Текст книги "Сердце с горьким ядом (ЛП)"
Автор книги: Бринн Уивер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Дыхание застревает у меня в груди при мысли об ужасах, которые я даже не могла вообразить.
Ашен всегда говорил, что в тумане есть нечто худшее, чем то, что я видела. Я не сомневалась, но и не пыталась представить. Даже в их камерах пыток я знала – там есть нечто большее. Больше страданий. Больше несправедливости. Больше безнадежности и боли.
Я сглатываю ком в горле и встречаю взгляд Эдии. Знаю, что она думает то же самое – это лишь намек на то, что творится в Царстве Теней. Мы отводим глаза, и я снова обращаюсь к падшему ангелу.
– Я видела это варварство, – делаю шаг к Лиандру. Его голубые глаза приковываются к моим. – Я жила в нем. Страдала от него. Выжила.
– И ты можешь остановить его, – шепчет он. – Ты можешь помешать Царству Теней причинять вред другим душам. Все, что нужно – закончить то, что начал Семен. Стать лучшей из гибридов. Уничтожить Царство Жнецов.
Я наклоняю голову, прищуриваюсь. Ноздри ловят запах крови, сочащейся из его плеч.
– Тебе не кажется, что этого и хотят нефилимы? Чтобы мы перегрызли друг другу глотки, а они забрали все, что пожелают, пока мы заняты нашей войной?
Лиандр усмехается.
– Нефилимы? Это всего лишь миф. Есть лишь безжалостная несправедливость Царства Теней. Лишь Царство Света, впускающее слишком многих за слишком малую цену. Лишь Мир Живых, который люди не заслуживают. Пусть человечество сбрасывает свои смертные души под властью бессмертных. Пусть наполняют свой мир мертвыми, раз уж так стремятся уничтожить его.
Я делаю еще шаг. Сердце колотится, отдает в горло. Мы смотрим друг на друга, и я вижу надежду в его глазах – так же, как он видит ненависть в моих. Ненависть к тому, как все устроено. К тому, что творят с теми, кто оказался под властью развращенных сил.
Я наклоняюсь, наши лица так близко, что я чувствую его кожу – легкий аромат корицы, запах его прежнего мира.
– Как мне одной сразиться со всеми ними? – шепчу.
На его губах появляется намек на улыбку.
– Не одной. Со многими, под руководством Семена, но твоим командованием. Ты знаешь, как попасть в их мир и где искать.
Мы замираем. В комнате кажется тихо, но это не так. Здесь бьются сердца, слышны прерывистые вдохи, мышцы напрягаются вокруг костей. Трещит магия Эдии, шелестят перья Эрикса за его спиной, вспыхивают и гаснут искры в дымных крыльях.
Я наклоняюсь к самому его уху. На язык стекает сладкий яд.
– Если я сожгу Царство Теней, то сделаю это на своих условиях. Не Абдулова. Не твоих. Моих, – отстраняюсь, наблюдая, как его улыбка меркнет. – Где Валентина?
Губы Лиандра сжимаются, челюсть напрягается. Я отступаю, скользя взглядом по его чертам, запоминая каждую деталь. Красный отблеск в моих глазах отражается в его белых зрачках.
– Ладно. Узнаю сама.
Я прижимаю ладонь ко лбу и вторгаюсь в его разум.
Один миг, и я в каменном коридоре без окон. Сводчатый потолок, тусклые лампы на стенах. Гудят провода, тянущиеся к двери в конце. Знаю, она заперта не просто железом. Чувствую магию. Заклинания, как у дверей «The Maqlu». Родовая магия. Каррас и Сарно.
Валентина там. И Флорин. Но что-то еще... Пытаюсь шагнуть вперед, но Лиандр удерживает меня. Он теперь человек, но его разум все еще силен, а я неопытна в этом новом даре видения.
Стискиваю зубы и прорываюсь. Еще шаг. Подгибаю колени, пробиваюсь сквозь невидимую силу. Еще шаг, и меня отбрасывает яркой вспышкой, швыряет на пол.
Голова ударяется о землю, и я уже в другом месте.
Передо мной золотая стена. На ней ряды колец, одно в другом, с полированным лазуритовым шаром в центре. Линии движутся в противоположных направлениях, как механизм замка или часов. Тик-тик-тик.
Подхожу ближе, в кольцах вспыхивают символы, загораясь золотым светом. Но это письмена на языке, которого я не знаю.
– Покажи, что это значит, – требую.
– Нет, – голос Лиандра окружает меня, но я слышу, как ему тяжело говорить.
Пытаюсь запомнить каждый символ, врезать их в память. Знаю, это важно, и он не хочет, чтобы я видела. Тянусь к лазуриту... Тиканье становится громче и громче, пока пальцы не касаются холодного камня. Последний тик грохочет в голове, я вскрикиваю, закрываю глаза, зажимаю уши.
Треск разрывает сознание. На мгновение мне кажется, что голова расколота, мозг вытекает на пол.
– Лу... – зовет Эдия. Я открываю глаза. На ее лице страх. Пытаюсь стряхнуть боль. Моя рука все еще на лбу Лиандра, я убираю ее, и его тело обмякает на звездных клинках, пригвождающих его к стене.
Из уголков его глаз струятся кровавые слезы. Зрачки расширены. На лбу отметина: полумесяц, обнимающий восьмиконечную звезду, от которой расходятся черные прожилки, скрываясь под кожей.
Я убила его.
Своим разумом. Прикосновением. Ничем другим.
…
…
Черт-черт-черт-черт.
Так. Не психуй. Не. Психуй.
Это было чертовски круто, но и ужасающе, и о боже, не психуй.
– Ты психуешь, – говорит Эдия.
– Знаю! Знаю-знаю-знаю! – машу руками, будто из них может хлынуть магия. – Я убила его!
– Ты вампир, ты убивала и раньше. Он заслужил. Он мудак.
– Но не разумом, Эдия.
Она пожимает плечами.
– Ну, типа того. Пение, контроль сознания, какая разница?
– Блять. Твою ж мать. Все плохо.
– Ты шутишь? Это потрясающе, – она кладет руку мне на плечо. Я дергаюсь.
– Нет. Не трогай меня. Не хочу причинить тебе вред.
Эдия смеется, будто все в порядке. Остальные смотрят настороженно, кроме Ашена, в чьих глазах читается тревога. Я чувствую ее под кожей.
– Ты убила Лиандра, потому что хотела, – успокаивает Эдия, снова кладя руку мне на руку. – Ты не хочешь вредить мне. Я верю в тебя, Лу.
Я открываю рот, чтобы сказать, что не верю в себя, но тут слышу. Звук вдалеке. Такой тихий, что кажется игрой воображения.
Пробираюсь к окну, распахиваю створку. Снежная буря, горы, леса за стенами дома Валентины. Солнце – лишь холодный желтый шар, равнодушно взирающий на меня.
Ветер бьет в стекло, снег хлещет по лицу.
И затем я слышу это.
Волчий вой в лесу.
Даже не закрываю окно, поворачиваюсь к остальным.
– Нам нужно оружие. Валентина в катакомбах под домом, – бросаю последний взгляд на падшего ангела, пригвожденного к стене. – Оборотни уже здесь.
ГЛАВА 35
Мы с Ашеном мчимся по лестнице за мечами, обмениваясь лишь парой деловитых фраз, но молчание компенсируется тревожными взглядами. Сборы занимают считанные минуты, и вот мы уже в холле с остальными, но мне отчаянно хочется остановить время. Хотя бы на мгновение. Просто поговорить. Возможно, это последний шанс.
Когда мы приходим, все готовы. Только Давина без оружия, но она снимает со стены алебарду с отполированным серебряным лезвием. Постукивает древком по ладони, проверяя вес, и встречает мой взгляд решительной улыбкой.
– Сойдет, – говорит она.
Я отвечаю кивком.
– Пошли.
Веду всех вглубь дома, через коридор, в библиотеку. Останавливаемся перед гобеленом с охотой, занимающим всю каменную стену до самого пола. В центре – Влад на белом коне, ведущий друзей за величественным оленем. В углу, среди охотничьих собак, скромно изображена женщина.
– Народ, оцените. Фотобомба, – становлюсь рядом с вышитой версией себя и тычу пальцем между портретом и своей грудью.
– Да ладно! – Эдия фыркает.
– Помню ту охоту. Это я прикончила оленя. Влад был так пьян, что свалился с коня. – Осматриваю гобелен в последний раз и срываю его со стены, обнажая железную дверь, несмотря на драматичный вздох Эрикса. – Да брось, мистер «искусствовед-ангел». Два дня назад ты не отличил бы Мисофелиса от Аристофана. Люблю тебя, но заткнись нахрен.
Эдия хохочет и взрывает магией дверную ручку, срывая печать. Мы ступаем на площадку винтовой лестницы, уходящей вниз. Щелкаю выключатель, включаются решетчатые лампы, которые начинают гудеть.
– Она внизу, – говорю, когда Ашен подходит. Пламя вспыхивает на его клинке.
– Помни обещание, вампирша. Если скажу «беги» – беги.
На мгновение все вокруг перестает существовать. Ашен смотрит в мои глаза, и я чувствую, как наши шрамы поют в унисон. Прикасаюсь к его груди, ощущая тепло под пальцами. «Я живу там», – думаю, и меня окутывает покой. Я всегда буду частью его, как и он – частью меня. Мы больше не умрем в одиночестве. После столетий тоски я наконец принадлежу кому-то, а он – мне.
И черта с два я побегу, не сражаясь за это.
Медленно улыбаюсь. Ашен закатывает глаза.
– Ты же не побежишь, да?
Качаю головой.
– Ясно. Тогда хоть постарайся сегодня не пырнуть меня, ладно? Надоело.
– Это никогда не надоест, – отвечаю, и он улыбается, прежде чем украсть у моих губ жаркий поцелуй. Затем разворачивается и ведет нас вниз.
Спускаемся глубже. Воздух становится влажным, пахнет сыростью, когда мы достигаем катакомб. Лестница выводит в узкий коридор – точь-в-точь как в видении из разума Лиандра.
– Они там. Валентина и Флорин, – говорю, и Ашен оборачивается с мрачной тревогой во взгляде. Кивает Эдии.
Та достает из кармана мешочек, шепчет заклинание «Akbuus gallaai» в горсть порошка и дует в сторону двери. Волна энергии срывает петли, отправляя створку в полет. Эдия поворачивается и улыбается.
– Крутая сучка, – одобряю я. Эдия подмигивает, и мы следуем за ней.
Пыль еще не осела, когда мы переступаем через дверь и застываем в огромном зале.
– Мать вашу, – шепчет Коул. – Ты видела это в его разуме?
Глотаю ком в горле.
– Нет. Он не пустил меня так далеко.
– Теперь ясно почему, – отвечает Коул, делая неуверенный шаг вперед.
Слева от нас расположена небольшая, но хорошо оборудованная медицинская зона. Металлический стол для осмотра с серебряными наручниками, лежащими на полированной поверхности. За ним – стеллажи, уставленные рядами пробирок с сыворотками и шприцами. Но самое жуткое – справа. Ряды прозрачных камер, в каждой из которых находится человек. Они смотрят на нас с таким же изумлением, как и мы на них. Некоторые бьют кулаками в стекло, другие мечутся по своим клеткам, третьи сидят на койках, поджав колени к груди, и смотрят на нас с подозрением и страхом.
И одна из них мне знакома. Она прижимает ладони к стеклу, и по ее лицу текут слезы.
Валентина.
Мы бросаемся к ее камере. В двери есть небольшие отверстия для связи, и она прижимается к ним, ее дыхание оставляет запотевшие круги на стекле.
– Помогите мне, пожалуйста. Умоляю. Вытащите его, – ее голос дрожит, слезы оставляют блестящие дорожки на бледной коже. Она указывает на камеру позади себя, где у прозрачной перегородки стоит Флорин. Он выглядит изможденным, но в его глазах еще теплится огонь.
– Где эта панель управления? Есть способ отключить замки? – Коул оглядывается, пока Ашен осматривает дверь Флорина, прикидывая, как ее взломать. Он дергает массивную задвижку, и когда та не поддается, начинает бить по ней рукоятью меча с такой силой, что искры летят от металла.
– Я не знаю. Есть какая-то панель управления... Пожалуйста, нам нужно уйти, пока оборотни не вернулись, – голос Валентины прерывается.
– Ты гибрид? – задаю я прямой вопрос, наблюдая, как ее выражение меняется.
Валентина смотрит на меня, и в ее глазах читается такая глубина отчаяния и вины, что мне становится физически больно. Она выглядит совсем не так, как та холодная, расчетливая версия, которую изображала Мила. Эта женщина кажется мягче, человечнее, уязвимее.
– Нет. Но Абдулов... – она делает паузу, сглатывая. – Он использовал меня, чтобы создавать их. Заставил превратить их всех в вампиров. А потом сделал гибридами, – она делает широкий жест в сторону рядов камер, которые тянутся через весь зал в три ряда. Здесь должно быть не меньше тридцати клеток, а если есть еще помещения... Я перевожу взгляд обратно на Валентину. Ее плечи трясутся от подавленных рыданий. – Я не хотела этого. Клянусь. Но он угрожал Флорину. Использовал ту ведьму... Она мучила его магией. Мы пытались сопротивляться, но...
– Все в порядке, Валентина. Мы найдем способ освободить вас, – говорю я, бросая взгляд на Ашена, который изучает дверь. – Эдия, есть идеи?
– Кажется, да, – отвечает она, и я вижу, как в ее глазах загорается искра вдохновения. Она поворачивается к Эриксу. – Сколько тепла выдерживают твои перья?
Эрикc пожимает плечами и оглядывается на свои крылья, медленно расправляя их. Звук, похожий на перезвон хрустальных колокольчиков, наполняет комнату, когда его перья шевелятся и замирают.
– Не знаю. Но можем проверить, – говорит он с характерной для него беспечностью.
– Прижми кончик пера к стеклу, – командует Эдия, и Эрикc послушно выполняет, проводя кончиками перьев по поверхности. Они издают скрежещущий звук, словно ножи по стеклу.
– Hula zuba u itaatuuka. Qu turkunu liteli sa me.
Перья Эрикса начинают светиться, сначала темно-красным, как тлеющие угли, затем переходя в ярко-оранжевый, как рассвет, потом в золотисто-желтый и, наконец, в ослепительно белый. Сначала ничего не происходит, но затем я замечаю – стекло начинает пузыриться и плавиться, стекая вязкими каплями.
– Валентина, – перекрикиваю заклинание Эдии, – ты же можешь колдовать. Именно поэтому они за тобой пришли, да?
Она кивает, и в ее глазах вспыхивает понимание.
– Повтори за Эдией. Нужно ускорить процесс. Я займусь дверью Флорина.
Валентина снова кивает, закрывает глаза и начинает шептать те же слова. Стекло под перьями Эрикса теперь плавится быстрее, образуя дыру, через которую уже видны очертания комнаты за ней.
Я подбегаю к Ашену, который изучает дверь. На металле уже видны вмятины, но механизм все еще держится. Хватаю его за руку и указываю на работу Эдии и Валентины.
– Нам нужен Алорос. Если гибриды почуяли нас...
– То Семен тоже, – заканчивает он, и на его лице мелькает тень тревоги. Он прикрывает меня своими дымчатыми крыльями, закатывает рукав и начинает читать заклинание. Татуировка на его предплечье вспыхивает кроваво-красным.
Как и в моем видении после аварии, перед нами появляется точка света. Я наблюдаю, как она растет, пульсирует, превращаясь в сияющую сферу, которая становится выше Ашена, а затем взрывается дождем искр. Из падающего света выступает Алорос.
– Демон, – произносит он, и в его голосе звучит привычная снисходительность. – Хотя мне и льстит твоя постоянная нужда в моей помощи, это начинает надоедать.
– Меньше слов, больше дела, – бросает Ашен, и Алорос, к моему удивлению, не спорит.
Он расправляет крылья, ослепительно белые, с перьями, которые кажутся выкованными из чистого света, и направляет их кончики к стеклу. Затем кивает мне, и я понимаю, что от меня ждут.
Закрываю глаза. Протягиваю руку к точке, где перья касаются стекла. Подхватываю ритм заклинания Эдии, чувствуя, как слова сами складываются на моем языке.
Жар начинается где-то глубоко внутри, разливаясь по венам, как расплавленное золото. Моя отметина связи светится, как маяк в шторме, и я направляю всю энергию через нее. Под ногами завихряется ветер. Открываю глаза и вижу, как перья ангелов начинают светиться еще ярче. Стекло пузырится и стекает густыми каплями, как растопленная карамель. Но этого недостаточно, слишком медленно.
Перевожу взгляд на Ашена. Наш зрительный контакт длится доли секунды, я смотрю на его меч, затем на расплавленное стекло. Он понимает без слов. Пламя вспыхивает на его клинке, отражаясь в его глазах, которые теперь горят, как два угля.
Ашен вонзает меч в оплавленное отверстие, аккуратно минуя перья ангелов. Проходит всего мгновение, и вся стеклянная стена взрывается, рассыпаясь на тысячи осколков, которые падают, как дождь из алмазов. Флорин свободен.
– Коул! Твой меч! – кричит Ашен поверх шума заклинаний и воя магического ветра, который теперь бушует в зале.
Коул повторяет маневр, и вторая камера взрывается. Стекло еще не успело коснуться пола, когда Валентина уже бросается к Флорину. Они сталкиваются в объятиях, оба дрожа – она от рыданий, он от сдерживаемых эмоций.
– Спасибо, – Валентина вытирает слезы и смотрит на нас поверх плеча Флорина. В ее глазах – целая гамма чувств, от облегчения до невероятной благодарности.
Алорос подходит ближе, осматривая свои крылья. Свет в перьях уже гаснет, переходя в глубокий оранжевый, как закат. Структура их не повреждена, и он выглядит скорее заинтересованным, чем обеспокоенным. Его взгляд скользит по рядам камер.
– А остальные пленники? – спрашивает он, и в его голосе впервые звучит что-то, напоминающее сострадание.
– Все гибриды, – отвечает Ашен, стирая пот со лба. – Оставим их здесь, пока не разберемся, как с ними безопасно поступить.
Алорос кивает, затем поворачивается к Валентине и Флорину, которые все еще держатся друг за друга, будто боятся, что их снова разлучат.
– Я отведу вас в безопасное место, – говорит ангел.
Валентина делает шаг вперед. Ее глаза вспыхивают алым светом, и в них появляется неожиданная твердость.
– Отвези Флорина. Они вторглись в мой дом. Держали нас в плену. Мучили. Я хочу возмездия.
Алорос вздыхает и бросает на меня взгляд, который ясно читается как «вот почему я называю вас низшими существами». Я только пожимаю плечами в ответ.
– Как пожелаешь. Человек, – он обращается к Флорину, – следуй за мной.
Они прощаются долгим, страстным поцелуем, полным обещаний и боли разлуки. Когда они наконец разъединяются, на щеках обоих блестят слезы. Флорин шепчет что-то на ухо Валентине, и она кивает, сжимая его руку в последний раз, прежде чем отпустить.
Алорос разворачивается, и его крылья вспыхивают ослепительным светом. Он кладет руку на плечо Флорина, и они исчезают в вспышке, оставляя после себя лишь несколько медленно падающих перьев.
Валентина поворачивается к нам. Следы слез еще видны на ее лице, но глаза горят решимостью. Алый отблеск в них не угасает.
– Ты Леукосия, не так ли? – ее голос теперь тверд, как сталь.
Я киваю.
– Приятно познакомиться, хотя обстоятельства, – делаю широкий жест рукой, – мягко говоря, так себе.
– Абдулов хочет тебя. Он придет сюда.
– Ага. Надеюсь на это, – отвечаю я, выхватывая катану из ножен за спиной. Лезвие со звоном выходит наружу, отражая тусклый свет ламп.
– И что теперь? – спрашивает Валентина, глядя на каждого из нас. Коул передает ей лезвие, и в этот момент по комнате разносится электрический звон.
Я слышу звук одновременно открывающихся двадцати восьми засовов.
– А теперь мы, блять, бежим.
ГЛАВА 36
Я бросаюсь в медицинский кабинет, хватаю с полок горсть флаконов и шприцев, но Ашен хватает меня за руку и тянет в коридор. За нами слышится звон разбивающихся стеклянных дверей и топот бегущих шагов. Мы устремляемся за остальными по коридору, изо всех сил стараясь не отстать.
Когда Эдия достигает дальнего конца, она разворачивается к нам, и внезапный порыв ветра поднимает ее черные волосы с плеч. Она поднимает ладони и начинает читать заклинание. Я оглядываюсь на бегу, позади нас камни обрушиваются, перекрывая путь к залу. К тому моменту, как мы добираемся до конца, крыша коридора рушится, и осколки летят нам в ноги, когда мы останавливаемся.
– Есть другой выход из этого зала? – спрашивает Эдия, пока Ашен забирает у меня часть флаконов и шприцев, складывая их в карман рубашки. Остальное я засовываю в джинсы.
– Да, – отвечает Валентина. – На противоположной стороне есть еще одна дверь. Она ведет в лес.
– Тогда пойдем, пока нас не окружили.
Мы взбегаем по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, с оружием в руках и яростно бьющимися сердцами. Эрикс первым вырывается в библиотеку, но резко останавливается, отклоняясь назад, и остальным приходится затормозить на площадке. Огненный меч проносится в сантиметрах от его груди. На другой стороне двери стоит Жнец, занося меч для нового удара.
Эрикс выпрямляется и парирует следующий удар вспышкой света на своем серебряном клинке. Ангел контратакует с такой силой, что отбрасывает демона глубже в комнату. Звон металла разносится по библиотеке, ударяясь в витражи и высокий потолок. Крылья Эрикса расправляются, он резко сводит их перед собой, выбивая меч из руки демона, а затем вспарывает ему грудь и шею перьями. Жнец уже падает на колени, когда Эрикс вонзает меч ему в сердце, и горячая кровь разливается по гобелену у их ног.
– Твой парень – настоящий крушитель, – говорю я.
– Знаю, – одновременно отвечают Эдия и Коул.
Я поднимаю брови, а они обмениваются короткой, но хищной улыбкой.
– О, вот как, да?
Улыбка Эдии становится шире.
– Да, вот так.
– Ты скрывала подробности.
– Может, в другой раз, – отвечает она, когда в комнату врывается второй демон с мечом наготове. Та бросается на нас, но на этот раз ее встречает клинок Коула. Я узнаю ее – так же, как и предыдущего. Оба были с Эмбер в зале воскрешения, в моем видении Ашена в Царстве Теней.
Эдия подключает к битве свои дары, швыряя в демона сферу энергии. Та отражает ее мечом, но этого мгновения хватает Коулу, чтобы ранить ее в плечо. Коул и Эдия сражаются в слаженном танце заклинаний и огня, черные сферы, озаренные ярким пламенем. Они оттесняют Жнеца в коридор и вместе преподносят ей вечную смерть от магии и стали.
Едва демон падает, Коул и Эдия на мгновение смотрят друг на друга – и затем сливаются в страстном поцелуе. Мое сердце вот-вот разорвется от любви при виде моей подруги, которую Коул подхватывает на руки, а Эрикс обнимает их обоих. Я смотрю на Ашена, и он улыбается мне сверху вниз, и я знаю – он чувствует любовь, что озаряет мою душу через нашу связь.
– Пошли, вампирша. Давай выбираться отсюда, чтобы ты могла услышать все те живописные подробности, которые Эдия, уверен, хочет поскорее рассказать.
Я смеюсь, когда он обнимает меня за плечи, прижимает к себе и целует в щеку. Жизнь – это все в коротком мгновении. Любовь, страх, надежда. Счастье на краю смерти. Я чувствую… насыщение. Если бы я могла продлить этот момент навеки, вся магия жизни была бы у меня в руках.
Ладонь Ашена скользит к моей спине, он подталкивает меня вперед, а Давина и Валентина следуют за нами. Эрикс, после того как трио распадается, ведет нас по коридору к главному выходу. Валентина на ходу объясняет планировку катакомб, где появятся гибриды, где сильные и слабые места в окружающей местности.
– Дороги – плохой вариант, – говорит она. – Из-за снежной бури мы скорее застрянем или сорвемся с пути в спешке. Скорее всего, либо Семен, либо демоны уже перекрыли их, если только они не заняты борьбой друг с другом.
– Я узнала тех двоих, что мы убили в библиотеке. Похоже, за нами охотятся те, кто был верен Эмбер. Сколько их было в ее «Клубе дрянных девчонок»? – спрашиваю я Ашена.
– Не уверен. Двенадцать, насколько я знаю, но может быть больше.
– А за последние два дня мы убили пятерых. Не лучший расклад, – смотрю на Ашена, когда мы останавливаемся. Валентина достает пару мечей из потайного шкафа и возвращает одолженный клинок Коулу.
– Если проберемся через лес и пересечем гору, по ту сторону есть ковен ведьм с укрепленным убежищем, – говорит Валентина, проводя пальцем по серебряному гладиусу в руке. Она улыбается ему, словно старому другу. – У меня с ними хорошие отношения. Они могущественны и дадут нам численность для контратаки. Гибриды выйдут с другой стороны дома, ниже по склону. У нас есть небольшой запас времени, если двинемся сейчас.
Я киваю и поворачиваюсь к ангелу в нашей компании.
– Эрикс, ты можешь полететь вперед, чтобы предупредить их?
Его взгляд перескакивает на Коула и Эдию. Я знаю, он не хочет оставлять их, но он вкладывает меч в ножны и отвечает мне тревожной улыбкой.
– Да. Смогу.
– Тогда выбираемся. У нас мало времени. И что бы ни случилось, – я пристально смотрю на Валентину, чтобы не осталось сомнений, – Семен Абдулов – мой.
Валентина кивает, и мы выходим через парадную дверь, держась ближе к дому, прежде чем пересечь заснеженный газон к небольшому проходу в каменной стене. Снег глубокий, наметенный ветром в сугробы, но мы движемся быстро, бежим где возможно. Едва добираемся до опушки леса, как до нас доносится отвратительный вой со стороны леса за домом. Он похож скорее на вопль призрака, чем на волчий, – как будто душу рвут на части, чтобы создать что-то новое.
– Гибриды, – говорит Валентина, заметив мой вопросительный взгляд. – Они выбрались из катакомб.
Я глубоко вдыхаю, и мы устремляемся вперед сквозь лес, карабкаясь по камням, перелезая через поваленные деревья и пробиваясь сквозь сугробы. То попадаются поляны, то лес становится таким густым, что приходится прорубать путь мечами. Хотя падающий снег быстро заметает наши следы, нас все равно будет легко выследить.
Хотя об этом не стоит сейчас беспокоиться.
Первая атака приходит от оборотней, которые спускаются с холма перед нами, словно волна из шерсти и клыков. Их туман стелется впереди сквозь деревья, окутывая ландшафт и скрывая снежные сугробы под ногами. Я готовлю меч и ищу Семена.
Валентина выходит вперед навстречу. Она разворачивается с клинками и сносит голову первому волку ударом по шее. Она уже убивает второго, когда Ашен и Коул расправляются со своими первыми.
– Она великолепна, – говорю я, когда Эдия встает рядом, и мы наблюдаем, как Валентина потрошит еще одного оборотня. Она шипит ему в морду, вспарывая живот и вываливая кишки на снег.
Давина встает с другой стороны и готовит свою пику, пока Эдия формирует в ладони шар магии и запускает его в стаю. Двух волков сбивает с ног, и только один поднимается.
Мы продвигаемся вперед, присоединяясь к битве, образуя свободный круг, пока волки смыкают кольцо. Ветер несет запахи крови, желчи, мочи, разорванных внутренностей и прочие ароматы битвы. Я шиплю, рублю, колю. Украдкой смотрю на Ашена, его лицо сосредоточено, меч описывает изящные дуги. На Давину, которая, к удивлению, ловко орудует пикой. Она отлично попадает в глазные яблоки. Коул и Эдия сражаются в своем слаженном, элегантном танце, как и в доме. И обычно я бы наслаждалась этим – убийством оборотней, битвой с друзьями, шипением… но неизвестность с гибридами, отсутствие Семена и местонахождение остальных Жнецов не дают мне расслабиться.
Как выясняется, это еще не самые большие проблемы.
На арену готовится выйти новый игрок.
ГЛАВА 37
Снег взрывается из-под земли слева от поля боя. Огромная белая тень взмывает в воздух, словно смертоносный кнут. Гладкая чешуя мерцает сквозь хаос метели.
Все разбегаются – неважно, на чьей они стороне. Никто не хочет оказаться под телом, извивающимся и падающим сквозь шквал.
Змея впивается клыками в волчицу, которая подбиралась ко мне, и та с воем падает на снег. Зида приземляется на залитый кровью снег и устремляет на меня свои серебряные глаза.
Вспышка металла привлекает мое внимание. Кинжал вонзается Зиде в бок, и она с яростным шипением поворачивается к Ашену.
Наша встреча взглядами длится лишь мгновение, но я вижу его отчаяние. Чувствую его в груди.
– Лу! Беги!
Змея разворачивается к Ашену, и он поднимает меч, готовясь к схватке, но с холма уже спускаются новые оборотни, а вой гибридов раздается все ближе. Он не сможет победить их всех. Особенно если она тоже вступит в бой.
Я бросаюсь вниз по склону.
– Зида! – кричу я через плечо. Бегу изо всех сил. Надо отвлечь ее от него. – Давай, поймай меня!
За спиной раздается взрыв магии Эдии, снег и ветки разлетаются в стороны, я понимаю, что Зида преследует меня.
Я не останавливаюсь. Не оглядываюсь. Тропа поворачивает налево, и я следую за ней, пока не выбегаю на широкую поляну. Даже когда тропа заканчивается, я не замедляюсь. Пересекаю открытое пространство и снова скрываюсь в лесу. Пробегаю еще две лужайки, прежде чем перестаю слышать ее за спиной. Но все равно продолжаю спускаться, позволяя склону нести меня сквозь деревья.
Я оказываюсь на маленькой поляне, засыпанной глубоким снегом, и резко останавливаюсь в центре.
Я знаю это место.
Запах хвои. Жгучий холод снега на вспотевшем лице. Дым костра и аромат Ашена, вплетенный в волосы, которые хлещут по щекам.
И ощущение, что я не одна.
Я сгибаю колени и готовлю клинок.
Снег колышется, когда змея стремительно приближается под его покровом. Зида вырывается из белой пелены, пасть разинута, клыки блестят, яд выплескивается с яростью.
Я делаю перекат вправо и вскакиваю, уперев меч на плечо. Острие рассекает ее чешую, пока ее тело проносится мимо.
Зида падает на снег, извиваясь от боли и гнева. Горячая кровь испаряется, растапливая снег.
Я стою и смотрю на нее, тяжело дыша. Ее движения затихают, остается лишь легкое подергивание хвоста. Я опускаю взгляд на меч, затем снова на змею.
– Это либо чертовски глупо, либо чертовски гениально, – говорю вслух, вкладывая меч в ножны и приближаясь к демоническому созданию. Я впиваюсь клыками в запястье, а она не сводит с меня глаз. Ее розовый язык мелькает, и она шипит, когда я касаюсь ее блестящей чешуи. – Заткнись, змея. Я пытаюсь помочь.
Я кладу руку на нее и капаю кровь в рану.
– Gasaan tiildibba me zi ab.
«Королева, дарующая жизнь умирающим».
– Itti memes sa zumri uri u musaati sa qate uri lissahitma, – шепчу я, закрывая глаза и продолжая капать кровь вдоль раны Зиды.
«Кровью моего тела и очищающей кровью моей руки да будет это излечено».
– Sharuuh laani epsis lukur dusangu.
«Велик тот, кто превращает врага в друга».
Я повторяю строки заклинания, продвигаясь вдоль тела Зиды, пока не дохожу до конца раны. Заканчиваю как раз в тот момент, когда из-за деревьев доносится вой гибридов.
Я смотрю на змею и знаю, что она смотрит на меня. Ее язык мелькает. Разорванные ткани срастаются.
– Прости за твоего брата. Я виновата.
Змея отвечает вялым шипением.
– Ладно. Стоило попробовать. И, кстати, не за что, – бросаю я, отдавая ей шутливый салют, прежде чем броситься в разрыв между деревьями, оставляя Зиду заживать в одиночестве.
Я бегу вверх по склону, пытаясь вернуться к месту, где остальные, вероятно, все еще сражаются. Подъем дается тяжелее, что, впрочем, неудивительно. Снег, гора, напряжение битвы и усилия на исцеление змеи – все это берет свое. Движусь медленнее, но все же успеваю миновать две поляны. Добираюсь до первой лужайки, через которую спускалась, и наконец нахожу то, что искала.
Семен Абдулов стоит между мной и горой.
– Koroleva piyavok, – произносит он, и по его лицу расползается улыбка. Его темные, залитые гелем волосы и шерстяное пальто угольного цвета будто не тронуты стихией. – Ты выглядишь уставшей. У меня есть кое-что, что может помочь.
Я обнажаю меч.
– Придурок. Не сомневаюсь. Оно течет в твоих венах.
Семен смеется.
– Ну вот сюрприз. Ты вернула голос. Наверное, было весело.
– Еще как, – говорю я, сжимая рукоять катаны. – Могу показать, если хочешь. Ты же так любишь медицинские эксперименты.
Он снова смеется, его ледяные Альфа-глаза горят ярко, контрастируя с белым снегом вокруг. Еще двое из его стаи появляются из леса позади него в волчьем облике.
– У меня другие планы на нашу встречу, koroleva piyavok. Но ты можешь сделать это проще для нас обоих, просто пойди со мной.
