Текст книги "Гибельный шторм (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Аннандейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Он чувствовал усталость. И это было лучше, чем сомнения.

Пошатываясь, Робаут выбрался из выбоины в полу, вернулся в оружейную, снял Арбитратор с бронзовой стойки и направился к выходу из комнаты. Дверь погнулась и заклинила в пазах. Одного удара Державной Дланью оказалось достаточно, чтобы снести ее с креплений. Металлическая плита пролетела по коридору и ударилась о дальнюю стену. Город с отрядом телохранителей уже спешил к господину. Увидев Жиллимана, они остановились.

– Мой господин? – выдохнул командир Сюзеренов.

– Я в порядке, Драк.

«По крайней мере, в относительном».

– Что произошло?

– Я принял первый бой с врагом, засевшим на этой планете, и победил. – Он решил придерживаться такой позиции до тех пор, пока не будет вынужден пересмотреть свое мнение. – Пора спуститься на поверхность и присоединиться к моим братьям.

Глава 14
ДЕЛЬФОС

– Воистину это – око бури, – произнес Сангвиний, стоя на растрескавшейся площадке перед громадными вратами храма.

Жиллиман и Лев, казалось, не разделяли уверенности брата. Кёрз растянул губы в змеиной ухмылке.

– Тебя потянуло на лирику? – произнес он. – Значит ли это, что ты уже готов отдаться на волю течений судьбы?

– Мы победим этот шторм, – отозвался Сангвиний.

– Ничего мы не победим, – сказал Лев. – Потому что тут нечего побеждать.

Он раскинул руки в стороны, указывая сразу и на храм, и на двор, и на кратер в целом.

– Ты ради этого так рисковал, Сангвиний? Оно того стоило?

– Пока нет, – ответил Ангел. Он был спокоен. Умиротворение пришло в тот же миг, как они с Кёрзом ступили на поверхность Давина. Он чувствовал большую уверенность и желание смотреть в будущее, чем когда-либо с того самого момента, как впервые увидел свою смерть. Вместе с братьями он стоял на пороге кульминационного события и был готов к нему.

Но и Лев не ошибался – здесь ничего не было. Здесь не просто царила тишина – планета казалась такой же мертвой, как и окружавшая ее некросфера.

Десантные капсулы легионов приземлились в кратере. Сотни легионеров заняли позиции в конце прохода, ведущего к Дельфосу. Кровавые Ангелы, Ультрамарины и Темные Ангелы окружили площадку перед воротами. Не видя перед собой врага, космодесантники не понимали, какую роль они исполняли – захватчиков или защитников. Половина орудий была направлена в сторону кромки кратера, готовых обрушить свой гнев на любого врага, который попытается спуститься с красных вершин или атаковать через ущелье. Вторая половина целилась в сторону храма. Эскадрильи «Громовых ястребов» и «Грозовых птиц» проносились над впадиной, сопровождая колонны тяжелой техники, ползущие через долину. Несмотря на внушительные размеры, кратер все же оказался недостаточно большим для посадки крупных транспортных модулей. Им приходилось спускаться на равнины к югу от храма, где нужно было выпускать из своих глубин танки и тысячи воинов. Первые машины уже пересекли узкий проход. На дне кратера постепенно скапливалась совокупная мощь трех легионов Космодесанта.

Сгустились сумерки. Царил полный штиль. Даже рев множества двигателей и грохот шагов по камню, казалось, не могли нарушить молчаливую неподвижность Давина. Дельфос представлял собой колоссальный восьмиугольник, возведенный из красного камня. Каждый угол строения венчала башня. Центральное здание накрывал купол. Шпили двух из восьми башен обрушились на площадку, а купол треснул – огромный черный разлом рассекал его от основания до вершины. Трое примархов стояли у большой чаши. Когда-то это был бассейн, но теперь он полностью пересох. Его полированные стенки покрылись трещинами и рытвинами, на дне скопился толстый слой пыли. Вдоль стен храма проходил канал, ранее питавший чашу. Теперь же в нем были только пыль и камни.

По обе стороны лестницы, ведущей на площадку перед воротами, возвышались колонны, выщербленные песчаными бурями настолько, что на их поверхности не осталось почти никаких следов отделки. Лишь в нескольких местах сохранились фрагменты золотой чешуи: колонны обвивали изваяния громадных змей. Они с безмолвной злобой смотрели на собирающуюся внизу армию пустыми провалами глаз.

Две колоссальные металлические створки ворот когда-то преграждали вход в храм. Их поверхность покрывал слой ржавчины. Барельеф, изображавший двух змей, обвившихся вокруг раскидистого дерева, был почти неразличим. Детали терялись под хлопьями окислившегося металла. Сейчас врата были открыты. Левая створка выпала из петель и нависала над входом, будто труп, застывший в падении. Площадку у входа усеивали давно погасшие подсвечники. Все кругом пропиталось холодом и неподвижностью.

Пыль и камни вокруг были красного цвета, но в полумраке сумерек казались серыми. Над головами космодесантников мерцали огни флота. Это было единственное подобие звезд в небе над Давином.

– Такая тишина... – произнес Жиллиман. – Галактика пылает огнем из-за этой планеты, но здесь даже угли уже остыли.

– Эти руины хранят историю, – ответил Сангвиний. – Я чувствую, как она давит на меня. Чувствую скверну, которая придала форму каждому камню в этом месте. Разве вы не замечаете всего этого?

– Эта история закончилась, – сказал Лев. Впрочем, сам он внимательно рассматривал руины, будто бы в поисках секретов, скрытых среди скал.

– Наше присутствие начинает очередную главу, – ответил Ангел.

– Я в этом не уверен. – Жиллиман поднял взгляд на серый купол некросферы. – Слишком уж много историй умерло здесь.

– Но не наша. И не Империума.

– Мы рискуем проиграть, если реальной угрозой является некросфера, а планета – это просто отвлекающий фактор.

– Это не так. – Сангвиний покачал головой и развернулся к сломанным воротам у входа в храм. – Посмотрите на всю эту разруху.

– И что в ней особенного?

– В момент приведения Давина к Согласию это место использовалось как культовое. Вы же видели записи о планете до прибытия Хоруса. Сейчас здесь руины, но ранние отчеты говорят о том, что храм действовал.

– По-твоему, с тех пор он пришел в такое состояние?

– Да. Но такой сильный износ всего за несколько лет? Выглядит так, как будто прошло не одно столетие. Хоруса привели в противоестественное место, и оно таковым и остается. – Ангел направился ко входу. – Пойдемте, встретим врага лицом к лицу.

Сангвиний потянул за собой скованного цепью Кёрза. Ночной Призрак с интересом разглядывал Дельфос. Сангвинию даже показалось, что его безумный брат на мгновение нахмурился. Но через долю секунды это выражение исчезло, и бледное лицо Конрада вновь стало абсолютно нечитаемым.

Примархи шли в сопровождении элитных воинов трех легионов. Отделения Сангвинарной Гвардии, Инвиктских Сюзеренов, Несущих Смерть и Несущих Ужас следовали за своими предводителями. Ультрамарины маршировали между Темными и Кровавыми Ангелами. Бойцы I легиона с опаской смотрели на братьев из Девятого. Кровавые Ангелы не обращали на это никакого внимания, но Сангвиний чувствовал напряжение своих сыновей. Они не ощущали того же спокойствия, как их примарх, и держались настороже. После Сигнус Прайм его воины всегда были готовы к атаке как на физическом, так и на ментальном уровне.

За воротами царила сухая и тяжелая темнота. Храм превратился в высохший труп. Нашлемные фонари космодесантников разгоняли тени, выхватывая фрагменты выщербленных стен. Казалось, в помещениях храма некогда бушевала песчаная буря. Фрески, изображающие рептилий, практически стерлись. Невозможно было разобрать истории, которые они когда-то рассказывали, но даже то, что осталось, резало глаз.

В помещениях внутри было пусто. Звук шагов глухим эхом отражался от стен. Примархи и легионеры продвигались все дальше и дальше в глубины Дельфоса, все дальше и дальше в никуда. Лев бормотал что-то себе под нос каждый раз, когда они проходили очередную пустую залу.

– Мы напрасно тратим время, – наконец сказал он.

– Прояви терпение, брат, – отозвался Сангвиний.

– До каких пор мне его проявлять?

– Я не знаю. Но в итоге все случится. – Он был уверен в своих словах. Узел судьбы вокруг него затянулся так туго, как это только возможно.

– Конрад, – спросил Жиллиман, – что ты видишь? Сангвиний прав?

– И что же мне вам рассказать? – откликнулся Кёрз хриплым шепотом. – То, во что вы поверите, или правду?

– Может, мне стоит опять сломать тебе хребет? – спросил Лев. – Тогда я, может, поверю твоим словам.

– Мои слова от этого не изменятся. Как, полагаю, и твое неверие. Вы не можете принять тот факт, что надежды нет.

– А ты не можешь принять обратного, – перебил его Сангвиний.

– Ты меня разочаровываешь, – покачал головой Кёрз. – Кому, как не тебе, знать, как обстоят дела на самом деле.

Ночной Призрак снова нахмурился. На этот раз Сангвиний был в этом уверен.

В центре Дельфоса они обнаружили комнату, которая когда-то была тайной. В нее, в отличие от остальных помещений, не вели железные двери. Вместо этого в стене был провал с осыпавшейся кладкой. На полу виднелись едва заметные следы высохшей крови.

– Мы уже близко, – сказал Сангвиний.

– К чему? – спросил Жиллиман.

– Я не уверен. – Ангел посмотрел на Мстящего Сына. – Разве ты не чувствуешь?

Воздух в храме с того самого момента, как они вошли под его своды, был затхлым и мертвым. Но в последние минуты он начал буквально потрескивать от напряжения, как будто в преддверии чего-то важного.

– Я ничего не чувствую, – ответил Жиллиман.

– И я тоже, – добавил Лев.

Сангвиний задумался о том, не мог ли он ошибаться. Возможно, предчувствие было не более чем порождением охватившей его уверенности.

Кёрз молчал. Его лицо ничего не выражало.

Этажом выше, прямо над тайной комнатой, под центром купола обнаружился алтарь. Это был первый предмет, найденный на планете. Его расположили в крайне тесном помещении, напоминавшем цилиндр: стены поднимались вверх на добрых три десятка метров, но при этом в поперечнике комната была почти в пять раз меньше. Примархи прошли внутрь через единственный вход. Легионеры остались ждать снаружи, в более просторном зале. Алтарь представлял собой монолитную плиту, чуть больше трех метров в длину и около полутора в высоту. Она была вытесана из намного более темного камня, чем блоки, из которых возводился храм. Алтарь был почти что черным, и на его поверхности тоже виднелись кровавые пятна. В отличие от потеков в потайной комнате, эти выглядели так, будто кровь натекла из какой-то раны.

Сангвиний и Кёрз встали справа от алтаря, Жиллиман и Лев – слева. Все четверо уставились на пятно крови на каменной поверхности.

– Он лежал здесь, – первым решился нарушить молчание Лев.

Жиллиман кивнул.

– Здесь его судьба окончательно обрела форму. – Ангел постучал по алтарю рукоятью Карминового клинка. Звук получился громкий и звонкий. – Вот здесь, – продолжил он. – Война началась в этом самом месте.

Ему хотелось сказать, что здесь она и закончится, но это было не так. Тем не менее симметрия играла определенную роль. Четверо примархов в своем путешествии с Макрагга пробирались все ближе и ближе к сердцу войны.

И сейчас они были в точке пространства, вокруг которой повернулась Галактика, прежде чем рухнуть в огненную бездну.

Воздух должен был дрожать от важности момента. Но на деле не происходило ничего. То, что Сангвиний так ждал, не происходило. Ангел задумался о том, не обманул ли он сам себя, и тут же отбросил эту возможность. И он, и его братья были ровно там, где должны были быть.

И все же...

Затхлый воздух неподвижно висел в комнате. Алтарь покрывал толстый слой пыли.

– Сангвиний, – произнес Лев, – нас опять поймали в ловушку иллюзии. И тебя, и меня.

Впервые с момента прибытия на Давин примарх Первого говорил без злости. Он был предельно серьезен. Алтарь и то, что здесь произошло, давили и на него тоже.

– Дельфос вымер. Давин тоже. Ты ошибся, когда привел нас сюда. А я был неправ, когда поверил в необходимость уничтожения. – Он вздохнул. – Эта планета была пропитана скверной, но теперь от нее остался лишь высохший труп. То, что здесь произошло, бесспорно, дает нам повод уничтожить ее, но в этом нет военной логики. Это не приведет нас к Терре.

– Ты сам привел нас сюда, – сказал Сангвиний. – Дорога на Терру вела сначала к Пандораксу, а потом сюда.

– Я знаю, – кивнул Лев. – И ключ к прорыву сквозь Гибельный шторм скрыт в этой системе. Просто он не здесь, не на Давине. Брат, разве ты не видишь? История Давина закончена. Все, что могло на нем произойти, уже произошло. Этот мир посеял скверну в душе Хоруса, а потом все его население ушло сеять разрушение по Галактике. Задача Давина выполнена.

– Целый мир, предназначенный для конкретной цели... – обеспокоенно протянул Жиллиман.

– Мы уже видели достаточно, чтобы верить в реальность подобных вещей, – заметил Сангвиний.

– Но кто определяет эту цель? – спросил Жиллиман. – И каким образом?

Его лицо исказилось от внутренней боли, и он поднял руку прежде, чем Сангвиний успел ответить.

– Я знаю ответ, но сопротивляюсь идее, что мы подчиняемся воле богов. Я сопротивляюсь им. Я не собираюсь отказываться от своих идей без боя. У Хоруса был выбор. У всех нас он есть.

– Правда? – произнес Кёрз со смесью горечи, удивления и отчаяния. – Правда? Будущее предопределено, Робаут. Ты можешь сколько угодно трясти прутья нашей клетки, но они не поддадутся.

– Проблема не в том, привела нас сюда судьба или что-то еще, – сказал Лев. – Проблема в том, что делать дальше.

Он развернулся к Жиллиману.

– Если здесь ничего нет, то нужно вернуться к поискам тени, которую мы видели в некросфере. Враг, должно быть, скрывается где-то там.

– Я надеялся, что, когда мы спустимся, он проявит себя.

– Надежды не оправдались. Хочется верить, еще не слишком поздно для передислокации. Я остановлю высадку. Нужно вернуться.

– Нет! – отрезал Сангвиний. – Наша работа здесь еще не закончена.

– Как ты можешь продолжать верить в это заблуждение? – раздраженно спросил Лев. – Ты сам первым увидел нашего врага и вступил с ним в бой!

Ангел обошел комнату.

– Мы что-то упускаем, – сказал он, разглядывая стены, потолок и грани алтаря.

Всё поверхности казались старыми, изъеденными временем, мертвыми. Остатки рунных надписей едва читались. Нельзя было даже помыслить о том, чтобы разобрать, что там когда-то было написано. Сила, которая заключалась в изображении змеи, обвившей комнату, давно иссякла.

– Прими то, что видишь, – сказал Лев. – Ничего важного на Давине больше не произойдет. Все, что имеет значение, уже случилось.

– Вообще все уже случилось! – прорычал Кёрз. – Не только здесь. Все предначертано. Ничего нельзя изменить.

Сангвиний остановился.

– Конрад, ты ошибаешься, – сказал он. – Я знаю, что будущее может измениться.

Кёрз посмотрел на Ангела с неподдельным беспокойством. А тот подошел к алтарю и постучал по камню кулаком.

– Здесь произошел поворот, – сказал он. – Судьба изменила свое течение. Хорус пал, но почему? Что-то обратило его, но не изменило. Он все еще Хорус. Ему удалось обмануть мой легион и отправить нас в ловушку на Сигнус Прайм только потому, что он по-прежнему был моим братом. Это не перевертыш, принявший форму примарха. Он впустил тьму. Возможно, его вынудили, подвергли искушению или тоже обманули, но он все равно сделал выбор. В какой-то момент он принял решение.

Ангел перевел взгляд на Льва:

– Тебе тоже пришлось принимать решение. Ты мог убить меня. Разве то, что ты этого не сделал, было предопределено судьбой?

– Ну конечно, – вставил Кёрз. – Разочаровываешь, Сангвиний. Я думал, ты уже перерос попытки слезть с этого крючка. Я думал, что ты привел меня сюда потому, что осознаешь неизбежность. Ни ты, ни я не умрем на Давине.

– Разве? Нет ни единого шанса, что мы здесь погибнем? Сомневаюсь. Вспомни, что на Макрагге считаные мгновения отделяли тебя от смерти. Ты почувствовал, как исчезает уверенность в будущем. Судьба в тот миг достигла поворотной точки и почти изменила ход. – Сангвиний снова развернулся ко Льву. Он вновь почувствовал, как что-то меняется в воздухе. Перемены становились тем заметнее, чем ближе он подбирался к разгадке. – Насколько близок ты был к тому, чтобы начать бомбардировку?

– Близок, – признал Лев. Он помолчал, потом продолжил: – Мой разум был будто в тумане.

– Но все же ты не отдал приказ, – продолжил Сангвиний. – И где же тут победа Хаоса, Конрад? Вселенная решила нас пощадить.

– Я тоже столкнулся с выбором, – сказал Жиллиман.

– С судьбоносным? – спросил Ангел.

– Да.

– Видите закономерность? – Сангвиний заметил, что его дыхание участилось. Перед ним открывалась невероятная возможность. В этот раз он ей воспользуется. Он превратит ее в реальность. – Система Давина – место, где решаются судьбы. Вы, братья, сделали верный выбор. Хорус пал, но вы остались верны себе. Нас привели сюда для того, чтобы подвергнуть искушению так же, как его.

– Если это правда, ты тоже должен сделать выбор, – произнес Лев. – И в чем он заключается?

– Не вполне в этом уверен, но, похоже, я уже столкнулся с ним на Пирране. – Ангел помолчал. – Конрад знает, когда и как он умрет. И я тоже видел миг своей смерти.

Жиллиман выглядел ошарашенным. Лицо Льва потемнело от гнева и удивления.

– Я видел этот момент. – Сангвиний заговорил прежде, чем братья успели что-то сказать. – Но на Пирране все изменилось. В мануфактории я столкнулся с видениями будущего. И во всех, кроме одного, я умирал. Это был миг, когда я принял решение. Можно было принять то, что я давно знал, или отринуть это. Я выбрал то видение, где я жил, и мы победили.

Звон цепей и кандалов Кёрза стих.

– Так почему мы здесь? – спросил Лев. – Если ты сделал выбор на Пирране, а мы – на орбите планеты? Никто, кроме Хоруса, не выбирал свою судьбу на поверхности Давина. Здесь нет ничего, кроме следов того, что с ним произошло. Если у этого алтаря и было какое-то предназначение, оно уже исполнено. Мы видим перед собой памятники трагедии, которая здесь произошла, не более.

– Да, все выглядит именно так, – кивнул Сангвиний. – Эта планета опустела. Накопилось слишком много пыли. Все чересчур сильно износилось. Вся система заключена в костяную скорлупу. Разве это не очевидные признаки смерти? Как будто сами боги хотели убедить нас в том, что здесь ничего нет.

– Ничего из этого не дает нам возможности двигаться дальше, – произнес Жиллиман. – Мы прибыли сюда и увидели все своими глазами. Я чувствую тяжесть этого места, но это не приближает нас к Терре. В ближайшем космосе есть враг, а большая часть наших сил находится на поверхности. Нужно уходить.

Сангвиний покачал головой. Он не даст никому сбить себя с пути. Не сейчас, когда он так близок к пониманию, когда может наконец ухватить надежду, которая так долго от него ускользала.

– Робаут, путь на Терру – здесь. В этой самой комнате. Я уверен. Это все еще поворотная точка. Это...

Он замолчал. Глаза примарха широко распахнулись от внезапного осознания. Он понял, что́ пытался доказать. Понял весь смысл собственных слов. Пирран был не более чем прологом.

– Здесь можно изменить судьбу, – сказал он. – Здесь Хорус сделал свой выбор. Он не обязательно должен был оказаться здесь. Разве вы не видите? Наш отец не слеп. Он не смог предвидеть Давин потому, что здесь меняется будущее. И мы изменим его.

Внезапное озарение полыхало перед его внутренним взором. Ангел видел нити вероятностей – оборванные и целые. Он видел узлы судеб – как затянутые, так и те, которые еще можно было распустить.

– Я сделаю это! – воскликнул Сангвиний. – Я изменю будущее.

При звуке этих слов зажегся свет.

Лев выругался. Он и Жиллиман отступили от алтаря, поднимая оружие.

В воздухе у северной стены появилась вертикальная щель, протянувшаяся от купола до потолка, тонкая, как лазерный луч, и такая же яркая. Затем появился второй разрыв – на этот раз горизонтальный. Он рассек полукруглую стену пополам. Полыхнули диагональные линии, образуя звезду. Разрывы становились все толще, пока звезда не превратилась в пылающий шар белого света. Сангвиний, не мигая, всматривался в него и видел бушующие энергии жизни и возможностей.

Сфера растянулась вниз и приняла форму дверного проема, в глубине которого что-то двигалось. Сангвинию казалось, что он видит постоянно изменяющиеся картины будущего. Он вспомнил накладывавшиеся друг на друга образы, которые видел во время падения сквозь разлом на Пирране, и понял, что нужно делать.

Жиллиман и Лев отступили в дальний конец комнаты, щурясь от яркого света. Их оружие было направлено в жерло портала.

– Сангвиний, это ловушка, – произнес Робаут. – Это же очевидно.

– Нами пытались манипулировать, – поддержал Лев. – Враг пытается сделать с тобой то же самое.

– Вы не видели того, что видел я, – ответил Ангел.

Кёрз не шевелился. Он смотрел в глубины портала, хотя его лицо исказилось, как от нестерпимой боли.

– Братья, я знаю, что должен сделать, – сказал Сангвиний – Пришло время выбора. Я выкую нам новую судьбу

– Ты не можешь. – Шепот Конрада был едва слышен. В нем появилось нечто чуждое Ночному Призраку. Его лицо изменилось.

Сангвинию потребовалась целая секунда, чтобы понять, что он видит и слышит.

Кёрз испытывал ужас от того, что Ангел сейчас может уничтожить краеугольный камень, на котором стояла вся его жизнь. Ужас, что Сангвиний мог доказать – будущее не предопределено.

– Но я должен, – ответил крылатый примарх и шагнул в портал.

Последнее, что он слышал перед тем, как свет охватил его, – крик Ночного Призрака.