Текст книги "Гибельный шторм (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Аннандейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15
ПО ПРИКАЗУ ЧЕТЫРЕХ, ПО ВОЛЕ ВОСЬМИ

Портал полыхнул ярким холодным светом и начал угасать, пока не остался только вертикальный разрыв. Помещение наполнилось тусклым светом, который, однако, резал глаза. Жиллиман замер с вытянутой рукой. Пальцы примарха буквально на волосок не доставали до портала. Он пытался остановить Сангвиния, но не успел. Робаут выругался и перевел взгляд на Льва.

– Невозможно. Куда он делся?

– В варп?

– Невозможно, – повторил Жиллиман. – Это безумие.

Сангвинарная Гвардия собралась у входа в тайную комнату. Азкаэллон шагнул вперед.

– Где наш повелитель? – спросил он.

– Там, куда мы не можем за ним последовать, – ответил Лев.

Азкаэллон ринулся к порталу.

– Стой! – приказал Жиллиман.

Голос, подобный раскату грома, остановил космодесантника. Он развернулся к повелителю Ультрамаринов, дрожа от ярости.

– Я не брошу своего примарха.

– Я и не собирался бросать брата, – пророкотал Робаут. – Но бездумный прыжок в портал ему не поможет. Он принял решение. Нам нужно с этим смириться и ждать последствий. Он шагнул внутрь. И вы знаете, что может выйти наружу.

– Демоны... – прорычал Азкаэллон. Ему это слово далось куда легче, чем Жиллиману.

– Отступите и готовьтесь к бою, – велел примарх. – Мы будем ждать атаки врага из этих врат.

После минутного замешательства Азкаэллон подчинился.

Кёрз качал головой из стороны в сторону, опершись руками на алтарь. Он выглядел так, будто вспышка света нанесла ему смертельную рану. Запавшие глаза Ночного Призрака светились злобой и ужасом. Жиллиман приблизился к мятежному брату.

– Скажи нам, что произойдет.

Кёрз перевел на него полный презрения взгляд.

– Я не знаю.

Лев ухватил конец цепи и дернул на себя; спина Ночного Призрака выгнулась так, что, казалось, хребет вот-вот сломается.

– Не знаешь? Зато ты знаешь, что я тебя не убью, – процедил Лев. – И еще ты знаешь, что я могу заставить тебя желать, чтобы это было не так. Отвечай на вопрос!

– Я не знаю! – крикнул Кёрз с неподдельной злобой и смятением.

– Он не врет, – заметил Жиллиман.

Ночной Призрак с трудом поднялся на ноги – угловатая тень в потоках света.

– Если бы я знал, что он обречен на неудачу, я с наслаждением бросил бы это вам в лицо. Вы все глупцы. И он – самый большой глупец из всех.

– Почему? – спросил Жиллиман.

– Потому что у него может получиться, – прошептал Кёрз.

Отсеки корабля пропитались скверной. Между железными шипами, торчащими из стен, будто громадные когтистые пальцы, были натянуты полотна из обработанной человеческой кожи. Сангвиний чувствовал во рту привкус собственной крови и маслянистую вязкость затхлого воздуха. Пахло озоном, жженым фицелином, паленой плотью и гнилыми душами. Воздух в отсеках «Духа мщения» дрожал от звона клинков и боевых кличей. Громадный символ, Око Хоруса, нависал над Сангвинием, когда тот перешагнул через порог тронного зала.

Луперкаль ждал его внутри, как всегда было и будет, до самого конца.

Братья вступили в бой, и алая кровь залила доспехи Ангела. Он изо всех сил боролся со свинцовой тяжестью в руках. Легкие с трудом втягивали зловонный воздух. Удары сердец колокольным звоном отдавались в голове.

Самым ярким чувством была боль от ударов Хоруса. Сангвиний наизусть знал каждую секунду боя, каждый удар, блок и контратаку. И хотя тело крылатого примарха двигалось так, как должно было на дуэли, каждое мгновение было ему до боли знакомо. Они представали перед его внутренним взором, будто картины, изученные до мельчайших деталей.

Но смертельный удар тем не менее стал страшной неожиданностью.

Сангвиний умер и снова вступил в бой. И снова умер. И еще раз. Смерть превратилась в зловещий рефрен. Ангел словно бы стал частью гимна, славящего победу Темных богов.

Но на Пирране ему удалось отыскать выход из этой ловушки. Он смог нарушить бесконечный поток повторений. И Сангвиний потянулся к воспоминанию, ухватился за тот единственный, бесценный вариант будущего, в котором он убивал Хоруса, и претворил его в жизнь. Он снова смог пережить невозможную победу, и надежда, порожденная ею, напитала его энергией. Ангел сразил Хоруса и стал сильнее. Затем снова последовали бесконечные смерти. Охваченный яростью, Сангвиний сражался с судьбой.

Хорус умирал. Сангвиний умирал. Реальность постоянно менялась между двумя вариантами. Смерти сменяли друг друга все быстрее и быстрее, агония и триумф превращались из мимолетных ощущений в постоянные. Время натянулось и завибрировало, будто струна. Свет и тьма сплелись в душе Сангвиния. Разные состояния начали принимать определенные очертания. Тьма – это ярость. Предательство и боль питали ее и ослепляли Ангела в последние мгновения. Гнев был таким всепоглощающим, что, казалось, становился самостоятельной, отдельной от Сангвиния живой сущностью. Свет – это справедливость. Он выжигал предательство Хоруса. Он нес с собой воскресшую надежду. Тьма побеждала во множестве вариантов будущего, но все они обрывались с последним ударом Хоруса. Свет сиял лишь на одном пути, освещая единственную последовательность событий, в которой Сангвиний спасал себя и убивал Хоруса. И этот путь тянулся дальше – он вел к иным событиям после смерти Хоруса на борту «Духа мщения».

Сангвиний выбирал свет. Раз за разом, снова и снова. Свет разгорался. Ангел становился сильнее. Сияние победы становилось ослепительным. Оно разгоняло тьму Бесконечный цикл смертей нарушился. Гнев ослабел, разжимая хватку. Сангвиний отстранился от испытываемой ярости. Правосудие, которое он нес своему падшему брату, было холодным и неотвратимым. Свет Карминового клинка и сияние победы слились воедино, становясь все сильнее и сильнее с каждым мигом. Стены «Духа мщения» начали таять. Вскоре вокруг не осталось ничего, кроме света, и свет уплотнился, превращаясь в пронзительно-белый портал, такой же, как тот, через который Сангвиний прошел сюда.

Ангел летел сквозь безбрежное сияние.

Но тьма не собиралась отпускать его без боя. Она ринулась следом за крылатым примархом. Свет потускнел. Переписанное будущее ускользало от него. За спиной поднималась темная волна, пятнавшая свет. Крылья Сангвиния напрасно пытались уцепиться за пустоту. Он изо всех сил стремился вверх, но темнота двигалась быстрее. Она поднималась все выше, будто потоп, пока не поглотила примарха. Сангвиний закашлялся, когда она просочилась в его легкие. Тьма застилала глаза и наполняла мысли.

«Выбор за тобой. Позволь мне направить твою руку в битве с Хорусом. Отвернись от меня – и увидишь, что произойдет».

Голос не принадлежал крылатому примарху. Слова были произнесены, но при этом не прозвучало ни звука. Сангвиний подумал, что если бы он мог услышать голос, то обязательно узнал бы его.

Он попытался вдохнуть. Легкие наполнились знакомым пыльным воздухом. В лицо ударил порыв колючего, едкого ветра. Пелена тьмы спала с глаз, и примарх увидел знакомые пейзажи Ваала. В золотой броне зияли пробоины. Грудь болела. Боль от смертельных ударов не собиралась исчезать. Он стоял на самой высокой башне крепости-монастыря Кровавых Ангелов. Небо почернело от клубов дыма. Внизу, у основания стен, каньоны и горные отроги устилал сплошной ковер из догорающих танков, транспортов и мобильных артиллерийских установок. Ветер нес с собой облака пепла. Война пришла на Ваал и закончилась.

Последствия были катастрофическими. Из глубин монастыря доносились крики, полные ярости и безумия. Сангвиний содрогнулся, когда понял, что́ произошло. Жажда добралась до его сыновей. В окнах соседних башен мелькали силуэты чудовищ, все еще носивших фрагменты силовой брони. Они сражались и убивали друг друга. Они разрывали тела на куски и лакали кровь. Ветер разносил их завывания над пустошами – животный плач, возвещающий о смерти легиона. Вскоре кровь начала стекать из окон. Она ручьями лилась вниз, к основанию башен, собираясь в лужи во дворе монастыря. Лужи сливались, превращаясь сначала в озера, а затем – в моря. Крепость стала островом, но кровь продолжала прибывать. Она залила фундаменты и постройки во дворе. Багровые волны бились о стены башен, но потоки крови продолжали литься из окон. В алом океане начиналась буря. Крики чудовищ стихли, заглушенные шумом кровавых волн.

Сангвиний закричал, отказываясь подчиниться скрытому в глубине души изъяну. Он расправил крылья, собираясь улететь от бурлящей скорби, но не смог. Кровь коснулась его ног. Крылья опали, и примарх опустился на колени.

Океан крови поглотил его. Сангвиний захлебнулся и начал тонуть. Тьма снова заполнила все вокруг.

И вот он опять падает сквозь непроглядную ночь. Все дальше и дальше.

«Выбор за тобой. Измени путь».

Падение не заканчивается. Внезапная огненная вспышка рассекает темноту. Он снова может дышать. Воздух обжигает легкие.

Примарх стоит на стене Императорского Дворца. Небеса охвачены пламенем. Сквозь завесу облаков опускается нос боевого корабля. Звездолет выкрашен в черный и золотой – цвета Имперских Кулаков. Корабль разломился надвое. Окутанная пламенем, будто комета, передняя часть корабля рухнула на Дворец. Земля содрогнулась. Жуткая вспышка разогнала ночную темноту. Громадные купола, башни и павильоны мелькнули черными силуэтами на фоне огненного шара.

На улицах царил хаос. Миллионы людей в панике пытались убежать и скрыться от врага. Мутировавшие титаны, чьи спины и конечности покрылись шипами, шагали через жилые кварталы и проламывали стены дворцов Администратума. Завывали боевые сирены, напоминая крики обезумевших от жажды крови хищников. Колоссальные боевые машины обрушили мощь своих орудий на улицы, превращая их в каньоны из расплавленного камня.

Если у Дворца еще и оставались защитники, Сангвиний их не видел. Отовсюду наступали враги. Они надвигались, будто ночь внутри ночи, распевая безумные боевые гимны. Их приветствовал плач, полный страха. После них оставались стоны, исполненные тоски. Скорбный вопль эхом отражался от осыпающихся стен Императорского Дворца. И этот звук бил по Сангвинию куда сильнее, чем грохот взрыва корабля или вой сирен. Этот звук говорил о том, что ничего не вышло. Он вновь почувствовал, как клинок Хоруса рассекает его сердца. Ангел подвел Терру, Империум и Императора. Его смерть окажется бессмысленной. Он готов был с радостью встретить ее, если бы таким образом мог спасти отца. Он без тени сомнения принес бы себя в жертву ради спасения всех. Но Терра пала. Дворец пылал. Император, должно быть, мертв – ведь иначе он бы сражался с захватчиками. Но там, где должен был быть Повелитель Человечества, зияла пустота.

В его жертве не была смысла.

«Выбор за тобой. Проиграй Хорусу, и свет проиграет вместе с тобой».

Дворец рассыпался, будто песочный замок. Шпили, чьи вершины скрывались среди облаков, рухнули. Стены исчезли. И плач, и рев пламени становились все тише. Купола и своды осыпались.

Бастион, на котором стоял Сангвиний, раскололся. Ангел попытался взлететь, но тяжесть неудачи тянула его вниз. Камень превратился в пыль, и примарх упал. Мир вокруг исчез, погрузившись во тьму. Вскоре от него остались лишь крики и пламя. Затем исчезли и они.

Сангвиний не помнил, когда успел расправить крылья. Его перья трепетали в потоках восходящей тьмы.

«Выбор за тобой», – произнес голос, когда темнота рассеялась, на этот раз – чтобы показать ему весь кошмар, который переживала империя его отца.

Сангвиний летел через звездные системы, проносился над поверхностью планет, пока наконец не оказался в межгалактической пустоте. Он видел перед собой закрутившиеся спиралью рукава Галактики. Гибельный шторм торжествующе бушевал. Он стал громадной воронкой, способной трансформировать сами звезды. Галактика корчилась в его хватке. Сангвиний видел планеты, превращенные в идолы, демонические крепости такого размера, что они затмевали светила. Их стены возвышались над плоскостью Галактики. Примарх смотрел на хитросплетения архитектуры, пожирающие звезды. Кровь планет гигантскими потоками текла по колоссальным акведукам. Миры содрогались от бесчинств, устроенных сонмами демонов. Миллиарды смертных страдали и умирали в бесконечных циклах ночей, наполненных пламенем, и дней, полных крови. Ангел видел латунные цитадели и чумные города. Целые реки тел, слившихся в извращенном экстазе, текли по изувеченным планетам. Повсюду царили перемены, все менялось, повсюду торжествовал Хаос.

Он видел и крепости смертных. Над ними реяли флаги легионов-предателей. Видимо, так выглядела темная империя Хоруса. Но ее следов почти не было видно – только жалкие намеки. Похоже, что на них не обращали внимания только потому, что они не имели никакого значения в общей картине воплощенного безумия.

Мир, знакомый Сангвинию, погиб, и его выпотрошенный труп был сжат в челюстях варпа. Кровь материальной вселенной текла из множества ран на телах миллионов вопящих от ужаса миров.

«Выбор за тобой. Вот, что будет, если ты откажешься от моей помощи», – произнес голос.

«Я не могу выбрать такое, – подумал примарх. – Я не позволю этому произойти».

Он обратился от картины великого разрушения к бесконечной черной пустоте и нанес ей удар Карминовым клинком так же, как наносил удар Хорусу в том единственном варианте будущего, где его ждал свет.

Он рассек темноту, и потоки света вырвались наружу, охватили Сангвиния и восстановили его силы. Ангел с радостью встретил ослепительное сияние, потянувшее его куда-то, откуда доносились торжествующие крики и звон фанфар.

Он увидел победу Империума.

Верные Императору воины остановили атаку предателей. Терра устояла. «Дух мщения», лишившись командира, безжизненным остовом висел на орбите. На проспекте Победы Разума Сангвиний стоял над трупом Лоргара. Копье Телесто пронзило насквозь грудь примарха Несущих Слово. Горами дымящегося металла громоздились уничтоженные «Носороги» и «Лэндрейдеры» XVII легиона. Трупы отступников невозможно было пересчитать.

Пертурабо опустился на колени перед Ангелом. Его броня была пробита во множестве мест. Железо дало трещину и снаружи, и внутри.

Где-то вдалеке Лев и Жиллиман вели скованных цепями падших братьев туда, где над ними будет вершиться суд.

Армии лоялистов отвоевывали один мир за другим. Флоты освобождения были даже больше, чем во время Великого крестового похода. Ответный удар Империума по предателям стал беспрецедентным в своей мощи. Алые, золотые, синие, белые, черные и серые корабли – все сияли светом правосудия и рассекали безбрежный космос. Их совокупная мощь стала мечом, рассекающим Галактику. И удар этого меча спас мечту Императора и выжег дотла скверну, посеянную Хорусом. Теперь достижение мечты было обеспечено. Империум будет вечно править звездами.

«Выбор за тобой. Следуй за мной, и я приведу тебя к победе».

Сангвиний пошел по золотой дороге, ведущей в будущее. Война закончилась, а за ней – и Великий крестовый поход. Ангел снова вернулся на Терру. Они с Императором прошли в небольшое помещение, пристроенное к тронному залу. Сюда вела скромная дверь, совершенно незаметная в великолепии колоссального зала. Сангвиний не помнил, бывал ли он здесь раньше. Колоннада окружала группу фонтанов. Все они представляли собой изготовленные из бронзы и золота модели звездных систем, где Император нашел своих сыновей. Струи воды соединяли эти системы, образуя сеть. В пробелах, где когда-то стояли фонтаны примархов-предателей, стояли отлитые из серебра деревья, на чьих стволах были выгравированы названия важных битв. Ветви этих деревьев сплетались над головами в еще одну сеть. Этот сад символизировал силу Империума, его несгибаемость и верность своим идеалам.

А еще – мир.

– Я уже достаточно откладывал этот момент, – произнес Император.

– Я понимаю, – кивнул Сангвиний. – Нельзя оставлять Великий Труд незавершенным.

– Только если у Империума есть будущее. Крестовый поход завершен. Теперь наш долг – сохранить навечно то, чего мы достигли. Мы победили те силы, что стремились нас уничтожить, но они еще существуют и затаили глубокую обиду. Они всегда будут рыскать за воротами.

– В прошлый раз им почти удалось прорваться.

Император склонил голову, принимая укор.

– Я думал, что смогу возвести стены псионической брони столь крепкие, что Хаос никогда их не преодолеет. Я понимал, что знания о демонах опасны сами по себе, и потому скрыл их. Я думал, что таким образом защищаю вас и все то, что мы создали. Я ошибался. Мое высокомерие заставило нас заплатить высокую цену. Но, по крайней мере, теперь ты знаешь, почему я больше не могу оставаться с вами.

– Знаю, отец. – Признание далось с трудом. Сангвинию не хотелось, чтобы радость от того, что он снова стоит плечом к плечу с Императором, закончилась так быстро. Но он действительно понимал. И его успокаивал тот факт, что у легионов Астартес была цель. Они всегда будут нужны. Они станут вечными стражами на физических и псионических рубежах Империума.

– Тогда, полагаю, ты знаешь, о чем я тебя попрошу.

У Сангвиния перехватило дыхание. Он остановился в углу колоннады. Император прошел еще несколько шагов, добравшись до середины квадратного помещения, остановился и посмотрел на Ангела. На Его губах играла мягкая улыбка, а взгляд лучился торжественным спокойствием.

Сангвиний заставил себя подойти к Императору.

– Отец... Мы не можем повторять эту историю, – произнес он.

Струи воды перепрыгивали с одного фонтана на другой. Постоянное журчание и плеск словно бы шептали примарху о долге.

– Мы и не собираемся повторять ошибки прошлого, – сказал Император. – Ты не Хорус. И я не прошу тебя стать магистром войны. В этом титуле больше нет нужды.

– О чем же ты просишь? – спросил Сангвиний. Он уже догадался, но все еще отказывался верить в это.

– Я прошу тебя снова надеть мантию, которую ты уже как-то носил. Ты должен стать Императором Регис.

– Империум Секундус был ошибкой. Это был большой грех против твоей мечты.

– Вы действовали, исходя из ошибочных предпосылок, но действовали верно. Что случилось бы, откажи ты тогда Жиллиману? Согласившись стать моим регентом, ты смог объединить три легиона и привести их к победе над Хорусом. Империуму повезет, если мы будем совершать побольше таких ошибок.

– Отец, но почему я?

– Потому что ты уже доказал, что достоин. Ты неохотно принял власть и с радостью отбросил ее в сторону.

– Я все так же не хочу ее принимать, – вздохнул Сангвиний.

– И хорошо. Но дело не только в том, что ты не властолюбив, Сангвиний. Ты – тот самый лидер, который нужен Империуму. Ты силен и могуч. Ты победил Лоргара. Это перед тобой враги склонились, признавая поражение.

– Ты тоже сражался, просто в другом месте.

– В этом-то и дело. Даже они поняли, кто сражается от моего имени. Тебе суждено стать моим регентом.

«Выбор за тобой. Ты должен встать на этот путь. Я направлю твою руку, когда придет время».

Только сейчас Сангвиний понял, что голос в его голове принадлежит Императору. Все это время Он разговаривал с ним. Ангел по-прежнему не слышал голос, но узнал властность, мудрость, знания и силу, наполнявшие слова.

Император замер. Вода продолжала журчать. Легкий ветерок трепал черные как смоль волосы Повелителя Человечества. Он выжидающе посмотрел на Ангела.

Сознание Сангвиния разделилось. Он одновременно и стоял рядом с Императором во дворце, и смотрел на него со стороны из светящегося портала, понимая, что еще ничего не произошло, и именно это будущее он должен обеспечить. Нужно было разбить оковы судьбы и сделать это реальным. Нужно было разрубить узел судьбы и одновременно шею Хоруса. И теперь он понимал, что для этого нужно последовать за голосом. К тому же разве он может ослушаться отца?

Решимость Сангвиния отразилась на его лице, и Император это заметил.

– Ты удивлен тому выбору, что тебе предстоит сделать, – улыбнулся он. – И это делает тебе честь. Мне жаль, что я с самого начала не сделал то, что нужно.

Он грустно покачал головой.

– Я заблуждался, назначив Хоруса магистром войны. Им должен был быть ты. Только ты.

Повелитель Человечества смотрел куда-то вдаль, кривясь от мыслей о миллиардах жизней, потерянных во время войны, а затем вновь перевел взгляд на Сангвиния. Глаза Императора светились от счастья.

– Ты – Ангел, – сказал он. – У тебя крылья бога. И пусть Империум вовеки парит с их помощью.

– Я буду служить... – начал Сангвиний, но тут же умолк. Последние слова Императора звучали фальшиво. Он никогда не слышал, чтобы отец произносил слово «бог» таким тоном. Оно всегда сопровождалось презрением и служило напоминанием о невежестве, в котором погрязли люди до того, как Империум начал нести свой свет по Галактике.

Радость угасла. Надежда рассеялась. Видения будущего триумфа пошли трещинами. Он увидел их несовершенство. Когда предатели сдавались на Терре, почему именно он принимал их капитуляцию?

Лояльные флоты, которые отвоевали захваченные миры и завершили Великий крестовый поход... Как удалось собрать такие силы за столь короткое время? Вспоминая видение, Сангвиний увидел то, на что не обратил внимания раньше. Или, возможно, просто слишком легко воспринял как данность. Флоты IX легиона были самыми могучими из всех.

– Что не так? – спросил Император.

Сангвиний излучал сияние будущего. Его деяния вели к победе. Его удар определил судьбу Империума. И предатели, и Император признали его правителем новой империи. Каждая победа тешила его гордыню.

Сангвиний обвел взглядом залу. Он был уверен, что видит ее в первый раз в жизни. Это, конечно, не значило, что ее никогда не существовало, но отсутствие воспоминаний о подобном помещении беспокоило его. Колоннада и сад фонтанов как нельзя лучше подходили для этого момента.

Во время беседы Император вел себя слишком почтительно и слишком легко обвинил себя в трагедии войны. Ему недоставало величия. Сангвиний так обрадовался возможности поговорить с отцом, что не заметил подделки. Гордыня в очередной раз ослепила примарха.

По жилам Ангела пробежала волна холодного ужаса.

– Что не так? – снова спросил Император.

– Все, – ответил Сангвиний. – Это все ненастоящее.

– Так и есть, – согласился Император. – Пока ненастоящее. Тебе решать, станет ли то, что ты видишь, реальностью.

– Ты – не мой отец.

Ветерок стал холоднее и набрал силу. Перья Сангвиния зашелестели.

Император кивнул:

– Это все нереально. Нас здесь нет. И я – не твой отец. Все это – видение грядущего. Но вероятность того, что это произойдет, очень мала. Она исходит от тебя и зависит от тебя. Если ты хочешь, чтобы я жил, если хочешь, чтобы реальность стала такой, как сейчас, если хочешь, чтобы Император стоял перед тобой так же, как я сейчас, и говорил те же слова, ты должен сделать выбор. Только своими руками ты можешь изменить свою судьбу. – «Император» казался торжественно-спокойным. – Будет несложно позволить времени нести нас туда, куда, как ты всегда верил, оно и должно нас вынести. Так много вариантов ведут и к моей, и к твоей смерти. Сопротивляться непросто. Тебе придется плыть против течения, подчиняющегося воле богов.

– Нет, – ответил Сангвиний, хотя его разум наполнился сомнениями. – Слишком многое здесь льстит мне.

– Ты не можешь отделить себя от собственного восприятия реальности или, как в нашем случае, от множеств реальностей. Ты – сам себе фильтр. Я такой, каким ты меня видишь, только потому, что ты видишь меня именно таким.

Сангвиний отступил на шаг и уперся спиной в колонну. Твердый мрамор за плечами придавал уверенности. Ангелу очень хотелось поверить в слова «Императора».

«Это потому, что ты хочешь им поверить, но понимаешь, что не должен. Выбор за тобой», – шепот в голове крылатого примарха стал настойчивее. Сангвиний не понимал, то ли это опять был голос из глубин, то ли он говорил сам с собой. Тем не менее эти слова были истиной. Его выбор принял форму этого, возможно, лживого видения.

– Ты – спаситель Империума, – произнес «Император». – Твоя гордыня и истина не противоречат друг другу. Прими то, что должно.

– Я не спаситель.

– То есть ты решил обречь Империум на гибель? Ты умножишь грех Империума Секундус, презрев свой долг? Ты не ответишь на мой зов?

Ветер становился все сильнее. Свет в саду потускнел, стал серым. Сангвиний попытался справиться с замешательством и оперся о колонну. Та треснула.

– Ты же сказал, что Империум Секундус не был грехом.

– Ты сам являешься источником этих противоречий, – ответил «Император». – Я не могу сказать ничего, чего бы ты не ожидал от меня услышать.

По колонне пробежала новая трещина. На землю посыпалась пыль. Порывы ветра усилились. Брызги воды полетели из фонтанов в разные стороны. Струи воды стали нестабильными. Вода в чашах заволновалась. Откуда-то изнутри раздался скрежет шестерен. Вращение планет нарушилось. Реальность, в которой существовал сад, начала рассыпаться. Она превращалась в песок, утекавший сквозь пальцы Сангвиния. Его неверие растворяло все вокруг.

– Ты – ложь, – сказал он «Императору». Каждое из этих слов ощущалось, как удар меча.

Внешне тот, кто стоял перед крылатым примархом, был точной копией его отца. И он сохранял очертания, даже когда все остальные элементы реальности утратили форму. Когда начал обваливаться потолок, несколько камешков упало на плечи «Императора». Он смахнул их и поднял глаза на расходящиеся во все стороны трещины. Когда он снова перевел взгляд на Сангвиния, благородное лицо превратилось в маску искренней печали.

– Ты и правда в это веришь? – спросил «Император».

– Да.

Земля содрогнулась. Мир закачался на ветру.

– Если ты веришь, что я – ложь, – произнес двойник Повелителя Человечества, – то тебе должно быть понятно, что нужно сделать.

Он шагнул к Сангвинию, раскинул руки и запрокинул голову, открывая горло.

Ангел сжал рукоять Карминового клинка, но так и не вытащил его из ножен.

«Выбор за тобой. Выбор за тобой. Выбор за тобой. Убьешь ли ты Императора?»

– Ты должен действовать в соответствии с истиной, – произнес «Император». – Не позволяй лжи затмить твой взор. Вот я, стою перед тобой. И если я – ложь, то убей меня без колебаний.

Сангвиний замешкался. Ему слишком тяжело было решиться на такое. Тем временем фонтан, изображавший Ваал, рухнул. Колонны шатались. Острые куски мрамора падали со сводов зала и разбивались о плиты пола. Ветер тоскливо завыл.

«Император» не собирался растворяться. Его образ оставался четким. Более того, казалось, он становился все более материальным по мере того, как образ Дворца рассыпался на части. Сангвиний задумался, как он вообще мог быть иллюзией. Ощущение присутствия было не таким, как от его отца, но оно определенно было, в отличие от всего остального, что он видел с тех пор, как вошел в портал. Даже видения битвы с Хорусом, казавшиеся Сангвинию бесконечно правдоподобными, теперь представлялись жалкими симулякрами. Но, может быть, это воспоминания Ангела об Императоре были неверны и привязали истину к такому образу?

«Император» кивнул и опустил руки.

– Да, мы все были слепы. И Хорус, и я, и ты. Но теперь ты прозрел. – Он улыбнулся. – Ты не нанес удар потому, что видишь истину. Ты делаешь правильный выбор.

Сангвиний почувствовал мгновение благодарности. Надежды. В это мгновение реальность перестала разрушаться. Но в следующую секунду Примарх сжал пальцы на рукояти Карминового клинка и вытащил меч из ножен. «Император» не шелохнулся. Сангвиний поднял оружие над головой.

– Ты убьешь меня? – спросил «Повелитель Человечества».

Сангвиний закричал и бросился на существо, которое не могло быть его отцом. Оно было реально и действительно присутствовало рядом с ним, но приняло ложный облик. Тот, который Сангвиний хотел увидеть. Он должен был верить своему сердцу, но все, что примарх видел перед собой, – это то, как он, крича от ярости, опускает клинок на шею собственного отца. Он видел, как сам становится величайшим из предателей. Он, а не Хорус, напал на Императора. Ангел атаковал с отчаянной надеждой на то, что наконец-то сделал верный выбор. Он напал на существо, которое не могло быть его отцом, но при этом не видел ничего. Его душа кричала от боли, видя, сколь страшное преступление он совершает.

«Отец, прости меня, ибо не ведаю я, что творю».

«Император» не шевелился до тех пор, пока меч не начал опускаться. А тогда он резко поднял руку, защищаясь от удара, и изменился.

Все изменилось.

Дворец расплавился. Колонны и фонтаны изогнулись и стекли вниз, покрывшись сетью трещин. Вода и воздух отделились друг от друга. Яростный, ревущий пурпурно-красно-зеленый свет вырвался из разломов. Все формы исчезли, сад стал водоворотом света и тьмы. Ветер завыл, превращаясь в ураган, который нес все в пучину безумия.

Удар Сангвиния заблокировал посох, чье навершие представляло собой пучок хищных переплетенных лезвий, вцепившихся в клинок. Древко сжимала огромная когтистая лапа. Обвитую стальными жгутами мускулов руку покрывали чешуя и изогнутые шипы.

«Император» исчез. На его месте стоял громадный демон. Корона из множества закрученных рогов венчала угловатый череп, на котором выделялись чудовищная пасть и глаза, слепые, но одновременно светящиеся жутким знанием. Все тело твари покрывали глаза. Некоторые смотрели на Сангвиния с голодным желанием, другие – с удивлением, третьи – со злобой.

Демон открыл пасть. Когда он начал говорить, между зубов заскользил длинный, похожий на змею язык, будто пробуя боль Ангела на вкус.

– Путями восьми и волей четырех я – Мадаил Неделимый. Судьбами восьми и по приказу четырех ты будешь служить. Ты станешь Ангелом Погибели.

Водоворот замедлился. Потоки не-материи сгустились и превратились в реальность. В кошмар. Во внутренне отсеки корабля.

Мадаил Неделимый