Текст книги "Сказание о Юэ Фэе. Том 2"
Автор книги: Цай Цянь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Глава пятьдесят седьмая
Ци Фан гибнет при попытке отомстить юаньшуаю. Гуань Лин отличается в битве с чжурчжэнями
Итак, военный наставник Хамичи ответил Учжу:
– Слышал я, что в Юньнани есть государство Хуа и правит им старший вождь всех южных племен – Ли Шу-фу. Думается мне, что он решил вам помочь. Пригласите его. Послушаем, что он скажет.
Воин вышел из шатра и поклонился гостю:
– Повелитель вас просит!
«Учжу всего четвертый сын цзиньского правителя, а я тоже ван, – так что по положению ничуть не ниже его, – подумал Ли Шу-фу. – По правилам ему следовало бы выйти мне навстречу!»
Однако он ничем не выразил своего недовольства, только сказал племяннику Хэй Мань-луну:
– Жди меня здесь. Пойду взгляну, каков собой этот Учжу. Если он не умеет ценить умных людей, я ему помогать не буду!
Хэй Мань-лун молча кивнул и остался ждать у ворот лагеря. А Ли Шу-фу подошел к шатру и громко провозгласил:
– Приветствую вас, сын великого повелителя!
Учжу с любопытством разглядывал великана: он был ростом больше сажени, с красными, как киноварь, волосами. Лицо отливало синевой. Учжу встал и начал спускаться с возвышения, чтобы приветствовать гостя, но потом в нерешительности остановился – не покажется ли он карликом рядом с таким великаном?
Ли Шу-фу заметил пристальный взгляд Учжу и его осторожность и решил, что его хотят схватить. Молниеносным ударом великан сбил Учжу с ног, выбежал из шатра, вскочил на коня и помчался прочь.
Цзиньские военачальники бросились в погоню. Они уже настигали великана, как вдруг на них напал Хэй Мань-лун и тяжелым железным молотом разом прикончил нескольких. Преследователи отстали.
– Нехорошие люди эти чжурчжэни! – сказал Ли Шу-фу племяннику. – Я пришел помочь Учжу, а он вздумал меня схватить.
– Раз так, дядя, то давайте лучше поедем к сунам, – предложил Хэй Мань-лун. – Говорят, у Юэ Фэя есть сын Юэ Юнь, очень храбрый и ловкий воин. Я вызову его на поединок, и если он так силен, как о нем говорят, перейдем на сторону Сунской династии.
– Разумно, – одобрил Ли Шу-фу.
С отрядом племени мяо они подошли к сунскому лагерю. Хэй Мань-лун гарцевал перед строем и кричал:
– Слушайте меня, сунские воины! Я – ван государства Хуа. Говорят, у вас есть храбрый воин Юэ Юнь. Пусть выезжает драться со мной на молотах! Иначе я разнесу ваш лагерь!
Воины побежали в шатер:
– Господин юаньшуай, какой-то ван из племени мяо вызывает на поединок вашего сына!
– Не слышал ни о каком таком ване! Тут что-то не так, – в задумчивости проговорил Юэ Фэй и подозвал Юэ Юня: – Поезжай, но будь осторожен!
– Слушаюсь, – ответил Юэ Юнь, вскочил на коня и поскакал навстречу неприятелю.
Вскоре юноша увидел перед собой великана в шлеме, украшенном фазаньими перьями. Голова его была величиной с добрую корзину! Восседая на рослом вороном коне, всадник грозно таращил глаза и размахивал парой тяжеленных молотов. На вид ему можно было дать лет двадцать шесть – двадцать семь.
Под сенью знамен Юэ Юнь заметил еще одного богатыря саженного роста с длинными рыжими космами.
Хэй Мань-лун двинулся навстречу противнику и крикнул:
– Ты кто такой? Назови свое имя!
– Назову, но смотри, не свались с коня от страха! – отвечал Юэ Юнь. – Я – сын доблестного юаньшуая Юэ Фэя! Меня зовут Юэ Юнь! А ты кто? Зачем сюда явился?
– Я – Хэй Мань-лун, племянник юньнаньского вождя Ли Шу-фу! Я пришел помочь цзиньскому войску забрать Поднебесную! Но Учжу оказался подлецом, и я ушел от него! Говорят, ты – богатырь! Хочу помериться с тобой силой! Выходи и отведай, тяжел ли мой молот!
Хэй Мань-лун напал первым. Юэ Юнь отбил удар и сам пошел в наступление. Его молоты сверкали, как солнце и луна, из них дождем сыпались искры!
Это был поединок достойных соперников! Сто раз схватывались они, но так и не удавалось определить – кто же возьмет верх.
Юэ Юнь подумал: «Да, этот мяо неплохо дерется! Попробую завлечь его в уединенное место, поговорю с ним, – может быть, он и покорится?! Вот было бы прекрасно!»
Юэ Юнь повернул коня и обратился в бегство.
– Эй, варвар! – с издевкой крикнул он. – Не побоишься меня преследовать? Ведь я могу повернуться и погладить тебя молотом!
– Мне тебя бояться? – засмеялся Хэй Мань-лун. – Никуда ты от меня не уйдешь!
Оба скакали, постепенно сбавляя ход. Когда въехали в горы, Юэ Юнь обернулся:
– Послушай, варвар! Я хочу кое-что тебе сказать!
– Ты проиграл, о чем же теперь разговаривать?! – усмехнулся Хэй Мань-лун.
– Дерешься ты хорошо, но неужели думаешь, что я тебя испугался! – сказал Юэ Юнь. – Да разве во мне дело? У моего отца героев немало! Иначе почему чжурчжэни при всей своей силе до сих пор не смогли взять Срединную равнину? Твой дядя, юньнаньский вождь, должен бы помогать законной династии, а он переметнулся на сторону врага! Подумай над тем, что я тебе скажу! Если даже ты убьешь меня, Сунскую империю вам все равно не свалить. А если я убью тебя – пользы ни для кого не будет. Лишь понапрасну потеряешь жизнь. Зачем нам с тобой враждовать?
– Если ты знаешь, что мой дядя юньнаньский вождь, то скажи, почему государь не хочет жаловать ему титулы?
– Вот оно что! Ты все же кое-чего не понимаешь! Государство наше в тяжелом положении, двух императоров чжурчжэни увели в плен, и нынешний государь лишь чудом спасся от гибели. Где же ему думать о титулах для южных правителей?.. Я рад, что встретился с тобой! Если вы поможете нам отвоевать у чжурчжэней Срединную равнину, мой отец исхлопочет для вас у государя самые высокие награды! Поверь мне – я сдержу слово!
– Тогда я счастлив с тобой познакомиться!
– Давай побратаемся!
– Такой чести я недостоин.
– Зачем церемониться? Я знаю, что ты сам этого хочешь!
Хэй Мань-лун уступил. Юноши сошли с коней и произнесли клятву. Юэ Юнь, как старший по возрасту, стал старшим братом.
– Вот что, старший брат, – сказал Хэй Мань-лун. – Возвращайся к себе в лагерь, а я поговорю с дядей, и мы вместе явимся к твоему отцу.
На этом они и расстались.
Между тем Ли Шу-фу издали заметил, что его племянник и Юэ Юнь мирно беседуют, и когда Хэй Мань-лун вернулся, спросил:
– Ну, как твой поединок с Юэ Юнем?
Хэй Мань-лун передал ему свой разговор с сыном великого полководца, и Ли Шу-фу захотел тотчас же поехать к нему. Когда они подъехали к сунскому лагерю, юаньшуай приказал широко распахнуть ворота и в окружении многочисленной свиты сам вышел встречать гостей. При этом Юэ Юнь почтительно склонился перед Ли Шу-фу, а Хэй Мань-лун – перед Юэ Фэем.
Другие военачальники тоже кланялись вождю племени мяо и говорили:
– Мы давно слышали ваше славное имя! Счастливы познакомиться!
Растроганный таким приемом вождь говорил Юэ Фэю:
– Я тоже рад с вами встретиться! Теперь я воочию убедился в том, что вы – истинная опора Поднебесной. Недаром идет о вас слава!
Юаньшуай распорядился подать в шатер вино и закуски и хорошенько угостить всех юньнаньских воинов.
Беседуя с Ли Шу-фу, Юэ Фэй говорил:
– Великий ван, я просил бы вас как можно скорее вернуться в свои владения. Время сейчас тревожное, чжурчжэни свирепствуют на нашей земле, и если невзначай восстанет какое-нибудь из племен мяо, нам будет еще труднее. Вам надо держать в повиновении своих подданных. Как только я усмирю чжурчжэней и освобожу императоров из плена, так обязательно приеду в Юньнань, чтобы вручить указ о пожаловании вам высокого титула.
– Почтительно принимаю ваше повеление! – воскликнул обрадованный Ли Шу-фу и откланялся.
На следующее утро он приехал прощаться с Юэ Фэем, и тот распорядился выдать его воинам провиант на дорогу. Наступил час отъезда, военачальники собрались на проводы, а Юэ Юнь и Хэй Мань-лун все никак не могли наговориться, хотя и беседовали всю ночь.
– Старший брат, приезжай со своим отцом к нам в Юньнань!
– Обязательно приеду! – обещал Юэ Юнь.
Наконец юноши простились, и Ли Шу-фу двинулся в путь.
Прошло дней десять.
Однажды Юэ Фэй, сидя у себя в шатре, подумал: «Странно! Вот уже полмесяца, как в цзиньском лагере не заметно никакого движения! Что они замышляют?»
Вечером в сопровождении Чжан Бао он незаметно покинул лагерь. Выбрав в лесу самое высокое дерево, юаньшуай взобрался на него и стал высматривать расположение неприятельских войск. Воинов у чжурчжэней оказалось чуть больше миллиона, а вовсе не два миллиона, как доносили лазутчики, и расположились они строем «дракон, играющий хвостом».
Юэ Фэй увлекся наблюдением и забыл об осторожности. Вдруг послышался звон тетивы. Юаньшуай мгновенно обернулся, но стрела уже впилась ему в плечо, и он невольно вскрикнул.
«Ну, теперь-то я отомстил!» – подумал стрелявший и скрылся в чаще.
Чжан Бао помог Юэ Фэю спуститься на землю, вынул стрелу и лоскутом, вырванным из халата, перевязал рану.
– Посади меня на коня, Чжан Бао, – сказал Юэ Фэй, придя в себя.
Вернувшись в лагерь, юаньшуай проглотил оставленную Ню Гао пилюлю, и ему сразу стало легче.
– Позови ко мне Ци Фана! – приказал он Чжан Бао.
Трепеща от страха, тот явился в шатер и земно поклонился:
– Что прикажете, господин юаньшуай?
– Слушай, Ци Фан! – сказал Юэ Фэй. – Человек – не бревно, должен иметь чувства и разум! Когда мы сражались на озере Дунтинху, ты нарушил приказ, и я тебя наказал. Ты же после этого задумал меня убить и добился бы своего, если бы не Ню Гао с его пилюлями! Ты думаешь, что я жестоко обращаюсь с людьми? Тогда объясни, почему Ван Цзо сам отрубил руку? И неужели воин должен мстить военачальнику, если тот его наказал? Я тебя в прошлый раз простил, а сегодня ты опять в меня стрелял! Но Небо меня спасло! Я вызвал тебя затем, чтобы ты отвез письмо в Линьань и остался там в тыловой армии у Чжан Цзюня. Отправляйся в путь сейчас же – если задержишься до рассвета, мои военачальники узнают о покушении, и тебе несдобровать!
Ци Фан молча взял письмо, низко поклонился и вышел из шатра. Возвратившись в лагерь, он собрал вещи и отправился в путь, но едва миновал ворота, как лицом к лицу столкнулся с Ню Гао.
– Кто такой? – окликнул Ню Гао.
– Это я, Ци Фан.
– Куда едешь среди ночи?
Везу письмо начальнику тыловой армии Чжан Цзюню. Вот оно!
«Он только что уезжал из лагеря, – размышлял Ню Гао, – а когда вернулся, то вслед за ним Чжан Бао привез раненого юаньшуая. Наверное, опять этот подлец что-либо натворил! Уедет к предателю – начнет нам пакостить. Нельзя его упускать!»
И Ню Гао грозно рявкнул:
– Врешь! Если тебя действительно послал юаньшуай, ты должен был ехать днем! Почему бежишь ночью, как вор? Идем к юаньшуаю!
– Юаньшуай приказал мне ехать немедленно! – возразил Ци Фан. – Зачем вы меня задерживаете?
– Ерунда! – крикнул Ню Гао и взмахнул саблей – Ци Фан с разрубленным черепом рухнул с коня.
Ню Гао обыскал убитого, нашел при нем деньги и письмо, забрал их и отправился к юаньшуаю.
– Ох, совсем позабыл, что сегодня ты возглавляешь ночной дозор! – воскликнул Юэ Фэй. – Убил-таки негодяя! Что ж, видно, так решила судьба!
– Почему вы отпустили его к предателю, юаньшуай? – спросил Ню Гао и, когда Юэ Фэй рассказал, как Ци Фан снова стрелял в него, воскликнул: – Так и надо этому подлецу! Он заслужил смерть.
На следующий день юаньшуай собрал военачальников и сообщил о смерти Ци Фана. Пораженные военачальники только качали головами.
Вдруг в шатер вбежал воин и доложил о бегстве Ло Гана и Хао Сяня.
– Их напугала смерть Ци Фана, – сказал Юэ Фэй, – пусть себе едут.
Отрубленную голову Ци Фана на день выставили за воротами лагеря, затем убрали и похоронили вместе с телом.
Теперь вернемся в цзиньский лагерь. Хамичи уже закончил приготовления к бою и явился с докладом к Учжу. Тот распорядился немедленно послать Юэ Фэю вызов.
Юэ Фэй назначил сражение на следующий день и созвал военный совет. Четыре юаньшуая решили объединить свои силы – получилось огромное войско в шестьсот тысяч.
Юэ Фэй и юаньшуай Чжан должны были ударить по неприятельскому строю слева, юаньшуай Хань и юаньшуай Лю – справа, а молодые военачальники Юэ Фэя и его сын наступали в центре.
На следующее утро по трем пушечным выстрелам сунские воины пошли в атаку и ворвались в стан врага. Завязался кровопролитный бой. Юэ Фэй сражался в первых рядах, его верные телохранители Чжан Бао и Ван Хэн не отставали от него ни на шаг.
С тыла в строй чжурчжэней вклинились войска под командованием Ню Гао, Цзи Цина, Ши Цюаня, Чжан Сяня и Ван Гуя. Но враг держался стойко. Видно было лишь, как
Темные тучи дрожат,
Скрыв три священных рая [25]25
Имеются в виду буддийские небесные миры.
[Закрыть],
Клубятся смерти пары,
Скрыв девять сфер небесных [26]26
Девять сфер небесных– миры небожителей.
[Закрыть].
Выходят войска в поход
На защиту родного края,
Беспокойна стихия рек,
Волнам в океане тесно!
Впереди идут
Смельчаки,
Пусть от страха
Дрожит гора,
Им привычны
Копья, мечи,
Не пугает их
Звон топора!
Здесь – трезубцы,
Копья, клинки,
Лук упругий
С тугой тетивой,
Лишь бы меткими
Были стрелки —
Враг поплатится
Головой!
Здесь – секира,
Палица, нож,
Посох, вилы,
Как жало – плеть.
Берегись!
Под удар попадешь —
Неизбежна
Лютая смерть!
Пламенеют
Полотна знамен,
У людей
Замирает душа.
Демон,
Слыша оружья звон,
Притаился —
Едва дыша…
Темные тучи плывут,
Скрыв синеву небосклона,
Скорбно гремит барабан
На страшном поле сраженья,
Смерть шагает с косой —
Что косарь на лугу зеленом,
Но знайте: будет сметен
Военный лагерь чжурчжэней!
В самый разгар побоища на помощь сунам неожиданно пришли три молодых героя.
Один из них, Ди Лэй, военачальник из Цзиньмыньчжэня, после встречи с Юэ Фэем твердо решил уйти в его войско. Но явиться без всякого предлога было неудобно – пришлось выжидать. Едва до него дошел слух о боях под Чжусяньчжэнем, как он тут же начал снаряжаться в поход: надел латы, захватил два боевых молота, оседлал черногривого коня.
«Если не совершу подвиг сейчас, значит, не совершу его никогда!»
Весь путь он проделал за один день. Подъезжая к сунскому лагерю, он узнал, что Юэ Фэй все еще не возвращался с поля боя. Ди Лэй хотел тут же вступить в сражение, но увидел всадника лет двадцати, вооруженного копьем с резным древком, который верхом на рыжем коне мчался ему навстречу, – и остановился.
– Позвольте узнать, полководец, кто вы и зачем прибыли сюда?
– Я – Фань Чэн, родственник полководца Мын Бан-цзе, который служит у Юэ Фэя, – отвечал молодой воин. – Хочу помочь юаньшуаю в битве с чжурчжэнями. А вы кто? И зачем меня остановили?
– А я Ди Лэй из Цзиньмыньчжэня. Мне тоже когда-то пришлось повстречаться с юаньшуаем, но получилось недоразумение: Юэ Фэй тогда преследовал разгромленных чжурчжэней, и я по ошибке напал на его войско. Потом понял, что натворил, испугался наказания и бежал. Сейчас в бою хочу искупить вину!
– Может быть, пойдем на врага вместе? – предложил Фань Чэн.
Согласен. Но с какой стороны напасть? Цзиньских войск много, а где Юэ Фэй – неизвестно! И строй у чжурчжэней странный.
Пока они советовались, на дороге появился еще один молодой всадник с румяным лицом, круглыми глазами и шелковистыми бровями. Он восседал на пегом коне и держал в руке меч Синего дракона.
Фань Чэн и Ди Лэй его окликнули:
– Остановитесь, полководец! Все равно впереди чжурчжэни закрыли дорогу! Кто вы и куда спешите?
– Я – Гуань Лин, побратим сына Юэ Фэя, и хочу помочь ему сражаться с чжурчжэнями. А вы кто такие, позвольте узнать?
Фань Чэн и Ди Лэй назвали себя и объяснили, зачем приехали в эти места.
– Братья! – сказал Гуань Лин. – Давайте действовать сообща. Ведь с древности повелось, что настоящий воин, помогая другу, не щадит своей жизни и не раздумывает, с какой стороны нападать на врага!
– Вот это правильно! – поддержали его молодые воины, и трое храбрецов дружно ударили по врагу.
Молот бьет, колет копье,
Рубит тяжелый меч,
Вдавлены в глину людские тела,
Катятся головы с плеч!
Охваченные ужасом чжурчжэни бросились в шатер Учжу:
– Великий повелитель, трое южных варваров ворвались в наш стан, рубят всех подряд, и никто не может их удержать!
Учжу передал командование своему военному наставнику, а сам помчался навстречу врагу.
– Вы кто такие? – рявкнул он. – Как посмели напасть на мое войско?
– Я – Гуань Лин, – сын Гуань Шэна, по прозвищу Большой Меч, знаменитого молодца из Ляншаньбо! А ты кто? Отвечай! Хочу знать, кого побью!
– Я – Учжу, сын великого цзиньского правителя. Жаль мне тебя губить – ты еще так молод! Сдавайся, получишь титул вана, будешь богат и знатен.
– Как бы не так! – усмехнулся Гуань Лин. – Если ты Учжу, то мне повезло! Не сносить тебе головы!
– Ах ты дьяволенок! – выругался Учжу. – Тогда испробуй моей секиры!
Гуань Лин мечом отразил его удар. Раз десять сходились они. Ди Лэй и Фань Чэн не утерпели и бросились на помощь товарищу. Учжу не выдержал натиска трех богатырей и бежал. Боясь вызвать панику среди своих воинов, он свернул в сторону. Но чжурчжэни уже заметили своего повелителя и начали расступаться, чтобы очистить для него дорогу, – строй был нарушен. Юаньшуай этим воспользовались и с новой силой атаковали врага.
Среди сражавшихся Гуань Лин заметил Юэ Юня и крикнул:
– Держись, старший брат!
Юэ Юнь тоже узнал Гуань Лина.
– Вот хорошо, что ты подоспел! Помоги мне перебить этих варваров!
Орудуя копьем в самой гуще боя, Фань Чэн столкнулся с Мын Бан-цзе. Оба были несказанно рады встрече.
Ди Лэй первым прорвался к Юэ Фэю и окликнул его:
– Господин юаньшуай, я – Ди Лэй! При Цзиньмыньчжэне я по ошибке напал на вас, а сейчас пришел искупать вину!
– Старайтесь, полководец! – подбодрил его Юэ Фэй. – Как только разобьем чжурчжэней, я доложу о вас государю, и вы получите награду!
Это окрылило Ди Лэя, и силы его будто удвоились.
В это время к Юэ Фэю пробился Лю Ци:
– Простите, юаньшуай, но я должен вас покинуть!
Юэ Фэй не успел спросить, в чем дело, как Лю Ци уже и след простыл.
Много недругов полегло от рук Юэ Юня, Янь Чэн-фана, Хэ Юань-цина и Ди Лэя.
Вокруг на десять тысяч ли
Смертельные пары [27]27
Смертельные пары– образ, символизирующий зловещий рок и жестокие сраженья.
[Закрыть]бурлят,
Холодным пламенем сверкает
Знамен высокий ряд.
Могуч герой, и меч тяжел,
Пушинку срежет острие,
А рядом – полководцы-тигры,
У каждого в руке копье.
И там войска,
И тут войска,
О, как их сила
Велика!
Грохочут гонги, барабаны,
В сердцах людей неистов пыл,
Как ярок блеск мечей и копий —
Он ярче солнца и светил!
Блестят трезубцы, алебарды
Слепят глаза, как свежий снег,
И небо пушки оглушили, —
Дым заклубился, день померк…
От лука оторвавшись, стрелы
Впивались с визгом в груды тел.
Да! То был ливень необычный,
Был ливень смертоносных стрел!
Да! Бились так, что реки крови,
Бурля и пенясь, потекли,
И поднимались горы трупов,
И все росли, росли, росли…
В этой битве Учжу был наголову разбит. Чжурчжэни в панике бросились бежать и вдруг наткнулись на преграду – поперек дороги лежало поваленное дерево. Укрывшиеся по обе стороны от дороги суны осыпали врагов стрелами. Это был отряд Лю Ци, который, предвидя поражение чжурчжэней, заранее покинул поле боя, чтобы задержать бегущих.
Учжу свернул на узкую горную тропу. Но не успел он проехать и двадцати ли, как впереди снова послышались крики.
– Что там такое? – в тревоге спросил он.
– Неприступные горы. По ним и одному человеку не подняться без веревок.
Учжу сошел с коня и оглянулся. Вокруг высились отвесные скалы – дорога оборвалась. Учжу хотел искать другую дорогу, но сзади донеслись крики – погоня приближалась.
«У меня было могущественное войско, я хотел занять всю Срединную равнину, – в отчаянии подумал цзиньский правитель, – и вот чем все кончилось! Как теперь смотреть в глаза военачальникам? Лучше умереть!»
С возгласом «хватит с меня!» Учжу бросился головой на камни. И вдруг все кругом загрохотало…
Если вы не знаете, что произошло с Учжу, то прочтите следующую главу.
Глава пятьдесят восьмая
Юэ Фэй получает приказ об отходе и назначает на должности отличившихся. Дао-юэ истолковывает вещий сон и читает на прощание буддийскую гату
Вновь чжурчжэни, перейдя границы,
Захватили сунские владенья,
Но герои в трудный час сплотились,
Поднялись, чтоб дать врагу урок,
Цзиньские войска под Чжусяньчжэнем
Ныне потерпели пораженье,
И назад вернуться не посмеет
Тот, кто ноги еле уволок!
Для чертогов Желтого дракона [29]29
Под чертогами Желтого драконаподразумевается сунский императорский двор.
[Закрыть]
Утвердиться наступило время,
Наступило время – государей
Из чужбины возвратить в Бяньцзин,
Как же в этот час могли позволить
Полководца обвинить в измене
И свести на нет великий подвиг,
Славу, доблесть растоптать в грязи?
Итак, Учжу бросился головой на камни, чтобы покончить с собой. Но, видимо, Небо не захотело его гибели: раздался оглушительный грохот, каменная стена рухнула, и перед чжурчжэнями открылся проход.
Учжу воспрянул духом, вскочил на коня и сделал воинам знак идти вперед.
Когда тысяч шесть воинов миновали узкий проход, снова прогремел гром, посыпались камни и преградили путь остальным.
Подоспевшие преследователи беспощадно рубили попавших в ловушку чжурчжэней.
Учжу стоял на вершине горы и, плача, смотрел, как гибнут его воины.
– Никогда еще меня не постигала такая неудача! Не думал я, что Юэ Фэю удастся меня разгромить! Как мне теперь явиться к отцу?!
Учжу выхватил меч и приставил к груди, но Хамичи его удержал.
– Что вы затеяли, повелитель! – сказал он с упреком. – Победы и поражения – обычная участь полководца! Вернемся домой, снарядим новое войско и опять пойдем в поход!
Пока они разговаривали, из леса вышел человек в одежде ученого, приблизился к Учжу и сказал:
– Великий повелитель, я знаю, ты помышляешь только о мести! Но к чему она? Чем добавлять воду в кипящий котел, не лучше ли погасить очаг?! Древние говорили: могущественный сановник при дворе всегда может помешать полководцу на поле боя! Поверь мне: скоро Юэ Фэю конец!
Неясная речь незнакомца смутила Учжу, но он все же поклонился и поблагодарил:
– Спасибо за наставления! Не скажете ли, как вас зовут?
– Я посланец Неба, и мое имя вам знать незачем!
С этими словами незнакомец поклонился и исчез.
Учжу приказал воинам располагаться лагерем, готовить пищу и отдыхать. Странная речь незнакомца не выходила у него из головы.
– Великий повелитель, – сказал военный наставник, – этого человека послало к нам само Небо! Оставайтесь пока в лагере, а я поеду в Линьань и потолкую с Цинь Гуем. Он при первом удобном случае погубит Юэ Фэя! Уж тогда-то Поднебесная будет ваша!
Учжу обрадовался и сел писать письмо Цинь Гую. Письмо он закатал в восковой шарик и передал военному наставнику.
– Теперь поезжайте! Но когда выедете на Срединную равнину, будьте осторожны!
– Об этом не беспокойтесь, повелитель! – заверил его Хамичи. – Буду действовать с оглядкой.
Хамичи спрятал письмо, простился с Учжу и покинул лагерь.
По этому поводу потомки сложили стихи:
Разбито несметное войско,
Разбита чжурчжэньская рать,
И снова бы на Равнине
Тишь была, благодать…
Но хитрый советчик нашелся
(Вот где уж язык без костей!)
И разум вернул Чанпину,
Чтоб дух его прежний поднять!
Между тем Юэ Фэй расположился лагерем у подножья гор и наградил военачальников и воинов за успехи в бою. Отправив ко двору донесение о победе, он стал готовиться к Северному походу. Но об этом речь пойдет ниже.
Теперь расскажем о том, как Хамичи, переодевшись в торговца снадобьями, пробрался в Линьань. В этот день, как он узнал, Цинь Гуй с женой уехали на прогулку по озеру Сиху.
Хамичи отправился на озеро. Он увидел Цинь Гуя в лодке неподалеку от берега.
– Продаю пилюли! Продаю целебные пилюли! – стал выкрикивать Хамичи, чтобы привлечь к себе внимание.
Первым его заметила госпожа Ван. Лицо торговца показалось ей знакомым, она пригляделась и вдруг с возгласом удивления обратилась к мужу:
– Взгляните, господин, уж не Хамичи ли там, на берегу?
– Верно, это он! – подтвердил Цинь Гуй и приказал слугам: – Позовите-ка этого торговца ко мне в лодку.
Слуги подогнали лодку к берегу и провели торговца в каюту.
– Какие ты продаешь пилюли? – спросил Цинь Гуй. – Излечивают ли они сердечные болезни?
– Мои пилюли чудодейственные, они изгоняют любые болезни, – ответил Хамичи, опускаясь на колени. – Только их надо принимать со смягчающим отваром, иначе они не принесут пользы.
– Что ж, оставь мне одну пилюлю, – сказал Цинь Гуй и приказал слугам: – Дайте ему десять лян серебра.
Хамичи поблагодарил, вынул из коробочки восковой шарик и отдал Цинь Гую.
Когда Хамичи удалился, Цинь Гуй ножичком осторожно разрезал шарик – в нем оказалось письмо Учжу. Он укорял Цинь Гуя за бездеятельность: «Вы нарушили уговор, а Юз Фэй разгромил мое войско. Погубите его, только этим вы сможете отблагодарить меня за милости, которые я вам оказывал; если завоюю Поднебесную, пожалую вам обширные владения».
Цинь Гуй передал письмо жене:
– Учжу требует, чтобы я погубил Юэ Фэя. Как быть?
– Ну, это совсем нетрудно! – успокоила его жена. – Вы занимаете высокое положение и можете делать что угодно! Вспомните, что наш замысел с отравленным вином уже раскрыт! Если Юэ Фэй одержит победу и вернется в столицу, то обязательно разузнает, кто хотел от него избавиться, и тогда нам несдобровать! Лучше всего сообщить Юэ Фэю, будто государь начал с чжурчжэнями переговоры о мире. Пусть юаньшуай отведет войска к Чжусяньчжэню. А потом подберем удобный момент и избавимся от Юэ Фэя и его сына.
– Ты у меня умница! – обрадовался Цинь Гуй и приказал слугам грести к берегу.
Тем временем Хамичи вернулся в цзиньский лагерь и доложил Учжу о встрече с Цинь Гуем:
– Цинь Гуй прочитал ваше письмо, и несомненно, понял, что от него требуется. Уверен, он приложит все силы, чтобы помочь вам, повелитель, овладеть Поднебесной! Сейчас лучше всего уйти на родину и ждать от него вестей.
Учжу приказал сниматься с лагеря и выступать в поход.
Однажды Юэ Фэй советовался с тремя юаньшуаями о предстоящем походе на Хуанлунфу и об освобождении императоров из плена. Его очень беспокоило, что время шло, а провиант войску все не подвозили. Он уже собрался было послать гонца в столицу, как вдруг ему доложили о прибытии императорского посланца.
Полководцы вышли за ворота встречать прибывшего, и тот зачитал высочайший указ: Юэ Фэю и его войску предписывалось вернуться в Чжусяньчжэнь на отдых, к осени запастись провиантом и представить ко двору план Северного похода.
Расстроенный Юэ Фэй вернулся в лагерь.
– Вы разгромили несметные полчища чжурчжэней, – говорил ему Хань Ши-чжун, – победа досталась нелегко. И сейчас вам приказывают вернуться в Чжусяньчжэнь! Видно, кто-то хочет зачеркнуть ваши заслуги! Уверен, что при дворе против вас действует какой-то изменник! Послушайтесь моего совета, не отводите войска!
Юэ Фэй лишь покачал головой:
– Еще древние говорили: «Подданный не должен действовать наперекор велению государя». Я не буду нарушать приказ, иначе меня обвинят в честолюбии!
– Вот тут вы неправы! – возразил юаньшуай Лю. – Древние говорили и другое: «Когда полководец в походе, он не подчиняется приказам государя». Ныне боевой дух чжурчжэней подавлен, и отвоевать Срединную равнину нетрудно – так что, я думаю, нельзя терять время. Надо сейчас же выступить в поход, разгромить Цзинь и героическими подвигами искупить вину. Ведь победителей не судят.
– Все же вы кое-чего не понимаете, – заметил Юэ Фэй. – Вы помните, как я убил лянского вана в поединке на ристалище? Тогда в Поднебесной был голод, повсюду свирепствовали разбойники. Ян Яо прислал Ван Цзо уговаривать меня, чтобы я служил ему. Я на это не согласился, но побратался с Ван Цзо. Потом он отрубил себе руку, чтобы отблагодарить меня за милость. Моя матушка боялась, как бы я случайно не оступился, и выколола на моей спине слова: «Предан государству до конца». Слово «преданность» будет до конца жизни для меня священным. Какое мне дело до придворных изменников, если я получил государев указ?!
И он приказал воинам сниматься с лагеря.
По пушечному сигналу войско быстро собралось и по пяти дорогам выступило к Чжусяньчжэню, а Юэ Фэй вызвал сына и сказал ему:
– Вы с Чжан Сяном сейчас поедете домой, будете заботиться о матушке и обучать братьев военному искусству. Я не могу оставить вас у себя, потому что при дворе объявился какой-то изменник, и неизвестно, что со мной будет дальше. Но как только представится возможность, я опять вас призову.
Прошло еще несколько дней. Однажды, совещаясь с военачальниками, Юэ Фэй спросил:
– Где Чжан Бао?
– Я здесь, – отозвался верный телохранитель. – Что прикажете, господин юаньшуай?
– Чжан Бао был когда-то слугой государева наставника Ли Гана и пришел ко мне в надежде возвыситься, – обратился Юэ Фэй к военачальникам. – Он уже несколько лет верно прослужил мне, и всем вам известны его заслуги. Государь дал мне право жаловать должности отличившимся воинам, и я решил назначить Чжан Бао начальником гарнизона в Хаоляне. Как по-вашему, подходит он на такую должность?
– Конечно! – в один голос ответили все. – Господин Чжан Бао совершил такие подвиги, что заслужил должность и повыше!
Юэ Фэй взял табличку с государственной печатью, написал приказ и сказал:
– Чжан Бао, возвращайся домой, забирай семью и поезжай к месту новой службы.
– Не хочу быть чиновником! – заупрямился Чжан Бао. – Оставьте меня при себе, господин юаньшуай!
– Когда человек живет в мире, он должен думать, как возвыситься, – наставительно сказал Юэ Фэй. – Иначе его нельзя считать настоящим мужем! Поезжай, и нечего разговаривать!
– Что ж, поеду! – вздохнул Чжан Бао, убедившись, что возражать бесполезно. – Но если не справлюсь с чиновничьими обязанностями, приеду к вам снова!
– Старайся – и справишься!
Чжан Бао низко поклонился военачальникам и вышел из шатра.
Затем Юэ Фэй позвал своего второго телохранителя.
– Что прикажете, господин юаньшуай? – откликнулся Ван Хэн и опустился на колени.
– Хочу назначить тебя начальником гарнизона. Что ты скажешь?
– Нет, нет и нет! – запротестовал Ван Хэн. – Я человек невежественный, командовать не умею. Лучше я буду служить вам! Звание можете жаловать, но только оставьте меня при себе!
– Пусть будет по-твоему, – согласился Юэ Фэй.
– Как у вас много преданных людей! – воскликнули восхищенные юаньшуаи. – Благодаря им вы и разгромили Учжу!
В это время доложили, что из столицы прибыл посланец с новым императорским указом. На этот раз государь повелевал Юэ Фэю временно оставаться в Чжусяньчжэне, а остальным юаньшуаям – развести войска по своим округам.
Через три дня юаньшуай Хань, Чжан и Лю простились с Юэ Фэем и выступили в путь.
Ожидая в Чжусяньчжэне дальнейших государевых распоряжений, Юэ Фэй не терял времени даром и обучал войска. Одновременно воины пахали землю, чтобы запастись хлебом для похода на север.
