Текст книги "Апокалипсис (СИ)"

Автор книги: Даниил Аксенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

  Глава 10. Анна: 'Великие писатели как помощники в выборе оружия'

  Мне приходилось раньше встречаться с несправедливостью, но с таким неприкрытым предательством и обманом – никогда. Мой отец как-то сказал, что предательство – вещь довольно частая. Когда оно проходит мимо нас, мы просто стараемся не замечать его, чтобы не портить себе настроение. Он был прав. Легко не замечать то, что не касается тебя.

  Я быстро вернулась домой и сразу же услышала телефонный звонок. Нетрудно догадаться, кто меня беспокоил среди ночи. Виталий Петрович, должно быть, звонил каждые пять минут. Вот же странная ситуация. Толстый рыцарь безвозмездно предлагал свою верность, которая мне была не нужна.

  – Я дома, да, все хорошо. Потом расскажу. Завтра. Точно завтра. Да, прямо с утра. Пока! – с этим разговором я разделалась быстро, но мне предстоял еще один.

  Спать совсем не хотелось, несмотря на глубокую ночь. Я переживала, вспоминая красивую физиономию этого негодяя и его обещания. Каким же извращенцем надо быть, чтобы такое со мной проделать! А может быть и не существовало никакого красавчика. Возможно, Первый Дом так развлекается. Наплодил сущностей и дал им задания. Если красавчик не существует на самом деле, то с этим еще как-то можно смириться. Хотя спросить не помешало бы...

  – Что мне нужно для того, чтобы пройти шестой этаж, старик? – мой первый вопрос почему-то касался совсем другого.

  Мой загадочный знакомый, Черная Книга, стоял у окна и смотрел на ночной город. Видел ли он что-нибудь? Кто знает...

  Старик обернулся так медленно, что его серая накидка почти не шелохнулась. Он пронзил меня взглядом своих поддельно-печальных глаз и ответил, поглаживая бородку:

  – Тебе пора обзавестись клыками и когтями.

  Я поджала губы и прошествовала из коридора в зал, где уселась на диван, приветливо скрипнувший подо мной. Если бы мне не было известно о склонности собеседника к аллегориям, то подумала бы, что у меня действительно вырастут клыки и когти.

  – Шестой этаж научит защищаться? – в последнее время мои вопросы в общении с Черной Книгой были удивительно логичны. Вот что значит тренировки!

  Старик слегка усмехнулся в бороду.

  – Да. Тебе нужно оружие. Без него этаж пройти невозможно.

  – Какое оружие? Пистолет, что ли? – я даже подалась вперед, удивившись ответу.

  – Нет. Первый Дом не любит сложных вещей. Меч, копье, плеть, булава... что-то из этих. Но для тебя лучше меч.

  – А как я буду защищаться мечом? Мне придется с ним разгуливать по городу? – я, конечно, смотрела фильм 'Горец', но очень слабо верила в то, что длинные мечи можно хорошо спрятать на теле.

  – Ты получишь ответ на этот вопрос, когда пройдешь этаж, – старик был в своем репертуаре. – Выбери себе оружие и непростое, а получше. Чем оно лучше, тем тебе проще пройти этаж. Да и в будущем пригодится...

  Я говорила со стариком, не зажигая в зале свет. Мое окно было освещено светом других окон и иногда фарами проносящихся мимо машин. Тело старика каждый раз, когда слышался звук двигателя, отбрасывало на стену и потолок причудливую тень. Потом тень исчезала, но старик по-прежнему стоял у окна, и я знала, что сейчас, в любую минуту, его черная тень снова потянется ко мне.

  – Эти люди... которых я встретила на седьмом этаже... они действительно существуют? – лишь под конец разговора я задала столь нужный мне вопрос. – В том смысле, что могут жить здесь, на Земле? Или они – просто создания Первого Дома?

  – На седьмом этаже нет людей, – последовал равнодушный ответ. Больше я не добилась ничего.

  Утром меня разбудил ранний визит Виталия Петровича. Печально, конечно, что он видит меня в халате, но с этим ничего не поделаешь.

  – Анечка, собирайся! – это были его первые слова, когда он ворвался в квартиру, сжимая в руках огромную зеленую сумку на колесиках. – Поедем на дачу. Но не ко мне, а к другу. Я обо всем договорился.

  – Почему к другу? – спросила я, моргая полусонными глазами.

  – На мою опасно, – Виталий Петрович потащил сумку в зал и раскрыл ее прямо перед шкафом с явным намерением сгружать мои вещи и делать это без спросу. – Вот подумай сама: если на тебя выйдут, то легко узнают, кто тебе часто звонил в последнее время. Это буду я. А потом легко найдут тебя на моей даче.

  – Прячь детей и жену, – вот что сказала я, облокотившись на дверной косяк. Мне стало очень жаль, что втянула Виталия Петровича во все это. Наверное, стоило ограничиться Сергеем. А может быть и его тоже не нужно было вовлекать. Справилась бы как-нибудь сама.

  – Не надо рвать нить! – Виталий Петрович словно угадал мои мысли. – Я знаю, на что иду и иду на это добровольно. Насчет моей семьи не волнуйся. Сегодня их уже не будет в стране.

  Я покачала головой. Что ж, мне нравятся мужчины, действия которых опережают мои предложения. Но, тем не менее...

  – Разве ты пошел добровольно с самого начала? – спросила я, внимательно следя за выражением лица гостя. – Нет! Ты просто хотел кое-что получить, думал, что идет какая-то безобидная игра и расчитывал купить меня, но не деньгами, а своим согласием в этой игре поучаствовать.

  Никаких сомнений не отразилось на лице Виталия Петровича. Оно уже не было обрюзгшим, наоборот, на нем появилась печать решимости. Я впервые подумала, что его темно-зеленые глаза, вообще-то, даже привлекательны. Особенно, когда в них отражается возмущение.

  – Может быть это и так, Анечка... может быть и так, – к моему разочарованию, мужчина не стал спорить. Он подошел к столу, попробовал его рукой на крепость и уселся на край, рискуя помять свои выглаженные серые брюки. – Но я изменился с тех пор. Ты ведь сама представляешь, какое это захватывающее чувство полного контроля над телом! Кажется, что ты гепард или даже птица! У меня никогда не было таких ощущений! Знаешь, Анечка, можешь считать меня эгоистичным, но мне пока не хочется возвращаться к состоянию, когда кажется, что к ногам и рукам привязано по утюгу. Я даже думаю, что то, что происходит с нами, должно быть нормой для человека. Понимаешь? Это слишком великолепно, чтобы не быть нормой! Кто-то забрал у людей эти способности, а теперь нам с тобой повезло вернуть их.

  – Ничего себе повезло! – воскликнула я. – Да нас могут убить в любой момент.

  Виталий Петрович улыбнулся, от чего на щеках появились небольшие ямочки. Его улыбка почему-то напомнила мне улыбку старика. Она была... понимающей.

  – Все имеет цену, Анечка, все имеет цену. И я готов рисковать жизнью, чтобы так владеть телом, быть с тобой или сохранять хладнокровие.

  – Какое хладнокровие? – удивилась я, проходя в зал и отодвигая ногой раскрытую сумку подальше от шкафа.

  Виталий Петрович бросил совсем не хладнокровный взгляд на мою ногу в желтом пушистом тапочке, но пояснил:

  – Нам с тобой его дали после этой ночи. Разве ты не замечаешь?

  Мои брови поползли вверх. Я определенно ощущала в себе какие-то перемены, но назвала бы их не хладнокровием, а повышенной настороженностью и усилившимся недоверием к людям.

  – Я чувствую небывалую ясность мысли, – пояснил Виталий Петрович, догадавшийся, что его и мои ощущения не совпадают. – Словно сижу на вершине горы, подо мной расстилаются поля, деревни, внизу копошатся люди, а я отстраненно наблюдаю за ними. Ты ведь видишь, что я даже иначе стал говорить!

  Вот это как раз серьезно настораживало. Я полагала, что мужчины не меняются. Вообще. В отличие от женщин, которые, как минимум, один раз в жизни мгновенно становятся другими. Сразу после свадьбы.

  – А что случилось на этаже? – продолжал Виталий Петрович. – Ты обещала рассказать. Или нет! Лучше это сделать по дороге.

  Я подумала и согласилась с аргументами. Наскоро оделась, взяла необходимые вещи, прихватила деньги и спустилась вместе с моим поклонником к машине. Там Виталий Петрович загрузил сумку в багажник, я уселась на заднее сидение и, когда мы отъехали от двора, легла на кожаную обивку. В последний раз так ездила на машине в детстве, когда мы с родителями направлялись на юг, а я пыталась заснуть на тряском сидении Жигулей. Сейчас мне совсем не хотелось лежать в новенькой БМВ, но выхода не было. Вдруг бы меня заметили Хранители? Тогда пиши пропало – номер машины вот он, прямо перед глазами.

  Я вкратце рассказала Виталию Петровичу о седьмом этаже, умолчав о том, что чувствовала к светловолосому подонку, когда принимала его за честного человека. Также сообщила, что нужно оружие.

  – Только на хорошее оружие у меня нет денег, – закончила я свой рассказ. – Полагаю, что оно очень дорого стоит.

  Виталий Петрович обернулся и посмотрел на меня, перестав следить за дорогой. Но я показала рукой вперед и он вернулся к своим обязанностям примерного водителя.

   – Послушай, Анечка, – мужчина заговорил подозрительно вкрадчивым тоном, – я не понимаю, почему ты так упорно отказываешься от моих денег. Разве мы не в одной лодке? Я завишу от тебя и еще как! Почему не позволяешь мне заплатить тебе за все то хорошее, что я получил с твоей помощью?

  – За неприятности, – буркнула я.

  – За способности, – возразил Виталий Петрович.

  – Еще скажи, что за мое общество!

  – И за это тоже... я ведь получаю удовольствие от того, что я с тобой... Пожалуйста, позволь мне договорить.

  – Говори, – милостливо разрешила я. Может быть когда мои мысли покроются толстенным налетом разочарований, а на лицо ляжет сеть морщин, тогда я стану тираном и самодуркой. Но сейчас вежливость и здравомыслие меня еще не покинули.

  – Мы с тобой принадлежим к антиобщественной группе, – Виталий Петрович начал по новой. – Может быть не нарушаем уголовное законодательство, но, судя по высказываниям твоей Книги, законы нашего мира нарушаем и еще как! Мы – отступники, подпольщики, нелегальная организация!

  Слова моего спутника звучали оригинально. Я внимательно прислушивалась.

  – С кем нас можно сравнить... ну, допустим, с большевиками накануне революции! Анечка, неужели ты думаешь, что большевики отказывались брать деньги друг у друга? Наоборот. Они не придавали деньгам никакого значения, все средства работали на общее дело. Так и у нас есть общее дело. Ты вносишь в него посильный вклад и я тоже! Ты рискуешь своей жизнью, проходя этажи, а мне позволь хотя бы платить за то, чтобы риск стал меньше!

  Меня еще никто не сравнивал с большевиком, поэтому я сдалась. Мое упрямство оказалось слабее изумления. Если Виталий Петрович так хочет платить, пусть платит. Но из чувства справедливости отдам ему все свои личные деньги. Общее – значит, общее.

  – О, черт! – неожиданный возглас мужчины испугал меня. – А этому что еще надо?!

  Машина замедлилась и начала сворачивать к обочине.

  – Мент, – пояснил Виталий Петрович. – Остановил почему-то.

  В моей голове сразу пронеслись худшие предположения. Нас выследили? Засада? Однако физиономия гаишника, показавшаяся в окне, развеяла мои тревоги.

  На нас с Виталием Петровичем смотрело помятое лицо с толстыми щеками и красноватым носом. Маленькие глазки поблескивали из-под козырька. В них отражалось предвкушение.

  – Права и техпаспорт, – сказал толстощекий. – Почему девушка лежит? Что с ней?

  Я рискнула сесть, чтобы не привлекать излишнее внимание. Мы почти выехали из города. Рядом не было пешеходов, да и вообще ближайший дом, уродливая двенадцатиэтажка, располагался метрах в двухстах.

  – Девушка отдыхает, – спокойно ответил Виталий Петрович. – Почему меня остановили?

  Вопрос не понравился. Глазки злобно заблестели. О сколько раз я видела это выражение! Когда в метро или на улице без причины проверяют документы, стоит только попросить представиться и все: злоба гарантирована. Они не хотят представляться.

  – Просто проверка, – глазки смотрели цепко из-под козырька. – Покажите аптечку. А девушка пусть покажет паспорт.

  Виталий Петрович оглянулся и я прочла по его лицу: мент не имеет права требовать все это, но я не буду с ним спорить, сейчас не до того.

  Я едва успела заметить, как крупная купюра перекочевала в лапы гаишника вместе с правами.

  – Можете ехать, – тут же милостливо разрешил он, даже не взглянув на права. И, подумав, добавил по доброте душевной. – Счастливого пути!

  Виталий Петрович воспользовался остановкой, чтобы сделать звонок.

  – Алло, Игорь? Привет! Слушай, у меня есть к тебе дело. Нужна консультация. Нет, не по картинам. По оружию. Какому? Ну, допустим, холодному. По мечам. Да, по мечам. Мне нужен меч. Коллекционный, но функциональный. Да, полностью функциональный. Чтобы с ним хоть завтра в бой. Нет, не мне, а моему приятелю, серьезному человеку. А кто лучше разбирается? Стас? Это кто? Реконструктор? А кто такой реконструктор? А-а... Ну ладно. У него фирма или что? Автомастерская?! Ну-ну... Хорошо, спасибо. До встречи.

  – Реконструктор – это специалист по старинному оружию, – пояснил мне Виталий Петрович, хотя я не спрашивала. – Практик. Даже какие-то турниры устраивает... хм.

  Машина отъехала от обочины и плавно вошла в поток автомобилей. Я снова легла на сидение.

  – Ничего, если мы к нему заскочим сейчас? – водитель явно пытался поймать мое лицо в зеркале заднего вида, но ему это не удавалось. – Просто думаю, зачем терять время? Тут недалеко.

  Что мне точно нравилось в Виталии Петровиче, так это способность быстро решать вопросы. Он не откладывал их в долгий ящик, не перепоручал кому-то, а тут же брал и решал. Энергичность все же редкое качество у мужчин.

  Мы не успели далеко отъехать. Сзади раздался вой сирены. Машины вокруг начали испуганно шарахаться в стороны.

  – Водитель БМВ, остановитесь! – загремел мегафон. – К обочине!

  – Да что за...! – у Виталия Петровича было такое выражение лица, что, казалось, он едва сдерживается, чтобы не выругаться.

  Тем не менее, мы свернули к обочине и снова остановились. Я приподнялась на сидении, чтобы увидеть, как сзади тормознула милицейская машина. Оттуда резво выскочили двое: знакомый гаишник и еще один с автоматом.

  Толстощекий подскочил к дверце водителя.

  – Все, шеф, приехал! – выпалил он. – Автомат видишь?

  – Вижу, – подтвердил Виталий Петрович, осторожно оглядываясь назад.

  – Поэтому не дергайся. Твоя подружка в розыске! – гаишник облегченно вздохнул, словно сообщил нам радостную новость. – Я-то думаю – что-то она подозрительно лежит на сиденье. Дай проверю... И на тебе! Приехал, шеф!

  – Ты это уже говорил, – голос Виталия Петровича был спокоен как сто статуй каменных будд. Я бы удивилась, как можно быть спокойным в такой ситуации, если бы сама не погрузилась в пучину отчаяния.

  'Все, конец, – думала я. – Сейчас меня схватят, а если попытаюсь бежать – пристрелят. Быстрее пули не побежишь. Схватят и потащат в камеру, а там Хранители до меня живо доберутся. Глупо надолго оставлять демона в камере, он ведь может ускользнуть в Первый Дом и ищи свищи. Думаю, что все отработано – сразу прикончат, без колебаний...'

  В моей груди стало пусто. Холод начал разливаться по телу, захватывая ноги, живот, руки... Но это состояние быстро сменилось жаждой деятельности. Я села на сиденье, но это все, на что была способна. 'Сколько мне осталось жить? – билась мысль в голове. – Час? Два? Вот же невезение...'

  Между тем, разговор между гаишником и Виталием Петровичем принял любопытное направление. Поначалу я не прислушивалась, будучи в ступоре, но потом, когда вникла в суть, мое настроение разом изменилось.

  – ... и вот думаю, – говорил толстощекий, отдуваясь, – что мне с того, что вас доставят в КПЗ? Вами ведь другие будут заниматься, а я ничего с этого не поимею. Ты понимаешь, о чем я?

  – Понимаю, – кивнул Виталий Петрович. – Тысяча. Долларов, конечно.

  – Пять! – отреагировал гаишник. – Пять, если сразу, и мотай!

  – Три.

  – Пять, мужик! Я не знаю, что натворила твоя подружка и знать не хочу. Давай пять и свободен как птица. Я не видел тебя, ты не знаешь меня.

  – Мне нужно засунуть руку за пазуху, – произнес Виталий Петрович.

  Гаишник быстро повернулся к напарнику и кивнул. Тот подошел поближе и застыл в каком-то метре. Дуло автомата смотрело прямо на моего толстого рыцаря.

  – Только медленно, мужик.

  Виталий Петрович плавно засунул руку во внутренний карман легкой куртки и осторожно вытащил зеленую пачку денег.

  – Здесь ровно пять, – сказал он. – И больше с собой нет. Можешь не считать. Нюх у тебя на деньги, что ли?

  – Попрыгаешь по кустам с радаром пару лет, отморозишь задницу и у тебя нюх разовьется, – совершенно серьезно сказал гаишник, взвешивая пачку на ладони.

  – Нормально, – он кивнул напарнику. – Пошли!

  – Держись, – сказал мне Виталий Петрович, когда менты направились к своей машине. – Сейчас будем ехать быстро и резко поворачивать. Эти уроды могут передумать или какую-нибудь подлянку сделать. Например, передать по рации...

  – Откуда у них моя фотография? – я чувствовала невероятное облегчение. Произошедшее даже слегка примирило меня со всеобщей коррупцией.

  – Думаю, что из метро, – Виталий Петрович нажал на газ. – Там видеокамеры понатыканы на каждом углу. Тот Хранитель, который в тебя стрелял в первый раз, позаботился о том, чтобы изъять запись и передать куда надо. Я так и думал, что менты и спецслужбы работают на Хранителей. Но не волнуйся, Анечка. В нашей стране тебя не достать никому, пока у меня не закончатся деньги.

  Под это оптимистичное заявление мы съехали на второстепенную дорогу.

  Машину пришлось бросить. Виталий Петрович вызвал знакомого и поменялся с ним. Тот взял БМВ, а мы сели на Вольво.

  – Поставь ее в гараж, – напутствовал Виталий Петрович. – Может быть потом еще ей попользуюсь.

  – Ладно, – махнул успокоительно махнул рукой приятель, рыжий тип в черной куртке. – Номера другие поставлю и сам поезжу.

  – На Вольво тоже не будем ездить, – подытожил Виталий Петрович, когда мы сели в новую машину. – Сеня не очень-то надежен. Болтлив слишком. Поставим Вольво на даче, а потом что-нибудь придумаю. Но к Стасу все же заедем. Он тут совсем близко.

  Я не спорила. Просто неожиданно подумала о том, что моя красота не оказала на гаишника никакого заметного влияния. Почему так? Получается, на меня не все реагируют? Или просто слишком любят другого, не меня? Да, вероятно. Например, себя или деньги.

  'Реконструктор' звучит как 'робот'. Вот вслушайтесь. По крайней мере, у меня такая ассоциация. Стас и выглядел как робот. Высокий, худой со впалыми щеками и крючковатым носом, он двигался резкими ломаными движениями. Его глаза сидели глубоко в глазницах, а волосы на голове были начисто выбриты. Прибавим к этому обтягивающий черный свитер, узкие брюки и получим форменного андроида из космической саги.

  Мы примостились на железные стулья с почти стертой обивкой. Вокруг нас в небольшом кабинете висели полки с книгами-руководствами по ремонту автомобилей. Их корешки были промаслены, впрочем, масло было везде, даже на черном пластиковом столе, за которым восседал хозяин.

  – Так кто вас направил ко мне? – Стас старался говорить солидно, но ему мешала нелепая внешность. Он зыркал глазами, и эта его мимика сделала бы честь любому актеру, играющему Кощея Бессмертного в юмористической пьесе.

  – Один из знакомых... Олег его звали... встретил на вечеринке, – соврал Виталий Петрович. – Меня зовут Антон Павлович, а девушку – Наталья.

  – И вам нужен хороший меч-одноручник? – Стас то ли тщетно пытался вспомнить мифического Олега, то ли перебирал всех своих знакомых с таким именем.

  – Да.

  – Насколько хороший?

  – Как можно лучше.

  – Для кого?

  – В каком смысле – для кого? – Виталий Петрович с недоумением нахмурился.

  – В прямом, – ответ Стаса прозвучал слегка грубовато. – Если меч требуется не только для того, чтобы повесить на стену, но и фехтовать им, то мне нужны размеры.

  – Какие? – Виталий Петрович все еще не понимал.

  – Все! – Стас явно не заканчивал жизненные университеты вежливости. – Рост, длина рук, ширина кулака, расстояние от кисти до уха... да много чего! Я должен сам замерить. Вы что, ничего в этом не смыслите? Тогда зачем вам боевое оружие? А красивую цацку я и так подыщу.

  Виталий Петрович замолчал и посмотрел на меня. Я кивнула. Чего тут маскироваться?

  – Меч нужен ей.

  Стас посмотрел на меня с интересом. Конечно, с интересом он смотрел и раньше, но теперь это был другой интерес. За хлипкой стеной что-то громыхнуло, но хозяин автомастерской и ухом не повел.

  – Вы фехтуете? Каким стилем владеете? – спросил он, словно перефразируя знаменитый вопрос Остапа Бендера 'В каком полку служили?'

  – Никаким. Собираюсь учиться, – ответила я.

  – Только собираетесь? – в голосе Стаса послышалась ирония. – Тогда вам не нужен очень хороший и старинный меч. Я могу подыскать для начала тренировочный вариант...

  – Нужен очень хороший. Даже отличный, – с такими интонациями Виталия Петровича мало кто решался спорить. – И как можно быстрее. Мы за ценой не постоим.

  – И сколько готовы отдать? – Стас приподнял левую бровь, отчего на его лбу обозначились глубокие морщины. Он явно не понимал, зачем человеку, не умеющему фехтовать, понадобилось боевое оружие, и просто перевел разговор на рельсы практичности и выгоды.

  – А сколько стоит отличный меч? – в тон ему спросил Виталий Петрович.

  – Тысяч десять евро... может и до пятидесяти доходить. Зависит от разновидности.

  – Подходит! Разновидность не важна. Нужен просто отличный меч.

  Стас откинулся на спинку стула и, прищурившись, посмотрел на нас так, словно только что встретил.

  – Разновидность не важна, говорите? Это значит, что выбор стиля фехтования будет зависеть от того, какой меч попадет вам в руки? Ну и ну!.. Гм... готового меча у меня нет, да и достать не смогу... Придется делать. Булатный великолепного качества подходит? Это займет недели две.

  Я решительно замотала головой. Две недели! Еще чего не хватало!

  – Почему нет готового? – мягко осведомился Виталий Петрович. – Мне говорили, что вы – серьезный человек и находитесь в курсе...

  – Я – серьезный человек, да! – Стас раздраженно забарабанил костяшками пальцев по хлипкому столу. – Но где я возьму подходящий меч для нее? Вы вообще видели свою подружку или кем она вам приходится? Только посмотрите!

  Виталий Петрович недоуменно оглянулся на меня. Со мной все было в порядке.

  – На рост смотрите! На рост! И на эти ручки! – Стас вытянул длинный палец с таким видом, словно указывал на мои изъяны. Хотя я вообще-то гордилась своими руками.

  – Они же у нее крохотные! Девушка... как вас там... сожмите ваши ручки в кулачки.

  – Ее Света зовут, – встрял Виталий Петрович.

  – Света? – теперь Стас приподнял правую бровь. – Только что была Наталья... Ну ладно. Покажите мне свои кулачки, Света.

  Я сжала руки в кулаки и вытянула их вперед, чтобы он мог рассмотреть.

  – Ну вот..., – удовлетворенно хмыкнул Стас. – Где я возьму для нее рукоять в полтора кулака? Тут даже вакидзаси не подойдет! С такими ручками я и саблю не могу предложить! А ведь и клинок должен быть подходящей длины! Да и вес меча тоже... она ведь девушка!

  – И что, нет ни одного подходящего? – скептически поинтересовался Виталий Петрович. – Такой специалист, как вы, не может подыскать даже в чьей-то коллекции? Мы ведь заплатим!

  – Э-э... А-а... как ваше имя, не напомните?

  – Александр Сергеевич, – ответил Виталий Петрович.

  – Да? Но только что вас звали Антон Павлович!

  Мой поклонник развел руками с таким видом, словно хотел сказать: все течет, все изменяется.

  Судя по выражению лица Стаса, мастер не знал что делать: то ли смеяться, то ли выгнать нас, то ли попытаться раскрутить на деньги. В конце концов последнее соображение победило.

  – Послушайте, Лев Николаевич, в коллекциях такие мечи наверняка есть, но они ведь не продаются! Если хотите, я могу вам показать...

  – Хочу! – Виталий Петрович почувствовал мой настрой и не собирался соглашаться на две недели ожидания.

  – Встаньте, пожалуйста, Света, – Стас обратился ко мне. – Позвольте мне вас измерить.

  Он приблизился с желтой промаслянной рулеткой, но, к счастью, не стал прикасаться ею к моей коже или одежде, а снял необходимые мерки на расстоянии. Потом подошел к столу, записал что-то на бумажке и, снова забарабанив пальцами, задумчиво посмотрел на написанное, блеснув желтоватой лысиной.

  Мы с Виталием Петровичем нетерпеливо переглянулись.

  Между тем Стас повернулся и распахнул один из ящиков узкого железного шкафа, стоящего за его спиной. Начал там рыться и вскоре извлек пачку фотографий стандартного размера. Бросил эту пачку на стол и начал тасовать, словно колоду игральных карт.

  – Не то... не то... слишком велик... а это вообще, скорее, кинжал... велик... велик..., – Стас раздраженно бормотал. Нам показалось, что это никогда не закончится, что колода бесконечна, как вдруг наш странный собеседник замер.

  – Вот! – с торжеством воскликнул он, выкладывая перед нами фотографию. – Вот то, что надо! Готовый меч, идеально подходящий для нее!

  В его голосе слышалась гордость. Он смотрел на нас с таким выражением, словно говорил: 'Ну вот, нашел же! А вы сомневались, что я – специалист!'

  Я наклонилась к столу. На фотографии был изображен прямой обоюдоострый меч с милой белой рукоятью и сероватым клинком, покрытым странными разводами. Рядом с ним лежали темные ножны. Меч мне сразу понравился.

  – Этот вам подойдет, – сказал Стас. – Только он не продается. Принадлежит Саровичу. Он – богач, почти олигарх, знаете такого? У него весь третий этаж отведен под коллекцию оружия. Бывал там как-то... Да и стоимость меча больше пятидесяти тысяч. Сарович утверждает, что меч очень древний, что, возможно, принадлежал княгине Ольге. Святая, слышали о ней? Но это бред, конечно. Тогда булата еще не существовало. Тем не менее, вещь старая и дорогая.

  Виталий Петрович поморщился при упоминании имени Саровича. 'Не потянет', – догадалась я и... решила ни на чем не настаивать.

  – А можно сделать меч быстрее, чем за две недели? – мой голос был доброжелателен, как никогда.

  – Можно, – помедлив, кивнул Стас. – Если кузнец будет работать сутками напролет, то можно и быстрее. Но дороже будет стоить.

  – Я привезу задаток сегодня же, – Виталий Петрович начал приподниматься.

  – Договорились, – Стас протянул свою длинную руку. – Постараюсь все устроить как можно быстрее. До свидания, Федор Михайлович.

  Дача, на которую мы прибыли, оказалась бело-желтым двухэтажным домом с красивой красной крышей и украшенной плиткой дорожкой, идущей через опрятный сад. В доме никого не было, зато в холодильнике было все! Я ведь не завтракала в то утро, и жадно набросилась на еду, сделав себе бутерброды с сыром. Люблю сыр, что тут попишешь?

  Виталий Петрович пошел в гараж, долго копался там, а когда вернулся, нас ждал сюрприз. Старик появился прямо на лестнице, загородил проход и не выказывал никаких намерений освободить дорогу, чтобы Виталий Петрович прошел ко мне или я спустилась вниз. Откровенно говоря, Черную Книгу мне даже не пришлось брать с собой. Ибо незачем. Она и так следовала бы за мной до тех пор, пока я ее не сожгу или не покину обширные пределы 'разрешенной зоны'.

  Виталий Петрович уже видел старика, даже пытался общаться с ним, поэтому не был шокирован внезапным появлением. Но пройти сквозь бестелесную фигуру явно стеснялся.

  Старик, между тем, бесцеремонно повернулся спиной к моему поклоннику и обратился ко мне со странной речью.

  – Первый Дом не любит посторонних случайностей, поэтому советы принцепсам в выборе оружия дозволяются, – начал он.

  – Что это значит? – поинтересовалась я, положив надкушенный бутерброд на тарелку.

  – Бери меч Ольги, – глаза собеседника смотрели мрачно из-под насупленных мохнатых бровей. – Это – лучшее, что здесь есть.

  Я взглянула через плечо старика и увидела изумленные глаза Виталия Петровича. Мои чувства совпадали с чувствами мужчины.

  – Как бери?! – поразилась я. – Он же не продается! ... И что, этот меч действительно принадлежал самой Ольге?

  Лицо старика совершенно не изменилось.

  – Бери меч Ольги, – снова шевельнулись губы под бородой. – Он подходит тебе. Только возьми его сама.

  Я даже не знала, что сказать. Слова звучали если не как приказ, то точно как настоятельная рекомендация. Интонация старика утверждала, что от этого меча зависит моя жизнь! Впрочем, так оно наверное и было...

  Старик, видимо, решив, что этот вопрос исчерпан, оставил лестницу и величаво прошествовал ко мне на кухню. У него было знакомое выражение лица – 'все сказал, а добавить нечего, как ни просите'. За стариком на кухню последовал Виталий Петрович. Мужчина выглядел растерянным.

  Древнее существо, одетое в накидку, сощурилось под яркими солнечными лучами. Все выглядело так натурально, что я даже себе лишний раз напомнила, что передо мной – не настоящий человек.

  Я только собралась обсудить с Виталием Петровичем заявление о мече Ольги, как меня огорошили новым сообщением.

  – С тобой хочет поговорить Влад, – сказал старик, не оборачиваясь.

  Хорошо, что я в этот момент не жевала, а то бы точно подавилась и, возможно, одним принцепсом стало бы меньше. С недавних пор имя Влада у меня прочно ассоциировалось с белым пламенем и вспышкой в глазах.

  – Я не пойду с ним на встречу! Ни за что и никогда!

  Виталий Петрович одобрительно кивнул. Он был против и первого свидания с Владом, что уж говорить о втором?

  – Встреча не нужна. Влад хочет поговорить с тобой через Книгу, – сообщил старик.

  – Поговорить через Книгу? – я начала переполняться возмущением. – Почему же он раньше заставил меня скакать по стройкам?!

  – Спроси у него, – предложил старик.

  Мой вопрос был риторическим. Я знала ответ. Влад хотел выяснить, что я за птица, можно ли меня использовать или, признав бесполезной, прикончить. Теперь-то ясно понимала что к чему.

  – Если говорить через Книгу, то это не повредит, – многозначительно произнес Виталий Петрович, усаживаясь на белый стул напротив меня. – Может быть этот Влад скажет что-то важное?

  Мой поклонник был прав. Больше всего мне хотелось знать, чего следует опасаться на следующем этаже, в чем там будет подвох? Если бы, к примеру, знала заранее об Альте, то не стала бы подвергать себя риску, а просто выскочила бы в зеленую дверь, когда открыла ее в первый раз!

  – Ладно, – согласилась я. – Что ему надо?

  Старик ненадолго умолк, а потом начал превращаться. Он не выпрастывал щупальца, как было тогда, когда Книга становилась человеком, просто черты лица и одежда начали изменяться. Борода медленно уменьшалась, лицо становилось более узким, накидка превращалась в старомодный мятый пиджак и брюки. Через несколько секунд передо мной предстал Влад.