Текст книги "Сказание о Юэ Фэе. Том 2"
Автор книги: Цай Цянь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Глава шестьдесят пятая
Разгневанный Ню Тун укоряет отца. Добрая госпожа Чай предотвращает мщение
Зло себе причиняет
Не запомнивший старого зла.
Есть источник у счастья,
Есть и корни у бед.
Но былые обиды
Можно вылить в благие дела,
Имя женщины – Чай —
Будет славиться тысячи лет!
Итак, юноши увидели перед собою безбрежную водную гладь. Это было озеро Тайху.
Измученные, разбитые, они побрели вдоль берега. В одном месте, под склонившимися над водой ивами, стояли четыре рыбачьих лодки, а рядом с ними – несколько больших казенных лодок.
– Есть здесь живая душа? – крикнул Чжугэ Цзинь. – Мы идем из Линьани в Цзинкоу. Перевезите нас. На плату не поскупимся.
Из каюты высунулся рыбак:
– Время больно позднее – плыть по озеру опасно.
– Что же нам делать? – заволновался Юэ Лэй. – Тогда, может, позволишь переночевать в твоей лодке? – Нет, – покачал головой рыбак, – лодка маленькая, места не хватит. Пройдите еще половину ли – там в лесу будет храм бога Гор и Озер. В нем и переночуете.
Братья последовали совету рыбака и скоро в густом лесу нашли древний храм. Возле него ютилось десятка два убогих рыбачьих хижин.
– Ждите меня здесь, – сказал братьям Чжугэ Цзинь. – Я пойду взгляну, нет ли там какой опасности.
Братья укрылись в тени деревьев, а Чжугэ Цзинь постучался в ворота храма. Вышел старый даос, отодвинул засов и спросил:
– Вам кого, господин?
– Мы купцы, идем из Линьани. Мест здешних не знаем и прошли мимо постоялого двора. Нельзя ли у вас переночевать?
– Переночевать можно, но у нас нет ни циновок, ни постелей.
– Это не важно, – заверил его Чжугэ Цзинь. – Идемте, братья!
Юноши вышли из укрытия и почтительно приветствовали даоса.
Когда располагались на ночлег, в храм вошел какой-то незнакомец, пристально посмотрел на юношей и воскликнул:
– Да это, никак, господин Юэ Лэй!
– Я не Юэ Лэй, а Чжан, – ответил юноша, заметно смутившись.
– Вы меня не бойтесь, я – Ван Мин, бывший телохранитель Юэ Фэя. Мы сопровождали юаньшуая во время его последней поездки в столицу. Ван Хэна тогда убили стражники, а мне с тремя товарищами удалось спастись. Теперь я живу здесь. Сегодня на рынке продавал курильные свечи, и слышу разговор: Люй Бо-цин поймал Юэ Лэя и хочет завтра отправить его в Линьань. Я собрал рыбаков и хотел напасть на стражников… Так что не обманывайте меня – вы так похожи на своего отца, что обознаться невозможно! Одного не пойму, как вы попали в здешние края?
Роняя слезы, Юэ Лэй поведал ему о своих злоключениях.
– Не расстраивайтесь, молодой господин, – утешал юношу Ван Мин. – Сегодня мы хоть немного да насолим мерзавцу Цинь Гую! Вы, наверное, слышали, что он приказал Фын Сяо конфисковать имущество юаньшуая? Так вот: груженые лодки сейчас возвращаются в столицу и встали на якорь неподалеку отсюда. Мы сегодня ночью сделаем так, чтобы предатель не воспользовался вашим добром!
– Правильно, перебьем мерзавцев! – зашумели братья, только Чжугэ Цзинь возразил:
– Не стоит затевать драку! Лучше сделаем вот что…
Глубокой ночью по сигналу Ван Мина рыбачьи лодки бесшумно подвезли горючее к судам Фын Сяо. Осторожно перерезали якорный канат самого большого судна и вывели его на середину озера. Никто на судне этого не заметил – люди спали крепким сном.
Рыбаки прицепили к бортам связки сухого хвороста и подожгли. Судно запылало. Люди в панике выскакивали из трюма и прыгали в озеро. Кто не умел плавать, тут же тонул. Погиб и Фын Сяо.
– Великолепно! – ликовал Ню Тун. – Отправляйся к владыке дракону, туда тебе и дорога!
Так предателя, который губил честных людей, постигло заслуженное возмездие!
Охваченные радостным возбуждением, юноши вернулись на берег. А на следующее утро местные чиновники отправили ко двору донесение о разбойниках, якобы появившихся на озере…
Когда братья вернулись в храм, наступила пятая стража.
– На могиле мы побывали, с Фын Чжуном и Фын Сяо разделались, – сказал Цзун Лян. – Куда ты теперь собираешься, брат Юэ Лэй?
– Хочу идти в Юньнань разузнать, что с матушкой, – ответил Юэ Лэй.
– И мы с тобой! – заявил Ню Тун.
– Не спешите, надо сперва все обдумать, – возразил Чжугэ Цзинь. – До Юньнани далеко, а брату Юэ Лэю путешествовать опасно – приказ изловить его разослан во все округа. Давайте пойдем в горы Тайхан, попросим войско у дяди Ню Гао, а оттуда уже отправимся в Юньнань. Так будет безопаснее.
– Ну и дела! – с удивлением воскликнул Ню Тун. – А я и не знал, что мой отец в горах Тайхан! Видно, занимается грабежом, живет в свое удовольствие, а за дядю Юэ Фэя и не думает мстить!
Ван Мин зарезал двух баранов, достал вина и угостил юношей. Прощаясь, он передал Юэ Лэю белого коня и драгоценный меч Юэ Фэя.
Юноши в лодках переплыли озеро и высадились на берег возле Исина. Идти через Цзинкоу они не осмелились, свернули к Цзянькану. После долгого и трудного пути добрались наконец до гор Тайхан, и тут путь им преградили разбойники:
– Отдавайте деньги!
– Проклятые! – выругался Ню Тун. – Ну-ка, живо на гору и позовите ко мне Ню Гао! Попробуйте отказаться – всех перебью, не оставлю камня на камне в вашем вонючем логове!
Назревала драка, и, чтобы предотвратить ее, Юэ Лэй крикнул:
– Доложите своему вану, что пришел Юэ Лэй!
– Так это вы, второй господин! – воскликнули пораженные разбойники. – А наш ван чуть не каждый день о вас вспоминает!
Они побежали на гору, и вскоре навстречу юношам вышли Ню Гао, Ши Цюань, Чжан Сянь, Ван Гуй, Чжао Юнь, Лян Син и Цзи Цин.
Молодых людей пригласили в беседку. Выслушав рассказ Юэ Лэя о злоключениях его семьи, Ню Гао разразился проклятиями, но тут его сын вскочил с места и, дерзко тыча в отца пальцем, закричал:
– Ты занимаешься грабежом и не думаешь о мести! Это по твоей вине брат Юэ Лэй перенес столько страданий!
Против обыкновения, Ню Гао не возмутился поведением сына, только сказал Юэ Лэю:
– Твой отец любил говорить: «У почтительного отца и сыновья почтительны. У непочтительного отца – и сыновья непочтительны». Сегодня я убедился, насколько справедливы были его слова!
– Дядя, я хочу навестить матушку в Юньнани, – сказал Юэ Лэй, – но дорога туда опасна, и я прошу вас дать мне тысячу воинов.
– Воинов я тебе дам, – пообещал Ню Гао. – Поживи у меня несколько дней, пока мастера изготовят для них белые траурные латы и шлемы.
А в это время вдова Юэ с семьей под охраной стражников направлялась в Юньнань. Путь лежал через Наньнин.
В начале правления династии Сун этот округ был пожалован императором во владение Чай-вану. Когда на экзаменах в столице во время поединка с Юэ Фэем погиб Чай Гуй, его титул и владения по наследству перешли к сыну Чай Пай-фу.
Ему-тο Цинь Гуй и сообщил письмом, что семья Юэ Фэя направляется в ссылку в Юньнань и есть возможность отомстить за смерть Чай Гуя.
Чай Пай-фу решил не упускать удобный случай. Он приказал своему войску разбить лагерь на горе Балуншань, мимо которой должна была проехать вдова Юэ. Вечером разведчики донесли, что ее обоз действительно остановился на ночлег неподалеку от горы.
Чай Пай-фу помчался туда.
– Эй вы! Кто посмеет со мной сразиться? – грозно крикнул он.
Вдова встревожилась, но Чжан Ин поспешил ее успокоить:
– Не надо волноваться раньше времени, госпожа! Я сейчас узнаю, кто там шумит.
Чжан Ин вооружился дубинкой и выехал навстречу Чай-вану. В золоченом шлеме, украшенном крыльями феникса, в красном боевом халате с узорами из драконов, тот выглядел грозно и величественно.
– Ты кто, воин? – окликнул Чжан Ин, помахивая дубинкой. – И что тебе здесь надо?
– Еще спрашивает! Юэ Фэй мой смертельный враг: он убил моего отца на ристалище в столице. Никто из вас не уйдет отсюда живым!
– Зря сердитесь! – примиряюще сказал Чжан Ин и назвал свое имя. – О какой мести можно сейчас говорить? Ведь юаньшуая погубили предатели, его родных разжаловали в простолюдины и теперь отправляют в ссылку. Не задерживайте нас!
– Что? Ты хочешь, чтобы я отказался мстить за отца? – выкрикнул взбешенный Чай Пай-фу. – Как бы не так! Выдавай мне всех Юэ! Какое тебе до них дело – ты же не из их рода! Иначе и тебе смерть!
Чжан Ин разозлился и перестал владеть собой:
– Ах ты собачья голова! Тебе добром говорят, а ты и слушать не хочешь! Ну, погоди!…
Чжан Ин размахнулся дубинкой и ринулся на противника. Завязался жестокий и долгий поединок.
Когда совсем стемнело и сражаться стало трудно, Чай-ван крикнул:
– Пока хватит – время позднее! Но запомни – завтра утром тебя добью!
– Ладно, даю тебе еще день пожить! – со снисходительной усмешкой отвечал Чжан Ин.
– Ты с кем так долго дрался? – спросила госпожа Юэ, когда Чжан Ин вернулся.
– С молодым Чай-ваном. Оказывается, наш господин убил его отца, и вот теперь он собрался за него мстить! Мы отложили бой на завтра…
Всю ночь госпожа Юэ провела в тревоге.
На следующее утро Чай-ван явился снова. Сто схваток последовали одна за другой. Наконец Чай-ван убедился, что ему не одолеть противника, и подал команду трем сотням воинов напасть на Чжан Ина.
Юноша сражался как лев. Один из ударов пришелся по задней ноге коня Чай-вана. Конь взвился на дыбы и сбросил всадника на землю.
Чжан Ин занес дубинку над его головой, но воины Чай-вана ловко подхватили своего господина и увезли.
Отдышавшись немного, Чай-ван приказал войску вернуться в лагерь, а сам отправился на заставу Телугуань за подкреплением.
Когда Чай-ван вступил в свой дворец, его мать была в зале. От нее не укрылось, что сын чем-то расстроен, и она спросила:
– Где ты два дня пропадал? Сражался?
– Да, – признался Чай Пай-фу и рассказал, с кем и почему вступил в поединок.
– Ах, сын мой, не слушал бы ты предателя Цинь Гуя! – укоризненно покачала головой старуха. – Не месть сейчас нужна, а сочувствие к людям, попавшим в беду!
– Вы не правы, матушка! – почтительно возразил Чай-ван. – Мы с родом Юэ смертельные враги. Пусть не ждут от меня сочувствия!
– Сын мой, ты был еще мал, когда погиб твой отец, и ничего не знаешь, – настойчиво убеждала мать. – Ведь твой отец – потомственный ван! Зачем ему нужно было унижаться на экзаменах? Или он не мог обойтись без звания «первого из сильнейших»? К несчастью, Ван Шань Золотой Меч его смутил. Хотел с помощью твоего отца завладеть Сунской империей! Недаром сразу после его гибели этот разбойник поднял мятеж. А ведь если бы твоему отцу удалось получить звание «первого из сильнейших» и он присоединился бы к мятежнику – не знаю, были бы мы сейчас живы или нет? Но в одном уверена – титул вана ты бы не носил! А Юэ Фэй был честным человеком, он не щадил себя, защищая родину и свой народ. Мало того что предатель Цинь Гуй его погубил – он еще захотел, чтобы ты расправился с родными героя. Если ты это сделаешь, тебя будут проклинать в веках!
– Я знал, что Цинь Гуй предатель, но жажда мести меня ослепила. Я готов был убить неповинных людей! Спасибо вам, матушка; вы раскрыли мне глаза!
– Очень хорошо, сын мой, что ты меня послушался! – сказала старуха Чай, очень довольная ответом сына. – Завтра пригласи госпожу Юэ на заставу.
На следующий день Чай-ван прискакал к лагерю вдовы и крикнул воинам:
– Передайте своей госпоже, что моя матушка приглашает ее на заставу.
Госпожа Юэ приняла приглашение и собралась ехать.
– Не верьте ему, госпожа! – отговаривали ее приближенные. – Этот изменник не смог одолеть Чжан Ина и теперь хочет завлечь вас в ловушку! Вы погибнете!
– Пусть будет так, но я все равно поеду! – твердо заявила госпожа Юэ.
Пока шел спор, слуги сообщили, что пожаловала сама старая госпожа Чай.
Госпожа Юэ в сопровождении телохранителей вышла встречать гостью. Чай-ван в это время у ворот лагеря помогал матери выйти из носилок. Вдова поспешно опустилась на колени и воскликнула:
– Простите меня, почтенная госпожа! Я не знала, что вы приедете, и не успела вовремя выйти вам навстречу!
Старуха Чай подняла госпожу Юэ с колен и ласково сказала:
– Мой сын по наущению предателя едва не погубил вас! Я послала его извиниться перед вами и пригласить на заставу. Но когда он уехал, я подумала, что вы ему не поверите, и поэтому решила повидаться с вами сама. Прошу вас в мой паланкин.
– Что вы, что вы! Разве я достойна такой чести! – воскликнула вдова Юэ. – Я не знаю, как вас и благодарить за то, что вы не вспоминаете зла, которое когда-то ненароком причинил вашей семье мой покойный муж!
– Не будем об этом говорить! Вы – честные люди и ни в чем не виноваты!
Старуха взяла вдову под руку и помогла сесть в паланкин, а сыну велела проводить на заставу младших родственников Юэ.
Приняв гостей во дворце со всеми положенными почестями, хозяйка рассказала им о коварном замысле Цинь Гуя.
Госпожа Юэ тоже поведала хозяйке о своих злоключениях, и та, слушая ее, не смогла удержать слез.
Подали угощение, и старуха пригласила госпожу Юэ и ее невестку к столу. Чай-ван и сыновья Юэ Фэя пировали отдельно в Беседке ста цветов.
Стараясь угодить гостье, старуха Чай говорила:
– Я так счастлива, что нам удалось встретиться! Если вы не против, я готова называть вас сестрой!
– Об этом я не смею и мечтать! Вы знатного происхождения, не чета мне… – отказывалась госпожа Юэ.
– К чему скромничать! – воскликнула старуха Чай и тут же распорядилась принести столик и курильницу.
Обе женщины дали друг другу положенную клятву. Госпожа Чай стала старшей сестрой, а госпожа Юэ – младшей.
На следующий день Чай-ван почтительно доложил госпоже Юэ:
– Тетушка, по пути в Юньнань вам придется проезжать через три заставы. На заставе Чжэньнань войском командует Хэй Ху, на заставе Пиннань – Ба Юнь, и на заставе Цзиньнань – Ши Шань. Все они пособники Цинь Гуя и, конечно, попытаются вас убить. Лучше поживите у меня, а я подкуплю ваших проводников и отправлю их к Цинь Гую с сообщением, будто его приказ выполнен.
– Спасибо вам за заботу! – проговорила расстроенная госпожа Юэ. – Но как можно нарушить повеление государя? Я должна ехать дальше – пусть даже на каждом шагу меня подстерегает смерть! Чем скорее убьют, тем скорее я встречусь с мужем на том свете!
– Я вижу, ваше решение твердо, – сказала старуха Чай, – но и отпустить вас без охраны нельзя. Хорошо, я сама провожу вас в Юньнань!
– Нет, нет! Я не смею вас утруждать! – запротестовала вдова. – Где это видано, чтобы о преступнице так заботились?!
– Хорошо, сестра, тогда я провожу вас через три заставы, – уступила старуха Чай. – Я не могу допустить, чтобы вы погибли!
– Матушка, я тоже вместе с вами поеду провожать тетушку! – сказал Чай-ван. – Á заодно посмотрю, что делается в моих владениях.
– Прекрасно! – обрадовалась старуха. – Тогда собирайся в путь.
В тот же день Чай-ван снарядил повозки и коней, назначил провожатых, а на следующий день все тронулись в путь.
Ехали только днем, на ночь останавливались отдыхать. Заставы миновали благополучно. Пособники Цинь Гуя не посмели тронуть госпожу Юэ – боялись Чай-вана.
Наконец добрались до Юньнани и вручили тамошнему правителю подписанный Цинь Гуем приказ. Чжу Чжи – так звали правителя – отписал первому министру о прибытии ссыльных и отправил сопровождавших госпожу Юэ столичных чиновников обратно в Линьань с дарами для Цинь Гуя.
Покончив с делами, Чжу Чжи возвратился в присутственный зал, и тут взгляд его упал на госпожу Гун, невестку вдовы Юэ Фэя. Молодая и красивая женщина ему приглянулась.
– Будешь мне прислуживать! – сказал он. – Остальные могут устраиваться во внешнем флигеле.
– Да как вы смеете! – вскричала возмущенная до глубины души госпожа Гун. – Не бывать этому! Я ссыльная, а не ваша рабыня!
– Знай же, министр Цинь Гуй повелел мне всех вас казнить! Но я не выполнил его приказ, потому что ты мне понравилась! – крикнул Чжу Чжи. – Ты в моих руках – что хочу, то с тобой и сделаю! Идем!
– Я тоже из рода Юэ и знаю, что такое преданность, почтительность, долг и справедливость! – в гневе отвечала молодая женщина. – Лучше умереть, чем принять позор!
С этими словами она бросилась вниз головой на каменные ступени крыльца.
Поистине:
Жаль такую прекрасную деву
Предавать в этот час забвенью,
Ты – как Цзинь Чжи из Нанькэ [48]48
Цзинь Чжи– дочь правителя области Нанькэ, героиня новеллы Ли Гун-цзо «Правитель Нанькэ». Область Нанькэ, которая приснилась герою этой новеллы, стала впоследствии символом призрачной мечты.
[Закрыть],
Но… пришел конец сновиденью.
Если вы не знаете о дальнейшей судьбе госпожи Гун, то прочтите следующую главу.
Глава шестьдесят шестая
Подлеца постигает заслуженная кара во дворце Чжао-вана Братья находят достойных жен в монастыре Вопрошаю луну
Не медли, если решено,
И не беда, коль сватов нет.
Взбирайся смело на Янтай,
Желаю радостей и благ!
Вас утром свяжут облака,
Чтоб вместе были много лет —
И пусть гармонию сердец
Рождает вечно этот брак!
Итак, госпожа Гун бросилась вниз головой на каменные ступени, но слуги вовремя ее удержали.
Разъяренный Чжан Ин налетел на Чжу Чжи с кулаками:
– Собака, совести у тебя нет!
– Ты еще смеешь распускать руки, преступник! – вскипел чиновник. – Слуги, бейте его палками, пока не подохнет!
Свита набросилась на Чжан Ина и увела его, как вдруг раздался крик:
– Господин! Чай-ван и его мать вас спрашивают!
От страха у Чжу Чжи душа ушла в пятки. Он кинулся встречать высоких гостей, усадил их на почетные места.
В это время в зал ворвался Чжан Ин. Он упал на колени перед Чай-ваном и со слезами поведал о бесчинствах обнаглевшего чиновника.
– Вот как ты выполняешь приказ государя! – не владея собой, закричал Чай-ван. – Люди! Рубите злодею голову!
– Ради меня пощадите его, дорогой племянник! – попросила взволнованная госпожа Юэ.
– Нет, его надо обезглавить! – не сдавался Чай-ван. – Народ возмутится, если такого подлеца оставить в живых!
Госпожа Юэ продолжала просить, и Чай-ван смилостивился:
– Хорошо, тетушка! Ради вас я отменю казнь!
Госпожу Чай трясло от гнева.
– Пусть этот паршивый пес вместе с семьей убирается вон из ямыня! – заявила она. – Подумать только – чего захотел!
Посрамленный Чжу Чжи схватился за голову и бежал, как побитая собака.
Госпожа Юэ с сыновьями и слугами расположилась в ямыне. Телохранителей Хань Ши-чжуна она отправила обратно с письмом, в котором сообщала супругам Хань о благополучном прибытии и благодарила их за заботу.
Чай-ван еще на несколько дней остался в здешнем ямыне. Делать было нечего, и молодые господа занялись охотой.
Однажды, когда юноши вернулись с прогулки, названые сестры беседовали в зале. Посмотрев на оживленные лица детей, госпожа Юэ уронила слезу.
– И что вы расстраиваетесь? – сказала старуха Чай. – Пусть себе веселятся.
– Да, они развлекаются и ни о чем не тужат! – вздохнула госпожа Юэ. – А у меня сердце болит за старшего сына Юэ Лэя. Послала его в Нинся и до сих пор не знаю, что с ним!
– Не печальтесь, матушка! – воскликнул Юэ Тин. – Я во что бы то ни стало найду брата!
– Мал ты еще, нельзя тебе в такую даль! – покачать головой мать. – Попадешься в руки предателей, и мне новое горе!
– Тетушка, не беспокойтесь! – вмешался Чай-ван. – Кто может схватить Юэ Тина, если приметы его никому не известны?! А чтобы в дороге никто его не расспрашивал, я дам ему охранную грамоту. Напишу, что он едет в Нинся по казенному делу, и его не посмеют задержать ни на одной заставе!
– Так было бы вернее, – согласилась вдова.
Юэ Тин быстро собрался в дорогу и на следующее утро стал прощаться с братьями и матерью.
– Как только найдешь Юэ Лэя, – напутствовала она сына, – сразу возвращайтесь с ним обратно, чтобы я не беспокоилась. Будь осторожен, не вступай ни с кем в споры.
Юэ Тин пообещал выполнить наказ и двинулся в путь.
А сейчас перенесемся в горы Тайхан, где по приказанию Ню Гао мастера изготовили белые траурные шлемы и латы для трех тысяч воинов.
Юэ Лэй с братьями наконец отправился в Юньнань. Впереди войска развевалось знамя с надписью: «Иду в Юньнань навестить матушку».
Ню Гао дал Юэ Лэю верительный знак, по которому во всех уездах ему выдавали провиант для воинов и фураж. Чиновники помнили о Юэ Фэе, о его честности и преданности родине, к тому же боялись Ню Гао, поэтому никто не чинил Юэ Лэю препятствий, и воины его ни в чем не нуждались.
Только в начале лета добрались наконец до заставы Чжэньнань. Погода стояла жаркая, люди и кони едва плелись.
Юэ Лэй тоже устал и приказал воинам расположиться на отдых в тени деревьев. Он намеревался здесь переночевать, а по утреннему холодку двинуться дальше.
Воины врыли в землю котлы, приготовили пищу.
Ню Туну наскучило сидеть без дела в лагере, и он решил прогуляться. Поднявшись на гору, он углубился в лес. В чаще было прохладно. Ню Тун прилег на плоский камень и уснул мертвым сном.
Проснулся он только утром, протер глаза и в растерянности огляделся – местность была совсем незнакомая. Ню Тун вскочил и побежал в лагерь. Но он позабыл дорогу и направился совсем в другую сторону! Спускаясь с горы, юноша наткнулся на военный лагерь. В середине его стоял шатер, перед ним – стол. За столом восседал военачальник в окружении телохранителей. Перед ним ровными рядами выстроились воины.
Военачальник держал в руках список и делал перекличку. В тот момент, когда подошел Ню Тун, он крикнул:
– Лю Тун!
Ню Туну показалось, что называют его имя.
– Как ты смеешь называть меня прямо по имени, как мальчишку?! – вскипел он.
Военачальник вскинул голову, гневным взглядом смерил Ню Туна: он принял его за своего воина.
– Ах ты сукин сын! С кем разговариваешь?! Стража, взять его! Сорок палок наглецу!
Телохранители бросились выполнять приказание, но Ню Тун сразу свалил с ног семерых.
– Я тебе покажу, как бунтовать! – неистовствовал военачальник, но, едва богатырь повернулся к нему, обратился в бегство. Воины тоже в страхе разбежались.
Оставшись один посреди чужого стана, Ню Тун прошел в шатер. Там на столе были расставлены вино и закуски.
– Очень кстати! А то я совсем проголодался! – воскликнул Ню Тун и принялся с жадностью поглощать яства.
В это время снаружи донеслись крики. Ню Тун выглянул из шатра: прямо на него двигались сотни две воинов, вооруженных копьями.
У Ню Туна не было оружия. В одно мгновение он опрокинул стол, вырвал из него ножки и поднял над головой, готовый дать отпор первому, кто на него нападет…
А теперь вернемся в лагерь Юэ Лэя, где давно заметили исчезновение Ню Туна. Все утро его искали и уже собирались вернуться в лагерь, как вдруг за горой послышались крики. Поспешили туда, и видят: Ню Тун сражается с целым отрядом. Доложили Юэ Лэю. Встревоженный юноша взял с собой пятьсот воинов и бросился на выручку брату.
– Стойте! – закричал он, приблизившись к месту боя. – Что тут происходит?
Предводитель нападавших приказал прекратить бой.
– Ты что тут затеял? – спросил Юэ Лэй у брата.
– Да вот какой-то дурень делал перекличку и назвал меня прямо по имени, – пожаловался Ню Тун, – разве можно стерпеть такую наглость? А он еще расшумелся, грозил избить меня палками. Хорошо, что вы вовремя подоспели!
В конце концов недоразумение выяснилось, и Юэ Лэй сказал предводителю:
– Позвольте узнать, кто вы и что делаете в таком безлюдном месте?
– Гм, вы еще спрашиваете! Я – лухуанский ван, а зовут меня Чжао Цзянь! А вы кто такие? Как смеете безобразничать в моих владениях?
– Я сын юаньшуая Юэ Фэя, – с поклоном сказал Юэ Лэй, – простите, великий ван, что мой брат вам нагрубил!
– Так вы – молодой господин Юэ! – воскликнул ван. – Давно слышал славное имя вашего отца, но так и не довелось нам познакомиться! Очень рад с вами встретиться. Прошу в мое убогое жилище!
Юэ Лэй с благодарностью принял приглашение вана, и скоро между ними завязалась непринужденная беседа.
Слушая рассказ о мытарствах семьи Юэ, ван тяжело вздыхал:
– И когда в Поднебесной наступит спокойствие?! Цинь Гуй совсем распоясался, нет на него никакой управы!
– Великий ван, что это вам вздумалось в такой жаркий день обучать воинов? – поинтересовался Юэ Лэй.
Готовились к сражению с начальником заставы Чжэньнань. Этому негодяю взбрело в голову жениться на моей дочери.
– В чем же дело? Не хотите отдавать дочь – пошлите ему отказ. Стоит ли из-за такой мелочи пускать в ход оружие?
– О, вы еще не знаете Хэй Ху! – воскликнул Чжао-ван. – Ему покровительствует Цинь Гуй, вот он и творит что ему вздумается! Не поможете ли вы мне с ним разделаться?
– Поможем, поможем! – бесцеремонно вмешался Ню Тун. – С нами бояться нечего! Перебьем всех злодеев, пусть их будет хоть десять тысяч!
Чжугэ Цзинь поглядывал на брата и еле заметно улыбался. Юэ Лэй заметил это и спросил:
– Брат Чжугэ, ты, наверное, уже что-нибудь придумал?
– Что же я могу придумать, если не знаю, когда должна быть свадьба?
– Тут никто ничего не придумает! – покачал головой Чжао-ван. – Три дня назад от Хэй Ху явился военачальник, привез свадебные подарки и заявил, что в первый день шестого месяца его господин приедет за невестой.
– Ну, тогда можно избежать кровопролития! – сказал Чжугэ Цзинь. – Пошлите на заставу человека, и пусть он передаст Хэй Ху: брак, мол, дело хорошее, и вы рады иметь зятем такого доблестного человека, как он. Но только дочь у вас единственная, вы с нею не можете расстаться, и поэтому хотите, чтобы зять жил у вас в доме. Если Хэй Ху согласится и приедет сюда, сделаем так… – И Чжугэ Цзинь зашептал что-то на ухо Чжао-вану.
Тот с радостью принял совет, послал на заставу доверенного чиновника, а юношей пригласил в сад Весеннего пейзажа, где уже были накрыты столы.
Пока пировали и вели ученые беседы, минул полдень. Посланец вернулся с заставы Чжэньнань с одним из приближенных Хэй Ху и доложил:
– Начальник заставы очень рад, что вы согласились отдать за него дочь. Он щедро меня одарил и просил передать, что прибудет в первый же счастливый день. А пока прислал доверенного за вашим письменным согласием на свадьбу.
Чжао-ван написал бумагу, тоже щедро одарил военачальника Хэй Ху, и тот уехал, а юноши пировали до позднего вечера.
Дни летели незаметно, и вот наступило первое число шестого месяца.
Юэ Лэй и его братья собрались во дворце Чжао-вана, а вокруг него засели в засаде три тысячи воинов.
Как только начало смеркаться, в зале Серебристого спокойствия зажглись разноцветные свадебные фонарики. Заиграла музыка, ударили гонги и барабаны. Во внутреннем саду столы ломились от редких яств.
Через некоторое время телохранитель доложил вану, что Хэй Ху с тысячным отрядом подъезжает к воротам дворца. Чжао-ван послал своих воинов встретить его.
Жених оставил отряд за воротами, а сам с двумя военачальниками прошел в зал и церемонно поклонился Чжао-вану. Окинув взглядом украшенный красными свадебными занавесями зал, он не мог скрыть охватившей его радости.
Обменялись подарками, сели за стол. Хэй Ху не терпелось повидать новобрачную, и он сказал вану:
– Счастливый час настал: пусть приведут невесту, и мы поклонимся свадебным свечам.
– Это сделаем завтра, – ответил Чжао-ван. – Здесь так много народу, а дочка у меня стеснительная, может испугаться. Прошу вас, дорогой зять, пожаловать в спальные покои.
Хэй Ху не успел ответить, как дворцовые прислужницы подхватили его под руки и повели. В спальне для новобрачных, богато обставленной, жених огляделся и спросил прислужниц:
– Где же невеста?
– Она смущается и прячется за пологом.
Хэй Ху рассмеялся:
– Зачем смущаться? Мы теперь – муж и жена! – И приказал прислужницам: – Можете удалиться, вы мне пока не нужны.
Девушки, посмеиваясь, покинули спальню. Хэй Ху запер дверь, подошел к кровати и ласково позвал:
– Моя дорогая, не стесняйся, выходи…
Хэй Ху отодвинул полог, но в тот же момент тяжелый удар кулака сбил незадачливого жениха с ног.
– Я к тебе не притронулся, а ты уже драться! – воскликнул растерянный Хэй Ху, но тут же получил пинок.
– Сукин сын! Вот тебе за невесту!
Хэй Ху поднял глаза – перед кроватью стоял рыжий детина.
– Ты кто такой? – завопил Хэй Ху. – Как посмел забраться в чужую спальню?
– Я – Рыжий Демон Ню Тун! Или ты ослеп? Ишь, за женщину меня принял! – Ню Тун выругался и ткнул Хэй Ху кулаком, да так, что у того искры из глаз посыпались!
Перепуганный жених взмолился о пощаде, но разъяренный Ню Тун так дубасил его своими увесистыми кулаками, что Хэй Ху скоро испустил дух.
Тем временем военачальники Хэй Ху раздали воинам угощения и вернулись в зал. Услышав крики, несущиеся из внутренних покоев, они выхватили оружие и бросились к двери, но Хань Ци-лунь и Хань Ци-фын преградили им дорогу. Сверкнули мечи – и оба военачальника рухнули на пол.
По сигналу из пушки поднялись скрывавшиеся в засаде воины и перебили почти весь отряд Хэй Ху. Спастись удалось лишь немногим.
В благодарность за помощь Чжао-ван устроил пир в честь Юэ Лэя и его братьев. Воины, участвовавшие в бою, получили награды.
Когда выпили по нескольку кубков вина, хозяин сказал Чжугэ Цзиню:
– Если бы не вы, попала бы моя дочь в лапы к этому разбойнику! Что вы скажете, если я выдам ее за молодого господина Юэ?
– О, мы считали бы это великой честью! – обрадовался Чжугэ Цзинь.
Но Юэ Лэй воспротивился:
– Я не могу жениться, пока не отомщу за отца, пока моя матушка проливает слезы в ссылке! К тому же нужно получить ее разрешение.
– Это тоже верно. Но только вы уж меня не подведите – я буду ждать.
– Об этом не беспокойтесь! – вмешался в разговор Ню Тун. – Раз я сват, брату Юэ Лэю от свадьбы не увильнуть!
Пир продолжался до глубокой ночи, а утром, едва отдохнув, войска выступили в поход. У заставы Чжэньнань остановились. Военачальники, охранявшие заставу, уже знали о гибели Хэй Ху и поэтому не стали сопротивляться.
Чжао-ван занял заставу, назначил нового начальника, а ко двору отправил донесение о казни Хэй Ху, который якобы пытался поднять мятеж.
Через день Чжао-ван простился с юношами и вернулся в свое поместье, а братья продолжали свой путь. После двух дней пути они подошли к заставе Пиннань. Раскинули лагерь.
– Кто поедет на переговоры? – спросил Юэ Лэй.
Вызвались Хань Ци-лун и Хань Ци-фын. С небольшим отрядом воинов они подъехали к воротам и крикнули:
– Эй, воины! Доложите своему начальнику, что мы идем в Юньнань. Пусть немедленно нас пропустит!
Начальника заставы звали Ба Юнь. Был он высок ростом и обладал огромной силой. Когда воины передали ему требование братьев Хань, он рассердился и повел войско в бой.
– Эй, волосатые разбойники! Откуда явились?
Хань Ци-лун вежливо приветствовал его, назвал свое имя и сказал:
– По велению великого вана Ню Гао из гор Тайхан я сопровождаю господина Юэ Лэя, который едет в Юньнань навестить мать. Откройте, пожалуйста, ворота!
– Так это, оказывается, шайка Юэ Лэя! – расхохотался Ба Юнь. – У меня есть приказ первого министра Цинь Гуя схватить его. Лучше сразу сдавайся! Видишь мой меч? Выбьешь его из моих рук – пройдешь через заставу, не выбьешь – простишься с жизнью!
– Подлый раб! Тебя добром просят, а ты отвечаешь оскорблениями. Ну, берегись! – в гневе воскликнул Хань Ци-лун и с обнаженным мечом ринулся на врага. После нескольких схваток Хань Ци-лун решил прибегнуть к хитрости: отбив в сторону меч Ба Юня, он выхватил стальную плеть и что есть силы хлестнул противника по спине. Ба Юнь вскрикнул от боли и, харкнув кровью, поскакал прочь.
