Текст книги "Владычица Подземелий"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

Он обвел рукой гигантскую траву вокруг них. Сапфир блеснул на его пальце.

– Как ты собираешься выбираться из этого места? Лишь под защитой Архаев мы сможем чувствовать себя в безопасности. Иначе нам не удастся пройти и тридцати футов.

Гаррик заметил, что у Архаев нет оружия, но их верхние конечности, заканчивавшиеся зубчатыми клешнями, с успехом могли заменить его.

Архай, который вышел к ним первым, поднял вверх длинную трубку, которую держал средними конечностями. Трубка завибрировала, раздался звук, который они принимали за жужжание гигантской цикады. Прада схватился за дротик, еще не сознавая, грозит ли им опасность. Вескей успокаивающе положил ему на плечо руку.

– Ну что, мастер Вескей? – насмешливо спросил Метрон. – Что будем делать?

– Атаман, – перебил его Хейм, – послушай меня. Ведь не жуки убили мою жену. Это сделали Защитники.

Вескей отвернулся в сторону и стал бормотать проклятия, но так тихо, что даже Гаррик, стоявший рядом, не смог их разобрать. Он вновь посмотрел на Метрона.

– Хорошо, я согласен. Пусть Архаи будут нашими сопровождающими. И что дальше?

– Скоро тронемся, – заверил его волшебник. – Нужно дождаться транспорта.

– Атаман, – встревожился Халофий, – земля трясется, слышишь?

– Не паникуйте. Это наш транспорт, – успокоил разбойников Метрон.

– Госпожа, защити нас и спаси наши души, – пробормотал Талемус. Он стоял позади Гаррика. У него не было оружия, поэтому лорд предпочел остаться за спиной вооруженного человека. – Что это за монстр?

Существо, выбежавшее из травы, было высотой в двадцать футов и с таким количеством ножек, что Гаррик не смог их сосчитать. Длинное тело показалось еще не полностью, хотя округлая голова находилась уже возле трех Архаев. Судя по всему, оно было несколько ярдов в длину. Два больших фасетчатых глаза занимали почти всю его голову, а рот казался крохотным для такого здорового тела. Золотая цепь блестела чуть ниже головы, в том месте, которое условно можно было бы назвать шеей. Длинное золотое седло крепилось к туловищу.

– Это многоножка, – пояснил Гаррик. Он был рад, что мог ответить Талемусу. Иначе пришлось бы разговаривать с самим собой. – Всего лишь большая многоножка, только и всего. Они не кусаются и не жалят. Эти существа вполне безобидны.

При виде гигантского существа разбойники встали еще плотнее друг к другу. Они и представить себе не могли, что именно о нем говорил Метрон, предлагая дождаться транспорта. Мерсрик вцепился в копье, воткнутое в землю, чтобы не пуститься в бегство.

Гаррик подошел поближе и встал перед разбойниками. Он ощущал запах многоножки и Архаев одновременно. Это был вяжущий запах, чем-то напоминающий кислое вино.

– Она не тронет вас. Многоножки питаются компостом.

Конечно, многоножка могла наступить на них. И это было бы так же неприятно, как оказаться под падающим домом. Но в жизни и так много случаев, когда человек может умереть…

На спине у многоножки в золотом седле уже сидели Архаи, обхватив нижними лапками ее туловище.

Гаррик повернулся к волшебнику:

– Что нам делать?

– Делать? – переспросил Метрон. – Седлайте эту «лошадь», милый мальчик. И под моим командованием и защитой Архаев она довезет нас до места назначения.

Один из Архаев, сидевший на спине многоножки, спустил вниз лестницу с деревянными ступеньками и золотыми поручнями. Ступеньки глухо ударились о кожу многоножки. Тосий взялся рукой за лесенку и вопросительно посмотрел на Вескея.

– Давай залезай, – кивнул атаман. – У нас нет выбора.

Тосий начал карабкаться наверх. За ним последовали остальные разбойники. Метрон самодовольно ухмыльнулся, наблюдая эту картину.

– Мастер Метрон! – Гаррик произнес это с улыбкой и очень тихо. Его мог слышать только Талемус, находившийся рядом.

– Да, мой мальчик, – отозвался тот.

– Я не твой мальчик, – огрызнулся Гаррик. – Я могу быть твоим союзником, но не другом. И хочу, чтобы ты запомнил и зарубил это себе на носу, пока мы вместе.

Лицо волшебника застыло в напряжении.

– Сегодня погибли дорогие мне люди. И если я почувствую, что ты насмехаешься над моими друзьями, живыми или мертвыми, то убью тебя, чего бы мне это ни стоило. Понятно?

– Да, – коротко ответил Метрон.

– Вот и славно, – улыбнулся Гаррик. – Возможно, что я буду сожалеть о твоей смерти. Но это будет лишь после того, как я убью тебя.

Он посторонился и пропустил волшебника к лестнице. Вескей уже забрался на многоножку.

– Прошу, мастер Метрон. Мы с Талемусом полезем следом.

Их взгляды снова встретились. Затем волшебник отвернулся и направился к многоножке. Гаррик понял все, что тот не решился ему сказать.

Кэшел откашлялся. Ему тяжело было шевелить мозгами среди оравы кричавших темнокожих человечков.

– Мастер! Достопочтимый господин!

Тильфоза на всякий случай положила руку на его плечо, чтобы он ненароком не напугал человечков.

– Я хочу, чтобы вы успокоились. Мне нужно с вами поговорить, – наконец выговорил Кэшел. Похоже, они с Тильфозой находились среди добрых существ, но все-таки что-то его по-прежнему смущало.

Маленькие человечки стали подпрыгивать вверх, таращась на него глазами испуганного кролика. Похоже, голос Кэшела прозвучал громче, чем было нужно. Он напугал и Тильфозу. Девушка вздрогнула и похлопала его по плечу.

– Господин, – обратился к юноше самый старый человечек.

– Меня зовут Кэшел. Так и обращайтесь ко мне. А это – Тильфоза…

Он нахмурился и посмотрел на девушку.

– …леди… или…

– Просто Тильфоза, – поспешила она ему на выручку. – А как обращаться к вам?

Конечно, Тильфоза привыкла к таким разговорам. Ей было не в диковинку соблюдать правила этикета. А Кэшела этому никогда не учили.

Он улыбнулся. В Барке все знали, что если встретишь чужую овцу, то нужно отвести ее хозяину или самому выпустить на пастбище.

– Мы – Помощники, госпожа, – ответил старичок. – Меня зовут Двадцать второй. Мы хотим устроить в деревне праздник в вашу честь, достопочтимые господин и госпожа. Вы согласны оказать нам такую честь?

От одного упоминания о еде в животе у Кэшела забурчало. Ягоды, которые они нарвали, уже давно закончились. Правда, в деревне он не заметил ни хлеба, ни сыра, ни мяса. Хотя сейчас за еду могло сойти что угодно.

Он посмотрел на Тильфозу, ожидая, что она скажет. Девушка коротко кивнула. Теперь его задачей было обезопасить их отдых.

– С удовольствием, – ответил Двадцать-второму Кэшел. – А как его имя? – Он показал на пострадавшего. Юноша ожидал, что хоть кто-то позаботится о человечке, который только что упал с дерева. Но никто даже не заинтересовался его персоной. Человечек уже сидел, но, похоже, он еще не пришел в себя.

– Он – Четырнадцатый, – весело ответил старичок. – Пойдемте с нами, достопочтимый господин и достопочтимая госпожа. Мы устроим вам пир.

Толпа человечков, обступив Кэшела и Тильфозу, вновь весело загалдела. Их голоса были слишком высоки, поэтому Кэшел не мог разобрать ни слова в этом хоре.

Человечки разделились на две группы. Одна, в которой были лишь молодые девушки, едва достававшие ему до запястья, повела Кэшела. Он держал посох перед собой, а девушки по очереди подпрыгивали и висли на нем, как на перекладине.

Кэшел бросил взгляд через плечо. Тильфозу вела другая группа человечков, но она состояла только из молодых мужчин.

Остальные Помощники шли вслед за ними. Лишь несколько человечков побежали вперед, пробираясь сквозь густую траву как олени в лесу.

– Я голодна, – сказала Тильфоза, когда он вновь посмотрел на нее, – и готова съесть все. Пусть даже это будет сырым.

Кэшел усмехнулся, но тут же нахмурился, вспомнив о Четырнадцатом. До него наконец дошло, что тот не может идти. А племя почему-то не забрало его. Он так и остался одиноко сидеть возле дерева-убийцы.

Двадцать-второй шел позади. Он улыбнулся, встретившись с Кэшелом взглядом.

– Что ты хочешь спросить, господин?

Кэшел хотел спросить про Четырнадцатого, но вместо этого задал другой вопрос:

– Здесь часто бывают гости?

– Нет, нет. Вы первые за…

Он развел руками в растерянности.

– Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как нас посещали гости. Мой отец разговаривал с ними или отец моего отца, а может, это легенда.

Кэшел посмотрел на маленького человечка, затем на солнце. Оно стояло в зените. Дни и ночи здесь длятся столько же, как и у него на родине. Может, и годы совпадают по количеству дней. Возможно, Помощники живут столько же лет, сколько и обычные люди. Конечно, кому посчастливится выжить и вернуться домой. Наверное, именно за то, что он сломал дерево, им с Тильфозой и решили устроить пир.

Помощники, казалось, старались не наступать даже на сухую листву. Двадцать-второй шел между стеблей колокольчиков. Цветы лишь слегка покачивались, когда маленький старичок ловко проходил между ними.

Кэшел посмотрел на Тильфозу. Он хотел рассказать ей о своих предположениях, но боялся смутить Помощников. Поэтому юноша решил, что лучше будет пока смотреть под ноги, чтобы ни на кого не наступить. А потом, когда они сядут вместе, он потихоньку расскажет о своих открытиях.

Процессия вошла в деревню. Племя уже трудилось, не покладая рук, во внутреннем дворе. Одни несли сюда высушенные продукты. Другие шли из леса с полными коробами ягод и орехов.

Кэшелу показалось, что Помощники не занимались плетением корзин, так же как и не утруждали себя изготовлением одежды. Юноша вновь подумал о белках, но все же это были человечки. Просто намного ниже ростом, чем в других поселениях.

Кэшел никогда в жизни не видел таких прекрасных и добрых людей, как эти. Если не считать того, что они оставили на произвол судьбы Четырнадцатого, то во всем остальном местные жители производили лишь приятное впечатление.

Девушки расступились и пропустили Кэшела вперед, к проходу между избушками. Двадцать-второй протянул ему руку, чтобы торжественно ввести во внутренний двор.

– А где здесь можно сесть? – Кэшел оглянулся в поисках Тильфозы.

– Где пожелаете, великий господин и великая госпожа. – Старичок широким жестом обвел внутренний двор. – Где бы вы ни сели, вам везде будут оказаны достойные почести. Что будете пить после еды, воду или сок?

– Думаю, что воду, – ответил Кэшел и махнул Тильфозе, показывая, что они могут сесть. Правда, на голую землю. Но им и прошлую ночь пришлось провести без матрасов и одеял.

Девушка села, прислонившись спиной к домику.

– Мне тоже воду, – обратилась она к старушке, которая ввела ее во внутренний двор.

Помощники продолжали суетиться, поднося воду и еду. Лишь немногие сели напротив Тильфозы. Кэшел же продолжал стоять, облокотившись на домик. Его не оставляло тревожное чувство. Не то чтобы в этой деревне ему что-то пришлось не по нраву. И дело было вовсе не в том, что народец отличался от обычных людей. Он не увидел в человечках ничего дурного. И все же…

Казалось, они не способны обидеть даже муху. Но Кэшел не увидел ни мухи, ни мыши, ни птицы, да и никакого другого животного, с тех пор как проснулся сегодня утром в роте голубики.

Двадцать-второй принял сосуд из рук прислуживавшего соплеменника. Но прежде чем передать его Кэшелу, он демонстративно отхлебнул оттуда, показывая безопасность напитка.

Кэшел почувствовал, как его бросило в жар. Он не думал, что его подозрения так заметны хозяевам. Юноша взял наполненную чашу и сделал глоток.

Сначала небольшой. Хотя ему и было немного стыдно за свои опасения, но он не хотел терять бдительности. В чаше оказалась обычная холодная вода. Только безвкусная. По мнению Кэшела, она годилась лишь для того, чтобы поливать рассаду.

Его заинтересовала сама чаша. Она ничем не походила на произведение гончарного искусства. Это был высохший на солнце комок глины с глубокой выемкой посредине. Снаружи чашу обмазали соком или смолой. Кэшел вспомнил, что так же поступал и Рейзе. Он всегда смолил кожаные бурдюки для вина, сохраняя его для продажи на Овечьей Ярмарке.

На самом дне чаши Кэшел рассмотрел какой-то бурый налет, будто там стояла печать. В отличие от смолы этот налет придавал напитку терпкий, горьковатый привкус. Печать можно было соскоблить даже ногтем. Но тут же новая порция вязкого вещества проступала на дне чаши.

Пожилая женщина, прислуживавшая Тильфозе, протянула ей такой же сосуд. Но прежде чем отдать его, сделала оттуда глоток, показывая, что у хозяев нет дурных замыслов. Тильфоза взглянула на Кэшела, умело маскируя свое удивление.

Наконец Кэшел решился и сел на землю рядом с Тильфозой. Посох он поставил справа от себя, прислонив его к стенке избушки, чтобы беспрепятственно схватить его в случае опасности.

Помощники стояли на коленях или сидели на корточках. Двадцать-второй опустился на землю возле Кэшела. Тут же прислуживавший мальчик положил перед ним три тщательно отобранных яблока.

– Яблоко, господин? – предложил Двадцать-второй и, надкусив сочный плод, протянул его Кэшелу.

– Спасибо, я возьму целое, – поблагодарил юноша старичка. Яблоко оказалось сочным и по вкусу напоминало те спелые плоды, которые они когда-то собирали вместе с Илной. Такие яблоки росли только во фруктовых садах на юге их острова.

В руке остался лишь огрызок, и Кэшел замешкался, не зная как поступить. Дома он бросил бы его на мусорную кучу или скормил овцам. Здесь же на выручку пришел тот самый малыш, что обслуживал вождя. Он выхватил огрызок из рук Кэшела и тут же исчез с ним.

Пир продолжался. На земле перед ними стояли всевозможные фрукты и овощи, орехи и грибы. Они были сырыми, сушеными или вялеными. Похоже, что жители деревни не умели разводить огонь и готовить на нем еду.

Двадцать-второй камнем пробил дырку в огромном, как голова, орехе, сделал глоток и предложил Кэшелу последовать его примеру. Молочный напиток оказался таким вкусным, что юноша тут же осушил орех до дна.

До начала застолья Кэшел думал, что не сможет наесться той едой, которую предложили им Помощники. Но молоко ореха оказалось таким сытным, что могло вполне заменить сыр и хлеб. Прислуживавший мальчик расколол выпитый Кэшелом орех. Его мякоть была такой же вкусной, как и сок.

Еду все продолжали подносить. Ее разнообразие не переставало удивлять Кэшела. Юноше хотелось попробовать все, что стояло перед ним. Но каждый раз, прежде чем передать блюдо гостю, вождь отщипывал кусочек для себя.

Старушка, кажется, ее звали Семнадцатая, тоже пробовала еду Тильфозы, хотя в этом уже не было необходимости. Но юноша решил не спорить с Помощниками по пустякам. Как он уже убедился, дружелюбные человечки отличались ужасным упрямством и настаивали на своем до тех пор, пока с ними не согласишься. Как коза Скинти Оффот, привыкшая вести овец за собой туда, куда ей вздумается. Кэшел усмехнулся пришедшему в голову сравнению.

– Господин Кэшел, – обратился к нему Двадцать-второй. – Не хотели бы вы с госпожой помыться после еды? Похоже, вам пришлось долго идти.

Кэшел обрадовался, что его загорелая кожа скрывает краску смущения, проступившую на лице.

– Я вижу… – Старичок не закончил фразу.

Видимо, он хотел сказать, что от них с Тильфозой не очень приятно пахло. Дома Кэшел в конце тяжелого трудового дня соскребал с тела всю грязь и смывал пот. Он делал это в любую погоду, даже если приходилось раскалывать лед на мельничном пруду, чтобы достать воду. Но с тех пор, как они покинули Змеиный остров, возможности помыться у него не было.

– Вы моетесь в ручье? – поинтересовался Кэшел. Он подумал, что по дороге завернет к дереву и узнает, что стало с Четырнадцатым.

– Нет прямо в деревне у нас есть избушка, где можно помыться, – объяснил Двадцать-второй. Старичок указал на самый крайний домик у прохода. Тот и на самом деле был больше, чем все остальные. Но заметить это можно было, лишь приглядевшись.

– Кто из вас пойдет первым? Там не хватит места для двоих. Вы такие… Вы отличаетесь по росту от нашего племени.

Кэшел потер глаза. Юноша сытно поел, и теперь его клонило в сон. Конечно, помыться было бы здорово…

– Тильфоза! Видишь крайний домик, который побольше других? В нем у Помощников баня. Ты не хочешь…

– Паровая баня? – переспросила девушка. – Не может быть.

Она задумалась, плотно сжав губы.

– Почему бы тебе не пойти первым, Кэшел? А потом уж я решу, буду мыться там или нет.

– Договорились. – Он с трудом поднялся на ноги, чувствуя в животе тяжесть от переедания. Ему показалось, что он стал хуже не только соображать, но и ходить, однако после нескольких шагов это ощущение прошло. – Мастер Двадцать-второй, я с радостью приму твое предложение.

Молодые девушки вновь обступили Кэшела и повели его к бане. И хотя ростом они были с пятилетних детей, юноша понял, что они давно уже выросли. Кэшел посмотрел на них, потом перевел взгляд на вождя и спросил:

– Они тоже пойдут со мной мыться? Я бы лучше…

– Конечно, господин Кэшел, – с полуслова понял его Двадцать-второй. Вождь махнул рукой, и тут же, как по команде, девушки куда-то исчезли. Вместо них Кэшела окружили юноши, те самые, что сопровождали Тильфозу. Двое взяли его за руки.

– Стойте! – приказал Двадцать-второй. Он с поклоном передал Кэшелу посох, стоявший у стены избушки.

Юноша почувствовал в руке знакомую тяжесть своего верного защитника, вырезанного когда-то из ореха гикори. Стало хорошо и спокойно, словно на мгновение он вернулся в родной дом.

Помощники подвели Кэшела к бане. Чтобы протиснуться в ее узкую дверь, похоже, придется встать на четвереньки. Он наклонился и заглянул внутрь. В земляном полу было выдолблено углубление. На дне его юноша увидел такой же налет, как и на чаше.

– Господин. – Помощники склонились по обе стороны от двери, приглашая его войти.

Поколебавшись, Кэшел прислонил посох к стене домика, сгорбился и полез внутрь. В общем-то он мог справиться с Помощниками и голыми руками. К тому же человечки не делали ничего такого, чтобы заподозрить их в коварстве. Да и какой вред могла причинить ему эта кучка цыплят?

Резкий запах травы ударил в нос. Весело переговариваясь между собой, маленькие человечки принялись за работу. Они сняли с Кэшела пояс, потом тунику.

Один из Помощников потрогал мускулы на руке у Кэшела и захихикал:

– Такой большой, такой сильный!

– Ложитесь, господин Кэшел, – попросил его товарищ.

Кэшел повиновался. Углубление в полу оказалось скользким от покрывавшего его налета и прохладным. В нем было приятно лежать после нескольких часов, проведенных под жарким солнцем. Глаза юноши быстро привыкли к полумраку. Избушка освещалась лишь пробивающимися через отверстие в крыше солнечными лучами.

Кэшел лежал на животе головой к двери, положив руки под голову. В домик вошли еще шестеро Помощников. Они принесли чан с нагретой на солнце водой и несколько тыкв.

Самый молодой разломал овощ. Из тыквы посыпались круглые семена, похожие на головку одуванчика. Мякоть показалась Кэшелу жесткой, словно высохший стебель. Прежде он не видел ничего подобного. Баня вновь наполнилась свежим и сильным запахом травы.

Помощники полили водой спину и ноги Кэшела. Несколько человечков принялись скрести его тело кусками тыквы. Движения их были плавными, а прикосновения мягкими. Кэшел почувствовал тепло, словно его накрыли овечьей шкурой. По коже пробежала приятная дрожь.

Еще один Помощник растирал плечи и шею. Ожог на предплечье тут же перестал болеть, как будто его смазали ланолином.

Кэшел подумал, что неплохо будет провести пару деньков в гостях у маленьких человечков. Конечно, они с Тильфозой хотят поскорее вернуться домой. Но точного срока, когда они смогут туда попасть, у них все равно не было.

Конечно, здорово расслабиться и отдохнуть среди этих дружелюбных крошек, но…

Раздался крик Тильфозы.

Из головы Кэшела сразу улетучились все мысли, кроме одной – Тильфозе угрожает опасность. Он попытался вскочить, но смог лишь приподняться и ударился головой о крышу домика. Юноша хотел разломать переплетенные между собой ветки, но руки не слушались его. Они словно онемели.

Кэшел все чувствовал, но шевелиться с каждой минутой становилось все труднее. Помощники окружили его и возбужденно о чем-то затараторили. Он попытался сделать шаг и упал на землю. Через приоткрытую дверь юноша увидел Тильфозу. Человечки, чьим дружелюбием и безобидностью он так восхищался, повалили ее на землю и связывали руки поясом Кэшела, разорванным на веревки.

Он хотел воззвать к Дузи, но слово застыло на его губах. Помощники волоком вытащили обездвиженного Кэшела во внутренний двор. Племя окружило юношу плотным кольцом. Двадцать-второй громко отдавал приказания. Множество маленьких ручек ухватилось за Кэшела. Его тело закачалось, и было поднято вверх усилиями всего племени. С громкими криками человечки понесли Кэшела к выходу из деревни.

Помощники, натиравшие в бане его тело кусками тыквы, шли впереди процессии. Их руки безвольно висели вдоль туловища, слегка покачиваясь при ходьбе. И до Кэшела вдруг дошло, что яд, которым его отравили, содержался в мякоти тыкв.

Его взгляд остановился на Тильфозе. Со связанными руками девушка лежала на земле у последней избушки. Но никто не додумался засунуть ей в рот кляп.

– Я помолюсь за тебя Владычице, – прошептала она.

Кэшел не смог ничего сказать в ответ, да и слова сейчас были ни к чему. Тильфоза могла не понять его, если бы он посоветовал приберечь молитвы для себя самой. Юноша не сомневался, что вскоре дело дойдет и до нее.

Может, со временем сила яда и ослабнет, но Кэшелу, похоже, этого уже не дождаться. Помощники всей деревней несли его к дереву, пожирающему людей.

Он был новой жертвой.