Текст книги "Сказание о Юэ Фэе. Том 2"
Автор книги: Цай Цянь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
Дома Ба Юнь лег в постель. Спина болела невыносимо. Обеспокоенные слуги сообщили о несчастье его дочери Сю-линь.
Девушка прибежала к отцу. Он был очень плох, то к дело впадал в беспамятство. Сю-линь послала за лекарем. В это время воин сообщил:
– Разбойники требуют, чтобы кто-нибудь принял бой! Разгневанная Сю-линь надела латы, вскочила на коня и, размахивая мечами, выехала за ворота.
– Бессовестные, вы ранили моего отца! Сдавайтесь!
У Хань Ци-луна дух занялся: перед ним была девушка-воин, у которой:
Из-под круглого серебряного шлема
Пробивается волос прозрачный локон,
А на лбу,
Блестя стальною гривой,
Извивается дракон с горящим оком.
И дрожат
От каждого движенья
Из хвостов павлиньих
Украшенья.
На груди ее блестят кольчуги кольца,
Золотые облегают тело латы,
И сверкает яркими цветами
Светлый шелк походного халата.
Ветер
Платье тонкое колышет,
На котором
Нежный лотос вышит…
Понимает красногривый конь
Каждое движенье седока.
Держит «солнце» правая рука,
«Полумесяц» – левая рука, —
Держат крепко руки
Два клинка!
Лик ее – как светлая луна,
Брови —
Гор далеких силуэт;
Рот румян,
Как персиковый цвет,
Очи – чистый омут, —
Только нет
Сквозь прозрачность видимого дна…
…Может быть,
Она – одна из фей?
Может быть,
Красавица Мин-фэй? [49]49
Красавица Мин-фэй– посмертное имя наложницы ханьского императора Юань-ди, которую при жизни звали Ван Чжао-цзюнь.
[Закрыть]
Любуясь девушкой, Хань Ци-лун подъехал к ней ближе π окликнул:
– Кто ты, красавица? Назови свое имя!
– Я – Ба Сю-линь, дочь начальника заставы Пиннань. А ты кто такой, злодей?
– А я – Хань Ци-лун, военачальник великого вана Ню Гао! Лучше пропусти нас через заставу. Зачем тебе, такой милой девушке, рисковать жизнью? Если ты не замужем, я готов на тебе жениться!
– Ты еще смеешь надо мной насмехаться! – возмутилась Сю-линь. – Ну, берегись! Я пришла мстить за отца!
Она напала на Хань Ци-луна, но тот легко отразил все ее удары. Наконец Сю-линь не выдержала и повернула назад.
Но случилось так, что норовистый конь не захотел слушаться всадницу и понес ее не на заставу, а в открытое поле. Ци-лун преследовал девушку по пятам.
Неподалеку от места, где происходил бой, находился монастырь Вопрошаю луну. У его ворот Сю-линь с трудом усмирила коня, спрыгнула на землю и постучалась. Ворота открыл монах.
– Что с вами, барышня?
Сю-линь торопливо поведала о своем поражении и попросила:
– Спрячьте где-нибудь моего коня, учитель, а я укроюсь у вас в келье. Если злодей явится, пошлите его в келью – я встану за дверью и убью обидчика моего отца.
Монах не посмел ей отказать.
Через несколько мгновений Хань Ци-лун тоже прискакал к монастырю. Исчезновение Сю-линь его озадачило.
«Куда же она девалась? – недоумевал он. – Может быть, в монастыре?»
Хань Ци-лун спешился, привязал коня к дереву и постучался в ворота. Вышел монах.
– Судя по всему, у вас спряталась девушка, – прямо заявил Хань Ци-лун.
– Не смею обманывать, – ответил монах.
– Ведите меня к ней.
Монах прошел в монастырь и шепнул Хань Ци-луну:
– Она в этой келье! Идите к ней сами – я провожать вас не смею.
Когда монах удалился, Хань Ци-лун подкрался к двери. Ему показалось подозрительным, что дверь только чуть-чуть прикрыта, и он подумал: «Конечно, красотка сейчас притаилась за дверью: хочет зарубить меня, как только я переступлю порог».
Он спрятал меч, вытащил стальную плеть и пинком распахнул дверь. Тотчас же сверкнул клинок, и в дверях появилась Сю-линь. Хань Ци-лун хлестнул плетью по ее мечу, одним прыжком очутился за спиной девушки, обнял ее и обезоружил.
Сю-линь стала кричать, звать на помощь.
– Ну, зачем же так? – успокаивал ее Хань Ци-лун. – Само Небо предопределило нашу встречу! Мы с тобой подходящая пара – будешь моей женой!
Он взял девушку на руки и отнес в постель. Сю-линь приличия ради сопротивлялась, но потом сама сбросила латы, расстегнула одежду, и доброе дело свершилось к обоюдному удовольствию.
Поистине:
Между тем Хань Ци-фын, который скакал вслед за братом, увидел его коня, привязанного к дереву у ворот монастыря, и окликнул монаха:
– Где хозяин этого коня?
– В келье, – отвечал монах. – Там недавно что-то гремело, а сейчас все стихло. Я не решаюсь входить.
Хань Ци-фын шагнул в дом. Брата нигде не было. Тогда он решил осмотреть флигель. Толкнул одну дверь и увидел молоденькую девушку, совершенную красавицу.
Девушка испугалась и хотела закричать, но Хань Ци-фын обнял ее и ласково сказал:
– Мы здесь одни. Видно, в прежней жизни судьба предназначила нас друг для друга.
Девушка сделала попытку освободиться:
– Если вздумаете овладеть мною силой, я не покорюсь – лучше умру! Хотите, чтобы я была вашей женой, – спросите сперва согласия моего отца!
– Пусть будет по-твоему, – кивнул головой Хань Ци-фын. – Но боюсь, как бы ты меня не обманула! Поклянись перед небом, что будешь моей!
Девушка исполнила его требование.
Стихи, написанные по этому поводу, гласят:
Была одинокой луань,
и был одиноким журавль,
Соединились они,
чтоб жить неразлучно вместе.
Брачные узы крепки,
если, вступая в брак,
Невесту любит жених,
по сердцу жених невесте.
Если б осталась пустой
синего поля межа,
Если бы в мире никто
яшмой ее не засеял,
Мог ли встретить тогда
на склонах горы Уишань
Князь по имени Сян
тебя, прекрасная фея?
Хань Ци-фын расспрашивал девушку:
– Из какой ты семьи? Как попала в этот монастырь?
– Я – дочь старосты из соседней деревни, зовут меня Ван Су-цзюань. Я пришла в монастырь сжечь курильные свечи и помянуть маму – сегодня ровно три года, как она умерла.
– Вот что значит судьба! – воскликнул Хань Ци-фын. – Это она предопределила нашу встречу!
Хань Ци-фын взял девушку за руку и вывел во двор. В это же время из главного монастырского строения вышли Хань Ци-лун и Сю-линь.
Братья поведали друг другу о своих приключениях и послали монаха в деревню за старостой Ваном. Тот скоро явился. Увидев свою дочь с незнакомым мужчиной, он чуть не онемел от возмущения.
– Брак вашей дочери предопределен судьбою! – увещевала его Ба Сю-линь. – Позвольте мне быть ее свахой.
Староста Ван понял, что протестовать бесполезно. К тому же благородная внешность зятя ему понравилась, и он только вздохнул:
– Несчастная моя доля! И жена умерла, и дочка выходит замуж без спросу! Ну, ладно, пусть будет по-вашему!
Хань Ци-фын поклонился тестю, посадил Су-цзюань на коня и повез в лагерь, а староста вернулся в свою деревню.
Между тем Ба Сю-линь говорила Хань Ци-луну:
– Я притворюсь, будто вы меня победили, и поскачу на заставу. Сегодня же поговорю с отцом, а завтра можете приезжать свататься.
Вскочив в седло, девушка помчалась к заставе. Воины со стены увидели, что дочь их начальника спасается бегством, и быстро опустили подъемный мост.
Сю-линь проскочила в ворота. Но конь Хань Ци-луна оказался таким резвым, что всаднику не удалось вовремя сдержать его, и он тоже пронесся через мост. Юэ Лэй решил спасти брата и подал сигнал к наступлению.
Воины, охранявшие заставу, бросились докладывать Ба Юню об опасности.
– Ох, убили меня! – в отчаянии вскричал больной, попытался подняться, но тут же бездыханный рухнул на подушки.
Овладев заставой, братья прибыли в ямынь. Многие из подчиненных Ба Юня изъявили желание покориться, непокорные разбежались.
Сю-линь горько оплакивала отца, и Юэ Лэй из уважения к ее горю распорядился похоронить начальника заставы с почестями. Он был очень доволен тем, что оба брата Хань женились, но медлить с походом не мог.
На следующий день, оставив Сю-линь и Су-цзюань на заставе, братья снялись с лагеря и через несколько дней добрались до Цзиньнаньской заставы. Ехать на переговоры первым вызвался Ню Тун.
– Мне тоже пора найти жену! – решительно заявил он.
– Со здешним начальником не шути! – предупредил Юэ Лэй. – У него, говорят, лютый характер!
Там видно будет!
Ню Тун прискакал к заставе и крикнул:
– Эй, отпирайте ваши тюремные затворы! Дайте нам дорогу! И не вздумайте сопротивляться – от вашей чертовой заставы камня на камне не останется!
Из ворот во главе войска выехал сам начальник заставы Ши Шань, вооруженный трезубцем.
Ню Тун даже не стал вступать с ним в разговоры, взмахнул мечом и ринулся в бой. После двадцатой схватки Ню Тун вошел в азарт и со страшной силой ударил по трезубцу, меч скользнул вниз и рассек противнику плечо. Ши Шань повернул коня и умчался на заставу.
Дома он приказал телохранителям позвать жену и дочь Луань-ин и, когда те явились, сказал:
– Я дрался с одним разбойником, и он ранил меня в плечо! Ты сможешь отомстить за меня, дочка?
Луань-ин с готовностью согласилась, взяла копье и выступила с войском против врага.
Трижды прогремела пушка. Воины выстроились в боевой порядок. Трепетали по ветру шелковые знамена.
Поистине:
Перед тем как встретить полководца,
Что дракона присмиреть заставил,
Предстоит еще тягаться силой
С юною защитницей заставы.
Если вы не знаете, кто победил в этом бою, то прочтите следующую главу.
Глава шестьдесят седьмая
Ню Тун хитростью берет южную заставу. Юэ Тин в дороге встречает добрых друзей
Верность долгу и доблесть отца и его сыновей
Были твердым железом, гранитом останутся прочным.
Обезглавили их и сокрылись они от людей
В те глубины земные, где прячется Желтый источник… [51]51
Желтый источник– название реки, которая, согласно древним поверьям, омывает берега потустороннего мира.
[Закрыть]
В Златоцветных покоях [52]52
Златоцветные покои– название покоев, в которых вдовы скорбели по умершим мужьям.
[Закрыть] страдает несчастная мать —
Ей теперь не сдержать безнадежных, бессильных рыданий,
Но узнает она, что сбирается новая рать,
И выходит в поход по дорогам к далекой Юньнани!
Итак, ворота Цзиньнаньской заставы распахнулись. Впереди войска верхом на коне ехала девушка неописуемой красоты.
На бровях ее
Тонкий налет бирюзы,
А в глазах ее —
Молния страшной грозы!
Пусть чисты, словно волны
В предутренний час, —
Смерть сама притаилась
В глубине этих глаз…
Так же, как у Ян Фэй,
Лик и свеж и румян,
Щеки – алый рассвет,
Как у юной Фэй Янь [53]53
Ян Фэйи Фэй Янь– знаменитые красавицы древнего Китая.
[Закрыть].
Ты стройна – как бамбук,
Ты нежна – как нефрит,
Груши каждый цветок,
В быстрый танец пускаясь, —
Горит…
Лотос хрупок и мал,
И прозрачен его лепесток,
Но коня удалого
Умело пришпорил седок…
Хвост фазана трепещет
Над ее головой,
Феникс, тигр и дракон —
Это шлем боевой,
А поверх богатырских
Чешуйчатых лат
Стан ее
Боевой облегает халат…
* * *
При виде красавицы Ню Тун пришел в восторг:
– Вот и моя невеста пожаловала! Могу представиться: я не какой-нибудь безвестный вояка, а племянник начальника заставы Оутангуань, сын великого вана Ню Гао – самая для тебя пара! Ты выйдешь за меня замуж, пропустишь нас в Юньнань, и твой отец как и прежде останется начальником заставы. Ну, скажи, разве я не достоин тебя?
– Хватит молоть вздор, рыжий дьявол! – рассердилась Ши Луань-ин. – Лучше отведай моего копья!
Девушка напала первой. Сил у Ню Туна, конечно, было больше, и Луань-ин вскоре вынуждена была бежать. Ню Тун помчался за нею. Он уже настигал всадницу, как вдруг Луань-ин обернулась в седле и метнула в противника камень.
Ню Тун не успел уклониться, – камень угодил ему под ложечку. Он вскрикнул от боли и припал к шее коня. Девушка повернула назад, собираясь снова напасть на противника, но ей наперерез уже мчался Оуян Цун-шань:
– Стой, дикарка! Я тебе отомщу за брата!
Свирепый вид воина не испугал Луань-ин, и она бросила еще один камень. Оуян Цун-шань подставил секиру – удар пришелся по самому лезвию. Раздался звон, и секира выскользнула из руки воина. Пришлось спасаться бегством!
Размахивая дубинкой, Цзун Лян ринулся на помощь другу. После третьей схватки Луань-ин повернула коня.
– Ну, меня не перехитришь! – крикнул Цзун Лян, устремляясь в погоню.
Луань-ин и в него метнула камень. Но Цзун Лян зорко следил за каждым ее движением и мгновенно отпрянул в сторону. Камень попал в ногу коню. Тот взвился на дыбы и сбросил седока на землю.
Девушка занесла копье, чтобы прикончить поверженного, но на помощь брату подоспели Хань Ци-лун и Хань Ци-фын.
Луань-ин не стала ввязываться в новую драку, и ее отряд с победным барабанным боем ушел на заставу.
А в это время конь унес бесчувственного Ню Туна далеко от места сражения. Первыми его заметили два молодых охотника, которые в сопровождении десятка телохранителей с соколами и собаками возвращались на заставу.
– Вот чудак, нашел время спать в седле! – удивились юноши. – Давай-ка над ним подшутим!
Один из них тронул поводья и поскакал наперерез. Конь Ню Туна метнулся в сторону и сбросил всадника на землю. Ню Тун застонал от боли и пришел в себя. Увидев рядом двух хохочущих верховых, он с недовольством спросил:
– Кто вы такие?
– А ты кто? Куда едешь?
Ню Тун ответил на все их вопросы и рассказал о том, что с ним произошло.
Молодые люди спрыгнули с коней и помогли Ню Туну встать.
– Я – Ши Фын, сын Ши Цюаня, – представился один. – А это Тан Ин, сын Тан Хуая. Мы тоже ехали в Юньнань навестить тетушку Юэ, да этот начальник заставы нас задержал: взбрело ему в голову сделать нас своими приемными сыновьями. Какое счастье, что мы с тобой встретились, брат Ню!… Хочу тебя заранее предупредить: с дочкой Ши Шаня драться опасно: уж очень метко она бросает камни! Но у меня есть план, как расправиться с Ши Шанем. Мы свяжем тебя и отвезем к нему. Скажем, будто случайно захватили тебя во время охоты. Потом убьем этого злодея, а ты женишься на его дочери. Согласен?
– Еще бы! – воскликнул обрадованный Ню Тун.
Юноши связали Ню Туна и повезли на заставу. Пленника втащили в присутственный зал. Ню Тун стоял, гордо выпрямившись, и ни за что не хотел опускаться на колени.
– Вот разбойник! – напустился на него Ши Шань. – Попался в мои руки, жить ему осталось считанные минуты, а он еще хорохорится!
Ню Тун в ярости вытаращил глаза, волосы его встали дыбом, и он заорал:
– Самого тебя надо изрубить в куски, проклятый злодей!
Собрав силы, Ню Тун рванулся – веревки лопнули. Ши Фын бросил ему меч. Юноша подхватил его на лету, и через мгновение Ши Шань с разрубленным черепом рухнул на пол. Ши Фын и Тан Ин перебили около десятка стражников. Уцелевшие упали на колени и в один голос взмолились о пощаде.
Ню Тун бросился во внутренние покои ямыня. Скоро он отыскал Луань-ин, схватил ее на руки, вскочил на коня и умчался в лагерь.
Юэ Лэй в это время сидел в шатре, расстроенный неудачами своих военачальников. А тут еще исчез раненый Ню Тун! Юэ Лэй не знал, что и подумать, как вдруг к нему на всем скаку подлетел Ню Тун, сжимая в объятиях какую-то девушку.
– Брат Юэ Лэй, – еще издали закричал он, – можешь вступать на заставу!
Юэ Лэй немедля повел войско к заставе, где Ши Фын и Тан Ин его встретили и проводили в ямынь. А теперь вернемся к Ню Туну. Сообщив Юэ Лэю о победе, он унес девушку в свой шатер. Луань-ин отчаянно отбивалась, но сил у нее не хватило…
По этому поводу написаны такие стихи:
На тонкой ветке – хрупкий стебелек,
На стебельке – нетронутый бутон.
Вот прилетела бабочка к цветку,
И лепестки свои раздвинул он…
Как говорят у нас, луань запел
И устремил на иволгу глаза,
А иволга ответила ему,
И птиц обеих слились голоса.
Насладившись вдоволь, Ню Тун начал одеваться. Луань-ин, закрыв от стыда лицо руками, сидела на краю ложа и плакала.
– Ну, чего ревешь?! – сказал Ню Тун. – Мы же теперь с тобой навеки муж и жена!
И он отправил Луань-ин с ее матерью на заставу Пиннань, где жили жены его названых братьев.
Не будем описывать долгий и утомительный путь Юэ Лэя до Юньнани: лучше расскажем сразу, как встретился он с матерью и ее названой сестрой Чай.
Госпожа Юэ была несказанно рада приезду сына, рассказала ему о своих злоключениях и о том, как госпожа Чай спасла ее от гибели.
Юэ Лэй поклонился старухе Чай, а та познакомила его со своим сыном.
– А что это не видно моего младшего брата? – спросил у матери Юэ Лэй.
– Я беспокоилась о тебе и послала его в Нинся на розыски, – сказала госпожа Юэ.
– Зря, матушка, вы это сделали! – нахмурился Юэ Лэй. – Брат мой еще слишком мал, как бы чего с ним не случилось в дороге!
– Не тревожьтесь, – вмешался в разговор Чай-ван. – Брата вашего никто не тронет – я дал ему охранную грамоту, будто он едет в Нинся по казенному делу.
У Юэ Лэя сразу отлегло от сердца.
В тот же день Чай-ван по желанию матери побратался с Юэ Лэем и его военачальниками. Юношам понравились владения Чай-вана, и они остались у него жить.
Поднялись ветры, вихри зашумели,
И путь закрыт для рыб и для гусей,
Но дружная семья опять сплотилась,
Скорбя о том, что умер Юэ Фэй.
Что говорить о бедах и несчастьях?
Что сетовать на горькую судьбу?
Текла беседа тихо и спокойно —
И стало легче, стало веселей…
А сейчас продолжим рассказ о Юэ Тине. Охранная грамота очень ему пригодилась: его никто не останавливал, не расспрашивал, и он благополучно добрался до Нинся. Разыскав дом наместника Цзуна, юноша попросил привратника доложить о нем. Цзун Фан тут же его принял.
Опустившись на колени, Юэ Тин протянул ему письмо матери. Цзун Фан прочитал его, потом поднял юношу с колен и сказал:
– Я тоже беспокоюсь о твоем брате, но он у меня не был. Я послал на розыски своего сына Цзун Ляна, но и от него до сих пор нет вестей. Позавчера один верный мне человек сообщил, будто Юэ Лэй с какими-то молодыми людьми приносил жертвы на могиле юаньшуая в Линьани. Слышал также о том, что они убили чиновника в Учжэне и ушли в Юньнань. Я уже послал разузнать, кто с ним был. Поживи у меня несколько дней, дорогой племянник, а как только мой посланец вернется, поедешь назад и успокоишь матушку.
– Очень вам благодарен, дядя! – сказал Юэ Тин. – Но я тоже хочу выполнить сыновний долг и принести жертвы на могиле отца.
– Похвальное желание, и я не смею тебя удерживать! Но это опасное дело. Изменник Цинь Гуй повсюду расставил сети. Как бы тебе не попасть в беду! Впрочем, выход есть: выдавай себя за моего сына, и, я думаю, никто тебя не обидит…
На следующее утро Юэ Тин в сопровождении четверых телохранителей Цзун Фана тронулся в путь.
Однажды, проезжая мимо какой-то горы, Юэ Тин увидел коней, привязанных к старой сосне. Тут же на камне сидели два воина лет двадцати трех. Один, с лицом темно-красным, как спелый плод жужуба, был в алом халате и головной повязке такого же цвета. Возле него торчало воткнутое в землю золоченое копье. Другой, с лицом, отливавшим синевой, был в голубом халате. Из-под голубой повязки выбивались огненно-рыжие пряди. У ног лежала тяжелая боевая секира.
Когда Юэ Тин приблизился, молодые воины его окликнули:
– Присаживайтесь! Если нам по пути – поедем вместе!
Мужественный вид и манеры незнакомцев внушали уважение. Юэ Тин спешился и подсел к ним.
– Позвольте узнать, кто вы и куда направляетесь?
– Меня зовут Лo Хун, или Огненный Дух, – ответил краснолицый. – Родом я из Хугуана.
– А меня зовут Цзи Чэн-лян, и родом я из Хэнани, – представился второй. – За цвет волос меня кличут Рыжим Львом. А едем мы в Линьань на могилу.
– Не понимаю! – пожал плечами Юэ Тин. – Один из Хугуана, другой – из Хэнани, родственников у обоих в Линьани как будто нет – на чью же могилу вы едете?
– Дело в том, что наши отцы Ло Янь-цин и Цзи Цин были назваными братьями юаньшуая Юэ Фэя, – вот мы и хотим принести жертвы на его могиле.
У Юэ Тина сжалось сердце от скорби, и он горько заплакал:
– Простите, что не узнал вас, братья! Я – Юэ Тин, и тоже спешу на могилу отца.
– Какое счастье, что мы встретились! – воскликнули молодые воины. – Поедем вместе – так будет безопаснее!
И юноши втроем двинулись дальше.
В один прекрасный день на опушке соснового бора их остановил богатырь. Он размахивал мечом и кричал:
– Эй, путники, платите за дорогу!
– Да ты кто такой? – возмутился Ло Хун.
– Не твое дело! Выкладывай деньги – иначе не пропущу!
Юэ Тин не стерпел и ринулся в бой, но в тот же момент между противниками очутился Ло Хун. Ударом копья он отвел в сторону меч незнакомца и спросил:
– Далеко твой лагерь, друг? Мы в пути проголодались. Сперва накорми нас, а потом будем драться.
– Еще чего выдумал! Мне нужно серебро на дорогу! Иначе я не стал бы грабить!
– А куда ты собираешься ехать? – спросил Цзи Чэн-лян.
– В Линьань, на могилу Юэ Фэя!… Добром прошу, отдавайте деньги, не то возьму силой!
– Зачем тебе понадобилось ехать на могилу юаньшуая? – заинтересовался Юэ Тин. – Ты его родственник?
– А тебе какое дело? Впрочем, скажу: Я – Ван Ин. Мой покойный отец Ван Гуй был названым братом Юэ Фэя, вот моя матушка и послала меня принести жертвы на могиле дяди.
– Так это ты, брат Ван! – Обрадованный Юэ Тин соскочил с коня. – Прости, не узнал!
Ван Ин ответил на приветствие и с удивлением спросил:
– А ты кто такой? Я что-то тебя не припомню!
– Я – Юэ Тин, третий сын юаньшуая.
Так состоялась еще одна счастливая встреча.
Один из телохранителей Юэ Тина отдал Ван Ину своего коня, и молодые люди продолжали путь. Через несколько дней у приморской дамбы они увидели идущего им навстречу рослого детину.
– Смотрите, какой верзила! – воскликнул Цзи Чэн-лян. – Брат Ло, давай-ка позабавимся, сбросим его в воду!
– Давай! – подхватил Ло Хун.
Незнакомец поднял над головой два тяжелых железных молота и угрожающе крикнул:
– Ну-ка, посмейте приблизиться!
Молодые люди в нерешительности остановились. Юэ Тин спешился, извинился:
– Не сердись, друг! Мы очень спешим! Зачем затевать драку из-за пустяков?
Незнакомец убрал молоты.
– Ты, я вижу, человек обходительный. Не подумай, что я вас испугался! Я иду в Линьань мстить врагу, и никто меня не остановит!
– Ты настоящий воин! – одобрительно заметил Юэ Тин. – Позволь узнать твое имя.
– Меня зовут Юй Лэй. За матово-смуглый цвет лица люди прозвали меня Дымчатым Демоном.
– Уж не сын ли ты Юй Хуа-луна? – спросил Юэ Тин.
– Да! А как ты угадал?
– Я – Юэ Тин. А мои спутники – сыновья твоих названых дядей.
Юноши познакомились.
– Мой отец покончил с собой, когда не удалась попытка отомстить за Юэ Фэя, – рассказывал Юй Лэй. – Теперь я иду в Линьань мстить предателям за смерть обоих. Очень хорошо, что мы встретились, – дальше пойдем вместе!
Через несколько дней братья добрались до Улиня и остановились в трактире.
– Вы, наверное, приехали посмотреть знаменитую арену Поединков? – поинтересовался хозяин, накрывая на стол.
– Что это за «арена»? – спросил Юй Лэй. – Какое-нибудь историческое место?
Хозяин трактира не заставил себя упрашивать и подробно рассказал гостям об арене Поединков.
Не в связи ли с этим написано четверостишие:
Воителя, скрутившего дракона,
Повергнут богатырским кулаком;
Богатыря, осилившего тигра,
Примнут к земле тяжелым сапогом.
Если вы не знаете, что произошло после этого разговора в трактире, то прочтите следующую главу.
