Текст книги "Рыцарь бесчестия (СИ)"

Автор книги: Денис Украинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– Что вы предлагаете? – спросила Ренесса.

– Отойти на некоторое время в сторону, спокойно наблюдая, а в некоторых случаях способствуя волне хаоса, которая захлестнет империю. И когда люди будут на грани отчаяния, но еще не потеряют надежду и память о том, как все было относительно неплохо, снова заявить о себе. И тогда, даю вам слово, люди сами, бедные и богатые, своими костями и кровью проложат наследнику дорогу к трону.

– Вы предлагаете бежать? – спросила Ренесса.

– Не бежать – улыбнулся Кадейрн. – Отступить, причем не сразу, а устроив перед этим задуманное вами представление.

– Что вы имеете в виду? – спросила Ренесса.

– Переворот надо подавить. Подавить максимально жестоко, чтобы все это запомнили, и чтобы молва донесла весть о случившемся до самых отдаленных уголков империи.

Кадейрн замолчал. Ренесса снова почувствовала уверенность. Ее чувства успокоились, а затуманившееся будущее снова начало проясняться.

– Мы обсудим это позже – сказала Ренесса. – Сейчас отдохните и будьте моим гостем на ужине...

– В восемь? – перебил императрицу Кадейрн. – С удовольствием.

– Вас разместят во дворце. Здесь найдется все необходимо для вас – сказала Ренесса и немного повысила голос. – Ступайте к двери за троном, Сайлен проводит вас в гостевые покои.

– Надеюсь отдельные от тех, в которые вы отправили Клидоса? – спросил Кадейрн.

Ренесса улыбнулась.

– Безусловно – ответила она.

Кадейрн слегка поклонился, окинув императрицу серьезным, задумчивым взглядом. Ренесса насторожилась. Неожиданно Кадейрн улыбнулся, его взгляд стал по-отечески теплым, почти как у Снаша. Кадейрн подмигнул Ренессе и удалился.

Глава 18

У южных берегов.

На северном побережье южного Квемера оказалось намного теплее, чем в порту Сиента, из которого мы ели унесли весла. Плаванье прошло относительно ровно. На удивление тех, кто давно ходит по этому морю, погода была на нашей стороне. Большинство гребцов сошлись во мнении, что сестры благоволят к нам. Грим довольно улыбался при каждом подобном заявлении. Когда под ясным небом в теплых лучах Найдэ на горизонте показался высокий маяк города Хириас, я тоже улыбнулся. Похоже, что южный Квемер в отличии от северного, готовил мне добрую встречу.

Город Хириас по словам Штурмана был единственным в своем роде. По отношению к Адэну, куда я стремился попасть, Хириас, находился восточнее, за горным хребтом Бат'Аттал, где четыре года назад, я чуть не оставил свои кости. Важные вопросы в Хириасе решал совет общин. Общин, которые составляли представители практически всех народов, населявших Квемер. Люди, орки, эльфы, кентавры, гномы, гоблины и даже тролли жили в Хириасе в мире и согласии вот уже пятьдесят лет. В этом городе не спрашивали, откуда ты пришел. Если ты не нарушаешь заведенных порядков, то тебе рады, в противном случае, оказываешься за воротами раньше, чем успеваешь понять, что сделал не так.

В Хириасе велась активная торговля между существами со всего Квемера. Жители Хириаса никого не боялись. Не раз город пытались захватить. Викинги, жители южных островов, северяне южного Квемера, но ни одна попытка не оканчивалась успехом. Жители города все как один вставали на его защиту. Среди них, по словам Штурмана, жило много хороших магов и не менее хороших воинов. Их совместные усилия, делали город практически неуязвимым. Это было хорошее место для нашей высадки. Ольвин планировал оставить трофейную посудину и незаметно пересесть на попутный корабль, идущий в один из западных портов.

– Максим.

Голос Грима оторвал меня от наблюдения за растущим на горизонте маяком.

– Что? – спросил я.

– Тут есть одно дело – ответил Грим.

– Что за дело? – спросил я.

– Это по поводу корабля – понизив тон, почти шепотом ответил Грим. – У тебя и твоих друзей есть на него планы?

– Не знаю, мы еще не говорили об этом.

– Корабль хороший – шепотом заговорил Грим – а Хириас как раз тот город, где можно без проблем продать корабль викингов. Скажу больше, здесь есть человек, который за небольшой процент сможет все устроить.

Я посмотрел на гребцов, один из них уставился на нас с Гримом так, как будто бы от этого разговора зависит его жизнь. При этом он так усердно налегал на весло, что можно было подумать, что в Хириасе его ждет вкусный, сытный ужин, горячая ванна и постель, согретая молодой женщиной.

– Думаю, это стоит обсудить – сказал я.

Грим улыбнулся. В этот момент из трюма появился Ольвин. Не обращая ни на кого внимания, он сразу направился к нам, в носовую часть корабля. Когда он подходил, я попытался с ним заговорить.

– Послушай Ольвин...

Наши с Гримом тела неожиданно подхватила и отодвинула в сторону невидимая сила. Ольвин прошел между нами и остановился на краю палубы лицом к берегу.

– У нас нет на это времени – сказал Ольвин. – Пусть продажей кораблем займется Картас, с помощью этого пройдохи на весле, а Окунь с дружками проследит, чтобы золото от продажи было поделено поровну между всеми гребцами.

– Как ты узнал? – спросил я.

– Нам надо скорее попасть в Хириас – вместо ответа сказал Ольвин.

Слабо надутый парус, расправился и затрещал от сильного порыва ветра. Этот фокус Ольвина, был мне знаком. Берег начал приближаться быстрее. Уже через час корабль стоял на привязи у причала. Порт впечатлял своими размерами и устройством. Чтобы попасть к причалу, нужно было проплыть через шлюз, закрывавшийся с двух сторон огромными створками. Если корабль пропускали, то одна сворка поднималась открывая проход в высокой массивной стене из крупного серого камня. Охрана осматривала корабль на предмет запрещенных грузов, проводила инструктаж по правилам поведения в городе, сводящимся в основном к тому, что, не усложняя жизнь горожанам, ты облегчаешь жизнь себе. Нарушение правил влечет за собой наказание начиная от выдворения за городские стены, заканчивая смертной казнью. Мне хотелось больше узнать о Хириасе, его устройстве, посмотреть на его жителей, но у Ольвина уже был готов план действий. Ни с кем не попрощавшись, мы покинули корабль, чтобы сразу пересесть на другой, отправляющийся в нужном нам направлении.

Порт Хириаса, сильно отличался от порта города викингов Валглы. Здесь было людно. У причалов почти не было свободных мест. Все было занято кораблями, всевозможных форм и размеров. Парусные корабли без весел, галеры с мачтами, галеры без мачт. Масса лиц и пестрых одеяний после двухнедельного плаванья слились для меня в одну большую сюрреалистическую картину, из которой разуму трудно выхватить хотя бы одну деталь. Чтобы ни с кем не столкнуться, словно во сне, я шел строго за спинами Ольвина и Штурмана.

Сначала мы посетили контору, отвечавшую за управление этим портом. Там Ольвин убедился в своих прогнозах, а в частности в том, что есть корабль готовящийся к отплытию, причем в подходящем направлении. Найти капитана оказалось не сложно. Его помощник следивший за погрузкой, с радостью проводил нас к нему.

Шагая по трапу, я обратил внимания, что Ольвин и Штурман совсем на себя не похожи.

– У тебя что-то с лицом – сказал я Штурману, дернув его за полу плаща.

Ко мне обернулся совсем не знакомый мне человек, с черными, короткими сальными волосами и длинной неухоженной бородой.

– На свое посмотри – сказал незнакомец.

От неожиданности я остановился. Бородач схватил меня одной рукой за грудки и потащил за собой.

– Конспирация – сказал бородач и подмигнул мне.

Один из моряков, занимавшихся погрузкой, опасливо обернулся на бородача, как будто бы тот произнес проклятие.

– Не пугайся, это хорошее слово – глядя в упор на моряка, сказал бородач.

Моряк быстро отвернулся и поспешил отнести, лежавший у него на плечах, мешок в трюм.

Капитан оказался вежливым и приветливым эльфом, впрочем, как и его помощник. Это я понял по остроконечным ушам. На корабле еще оставалось несколько мест для пассажиров и договорившись о цене мы остались на палубе ожидая отплытия. Снова оказавшись в привычной обстановке, почувствовав, тихонько раскачивающуюся под ногами палубу, я начал приходить в себя, справившись с потоком нахлынувших впечатлений.

Корабль, на который мы сели назывался "Быстроходный" и был парусным, без весел. С двумя прямыми мачтами и третьей носовой, вытянутой вперед под углом. Командовали здесь эльфы, а вот экипаж был настолько разношерстным, что глаза в буквальном смысле разбегались в разные стороны. Паруса спускали маленькие зеленые гоблины, ловко как обезьяны, скакавшие по обеим мачтам, гномы деловито проверяли оснастку, огромный почти трехметровый тролль с массивной шеей и на удивление приятной мордой, поднимал якорь, вращая колесо нехитрого устройства, наматывавшего на себя цепь.

Как только убрали трап матросы, в основном люди принялись драить палубу. Один из них, сильно похожий на Грима подмигнул мне. Присмотревшись к нему внимательнее, я понял, что это он и есть. Подозрения закрались в мои мысли. Отказавшись от своей доли после продажи трофейного судна, он устроился матросом на корабль. Причем быстро перед, самым отплытием. К тому же если, мой облик такой же отвратительный, как у Штурмана, как Грим смог меня узнать? Но кидаться к нему с расспросами было бы неосмотрительно, поэтому я переключил свое внимание на Ольвина.

– Куда мы плывем? – спросил я.

– В Сихавен – вместо Ольвина, ответил Штурман. – Он ближе всего к границам империи. Оттуда мы быстро доберемся до Бедрока, а от Бэдрока до Адэна рукой подать.

Что-то из происходящего меня насторожило. Ощущение находилось на самом краю сознания, и я не сразу смог понять, что именно стало причиной беспокойства. Я осмотрелся вокруг. Все спокойно. Портовая суета осталась на суше, паруса слегка надулись от ветра, и корабль лениво отходил от причала. Только спустя несколько секунд я понял, в чем дело. Хмурое выражение лица бородача, скрывавшее истинный облик Штурмана, расплылось в радостной, дружеской улыбке, что для этого человека было совсем не свойственно. Обычно Штурман редко выражал эмоции, если они у него вообще имелись. Сейчас Штурман смотрел на седого мужчину, стоявшего возле левого борта, шагах в двадцати от нас, и что-то сосредоточенно выводившего пером на листе бумаги.

– Нокки! Ах ты, гоблин живучий!

Гоблины только что спустившиеся с мачт, заворчали, выражая свое недовольство подобным сравнением. Штурман, не обращая внимания на недовольство команды, пошел к человеку с пером. Не то чтобы я был чрезмерно любопытным, и к тому же уже давно перестал удивляться тому, что, где бы мы ни оказались, у Штурмана везде находились знакомые, но с подобной его реакцией на встречу, я сталкивался впервые, поэтому без малейшего стеснения пошел следом.

– Прошу прощения – сказал мужчина, когда Штурман подошел к нему. – Я вас не узнаю.

Штурман наклонился и что-то шепнул ему на ухо. Тот на секунду нахмурился, потом его глаза округлились.

– Еретик! – полушепотом воскликнул мужчина и на его светлом, гладковыбритом лице засияла радостная, дружелюбная улыбка.

– Какими судьбами ты здесь, Нокки? – спросил Штурман.

– Попал сюда после крушения – ответил Нокки. – С тех пор путешествую по Квемеру, описываю жизнь его обитателей. Здесь меня больше знают под именем Кроникор.

– Да, Кроникор звучит лучше, чем Ноккиарика Шизук – усмехнулся Штурман. – А меня зови Штурманом. Ересь оказалась правдой. По крайней мере, одной из них.

– Можно изменить имя, но нельзя изменить суть – улыбнувшись, изрек Кроникор.– Как ты здесь оказался? Я думал, тебя забросило...

– Я много где побывал – перебил Кроникора Штурман. – Сейчас старое дело привело меня в Квемер. Ты что-нибудь слышал о капитане?

– Нет. После... – Кроникор замялся и посмотрел на меня. – После крушения я его ни разу не видел. Думаю, как и ты, он оказался далеко от Квемера.

Штурман обернулся и тоже посмотрел на меня.

– Познакомься, Кроникор, это мой добрый друг Максим – представил меня Штурман. – А это Нокки, прости, Кроникор. Кроникор служил писарем на корабле, с которого началось мое бесконечное путешествие.

– Интересно было бы узнать об этом поподробнее – сказал я.

– Это не стоит потраченного времени – начал уверять меня Штурман.

– От чего же! – возразил Кроникор. – Я написал книгу о нашем путешествии! В Адэне и других просвещенных городах империи, она пользуется большим успехом!

– Правда? – удивился Штурман.

– Конечно! – глаза Кроникора засветились от гордости. – И хотя люди думают, что от начала и до конца эта книга вымысел, читают ее все, от мала до велика! Если вам, Максим, будет интересно, разыщите в библиотеке Адэна или Бэдрока, книгу под названием "По краю бесконечности". Все что там описано правда, от начала и до конца! Возможно, вы совсем не знаете своего друга.

– Кто бы сомневался – улыбнулся я.

– Кроникор, ты знаешь о том, что ты вредный гоблин – вмешался Штурман. – Не успели мы снова встретиться, а ты уже сдаешь меня с потрохами!

Недовольное ворчание гоблинов за нашими спинами начинало меня беспокоить.

– Поимей хоть немного уважения к моей седине – потребовал Кроникор. – И перестань выражаться.

– Как скажешь – согласился Штурман. – Думаю, у нас еще найдется время, чтобы вспомнить былое и поговорить о настоящем. Только будь добр, держи язык за зубами. Пусть сказка остается сказкой.

Я так и не понял, была ли это угроза или дружеское предостережение, лицо бородача, которое сейчас носил Штурман, снова перестало выражать эмоции.

К закату бухта с портовым шлюзом Хириаса осталась далеко позади. Для пассажиров на корабле имелось отдельное помещение. Особых удобств тут не наблюдалось, но были откидывающиеся полки, на которых можно было спать, пресная вода в бочке и горшки для естественных нужд. Всего я насчитал девять пассажиров, включая Кроникора и нашу компанию. Разговорчивостью попутчики не отличались, и я снова остался наедине со своими мыслями.

То, что Грим оказался на борту, поначалу показалось мне удачным стечением обстоятельств, но сейчас, когда появилось время спокойно все обдумать, у меня появились сомнения. Грим может быть связан с сестрами. За время нашего совместного путешествия, я расспрашивал его о первом храме сестер, за которым присматривает его дед жрец, только в предрассветные часы и в час сумерек после заката, когда сестры даже при желании не могли за нами наблюдать. Если Грим связан с сестрами, то эта мера предосторожности была напрасной. С другой стороны я ничем не выдал своих намерений. Прежде чем продолжать поиски Валери, и следовать договоренности с сестрами, я должен узнать, что может предложить Борор, но об этом пока что не знает никто.

Первый храм сестер расположен вблизи города Бэдрок. И если Грим не врет и хорошо знает местность в этой части Квемера, то его знания могли бы мне пригодяться. Правда придется на несколько дней отделаться от Ольвина и Штурана, но об этом предстояло позаботиться на месте, потому что скрывать от них свои мысли полностью, я еще не научился. Засыпая, я увидел лицо Валери, она посмотрела на меня с теплотой и нежностью, при этом на ее глаза навернулись слезы.

*****

Последние несколько недель Ольвина Кельда не оставляло чувство разочарования. Сделка, которую он заключил с Ирис, пока что не оправдала себя. Ольвин согласился покинуть Сиент, обрекая город на разрушение, но взамен, он не получил ничего стоящего. Все что Ирис до сих пор сообщила Ольвину, он давно уже знал, а если и не знал, то догадывался, и ему требовалось только подтверждение. Попутный ветер гнал корабль под названием "Быстроходный" в сторону порта города Сихавен. Еще две-три недели и обогнув горный хребет Бат'Аттал Ольвин окажется у границ империи. Сомнения по поводу правильности принятого решения склоняли его пересмотреть договоренность с сестрами. К тому же Ирис не спешила посвящать Ольвина в план по освобождению южного Квемера от враждебной формы жизни, представителем которой он являлся.

Удобнее устроившись на своем месте в трюме, Ольвин сразу погрузился в состояние глубокого транса. Он не спал в обычном смысле этого слова около тридцати лет. Исследуя механику сновидений, Ольвин обнаружил, что пока тело отдыхает, сознание может проводить это время с пользой, без ущерба для здоровья, как физического, так и душевного. Изобретательный маг совместил это с еще одним своим открытием и время для его магических исследований, анализа открытий и создания новых алгоритмов заклинаний увеличилось на треть.

Ольвин назвал это ментальной библиотекой. Маг не раз удивлялся тому, как в его голове может умещаться столько информации. Будучи исследователем и естествоиспытателем по натуре, он получал такое количество новых знаний, от которого голова обычного человека взорвалась бы в первые несколько лет подобной деятельности. Но годы шли, информация множилась, преобразовывалась в знания и сохранялась никуда не исчезая. Ольвин почти ничего не забывал, и когда, ему это было нужно, мог вспомнить даже какую-нибудь, на первый взгляд малозначительную деталь, которая попадала в поле его внимания, ни один десяток лет назад.

Ольвин долго исследовал этот вопрос, проводя месяцы в непрерывных медитациях. И когда видя тщетность своих усилий он хотел отложить это исследование, ему открылся новая грань бытия. Ольвин осознал, что в его голове, все накопленные за долгую жизнь знания хранится не полностью. В голове, как в журнале библиотекаря хранятся только записи о том, на какой полке стоит книга. Ольвин увидел тысячи нитей, тянущихся от области его памяти во внешнее пространство. Проследив за этими нитями, он попал в огромный зал с тысячей книг и к каждой из этих книг тянулись ниточки его памяти.

Ольвин понимал, что зал и книги, это особенность его личного восприятия. Он провел в библиотеках большую часть своей жизни. Ему нравилась прохлада их полутемных помещений и величественные тени стеллажей, хранящий бесценный источник информации. Он ощущал, что зал с книгами это энергия, принявшая предпочтенную им форму. К своему удивлению Ольвин нашел в этом зале книги с оборванными нитями. Открыв одну такую книгу, он понял, что она хранит давно забытое.

С тех пор, как Ольвин научился использовать сознание отдельно от отдыхающего тела, все время, занимаемое раньше сном, он проводил в ментальной библиотеке. Работая с хранящимися в ней книгами. Зал библиотеки периодически изменял свои очертания, в зависимости от пожелания Ольвина. Высокие деревянные стеллажи обрастали ступеньками и многоуровневыми площадками. В центре рядом, с постоянно горящим, камином стоял большой прямоугольный стол и мягкое кресло с высокой спинкой. Сидя в этом кресле Ольвин вносил поправки в книги своей памяти и анализировал новые, еще не оконченные тома.

Вот и сейчас, перейдя в состояние транса, Ольвин очутился на своем привычном рабочем месте и погрузился в изучение неоконченных записей. Через какое-то время, Ольвина оторвал от работы гром, прогремевший за ее стенами. Полки содрогнулись, огонь в камине потух. Ольвин понял, что надо выходить из транса и усилием воли попытался вернуться к физическим ощущениям своего тела. Вернуться не удалось, пол провалился, и Ольвина потянуло в бездну, разверзнувшуюся под его ногами. Ольвин попытался удержаться на месте, но ему не удалось совладать с силой тянувшей его. Через мгновение Ольвин оказался в открытом пространстве посреди сотен тысяч звезд. Его взору открылся мощный столп света, протянувшегося из бесконечности в бесконечность. Поначалу столп переливался всеми возможными цветами. Потом начал преобладать оранжевый, после него желтый, близкий к цвету огня, затем цвет изменился на белый, и стал похож на лучи утренней Найдэ в ясном небе. На этом метаморфозы закончились и Ольвин ощутил мощную вибрацию, исходящую от этого столпа.

– Тебя было трудно найти – услышал Ольвин уже хорошо знакомый голос Ирис. – Где ты был?

Ольвин с трудом оторвался от созерцания бесконечно протяженного столпа света и увидел рядом с собой обеих сестер. Не изменяющую своему мрачному стилю, стройную Ирис и пышную, пылающую жизнью Найдэ в белом, длинном кружевном платье. Две фигуры неподвижно висели в пространстве. Их застывшие взгляды были направлены на вибрирующий свет.

– Вот ответ на все твои вопросы – тихо сказала Ирис.

– Что это? – спросил Ольвин.

Ольвин снова посмотрел на завораживающий свет, и начал понимать, что больше не сможет оторваться от созерцания по своей воле.

– Элэй Дан'а – тихо прошептала Ирис.

– Создающая сама себя – добавила Найдэ. – Все что происходит в любом из миров, происходит по ее воле.

Ольвин смотрел на свет и чувствовал, как плавно во все стороны течет невидимая, вибрирующая сила. Сила, для которой нет ничего невозможного. Все во вселенной стало вдруг ясным, понятным и на удивление простым. Внезапно столп света пришел в движение. Он закрутится вокруг своей оси по часовой стрелке, наматывая на себя все окружающее пространство. К столпу потянулись сначала ближайшие планеты, звезды тоже не удержались на своих местах, что уж говорить о ничтожной крупинке человеке оказавшейся так близко. Приближаясь к свету, Ольвин почувствовал, что растворяется и почти слился с его сиянием, но вдруг, столп резко развернулся в обратную сторону, и Ольвина отбросило в захлестнувшую сознание темноту.

Ольвин очнулся в трюме корабля. Просветление сознания и понимание устройства вселенной ускользнули от него так же легко, как появились. В мыслях осталось только одно название. Элэй Дан'а.

Глава 19.

Волчье племя.

Калвин выбился из сил, но продолжал бежать. Он знал, что его преследователи не остановятся ни на минуту, пока не настигнут его. Единственной надеждой Калвина было добраться до места под названием Волфдорф. Там ему обязательно помогут и не отдадут на расправу преследователям. Вот только Калвин плохо знал Вечнозеленый Лес, а в этой его части не был никогда. За свои шестнадцать лет Калвин всего три раза переправлялся, через Несущую Свои Воды в Никуда и все три раза вместе с отцом. Теперь его отец мертв, родной дом превратился в пепелище, а по попятам шла неминуемая смерть. Остановиться значило умереть.

Калвин пробирался через лесную чащу строго на север. Ему не нужны были ориентиры, внутренним чутьем он четко определял направление. Периодически поднимались слабые порывы ветра, но ветер как назло дул в лицо, а преследователи всегда старались придерживаться подветренной стороны, чтобы их не обнаружили. Калвин оглянулся, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь за спиной, но среди близко стоящих друг к другу стволов деревьев и бесконечных кустарников толком ничего разглядеть не удалось. На полном ходу, врываясь в очередное переплетение веток и листьев, Кальвин оказался на большой, открытой поляне. От неожиданности он остановился и замер. Поляна была метров пятьдесят в длину и примерно столько же в ширину.

Из-за своего тяжелого дыхания и громко бьющегося сердца, он не слышал звуков, создаваемых окружающим миром. Немного отдышавшись, Кальвин прислушался и принюхался к лесу. В таком густом лесу обоняние и слух давали ему куда больше информации, чем зрение. Ветер легко трепал высокую траву на поляне и листья деревьев вокруг, спокойно щебетали птицы, жужжали насекомые. Никаких тревожных запахов или звуков. Калвин немного успокоился, снова почувствовал в себе силы продолжать движение. Сорвавшись с места, Кальвин попытался как можно быстрее пересечь поляну.

Когда Калвин преодолел две трети пути, его тело само по себе резко остановилось, как будто бы он врезался в стену. Стеной оказался порыв ветра, дувший весь день в лицо, но на этот раз ветер принес с собой запах смерти. Преследователи обошли его и сейчас были за плотно лесной стеной, которую Калвин собирался штурмовать. Калвин резко развернулся и понял, что конец близок. В кустах, в том мете, где Калвин вылетел на поляну стоял человек в черной кирасе с выведенными на железе мышцами груди и живота. В опущенных руках человек держал арбалет, а его холодные глаза пронзали тело Калвина сильнее, чем мог бы это сделать заряженный в арбалет болт. Пока Калвин соображал, в какую сторону ему метнуться за его спиной раздался голос, от звука которого он чуть не подпрыгнул на месте.

– И стоило проделывать такой путь, чтобы потом умереть в этой глуши, где тебя даже не похоронят?

Калвин обернулся. За его спиной стоял человек в такой же черной кирасе. В его руках был полутораручный меч.*

*Полутораручный меч, также известный под названием "бастард" (англ. bastard-sword) «длинный меч» или «боевой меч» – средневековый западноевропейский меч, который удерживали в основном двумя руками, но при этом его вес и баланс допускали при необходимости одноручный хват.

– Псы... – обреченно прошептал Калвин .

Ноги Калвина стали ватными, и его тело, лишившись сил, опустилось на траву. Он не успел. Теперь в его мыслях как птица в клетке бился вопрос, насколько Ирис будет милостива к нему и есть ли что-то в темноте, в которую все до одного ушли его предки.

– Волки уже не те – усмехнулся человек с мечом в руках. – Неужели ты даже не попытаешься спасти в бою свою жалкую шкуру?

– Давай просто покончим с этим – сказал второй.

Калвин услышал, как зашуршали листья на ветках и человек с арбалетом вышел на поляну. Калвин услышал, как тот поднял руки и уже начал ощущать своей кожей острие арбалетного болта.

– Погоди – сказал человек с мечом. – Я хочу, чтобы он обделался перед смертью, а не после. Тогда наша история будет звучать веселее, пусть братья порадуются, не каждый день удается выследить и настигнуть волка.

– Какой же он волк? – спросил другой. – Разве что волчонок и скорее всего ни разу не преображавшийся.

– Все равно...

– Вынужден прервать ваше веселье – на поляне зазвучал третий незнакомый голос.

Калвин немного приподнялся и посмотрел вправо, с этой стороны спокойно шагая по поляне, к нему приближался высокий, плотно сбитый мужчина с длинными черными волосами, собранными в хвост. На нем была свободная, светлая льняная рубаха со шнуровкой на груди, коричневые кожаные штаны и такие же коричневые, мягкие мокасины. Мужчина был безоружен, но его спокойное лицо выражало непоколебимую уверенность, а орлиный взор пронзал пространство сильнее, чем взгляды обоих преследователей вместе взятых.

– Еще один! – воскликнул человек с мечом. – Какая удача, такой истории нет ни у одного из братьев!

– Если ты не заткнешься, сегодня твои истории оборвутся! – еще один, новый голос зазвучал из кустов за спиной человека с мечом.

Калвин смог побороть испуг и мышцы на его ногах окрепли. Калвин поднялся. На поляну вышел еще один человек в такой же льняной рубахе, таких же штанах и обуви, как у темноволосого, только рыжий и рубаха его была заправлена в штаны, поддерживаемые широким кожаным ремнем с большой металлической бляхой в виде головы волка. Рыжий улыбался при этом по очереди сверля ненавидящим взглядом людей в черных доспехах.

– Ты, арбалет то опусти – новый, третий голос поколебал уверенность преследователей и на короткое мгновение, в их глазах появилась растерянность, но тут же пропала и они напряглись, как будто ощетинившиеся псы. Их кирасы приподнялись к шее, и Калвину показалось, что сейчас они зарычат, но этого не произошло.

– Да, опусти – четвертый голос, прогнал из головы Калвина все мысли об Ирис, точнее даже это сделали не голоса, а запах, который исходил от обитателей леса – Мы народ спокойный, но сами понимаете времена сейчас сложные, как бы чего не вышло...

Одежда вновь прибывших ничем не отличалась от одежды черноволосого и рыжего, только эти двое были вооружены луками с вложенными в тетиву стрелами.

– Вы сильно удалились от границ империи – сказал черноволосый, подойдя к Кальвину и став между мальчиком и человеком с арбалетом. – Здесь вам не рады. Мы позволим вам уйти, если вы захотите.

Двое в кирасах переглянулись.

– Проваливайте, пока мы не передумали! – пригрозил рыжий.

Человек в черной кирасе опустил арбалет. Второй убрал свой меч в ножны и обходя Калвина и его спасителя направился в сторону напарника.

– Передайте своим братьям – сказал вслед удаляющимся черноволосый. – Что по эту сторону Несущей Свои Воды в Никуда им не рады. И если кто-то из вас еще раз появится в Вечно Зеленом Лесу, его ждет смерть.

Зашуршали ветки, и лесная чаща поглотила людей в черных доспехах. Они скрылись в густой зелени беззвучно, как будто их не было.

– Они убили моего отца – чуть ли не плача, охрипшим голосом сказал Калвин.

– Это был его выбор – сказал черноволосый. – Я предупреждал Пепельнобородого, что опасно оставаться по ту сторону реки.

– Может все-таки... – чуть ли не зарычал рыжий.

– Нет, Лис. Имперская армия на этом берегу нам совсем ни к чему.

– Думаешь, они сунутся? – спросил Лис. – Да и как они узнают?

Черноволосый посмотрел в небо над поляной, потом на Лиса.

– За черными псами всегда наблюдают – сказал черноволосый. – У людей сейчас хватает своих проблем, но не стоит давать им лишнего повода.

– Да, ты прав – согласился Лис.

– Тебя зовут Калвин? – спросил у мальчика черноволосый.

– Да – ответил Калвин.

– А меня Эйольв. Я знал твоего отца и слышал про тебя. Моего рыжего друга зовут Лис, а это Асвейг и Свейн.

Кто из двоих лучников Асвейг, а кто Свейн, Калвин не понял. Страх перед неминуемой смертью отступил, Калвин вспомнил про погибшего отца, единственного близкого человека и в его душе образовалась пустота.

– Я должен стать настоящим волком – прошептал Калвин. – Взрослым и сильным. Я должен отомстить.

– Взрослым и сильным, это мы тебе поможем – сказал то ли Асвейг, то ли Свейн. – А вот насчет мести, это надо как следует обсудить...

– Пойдем с нами – сказал Эйольв. – Ты слышал о Волфдорфе?

– Да – ответил Калвен. – Это деревня, которую основал главный сворк при дворе Уаэллора, по имени Волк.

– Забудь это имя – сказал Эйольв – Так меня звали в прошлой жизни, теперь мое имя Эйольв.

Калвин встрепенулся, окинул быстрым взглядом Эйольва.

– Эйольв? – переспросил Калвин. – Счастье волк?

– Да – улыбнувшись, ответил Эйольв – Это имя придумала женщина, подарившая мне вторую жизнь.

Лесные жители и спасенный ими Калвин шли через лес весь день и весь вечер, без остановок, без обеда и ужина. Воду пили на ходу. На свое удивление Калвин совсем перестал чувствовать усталость, ноги сами несли его вперед. К Волфдорфу они вышли после полуночи. На темном небе ярко светила почти полная Ирис, хорошо освещая их путь. Волфдорф, обнесенный бревенчатыми стенами, встретил их тишиной и спокойствием.

Волфдорф был основан всего четыре года назад, но за это время успел вырасти и несколько раз перестраивался. Первоначально построенную стену пришлось перенести, увеличив площадь деревни, а после, почти к каждому дому был добавлен второй этаж, чтобы дома могли вмещать больше жильцов. Первым в этом месте поселился Эйольв со своей женой. Когда весть о его возвращении разнеслась по всему Квемеру, уцелевшие после войны с людьми собратья Эйольва начали стягиваться сюда из всех отдаленных уголков. И как было до войны, и во время нее Эйольв возглавил растущую стаю. Он мог бы отказаться и спокойно жить в лесной глуши со своей семьей, но зов предков оказался сильнее. Это было у него в крови. Ночь, когда в деревню привели Калвина, стала памятной для ее жителей. Калвин был сотым волком, присоединившимся к новообразованной стае.