Текст книги "Воскрешение"

Автор книги: Брайан Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

10

В караване их было четырнадцать человек, и это ему нравилось. Глен Клингер считал, что четырнадцать – это хорошее четное число. Определенно лучше, чем тринадцать. Он всегда был суеверным, из-за чего спортивные комментаторы потешались над ним – в тех редких случаях, когда вообще заговаривали о профессиональном сёрфинге. Клингер предпочитал сравнительную безвестность, что давал ему спорт. В отличие от профессиональных баскетболистов, футболистов и бейсболистов, он имел возможность спокойно ходить по улицам, за исключением связанных с сёрфингом мест. На Западном побережье сёрфингом традиционно занимались намного больше, чем здесь, на Восточном, и за те несколько недель, что он проездил с этой группой – начав в Буффало, штат Нью-Йорк, где участвовал в благотворительном мероприятии, и сейчас оказавшись в какой-то глуши между Пенсильванией и Западной Виргинией, – ни один человек его не узнал. Для каждого, кто ему встречался, Клингер был просто еще одним выжившим.

И ему это нравилось.

Впрочем, ему было немного не по себе от того, что эта разношерстная шайка сделала его фактически своим лидером. Еще с тех пор, как они покинули Буффало. Всякий раз, когда он встречал очередного выжившего или кого-нибудь спасал, эти люди присоединялись к группе. И каждый из них ожидал, что он станет их лидером. Клингер полагал, что обладал своего рода даром доминирования, но ему все равно было от этого неуютно. Он с юношества имел проблемы с властями и теперь ему не доставляло удовольствия самому оказаться властью. Но он понимал: кто-то все же должен этим заниматься. Мир стал опасным и не только из-за зомби. Продвигаясь по Восточному побережью, пересекая штат Нью-Йорк, через Пенсильванию, они слышали рассказы других выживших, а в ряде случаев сами оказывались свидетелями того, насколько плохо все стало. Все крупные города средней Атлантики – Нью-Йорк, Филадельфия, Вашингтон, Питтсбург, Ньюарк, Балтимор – превратились в смертельные ловушки. И что еще хуже, бродячие группы скинхедов, правых экстремистов, наркоторговцев и прочего отребья сеяли хаос в пригородах и сельских районах, что лежали между этими мегаполисами. Группа Клингера уже побывала в нескольких перестрелках не только с мертвыми, но и с другими, менее доброжелательными выжившими.

По этой причине их число и сократилось с максимальных двадцати семи до нынешних четырнадцати. Караван состоял из фургона, нескольких машин и самосвала, который они усовершенствовали и укрепили листом металла и прочной фанерой. В последнем никто не ехал – находилась только бо́льшая часть их вещей. Люди же разделились между машинами и фургоном. Поиск бензина постепенно становился проблемой, но он не был у них в приоритете. В отличие от поиска еды. Даже при не самом большом числе людей, голодных ртов им хватало. Поэтому-то Клингер не смог сдержать улыбки, когда залез на вершину холма и посмотрел на ферму, что лежала внизу.

Вместе с Кёртисом, бывшим компьютерщиком из Ланкастера, штат Нью-Йорк, и Конни, студентки магистратуры из Пенсильванского университета, Клингер осматривал ферму все это утро, тогда как остальные члены группы взяли долгожданную передышку и занялись рутинными делами вроде стирки в близлежащем ручье. Ферма находилась на дне чашеобразной долины. Клингер, Кёртис и Конни расположились на противоположных холмах, откуда открывался вид на ферму. Он не разбирался в военной тактике, но это место, судя по всему, соответствовало их целям. У него самого была винтовка AR-15, у Кёртиса – .30-30, а у Конни – длинная .22 с оптическим прицелом. Ведя наблюдение за хозяйством, они пристрелили всего двух зомби, которых увидели, – труп самого фермера и его мула. Когда Клингер убедился, что больше мертвецов там нет, они вернулись в лагерь и позвали остальных, после чего все вместе спустились вниз.

Фермерский дом, амбар и хозяйственные постройки оказались набиты всем возможным снаряжением, припасами и продуктами, но что вызвало у них подлинную радость, так это то, что они обнаружили внутри большой прямоугольной теплицы на заднем дворе. Там, в горшках и ящиках росли помидоры, огурцы, арбузы, тыквы, зеленый перец и многое другое.

– Господи боже, – прошептала Салли, молодая мать, которая, вместе со своим сыном Терри присоединилась к ним всего несколькими днями ранее. – Я не ела свежих овощей с тех пор, как …

– Никто не ел, – ответил Клингер, улыбаясь. – Но сегодня мы устроим пир. Давайте загрузим это добро в грузовик. Упакуйте провизию в те холодильники, что мы стащили из «Уолмарта». Надо постараться их сохранить свежими как можно дольше. А что сами не съедим, можем обменять на то, что нам нужно, топливо, например.

– Может, сначала отобедаем, – предложил Кёртис с надеждой.

Клингер пожал плечами:

– Почему бы и нет? Только нужно все равно быть начеку. Нельзя, чтобы кто-нибудь сюда забрел и испортил наш отдых, закусив уже нами.

Кухня в доме была слишком мала, чтобы вместить всех желающих, поэтому они с помощью козлов и дубовых досок сделали несколько импровизированных столов и установили их в амбаре. Сара, бывшая медсестра, в свои семьдесят два, самая пожилая в группе, нашла несколько скатертей. А потом они сели и принялись за овощи из теплицы, закусывая их консервами из подвала.

Но прежде чем двинуться дальше, Клингер зашел за амбар и выкурил сигарету – он позволял себе это делать не чаще раза в день даже до воскрешения. Прислушиваясь к веселой болтовне и довольному ворчанию, доносившимся изнутри, он вдруг подумал, что это был их лучший день за долгое время.

Как же это здорово – быть живым.

***

«Не лучший сегодня день, чтобы быть живым», – подумал Мэдисон Харинга, когда нацгвардейцы направили на него стволы и приказали опуститься на колени.

– Я вам не угрожаю, – повторил он. – Я не зомби. Я живой. Проверь мой пульс, если хочешь.

– Заткнись, – рявкнул первый солдат, взмахнув винтовкой.

Харинга сделал, что велено, стараясь сохранять спокойствие и действовать рассудительно, несмотря на то, что находился в незавидном положении. Было очевидно, что эти двое мужчин – черт, да они выглядели скорее мальчишками – напуганы и измождены. Невозможно было сказать, сколько ужасов они перевидали за прошедшие недели. Вполне возможно, они страдали от какого-нибудь посттравматического расстройства. Харинга быстро решил, что для него сейчас самое лучшее – быть послушным и уступчивым. Он оставался на своем месте, опустившись на колени и сцепив руки за головой.

– Что ты делаешь в Чемберсберге? – Второй гвардеец опасливо приблизился к нему.

– Так вот я где… Простите. Я не знал. Я не местный. Я из Бруклина.

– А в Пенсильвании что делаешь?

– Ну, в Нью-Йорке сейчас дела плохи, думаю, вы сами представляете. Я собирался подняться в горы, найти какую-нибудь хижину и спрятаться там. Некоторые мои друзья ушли в Хамптонс[16]16
  Район в восточной части Лонг-Айленда, Нью-Йорк.


[Закрыть], но я с ними не пошел. И я слышал, в ворота Делавэра…

– А чем ты занимался до всего этого?

Солдат теперь стоял над ним, достаточно близко, чтобы Харинга мог видеть каплю пота, которая собралась у парня на кончике носа.

– Я… я работал учителем.

– Учителем? – Парень улыбнулся. – Я, когда учился в школе, ненавидел своего долбаного учителя.

Харинга еле успел сдвинуть брови, как гвардеец ударил его прикладом в лицо. Не сильно – он не лишился зубов и остался в сознании, но перед глазами на несколько секунд все поплыло, а одно стекло в очках треснуло. Харинга простонал, скорее испугавшись за очки, чем от боли. Теперь даже найти просто нормального офтальмолога было невозможно, не говоря уже о таком, какой сумел бы разобраться с его бифокальными очками.

– Вставай, – приказал солдат. – Отныне у тебя будет новая работа.

Когда его повели к ближайшему военному транспорту, Харинга отважился задать вопрос:

– Могу я спросить, куда мы едем?

– В Геттисберг, – сообщил ему первый гвардеец. – А теперь заткнись, не то мы тебе не только очки, но и голову разобьем.

***

Джон Разноцветный стоял в дверях Всемирного торгового центра в Балтиморе и размышлял, выходить на улицу или нет. Небо было серым. А серый – цвет дождя. Ему нравилось, когда небо было голубым. Голубой – хороший цвет. А от серого ему становилось грустно. Он не любил, когда ему грустно. Он любил, когда весело.

Раньше от порошка ему становилось весело. Он не мог вспомнить, как тот назывался, но он был белого цвета. Сейчас белого порошка у него уже давно не было, но Джону Разноцветному хотелось, чтобы порошок у него был.

Он плотнее запахнул свое разноцветное лоскутное пальто и, окруженный серым, содрогнулся. На другой стороне улицы из здания вышел мертвец и огляделся. Джон вжался в дверной проем, спрятавшись в тени – тень была черной – и подождал, готовый в случае надобности вернуться назад. Мертвые ему не нравились. Он считал их чудовищами. Они все были серыми, как небо. Или красными, если у них что-нибудь начинало отваливаться.

Красное Джону не нравилось больше всего. Красный мог обмануть – заставить думать, что это веселый, теплый цвет. Сама любовь была, предположительно, красного цвета. Но Джон знал, что к чему.

Красный был чем-то иным.

По улице эхом пронесся слабый крик, но быстро затих. За ним последовал одинокий выстрел. Мертвец побрел вдоль улицы в сторону шума, петляя между машинами и насвистывая песенку. Джон узнал мелодию. Она была из «Отверженных» – песня «Трактирщик». Он сам не знал, откуда это помнил. Джон подумал, что воспоминания были как-то связаны с прошлым, с тем временем, когда он еще не начал использовать белый порошок. Когда все было голубым, фиолетовым, зеленым и желтым. Когда еще не стало серым, красным и черным.

Свист затих, и вскоре чудовище исчезло из виду.

Джон прождал еще два часа. Помочился на улицу. Его моча была желтой. Он поковырял в носу указательным пальцем. То, что он выковырял, тоже было желтым. Он тихонько напел еще несколько песен из «Отверженных». Всех слов он не помнил и не знал точно, о чем были те песни, но чтобы убить время они годились. Джону было одиноко. Все люди уехали из города, и никто не сказал ему, почему. Он все думал, куда это все подевались и почему вместо живых остались одни мертвецы? Это ему не нравилось. Он хотел, чтобы люди вернулись. Люди Джону нравились. Они были белыми, черными, желтыми, коричневыми, красными, да и вообще всех возможных цветов. Он скучал по ним, даже по тем, кто был к нему не очень добр.

Наконец небо стало голубым и показалось солнце.

Солнце было желтым и теплым, отчего Джону стало весело. Он решил, что все-таки выйдет сегодня на улицу.

***

– Нам нужно где-нибудь устроиться, – сказал Бейкер скорее самому себе, чем Червю, чье внимание было сосредоточено на дороге за окном со стороны пассажира.

Они не успели отъехать от площадки для отдыха и на пять миль, как наткнулись на огромную груду машин, полностью перекрывшую и северную, и южную части трассы. Многие из автомобилей превратились в обгоревшие остовы, а их обломки разбросало в глубь поля по обе стороны от шоссе. Объехать их, не застряв где-нибудь, было невозможно, поэтому Бейкеру пришлось вернуться, чтобы съехать на боковую дорогу. Та вела к еще меньшим дорогам, и в итоге они с Червем безнадежно заблудились среди ферм между Аллентауном, Бетлехемом и Хеллертауном.

Тогда Бейкер решил найти какой-нибудь брошенный дом и там заночевать. Для длительного отдыха такой вариант не годился, но чтобы скоротать ночь – вполне. Кроме того, ему нужно было найти атлас автодорог и выяснить, где они находились и куда направлялись.

Он так глубоко ушел в раздумья, что едва не сбил выбравшегося на дорогу зомби. На то, что что-то не так, ему сначала указал Червь, который возбужденно залепетал и ткнул пальцем назад, где они только что проехали. Бейкер посмотрел в зеркало заднего вида и скривился. Зомби, мертвый человек без обеих ног и одной руки, полз по дороге, помогая себе единственной оставшейся рукой. Разодранные кончики пальцев вонзались в асфальт, находя минимальную опору, а потом, с огромным усилием, подтягивали тело на считаные дюймы. Труп поднял голову и посмотрел на них. А когда пошевелил губами, Бейкер был только рад, что не слышал его слов.

– Закрой глаза, – велел он Червю.

Мальчик подчинился.

Бейкер включил заднюю передачу и сдал назад, проехавшись по зомби – тот задергался, когда его голова лопнула под покрышками. Потом снова переключил передачу и двинулся дальше, предварительно еще раз проехав по твари.

– По крайней мере мы все еще живы, – проговорил он. – А это что-то да значит.

Червь раскачивался на своем сиденье взад-вперед. Бейкер потрепал мальчика по плечу, и Червь расслабился.

– Я о тебе позабочусь, – пообещал Бейкер. – Я позабочусь о нас обоих.

11

64-я магистраль, петляя по горам Западной Виргинии и переходя в Виргинию, огибала лишь несколько редких городков, и Мартин прошептал благодарственную молитву. Отсутствие населенных пунктов только увеличивало их шансы избежать столкновений с нежитью.

Пока Джим ехал на восток, Мартин экспериментировал с радио, проверяя и AM-, и FM-диапазоны. Все станции молчали круглые сутки. Шоссе окутывал густой туман, но Джим, игнорируя все просьбы Мартина сбросить скорость, стабильно проделывал шестьдесят пять миль в час. Если не считать утреннего тумана, дорога была свободна, и это удивляло обоих. Они видели всего с полдюжины брошенных машин, причем большинство из них стояло у последнего съезда. Тем не менее, чтобы успокоить старика, Джим согласился пристегнуться.

– Как ваша спина? – спросил Джим.

– Уже лучше, – крякнул Мартин. – Видимо, подействовало то обезболивающее, которые ты взял на заправке. Гораздо лучше, чем после тайленола, что был у тебя в сумке.

– Хорошо, что мы там остановились, – сказал Джим. – Хоть заклеили скотчем ваше окно и заправились.

Они миновали съезды в Клифтон-Фордж, Хот-Спрингс и Кроу; каждый из этих городов располагался вдали от шоссе и был окружен горами. Деревья, маскировавшие Кроу, подсвечивались оранжевым, и клочья черного дыма плыли через лес, опускаясь на дорогу.

– Может, надо остановиться? – спросил Мартин.

Джим проехал мимо, не сбрасывая скорости.

– Нет. Мы там ничем не поможем.

– Но если город горит, кто-то еще может оставаться в живых…

– Тогда им лучше поскорее оттуда сваливать. К тому же, если там еще есть люди, то наверняка есть и те, кто этот пожар устроил. Может, сжечь город было для них единственным способом спастись.

Мартин задумался.

– Знаешь ли, – проговорил он несколько минут спустя, – мы не видели ни одного выжившего с тех пор, как уехали из Уайт-Салфер-Спрингса.

– Да, но мы и зомби не видели.

– Это да. И все равно, по идее, мы должны были кого-то встретить. Куда, ты думаешь, все подевались?

– Если вы о зомби, – ответил Джим, – то не знаю. Но нужно иметь в виду, что города в этой части штата маленькие и разбросанные. Большинство здесь живет на одиноко стоящих фермах или в охотничьих домиках в каких-нибудь лощинах. Я полагаю, если их хозяева умирают и восстают из мертвых, вряд ли мы увидим много зомби. Больше всего тварей мне попалось в Льюисберге, да и то только потому, что это был жилой район.

– Но разве зомби сейчас не передвигаются с места на место? – возразил Мартин. – Они же едят людей, как гамбургеры. А если еды поблизости нет, то они явно будут мигрировать туда, где она есть.

– Да, – согласился Джим, – думаю, так они и делают. Но не забывайте, что в Западной Виргинии горы тянутся на сотни миль. И бо́льшая часть штата покрыта лесами. Если они бродят по такой местности, это только снижает наши шансы с ними столкнуться, даже с зомби-животными. Но знаете, что я вам скажу? Я все еще не понимаю насчет этой «еды».

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, они нас едят, это вне сомнений. Мы оба это видели. Но вы заметили еще кое-что? Они не съедают тела целиком. Не как в фильмах, где они разрывают жертв на куски, обгладывая с костей все мясо. То есть мы оба видели, как они разрывают людей на части, но это, кажется, было скорее проявлением жестокости, чем желанием наесться.

Мартин содрогнулся.

– Простите меня, преподобный, но вы понимаете, что я имею в виду? Они нами питаются, да. Но прежде всего они, как кажется, стараются сделать так, чтобы жертва сохранила способность передвигаться и чтобы смогла потом стать одним из них. У большинства зомби, которых мы видели, конечности были, особенно ноги. И еще у всех была голова.

– Я видел одного без нижней челюсти.

– Но мозги, наверное, были целы?

Священник кивнул, и Джим продолжил:

– Мозг, видимо, самое главное. Как мы уже говорили вчера в церкви: после смерти что-то поселяется в мозге и возвращает тело к жизни. Этакий паразит. Вы сказали, это демоны, и, может быть, так оно и есть. Не знаю. Но чем бы оно ни было, я готов поспорить, что у многих зомби в начале были проблемы со скоростью.

– Почему?

– Потому что когда всё только началось, большинство людей погибло не от того, что их съели мертвяки. Они погибали в авариях, на пожарах, в результате несчастных случаев. Сломанные позвоночники. Или шеи. Ноги, отрезанные газонокосилкой. Все в этом духе. Потом, когда все больше и больше живых погибали под натиском первой волны зомби, смертей такого рода становилось меньше. И чем больше людей погибало из-за зомби, тем больше мы видели трупов, способных передвигаться.

– То есть, ты считаешь, со временем мы будем видеть таких существ все больше?

– О да. Я думаю, если бы мы оказались севернее, там, где живет больше людей, то уже бы это увидели.

– Но как же выжившие, Джим? Тебе не кажется странным, что мы больше не видели никого живого?

– Не знаю, – признался Джим. – Может, в этих местах остались только мы. Но я знаю, что жив Дэнни, и это все, что меня волнует.

– Не может быть, что только мы спаслись, – возразил Мартин. – Я искренне верю, что есть и другие, Джим. Такие, как мы. Нужно их только найти.

Мгновение спустя фары высветили одинокого оленя, который стоял на разделительной полосе и красовался широкими рогами со множеством острых концов. Завидев их, животное он пересек трассу и исчез в туманной полосе зарослей.

– Кажется, он живой, – сказал Мартин. – Двигался не как зомби.

– Тогда, думаю, нам стоит пожелать ему удачи, – отозвался Джим. – Теперь у него гораздо больше забот, чем охотники в осенний сезон.

Наконец солнце поднялось достаточно высоко, чтобы туман рассеялся. Когда они пересекали границу штата, зеленый знак сообщил: «ВЫ ПОКИДАЕТЕ ДИКУЮ И ПРЕКРАСНУЮ ЗАПАДНУЮ ВИРГИНИЮ», и попросил: «ПРИЕЗЖАЙТЕ ЕЩЕ».

– Ну что, вот мы и в Виргинии, – проговорил Мартин. – Слава богу! Это хорошо.

– Надеюсь, так и будет. Бензин у нас пока есть: мы израсходовали всего четверть бака. Но что-то я сомневаюсь, что и дальше нам будет везти. Чем дальше мы уходим на север, особенно в сторону Нью-Джерси, тем нам будет теснее. Честно сказать, Мартин, я не уверен, что нам удастся добраться до цели, не вступив в бой.

– Будем верить, что Господь расчистит нам путь.

Джим крепче сжал руль. А когда заговорил снова, Мартину пришлось напрячь слух, чтобы его расслышать.

– Почему?

– Что почему, Джим?

– Почему Господь это допустил, Мартин? За что Он так с нами?

Мартин помолчал, тщательно подбирая слова. Этим вопросом он задавался тысячу раз, этот вопрос неоднократно вставал перед ним самим. Смерти в семье, болезни, разводы, безработица, стихийные бедствия, банкротства – все это приводило членов его паствы, а порой и его самого, к этому же вопросу.

– Ты уже спрашивал это у меня, и я сказал, что не знаю, – ответил он, ощущая, как слова застревают в горле. – И я до сих пор не знаю. Хотя мне и хотелось бы знать, Джим. Честно, хотелось бы. Но я знаю, что Господь этого не делал. В Библии четко говорится, что властитель на Земле – Сатана. Еще со времен падения – он и его приспешники.

– Даже если так, то почему Бог позволяет происходить подобному? Дьявол, может, и правит планетой, но неужели ты хочешь сказать, что Бог не может пошевелить пальцем, чтобы пресечь его бесчинства?

– Поверь мне, я знаю. Оно может показаться, что Господь бездействует. Но это так не работает, Джим.

– Пути неисповедимы и все такое?

Мартин мрачно усмехнулся:

– Вроде того.

– Ну тогда это все фигня, Мартин. Он ведь может уберечь моего сына! У Него был собственный сын, и Он позволил его убить! А моего Ему зачем убивать?

Священник не ответил, лишь смотрел в окно на проносящиеся мимо деревья.

– Простите, Мартин. – Джим вздохнул. – Я не хотел вас обидеть. Честно не хотел. Я просто … – Он осекся.

Мартин положил руку ему на плечо.

– Все нормально, Джим. Я понимаю. Мне просто хочется, чтобы у меня был ответ, какие-то слова, которые могли бы тебя успокоить. Но я знаю то, что знаю, и верю в это всем сердцем. Наша встреча была не случайной. Ее задумал Господь. Я молился Ему об избавлении, чтобы он дал мне цель. А потом появился ты. И это часть Его замысла. И мне кажется, что Дэнни жив, Джим, и мы его найдем! Я чувствую это сердцем. И это тоже часть его замысла.

– Надеюсь, что так, – ответил Джим. – Господи, как я надеюсь на это!

Мартин, извернувшись, пошарил на заднем сиденье и достал им по бутылке воды и пакетику картофельных чипсов. Они с жадностью все съели.

– Ты думал, что мы будем делать, когда спасем Дэнни?

Джим кивнул:

– Да, думал. Есть пара идей, чем мы можем заняться.

– Хотелось бы услышать, – начал Мартин, но, не договорив, схватился за приборную панель. – Осторожно!

Машина взвизгнула шинами на повороте и они увидели лежащий поперек дороги искореженный остов ярко-раскрашенного «фольксвагена»-жука. Машина лежала на крыше, а колеса – одно спущенное, другое без покрышки – указывали в небо, точно ноги какого-нибудь мертвого зверя. Пассажирское сиденье было всмятку, и осколки разбитого стекла усеивали асфальт, будто крошечные снежинки.

Помимо разбившегося авто посреди трассы на подножках стояло четыре мотоцикла (не «Харлеев», заметил Джим, но хороших, японских), причем один находился прямо перед ними.

Джим инстинктивно ударил по тормозам, и когда кроссовер скользнул к ближайшему мотоциклу, то, словно в замедленной съемке, увидел двух тварей. Зомби прижимались к траве на разделительной полосе, угощаясь внутренностями молодой девушки, а еще двое тащили из машины парня-водителя, ухватив его за волосы. В момент, когда зомби удивленно повернули головы, один из них перерезал мальчишке горло, прежде чем отскочить с пути мчавшегося автомобиля.

Молитва Мартина и крик Джима одновременно оборвались, когда «субурбан» врезался в мотоцикл. Раздался скрежет металла, разбилось стекло. Подушки безопасности вырвались из приборной доски, прижав пассажиров к спинкам кресел. Джим почувствовал, что передние шины спустило и постарался удержать управление. Но антиблокировочная система при проколотых шинах не помогла. «Субурбан» отклонился вправо и проломил ограждение, ударившись о толстый ствол кривого дуба.

– Вот урод! – прорычал зомби с ножом. – Он раздолбал мой мотик!

Труп вытащил парня из-под обломков «фольксвагена» и бросил тело. Остов машины тяжело опустился на землю. Тогда зомби двинулся к «субурбану». Его товарищ разорвал парню рубашку и, вгрызшись в волосатый сосок, потряс головой, пока тот не оторвался совсем.

– Эй, – проскрипел он. – Ешь лучше сейчас. Душа уже уходит, и я чувствую нетерпение с той стороны.

– Тогда пусть наши братья занимают тело. Тут вон еще свежее мясцо подоспело.

Джим убрал подушку безопасности и принялся возиться с зажиганием. Приборная панель, вся в мигающих огоньках, напоминала новогоднюю елку. Датчики двигателя, топлива, батареи – ничего не работало. В исступлении, Джим посмотрел на дорогу, чтобы проверить, где находились зомби.

Все четверо шагали к их машине.

– Черт!

– Што тэм? – Мартин пошевелился на пассажирском сиденье. У старика шла носом кровь, а под глазами темнели круги.

– Мартин, нам надо идти, – крикнул Джим. – Вы сможете?

– Гворил же, надо рисигнуть ремни, – пробормотал старик, после чего закрыл глаза и потерял сознание.

Джим потянулся за пистолетом, но обнаружил, что тот исчез.

– Твою мать!

Отстегнув ремень, он пошарил под сиденьем, пытаясь найти пропавшее оружие. После заноса и столкновения все, что лежало на заднем сиденье, разлетелось по салону. Он нашел пачку растворимого кофе, дорожную карту и гильзу от дробовика – но пистолета не было.

– Эй, дружище, – проговорил голос слева, и в тот же миг Джим ощутил запах твари. – Что, не заводится?

Сквозь открытое водительское окно протянулись две сморщенные руки, и шею Джима обхватили и сжали холодные пальцы. Он вцепился в костлявые запястья, и его ногти впились в разлагающуюся плоть. Кожа слезла с руки, и зомби рассмеялся, еще сильнее сжав горло своей жертвы. Другой зомби прыгнул на мятый капот и сквозь разбитое лобовое стекло потянулся к Мартину. Остальные были заняты тем, что срывали скотч с окна пассажирского сиденья.

Джим пытался кричать, пытался дышать, но ничего у него не выходило. В горле жгло, а в висках стучало так, что, казалось, голова вот-вот взорвется. Боль была настолько сильна, что он не слышал выстрела, пока мозг нападавшего не забрызгал ему лицо, на время ослепив.

Мертвые руки тотчас ослабли, и зомби рухнул на землю. Вторая пуля пронзила тварь на капоте и вошла в сиденье в считанных дюймах от груди Джима. Он, вскрикнув, пригнулся.

Другой зомби, позабыв о Мартине, повернулся в сторону леса. Раздалась очередь из шести выстрелов. А потом наступила тишина.

– Эй, вы там, – послышался голос. – Вы живые?

Мартин снова зашевелился и недоуменно взглянул на Джима.

Голос снова прокричал:

– Выходите из машины с поднятыми руками, чтобы мы их видели!

– Что происходит? – прошептал Мартин.

– Не знаю, – признался Джим, – но они, кажется, ничем не лучше зомби.

– Может, ты убил их, Том, – предположил другой голос.

– Заткнись, Люк, – гаркнул первый. – Не мог же я спросить у зомби, будут они делиться или нет.

– Эй, вы, привет, – подал дрожащий голос Мартин. – Нам не нужны неприятности.

– И у вас их не будет, если вы начнете делать, что вам говорят! Давайте уже выходите, и с поднятыми руками.

Они подчинились: выползли из-под обломков, держа руки над головой. Из подлеска выступил крупный бородатый мужчина в камуфляже, в руке у него был дробовик. Мгновение спустя за ним последовал еще один – худощавый и с залысинами. Он наставил на них охотничье ружье. Здоровяк смерил Джима и Мартина взглядом и сплюнул в грязь коричневой от табака слюной. Второй ухмыльнулся, и Джим заметил тонкую нить слюны, свисавшей с подбородка.

– Спасибо, что спасли нас, – начал Джим. – Нам бы конец пришел, если бы вы не появились. Я могу вам как-то отплатить?

– Можешь отплатить тем, что заткнешь свое хлебало, – гаркнул первый мужчина, Том, после чего обратился к своему товарищу: – Че думаешь, Люк?

– У негра одна кожа да кости. Какой-то он нескладный. А второй очень даже ничего.

Мартин нервно переступал на месте, тогда как в голове у Джима всплыла сцена изнасилования Неда Битти из «Избавления».

Не опуская рук, Джим сжал кулаки.

– Послушайте…

– Тогда негр твой, – сказал Том, не обращая на Джима внимания. – Можно прямо здесь их и разделать. Думаю, здесь разделаем, отнесем в лощину, а потом вернемся за вещами.

Заурчавший желудок Люка известил о своем согласии.

«Боже, – пронеслось в голову у Джима, – они каннибалы!»

– Хорошо, – произнес Люк. – Вы, ребята, повернитесь вокруг и встаньте на колени.

Джим подумал броситься в «субурбан» и найти там один из своих пистолетов, но тут же отказался от этой затеи. Он погиб бы быстрее, чем успел добежать.

– С-слушайте, – проговорил он, запинаясь. – У нас есть еда… на вас обоих хватит. Мы с радостью вам ее отдадим, если вы нас отпустите. Мне нужно спасти сына.

Том в ответ только дернул помпу дробовика.

– Ты что, не слышишь? У меня сын в Нью-Джерси, и нам нужно его спасти!

– Мистер, меня не волнует, даже если у тебя бабушка в Египте. Нам некогда. Ты беспокоишься за своего пацана? Так и мне тоже есть за кого беспокоиться. И Люку есть. Нам нужно кормить семьи, а вы, ребята, оказались не в том месте не в то время. Вот и все.

– Верно. – Люк кивнул. – Ничего личного.

– Если вас это как-то утешит, – добавил Том, – я могу пообещать, что вы не закончите, как эти существа, которых мы только что убили. Я могу застрелить вас в лицо, а могу в затылок. Если вы не хотите этого видеть, я предлагаю вам отвернуться и опуститься, мать вашу, на колени – и прямо сейчас! Мне это вообще без разницы.

Он нацелил дробовик на Джима, но тот с места не двинулся.

– Вы сами не лучше тех зомби, сукины вы сыны!

– Может, и так, – согласился Том. – Но мы точно не станем умирать с голоду, дожидаясь, пока правительство придет и все наладит. Они планировали биологическую атаку вроде этой много лет, но вряд ли знали, что у Китая тоже было какое-то химическое средство, которое поднимает мертвых.

Мартин начал молиться.

– Отче наш, сущий на Небесах, да святится имя Твое…

– Том, осторожно! – Люк ткнул пальцем выше плеч Джима и Мартина.

– Да приидет Царствие Твое, – продолжал Мартин, – да прибудет воля Твоя и на земле, как на Небе.

– Молитвы вам теперь не помогут, – проговорил голос позади Джима и Мартина. – Он ушел со своего трона, и вы теперь принадлежите нам!

Джим повернулся, припал к земле и, утянув Мартина за собой, перекатился. Юная парочка из разбитой машины, которые еще несколько минут назад лежали распростертыми на шоссе, теперь брели в их сторону. Их злые ухмылки источали злобу.

– Приготовьтесь, – шепнул Джим Мартину одними губами. Старик согласно кивнул.

– Я с ними разберусь, – крикнул Люк и, прицелившись, щелкнул затвором и нажал на спусковой крючок.

Ничего не произошло.

Зомби ухмыльнулись и продолжили неумолимо надвигаться на него.

– Ну ты дебил, – выплюнул Том, поднимая дробовик. – Забыл перезарядить.

Том нажал на спусковой крючок, и дробовик у его плеча резко дернулся. Ухо и щека зомби-парня исчезли, явив зубы и хрящи. Но шаг его от этого не сбился. Ухмылка так и застыла на его лице, и он продолжал наступать, пока рев дробовика эхом разносился над холмами.

– Черт! – Том опять взвел помпу.

– Я тббя уббю. – Язык зомби вываливался из разорванного рта.

– Он говорит, что тебя убьет, – пояснила девушка.

– Сейчас, – прошептал Джим, подтолкнув Мартина.

– Я все понял, – сказал Мартин.

Они прошмыгнули мимо реднеков-каннибалов и, прихрамывая, бросились в сторону леса.

– Люк, может, застрелишь уже этих членососов?! – крикнул Том раздраженно.

Раздался грохот дробовика, и первый зомби упал с разлетевшейся в ошметки макушкой.

Пробираясь через подлесок, Джим и Мартин услышали, как позади них прогремело ружье Люка. Им в кожу впивались шипы кустарников, а по лицам били ветки, но шаг они не сбавляли. Сзади, на дороге, Том бранил Люка.