Текст книги "Вирус войны (СИ)"

Автор книги: Дайре Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Глава 38

Этра

…При приближении к планете, стали проступать границы материков и океанов. Вода заметно потемнела с тех пор, как делали последнюю съемку. Стала темно-синей с уходом в фиолетовый. Почти черной. Будто насытилась неким новым веществом. В этом все дело? Неконтролируемый выброс? Загрязнение? Катастрофа?

Филис вглядывалась в знакомый рельеф местности, к которой они приближались. Один из материков Этры располагался на полюсе и считался полностью необитаемым, за исключением некоторых видов животных и птиц. Два других находились в разных полушариях, но оба вытянулись вдоль экватора. Основную их часть занимали пустыни, саванны и степи, лишь в прибрежных районах обретающие подобие привычной растительности. Но теперь и ее не было…

Границы местных лесов претерпели серьезные изменения. Возможно, вся местность заражена. Отравлена. Но чем? Что могло дать столь чудовищный эффект? Сейчас она впервые пожалела, что не занималась вплотную изучением биологии, Элпис с ее образованием и заслугами, сделала бы выводы намного быстрее. Но ее нет рядом. И остается полагаться лишь на знание общих закономерностей.

Корабль быстро миновал зону лесов, заметно снижая скорость, и направляясь в сторону пустыни. Вглубь материка. Может быть, отравляющее вещество чувствительно к температуре? Само распадается, при достижении определенных значений? Или в пустыне столь мало живого, что умирать оказалось нечему? Но пески местами также изменили цвет, стали бурыми, более темными, чего не встречалось в описаниях.

Пустыня, простирающаяся далеко внизу, чем-то походила на море. Со своими волнами. Течениями. Закономерностями. И законами. А еще опасностями. Как-то бывшая жрица мельком пролистывала справочник флоры и фауны Этры, отыскивая животных, упоминающихся в старинных легендах. От обилия ядовитых, зубастых и агрессивных видов рябило в глазах. Оставаться здесь без охраны во всех смыслах опасно. Когда-то именно из-за агрессии внешнего мира слабые и беззащитные женщины и оказались под замком.

Она осторожно сжала руку Саши, замершей рядом и завороженной видом.

– Этра опаснее К`Шиитры. Ты понимаешь?

Та подняла на нее короткий взгляд и медленно кивнула. В глазах отразилось понимание, что немного успокоило. Вряд ли им и дальше позволят оставаться вместе. И ей не хотелось бы переживать о том, что девушка решится на побег. Или поддастся на провокацию… Их наверняка будет немало. И вновь остается лишь верить в ее благоразумие и надеяться на некоторую удачу.

Город возник впереди неожиданно, до последнего скрываясь на фоне песков и в мареве жара. При отсутствии дерева и привычных для Киориса минералов, дома на Этре строили из песчаника, глины и других местных материалов, слабо выделяющихся цветом на общем фоне. Чтобы различить строение на горизонте требовался определенный опыт, и Филис с сожалением осознала, что совершенно им не обладает.

Рядом тихо ахнула Саша, пораженная неожиданно изменившимся рельефом. Город перед ними был большим. Обнесенным высокой стеной, призванной хоть немного защитить от зверей и песчаных бурь. Со стороны он казался одним бесконечным строением с крохотными окнами и фигурками людей в светлых одеяниях, движущихся на их фоне.

– Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать…

Корабль направился в сторону, к башне, возвышающейся над общим ландшафтом. Вокруг нее заметно было движение мелких транспортных средств, а также несколько уже знакомых «шершней», зависших, будто в спячке.

– Космопорт. Полагаю, нам пора готовиться к посадке…

…Еще почти через час их вежливо проводили до местного флайера, рядом с которым уже ожидал шейх. Он окинул их взглядом и, судя по удовлетворенной улыбке, остался доволен. Сам мужчина также постарался выглядеть достойно, не только выбрав лучший наряд из струящегося темного шелка с проблесками золотых нитей, но и надев символы власти – широкий золотой обруч на голову и несколько явно непростых перстней.

Все вместе они направились в центр города, к дворцу эмира. Заметить его среди построек оказалось не так-то просто. Единственное, что выделяло дворец – еще одна стена, отделявшая его от остального города и укрепленная силовым полем. Все, что нужно знать о доверии власти к народу. Парк, раскинутый вокруг императорского дворца Птолемеев, закрывался лишь на ночь, в остальное время позволяя любому желающему приблизиться к дворцу и даже посетить исторические залы, слушая рассказы электронного гида. На Этре о таком даже не слышали…

В остальном город также казался Филис необычным. Невысокие дома, часто соединенные друг с другом галереями и мостиками, позволяющими пересечь улицу на уровне крыши. Песок, пусть не такой мелкий, как серая пыль на К`Шиитре, но все же существенно загрязняющий воздух и осложняющий дыхание. Палящее солнце, стоящее в зените. И полностью отсутствующая тень, в которой можно спрятаться. Понятно, почему этроссы стараются не выходить на улицу без нужды.

Впрочем, передвигаться с помощью транспортных средств они тоже не спешили. Навстречу им попалось лишь несколько флайеров. Еще пара мелькнула на перекрестках, а в остальном движение осуществлялось на весьма существенной скорости, которую на Киорисе позволяли использовать отнюдь не везде. Возможно, дело лишь в том, что сейчас слишком жарко, и этроссы предпочитают отдыхать…

Отсутствие зелени и парков также вызывало отторжение. Глазу не на чем было задержаться, и взгляд бездумно блуждал по окружающему пейзажу. Внутри пробуждалась лишь глухая тоска и скука. Филис и раньше не могла понять, как можно жить в таких условиях, а теперь испытывала нечто, сродни культурному шоку. Наверное, также чувствовала себя Александра, попав с Земли на Киорис.

Киорийка украдкой взглянула на спутницу, отвернувшуюся к своему окну. Кажется, ее мало что волновало. И хорошо.

Они миновали ворота, и скорость снизилась. Флайер опустился к земле. А вскоре уже заскользил по одной из дорожек. Кажется, это из-за каких-то запретов, действующих на территории дворца эмира. Свод правил и ограничений вспоминался весьма скудно. Его часто дополняли, поэтому глупо ориентироваться на те, что были известны двадцать лет назад.

Очень скоро они остановились у одного из строений, объединенных в общий ансамбль. Дворец представлял собой целый лабиринт из зданий, соединенных друг с другом разно уровневыми переходами, галереями и тайными ходами, точное расположение которых знали лишь члены семьи эмира и его приближенные. Учитывая, как часто и легко эмир мог казнить этих приближенных, список лиц часто менялся, а секрет строго охранялся не первое столетие.

Филис уже хотела выйти, но ее дверь оказалась заблокирована. Шейх впервые за всю дорогу обернулся к ним.

– Наш с вами путь еще не окончен, а вот вашей спутнице уже пора нас покинуть, – его взгляд остановился на Александре, и та вздрогнула.

Растерянно замерла, хотя дверь с ее стороны уже распахнули, а на улице ждал воин из личной гвардии эмира, судя по отличительным знакам. Саша невольно обернулась к ней. Платок, закрывающий лицо, позволял увидеть лишь глаза. Застывший в них страх и робкую надежду, которую ей не суждено было оправдать.

– Тебе пора, – голос прозвучал холодно, хотя Филис пожалела, что не может снова коснуться руки девушки и успокоить. Она надеялась, что та все поймет верно.

Саша перевела взгляд на этросса, осторожно кивнула и медленно вышла. Не успела она отойти хотя бы на шаг, как флайер уже направился дальше. Дверь закрылась буквально на ходу.

– Эмир не любит ждать, – прокомментировал Данияр, и одно это уже можно счесть хорошим знаком, ведь он вообще не обязан что-либо объяснять, но все же счел это возможным…

…К покоям эмира они подошли в сопровождении гвардии, через несколько арок, оснащенных металлоискателями и, кажется, сканерами, что позволило получить еще большее представление о местных порядках.

За массивными дверями, украшенными искусной резьбой, драгоценными камнями и золотом, оказался довольно просторный зал. Шейх шагнул вперед, позволяя ей идти следом. И первое, что услышала Филис – ровный гул, раздавшийся со всех сторон. Стоило сделать пару шагов, как стало ясно, что звук доносится сверху. Она медленно подняла взгляд и едва справилась с собой.

Весь куполообразный потолок закрывали сотни, тысячи полосатых черно-желтых тел с прозрачными крыльями. Они шевелились, двигались в некоем едином ритме, иногда некоторые из них вспархивали и перелетали на другое место, тесня других особей. Но самое главное – их размер. Учитывая высоту потолка, можно было предположить, что размер одной особи мало уступает размеру щенка ликоса.

Этот вид киорийка знала. Этросская пчела. Та, что заняла почетное место на гербе планеты. Стала ее символом. Выносливая. Способная выжить в самых сложных природных условиях. Смертельная для человека. Переваривающая песок и создающая из него алмазы. А еще – драгоценный прополис, крема из которого позволяли сохранять красоту и молодость…

– Приветствую тебя, о великий Отец песков, – голос Данияра заставил киорийку отвлечься от осмотра.

Эмир восседал на троне, к которому вела небольшая лестница из десятка степеней, укрытых алым ковром. Он был стар. Очень стар. Борода его и волосы стали совсем белыми. Лицо избороздили морщины, а плечи согнуло время. Если он и правил, то лишь потому, что никто еще не попытался вырвать власть из его рук.

Филис поспешила опустить взгляд и застыла в паре шагов за спиной шейха, приклонившего колени. Она не служанка, не жена, не сестра и не дочь этросса, что дает некоторые привилегии, а также возможность не знать некоторые обычаи.

– И ты будь здоров, друг мой… – дребезжащий голос наполнил зал, с трудом преодолевая гул, который и не думал смолкать. – Кого ты привел ко мне?

Морщинистая ладонь шевельнулась, позволяя гостю подняться.

– Мой трофей, взятый в этой войне – старшая жрица с Киориса, которая ускользнула от меня на грязной К`Шиитре. Судьба снова вернула ее мне уже на Земле.

– Жрица… Красива… А что ты скажешь мне о потерянном флоте? Или о договоре с нашими союзниками раххами? Где мои войска, Данияр?

Голос зазвучал чуть ровнее, но гул сразу же усилился, будто рой чувствовал настроение старика и разделял его.

– Я глубоко сожалею о поражении, что нам пришлось потерпеть на Земле, – шейх склонил голову, но отнюдь не от раскаяния, а лишь играя роль. – Но информация, полученная мной от пленницы…

– Информация? Ты привез мне слова в обмен на войско?! – голос сорвался на фальцет, на миг перекрыв общий шум. А старик, наклонившийся вперед, бессильно откинулся обратно. – Еще один мой сын умер, Данияр. И я скоро последую за ним. Из моих наследников остался лишь Джамиль, а ты знаешь, какой он… И ты привез мне лишь слова? Нам нужен дом!

– И я знаю, как отыскать его, Великий Отец!

Глава 39

…Саша прошла внутрь двухэтажного строения, где ее встретила пожилая, дородная женщина невысокого роста в расшитом не то халате, не то платье.

– Здравствуйте… – тихо пробормотала девушка, пытаясь натянуть на лицо улыбку.

Но старуха лишь окинула ее цепким и крайне неприятным взглядом, а затем взмахом руки поманила за собой и направилась куда-то по коридору. Оставалось только последовать за ней.

Этросска повернула в один из проемов и начала подниматься по лестнице, шла она быстро и, не оборачиваясь. На втором этаже, где оказалось заметно жарче, прошла до самого конца коридора и толкнула дверь справа. Обернулась и указала Саше внутрь.

– Будешь жить здесь.

Комната оказалась угловой, с парой небольших окон, низкой кроватью по обеим сторонам которой располагались узкие двери, тонким ковром и парой подушек. А еще жаром… Комната казалась печкой, которую раскалили, чтобы сунуть внутрь горшок, роль которого, видимо, полагалось сыграть землянке.

– Благодарю за заботу.

Александра вежливо склонила голову и приложила руки к груди, как учила Филис. Во взгляде женщины что-то дрогнуло, но выражение лица осталось непреклонно-высокомерным.

– Я покажу тебе ванны. Потом вернешься сюда. Надеюсь, дорогу ты запомнила. И… на ночь запирай дверь.

Только теперь девушка заметила простенький засов и железные петли на двери изнутри. Прежде, чем она успела задать вопрос, старуха развернулась и направилась прочь по коридору. Пришлось догонять.

– На первом этаже живут жены и дочери эмира, – соизволила пояснить та на лестнице. – На втором размещают жен и дочерей гостей.

– А наложниц?

Этросска остановилась и соизволила обернуться, окинув ее таким свирепым взглядом, что слова застряли в горле.

– Этот дом для высокородных. Рабыни живут в другом месте. Если только не сопровождают младенцев, доверенных их заботе. И если хочешь здесь задержаться, веди себя соответственно.

Оставалось только сглотнуть и вновь вежливо склонить голову. Если уж высокородных гостий держат в столь скромных условиях, страшно представить, что творится в доме для наложниц.

Тем временем старуха стала спускаться ниже. На лестнице заметно повеяло прохладой и влагой. Дышать стало легче. Подвальное помещение оказалось освещено мягким тусклым светом. Стоило глазам привыкнуть к освещению, как на стенах стали заметны голубые узоры, напоминающие волны и воду, а на полу – плитка с какими-то символами.

– Здесь комната для переодевания, – этросска указала на ближайшую дверь. – Выйдешь из нее через другую дверь и окажешься в ванной. Там тебя встретят.

Договорив, она, не прощаясь, поспешила уйти. Саша перевела дыхание, вошла в помещение, разделась, сложив одежду аккуратной стопкой на полке, где уже лежали чужие одежды. На Киорисе она привыкла к термам и общей наготе, в том числе не стесняться собственной. В теле нет стыда. Тем более среди своего пола. Но как с этим обстоит на Этре? Стоит ли завернуться в простыню, лежащую на соседней полке, или остаться, как есть?

Она прикрыла глаза и покачала головой. Кажется, гостям простительны мелкие ошибки. К тому же… Она ведь глупая. Да. Наивная, испуганная, любопытная и глупая. Вдох-выдох. Пора идти.

Вторая дверь открылась легко. Саша на секунду помедлила, прислушиваясь к звукам. Плеск воды и звуки голосов несколько успокоили. И она уже увереннее толкнула створку, и ступила в другое помещение, заранее натянув на лицо неуверенную улыбку и потупив взгляд. Сделала пару шагов и остановилась.

На нее уставились десять пар темных глаз. Разговоры смолкли. А одна из женщин уронила ковш, которым поливала плечи. Стоило все-таки взять простынь. По крайней мере, чтобы дойти до бассейна, вокруг которого лежали свернутые накидки. Вода оказалась белесой и малопрозрачной, а женщины, расположившиеся на лежанках вдоль стен, были укрыты. Целомудрие, мать его…

– Прошу прощения, – девушка опустила взгляд и постаралась покраснеть. Шагнула назад, но была остановлена восклицанием:

– А вот и ты, дорогая!

С ближайшей лежанки вспорхнула смуглая, молодая девушка с копной черных, вьющихся волос. Она придержала скользнувшую вниз накидку и подхватила с пола еще одну.

– Вот, возьми! – ткань, похожая на лен, развернулась до самого пола. – Медрес не пояснила тебе, что у нас не принято обнажаться?

– Нет… – выдавила Саша, быстро оборачивая накидку вокруг тела, и стараясь смотреть в пол. – Она не сказала…

В ответ раздался звонкий смех, эхом отразившийся от стен.

– Ее стоит отчитать, госпожа Нулефер! Она поставила вашу гостью в неловкое положение.

– И ты ловко помогла ей из него выйти, Дилара, – ответила самая старшая из присутствующих. Она возлежала на низкой тахте в окружении шелковых подушек, а на столике перед ней были расставлены угощения: фрукты, легкие закуски, знакомые по ужинам на корабле, и запотевший кувшин с водой. Волосы ее уже наполовину поседели, но лицо еще оставалось молодым, хотя черты его и заострились от прожитых лет, а фигура, укутанная в узорную ткань, казалась мягкой и округлой.

Компанию ей составляли три более молодых этросски с неуловимо похожими чертами лица, но разными фигурами и ростом. Одна из них прикрывала рукой живот.

– Пойдем к нам, – Дилара не стала отвечать госпоже, а потянула Сашу за руку в угол комнаты к составленным буквой «П» лежакам вокруг еще одного столика, угощений на котором было заметно меньше. Один лежак занимала совсем еще юная девочка. Лет пятнадцати на вид. С темной, шоколадной, кожей и черными короткими кудряшками. – Это Батима. Располагайся. Будь как дома!

Землянка неуверенно опустилась на свободный лежак, остро чувствуя на себе взгляды. Разговоры, тем не менее, возобновились, как и плеск воды из бассейна, где плавали остальные женщины.

– Благодарю за заботу, – она повторила изученный жест.

– Оставь эти церемонии! Для друзей они не нужны. Угощайся!

К ней пододвинули блюдо со сладким хворостом. А в чашку налили чай. Холодный. Душистый. Наверняка специальный сбор для принятия ванн. Филис говорила, что чайные плантации располагаются ближе к побережью. И этот напиток на Этре пользуется большой популярностью. На каждый случай есть свой особый состав.

Саша взяла угощение и чашку с благодарностью, из-под ресниц наблюдая за молчаливой Батимой. Та лежала на животе, переплетя пальцы под подбородком и болтая ногами. Тонкая. Стройная. Девочка-лоза. Но веяло от нее чем-то, что заставляло напрягаться. Словно в ожидании удара. После Влада Александра уже интуитивно ощущала исходящую от людей опасность. Особенно, когда перестала впадать в панику от каждого встречного.

– Как прошел полет? Мы все заждались возвращения Данияра с дорогими гостьями.

Гостьями. Друзья. Такой искренний интерес. Улыбка. Поддержка. Помощь. Вся эта сцена с накидкой, молчаливым осуждением и забывчивостью медрес выглядела убедительной постановкой с целью немедленно расположить ее к тщательно выбранной кандидатуре.

Землянка отпила чай и маленькими глотками допила всю чашку, обводя взглядом зал. Госпожа Нулефер следила за ними с другого края. А ее или не только ее дочери убедительно изображали оживленную беседу. Что ж… расклад понятен.

– Полет был… таким странным. Сначала меня разместили в ужасной, маленькой каюте. Там совершенно негде было развернуться! Ко мне никто не приходил, пока шейх не позвал меня к себе и не начал расспрашивать. Я так его боялась! Пока не оказалось, что он благородный и радушный хозяин. А потом случилось это ужасное нападение…

Рассказ под чай и сладости давался легко. Саша полностью погрузилась в эмоции, позволяя себе говорить громко и строить гримасы. Пусть слушают. Они же этого хотели. К тому же у нее появилось странное ощущение легкого похмелья. Цвета стали ярче, но общая картинка немного расплывалась перед глазами. Можно было бы списать это на эффект от перепада температур, но… Дилара так старательно наполняла ее чашку и так медленно цедила содержимое своей. Пусть…

Легкость в теле и в голове позволяла убедительно выглядеть дезориентированной. В то время, как часть разума оставалась совершенно трезвой. Последствия прямого контакта с ядром. Ее разум стал устойчивее к психотропным веществам, к тому же Талия предупреждала о том, что такой вариант возможен. А предупрежден – вооружен.

К концу рассказа Александра уже с трудом могла выговорить слова. Язык не слушался. А смех срывался с губ по любому поводу. Она явно выглядела неадекватной и вела себя соответственно. Странно лишь, что никто особо не обращал на это внимание. Как-то вдруг оказалось, что в помещении они остались втроем. Дилара предложила проводить ее в комнату. Батима пристроилась с другой стороны и вдвоем они помогли ей подняться по лестнице и пройти по коридору.

Сердобольная спасительница даже предлагала посидеть с ней, но Саша сделала вид, что сейчас отключиться. Махнула рукой, рухнула на кровать и перестала шевелиться. Чьи-то тонкие пальцы коснулись ее запястья.

– Пульс ровный, – холодный, оценивающий голос явно принадлежал Батиме.

– Мы точно не перестарались?

– Нет. Уснет, а завтра ничего не вспомнит. Отец будет доволен.

– Тогда пойдем.

Бесшумные шаги и шорох закрывающейся двери. Еще пару минут девушка полежала без движения, а затем медленно и с трудом села. Координация хромала. Здесь она совершенно не притворялась. До двери пришлось ползти на четвереньках, путаясь в чертовой простыне, что вызывало неудержимый смех. Приходилось кусать губы и щеки с внутренней стороны.

Засов она задвинула со второй попытки. Затем села, прислонившись к стене. Вытянула ноги, кое-как выпуталась из спеленавшей ее ткани. Комната кружилась. Стены изгибались под неимоверными углами. Глаза закрывались, и тянуло в сон. Но сначала нужно было избавиться от проклятой отравы.

– Ту-а-лет… Нам нужен ту-а-лет…

Слово показалось смешным и ужасно сложным. Боже, такими темпами, она точно отключится. Два удара ладонью по щекам немного взбодрили. Дверь. Узкая дверь. Мысленно нацелившись на ближайшую, Саша снова поползла, стараясь не смотреть по сторонам и сосредоточить все внимание на руках и ногах. Правая. Левая. Правая. Левая. Пока голова не врезалась во что-то твердое.

Так, теперь найти ручку. В помещение, к счастью и удаче оказавшемуся маленькой ванной, она ввалилась безвольным телом и разлеглась на плитке, глядя в сторону унитаза. Последний рывок. Несчастные полметра оказались самыми сложными. Кажется, несколько раз она отключалась и включалась снова только чудом. Затем сунула два пальца в рот и радостно обнялась с белым другом. Процедуру пришлось повторить еще дважды, прежде чем перед глазами, наконец, начало проясняться.

Обведя комнату более осмысленным взглядом, Александра обнаружила импровизированную ванную – выложенный плиткой бортик и кран на стене. Отлично. Вода оказалась теплой. Той противной температуры, когда ни горячая, чтобы согреться, и не холодная, чтобы взбодриться.

– Сволочи…

Выбирать не приходилось, и она сунула голову под струю воды, позволяя волосам и шее намокнуть. Медленно, очень медленно сознание прояснялось. По всему телу выступила липкая испарина. Захотелось пить. Саша вывернула голову и принялась жадно глотать воду из-под крана. У нее был металлический и немного химический привкус, но хотя бы точно не отравлена.

Спустя минут десять девушка смогла вытереться полотенцем и прислониться к стене. От сидения на кафеле била легкая дрожь, но на обратный рывок до кровати нужны были силы.

Посвящение в этросскую культуру она прошла. Оставалось только надеяться, что ей не станут подмешивать эту дрянь каждый день. Иначе ее неожиданно приобретенный иммунитет может и не выдержать.

– Дальше будет сложнее, – Талия села напротив, игнорируя мокрый пол. – Они будут проверять тебя каждый день. Тебе нельзя выпадать из роли.

– Я знаю…

Терпение. Ей понадобится все имеющееся терпение, чтобы выжить…