Текст книги "Сагайдачный. Крымская неволя"

Автор книги: Даниил Мордовцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

И в последние годы жизни своими прозаическими произведениями писатель стремился способствовать развитию украинской художественной культуры. Вполне закономерно, что в некрологе, опубликованном во львовском «Літературно-науковому віснику», И. Франко специально подчеркнул, что Д. Мордовцев принадлежит к числу «больших мастеров украинского языка, да и своими симпатиями он был всегда на стороне Украины...» _{[Франко I. 3iбp. твopiв: У 50 т. – К., 1982. – Т. 36. – С. 43]}

В этой связи следует рассматривать украинские «варианты» известных романов Д. Мордовцева как стремление популяризировать среди украинского читателя образцы исторического жанра, расширить знания о прошлом родной земли. Такова, например, повесть «Две доли» (ЛНВ, 1896, № 2 – 6), созданная на основе раннего романа писателя «Архимандрит-гетман». В контрастном противопоставлении здесь повествуется о жизни борца за свободу родной земли запорожского кошевого Ивана Сирко и о загубленной судьбе предавшего свой народ Юрия Хмельницкого. Следует признать, что в художественном отношении эту попытку «переделки» нельзя признать удавшейся.

Несомненно, более результативной явилась работа над повестью «Палий, воскреситель правобережной Украины» (1896– 1897), написанной на основе широко известного романа «Царь и гетман», опубликованной на украинском языке в Петербурге в 1902 г. В центре произведения – фастовский полковник Семен Палий, легендарный герой, борец против шляхетского владычества, турецко-татарских захватчиков, изменнической политики казачьей старшины во главе с Мазепой. В утверждении правоты Палия как организатора и вожака народных масс, в развенчании Мазепы – пафос произведения. Автор, при всей фрагментарности исторического сюжета, справедливо выделяет поддержку героя простыми крестьянами, «голотою» как жизненную основу успеха дела Палия.

Герой выступает в повести и в бытовой, домашней обстановке, и как опытный военачальник, умелый дипломат, и в драматических сценах решающих столкновений с Мазепой, и в сибирской ссылке, и на поле Полтавской битвы в 1709 г. К сожалению, сам Мазепа изображен в манере лубка, примитивным демоническим злодеем; ощутима в повести и тенденция официальной «благонамеренности». В то же время нельзя обойти один из симпатичнейших образов повести – фигуру умной и мужественной жены полковника – Палиихи. В ней синтезированы черты положительного идеала писателя, издавна обращавшегося к цельным ярким женским характерам: «солдатки» Катри в раннем рассказе, Вареньки Бармитиновой в «Знамениях времени» к образам «русских исторических женщин» (в одноименном четырехтомном историческом исследовании, 1873– 1874). В таком решении образом положительного плана, значительных женских образов можно видеть еще один аспект воздействия, стремления опереться на достижения великих современников – Т. Шевченко, Н. Чернышевского, Марко Вовчок.

В предисловии к первому изданию «Палия» автор выражал сожаление, что своими произведениями, своим трудом «мало сделал для пользы моего края и его языка». Но окончательный суд здесь принадлежит истории, новым поколениям читателей.

Творческое наследие Мордовцева на русском и украинском языках – огромно по своему объему. Но далеко не все в нем сохраняет свое эстетическое или даже историко-познавательное значение. Характеризуя место в литературе этого писателя «двойной литературной физиономии», И. Франко писал: «Если мыслитель, ученый и романист Мордовцев не раз, возможно, заслуживал упреков, то украинско-русский поэт Данило Мордовец есть и останется навсегда весьма симпатичным, пусть и не столь замечательным литературным явлением» _{[Ватра, Стрий, 1887. – С. 148]}. Наиболее значительное в научном и художественном плане в наследии Д. Мордовцева объективно способствовало развитию и утверждению реалистических и демократических тенденций в отечественной духовной культуре, было и остается одним из действенных факторов русско-украинского единения.