

– Значит, нужно дать команду отступать, пока у нас еще есть флот, способный ее выполнить, – произнес Жиллиман.

Когда примархи развернулись спиной к порталу, Мадаил в последний раз воззвал к Сангвинию.

– Ярость придет! – Вот единственные слова, которые смог выдавить из себя демон. Все остальное было бессильным ревом в лицо герольда. Но и этого хватило, чтобы раздуть пламя печали в груди Ангела. Он взглянул на Азкаэллона.

«Нужно ли предупредить вас о проклятии, на которое я обреку легион? Нет. Я не смогу сделать этого, не раскрыв всего».

Он не мог сказать Азкаэллону, что потеря, которую легионер чуть не пережил несколько мгновений назад, была неизбежна. Он не мог подорвать боевой дух Кровавых Ангелов в разгар войны.

Примархи в сопровождении телохранителей двинулись к пролому в восточной стене. В последний момент Сангвиний задержался. Он чувствовал, как утекает время. Из-за пределов храма доносились грохот и стрекот выстрелов – там шел бой. Армии трех легионов схлестнулись с лавиной демонов. Уродливые вспышки над головой отмечали гибель все большего числа кораблей. А пустоту космоса заполнял серый туман. Некросфера сжималась, готовая заключить Давин в свои костяные объятия. Времени действительно не осталось. Но все же Ангел остановился и бросил последний взгляд на портал. Он скручивался и пожирал сам себя. Из разлома одна за другой вырывались волны варп-пламени. Буря энергии завывала, разрушая все вокруг. И в самом ее сердце стоял, склонившись, герольд. Он светился собственным золотым светом. В последний миг, прямо перед тем как отвернуться, Сангвиний увидел, как за плечами герольда разворачиваются могучие крылья. И в этот раз примарх был уверен, что ему не показалось.

«Красная слеза» пронеслась сквозь клубы горящей плазмы, еще совсем недавно бывшие «Мрачным». Крейсер умер во второй раз, но перед гибелью успел нанести флагману жуткие раны. По всей длине корпуса виднелись следы демонического пламени, сочившиеся заразой. Кармин развернул «Слезу» во время атакующего захода на «Веритас феррум». Чудовищный корабль восстановился после удара «Самофракии». Он снова набирал скорость и разряжал свои орудия во все цели без разбора, словно обезумевший зверь. Он шел в бой, словно мог в одиночку победить любое количество врагов, и Кармин считал, что это не так уж далеко от истины. Объединенный флот уже потерял треть кораблей. Им удавалось сдерживать демоническую армаду и не давать ей разрастаться, но ситуацию нельзя было назвать даже патовой. Они просто пытались отсрочить поражение. Костяные обломки некросферы пролетали через зону битвы, пробивая корпуса, снося с бортов орудийные батареи, уничтожая двигатели. При попадании в демонические корабли они приклеивались к обшивке, будто опухоли, отчего вражеские суда становились еще прочнее, еще более жуткими.

Кармин вывел «Красную слезу» на параллельный курс с «Веритас феррум». Он поклялся, что дорого продаст жизни корабля и команды. Они ранят монстра, пусть даже не смертельно. «Самофракия» устроила себе яркий погребальный костер и хорошую смерть. Теперь она была просто пеплом, рассеянным в космосе, и не вернулась. Не только «Красная слеза» приготовилась к последнему кровавому бою. Строй рассыпался. Битва в космосе вокруг Давина превратилась во множество дуэлей. Командиры трех флотов понимали, что конец близок, и все, кто мог, пытались сконцентрировать огонь на «Веритас феррум». Демонический флагман приветствовал новые жертвы широко раззявленной пастью.

В этот момент пришла весть. Сангвиний вернулся. Наземные войска спешно эвакуировались с планеты. Трое примархов отдали приказ: вернуться к Давину и уничтожить планету.

«Красная слеза» сменила курс и прекратила сближение с врагом. Надежда Кармина неслась вперед быстрее, чем корабль под его командой. Он надеялся найти время, которого почти не было. Пустотные щиты вспыхивали раз за разом, отражая удары костяных метеоритов.

– «Веритас феррум» маневрирует, – предупредил Мот. – Он не хочет нас отпускать.

– Враг чует, что конец близок, – произнес капитан. – Он в отчаянном положении.

«Но не в таком, как мы», – подумал легионер. Он чувствовал, как тень демонического корабля нависает над ним.

Давин показался на обзорном экране, но приближался не так быстро, как хотелось бы. Транспортные челноки и штурмовые корабли покидали атмосферу, направляясь к судам, оставшимся на орбите, но тоже слишком медленно. Эвакуация с поверхности шла недостаточно быстро. Кармин концентрировал всю силу своей надежды, мысленно приказывая кораблям ускориться.

– «Энкарнадин» погиб, – сообщил Мот.

Крейсер был совсем рядом с «Красной слезой», когда они начали разворот. «Веритас феррум» перекусил его пополам.

Кармин проклял предательское время.

– Подготовить циклонные торпеды к запуску. Цель – храмовая долина.

Отдав приказ, капитан начал ждать приказа примарха или смерти «Красной слезы» в челюстях корабля-монстра.

«Виссини» одним из последних покинул оскверненную планету. Сангвиний приказал пилоту кружить над Дельфосом до окончания эвакуации. Внешние стены здания рухнули, и портал стал виден даже с высоты птичьего полета. Сангвиний смотрел на гноящуюся рану в теле реальности и знал, что его герольд все еще удерживает Мадаила. Если бы воин пал, высший демон взял бы под контроль орды младших собратьев в окрестной пустыне.

Зажатый на пороге между Давином и «Веритас феррум», Мадаил служил связующим звеном между планетой и кораблем. Давин был мертв, когда примархи вошли в храм. Но теперь мир снова пульсировал силой в том самом месте, где однажды уже изменилась судьба Галактики. Теперь в этой точке пространства пылали врата из нестабильного сплава материи и варпа, а судьба бытия снова легла на чаши весов.

Наконец последний челнок под названием «Коготь» поднялся из кратера, почерневшего от тысяч чудовищ, стекавшихся в него со всех сторон. «Виссини» заложил вираж и устремился в небо, прочь от Давина. Там, за пределами атмосферы, «Веритас феррум» настигал «Красную слезу». Из-за размеров демонического корабля казалось, что он находится куда ближе, чем на самом деле. Между ним и флагманом Кровавых Ангелов были и другие корабли, но «Веритас» не считал их достойной добычей. Сангвинию уже довелось взглянуть на монстра изнутри; при взгляде извне он ужасал по-иному. Зловещий дух судна превозмог волю Мадаила. Ему не нужен был хозяин. Он и сам сможет вечно сеять опустошение в Галактике. А сейчас он собирался уничтожить имперские корабли прежде, чем те смогут уничтожить Давин. Он завершит дело, начатое господином. Он сожрет всю надежду, оставшуюся у Империума.

– Братья, – Ангел связался со Львом и Жиллиманом, – нужно бить сейчас.

Все трое примархов находились на борту кораблей, начавших подъем одновременно с «Когтем».

– Мой господин, мы едва успели выйти за пределы гравитационного колодца Давина, – произнес Азкаэллон, сидевший в нескольких метрах от примарха.

– Нужно пойти на этот риск.

– Я согласен, – ответил Жиллиман. – Иначе упустим момент.

Сангвиний увидел то, что произойдет в следующие мгновения. Он увидел погибшую и превратившуюся в чудовище «Красную слезу». Увидел, как наступает поворотный момент и весь флот стремительно поддается Демонической чуме.

«Вот, значит, каково оно, Конрад, – подумал он. – Всегда видеть, всегда знать, что произойдет и что должно произойти».

Теперь все происходило слишком близко к Давину. Сошедшиеся в ближнем бою корабли превратили пространство вокруг планеты в настоящую бойню. Огромные орудия «Веритас феррум» не прекращали стрелять. Любое судно, оказавшееся перед ним или у одного из бортов, было обречено. Первые фрагменты некросферы начали падать на Давин, сбивая транспортные челноки и превращая штурмовые катера в сгустки пламени.

– Кармин, бей! – закричал Сангвиний в вокс. – Прямо сейчас!

«Красная слеза» выпустила циклонные торпеды. То же самое сделали «Непобедимый разум», «Перчатка славы», «Ультимус мунди», «Нетерпимый», «Дециматор»... Колоссальное количество смертоносных снарядов сияющими метеорами неслось через атмосферу Давина. Три легиона атаковали планету со всей возможной яростью. Это была их последняя отчаянная надежда. Они били, надеясь уничтожить место, откуда началось проклятое восстание Хоруса, навсегда стереть его с лица Вселенной.

Они ударили, потому что так было предписано, иначе все три флота погибли бы, а Империум был бы обречен на поражение.

Циклонные торпеды ударили в долину, где располагался храм. Дельфос и окружающие его горы исчезли. Сила первичного взрыва была такова, что все на многие километры вокруг обратилось в пыль. Затем на поверхности планеты одна за другой начали появляться еще более жуткие раны. Вся поверхность мира расплавилась. По ядру ударили множественные волны энергии, куда более мощные, чем те, что раскололи Эписим III.

Давин взорвался. Мир, где погибла мечта Императора, испустил предсмертный крик. Ударная волна и раскаленные фрагменты коры разлетелись во все стороны с невероятной силой. Последние транспорты, которые еще не успели укрыться в ангарах отступающих кораблей, предприняли отчаянные маневры уклонения. Некоторым не улыбнулась удача, иным – судьба, и они погибли вместе с планетой. Пустотные щиты кораблей легионов замерцали, принимая удар. Гранд-крейсер Темных Ангелов «Кулеврина», сильно поврежденный залпом «Веритас феррум», разлетелся на части. Огненный шар вспыхнул на носу и прокатился по всей длине судна. Весь объединенный флот качало на волнах гибели планеты, будто древние морские корабли в бурю. Выпущенные на волю разрушительные силы швыряли их из стороны в сторону. Некоторые пошли ко дну, но большая часть выжила.

Торпедный залп спровоцировал два взрыва, и тот, в котором погиб Давин, был слабейшим из этой пары. Более мощная ударная волна не коснулась кораблей Империума, но каждая душа на них почувствовала ее и увидела взрыв. Сангвиний резко втянул воздух, когда волна прокатилась сквозь «Виссини». Ощущение было такое, будто примарха рассекло надвое. Фрагменты времени, настоящего и грядущего, истекали кровью и угасали. Он чувствовал, как обрываются нити, ведущие к разным вариантам будущего. Из колоссального взрыва рождалось единственно возможное будущее.

Секунды наслаивались друг на друга, начинались и заканчивались одновременно. Дельфос канул в небытие и забрал с собой «Веритас феррум». Громадная пасть на носу демонического корабля издала оглушительный рев. Кровавые Ангелы на борту «Виссини» покачнулись. Сангвиний поморщился, но устоял перед звуком, раздавшимся внутри черепа. Он слышал голоса Мадаила и созданного им чудовища. Воскрешенный и оскверненный дух машины «Веритас феррум» не хотел умирать. Вой не умолкал, и корабль начал разбухать. Похожая на толстую шкуру обшивка треснула, не выдерживая давления изнутри. Фиолетовый не-свет пробился сквозь разломы. «Веритас феррум» развалился на части. Рты, глаза и обломки костей разлетелись в стороны, а за ними по пятам следовал шар энергии варпа. Крик не стихал.

В самом центре взрыва появился разрыв в пространстве: имматериум решил забрать то, что принадлежало ему по праву. Взрыв начал схлопываться внутрь. Шар энергии прекратил расти и за секунду сжался до размеров точки. Он подхватил разлетающиеся обломки корабля и втянул их в себя. Наконец из центра имплозии разошлась вторая волна, сотрясшая эфир. Она столкнулась с первой, и в тот же миг весь демонический флот и рой костяных обломков обратились в пыль.

Крик затих, как только корабли-призраки вернулись во тьму. Лишившись источника силы, дарившей им подобие жизни, они утратили целостность и превратились в неясные силуэты, плывущие сквозь серую бездну. Силуэты стали тенями. Отблесками. И наконец лишь воспоминаниями в разумах тех, кому довелось пережить сражение.

Эхо гибели Давина и демонического флота понеслось дальше, за пределы системы. Спазмы варпа разносили волну по космосу со скоростью, превышающей скорость света.

Сангвиний посмотрел в иллюминатор «Виссини» и увидел расселину. Через секунду раздался крик.

После уничтожения некросферы Гибельный шторм снова стал видим. И он будто корчился в агонии. Безумное сияние по-прежнему сверкало в бездне космоса, но теперь в нем появилась брешь. Расселина, сквозь которую виднелась благородная, усыпанная звездами чернота, напоминала то ли просвет между языками пламени во время пожара, то ли рану, оставленную копьем в теле гигантского зверя.

Сангвиний крепче сжал рукоять Копья Телесто, позволяя телу вспомнить, как наносился удар. Когда он рассек узел судьбы на Пирране, все было ложью. Но на «Веритас феррум» примарх все-таки попал в цель. И этот последний удар проложил им путь.

Давин погиб при попытке сил, овладевших планетой, определить пути Сангвиния и Империума. Конвульсивный спазм этих сил и судеб пробил завесу Гибельного шторма.

Сквозь просвет сияли звезды. Крылатый примарх снова мог видеть Галактику такой, какой она должна быть. А еще там был источник света – ярче всех звезд, вместе взятых. Примарх не мог его увидеть, но зато чувствовал, как тепло солнечных лучей на рассвете после бури. Этот свет стал причиной нового крика, раздавшегося в каждом вокс-канале флота. Первыми закричали навигаторы на всех выживших кораблях, но через несколько мгновений крик подхватили все члены корабельных команд и все легионеры.

– Teppa! – восклицали люди, купаясь в свете Астрономикона. – Teppa! Teppa! Teppa!

Оглушительно и радостно. Клич, возвещающий о победе.

– Teppa! Teppa! Teppa!

Сангвиний закрыл глаза и окунулся в хор торжествующих голосов, будто в целебный бальзам. Крики боли и гнева на время стихли. Он обменял сегодняшнюю победу на их неизбежность в будущем. Он слушал громогласный рев своих сынов и пытался забыть, как этот же рев будет звучать, когда судьба придет за своей платой, сжимая в когтях Черную Ярость.

Эпилог

Путь на Терру был свободен. Но пройти по нему было нельзя.

Примархи в очередной раз встретились на борту «Красной слезы». Совещание шло в Санкторум Ангелус.

– Астропатические сообщения приносят тревожные вести, – сказал Робаут.

– Я рад, что мы вообще их получаем, – произнес Сангвиний.

– Мы получаем информацию, – взял слово Лев, – и это хорошо. Но я согласен, что новости не из лучших.

– Множественные блокады, – продолжил Жиллиман. – Даже если Хорус не рассчитывал, что мы прорвемся сквозь Гибельный шторм, он все равно решил не оставлять это направление без присмотра.

– Твои навигаторы согласны с нашими? – спросил Лев.

– Да. Мы не сможем добраться до Терры за один прыжок. Эмпиреи все еще нестабильны.

Лев побарабанил пальцами по рукояти Волчьего Клинка.

– Мы завязнем в этих блокадах, – произнес он. – Этого они и хотят: задержать нас, пока не падет Терра.

– У нас нет полной картины, – заметил Сангвиний. – Мы не знаем численности врага.

– Мы знаем достаточно, – ответил Жиллиман. – Мы знаем, что враг превосходит нас числом. Брат прав. Даже если мы атакуем все вместе, то поступим именно так, как хочет от нас Хорус.

Сангвиний раздраженно зашипел и на мгновение закрыл глаза. Он успокаивал себя знанием того, что должно было случиться.

– Блокады меня не остановят, – сказал он. – Я доберусь до Терры, потому что должен сразиться с Хорусом. Так предначертано. И тогда решится судьба Империума. Даже демон в это верил.

Робаут и Лев переглянулись. Примарх Ультрамаринов относился к идее предопределенности так же скептично, как еще на Макрагге. Лев же, судя по его лицу, был больше склонен поверить брату.

– Тогда нужно понять, как достигнуть того, что нам предначертано, – произнес он.

Жиллиман скривился, будто от резкой боли.

– Ты должен добраться до Терры, – сказал он Сангвинию. – Но это не значит, что мы окажемся там вместе с тобой.

– Я не знаю. В моих видениях никогда не было ни вас, ни ваших легионов.

Жиллиман медленно кивнул, обдумывая сказанное. Эти мысли уже причиняли ему боль.

– Есть один вариант. – Он развернулся к Льву. – Но тогда мы с тобой не попадем на Терру. Мы не будем сражаться плечом к плечу с отцом. Мы ударим по блокадам первыми. Это мы свяжем войска Хоруса боем, а не наоборот. Мы уберем препятствия с пути Сангвиния.

Лев задумался на несколько секунд.

– А еще мы можем оттянуть часть вражеских сил, – сказал он после паузы.

– Как?

– Применив уроки, полученные на Эписиме и Давине. У тебя самый большой флот, Робаут, а я могу напасть на их крепости. Уничтожить их родные планеты. Это станет тем возмездием, которого они заслужили. Пускай оно придет к ним сейчас. Сожжем оскверненные миры. Как думаешь, многие из наших братьев-предателей продолжат держать блокаду, если их дома окажутся под угрозой уничтожения? Точно не все.

– Хорошо, – кивнул Жиллиман. – Есть смысл в том, чтобы мой легион стал тараном, пробивающим блокады.

Мстящий Сын обернулся к Сангвинию.

– Мы проложим тебе путь. – Он вздохнул. – Никогда бы не подумал, что, если Терра еще держится, я не смогу присоединиться к отцу в последней битве. Возможно, такова моя кара.

В глазах Жиллимана поселилась такая боль, что на него было тяжело смотреть.

Лицо Льва, в свою очередь, не выражало ничего. Сангвиний решил, что калибанец, возможно, чувствует некое удовлетворение. Возможно, ему нравится идея быть карающей дланью.

Трое примархов молча стояли друг напротив друга. Путь был ясен. Время Триумвирата прошло. Они продолжат сражаться за общее дело, но порознь.

– Когда мы втроем встретимся снова? – спросил Ангел.

Но он уже успел рассказать братьям о том, что ждет его на «Духе мщения», и они не ответили.

В помещении царила темнота. Это вполне могла быть тюремная камера, хотя на самом деле таковой не являлась. Бронированная дверь за спиной Сангвиний была заперта. За ней ждали Азкаэллон с целым отделением Сангвинарной Гвардии. Командир телохранителей не хотел оставлять примарха наедине с Кёрзом.

– Его путы достаточно крепки, – сказал Сангвиний, – и скоро станут еще крепче.

У дальней стены стояла стазисная капсула. Открытая и наклоненная назад, она ждала своего обитателя. Подключенный к ней генератор напоминал пьедестал в мавзолее. Энергетические катушки искрили, сдерживая накопленную мощь, но готовые в любой момент активировать поле.

Ночной Призрак равнодушно стоял перед этим подобием гроба.

– Думаешь, твоя вера будет вознаграждена? – спросил он.

Сангвиний помедлил с ответом.

– Я думаю, что ты говоришь о себе, – сказал он наконец. – Ты, должно быть, рад. Мы же оба идем к той смерти, о которой знаем. Ничего не изменилось.

– Ничего не могло измениться.

– Правда? Я думаю, на Давине ты так не считал.

И снова появилось беспокойство – чувство, которое смотрелось неестественно на лице Ночного Призрака. Кёрз попытался скрыть его, оглянувшись на стазисную капсулу. Когда он снова посмотрел на Сангвиния, все эмоции уже скрылись за привычной маской презрения.

– И теперь ты хочешь забрать меня к отцу, – сказал он.

– Ты должен ответить за свои преступления.

– Он не станет меня казнить. Мы оба это знаем.

– Действительно, – согласился Сангвиний. Ему внезапно пришла в голову новая возможность. Он раз за разом прокручивал ее в голове, прежде чем понял, что это не просто мечты. Мысль появилась не как внезапная вспышка, а словно солнце, медленно встающее из-за горизонта. Это была надежда, рожденная во тьме, закаленная в отчаянии, тонкая, как лезвие ножа... Но как же она могла послужить делу света! Она могла стать настоящим спасением.

Среди всей лжи и манипуляций Мадаила скрывалась правда. Выбор был. Можно было изменить судьбу. Вопрос в том, только ли на Давине представлялась такая возможность.

Сангвиний решил испытать свою идею.

– Отец тебя не убьет, – сказал он. – Я думаю, что надо бы, но ты прав. Он не станет.

– В тюрьме будет очень скучно, – прошипел Кёрз. – Мне будет не хватать наших бесед.

Сангвиний пропустил издевку мимо ушей.

– Отец может поступить еще хуже, – продолжил Ангел, внимательно следя за выражением лица брата. – Он может тебя простить.

Удар попал в цель. Маска презрения, за которой прятался Кёрз, исчезла. Вернулось беспокойство. Глаза, неподвижные, как у рептилии, расширились, как будто видели место, где судьба может разветвиться. В буре эмоций, которые воплощались в микроскопических подергиваниях лицевых мышц Ночного Призрака, Сангвиний увидел гнев и сомнения. Он увидел ужас, который его мятежный брат испытывал при мысли о том, что Вселенная на самом деле не такая, какой он представлял ее. Что все то, во что он так истово верил, может оказаться ложью. И наконец, Сангвиний увидел то, что хотел, – самую редкую эмоцию, которая могла мелькнуть в глазах Ночного Призрака. Он увидел надежду.

Именно это ему и было нужно. Ангел получил свое подтверждение.

Он толкнул Кёрза в стазисную капсулу. Ночной Призрак упал в нее и беспомощно замер.

– Он может тебя простить, – повторил Сангвиний. – Но я не могу. Ты не можешь получить еще один шанс. Я не позволю. Продолжай верить в свою судьбу. Ты получишь то, чего хочешь. Я не повезу тебя к отцу.

– Но и убить меня ты не сможешь. Я умру от рук досланного им убийцы.

– Я и не собирался. Я выброшу твою капсулу в космос. Убийца найдет тебя, когда придет время. Может, через несколько тысяч лет.

Надежда навеки исчезла с лица Кёрза, и на ее место пришел какой-то особенный ужас.

– Ты говоришь, что судьбу изменить нельзя, – продолжил Сангвиний. – Да будет так. Твоя судьба должна быть такой, как ты говоришь.

Ангел отступил на шаг и нажал на клавишу в боковой стенке капсулы, активируя поле. Кёрз замер в безмолвном крике.

Сангвиний отвернулся от брата и двинулся к двери, но открыл ее не сразу. Прежде чем взглянуть в глаза Азкаэллону или кому-либо из своих сыновей, он вспомнил о своей судьбе и надежде.

Он встретится с Хорусом на борту «Духа мщения». Ангел принял неизбежность этого. Но еще он понял, что судьбу можно изменить. Может, был еще один выбор, меняющий пути, просто его должен был сделать кто-то еще.

Хорус – это не Кёрз. Он не мог утратить все свое благородство, и Сангвиний постарается воззвать к этим остаткам былой славы. Он прошел через Дельфос и победил. Он спасет Хоруса. Копье, сразившее Неделимого и пробившее брешь в Гибельном шторме, еще не сломано. Его свет рассеет грядущую тьму.

Примарх протянул руку к дверям, готовый встретиться с Кровавыми Ангелами. Он принял решение, и открытый путь сиял перед ним. Он пройдет по нему и спасет своих сынов от Черной Ярости.

Дверь со скрежетом отворилась. Лязг металла о металл был необычно высоким. Эхо от него прокатилось по коридору, словно отзвук еще не прозвучавшего крика.