Текст книги "Пианистка (СИ)"

Автор книги: Даша Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Ножки девочки окрепли, и она отправилась вместе с новой подругой в страну фей. А по улице шел Бетховен, – улыбаюсь, глядя на удивленного композитора. Он отпивает из стоящего на столике стакана глоток морса.

– Прошу, продолжайте. Мне… интересно!

– Он шел и думал: «какая же ужасная жара! Нужно дождаться вечера. Тогда я отправлюсь в гости к этой мадам… как ее? Ах, не важно! Там в саду, в беседке есть прекрасный рояль. Ноги у него как у льва, голос как у тысячи ангелов! О, вот тогда я и сыграю эту мелодию, которая вертится у меня в голове!».

Вечером, когда все собрались в гостях у той самой мадам, Бетховен сел за долгожданный рояль, и заиграл. Мелодия была великолепна, все слушатели были очарованы. А на ветках дерева, что росло в саду, сидели две феи. Одну из них звали Элиза. Она уже достигла того возраста, когда феи, больше не стареют. Рядом с нею сидела ее подруга. Ее звали Шарлота. Та самая, рыжеволосая фея хохотушка!

– Как забавно, – протянул Людвиг, глядя на меня. А я задумалась, вспоминая продолжение. – Что же было дальше? Они познакомились?

Качаю головой. – Слушайте, месье Бетховен.

Шарлота сказала подруге, что сможет покорить композитора. Элиза лишь грустно улыбнулась, отвечая ей: «у тебя ничего не выйдет, подруга. Он другой. Не такой, как все».

Фея решила рискнуть. Превратившись в прелестную барышню, она приблизилась к роялю. Кокетливо постучав по нему веером, она спросила Бетховена: «ну, а для меня Вы что-нибудь сыграете, господин Бетховен?».

Очарованный прекрасной незнакомкой, композитор и, правда, начал играть. О, какая-то была мелодия! На этом моменте мама всегда начинала наигрывать на фортепьяно ту самую мелодию, – грустно улыбаюсь.

– А Вы похожи на нее, Розмари, – хмыкнул Бетховен, глядя на меня. – Продолжайте! Это же не конец?

– Нет-нет, что Вы! А, да! Закончив, композитор отдышался и взглянул на фею в человеческом обличии.

«Ну, как-то так», – сказал он, виновато улыбаясь.

Гордая фея повернулась к дереву, глядя на притаившуюся в ветвях подругу. «Вот видишь, он такой же, как остальные. Он все забудет, ради меня».

«Так нельзя, Шарлота! Это же талант! Нельзя с этим играть!», – возмущалась в ответ Элиза.

«Да брось ты!», – смеялась Шарлота. Но вдруг, Бетховен словно очнулся. Вновь виновато взглянув на девушку, он продолжил.

«Знаете, я играл, конечно, для Вас. Но у меня перед глазами все время была другая девушка. Она была похожа… на фею. У нее были такие светлые волосы и…», – и Бетховен в точности описал внешность Элизы. К концу его монолога рыжеволосой незнакомки рядом уже не было.

Злая Шарлота сидела на ветви дерева, около подруги.

«Это неслыханная дерзость!», – кричала она. «Играть для одной, и думать при этом о совершенно другой!».

Она взглянула на подругу. Та лишь улыбалась. Вы знаете, как улыбаются феи? И никто не знает. «Ты смеешься?!», – вспылила тогда раздосадованная Шарлота.

«Так получи же! Отныне, твой жалкий музыкантишка не услышит ничего! Он не услышит более ни пения птиц, ни шелеста травы, ни звона ручья! Это говорю я, Шарлота деМирано! Да будет так!», – и она взмахнула своей волшебной палочкой.

Слово феи закон. И его ни в силах отменить, ни другая фея, ни даже та, которая это слово произнесла. Шарлота тотчас же была сослана на пустынную планету. У фей строги законы, и строги наказания для тех, кто осмелился эти законы нарушить.

Среди гостей раздался крик. Это кричал Бетховен, пораженный внезапной глухотой…

– Это поистине волшебная сказка, но, как же Бетховен… – было смешно слушать, как композитор говорил о себе в третьем лице – … познакомился с Элизой?

– Об этом рассказывается далее. Но я, к сожалению, не помню всей истории, – горько вздыхаю. Даже самой захотелось вновь прочитать ее. – Помню лишь то, что она, оставаясь невидимой, помогла ему вновь начать писать музыку. А затем, он полюбил ее.

– Чем же заканчивается эта сказка? – не унимался Бетховен, придвинувшись ко мне.

Сглотнув, я смогла воскресить в памяти обрывки сказки. Обычно, к ее концу, я уже засыпала и не могла полностью запомнить происходящее.

– «Покажись мне, Элиза», – попросил Бетховен, стоя под высоким деревом в парке. Они стояли рядом, и смотрели на звезды.

«Нельзя», – грустно отозвалась фея.

«Но ведь та рыжеволосая девушка могла! Она же тоже фея?», – не

унимался великий композитор.

«Она строго наказана. Ее отправили на другую планету», – вздохнула Элиза.

«А что это за планета, куда отправляют провинившихся фей? Это Луна?», – интересовался Бетховен. «Зачем жить, если я не могу увидеть тебя, Элиза?!»

Девушке стало больно. Она была готова расплакаться. Будь что будет, подумывала она.

«Смотри же, вот она я», – улыбнулась фея, появляясь перед композитором.

И они обнялись, ожидая такой жестокой и такой неизбежной участи. И они стояли, а в воздухе витала их мелодия.

А на дереве над ними сидела черноволосая фея.

«Здесь вершится любовь», – сказала она, улыбаясь. – «Оставим их».

Обернувшись, я взглянула на великого композитора. На его щеке блестела дорожка от слезы.

– Волшебная сказка. Могу я дополнить ее?

– Конечно-конечно! – я вскакиваю, и поднимаю голову вверх, чтобы навернувшиеся на глаза слезы предательски не выдали мою грусть.

– Я писал эту мелодию с болью в сердце. Чувствуя каждую ноту, осознавая то, что нам никогда не суждено быть вместе, – вздохнул Бетховен. – Сыграйте ее для меня, прошу. Я не могу прикоснуться к клавишам.

Повинуясь желанию композитора, ставлю ноты на пюпитр. Набрав в грудь побольше воздуха, начинаю играть. Точно следуя нотам, идеально. Искоса глядя на композитора, замечаю горечь в его взгляде. Ему не нравится.

Вспоминаю сказку. Пытаюсь представить, что он чувствовал. Элиза…

Элиза. Элиза, почему? Почему она не была с ним? Почему столь гениальная личность должна была страдать?!

На глаза наворачиваются слезы. Забывая перелистнуть нотный лист, я продолжаю играть. Но как?! Я ведь даже и не касаюсь толком клавиш, просто пальцы сами по себе бегают по ним. Вновь гляжу на композитора. Он… плачет. Плачет?!

– Ты смогла прочувствовать эту мелодию, пустить ее в свое сердце и свою душу, – улыбается он, стоит мне закончить. Поднимаясь с места, он приближается ко мне и целует мою руку. – Спасибо, Розмари. Теперь, моя душа спокойна. Теперь я смогу встретить ее. Мою Элизу…

– Так идите же! Чего Вы стоите?! – впервые за сон, прикрикиваю на композитора. Тот несколько секунд удивленно смотрит на меня, а затем, улыбаясь – исчезает.

И все вокруг исчезает, словно кто-то растворителем брызнул на полотно…

========== 3.05 ==========

Проснуться в гостиной было, конечно, неожиданно и удивительно. Но при этом обнаружить свою голову на коленях Зелмана, который тоже преспокойно спал сидя на диване – стало верхом неожиданностей за прошедшую неделю. Розмари мгновенно постаралась встать, да так, чтобы не потревожить аристократа. Однако она запуталась в пледе, которым ее кто-то заботливо укрыл ночью. Видимо, вернувшийся Рей обнаружил их уже спящими, и решил не будить.

Чертыхнувшись, Розмари таки свалилась с дивана, подняв такой грохот, что мирно дремавший аристократ мгновенно проснулся. Окинув придирчивым взглядом раскинувшуюся «звездочкой» на полу Розу, он рассмеялся, чем привлек внимание девушки.

– Больше с тобой в одной комнате не ночую, – сквозь смех выдавил он из себя. – То ты под бок ко мне приходишь, то будишь с криком. Мне срочно нужен новый барабан для перепонок, я оглох.

– Сам виноват, – буркнула девушка, выпутываясь из пледа.

– Нормально? – хохотнул Зелман. – Она сама улеглась, сама попросила почитать, сама заснула и я еще и виноват!

– Я девушка, мне можно, – хмыкнула Розмари, вставая и укладывая плед на диван. – Который час? – она кивнула на часы на руке аристократа.

Покосившись на них, Зелман констатировал: – Без трех минут четы.…Сколько?! Надеюсь, четыре ночи.

– Разочарую тебя, – в дверном проеме появился Рей. На нем был парадный вариант его костюма. Серебристый фрак, пышный белоснежный воротник под цвет рубашки, на руках перчатки. – Четыре часа дня. Видимо, вы двое так зачитались, что легли спать лишь под утро, – он покачал головой. – Подъем! – прикрикнул он, но без ярости, со свойственной ему улыбкой.

– Доброе утро, – потянулась Розмари, приблизившись к Рею и обнимая его. Аристократ хмыкнул, потрепав ее по волосам.

– Идите собираться, иначе без вас уеду. Граф отправит за нами своего личного кучера, и мы не должны заставлять его ждать нас. У вас пол часа на сборы! – бросил он вдогонку удаляющейся Розе.

Рей пожал руку Зелману, который через минуту прошел мимо него. – Чего ты такой довольный, друг? – он на мгновение встретился с ним взглядом. – Что-то уже задумал?

– Пока нет, но продумываю хитрый план, – в ответ улыбнулся Аркур, скрываясь в коридоре.

«Я рад, что эти двое поладили. Жаль, что нам придется вскоре уехать отсюда. Интересно, захочет ли Зелман вместе с нами возвращаться в Шалле? У него же образовались какие-то дела здесь. А я только хотел пригласить его на свой День рождения. Ну да ничего, время еще есть» – подумывал Рей, отпивая из чашки кофе. Он все это время держал маленькую чашечку в руках, ожидая, пока напиток охладится до необходимой ему температуры. Рей на дух не переносил слишком горячие напитки, но и холодное он не пил. Теплый чай или кофе были идеальны для этого человека. Салэс задумался, вспоминая о том, что, кажется у Орлондского есть дочь…возможно, они даже могли бы познакомиться с Розмари.

***

Через час троица уже стояла у ворот огромного особняка. Да, семья Орлонд была одной из богатейших семей континента, и заправляла всем в Рэмайро да и в большей части страны. У ворот их встретила охрана, проверившая пригласительные билеты на этот светский вечер. Сегодня в этом огромном здании собирались все сливки общества.

Зелман, лишь завидев графа, сжал руку Розмари, чему та весьма удивилась.

– Не отходи от меня, – шепнул он ей на ухо, пока Рей и Рауль обменивались рукопожатиями и приветственными репликами. – Здесь очень многие хотели бы такую юную наложницу, – хмыкнул он.

– Ты всех их знаешь? – девушка с опаской приблизилась к аристократу.

– Не всех, но большинство. Здесь мэр города, глава полиции… вон директор нашей оперы. Владелец банка, а там, у окна, компания судей. Довольно много южан. В основном купцы но…

– Зелман! – раздался радостный возглас. Аристократ поморщился как от зубной боли и нехотя обернулся к источнику звука.

Перед ним стояла девушка, на вид лет девятнадцати. В пышном фиолетовом платье, украшенном белыми завязками и оборками. По спине ее струился пышный водопад роскошных кудрей. Блондинка, игриво улыбаясь, подошла к Зелману, одарив того веселым взглядом голубых глаз. Кокетливо поправив волосы, она обняла аристократа.

Стоявшая рядом Роза слегка опешила.

– И я очень рад тебя видеть, Верона, – пробормотал Зелман, отстраняясь от девушки.

– Я скучала. Где ты пропадал? – хихикнула девушка, одарив Розмари скептичным взглядом. Судя по всему, та ее не заинтересовала.

– Вера, дорогая, – на плечо девушки легла рука графа. – Поприветствуй остальных гостей. Невежливо уделять внимание кому-то конкретному в самом начале «бала». – Верона лишь кокетливо улыбнулась, и, отправив

Зелману воздушный поцелуй, скрылась в толпе. – Здравствуйте, Аркур, – улыбнулся граф. – Решили почтить нас своим присутствием? Я поражен до глубины души.

– Я не на долго на родине – ответил Зелман, кивая Орлондскому. – Вы, кажется, хотели что-то обсудить с моим другом? – он взглядом указал на Рея.

– О, Вы весьма проницательны, – улыбнулся граф. – Что ж, не смею Вас более отвлекать, – он удалился, на ходу, что-то обсуждая с Реем и активно жестикулируя.

– Пошли отсюда, – буркнул Зелман, беря Розу за руку и выводя ее из людного зала в сад.

Лишь скрывшись в буйстве зелени и присев на край мерно журчащего фонтанчика, аристократ вздохнул спокойно. Взглянув на Розу, и, прочитав в ее глазах немой вопрос, он хмыкнул, усаживая девушку к себе на колени.

– Эта Верона – дочь Орлондского. Весьма открытая особа, питающая ко мне какие-то иллюзорные чувства. Красива, умна, но на удивление надоедлива, – улыбнулся Зелман, глядя на Розу.

– Почему ты с ней так груб? Она же леди, – слегка обиженно отозвалась та, мысленно полностью соглашаясь с Зелманом.

Тот не счел нужным отвечать. Лишь раскрыл книгу, которую все это время держал в руках.

– Опять тот же роман? – удивилась девушка. – В который раз ты его уже читаешь?

– Не знаю. Это мое любимое произведение, как в репертуаре Булгакова, так и среди всех прочитанных мною когда-либо, – пожал плечами аристократ. – Ты ведь не закончила его, так?

– Мне оставалось совсем немного, но кое-кто беспардонно вторгся в мое личное пространство и… в общем, ты знаешь, – слегка смутилась девушка, поправляя длинную юбку. Она не любила длинные платья и юбки, отдавая предпочтение практичным брюкам. Но в честь этого мероприятия девушка была вынуждена смириться с тяжкой долей женщины, и мучаться, силясь не забывать приподнимать подол, шествуя по лестницам.

– Хочешь, я дочитаю тебе? – улыбнулся аристократ, коснувшись рукой щеки девушки и ласково проводя кончиками пальцев по ее бледной коже.

– Хочу, – улыбнулась Розмари, сползая с его колен и отодвигаясь на безопасное расстояние. – Ты хорошо читаешь, вдумчиво. Проговариваешь каждую букву, передаешь каждую эмоцию персонажа, каждую интонацию.

– Спасибо за комплимент, польщен, весьма, – хмыкнул Зелман, пролистывая роман. – Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар…

Следующие полтора часа они провели в саду, у журчащего фонтана. Весь сад представлял собою огромный лабиринт из зеленых, в полтора человеческих роста, кустарников. Между ними вились узкие аллеи, встречались крупные тупики, с лавочками и беседками. В одном из таких тупиков сейчас и сидели Роза с Зелманом, слушая мерное журчание воды и дочитывая успевший полюбиться Розе роман. Несколько раз в тупик забредали влюбленные парочки, но, поняв, что «место уже занято», спешно ретировались искать другое местечко для своих утех.

– Конец, – Зелман закрыл книгу, улыбнувшись Розе. – Понравилось?

Девушка лишь кивнула, глядя на небо, которое постепенно затягивали тучи. «Наверное, будет дождь», – уже хотела сказать она, но передумала.

– Тьма, пришедшая со Средиземного моря, – хмыкнула Розмари, улыбаясь. – Накрыла ненавидимый прокуратором город…

– Пропал Иршалаим. Великий город как будто и не существовал на свете, – вздохнул Зелман, заканчивая фразу. – Вижу, что очень понравилось. А еще, у тебя отменная память.

– Я даже некоторые ноты наизусть знаю, – смущенно улыбнулась Роза, вспоминая о сегодняшнем сне. Бетховен.

– О, пока мы продвигались сюда, я видел в одной беседке рояль! Сыграешь мне что-нибудь?

– Но я играю на фортепьяно.

– А разве ноты не везде одинаковы? Брось, я уверен, у тебя все получится! – отозвался Зелман, увлекая Розу за собой.

Спустя десять минут они уже расположились в удобной беседке.

Аристократ был прав, там действительно обнаружился белоснежный рояль. Крышка его была приподнята, на клавишах лежало несколько листьев, принесенных ветром с деревьев. Видимо, за ним уже давно никто не сидел. Коснувшись пальцами клавиш, Роза неодобрительно покачала головой.

– Нельзя так обращаться с инструментом, – вздохнула она, сдувая пыль с пюпитра. – Ведь у каждого инструмента есть душа.

– Душа абрикосового дерева, – задумчиво протянул Зелман.

– Что?

– Ничего, зайчонок. Когда-нибудь, ты, возможно, поймешь это высказывание. Сыграй для меня свою любимую мелодию!

– Погоди, мне нужно привыкнуть к инструменту. Никогда не играла на таких.

Пробежавшись пальчиками по клавишам, Роза наиграла простенький мотивчик, привыкая к звучанию инструмента.

– Он прекрасен, – улыбнулась она, погладив край крышки рояля.

– О чем ты? – Зелман присел на перила беседки, внимательно глядя на девушку.

– Ноги у него как у льва, голос как у тысячи ангелов, – вздохнула девушка, смахнув со щеки слезинку. – Я знаю, что я сыграю для тебя.

Тишину сада нарушили. Розмари заиграла. В воздух взлетела чудесная, грустная мелодия. Казалось, что даже птицы умолкли, очарованные этим звучанием. Из-под пальцев юной девушки появлялась та самая мелодия, ну да, мелодия Элизы.

Она играла, играла и играла. Закрыв глаза, бегая пальчиками по клавишам. Зелману на мгновение даже почудилось, что мелодия льется из самого сердца девушки, а не из инструмента.

Постепенно, вокруг беседки собралась толпа людей, приглашенных на бал. Они стояли и, затаив дыхание, боясь нарушить хрупкую гармонию, слушали это чудесное творение. Зелман давно уже наблюдал за ними, отмечая для себя то, насколько очарованна была публика.

«Она уже может выступать на сцене. У нее прекрасно получается восхищать людей своим талантом», – подумывал аристократ, взглядом разыскивая в толпе Рея и графа. Но обоих и след простыл. Видимо, они обсуждали что-то в кабинете Орлондского.

Стоило Розмари остановиться, открыть глаза и перевести дух, как раздались бурные аплодисменты. Удивленная этим жестом внимания, девушка обернулась, кинув вопросительный взгляд на Зелмана. Тот лишь пожал плечами, мол «я и сам не знаю, что здесь творится». Немного смущенно улыбаясь, от такого внезапного внимания к своей персоне, Роза выслушивала похвалы и восхищения, пожелания всего самого наилучшего и прочее.

Но никак девушка не могла ожидать, что в окружившей ее толпе она потеряет из виду Зелмана. Увлекая ее за собою, шумя и обсуждая талант юной девушки, люди направлялись к дому. Уже силясь вырваться из этого шумного окружения, Розмари поняла, что еще немного – и она потеряется.

Так и случилось. Удачно отбившись от толпы людей, вошедших в дом, Роза скрылась от них среди зеленых зарослей. Обойдя несколько тенистых аллей, девушка присела на припрятанную в кустах лавочку и перевела дух. Место в котором она оказалась было похоже на сказочную пещеру.

Полностью заросшая вьющимся растением беседка походила на цветочный купол. Сидя на лавочке внутри этого маленького цветочного мира, Роза могла видеть лишь небольшой кусочек аллеи. При этом ее укрытие не просматривалось снаружи. Девушка забрела сюда случайно, прислонившись к стене, которая и оказалась удачно притаившимся входом в маленькую тайную комнатку.

Раздавались чьи-то шаги, голоса, отдаляясь и приближаясь. Розмари продолжала тихонько скрываться от окружающего ее мира. Вскоре, хотя это вполне растяжимое понятие, ведь могло пройти и более часа, девушка уже давно потеряла счет времени, на аллее совсем рядом раздались шаги. Знакомый голос позвал девушку.

– Розмари-и! – протянул явно уставший от поисков Зелман. Девушка уже было обрадовалась, что сможет показать ему это тайное место. Она даже вскочила с лавочки, и почти вплотную приблизилась к разделяющей их завесе из цветов. – Вот найду ее, мало этой беглянке не покажется, – себе под нос пробурчал аристократ, останавливаясь в метре от Розы.

У девушки перехватило дыхание. Нет, он же не посмеет с ней ничего сделать в людном месте?! Хотя, от Зелмана можно многое ожидать.

Казалось, еще мгновение, еще секунда и он почувствует присутствие Розмари. Она стояла, зажав рот ладошкой, чтобы аристократ не услышал ее дыхания, и зажмурив глаза, чтобы он ненароком не почувствовал ее взгляд.

– Ку-ку, – раздалось над ухом девушки. – В прятки, изволишь играть? Со мной?

В глазах аристократа можно было заметить малую толику раздраженности, и нескрываемое желание отомстить Розе за эти поиски.

Кусая губы, девушка боролась с желанием ответить Зелману, и тем самым навлечь на себя длинный диалог со всеми вытекающими из него последствиями, и с желанием что есть сил бежать. Куда угодно, лабиринт не может быть слишком сложным, она обязана вскоре выбраться к дому, а там найти Рея.

– Бежишь? – хмыкнул аристократ, словно прочтя мысли девушки.

В подтверждение слов Зелмана, Розмари со всех ног рванулась в сторону от него, на ходу подбирая край длинной юбки.

– Беги-беги. Поймаю – только хуже будет! – донеслось ей вслед.

Поворот, один-другой, какая-то беседка. На мгновение выглянувший из кустов прудик с гордыми лебедями, опять кустарники. Интересно, а сам граф уже знал наизусть эти заросли или всегда носил с собой карту и компас?

Почти выбившись из сил, девушка свернула в очередной зеленый коридор, в котором мгновением ранее промелькнула часть дома. Розмари замерла, прислушиваясь. Нет, погони не было. Зелман либо потерял ее, либо и вовсе не гнался. Девушка устало выдохнула и одернула юбку. Это ответвление зеленого лабиринта оказалось одним из многочисленных тупиков. Однако этот отличался от остальных отсутствием лавочек и тем, что он упирался в кирпичную стену дома.

«Отлично, осталось только слегка обойти дом, и я попаду к выходу в сад»,

– подумывала Роза, оборачиваясь туда, откуда минутой раньше сама и прибежала.

Она бы вскрикнула, да крик застрял в горле. На развилке лабиринта стоял, лениво оглядываясь, Зелман. Он давно уже заметил девушку, и теперь лишь оттягивал момент разоблачения. Но, видимо, игры затянулись.

– Ты специально надела ту самую блузку? – поинтересовался Зелман, глядя на Розмари.

– А? – девушка удивленно взглянула на свой наряд, и невольно сглотнула. Тонкая шифоновая блузка с глубоким вырезом. Именно та, в которой она была в тот день, когда впервые встретилась с Зелманом. Тот самый аккуратный бантик и пуговички, которых аристократ так и не успел коснуться. – О чем ты?

– Не принимай меня за дурака, зайчонок, – усмехнулся Зелман, делая шаг навстречу девушке. – Зачем сбежала?

– Я заблудилась… прости! – последнее слово она выкрикнула, предпринимая тщетную попытку сбежать. Реакция не подвела аристократа.

Он резко шагнул в сторону, поймав рванувшуюся вбок Розмари.

Наклоняясь к девушке и вдыхая аромат вымытых клубничным шампунем волос, Зелман сладко прошептал ей на ухо: – Нельзя сбегать, когда с тобой говорят. Это невежливо. За это стоит тебя наказать…

– Нет, – выдохнула Роза. В глазах ее промелькнул истинный страх. – Ты не сделаешь этого, не здесь! Здесь люди!

– Все давно разошлись, – хмыкнул аристократ, убирая пряди волос с шеи девушки. Ее саму он крепко прижимал к себе, не давая возможности не то чтобы сбежать, а даже пошевельнуться. – Мне так нравится это твое выражение лица… – он ласково улыбнулся девушке, отпуская ее. Роза отступила на шаг назад, уткнувшись спиной в кирпичную кладку стены. – … смесь страха и желания, нежности и ненависти, желания скрыться с желанием податься вперед, в мои объятия. Этот взгляд, – проурчал Зелман, делая шаг к девушке, – сколько ярости в нем, сколько первобытного ужаса и боли. И ты даже не можешь толком сопротивляться мне.

– Прекрати, – взмолилась Роза, ощутив руку аристократа на своей талии.

Его горячее дыхание жаром обдало кожу. По ней побежали мурашки, заставившие девушку поежиться. Губы Зелмана, которого девушка как-то в шутку окрестила «вампиром» за его любовь к поцелуям в шею, коснулись уст Розмари. Девушка попыталась отстраниться, но он вжал ее в стену. За свою попытку Роза тут же была наказана, аристократ несильно прикусил ее нижнюю губу, заставив девушку зажмуриться от смущения. Она сейчас физически просто ощущала, как горят ее щеки. Но слез, которые появлялись в прошлый раз, не было. Ни намека на них. Роза не могла признаться себе в том, что вчера вечером Зелман был прав, когда просил ее сознаться в своем желании. Неужели она и правда этого хотела? Или, не так, была не против действий аристократа?

Подняв руки, Розмари уперлась ими в грудь Аркура. Она даже не пыталась его оттолкнуть, осознавала, что это бесполезно. Лишь впивалась ногтями в его рубашку, сама не понимая сути этого спонтанного жеста.

Рука Зелмана уже вовсю гуляла под легкой блузкой Розы, поглаживая ее живот и талию, но, строго не поднимаясь выше. От каждого прикосновения Зелмана девушку бросало то в жар, то в холод, заставляя ее вздрагивать и мысленно молить о пощаде. Он растягивал удовольствие, со свойственной ему медлительностью коснувшись того самого бантика и ловко от него избавляясь.

– Продолжим, – ухмыльнулся Зелман, разорвав поцелуй. На последок он все же еще раз прикусил губу девушки, тем самым, вызвав приглушенный стон. – Готова? – ладонь его легла на пуговки – единственную преграду, разделявшую похотливый взгляд Аркура и нежное, но такое беспомощное, тело Розы.

Она была прекрасна в своей беспомощности, Зелман восхищался ею.

Никакая наложница не способна была показать такие же чувства. Роза же, такая хрупкая, юная и невинная, казалась аристократу истинным произведением искусства, созданным жизнью. Его восхищало покрасневшее и смущенное лицо девушки, ее жесты и то, как неловко она пыталась отстранить его либо же прикрыться руками. Каждое ее движение, каждый стон и каждый вздох распаляли страсть, с каждой секундой накаляя пространство между двумя телами. Между телом юной девушки, прижатой к холодному кирпичу, и телом молодого мужчины, склонявшегося над ней и вжимавшего девушку в стену.

– Не делай этого, – прошептала Розмари, глядя в глаза Зелмана, и осознавая, что ее мольба бессмысленна. Настолько желанна она была для него, что лишь в одном взгляде аристократа содержалась порция страсти, способная заставить девушку упасть в обморок, если она еще на несколько минут продлит зрительный контакт.

– Не могу, – покачал головой Зелман. – Может, и хотел бы, да не могу. На счет три. Раз…

Роза вспомнила, за какой краткий промежуток времени Аркур помог ей расстегнуть кофту, когда она была у него в гостях. Может, оно и к лучшему? Не будет времени сильно смущаться, он сделает все быстро.

– Два…

Перед глазами пронеслась вчерашняя стычка с ним в библиотеке и вытекающее из нее событие. Мягкие подушки, сбитые простыни, горячие ладони Зелмана, обжигающие поцелуи…

– Три, – в этот момент он расстегнул верхнюю пуговицу, но не поспешил приступать ко второй. Черт, решил и дальше растягивать эту сладкую пытку.

– Зелман, пожалуйста.

– Что?

– Быстрее, прошу, – взмолилась Роза.

– Хочешь этого? – сладкий шепот, прямо над ухом. Зелман игриво лизнул мочку уха девушки, заставив ее зажмуриться. Еще одна пуговица была расстегнута.

– Да…

– Раз уж ты настаиваешь… – легкий укус, да, именно укус, а не нежный поцелуй, в шею. Третья преграда расстегнута. Зелман отстранился, сверху вниз взглянув на Розмари.

Покрасневшая от смущения, дрожащая как осиновый лист, в расстегнутой блузке, прикрывающая грудь руками. Такая милая и беззащитная.

Сломленная.

Аристократ достиг своей цели. Он сломал такую хрупкую и в то же время неприступную Розу. Нет, он не утратил к ней интереса, но…

– …пожалуй, на сегодня наказания хватит. Идем, – коротко бросил он, отворачиваясь.

– Это было твое наказание? И все?.. – удивленно подняла глаза Розмари, взглянув в спину аристократа.

– Да. Застегивай блузку, и пойдем, Рей наверняка уже заждался.

========== 3.06 ==========

Как выяснилось по возвращении домой – званый вечер закончился еще тогда, когда Розмари скрывалась от Зелмана в цветочной беседке. Тогда же, Рей закончил переговоры с Раулем и они, придя к обоюдному согласию, разошлись. Повстречав Зелмана около дома, Рей забеспокоился и попросил друга найти Розмари и привести ее домой. Сам он этого не сделал лишь по причине того, что граф пожелал закрепить их «союз» рюмочкой коньяка в ближайшем ресторане.

Домой они прибыли почти одновременно. Встретившись в полумраке коридора, Рей и Роза долго стояли в полной тишине. Аристократ изучал девушку взглядом, а она лишь упорно отворачивалась, глядя в пол и не поднимая глаз.

Одной из прекрасных черт Рея была понятливость. Ему не следовало объяснять, что Розмари сбежала не по своей воле и все это лишь глупая случайность. Нет. Он молча обнял девушку, затем, игриво пощекотав, подхватил на руки и, под буйные протесты рискующей упасть Розы, отнес ее в комнату. Смирившись со своим положением, девушка лишь смущенно уткнулась лицом в плечо Рея, обхватывая его шею руками.

Второй из списка его прелестных черт выступала ненавязчивость. Поняв, что с его любимой что-то не так, он лишь уложил ее на кровать (правильнее было бы написать, уронил). Сам Рей прилег около нее и опустил голову на грудь девушки. Закрыв глаза, он просто прислушивался к ее сердцебиению и тихим, мерным вздохам. Далее не последовало никаких расспросов, никаких рассказов о диалоге с графом. Аристократ знал, что Роза не интересуется его бизнесом.

Сколько они так пролежали эти двое и сами толком не знали. Девушка молча перебирала пальцами густые черные волосы Рея. Тот же, в свою очередь, также молча, прижимался к ней, закрыв глаза, и обнимая свою возлюбленную Розмари.

– Я тебя люблю, – прошептала Роза, зарываясь пальцами в волосы Рея. – Сильно-сильно люблю. И никому не…

– Тсс, – подняв голову и улыбаясь, аристократ мягко приложил палец к губам девушки. – Я тебя никому не отдам, мое сокровище. Любимое сокровище. Моя возлюбленная, Розмари.

– Хочешь, я тебе почитаю? – улыбнулась Роза. – Недавно дочитала интересный роман.

– О чем он был? – Рей сменил позу. Теперь он лежал на спине около девушки, а та прижималась к нему, опустив голову на его плечо и чувствуя остатки терпкого запаха его парфюма.

– О добре и зле. О любви и человеческих пороках, – слегка задумавшись, отозвалась Розмари, носом зарываясь в распущенные, и оттого свободно лежащие на плечах, волосы Рея. – О Мастере, который написал роман о Понтии Пилате. О Маргарите, любившей своего Мастера. О Воланде, прибывшем в Москву.

– Это в России? Я там когда-то был, – задумчиво протянул аристократ. – Величественный город. Особенно тот собор, что на Красной площади – очаровал меня. Мне тогда было шестнадцать, как тебе сейчас. Отец налаживал отношения с тамошними компаниями, и взял меня и брата с собою. Ему так и не удалось сотрудничество, – Рей хмыкнул. – В их стране работорговля строжайше запрещена, и любой беглый раб, добравшийся до их границ, может получить документы и стать свободным человеком.

– Это же чудесно!

– Да, и даже на границах таких людей они пропускают. У них довольно интересный политический строй, и они не приемлют работорговлю. Знаешь, я и сам не особо рад тому, что людьми торгуют как товаром, но выбора нет. Именно это оставил мне отец, и я должен продолжать дело всей его жизни, – немного грустно улыбнулся аристократ, поглаживая спину девушки. – Знаешь, у меня есть один знакомый учитель музыки. Он мог бы помочь тебе, а?

– Было бы здорово!

– Отлично. Значит, когда вернемся в Шалле, я обязательно поговорю с ним. А пока, ты могла бы брать уроки у Рауля.

– У графа Орлондского? – Розмари слегка приподнялась, взглянув в глаза Рея. Он не шутил. – Он увлекается музыкой?