Текст книги "Сказание о Юэ Фэе. Том 2"
Автор книги: Цай Цянь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Глава шестьдесят вторая
Великий дух, ниспослав бурю, являет чудо. Героиня, прыгнув в колодец, кончает жизнь самоубийством
Предатели всюду у власти,
Изменники жизнью довольны.
Казнили они Юэ Фэя,
Лишив его славы и чести.
О, что же так злы и жестоки
Чанцзянские ветры и волны?..
О, скоро ли время наступит
Расплаты, возмездия, мести?
Итак, богач приказал людям связать Ню Туна и доставить в свою усадьбу. Там юношу привязали к столбу на террасе, а богачу подали стул. Он сел и распорядился принести терновых прутьев, чтобы как следует наказать наглеца.
Ню Туна били по ногам. Вот уже первого слугу сменил другой, а Ню Тун только смеялся:
– Наддай! Наддай как следует!
Сменилось уже четыре человека. Ню Туну дали больше ста ударов, а он все не сдавался.
– Ну, что же вы, паршивые псы! Да разве так секут? Я даже боли не чувствую!
Звонкий голос Ню Туна достиг ушей Хань Ци-луна, который жил на соседнем дворе.
Дорогой читатель, вы, наверное, хотите знать, кто же схватил Ню Туна? Могу ответить: младший брат Хань Ци-луна по имени Хань Ци-фын.
В этот день Хань Ци-лун беседовал с Юэ Лэем в домашней библиотеке, как вдруг из соседнего двора донеслись крики.
– Что за шум? – поинтересовался Юэ Лэй. – Кто там живет?
– Мой младший брат Хань Ци-фын. За высокий рост и смуглое лицо люди прозвали его соперником Чжан Фэя [45]45
Чжан Фэй– военачальник III в., один из героев романа Ло Гуань-чжуна «Троецарствие».
[Закрыть]. Признаюсь вам: мы с братом – внуки Хань Тао, непобедимого полководца из Ляншаньбо. Когда-то наш дед вместе с Сун Цзяном покорился государю и пошел к нему на службу. Но Сун Цзяна погубили предатели. С тех пор мы с братом перестали мечтать о высоких должностях – предпочитаем жить на покое в деревне. Одно мне не нравится – поведение брата. Собрал возле себя толпу бездельников, безобразничает: одни неприятности от него… Посидите здесь, я пойду взгляну, что он там затеял.
– Можно и мне с вами? – спросил Юэ Лэй.
– Идемте, если хотите.
Они отправились на соседний двор. Хань Ци-фын поднялся навстречу брату:
– Вот хорошо, что ты пришел! А я уже собирался послать за тобой. Мы тут допрашиваем одного молодчика. Никак от него не добьемся, кто он такой!
Хань Ци-лун представил юношу:
– Знакомься, брат: это Юэ Лэй, второй сын юаньшуая Юэ Фэя.
Хань Ци-фын поспешил гостю навстречу.
– Простите, почтенный брат! Не знал, что вы здесь!
Как только привязанный к столбу Ню Тун услышал имя Юэ Лэя, он воскликнул:
– Так это ты, брат Юэ Лэй? А я – Ню Тун, сын Ню Гао!
– Да, это в самом деле брат Ню! – воскликнул Юэ Лэй, удивленный столь неожиданной встречей. – Как ты сюда попал?
– Я пришел из Оутангуаня. Матушка послала меня за тобой.
– Так это брат Ню! – заволновался Хань Ци-фын. – Простите, что так грубо с вами обошелся!
Ню Туна тотчас же отвязали от столба, вернули одежду. Затем все прошли в зал.
– Брат Ню, и почему вы сразу не назвали себя?! – с укором сказал Хань Ци-фын. – Я так виноват перед вами!
– Незнающий – не виновен, – возразил Ню Тун. – А побили меня чуть-чуть – я и не почувствовал.
Все рассмеялись, а Ню Тун продолжал:
– В Танъине тетушка сказала, что брат Юэ Лэй ушел. Вот я и пустился вдогонку. Теперь все в порядке – пойдем с ним вместе к нам в Оутангуань!
– Не спешите! – сказал Хань Ци-лун. – Я послал человека в Линьань узнать, что с госпожой и ее детьми. Дождемся посланца, тогда и решим, что делать.
Хань Ци-фын распорядился подать угощение. Хозяева и гости сели за стол и пировали до позднего вечера.
Однажды, когда братья Хань беседовали, уединившись со своими гостями во внутреннем зале, пришел настоятель храма Гуань-ди. После обычных приветствий монаха пригласили сесть.
– Господин, я хочу попросить у вас защиты, – сказал он Хань Ци-луну. – Наша тихая обитель благоденствует только благодаря вашим приношениям. Полмесяца назад здешние бездельники пригласили какого-то учителя военного дела, и он обучает их бою на копьях и дубинках. Целыми днями дебоширят в святом месте! Боюсь, как бы чего не случилось! Помогите избавиться от напасти!
– Как смеют они хозяйничать в моих владениях? – возмутился Хань Ци-лун. – Спокойно возвращайтесь к себе, наставник, я сейчас же приду в храм!
Монах ушел, рассыпаясь в благодарностях, а Хань Ци-лун сказал брату:
– Пойдем посмотрим, что это за «учитель»! Посоветуем ему уйти, а если откажется – выгоним в шею.
– Возьмите и меня с собой! – вызвался Ню Тун.
– И меня, – попросил Юэ Лэй.
Хань Ци-лун с удовольствием согласился. Взяв с собой несколько слуг посильнее, они отправились в храм.
Во дворе храма было пусто. Прошли в зал – там тоже ни души! Во внутреннем зале на возвышении восседал человек огромного роста. По обе стороны от него, выстроившись в ряд, стояли десятка два молодых людей – шли занятия.
Хань Ци-лун приказал слугам подождать за дверями, а сам решительными шагами направился к возвышению. Юноши, которые были уроженцами здешних мест и хорошо знали первого богача в округе, что-то зашептали на ухо учителю.
Великан тотчас поднялся навстречу Хань Ци-луну:
– Простите, что вторгся в ваши владения! Уже пол-месяца, как я учу этих молодых людей военному делу, но до сих пор никто из них не обнаружил никаких способностей. Может быть, вы хотите помериться со мной силой?
– Я за этим и пришел, – сказал Хань Ци-лун.
– Дайте мне отколотить этого наглеца! – крикнул Ню Тун и рванулся вперед, на ходу сбрасывая с себя халат.
– Как будем драться? – спросил учитель. – С оружием или просто на кулаках? Если на кулаках, то на длинных или коротких?
– Мне все равно! – самоуверенно бросил Ню Тун. – Главное, кто кого побьет!
И он нанес удар. Учитель отскочил влево и дернул юношу за руку – тот повалился на землю.
– Ну, кто еще? – с улыбкой спросил учитель. – Подходите!
– Нет, так не пойдет! – запротестовал Ню Тун. – Я просто оступился и упал! Начнем снова!
Но великан тут же опять сбил его с ног.
Юэ Лэй не выдержал, сбросил с себя халат и крикнул:
– Ну-ка, попробуем!
– Прекрасно! – обрадовался учитель и применил прием «гриф расправляет крылья».
Юэ Лэй ответил ему приемом «золотой петух на одной ноге».
Долго противники не могли одолеть друг друга. Наконец Юэ Лэй применил хитрость – отступил на шаг, но тут же подскочил к противнику и левой рукой ударил его в грудь. Учитель оторопел.
– Постой, постой! Это же «кулак Юэ»! Где ты научился этому приему?
– Вот как! Значит, вы знаете, что такое «кулак Юэ»! – сказал Хань Ци-лун. – Теперь я вижу, что вы не профан в военном деле! Здесь не место для разговора. Может, зайдем ко мне?
– Мне доставит огромное удовольствие познакомиться с вами! – обрадовался учитель. – Но скажите, это приглашение от чистого сердца?
– Конечно, конечно! – подтвердили стоявшие рядом ученики. – Наш господин такой хлебосол, какого редко сыщешь!
Учитель принял приглашение.
Когда пришли в Ханьцзячжуан и совершили положенную церемонию знакомства, Юэ Лэй нетерпеливо спросил:
– Учитель, скажите, кто вы? И откуда знаете «кулак Юэ»?
– Не стану скрывать! Я сын наместника Цзун Фана из Нинся и внук наместника Цзун Цзэ. Меня зовут Цзун Лян. Мой отец дружил с юаньшуаем Юэ Фэем, и тот научил его своему знаменитому приему. Недавно мой отец узнал, что предатели погубили юаньшуая, и послал меня в Танъинь проведать его родных. Пока я туда добирался, госпожу Юэ увезли в столицу, а ее сын Юэ Лэй ушел в Нинся. Я повернул назад, но у меня уже не было денег на дорогу. Вот я и решил подзаработать… А теперь позвольте узнать ваше имя!
– Так вы сын наместника Цзун Фана! – воскликнул Юэ Лэй. – Присаживайтесь, пожалуйста! У меня есть для вас письмо!
Юэ Лэй подал Цзун Ляну письмо. Прочитав его, тот просиял:
– Вы, оказывается, и есть Юэ Лэй! А я – то вас искал! Мне и в голову не приходило, что мы можем вот так встретиться! Правильно говорится: «Сажаешь цветы и ухаживаешь за ними – не растут; воткнул в землю прутик – из него растет дерево». Нас с вами свела судьба! Давайте пойдем в Нинся и поклонимся моему батюшке…
– Я тоже искал брата! – воскликнул Ню Тун. – Зачем ему идти в такую даль? Брат Юэ Лэй, пойдем в Оутангуань, – это же ближе!
– Не спорьте! – вмешался Хань Ци-лун. – Поживите лучше у меня, пока не вернется мой человек из Линьани.
– Разумный совет, – согласились молодые люди.
Хань Ци-лун послал слуг за вещами Цзун Ляна и устроил угощение в честь нового друга.
А сейчас расскажем о Ни Ване, смотрителе тюрьмы при храме Правосудия. Он сдержал свое слово: после казни Юэ Фэя собрал вещи и бежал в Чжусяньчжэнь. Там он оставил семью на постоялом дворе, а сам с письмом Юэ Фэя отправился в лагерь.
– Доложите, что я привез письмо юаньшуая Юэ Фэя, – сказал он начальнику охраны.
Узнав о прибывшем, Ши Цюань заволновался:
– Скорее проси!
Ни Вань вошел в шатер, опустился на колени и подал письмо. Прочитав его, Ши Цюань разразился рыданиями:
– Брат Ню Гао, какое несчастье! Цинь Гуй погубил нашего юаньшуая!
– Связать и обезглавить посланца, который привез письмо! – рявкнул Ню Гао.
Перепуганный Ни Вань упал на колени и начал, оправдываться.
– Это же благодетель юаньшуая! – заступился за него Ши Цюань. – За что ты его хочешь казнить?
– Мне показалось, что его подослали предатели.
– Расскажите, пожалуйста, как Цинь Гуй погубил юаньшуая? – попросил Ши Цюань.
Ни Вань поведал им о последних днях жизни Юэ Фэя. Слушая его, военачальники утирали слезы. Когда Ни Вань умолк, Ню Гао приказал дать ему пятьсот лян серебра в награду.
Ни Вань отказывался, но Ши Цюань был непреклонен, – пришлось принять подарок.
Проводив Ни Ваня, Ню Гао сказал братьям:
– Предатели погубили нашего брата! Пойдем на Линьань, схватим злодеев и изрубим их на куски!
В ту же ночь все воины оделись в траурные одежды и по пушечному сигналу выступили в поход на Линьань.
Население Чжусяньчжэня скорбело о Юэ Фэе. Люди выходили из домов на дорогу и угощали воинов, которые шли мстить за героя. Огромная армия под командованием Ню Гао подошла к великой реке Янцзы. Воины собрали лодки и начали переправу. День был ясный, на небе сияло солнце. Но едва лодки достигли середины реки, как налетел ураган. На небе появилось знамя с надписью: «Предан государству до конца». Сверху спустилось облако, на котором стоял Юэ Фэй, а рядом с ним – Юэ Юнь и Чжан Сян.
Воины в лодках упали на колени. Ню Гао воскликнул:
– Старший брат, ты ушел от нас! Мы будем мстить! Помоги нам!
Юэ Фэй взмахнул рукой, повелевая войску повернуть назад. Однако Ню Гао не захотел повиноваться.
Тогда на лице Юэ Фэя отразился гнев. Он поднял руку, и на реке закипели волны. Несколько лодок перевернулось.
– Старший брат не разрешает нам мстить за него! – воскликнул Юй Хуа-лун. – Зачем тогда жить?
Он выхватил меч из ножен и вонзил себе в грудь.
– И мне не жить без брата Юй Хуа-луна! – крикнул Хэ Юань-цин и тоже покончил с собой.
Гибель братьев потрясла Ню Гао, и он с горестным воплем бросился в воду.
– Юаньшуай не разрешает мстить, – говорили друг другу военачальники. – Самое лучшее – разойтись по домам!
И они стали собираться в обратный путь. Только Ши Цюань, Чжан Сянь, Ван Гуй, Чжао Юнь, Лян Син, Чжоу Цин и три тысячи восемьсот испытанных в боях воинов остались на месте.
– А вы почему не расходитесь? – спросил Ши Цюань.
– Мы останемся в войске, пока не отомстим за юаньшуая! – дружно заявили воины. – Больше нам ничего не нужно!
– Подумайте хорошенько! – предостерег их Ши Цюань. – У нас теперь нет пристанища, жить будет трудно!
– А может быть, лучше уйти в горы Тайхан? – сказал Цзи Цин. – Разузнаем, что с госпожой Юэ, и подумаем, как быть?
– Дельный совет! – одобрили военачальники.
И воины двинулись к горам Тайхан.
Правильно говорится в стихах:
Кто, небесами одаренный,
Добром и правдою живет, —
Тот в честном деле, в чистом поле
Один сильнее пятисот!
Но Цинь, предатель длинноногий,
Себя от смерти уберег:
Он телом был в столице сунской,
А сердце цзиням сдал в залог!
А теперь вернемся к Ню Гао. Когда он прыгнул в реку, налетела огромная волна и выбросила его на берег к подножью горы.
– Очнись, Ню Гао! – прозвучал чей-то голос.
Ню Гао раскрыл глаза. Перед ним стоял даосский праведник Бао Фан-цзу, а рядом – послушник с сухой одеждой в руках.
Ню Гао бросился перед даосом на колени.
– Твои годы еще не сочтены, Ню Гао! – сурово сказал Бао Фан-цзу. – Переоденься!
Ню Гао заплакал:
– За спасение спасибо, учитель! Но как мне жить в мире, если я не могу отомстить за брата?
– Гибель Юэ Фэя была предначертана судьбой. Не убивайся, изменникам скоро воздастся за их преступление! Возвращайся к Ши Цюаню. И не забудь, тебе еще придется послужить государю!
Сказав это, праведник исчез, а Ню Гао переоделся в сухую одежду и отправился в горы Тайхан.
Доставив родных Юэ Фэя в Линьань, Фын Чжун и Фын Сяо оставили их на постоялом дворе, а сами отправились к Цинь Гую. Первый министр якобы от имени государя написал указ, повелевавший вывезти всех арестованных за город и обезглавить.
В это время юаньшуай Хан Ши-чжун со своей супругой, госпожой Лян, прибыл в столицу на прием к императору. Узнав, что родственников Юэ Фэя собираются казнить, госпожа Лян уговорила мужа помешать новому злодеянию.
Палачи побоялись действовать против воли могущественного полководца. Воспользовавшись этим, госпожа Лян в сопровождении двадцати телохранительниц отправилась во дворец Цинь Гуя и прошла в главный зал. Перепуганные привратники бросились докладывать о непрошеной гостье, и жена Цинь Гуя вышла ей навстречу.
После приветственных церемоний госпожа Лян сказала:
– Пригласите, пожалуйста, господина первого министра – мне надо с ним поговорить!
Жена Цинь Гуя сразу заметила, что госпожа Лян разгневана и встреча с нею не сулит ничего доброго ее мужу, и поэтому сказала:
– Господина первого министра нет дома, государь вызвал его во дворец. Позвольте спросить, о чем вы хотели с ним поговорить?
– О том, что возмущение народа убийством Юэ Фэя еще не улеглось, а он собирается казнить его семью! – сказала госпожа Лян. – Поэтому я хочу просить первого министра поехать со мной к государю!
– Мой муж только что отправился во дворец по этому делу! Подождите немного, он скоро вернется, – соврала Ван и приказала одной служанке подать чай, а другую послала предупредить Цинь Гуя.
Цинь Гуй испугался, как бы госпожа Лян в самом деле не отправилась к императору, и отменил казнь. Сделав вид, будто только что вернулся из дворца, он вышел к госпоже Лян.
– Господин министр! – смело сказала госпожа Лян, едва Цинь Гуй с ней поздоровался. – Своим заключением «возможно виновен» вы уже погубили Юэ Фэя! Но вам этого мало – вы хотите расправиться и с его семьей! Едемте к государю, поговорим с ним!
– Не сердитесь, госпожа! – с притворной улыбкой сказал Цинь Гуй. – Я уже был у государя и убедил его отменить смертную казнь. Государь смилостивился, повелел разжаловать всех родных Юэ Фэя в простолюдины и сослать в Юньнань.
– Если так, большое вам спасибо, – сухо сказала госпожа Лян и, не прощаясь, покинула зал.
Поистине:
Несущие облако руки
Простерлись, чтобы успеть
От смерти спасти человека,
Попавшего в хитрую сеть.
У Цинь Гуя будто камень свалился с сердца.
– Господин, неужели вы хотите оставить в живых родных Юэ Фэя? – с недоумением спросила Ван. – А если они вздумают мстить?
– Лян Хун-юй – не простая женщина, связываться с нею опасно! – сказал Цинь Гуй. – Если действовать силой, то и самому недолго погибнуть! Я нашел другой выход. Пусть все Юэ отправляются в Юньнань, а я напишу Чай-вану, чтобы он с ними разделался.
– Ловко придумали! – обрадовалась жена.
А теперь вернемся к госпоже Лян. Покинув дворец первого министра, она отправилась на постоялый двор, где остановилась госпожа Юэ. Между женщинами завязалась ничего не значащая беседа.
Госпожа Лян сказала как бы между прочим:
– Я узнала о коварных планах Цинь Гуя и потребовала, чтобы он вместе со мной отправился на прием во дворец. Злодей побоялся, как бы я не раскрыла его козни, и поспешил отменить смертную казнь. Вас сошлют на жительство в Юньнань. Но вы не беспокойтесь: завтра я поговорю с государем, и уверена – он оставит вас в Линьани.
Госпожа Юэ от души поблагодарила госпожу Лян:
– Спасибо вам за доброту! Пусть все будет так, как повелел государь. Пока при дворе хозяйничают предатели, я в столице не буду чувствовать себя в безопасности. Но если вы поможете мне задержаться здесь на месяц, то окажете неоценимую услугу!
О, это проще всего устроить! – воскликнула госпожа Лян. – Если я буду жить с вами на постоялом дворе, никто не посмеет торопить вас с отъездом. Но позвольте спросить, что вы собираетесь делать в столице?
– Хочу устроить жертвоприношения на могиле мужа.
Госпожа Лян задумалась.
– Юаньшуая тайно казнили. Где он похоронен – никто не знает. Трудновато будет найти его могилу! Напишите объявление и вывесьте на воротах: тому, кто сообщит, где покоятся останки юаньшуая Юэ Фэя, заплатят триста лян серебра. Может быть, вам и повезет.
Госпожа Юэ написала объявление и велела наклеить его на воротах постоялого двора.
Госпожа Лян в тот же день переехала на постоялый двор. Здесь в первый же счастливый день женщины дали друг другу клятву быть сестрами.
Прошло несколько дней. Однажды утром слуга вышел отпирать ворота. Рядом с объявлением госпожи Юэ он увидел другую бумагу с описанием того места, где был похоронен Юэ Фэй. Ее наклеили ночью Ван Нэн и Ли Чжи.
С этой бумагой в руках слуга пошел к госпоже просить обещанную награду.
– Останки юаньшуая похоронены в ракушечном холме, – сказал он.
– Что же ты до сих пор молчал, пес! – рассердилась госпожа Юэ.
– Я сам только что узнал об этом, – оправдывался слуга. – Отпираю ворота, и вижу – на них наклеена бумага. Вот она…
На бумаге было написано:
Если хочешь узнать,
Где усопший герой, —
Эту груду ракушек
Разрой!
Госпожа Юэ залилась слезами:
– Мало злодеям, что погубили моего мужа, – они еще и надо мной насмехаются!
– А я здесь не вижу насмешки! – возразила госпожа Лян. – Уверена, эту бумагу написали честные люди, которые укрыли останки юаньшуая от поругания. По-моему, надо послать кого-нибудь на поиски ракушечного холма.
Госпожа Юэ согласилась с нею, и вскоре Юэ Ань с четырьмя слугами отправился в город и стал расспрашивать жителей о ракушечном холме.
– На берегу озера Сиху целые горы ракушек! – сказал им один старик.
Когда госпожа Лян узнала об этом, она сказала госпоже Юэ:
– Поедем, сестра. Может быть, там и найдем что нужно.
В сопровождении толпы слуг обе женщины отправились к озеру. Скоро они действительно увидели большой ракушечный холм. Слуги начали копать и наткнулись на гроб. На его крышке Юэ Ань прочитал надпись: «Гроб с телом Чжан Бао, начальника гарнизона в Хаоляне».
– Раз нашелся гроб Чжан Бао, значит, и остальные здесь! – сказала госпожа Юэ.
Люди стали копать дальше и через некоторое время нашли еще три гроба с надписями. Соорудили бамбуковый навес, поставили под ним гробы, принесли жертвы.
Об этом скорбном дне потомки сложили такие стихи:
Отца и сыновей напрасно
Унизили и растерзали.
Объята скорбью, мать рыдает,
И не утешится она.
Лишь одинокая кукушка
Так обливается слезами,
О пестрых бабочках тоскуя,
Навек ушедших в царство сна.
Когда обряд оплакивания подошел к концу, дочь Юэ Фэя Инь-пин подумала: «Я – девушка и не могу отомстить за отца! Для чего же мне жить на свете? Лучше умереть!»
Она подошла к заброшенному колодцу и бросилась в него.
Госпожа Юэ услышала всплеск воды. Она поняла, что произошло, и крикнула слугам, чтобы скорее спасали барышню. Но пока те вытащили девушку из колодца, она уже была мертва.
Поистине:
Если вы не знаете, что после этого произошло, то прочтите следующую главу.
Глава шестьдесят третья
Чжугэ во сне передает книги по военному искусству. Оуян с помощью хитрого плана освобождает узника из тюрьмы
Трактат о военном искусстве
Внукам далеким дан,
Чтобы они совершали
Подвиги в ратных делах.
Заранее не угадаешь,
Что выдумал Оуян,
Но знайте: «земля и небо
Скрыты в его рукавах» [47]47
«Земля и небо скрыты в его рукавах»– иносказательное выражение, употреблявшееся для характеристики хитрых людей.
[Закрыть].
Безутешно было горе матери, когда Инь-пин вытащили из колодца. Горевала госпожа Лян, скорбела вся семья Юэ.
Прохожие восхищались мужественной девушкой, явившей достойный пример уважения к памяти отца.
Госпожа Лян, сдерживая слезы, говорила госпоже Юэ:
– Сестра, девочку уже не воскресишь. Надо подумать о похоронах!
– Как же нам быть с пятью гробами? – сокрушалась госпожа Юэ. – Надо подыскать подходящее место для общей могилы. Сестра, не задержитесь ли вы еще на несколько дней? Я была бы очень благодарна вам за такую милость!
– Я останусь с вами столько, сколько нужно! – не задумываясь, согласилась госпожа Лян. – О месте для могил не беспокойтесь – мои люди этим займутся.
Госпожа Юэ оставила четверых слуг сторожить гробы, а сама с госпожой Лян и детьми вернулась на постоялый двор.
Через два дня Юэ Ань доложил:
– У подножья гор Цися мы отыскали подходящий холм на землях здешнего богача Ли Чжи. Он готов подарить вам этот холм из уважения к памяти юаньшуая.
Госпожа Юэ вместе с госпожой Лян осмотрели холм – местность им понравилась. Вернулись на постоялый двор. Юэ Ань пригласил Ли Чжи, и тот передал госпоже Юэ дарственную запись.
В первый же счастливый день были устроены похороны, и после этого семья Юэ отправилась в дорогу. Ее сопровождали четверо самых сильных телохранителей Хань Ши-чжуна.
А в это время Юэ Лэй с братьями в нетерпении ожидал возвращения посланца из столицы. Наконец тот явился.
Выслушав его скорбный рассказ, Юэ Лэй лишился чувств. Насилу его отпоили имбирным отваром.
– Батюшка! – горестно восклицал юноша. – Всю жизнь ты был предан государю, верно служил народу. Предатели тебя погубили! Теперь еще всех твоих близких услали в Юньнань! Ох, и когда же я смогу отомстить?!
Поистине:
До Юньнани от здешних мест
Путь лежит в три тысячи ли,
Скорбь и скорбь – от зари до зари —
Все двенадцать часов подряд.
Что ни день – то снова тоска
По родным – а они вдали,
Безутешные, горькие слезы
Окропляют его халат.
– Не нужно так убиваться! – убеждал юношу Хань Ци-лун. – Только зря погубите здоровье. Тогда о мести нечего и мечтать!
– Спасибо вам за доброту, – сказал растроганный Юэ Лэй. – Но я должен сначала принести жертвы на могиле отца, а потом навестить матушку в ссылке.
– Неужели ты не слышал, брат, что предатель Цинь Гуй велел следить за могилой юаньшуая и хватать всякого, кто к ней посмеет приблизиться! – с волнением сказал Хань Ци-лун. – Твои приметы разосланы во все округа и уезды, тебя всюду ищут! Нет, тебе нельзя никуда идти!
– Чего моему брату бояться?! – возмутился Ню Тун. – Или он беззащитный?! Пусть кто-нибудь попробует его тронуть – будет иметь дело со мной!
– А что, если мы впятером отправимся в столицу? – сказал Цзун Лян. – Тогда нам не страшно и десятитысячное войско!
Эти мысли всем пришлись по душе – братья от радости даже в ладоши захлопали.
После неудачной переправы через Янцзы Чжугэ Ин вернулся в родную деревню. Он так переживал гибель Юэ Фэя, что в конце концов от расстройства заболел и умер.
Его сын Чжугэ Цзинь строго соблюдал траур по отцу и безвыездно сидел дома. Однажды в третью стражу ему приснилось, будто в комнату вошел отец и сказал:
– Сын мой, иди на могилу Юэ Фэя охранять его сына! Торопись, не то можешь опоздать!
«Батюшка, я так о вас горюю!» – воскликнул юноша, хватаясь за полу отцовской одежды.
Чжугэ Ин резко оттолкнул сына. Тот упал на кровать и проснулся.
Наутро он рассказал матери о своем сне.
– Я давно хотела послать тебя в Танъинь проведать госпожу Юэ, – сказала мать, – да траур еще не кончился. Но раз сам отец приказал, не медли!
Чжугэ Цзинь быстро собрался, простился с матерью и зашагал по направлению к Сянчжоу.
Дорога была незнакомой, а юноша очень торопился и поэтому прошел мимо постоялого двора. Начинало смеркаться. Вокруг было пустынно, и найти место для ночлега оказалось совсем не просто. Чжугэ Цзинь огляделся по сторонам. Впереди темнел густой лес, на опушке которого белел древний храм.
«Что ж, придется здесь заночевать», – решил юноша.
Подошел к храму, толкнул ворота. Во дворе было пусто.
Над входом в храм при свете луны можно было разглядеть доску с полустертой надписью. Чжугэ Цзинь попробовал прочитать ее, но не смог.
В храме тоже было пусто. Только на возвышении стояли статуя местного бога Земли, изваяния двух служителей, а перед ними – ветхий покосившийся столик на трех ножках.
Усталый Чжугэ Цзинь улегся на полу перед алтарем, положил под голову узел с вещами и вскоре уснул.
Наступила третья стража. И вдруг видит он: входит в храм человек с лицом, светлым, как луна, с длинной вьющейся бородой, с веером в руке. На нем – одеяние из перьев аиста, на голове белая шелковая повязка.
«Слушай меня! – сказал человек юноше. – Я твой предок – Чжугэ Лян, повелеваю тебе помочь Юэ Лэю и поддержать славу рода Юэ. Вот тебе три книги но военному делу, они откроют путь к успеху. Но как только одержите великую победу, сожги эти книги, чтобы они не попали в руки простым смертным!»
Сказал и растаял в воздухе.
Чжугэ Цзинь в страхе проснулся. Ах, это был только сон! Но под жертвенным столиком лежал желтый шелковый сверток. Юноша развернул его – в свертке действительно оказались три книги.
Взволнованный Чжугэ Цзинь поклонился небу, собрал вещи и покинул храм. Когда он выходил за ворота, уже начинало светать.
Впереди лежал еще долгий путь. Шел Чжугэ Цзинь только днем, ночевал на постоялых дворах. В одном селении на базаре он купил даосское одеяние и решил заняться гаданием.
Через несколько дней Чжугэ Цзинь дошел до Цзянду и остановился в храме. Деньги кончились, надо было зарабатывать на жизнь. Он расставил на обочине дороги шатер и вывесил надпись: «Я – Чжугэ Цзинь из Наньяна, гадаю и предсказываю, за барышами не гонюсь».
Желающих погадать собралось множество, и всем Чжугэ Цзинь давал точные и ясные ответы. Платили ему кто сколько мог, он не торговался.
Как раз в этот день Юэ Лэй, Ню Тун, Цзун Лян, Хань Ци-лун и Хань Ци-фын тоже добрались до Цзянду. Увидев оживленную толпу, Ню Тун сказал братьям:
– Постойте! Дайте-ка я взгляну, зачем народ собрался!
Он протиснулся вперед, увидел шатер и в недоумении пожал плечами:
– Простой гадатель! Что тут такого интересного?
– А почему бы и нам не узнать свою судьбу? Быть может, гадатель даст нам полезный совет, сказал Юэ Лэй и направился к шатру.
– Эй, зеваки, разойдись, дай дорогу! – крикнул толпе Ню Тун.
Его могучая фигура и угрожающе сжатые кулаки произвели впечатление. Люди не осмеливались с ним спорить и, ворча, разошлись.
Юэ Лэй подошел к шатру и почтительно приветствовал гадателя:
– Погадайте мне, если можно, учитель.
Чжугэ Цзинь пристально поглядел на юношу и сказал:
– Вижу я, вы не простой человек! Позвольте, я уберу шатер и проведу вас в мое убогое жилище. Там гадать удобнее – никто не помешает.
Чжугэ Цзинь снял объявление, свернул шатер и повел Юэ Лэя с братьями в храм.
После обмена приветственными церемониями он сказал:
– Скажите мне, вы не второй господин Юэ?
– Нет, моя фамилия Чжан! Вы обознались! – ответил Юэ Лэй, с трудом скрывая охватившую его тревогу.
– Можете от меня не таиться! Я – Чжугэ Цзинь, сын Чжугэ Ина. Отец после смерти явился мне во сне и повелел вам помочь.
У Юэ Лэя отлегло от сердца.
– Как вы меня узнали? – удивился он. Мы ведь с вами никогда не встречались!
– Узнать не трудно. На всех заставах вывешены объявления с описанием ваших примет! – усмехнулся Чжугэ Цзинь.
– Ну, теперь нам беспокоиться не о чем! – обрадовались молодые люди. С братом Чжугэ Цзинем добьемся чего угодно!
Ню Тун ликовал:
– Теперь у нас есть свой военный наставник! Братья, давайте нападем на Линьань и перебьем предателей! Брат Юэ станет императором, а мы – полководцами!
– Не говори глупостей! – прикрикнул на него Юэ Лэй. – Люди услышат, подумают, что мы мятежники!
В этот день братья отдыхали в храме, а на следующее утро отправились дальше по дороге в Линьань.
Через день добрались до Гуачжоу. Когда подходили к Янцзы, солнце уже клонилось к западным горам – переправляться через реку было поздно. Пришлось заночевать на постоялом дворе.
Утром вышли за городские ворота и увидели храм Золотого дракона.
– Подождите меня в храме, братья, – сказал Чжугэ Цзинь, – а я схожу на берег и договорюсь с перевозчиком.
– Лучше я сам схожу, – заупрямился Юэ Лэй. – Ждите меня здесь.
С этими словами он зашагал к реке.
– Лодочник, мне надо на тот берег! – крикнул юноша, завидев лодку. – Сколько возьмешь за перевоз?
Лодочник вышел из каюты, внимательно осмотрел Юэ Лэя и расплылся в улыбке:
– Заходите, пожалуйста, присаживайтесь! Я сейчас пришлю приказчика – с ним и договоритесь.
Юэ Лэй остался в каюте, а лодочник соскочил на берег и убежал. Прошло довольно много времени, лодочник вернулся еще с какими-то двумя людьми и сказал юноше:
– Сейчас придет мой приказчик… Этим двум господам тоже надо переправиться. Вы не против, если я их заодно захвачу?
– Пожалуйста, – согласился Юэ Лэй. – Позвольте узнать, куда вы направляетесь, господа?
– Едем в Линьань на могилу.
При слове «могила» сердце Юэ Лэя дрогнуло, и он не удержался от следующего вопроса:
– Из каких мест вы родом? На чью могилу едете?
– По внешности видно, вы человек нездешний, так что не будем скрывать, – мы едем на могилу Юэ Фэя.
Юэ Лэя словно укололи в сердце: из глаз его покатились слезы, и он, задыхаясь, проговорил:
– Откуда вы знаете моего отца?.. Как у вас хватило смелости идти на его могилу?.. Не буду вас обманывать: я – Юэ Лэй. Если хотите, присоединяйтесь ко мне.
– Вот и хорошо, что вы Юэ Лэй! – засмеялись люди. – А мы здешние стражники и получили приказ первого министра Цинь Гуя задержать вас!
В одно мгновение они надели на юношу ручные кандалы, вывели на берег и потащили в ямынь.
Правителя здешнего округа звали Ван Бин-вэнь. Он только что начал прием, когда стражники доложили ему о поимке Юэ Лэя.
– Ведите его сюда! – закричал он, вскочив с места, и, едва юноша показался в дверях, обрушился на него:
– Ты, сын мятежника, почему не становишься на колени?
– Я сын честного человека, которого погубили предатели! – смело отвечал Юэ Лэй. – Зачем мне становиться на колени? Я не совершал никакого преступления!
– Отведите его в темницу, – приказал служителям правитель округа. – Я сейчас же напишу донесение о поимке преступника, и завтра отправим его в столицу.
Между тем братья сидели в храме и ждали Юэ Лэя.
Наконец Хань Ци-лун потерял терпение:
– Что его так долго нет? К берегу ведет одна тропинка – не мог же он заблудиться! Пойду поищу!
– И я с тобой, – вызвался Хань Ци-фын.
Братья вышли из храма и вдруг услышали, как люди на дороге переговариваются:
– Наш начальник округа поймал Юэ Лэя и завтра отправляет его в столицу. Представляю, какую ему дадут награду!
