Текст книги "Владычица Подземелий"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

Кэшел принял у нее посох и едва прикоснулся к гладкой деревянной поверхности, как прежняя уверенность вновь вернулась к нему.

Он поставил посох перед собой, оперся на него и поднялся на ноги. Осторожно переставив дубинку вперед, Кэшел сделал первый шаг. Второй дался легче.

Юноша огляделся. Помощники исчезли, словно роса с травы под лучами утреннего солнца. Дерево подняло ветки вверх, поближе к стволу. Оно походило сейчас на перепуганную старуху, которая пытается закрыть лицо руками – от страха.

– Интересно, что стало с тем человечком, которого я спас? С Четырнадцатым?

– Мне все равно, – равнодушно сказала Тильфоза. – Они все заслуживают смерти. Надеюсь, им еще воздастся! – добавила она свирепо.

Кэшел пожал плечами.

– Жаль, у меня нет овечьего масла, чтобы смазать волдыри. – Он заботливо склонился к ее рукам. – Но, думаю, мы можем обмазать твои запястья глиной, и вскоре тебе полегчает.

Юноша повернулся и посмотрел на дерево. Оно стояло все так же неподвижно, лишь в одном месте из-под обожженной коры капал сок.

– Ну что, пойдем? – поторопила его Тильфоза.

– Да, сейчас. Как думаешь, в деревне все дома сгорели?

Девушка нахмурилась.

– Нет. Ветер не тронул избы на восточной стороне. Полагаю, с ними все в порядке.

– Отлично, – обрадовался Кэшел. – Принесу сюда парочку.

Он повертел посохом в воздухе, желая убедиться, что силы к нему вернулись – пальцы сжимали оружие крепко.

Юноша еще раз взглянул на дерево и удовлетворенно улыбнулся.

– Я сложу их в кучу возле дерева, а ты подожжешь ее своим факелом.

– О, – улыбнулась Тильфоза, – отличная идея!

Девушка засмеялась, и смех ее был столь заразительным, что Кэшел не удержался и тоже захохотал. Не теряя ни минуты, они направились назад, в деревню.

Глава шестнадцатая

Увидев деревню, Алекта успокоилась, выпрямилась и, приостановившись, поправила на груди накидку из волчьей шкуры.

Здесь тропа уже стала такой, какой и должна быть настоящая дорога. Правда, она все еще оставалась каменистой и крутой, как, впрочем, и все другие, по которым им пришлось пробираться. Алекта пошла вперед и, дойдя до развилки, повернула к храму.

Илна промолчала. Только одна из них могла идти по тропе первой, и пока не возникла необходимость выбора лидера, девушка не возражала против того, что впереди шла ее спутница.

Местные жители, в основном женщины и дети, трудились на обработанных клочках земли, собирая урожай. В этой деревне крестьяне не устраивали искусственных террас на склоне; они распахивали землю и сажали растения там, где позволял это рельеф местности. Вокруг невзрачных домов росли виноградные лозы.

Первыми приближение Илны и дикарки заметили козы, поедавшие траву на крутых склонах. Животные подняли головы и испуганно заблеяли. Мальчик-пастушок, наигрывавший что-то на рожке, прекратил свое занятие и испуганно закричал:

– Эй!

Его возглас мгновенно разнесся по широкой долине, словно крик ястреба. Работавшие в огородах крестьяне, подняв головы, уставились на незнакомок. Крик пастушка привлек и внимание мужчин, валивших деревья на краю леса. Они оторвались от своего занятия и, зажав в руках топоры, подошли поближе к женщинам и детям, один из мужчин забежал в дом и выскочил назад с луком и стрелами.

– Почему у них нет собак? – недоуменно спросила Алекта. – Интересно, как они здесь живут? Это место и тот проклятый город разделяет огромное расстояние, так что, думаю, нам здесь понравится.

– Да, я тоже так думаю.

Илна разделяла уверенность дикарки, полагая, что сумеет договориться с местными жителями, если ей представится такой шанс.

Крестьяне смотрели на чужестранок настороженно; по всей вероятности, посторонние сюда заезжали редко, но Илне показалось, что настроены они не слишком враждебно. Единственным оружием, которое она увидела в их руках, был лук, хотя и топоры в руках лесорубов тоже смотрелись довольно-таки угрожающе.

Каменный храм оказался меньше тех, что Илна видела прежде в городах. Но не только это отличало его от других храмов: крышу над крыльцом поддерживали четыре изящные колонны, наружу из скалы выступала лишь передняя часть храма, та, где находился вход, – все остальное было вырезано внутри камня.

Из расположенного рядом с храмом дома вышел полный пожилой мужчина в красной одежде с золотым кантом и вышивкой. По всей видимости, это был местный священник. Девушкам бросилась в глаза серебряная тиара, украшенная жемчугом. Мужчина пытался застегнуть на животе пряжку кожаного пояса, но все его усилия оказывались тщетными.

Трое крестьян – один из них с луком и стрелами – присоединились к пожилому священнику. Тому удалось наконец застегнуть пояс, и он направился навстречу незнакомкам.

– Вы пришли от Владычицы? – Мужчина старался говорить грозно, пытаясь запугать девушек, но его добродушная внешность никак не вязалась с властным голосом и не могла нагнать абсолютно никакого страху. – Если вы ее посланницы, то сейчас же убирайтесь прочь! Мы охраняем Врата и не хотим иметь ничего общего с вашим лживым Богом!

В отличие от живого, с напевом говора жителей деревушки Барка, священник говорил в нос, но его произношение также отличалось и оттого, что звучало в Доннеле, – резкого и обрывистого.

Алекта остановилась на тропинке, не дойдя нескольких шагов до храма, и вытащила из-за пояса два птичьих пера. Она выдернула их прошлой ночью из крыльев куропатки, которую добыла колдовством. Дикарка принялась шептать себе под нос какое-то заклинание.

Спустя минуту живая куропатка выпорхнула из ее руки и полетела в растущие на опушке леса кусты орешника. Это было лучшим свидетельством ее мастерства, хотя девушка и не стала доводить представление до конца. Яркая вспышка – и куропатки и след простыл; в воздухе кружились лишь ее перья.

Дикарка пошатнулась. Илна протянула руку, чтобы поддержать ее, и сказала:

– Мы не молимся Владычице. За нами гонятся ее жрецы. Просто мы подумали, что здесь будем в безопасности.

Она жестом указала на свою компаньонку. Алекта уже начала приходить в себя от заклинания, но попытки оттолкнуть руку Илны, чтобы выйти вперед, не сделала.

– Помогите нам, и мы поможем вам, – предложила Илна.

Четверо мужчин стали перешептываться между собой, бросая на незнакомок косые взгляды. Священник попытался посмотреть Илне в глаза, но не смог выдержать ее взгляда.

У храма постепенно собрались все жители деревни; малыши жались поближе к матерям, подростки и совсем взрослые парни сбивались в группки по нескольку человек – все они поглядывали на чужестранок с опаской.

Священник взглянул на Илну еще раз и что-то отрывисто бросил собеседникам. Человек с луком опустил оружие, а стрелу засунул за пояс, еще один из мужчин поставил свой топор рядом с крыльцом храма.

– Добро пожаловать в нашу деревню, волшебницы, – гостеприимно приветствовал девушек священник. – Мы, хранители Врат, всегда рады гостям, но вы должны соблюдать законы, установленные на нашей земле. В честь вашего прибытия мы принесем в жертву Великому Богу козленка, а на ночлег устроим вас в храме. Вы сможете оставаться в нем все то время, пока будете гостить в нашей деревне.

Бледнолицый, очень высокий мужчина, так и не опустивший топор, нахмурился и что-то зашептал на ухо священнику. Тот грозно рявкнул:

– Таково мое решение, Плетнав!

Уважительно поклонившись, он пояснил Илне:

– Госпожа волшебница, дело в том, что некоторые крестьяне выступают против приношения животных в жертву. Я, Артлан ор-Вассти, хранитель Врат и священник Великого Бога, все же полагаю, что правильнее будет убить козленка и зажарить его в вашу честь. – Сделав небольшую паузу, священник продолжил: – Но, конечно, если вы сами воздержитесь от того, чтобы есть козленка…

– Воздержимся? – захохотала Алекта. – Только не я, Артлан. Проведя целые сутки в дороге, я ужасно проголодалась. А еще лучше зажарить сразу двух козлят, вдруг кто-то из вас тоже захочет полакомиться мясом?

– Очень хорошо. – Казалось, выходка дикарки ничуть не возмутила Артлана. – Ойра…

Он посмотрел на женщину, которая только что вышла из храма и встала за его спиной. Она была такой же полной, как и священник, только намного моложе.

– Возьми одного из наших козлят.

Женщина поджала губы и зашептала что-то на ухо священнику, но так, чтобы Илна не могла разобрать ни слова.

– Делай, как я сказал, женщина, – разозлился священник. – Жертвенным козленком угостится вся деревня.

Артлан окинул взглядом стоящих рядом мужчин.

– Ну, конечно, после того как наедятся наши гости и мы сами, – прибавил он после непродолжительной паузы. Это прозвучало более миролюбиво, чем ответ на вопрос о предстоящих тратах.

– Я – Илна он-Кенсет, – назвалась девушка, – но я хотела, чтобы меня называли просто Илна. А это моя подруга Алекта…

Она не знала, есть ли у народа, к которому принадлежала дикарка, фамилии или та просто не удосужилась сообщить ее, а может, Алекта не знала своего отца.

– Как я уже сказала, мы приехали из Доннела и хотим укрыться в вашей деревне от жрецов Владычицы. Если я правильно поняла, вы предлагаете нам переночевать в храме?

Собравшиеся у храма крестьяне пришли в движение и начали сбиваться в большую толпу, перешептываясь и поглядывая на чужестранок, похоже, им не часто доводилось собираться всей деревней.

– А почему бы и нет? – Вопрос Илны явно позабавил Артлана. – Хотите осмотреть помещение? Там очень удобно, я уверен, вам понравится.

– Пойду принесу чистое белье, – засуетился мужчина с топором.

Положив его на плечо, он обратился к лучнику:

– Идем со мной, Горлан. После того как Магда переехала к Пизу, у тебя осталось лишнее одеяло.

– Хорошо, покажите нам ваш храм, – согласилась Алекта. Она окинула каменное сооружение недоверчивым взглядом. – Лично я предпочла бы переночевать в лесу. – Голос ее дрогнул. – Не люблю дома из камня.

Илна подумала, что настоящая причина сомнений Алекты заключается в том, что дикарка никогда не видела каменных зданий до того, как попала в Доннел.

– Уверен, в этом не будет необходимости, – заверил священник и, указав рукой на храм, предложил девушкам идти за ним следом. – Впрочем, вы все увидите сами.

– Кому вы воздаете молитвы? – поинтересовалась Илна. Сама она не верила в Великих Богов. Девушка знала, что выше людей стоят потусторонние силы. Ей это было известно еще до того, как жители Доннела разбудили Свору. Если у этих крестьян имеется похожий обряд, нога ее в храм не ступит.

Священник несколько озадаченно посмотрел на нее через плечо.

– Кому? – переспросил он. – Богу, конечно, госпожа. Он был послан на землю охранять Врата в Преисподнюю, чтобы ее обитатели не вырвались наружу.

Тяжелая деревянная дверь с двумя створками служила входом в храм. Створки открывались внутрь, казалось, их никто не закрывал многие десятки лет. Время не пощадило и каменные плиты крыльца, которые были порядком стерты.

Артлан вошел в помещение первым. Потолок храма оказался неожиданно низким, и, чтобы не удариться головой, Илне, бывшей повыше священника, пришлось пригнуться. Единственными предметами мебели в храме являлись каменные скамейки. Вместо привычной задней стены взгляду девушек открылся вход в пещеру; Илна заглянула внутрь, но не смогла определить, где та заканчивается.

– Где же ваш Бог? – спросила она. Девушка долго колебалась, прежде чем задать этот вопрос, опасаясь вызвать у священника подозрение. – У вас что, нет статуй, его изображающих?

Артлан выпрямился и с достоинством, которого Илна никак от него не ожидала, произнес:

– Госпожа, мы не молимся статуям. У Врат самого Ада не место образам. Наш Бог настоящий.

– Простите, я не хотела вас обидеть.

Илна действительно сожалела, что задала этот вопрос. Сама она мало во что верила, а если и верила, то в основном в плохое. Но она не имела права оскорблять людей, имевших совсем другие представления о вере.

В храм вошла Алекта, старательно кутавшаяся в накидку из волчьей шкуры. Дикарка поднесла руку к задней стене и облегченно улыбнулась, почувствовав родную стихию.

– Почему ты не сказал, что раньше здесь была пещера? Мне уже доводилось спать в подобных.

Как и Илна, она наклонилась, пытаясь разглядеть, где пещера заканчивается.

– Кто-нибудь туда спускался? – поинтересовалась дикарка у священника, указывая в глубь пещеры. – Вижу, там спокойно может пройти человек.

– Это место не для людей, госпожа, – ответил Артлан с прежним достоинством. – Только Бог или Демоны могут пройти через Врата.

– Но там есть вода. – Дикарка кивнула в сторону пещеры. – Носом чую.

– Может быть, госпожа. Не знаю. Мы берем воду из ручья, текущего за домом Таенан. Если пожелаете, наши женщины принесут вам ведро-другое.

Илна вышла на крыльцо. По склону к храму поднимались женщины с одеялами для них и еще какими-то тюками.

Илна нахмурилась, но потом сообразила, что то, должно быть, матрасы. Только во дворце спят на перинах, здесь же под спину кладут кожаные мешки, набитые соломой, как и в деревне Барка. Сейчас и плоские тюки покажутся им мягкими перинами; последние дни единственной их подстилкой была покрытая иголками сырая земля.

Алекта стукнула кулаком по одной из скамеек, что крепились к стенам храма с помощью извести.

– То, что нужно, – улыбнулась дикарка. – Кажется, совсем недавно ты предлагал нам поесть?

Артлан низко поклонился.

– Мы накроем стол в моем доме. Козленок, полагаю, еще не готов, но можно начать с каши.

Илна задержалась на крыльце и внимательно осмотрела дверь. Створки оказались толстыми, крепкими, из прочного дерева, петли тоже были деревянными. Этой ночью они с Алектой могут спать спокойно, не опасаясь нападения враждебно настроенных крестьян, найдись такие в этой деревне.

Сделав еще один шаг, Гаррик оказался у головы многоножки. Архай никак не отреагировал на его появление, даже не повернул головы, когда принц подошел к Метрону. Погонщик продолжал колоть гигантское насекомое золотым жезлом то с одной, то с другой стороной. Гаррик не смог понять, как он ориентируется на местности, но по уверенным движениям Архая было видно, что тот хорошо знает свое дело.

Разбойники оставались на своих местах, ожидая, чем закончится разговор юноши с Метроном, и лишь Талемус хотел составить ему компанию, но Гаррик предпочел переговорить с волшебником в одиночку. Он еще раз посмотрел по сторонам, обдумывая то, что собирался сказать.

Метрон сидел на шее многоножки, скрестив ноги. Подняв глаза от пергамента, он встретился взглядом с Гарриком и тут же вновь углубился в чтение.

Такое пренебрежение разозлило Гаррика. Он наклонился к волшебнику:

– Мастер Метрон, нам еще долго ехать на спине этой твари?

Маг сердито посмотрел на Гаррика. Усталость и постоянно подстерегающие их опасности изрядно вымотали волшебника, и глупый, на его взгляд, вопрос только усилил раздражительность.

– Все зависит от обстоятельств. Я не могу попусту тратить силы, пытаясь рассчитать точное время прибытия.

– Допустим, ты прав. Но хочу напомнить, что нам нужны вода и пища. Ты сам сообщишь Архаю, что следует сделать привал, или мне поискать к нему подход?

– Ты что… – Метрон хотел осадить зарвавшегося, по его мнению, юношу, но тут же прикусил язык. Волшебник вовремя вспомнил об угрозе Гаррика разделаться с ним.

– Это… – подбирая нужные слова, начал он, убрав свиток в пояс. – Мастер Гар, я не могу сказать точно, как долго нам ехать. Надеюсь, мы будем на месте уже через несколько часов; вам придется обойтись без воды и пиши еще немного.

Волшебник развел руками:

– Уверяю вас, это лишь вынужденная необходимость. От этого зависит наша с вами жизнь. Только что мы избежали лишь одной из подстерегавших нас опасностей, а их может оказаться намного больше, так что чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше.

Гаррик ответил не сразу – он думал. Больше всего ему хотелось придавить мерзкого старикашку коленом к земле и заставить молить о пощаде, но это не помогло бы свергнуть Заступника с трона и вернуть Тинт.

– Мне нужно обсудить твое предложение с товарищами и лордом Талемусом. – Гаррик обрел наконец прежнее хладнокровие. – Мы сообщим тебе о нашем решении.

Он остался доволен своими последними словами. Пусть Метрон волнуется и переживает – его это уже не касается. Повернувшись, Гаррик зашагал по спине многоножки назад к братьям.

Разбойники собрались в одном месте. Они смотрели на Гаррика испуганными глазами, в которых тем не менее теплилась надежда.

– Ну что, парень, – поинтересовался Вескей, – есть для нас хорошие новости?

Гаррик пожал плечами.

– Придется провести в дороге еще несколько часов, возможно, немного меньше. Этот, – он пальцем указал в сторону Метрона, – не может сказать точно, но, думаю, просто скрывает от нас правду.

Талемус виновато улыбнулся.

– Я уже говорил братству и тебе, мастер Гар, что ничего не знаю о планах Метрона. Он лишь сказал мне, что я должен жениться на благородной девушке с Тизамура. Волшебник почему-то уверен, что наш брак поможет разрушить чары Заступника. Такие вот дела…

Молодой человек посмотрел на бандитов с надеждой.

– Ее зовут леди Тильфоза бос-Фолиал. Может, кто-нибудь о ней слышал?

– Как мы могли что-то слышать о девушке с Тизамура, если из Лаута никого не выпускают уже тысячу лет, с тех пор как к власти пришел Заступник, – съязвил Адемий.

Вескей посмотрел на Гаррика.

– Я ничего не слышал о Тильфозе, – понял тот немой вопрос атамана. – Ни в одном из мест, где побывал.

– Боюсь ошибиться, но мне кажется, что я слышал это имя. На Змеином острове, когда мы искали кольцо для волшебника, – заявил Вескей.

– Но кроме нас там никого не было, атаман, – засомневался Тосий. Вспомнив об острове, он нахмурился. – Кроме нас и змей. Вот этих гадин там больше, чем в любом подземелье.

– Нет, там были еще и статуи, брат Тосий, – напомнил ему Вескей. – На постаменте одной из них было написано: «Талемус, граф Лаута», а саму статую нашел Гар, вместе с кольцом.

– Да, – подтвердил Гаррик. Принц прокручивал в голове воспоминания Гара, пытаясь выудить оттуда нужные ему сведения. Когда была найдена первая половина статуи, его разум еще не составлял единое целое с телом Гара, для которого находка явилась, по всей видимости, лишь обычным куском камня, одним из тех, что валялись по всему острову.

– Моя статуя на Змеином острове? – изумленно переспросил Талемус. – Я думал, там все уже давно превратилось в руины.

– Так оно и есть, – подтвердил Вескей. – Но, судя по состоянию мрамора, статую закопали вместе с кольцом лет сто назад, больше я нигде не встречал таких изваяний.

Оглянувшись назад, Гаррик поймал взгляд Метрона. Волшебник смотрел на него и разбойников выжидающе. Что же он от них скрывает? Заметив, что юноша смотрит на него, маг одарил Гаррика притворной улыбкой.

Принц отметил, что Талемус очень удивился, услышав о найденных на Змеином острове кусках изображавшей его статуи. Это доказывало, что он не причастен к делам Метрона и ничего о них не знает. Гаррик не только утвердился в мысли о том, что волшебник водит их за нос, но и понял другое – Талемусу можно доверять.

Вескей продолжал:

– Напротив крыльца, где мы нашли постамент, на котором стояла статуя с твоим изображением, – он усмехнулся, поняв парадоксальность своих слов, – стояла другая скульптура. Сейчас от нее остались только ноги и часть туловища, да и сам камень годы не пощадили. Оттерев глину, я сумел прочитать на постаменте: Тильфо.

Он пожал плечами:

– Остальное меня не интересовало, ведь Метрон послал нас на остров не за этим, так что для меня то был обыкновенный кусок камня. Но для тебя, парень, он должен что-то значить!

Талемус перевел взгляд с Вескея на Метрона, потом уставился на гигантские заросли ежевики, мимо которых проходила многоножка.

– Да, – наконец прервал он затянувшееся молчание. – Должен. Но пусть Госпожа заберет мою душу, если я знаю, что именно!

– Я не понял ничего из того, о чем вы говорили, – заявил Тосий, и Гаррик улыбнулся – бандит в точности передал его собственные мысли.

На ожоги Тильфозы Кэшел наложил повязки с растолченным окопником. Он размазал лекарственное растение по листу щавеля и прикрепил к рукам девушки с помощью бересты. Особое удовольствие юноша испытывал при мысли о том, что Помощники пришли бы в ужас, увидев, как он распорядился растением.

Тильфоза наклонилась, чтобы выбросить из сандалии камешек. Кэшел привязал ей к подошвам куски коры, чтобы они могли поскорее уйти из этого места. Он не боялся Помощников – свирепый бык Миаса ор-Монклина внушил бы ему гораздо больший ужас, – но маленькие человечки оказались коварными мстительными существами, и Кэшел знал, что почувствует себя спокойно лишь тогда, когда они с Тильфозой выберутся из их владений.

– Хочешь, немного передохнем? – заботливо наклонился к девушке Кэшел.

– Нет, нет. – Тильфоза несколько раз слегка подпрыгнула, показывая ему, что в состоянии продолжить путь. – Вон там, впереди, еще один дом, ты разве не видишь?

– Что ж, тогда пойдем. – Голос Кэшела звучал немного обреченно. Повстречав на своем пути с десяток домов, они стучались в каждый из них, надеясь хоть где-то найти приют на ночь, но все безрезультатно.

– Ничего не поделаешь, они ведь простые крестьяне, – вслух утешал себя Кэшел. Когда он пас овец в деревне Барка, то всегда разговаривал сам с собой, ведь ему с рассвета до заката приходилось иметь дело лишь с овцами.

– Правильно, – поддержала его Тильфоза. – Мы не можем винить жителей этих домов за такое настороженное отношение к чужестранцам. Зато мы узнали от них, что до города недалеко.

Эти слова девушка произнесла с большим воодушевлением, но Кэшел догадывался, что так она пытается скрыть от него свою усталость. Они оба старались подбодрить друг друга; ни ему, ни Тильфозе не хотелось, чтобы их попытки закончились неудачей. Иначе вновь придется устраиваться на ночлег на холодных камнях. Кэшел в мечтах был согласен уже и на соломенный тюфяк.

Дорога привела их к невысокой плотине, возле которой росли ивы. Мост через реку оказался таким широким, что по нему можно было проехать на карете или телеге, но Кэшел сомневался, что по такой вязкой, глинистой земле кто-то вообще ездит.

Пока они шли вдоль дороги, юноша обратил внимание на поля, засеянные неизвестными растениями. Над озером стоял густой туман, скрывавший от них постройки. Кэшел был уверен, что прямо за полями находятся жилые дома. Правда, вряд ли их жители проявят к ним большее участие, чем те, возле чьих домов они с Тильфозой уже останавливались.

Туман немного рассеялся, и прямо перед собой они увидели хижину с соломенной крышей.

Домик, построенный из длинных, связанных между собой веревкой бамбуковых стволов, стоял на сваях. Снаружи стены хижины хозяева завесили старыми вытертыми коврами.

Позади дома Кэшел заметил заросший пруд. На мелководье плескались карпы. Похоже, хозяева избушки сами разводили рыбу, подкармливая ее зерном.

– Эй, в доме! – крикнул Кэшел, подойдя к хижине. – Мы пришли издалека и хотели бы купить у вас еды. Или я мог бы выполнить за хлеб какую-нибудь работу.

Юноша знал, что для крестьян деньги не представляют такой ценности, как для жителей городов. Он и сам предпочитал брать за свою работу черный хлеб или обрезки ткани и ниток, из которых его сестра ткала отличные полотна.

– Убирайтесь! – услышали они в ответ злой женский голос. – У нас нет для вас работы! И еды тоже!

– Послушайте, нам нужна пища! – не выдержал Кэшел. – И вообще, нельзя ли повежливее? Я не причиню никакого вреда тому, кто обращается ко мне как следует, но и никому не позволю гнать себя, словно приблудную собаку.

Он подошел к дому и подергал за веревки, на которых держался вход в хижину, проверяя, выдержит ли это хлипкое строение его вес. Веревки были свиты из неизвестного материала.

– Только попробуй войти! – пригрозил голос. – Идите дальше, там есть трактиры и постоялые дворы, где вас и накормят за ваши деньги.

– Пойдем, Кэшел, – прошептала Тильфоза. – Не стоит затевать драку.

Юноша вздохнул.

– Не было бы никакой драки, – пробурчал он себе под нос, когда они вновь вышли на дорогу. – Да, понимаю, это их частные владения. Но почему все люди в этих деревнях настроены так недружелюбно?

Теперь они шли чуть быстрее, чем раньше. Туман то сгущался, то снова рассеивался. Порой Кэшелу приходилось ощупывать посохом дорогу перед собой, прежде чем сделать шаг. Юноша чутко прислушивался ко всем звукам, которые доносились до них сквозь пелену тумана.

– Где-то шумит река, – сказал он Тильфозе. – Помнишь, в том доме, куда мы зашли в первый раз, нам говорили, что у реки находится город, который называется Сунг.

Слух не подвел Кэшела. Он свободно отличал звук текущей воды от звона падающих дождевых капель. Впереди них медленно текла широкая река.

Ветерок расчистил им путь в тумане, и они смогли подойти ближе к воде. Прямо у реки стояли дома, в мерцающем свете фонарей можно было различить силуэты людей.

– Город не окружен крепостной стеной, – заметила Тильфоза. – Как ты думаешь, это хороший знак?

Кэшел удивленно заморгал. По правде говоря, он и не знал, что сказать в ответ. Юноша вырос в деревне, вокруг которой не было ни рвов, ни стен, ни каких-либо других укреплений. Но с тех пор, как Кэшел покинул Барку, ему довелось побывать в разных местах. Дворец в Вэллисе был огражден стеной, построенной еще во времена Старого Королевства и защищавшей замок от врагов, но, по словам Шарины, стена эта не спасла дворец от разрушения во время Хаоса.

– Полагаю, хороший, – поспешил он успокоить Тильфозу. – Это значит, что люди здесь настроены мирно.

– Даже если не очень хорошо относятся к чужеземцам. – Тильфоза крепко сжала руку Кэшела, затем вновь отпустила. Теперь она лишь слегка, кончиками пальцев, придерживалась за его локоть.

Дорога к Сунгу оказалась пологой, чему путники, вдоволь походившие по холмам и склонам, очень обрадовались. К их удивлению, въезд в город был вымощен стволами деревьев, правда, разной ширины и высоты. Каждый раз, когда какой-нибудь ствол поднимался вверх под весом Кэшела, а затем с грохотом падал вниз, у Тильфозы захватывало дух.

Ветер разогнал туман, и их взору открылся отличный вид на реку. Звезды отражались в ее чистой воде, для судов на обоих берегах были построены причалы. Посреди рек, на насыпном острове расположился храм. Попасть туда горожане могли по небольшой плотине. Крыша храма поддерживалась четырьмя короткими толстыми колоннами. За исключением фасада, здание казалось абсолютно безликим и напоминало каменный амбар.

Кэшел взглянул на небо. К великому сожалению, звезды над Сунгом не были ему известны, чего, в общем-то, и стоило ожидать, но до последней минуты в сердце теплилась надежда, что он увидит хотя бы Хлев или семь голубых звезд Колесного Вала, коими Кэшел часто любовался по ночам на склонах гор в родной деревне.

Они вошли в город. Его улицы, застроенные в основном деревянными двухэтажными домами с соломенными крышами, оказались грязными и неухоженными. Единственным каменным зданием в этом городе был храм.

Мимо прогромыхала телега, запряженная всего одним мулом, которым правил сутулый мужчина. Внутри повозки что-то гремело и билось о стенки.

– Простите, – окликнул мужчину Кэшел, но тот, не обратив на них внимания, лишь щелкнул хлыстом, погоняя своего мула.

– Нам нужно решить, куда идти дальше. – Юноша повернулся к Тильфозе. Его голос звучал уже не так бодро. В каком направлении двигаться дальше, он не знал. Город нравился Кэшелу все меньше и меньше.

– Интересно, Сунг большой город? – поинтересовалась Тильфоза, стараясь отвлечь его от невеселых мыслей. Она приостановилась, чтобы счистить грязь с туники и привести платье в более-менее нормальный вид. Мимоходом девушка дотронулась до засунутого за пояс кинжала, проверяя его сохранность.

– Думаю, большой. Здесь должны быть торговые лавки, где мы сможем купить себе новую одежду, – заверил ее Кэшел. – А то наша, кажется, немного поизносилась за время путешествия.

Вдоль зданий были проложены широкие пешеходные дорожки, вымощенные досками, некоторые из которых уже давно сгнили. Глядя себе под ноги, Кэшел шагал по ним так же осторожно, как по тонкому весеннему льду. Редкие прохожие быстро проходили мимо Кэшела и Тильфозы, игнорируя все попытки юноши разузнать дорогу. Жители города носили странную одежду, состоявшую из рубахи и грубых штанов из мешковины. Головы их покрывали полотняные шапки, надвинутые на лоб так низко, что Кэшел не мог отличить мужчин от женщин. Общаться с чужестранцами не желал никто.

Наконец они увидели продавца, запиравшего на засов ставни на окнах своей лавки. Кэшел дотронулся до его плеча:

– Любезнейший, подскажи нам, где здесь трактир? Сами мы не местные.

– Что? – услышал он женский голос. – Трактир?

Продавец, оказавшийся женщиной, повернулся, чтобы посмотреть на незнакомцев. Судя по ее лицу, их вид не вызвал у торговки симпатии.

– Отправляйтесь в «Гиацинт», – сказала она. – Это в конце улицы, у реки.

Женщина стремительно развернулась и исчезла в боковом проулке. Кэшел и не попытался ее удержать. Он улыбнулся Тильфозе.

– Думаю, не обязательно быть местным жителем, чтобы найти реку.

Девушка согласно кивнула.

Они стояли на развилке трех дорог. Кэшел выбрал одну из них, ту, что, по его мнению, вела прямиком к реке. Ему не часто доводилось бывать в таких местах, где улица блуждает, как овца по пастбищам, но…

– Если мы ничего не найдем, – попыталась подбодрить его Тильфоза, – то вернемся и пойдем по другой дороге. Та женщина окинула нас таким презрительным взглядом, что, думаю, нам в первую очередь следует подумать о новой одежде.

К ней вернулось хорошее настроение. Кэшел посмотрел на свою спутницу и ухмыльнулся. На какое-то мгновение Тильфоза превратилась в леди, вспомнив о своем положении в обществе, но почти тут же вновь стала той девушкой, что так стойко перенесла кораблекрушение и смело противостояла двум десяткам разъяренных матросов. А ведь неизвестно, что еще уготовлено ей богами.

Они подошли к реке. Приметив на набережной несколько закрытых лавочек, Кэшел решил, что среди них наверняка найдутся и те, в которых торгуют одеждой.

Шлюхи, ожидавшие в конце улицы потенциальных клиентов, проводили Кэшела жадными взглядами. Он прошел мимо них с невозмутимым видом, Тильфоза же посмотрела на девушек так, будто была королевой.

Кэшел улыбнулся. Она и есть королева. По крайней мере станет, когда он доставит ее принцу Талемусу.

Тильфоза указала на вывеску, свисавшую с находящегося в конце улицы здания.

– Вот он, «Гиацинт».

Кэшел с удивлением посмотрел на девушку. Откуда ей это известно? Вывеска ничем не освещалась, и даже он не мог различить, что на ней написано.

Похоже, это действительно был постоялый двор. Здание располагалось на углу улицы; днем его прилавок, закрытый сейчас ставнями, выходил прямо на набережную. Юноша уже не сомневался, что это то самое место, о котором говорила им продавщица.