Текст книги "Рыцарь бесчестия (СИ)"

Автор книги: Денис Украинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Я все понял – перебил меня господин Гент. – Идемте.

– Нам нужны крепкие парни – сказал Лори, когда мы подошли к треугольнику из костров на площади.

– Для чего? – раздался вопрос из толпы.

– Перенести сюда припасы, тут они будут в большей безопасности – ответил я.

– А ты еще кто? И почему среди ночи? – новые вопросы не заставили себя ждать.

– Я помощник городского главы, мое имя Максим. Я отвечаю за снабжение, нашел кое-что в городе и не хочу, чтобы оно там пропало. А ночью... Вы слышите эти выстрелы. В городе викинги и еще куча всякого сброда, рыщущего в поисках чего бы урвать в развалинах. Как вы думаете, припасы долго пролежат, найдем ли мы их утром?

Толпа в один момент поднялась на ноги, сразу нашлось множество желающих помогать. Господин Лори выбрал восемь желающих, объяснив это тем, что припасов мало и лишние люди только создадут суматоху, а все должно быть учтено и справедливо поделено. Городской глава быстро поймал нужную ноту и врал еще убедительнее, чем я. Похоже, что раньше ему частенько приходилось этим заниматься.

– Идемте скорее – сказал я. – Пропуская вперед Лори и Гента.

– Это еще что такое?! – удивился охранник все еще державший под прицелом мародеров.

– Послушайте, милейший...– начал было Лори, но я его перебил.

– Это те, у кого голова на плечах – приближаясь быстрым шагом, ответил я.

Желающие перенести припасы не отставали от меня не на шаг. Нагло пройдя сквозь ряд оторопевших охранников, я приблизился к своим сообщникам.

– Обратно в порт – тихо сказал я, проходя мимо Баска.

Дважды повторять ему не пришлось и вся наша увеличивающаяся на ходу компания, не сбавляя шага, направилась в сторону порта. По дороге к нам присоединился Грим, сообщивший, что гонец обезврежен, но будет жить. Обратная дорога заняла меньше времени. Разрушенные дома быстро отступили, и когда спокойное море, покрытое серебряной рябью, от лучей светящей на небе Ирис, оказалось совсем близко, я обратился к Лори:

– Вот наш корабль – указывая на драккар, сказал я. – Надо как можно быстрее его загрузить и убраться как можно дальше. Скоро сюда прибудет еще больше викингов, мы встретили их по пути и еле удрали.

– Викинги?! Какие викинги?! – послышалось среди рабочих.

– Что им тут надо, они же и так все разрушили!

– Спокойно! – повысил я голос. – Это другие, те которые собираются найти то, что не смогли найти разрушившие город. Видите корабль на другой стороне бухты?

Я указал на драккар викингов темным силуэтом приподнимающийся над морем.

– Это лишь первый из многих. Они заберут все что захотят и убьют каждого, кого встретят. Сейчас команда этого корабля возможно уже на площади и чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше! Места на корабле раздаю я, и тем, кто захочет уплыть на южный берег, придется помочь загрузить корабль припасами.

– Как на площади? – спросил рабочий, стоявший ближе всех ко мне. – Там же женщины, дети. Им надо помочь.

– Иди, спасай! Мы выпьем за твою героическую смерть на южном берегу – тут же громко ответил я.

Рабочий замолчал, опустив глаза.

– Где припасы, господин Лори? – обратился я к городскому главе.

– Здесь недалеко – ответил за него Гент. – Мой склад разрушен, но основная часть продовольствия хранилась в подвале. Дверь завалило, так что ее не видно, но разобрать завал при таком количестве рук труда не составит.

– Идем быстрее – сказал я.

Пока что все шло по плану, но ощущение петли на моей шее не исчезло до конца. Пока что эти люди меня слушали, нельзя было давать им опомниться и призадуматься. Пока их гонит и ослепляет страх этим нужно воспользоваться. Из города донеслись почти звериные крики, ударил оружейный залп, но крики не стихли.

– Похоже, викинги пошли на последний штурм – быстро затараторил я. – Сейчас они перебьют тех, кто остался в башне и двинуться дальше. Надо спешить!

У заваленной двери склада мы оказались быстро. Завал исчез, словно на него подействовало магическое заклинание. Сразу нашлись факелы, и в порту стало светлее. Внутри нашлась пшеница, ячмень, овес, вяленое мясо, рыба, какие-то сушеные овощи, вода, пиво и даже вино. Тут было много всего, хватило бы на несколько кораблей, но все унести мы не могли. Времени было мало.

Погрузкой руководил Гент и делал это весьма умело. Всего за полчаса мы забили трюм под завязку. Баск, Нил, Грим, и Варл глядели в оба, чтобы предупредить о появлении непрошенных гостей, но удача была пока что на нашей стороне, и никто в порт не спешил.

– Жалко оставлять все это здесь – с неподдельной печалью в голосе сказал Гент, когда рабочие делали последний переход до корабля с мешками на спинах.

– Ты забираешь с собой нечто намного более ценное – утешил я его.

– Что же это? – спросил он.

– Свою жизнь – ответил я.

Прозвучало это убедительно. Грим еле сдержал улыбку, прячась за спиной Гента. Я настолько вжился в предложенный мною же сценарий, что сам начал верить в то, что Генту, Лори и рабочим угрожает опасность.

– Надо поторопиться – сказал Грим, справившись с наполнявшей его радостью.

– На корабль – отдал я команду и повернулся в сторону драккара.

– Подожди – услышал я голос Баска. – Разговор есть.

Я насторожился. Грим остался на своем месте, за спинами Гента и Лори, а Баск, Нил и Варл стали полукругом прямо передо мной.

– Свобода это хорошо – начал Баск.

– Но на том берегу нам придется все начинать сначала, и иметь при себе немного денег нам бы не помешало – продолжил Нил.

– К чему вы клоните? – спросил я.

– У этих сурков денег больше, чем я, когда-либо видел – сказал Баск. – Если их немного потрясти мы тоже перестанем нуждаться.

Я присмотрелся к Лори и Генту и только сейчас обратил внимание, что Гент все время придерживает полы своего плаща, а в районе пояса плащ немного раздувается с двух сторон, и на живот это совсем не похоже. А кожаная сумка, которую взял с собой Лори заставляет городского главу немного накланяться на один бок. Что было в мешках их жен оставалось только догадываться, только парнишка лет четырнадцати, сын Гента пришел налегке. С самого начала я думал, что причина в неповоротливости Лори, заключается в его лишнем весе, а теперь понял, что этот лишний вес не только его собственный.

– Я обещал им, что на корабле они и их имущество останутся невредимыми – сказал я.

– Так в чем проблема? – хохотнул Баск. – Иди на корабль, а мы тряхнем их пока они здесь на берегу, а потом пусть будут почетными гостями на нашем корыте.

– Нет, так дело не пойдет – отступая на шаг назад, сказал я. – Никакого грабежа не будет.

– Вот упертый! – сказал Варл.

– Значит так – понижая тон, сказал Баск. – Хочешь ты этого или нет, но ты валишь на корабль и держишь я зык за зубами, мы трясем этих сурков и оставляем, здесь спишем на викингов. А будешь упираться останешься вместе с ними!

Настроены мародеры были решительно. Петля на моей шее сжиматься перестала, теперь я чувствовал холодное, до жути неприятное прикосновение топора. Варл стоял, справа от меня, поигрывая как раз тем самым инструментом, который почуяла моя шея. Шансов против троих у меня было мало, но и отступить я не мог, потому что всю сознательную жизнь верил в то, что мое слово хоть что-то да стоит.

– Нет ребята, так не пойдем – еще тише чем Баск прошептал я, отступая еще на шаг.

Мародеры многозначительно переглянулись, глаза Баска на миг загорелись, он замер и это стало для меня сигналом к действию. Достать меч я бы не успел, Баск держал меч наготове, Варл крутил в руках топор, а Нил со щитом на спине, стоял, облокотившись на копье. Позиция Нила была самой неподходящей для боя, и наиболее уязвимой.

Нил стоял слева от меня. Мои мышцы взорвались настолько резко, что это стало неожиданностью даже для меня. Мысли остановились, вокруг все прояснилось, даже темнота ночи немного рассеялась и теперь была не такой непроглядной, как всего мгновение до этого. Одним движением я выхватил нож, одновременно приблизжаясь к Нилу и ударил его по кисти, держащей древко копья. Сверху вниз приложив силу в последний момент, в месте соприкосновения нажал посильнее и оттянул нож на себя. Нил вскрикнул, а его правая рука повисла как будто на тонкой нити, невидимого кукловода.

Краем глаза я успел уловить, как Варл занес топор, а Баск подтянул к себе руку с мечом, чтобы нанести колющий удар. Не дожидаясь пока они реализуют задуманное, я отскочил назад, избежав сразу двух ударов. Не думая, я развернулся и побежал. Сзади послышался стук подошв. Мародеры начали меня преследовать.

– Грим, сурки на тебе! – крикнул Баск.

Мой слух обострился до предела. Подошва на сапогах, которые достались Баску была мягче, чем у Варла кроме того, Варл был немного крупнее всех нас, массивнее и его подошвы стучали по земле так, как будто за мной гнались не двое мародеров, а целое стадо мамонтов. Шаги Баска были мягче и немного дальше, так же слышался вялый топот Нила. Я немного сбросил скорость и когда топот мамонта приблизился, резко остановился и, пригнувшись, развернулся на месте. Там где только что была моя шея, просвистело лезвие топора. Я в долгу не остался, разворачиваясь, вытащил из ножен меч, продолжая крутиться, выбросил руку с клинком вперед. Лезвие увязло в одежде и мышцах, пришлось с силой дернуть клинок, проведя его вдоль живота Варла.

Тут же слева ко мне подскочил Баск, и я еле успел отразить его удар, летящий сверху вниз. Отразив второй выпад Баска, увернулся от третьего и опять бросился со всех ног, взяв за ориентир разрушенное здание от которого осталась только одна стена с лестницей ведущей в никуда. Добежав до лестницы, я взлетел на нее и обернулся. Следом несся Баск.

В бешенстве Баск кинулся по ступенькам наверх, но я встретил его серией ударов и он поумерил свой пыл. Баск попытался достать мои ноги, но это у него тоже не получилось, при этом он чуть не пропустил удар в голову. Баск издал гневный рык и спустился на землю.

– Что ты туда забрался? – сквозь зубы прошипел Баск. – Думаешь, кто-то из твоих дружков тебе поможет? Скоро здесь будут зеленые, они с тобой не станут нянчиться как мы!

– С вами они тоже нянчиться не станут – усмехнулся я.

– Спускайся, ублюдок! – в отчаянной, бессильной злобе закричал Баск.

– Только без истерик – попросил я. – Спешить некуда, я подожду, пока твой приятель истечет кровью и не сможет держать в руках оружие. Вот тогда спущусь, и мы посмотрим, кто из нас кто.

Глаза Баска наполнила дикая, животная ярость. Он повернулся к Нилу и протянув руку крикнул:

– Дай мне копье.

Как только он отвернулся от меня, я подбросил нож, перехватил его за лезвие и метнул в Баска. Метать ножи и саперные лопатки, было один из моих любимых занятий в армии, совершенства в этом деле достичь мне не удалось, но вот в неподвижные цели, на небольших расстояниях попадать все-таки научился. Нож вошел в грудь с правой стороны, сверху вниз, сантиметров на десять ниже ключицы. Баск захрипел, выронил из руки меч, попытался его поднять, стал на одно колено, но в этом момент из его рта вместе с выдохом вырвалась красная пена. Кровь начала заполнять легкое.

Не спеша, не спуская глаз с Варла, я спустился на землю. Подошел к Баску и, не обращая внимания на его звериный оскал и ярость в глазах, навсегда покончил с нашими разногласиями. Варл бросил копье на землю и начал пятиться назад. Страх в его глазах был не менее диким, чем ярость Баска. Я убрал меч в ножны, поднял копье, взялся руками за древко ближе к наконечнику, в несколько быстрых шагов догнал пятившегося Варла, и размахнулся. Варл вскрикнул, прикрыл целой рукой голову, но я и не собирался туда бить, вместо этого с размаху опустил древко на его левое колено. Раздался хруст, Варл завыл, как собака и завалился на левый бок. Не знаю, как идти, а бежать он точно не сможет.

Забросил подальше копье и вернулся к Баску. Вытащил нож из его груди и, вытирая лезвие от крови, посмотрел в темное небо на Ирис, бесстрастно наблюдающую за всей этой людской грязью.

– И как ты только это терпишь? – спросил я у бессловесного спутника Квемера.

– Поверь мне, я видела вещи куда более неприятные – знакомый голос раздался совсем близко.

Я посмотрел по сторонам и увидел метрах в десяти от себя темный силуэт, в длинном, черном плаще с капюшоном.

– Теперь ты понимаешь, почему я не хочу присутствия твоего вида в моем мире?

– Отчасти – ответил я.

– Даю тебе последний шанс. Нам с Найде понадобиться вся возможная помощь, чтобы уберечь Уаэллэйири и вашу дочь.

Первой мыслью было послать ее куда подальше. Но, вытирая нож об одежду Баска, я вспомнил слова Штурмана. Посмотрел на бездыханное тело перед собой и подумал о том, что Баск в каком-то смысле проявил благородство. Вместо того чтобы отвлечь меня и нанести удар в спину, он действовал открыто и предложил выбор. Хотя оставалась вероятность, что это был просчет его криминального гения и излишняя самоуверенность. В любом случае, вступив в прямое противостояние, он допустил ошибку и теперь лежал с пеной у рта, в луже собственной крови.

– Я согласен – сказал я, убирая нож в ножны.

– Дай мне слово, что будешь верен нам – потребовала Ирис – И тогда мы сможем помочь друг другу.

– Клянусь – поднимаясь, сказал я

– Так-то лучше – удовлетворенно сказала Ирис. – Теперь поспеши, у тебя есть всего несколько минут.

Я собрался вернуться к складу, но Ирис остановила меня.

– Не беспокойся они уже на корабле. Отплывайте немедленно. Судьба благоволит тебе Максим, но не испытывай ее терпения.

Ирис не почувствовала разницы. Для меня же она была существенной. Я не дал ей своего слова, а что касается клятвы, то я не верю ни в каких богов и, священный смысл этого понятия мне не ведом. Если ради спасения любимой женщины и нашей дочери мне придется клятву нарушить, то я без колебаний сделаю это.

– Стой не бросай меня здесь! – послышался за моей спиной ослабевший голос Варла.

Не оборачиваясь, я поспешил на корабль.

– Меня ты тоже здесь оставишь? – Грим появился слева от меня и бежал параллельно с той же скоростью, что и я.

– Где ты был? – спросил я.

– Я не боец и все эти разборки мне ни к чему – улыбнувшись, ответил он – Я провожал сурков на корабль. И твой друг Штурман уже там.

Отплывали в спешке. Рабочие, которых привел Лори, были очень недовольны, что им пришлось сесть за весла, уговаривать их было некогда, и пришлось применить метод кнута, пообещав при этом вознаграждение на том берегу. Не успели мы выйти из гавани, как в порту появился отряд из двадцати человек в зеленой униформе. Они сделали залп из своих самострелов, несколько пуль угодило в борт корабля, но никого не задело.

– Цитификус все-таки одержал верх над викингами! – воскликнул Лори.

– Вас это уже не должно волновать – усмехнулся Грим. – Вас ждет счастливая жизнь на южном берегу, а вернуться без последствий вряд ли получится.

Поникшим Картасу и Лори, а так же их женам, предложили пройти в трюм и там отдохнуть, что они и сделали. Мне спать совсем не хотелось и до самого восхода Найдэ, я сидел в носовой части корабля, всматриваясь в линию горизонта.

Перед рассветом ко мне подошел Грим. Сел рядом со мной и весело спросил:

– Чего не спишь?

– Не спится – ответил я.

Я подумал о том, что предрассветный час чем-то схож с сумерками. Время Найдэ еще не наступило, а время Ирис уже прошло и, по словам Борора в эти часы сестры не могут наблюдать за происходящими в Квемере событиями.

– Ты когда-нибудь нарушал клятвы? – спросил я у Грима.

– Шутишь? – усмехнулся Грим. – Я вор, обман это мой хлеб. Правда, после событий сегодняшней ночи, придется пересмотреть свои принципы.

– А что такого случилось?

– Фигура в черном плаще, это ведь была Ирис? – спросил Грим.

– Ты видел ее?

– Да – ответил Грим. – Так же четко, как тебя сейчас. Ее темный покров не смог скрыть ее великолепия, она прекрасна. Выходит, старик был прав, и они на самом деле существуют, а я сотни, раз клялся Найдэ, Ирис и ими обоими вместе взятыми. Наверное, поэтому мне так не везет в жизни, и если я продолжу в том же духе, Ирис не будет ласкова со мной в час смерти.

Хотелось указать Гриму на связь между выбранным ремеслом и жизненными неудачами, но мне хватило мудрости, чтобы промолчать. Вместо этого я задал, как мне казалось, отстраненный, ни к чему не приводящий вопрос:

– Что за старик?

– Мой дед – ответил Грим. – Он жрец первого храма сестер.

Глава 14

Две стороны.

Совет собрался в назначенный день, для обсуждения насущных вопросов. У Совета не было никаких пышных названий и красочных эпитетов к нему применимых. Это был просто совет, члены которого не надевали на себя маски важности и не ставили себя выше остальных, давших Совету полномочия заниматься важные государственные делами. После гибели короля Уаэллора и почти всей его семьи, уцелевшие эльфы, перебрались через хребет Бат'аттал, выбрали тринадцать соплеменников и отдали в их руки власть над растущим Полисом, новым городом государством и прилегающим к нему фермерскими угодьями.

Тринадцать советников не больше и не меньше. Эльфийские звездочеты давно установили связь между господствующим на небосклоне в определенное время созвездием и типом характера родившегося в это время эльфа. Всего созвездий было двенадцать и чтобы учесть особенности каждого типа, учесть специфические интересы, выбрали советников, рожденных под каждым из двенадцати созвездий.

Тринадцатым советником стала женщина. Эльфийские женщины проявляли меньше интереса к управлению государственными делами, поэтому в совет выбрали всего одну представительницу прекрасного пола, рожденную в особый год, под особым расположением звезд. Сейчас она сидела молча за круглым столом и, так же как и все слушала доклад советника Иррикола об итогах сбора урожаев и приросте поголовья домашней скотины.

Многие из советников и выходящих за их круг мужчин, пытались добиться ее внимания и расположения, но все интересы Алианы были направлены только в одну сторону. И сейчас не пропуская ни слова из доклада Ирикола, Алиана краем глаза наблюдала за сидевшим слева от нее советником Беллатором. Она могла часами наблюдать за его острым, ясным взглядом, на неподвижном, словно высеченном из камня лице. Таким его лицо стало после Великой битвы, когда правая его часть под ударом вражеской булавы превратилась в кровавое месиво, и никакие магические штучки и алхимические снадобья не смогли вернуть ему прежние плавные черты. Но паутина шрамов и жуткие рубцы на левой чести лица, не сделали его менее привлекательным в глазах противоположного пола, а волосы, полностью побелевшие после его свидания со смертью в тот день, когда на поле битвы пали его жена и сын, только подчеркивали его исключительность среди других мужчин.

Честность, твердость в следовании принятым решениям, прямота в общении с друзьями, жестокая беспощадность по отношению к врагам и веселое в чем-то даже легкое отношение к жизни, вернувшиеся спустя многие годы после разрушения старого мира и потери близких, делали его весьма привлекательный мужчиной для большинства эльфиек. А основе его души, словно выкованной из гномьей стали, завидовали мужчины.

За прошедшие тридцать лет, он сошелся только с одной женщиной, при этом, не спеша пройти обряд, связывающий пары на всю жизнь. С Алианой они встречались три года. Слишком осторожные в проявлении чувств, не всегда понимающие внутренний мир друг друга они все же получали большое удовольствие от бесед и тем, что следовало за ними, когда натыкающиеся на прозрачные шторы сумерки, укрывали от чужих глаз то, что происходило в спальне.

Среди эльфов не возбранялось менять партнеров, ища именно того, который подойдет больше всего. Воспитанию юношей и девушек в этом вопросе уделялось особое внимание. Их учили не только этикету поведения, но и как получить и доставить удовольствие в интимной близости, как отличить поиск партнера от бессмысленных, беспорядочных связей. Совместимость как эмоциональную, так и сексуальную вывели в особый предмет, итоги экзаменов по которому значили, чуть ли не больше чем все остальные для определения зрелости подрастающего эльфа или эльфийки. Наряду со всем этим, выбрав однажды спутника жизни и пройдя особый обряд, возможность любых других связей исключалась навсегда. Исключалась изнутри, а не снаружи.

Алиана уже давно решила для себя, что Беллеатар именно тот, кто ей нужен. Она еще не говорила ему об этом. Ждала подходящего момента. Сегодня утром она проснулась с тревожным и в то же время волнующим чувством. Алиана внезапно поняла, что должна именно сегодня не просто намекнуть Беллатару о своем желании, но завести с ним прямой и честный разговор на эту тему. У эльфов не было четкого предписания насчет того, кто должен первым заговорить об обряде. Она уже знала, что никакие ухищрения и хитрости не помогут ей добиться своей цели и только прямой подход может принести плоды. Алиана представляла себе как, приготовив ему ужин, и откупорив бутылку лучшего вина, захваченного из запасов Вечно зеленого дворца, она улыбнется ему в свете свечей и начнет с заготовленной заранее фразы. Внезапно ход ее мыслей прервало беспрецедентное событие.

Никто не смел, потревожить заседание совета. Существовало только одно исключение. Потревожить совет можно было в случае чрезвычайно важного события информация, о котором могла коренным образом изменить существующий порядок вещей.

За двадцать восемь лет существования совета спокойное, ровное течение заседания ни разу не нарушалось. Но все когда-нибудь происходит впервые. Прервав на полуслове советника Иррикола, распахнулись створки дверей, и в зал уверенно вошел один из разведчиков дальней заставы.

– Что случилось, Беркут? – спросил Лаолтсин, самый старший из советников.

Тела советников замерли в ожидании ответа, а их взгляды стали такими же острыми, как взгляд птицы, сидящей на кожаном наплечнике вошедшего. Огромный орел, повернув голову, так чтобы левый глаз был устремлен на круглый стол, с интересом разглядывал собравших.

Разведчик прервавший заседание получил свое имя после того, как определилась его судьба и окончив обязательную начальную школу, он выбрал это ремесло. У него нашелся особый талант, с птицей, сидевшей у него на плече, он был связан на стольких уровнях, что мог не только отдавать ей команды, но даже видеть ее глазами, но и чувствовать окружающий мир телом орала. Свое имя этот тандем получил от названия вида птицы. Беркут обвел взглядом советников, на еле уловимое мгновение, задержавшись на лице Алианы, и спокойно сообщил весть, заставившую его воспользоваться исключительным правом, нарушив покой зеленого зала.

– Хранительница очага снова развела огонь. У Дома появилась хозяйка.

– Уаэллэйири?! – воскликнул Беллиотар.

Голос, которым беловолосый советник произнес это имя, заставил дрогнуть веки Алианы. Ее глаза на долю секунды расширились, а в сердце что-то оборвалось. Но это длилось всего долю секунды и никто даже при большом желании не смог бы этого заметить. Никто. Кроме орла, сидевшего на плече разведчика и зорко, безразлично наблюдавшей за эльфами вокруг круглого стола.

– Принцесса вернулась – подтвердил Беркут – Вернулась, чтобы взять то, что принадлежит ей по праву рождения. Вернулась не одна, в ее чреве та, кому уготовано привести эльфов к новому рассвету.

Животные чувствуют такие вещи, как беременность и орел сидевший на плече разведчика не был исключением. Сообщив то, что собирался, Беркут развернулся и так же спокойно, как и вошел, покинул зеленый зал. Двери за его спиной закрылись, а в зале повисло густое молчание, заполненное почти осязаемыми мыслями тринадцати советников, ожидавшими того, что случилось почти тридцать лет.

– У Дома должен быть и хозяин, хозяйке нужна надежная защита и опора – первым нарушил молчание Лаолтсин

– Разве в нашей воле определить, кто им должен стать? – спросила Алиана.

– Это наша прямая обязанность – отозвался Овальер, бывший и единственный из уцелевших советников Уаэллора.

– Чтобы это определить, сначала нужно увидеть принцессу – оживился самый молодой советник Ялиен – Время возвращения близится. Один из нас должен отправиться и от имени жителей Полиса присягнуть будущей королеве.

– Нам не известно кто отец дитя в ее чреве – не поднимая глаз, констатировал советник Валлен.

– Это не имеет значения – Лаолтсин поднялся со своего места и обойдя стола, остановился за спиной Беллетара. – В принцессе течет кровь Уаэллора и Селаники. Даже если и разбавить эту мощную смесь, полученной жидкостью можно выжигать тексты на скрижалях незыблемого пространства.

Никто не стал возражать Лаолтсину. Советник Валлен чьи сомнения улеглись, перевел взгляд с резных ножек стола, сделанного из черного дерева шаар на зеленые стены зала. Стены зала покрывал зеленый ковер, сотканный из зацепившегося за стену корнями редкого растения пласида, особой разновидностью мха растущего только в южном Квемере. В определенные дни месяца, в определенный час пласида выделяет вещество, успокаивающее тело, а вместе с ним и душу и разум того, кто его вдохнет. Именно в эти часы совет собирался, чтобы обсудить важные дела, требующие спокойного, взвешенного решения.

Хотя эльфы прислушивались к голосу разума больше, чем к своим эмоциям, в мире, где разумные существа состоят из плоти и крови, чувства никогда не отойдут на задний план навсегда. Не обманывая себя и постоянно изучая внутренние механизмы своих душ, советники, так же как и любой рожденный и воспитанный среди подобных себе эльф, всегда помнили об этом.

В совете все были равны, и решение принималось только с согласия большинства советников и чаще всего единогласно. Споры возникали крайне редко, и это были скорее не споры, а затяжные обсуждения, в результате которых рождались наилучшие решения. К мнению Лаотсина всегда прислушивались, даже если советники не сразу понимали, чем тот руководствовался, давая советы. Иногда, как сейчас Лаотсин предлагал уже готовые решения. Время всегда показывало правильность его слов. Лаолтсин был самым старшим и самым мудрым, поэтому, когда он, положил руки на плечи Беллеотара, и сказал, что ему следует незамедлительно отправиться на другую сторону гор, чтобы присягнуть королеве и определить возможные кандидатуры на место короля, никто и словом не обмолвился.

Буря в душе Алианы не поднялась по большей части не из-за того, что она как и все ее сородичи руководствовались больше разумом, чем чувствами. Причиной тому были выделяемые пласидой вещества. Но когда действие душевной анестезии пошло на убыль в груди появилось щемящее чувство, не дававшее Алиане покоя весь вечер. То, что было долгожданным, и казалось таким близким, рассыпалось в один миг. Чувства женщины не надолго взяли верх над разумом, но она взяла себя в руки, когда снова увидела Беллеотара.

Этим вечером они ужинали в поместье Алианы в двух километрах от Полиса. Ни он, ни она не любили подолгу находиться в этом новом городе. Плотность населения в Полисе была выше, чем во всех городах, если так можно назвать небольшие поселения, разбросанные по всему Вечно зеленому лесу, оставшемуся по другую сторону гор.

Ужинали они в прохладной тишине столового зала. У эльфов не было такого явления, как прислуга. По традиции хозяйка Дома должна самостоятельно следить за чистотой и убранством, в то время как хозяин должен следить за тем, чтобы Дом стоял в целости и сохранности. Не всегда случалось, что у нового жилища сразу появлялись и хозяин и хозяйка, в этом случае не порицалось прибегать к помощи наемных работников, которые за определенную плату приходили и выполняли часть хозяйских обязанностей.

Так же в исключительных случаях, когда хозяин или хозяйка занимались важными государственными делами или находились в дальнем походе, то так же приходилось прибегать к помощи наемных работников, которые постоянно менялись, чтобы у них не появлялось привычки прислуживать.

В знак того, что ужин, основным блюдом которого стало мясо фазана, потушенное с грибами, фруктами и особым набором специй, удался, Беллеотар поймав взгляд Алианы, издал короткий мычащий звук и с довольной улыбкой склонил голову. Это была древняя традиция, по которой благодарность выражали не словами, а языком тела. В этом случае трудно утаить свое настоящее отношение к угощению или подарку.

К этому времени Алиана закончила наслаждаться своим кулинарным творением и встала, чтобы налить гостю вина. Наполняя бокал Беллеотара, она хотела, по привычке облокотиться бедром о его плечо, но в последний момент остановила сближение тел. Это не осталось не замеченным. Задумчивый взгляд гостя прояснился, и он невольно посмотрел вслед возвращающейся на свое место хозяйке.

По традиции, дождавшись пока гость, пригубит вино, Алиана заговорила:

– Ты так обрадовался, что на твою долю выпало отправиться в Вечно зеленый дворец на встречу с принцессой, как будто между вами что-то было.

Беллеотар опустил глаза, погружая их в глубины своей памяти, и улыбнулся. Беспорядочный узор шрамов на правой стороне, разделил лицо на две части, теплая улыбка правой стороны и огонек в глазах, и зловещий оскал, открывший зубы слева, заставивший веки сойтись в вынужденном прищуре. Именно поэтому кроме Алианы никто не видел его улыбки и не слышал смеха. Первое время он не улыбался и наедине с ней, но она настаивала на том, чтобы рядом с ней он вел себя естественно и не сдерживался. Его первая улыбка не испугала ее, Алиана так долго этого ждала, что ей трудно было сдержаться, чтобы слезы счастья, душившие ее в этот момент, не покатились по щекам.

– Ты тоже должна быть естественной рядом со мной. Не сдерживать себя.

Эти слова, произнесенные тогда, открыли неведомый краник в ее душе и по щекам "железной леди" побежали два соленых ручейка. Это было так давно и совсем другие чувства взяли в тот момент верх над разумом. Так же как и в тот раз, сейчас глаза Алианы увлажнились от ясного понимания разумом того, что Беллеотар как никто другой подходит для того, чтобы стать королем. От чего-то у нее не возникло сомнений в том, что принцесса "примет" его, но это уже шептал ни разум и не затронутая за живое душа, а что-то глубокое и древнее, то благодаря чему женщина знает многие вещи, еще до того как они произойдут, и разум сможет ясно их осознать. Но на этот раз Алинана сдержалась, отодвинув чувства на второй план.

– Последний раз, когда я видел принцессу – вернувшись из секундного погружения в воспоминания, заговорил Беллеотар – Когда держал ее на руках, на праздновании устроенном в ее честь. Тогда она еще не была знакома с правилами этикета и я надеюсь, что без злого умысла намочила свои пеленки, а заодно и мои одежды.