Текст книги "Воскрешение"

Автор книги: Брайан Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

19

У Бейкера вырвался крик ужаса, когда он увидел тела. Висевшие на X-образных крестах вдоль обочин, в большинстве своем они были мертвы, но некоторые еще шевелились, тщетно пытаясь высвободиться, вырвав железнодорожные костыли, которыми были прибиты.

Вонь стояла столь невыносимая, что Бейкер отпрянул от небольшой бреши в кузове грузовика, в которую выглядывал. По домам, мимо которых они проезжали, он узнал Геттисберг и догадался, что пунктом их назначения был центр города.

Он глянул на Червя – мальчик по-прежнему лежал в углу, свернувшись калачиком, и крепко спал. В том тусклом свете, что пропускали дыры в кузове, выглядел он бледным и осунувшимся. Бейкер дотянулся до него связанными руками и мягко провел кончиками пальцев по лбу. Червь пошевелился во сне, на переносице появились тревожные морщинки, но тут же разгладились.

Бейкер затаил дыхание и, вернувшись к бреши, снова выглянул наружу. Грузовик как раз проезжал через какой-то контрольно-пропускной пункт, защищенный мешками с песком и колючей проволоки. Через каждые несколько футов были выставлены вооруженные солдаты – они стояли лицом в ту сторону, откуда они приехали. Когда грузовик остановился, Бейкер услышал смех и приглушенные голоса. Затем они поехали дальше, прямо в укрепленный район.

Бейкеру вспомнились кадры Варшавского гетто времен Второй мировой, которые он когда-то видел. Грузовик ехал мимо жалких грязных гражданских, которые занимались своим делами – наполняли и расставляли мешки с песком, натягивали между крышами тонкую, но прочную защитную сетку от птиц и прочих летающих зомби, перетаскивали тяжелую мебель из брошенных домов, ремонтировали еще использовавшиеся здания, тянули сгоревшие автомобили, подцепив их крюками на ремнях и впрягшись в упряжки, будто кони, вычищали водосточные желоба вдоль улиц. Все это делалось бесстрастно, с выражением безнадежности на угрюмых лицах. Бейкер заметил странное отсутствие женщин – не считая лишь нескольких пожилых.

На светофорах и столбах, превращенных в виселицы, болтались тела – но не живых мертвецов, а просто умерших. Бейкеру сначала подумалось, что они могли служить предостережением для рабочих, но затем он заметил, что на некоторых из повешенных была военная форма.

Грузовик снова остановился, и Бейкер услышал, как мотор, закашлявшись, смолк. Отпрянув от бреши, он уселся рядом с Червем. Глухонемой мальчик резко проснулся и заворочался в темноте. Бейкер дал ему знак сидеть смирно.

Вдоль грузовика зашуршали шаги и задняя дверь поднялась, наводнив кузов светом. Пленники сощурились, на миг ослепленные, и солдаты вытащили их наружу и заставили встать. Колени Бейкера подогнулись и он изо всех сил постарался побороть судорогу, пронзившую его ноги.

К ним подошел неопрятного вида мужчина в покрытой пятнами форме. Его волосы свисали ниже воротника, а на лице красовалась многодневная щетина. Бейкер заметил у него на плече две вертикальные серебристые полоски.

– Второй лейтенант Торрес, – проговорил штаб-сержант Майклз, отдавая честь. – Разведка проведена, мы готовы дать полный отчет. Боюсь, мы потеряли Уорнера, зато поймали двоих пленников, представляющих определенный интерес.

Торрес коротко отдал честь в ответ и оглядел Бейкера с Червем.

– Мне они интересными не кажутся, сержант.

Майклз передал ему бейджик Бейкера, и офицер с любопытством его изучил.

– Хеллертаун, значит? Хейвенбрук – это там, где была лаборатория, которая разрабатывала оружие, да? – Он похлопал Майклза по плечу. – Молодцы, вы все. Полковнику Шоу будет очень интересно пообщаться с этими джентльменами. – Затем повернулся к Бейкеру: – Добро пожаловать в Геттисберг, профессор Бейкер. Боюсь, ваши условия будут здесь более скромными, чем те, к которым вы привыкли, однако, если вы согласитесь сотрудничать, мы сможем устроить вас получше.

– В каком смысле «сотрудничать»? – спросил Бейкер.

– А это пусть решит полковник. – И отвернувшись, Торрес обратился к остальным солдатам. – Хорошая работа, ребята. Уорнера, конечно, жалко. И все же я считаю, каждый из вас заслужил двадцатичасовую увольнительную. Отряд штаб-сержанта Миллера тоже уже возвращается, Майклз, и как только они будут здесь, я ожидаю полный доклад от вас обоих. Они прибудут через час. А пока можете принять душ, если хотите.

– Спасибо, сэр! – Майклз еще раз отсалютовал, и Торрес ушел.

– О да-а, – обрадовался Блюменталь. – Схожу сначала в боулинг, а потом в Мясовозку!

– Ну уж нет, – остудил его Форд. – Сначала вы с Лоусоном перевезете пленных в центр содержания. Проследите, чтобы Лепайн отделил их от остальной дряни. Я не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось до того, как их допросит полковник.

Лоусон ухмыльнулся, потершись тазом о зад Червя.

– Они заставят тебя визжать, как свинью, парень!

Червь возмущенно вскрикнул, и Бейкер шагнул вперед.

– Оставь его в покое, чтоб тебя!

– Черт, профессор, – сказал Лоусон, – ты пожалеешь, что он не остался с нами, когда тобой займется полковник!

Бейкер гневно сжал кулаки, впился пальцами себе в ладони. Блюменталь толкнул его вперед. Когда Блюменталь уводил ученого, Бейкер не спускал глаз с Лоусона, пока тот не отвернулся, занявшись оковами Червя.

Центр содержания располагался в старом кинотеатре – из тех больших однозальных кинотеатров, что вышли из моды с появлением мультиплексов. Тротуары вокруг здания патрулировали тяжеловооруженные охранники, на крыше были расставлены постовые. Еще больше солдат слонялось по вестибюлю – они равнодушно оглядели новоприбывших.

Блюменталь подошел к билетной кассе и обратился к сидевшему в ней постовому:

– К тебе двое новеньких, Лепайн. Сержант Форд желает, чтобы ты поместил их отдельно от остальных.

– И каким образом, мать твою, я должен это сделать? – возразил мужчина. – У нас и так не хватает мест для всех, а ты хочешь еще, чтобы я нашел отдельную комнату для этих мудил?

– Я просто передаю, что велено. А ты сам думай.

– Думаю, их можно закрыть на балконе. – Лепайн указал на Бейкера. – Ты чем занимался до воскрешения, мудила?

– Я ученый, – сообщил ему Бейкер, прикусив язык, чтобы не добавить, что именно он все это устроил.

– Ученый, значит? – усмехнулся Лепайн. – Что ж, тогда, думаю, сможешь собирать мусор или ворочать мешки, как все остальные.

– Только не эти двое, – отрезал Лоусон. – По крайней мере, пока. С ними хочет встретиться полковник. Особый приоритет. Особая важность.

– О-о-о-о, – издевательски протянул Лепайн. – Высокие гости, выходит? Ну да, в таком случае пусть посидит в целости и сохранности.

Он вышел из-за стеклянного окошка и приказал двум охранникам сменить Блюменталя и Лоусона. Затем, шагнув через двойные двери, приблизился к Бейкеру и Червю, и поднялся по винтовой лестнице, остановившись перед запертой на цепочку дверью. Пока один из дюжих охранников держал их под прицелом своей M-16, Лепайн вынул из кармана связку ключей и отпер цепочку. Затем проводил их внутрь.

– Большинство местных спит внизу, – сообщил Лепайн тоном экскурсовода, – но вам двоим мы предоставим пентхаус.

Они оказались на балконе с видом на зал кинотеатра. В алькове стояло четыре красных, обитых бархатом кресла с откидными спинками, все покрытые плесенью, – и больше ничего. В самом зале большинство кресел было вырвано из пола и свалено в кучу в углу. Вместо них на полу валялись заплесневелые матрацы. Экран остался на месте, но был весь изрисован небрежными граффити, а местами и ободран. Из окна проекционной кабины, заметил Бейкер, торчал пятидесятикалиберный пулемет. Над двумя пожарными выходами по обе стороны от экрана, как он заметил, были приварены стальные пластины. Центральный проход заполняли блестящие осколки, видимые даже в тусклом свете. Посмотрев вверх, Бейкер увидел медную цепь, свисавшую с потолка.

– Люстра, – проговорил Лепайн беззаботно. – Красивая была, вся из хрусталя. Местные ее сорвали и попытались осколками порезать наших ребят. У них, конечно, толком ничего не получилось, но нескольких хороших парней мы потеряли. Мы взяли зачинщиков и распяли их вдоль дороги. Вы, наверное, видели кресты, пока ехали.

Бейкер неохотно кивнул.

– Это такой способ борьбы с бунтовщиками. – Оглушительный смех Лепайна эхом отразился от высокого куполообразного потолка и грязных гипсовых стен. – Самое смешное, конечно, начинается тогда, когда они на крестах умирают. Мы же их хорошенько прибиваем – ограничиваем движения. И когда они возвращаются как живые мертвецы, то очень удивляются! Видели когда-нибудь, чтобы зомби умирал от голода? Ну, я тоже. В общем, они так и висят там, день за днем. У парочки в итоге руки и ступни настолько сгнили, что их можно было легко оторвать, и сейчас мы их используем как мишени.

– Какая экономия, – пробормотал Бейкер с сарказмом. – Не сомневаюсь, бухгалтера Дядюшки Сэма вами бы гордились.

– О, это не единственный способ, каким полковник Шоу разделывается с бунтарями, – заверил его Лепайн. – Повешение – довольно эффективная мера. Как и расстрелы. Но моя любимая – гонки на вертолетах.

– Это что значит?

– Разозли полковника и, возможно, узнаешь.

Охранники ушли, закрыв за собой двери. Бейкер услышал, как звякнула цепочка и защелкнулся замок.

– Кино-о, – протянул Червь, указывая на экран. – Кино, Бейхар.

– Да, действительно, – вздохнул он, падая в сырое кресло. – Сейчас бы двойной сеанс показали. «Ночь живых мертвецов» и «Апокалипсис сегодня» были бы самое то. Только попкорна не хватает.

***

Поскольку «Хамви» был полон людей, награбленного снаряжения и оружия, похитителям Фрэнки пришлось усадить ее Скипу на колени. Но когда Миччелли заметил, что она трется веревками, которыми ей связали запястья, о пряжку ремня Скипа, их быстро рассадили. При этом обоих ударили, а Фрэнки еще швырнули на пол, где ее стали использовать как подставку для ног Миччелли и Крамера. После этого она демонстративно впилась зубами Миччелли в икру, испытав удовольствие от его воплей и вкуса крови, что залила ей губы.

Тогда они ее и изнасиловали.

Фрэнки не издала ни звука, не шевельнулась, даже когда они засмеялись, даже когда стало больно, даже когда они с силой входили и выходили из нее, словно избивая изнутри, даже когда проливали свое семя ей на живот и лицо. Она лежала совершенно неподвижно, отстраненная, спрятавшаяся в тайнике своей души, напоминавшая себе, что ее насилуют не впервые, что все не так уж плохо, секс – как обычная сделка и, если она подчинится, то будет жить.

«Тебе нечего стыдиться, – напомнила она себе. – Это не твоя вина. Сейчас ты не можешь дать сдачи. Если дашь – тебя убьют. Потом ответишь. Это всего лишь твое тело. Но залезть в твой ум они не смогут».

Она оставалась в своем секретном месте и тогда, когда Крамер сменил Миллера за рулем, и теперь ей занялся уже штаб-сержант.

Находясь в своем секретном месте, она не думала ни о героине, ни о ребенке.

На этот раз ее фантазии были посвящены мести.

«Я выжила. Я прошла через худшее, выдержу и это».

Закряхтев от оргазма, Миллер скатился с ее распростертого тела и вытерся о ее рубашку.

– Ну как тебе, сучка?

– Это все, на что вы трое способны? – отозвалась Фрэнки. – Наверное, ваши жены от вас поэтому и сбежали, да?

– Ее нужно прополоскать, – пробормотал Миччелли. – Подержи-ка ее, хорошо, сержант?

Миллер взгромоздился на нее, усевшись Фрэнки на грудь и придавив ее к полу. Миччелли расстегнул молнию и помочился – горькая желтая струя изогнулась дугой над ее лицом и пролилась ручейками по ее шее. Фрэнки закрыла глаза, закашлявшись, когда моча потекла по ее глазам, ноздрям и рту.

– На меня только не брызгай, – предостерег Миллер, прежде чем присоединиться к всеобщему смеху.

– Ублюдки вы! – прохрипел Скип со своего сиденья. – Оставьте ее в покое, мудаки больные!

Миллер ударил его тыльной стороной ладони, и на уже распухшей губе Скипа снова лопнула рана.

– Слушай, – сказал Миллер. – За подружку свою не переживай, рядовой. Переживай лучше за себя.

– Ну что, после душа получше стало? – поглумился Миччелли.

– Знаешь что, козел, – ухмыльнулась Фрэнки, – мой сутенер делал это, когда мне было семнадцать. И он делал это получше. У него, по крайней мере, был нормальный стручок, чтобы ссать.

Миллер и Крамер рассмеялись, но Миччелли посмотрел на нее с ненавистью.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда остальные ребята тоже с тобой развлекутся.

Он занес ногу, намереваясь пнуть ее по голове, но Миллер его остановил.

– Хватит. Не попорть ей лицо. Пусть пока полежит. Скоро она и так свое получит.

И они принялись за Скипа.

***

Фрэнки пришла в ужас, увидев то же, что видел Бейкер при въезде в город, но все равно продолжала смотреть – лишь бы не видеть лица Скипа. Крамер, Миллер и Миччелли издевались над ним по очереди, в точности как над ней, и хотя его не насиловали, физических повреждений он получил больше. Сломанный нос распух, превратившись в мясистую луковицу, в обеих ноздрях запеклась кровь. Еще больше крови осталось на израненных губах, и когда он дышал ртом, Фрэнки видела промежутки в тех местах, где не хватало зубов. Над левой бровью зияла глубокая рана, и еще одна – на лбу. Справа кожа была содрана и висела вдоль щеки. Один глаз заплыл, вокруг второго проступил синяк.

Несмотря на все это, он оставался в сознании, и, по мнению Фрэнки, это было хуже всего. У Скипа явно не было своего секретного места, куда он мог бы мысленно отступить. Поначалу он держался храбро, но после множества беспощадных яростных ударов и порезов стал кричать. И потом долго не останавливался – даже после того, как мучители оставили его в покое. Его крики все звенели у Фрэнки в ушах, даже когда раненый уже мог только хрипеть.

Как и отряд Майклза, их встретил второй лейтенант Торрес, который раздал им приказы. Когда ему сообщили о дезертирстве Скипа, Торрес сурово кивнул и приказал отвести его в центр содержания.

– А ее посадите к остальным шлюхам и пусть ее там отмоют, – сказал Миллер Крамеру после того, как ушел Торрес. – Ты, Миччелли, уведи этого ублюдка в кинотеатр, как приказал лейтенант. А мне нужно пойти доложиться.

Крамер схватил Фрэнки за руку и потащил прочь, тогда как Миччелли поднял Скипа на ноги и, взмахнув винтовкой, дал знак пошевелиться. Фрэнки вдруг обернулась.

– Скип, – крикнула она.

Он медленно, с неимоверным усилием повернулся, и Миччелли ткнул ему в спину дулом.

– Спасибо, – проговорила она простодушно, и несмотря на всю боль, которую Скип испытывал, он усмехнулся ей.

Выглядело это ужасно, и Фрэнки с трудом удержалась от того, чтобы отвести взгляд. Но в следующий миг Миччелли толкнул пленника вперед, уводя прочь.

– Можешь послать своему дружку прощальный поцелуй, – хмыкнул Крамер. – Больше ты его не увидишь.

– Тебя зовут рядовой Крамер, да? – спросила Фрэнки.

– Рядовой первого класса Крамер, – поправил он, гордо выпятив грудь. – И не забывай этого.

– Как по мне, ты скорее говнюк первого класса, – спокойным тоном отозвалась Фрэнки. – Прежде чем все это закончится, рядовой первого класса Крамер, я тебя убью. И не забывай этого, сучонок.

Он зыркнул на нее, его лицо покраснело от ярости. Затем взмахнул своей M-16, целясь ей в лицо и бормоча что-то нечленораздельное. Фрэнки увернулась и расплылась в улыбке.

– Чего-чего? – спросила она.

– Шевелись, тебе сказано, – рыкнул он.

И пока он ее вел, Фрэнки не могла сдержать смех.

***

Войдя в зал для докладов, Миллер обнаружил там Майклза, Торреса, капитанов Гонзалеса и МакФарланда и полковника Шоу. Все уже расселись и ждали его. На одной стене висела карта Пенсильвании с заправки, на другой – топографическая. Он быстро отдал честь, налил себе чашку растворимого кофе и занял место рядом с Майклзом.

– Простите, что заставил вас ждать.

– Ничего-ничего. – Полковник Шоу улыбнулся. – Выпейте кофе и расслабьтесь, сержант Миллер.

Его голос звучал мягко, и некоторым иногда приходилось напрягать слух, чтобы расслышать произносимые полковником слова, но в нем явственно ощущался холод.

Сильный, очень сильный холод.

Шоу не был крупного телосложения, однако занимал собой, казалось, всю комнату. Пять футов роста и сто семьдесят пять фунтов веса[23]23
  167 сантиметров и 79 килограммов соответственно.


[Закрыть] не производили впечатления, но то, как он себя подавал, – да. Двигался он будто кот – быстро, грациозно, неумолимо. Никогда не повышал голоса и говорил только сдержанным отрывистым тоном, зато стоило ему только открыть рот, к нему тут же все прислушивались. Он обладал почти феноменальной способностью заканчивать предложения за людьми, что находились у него в подчинении, – казалось, он умел читать мысли. Но что в полковнике приводило в наибольшее замешательство, как считал Миллер, так это то, что он не моргал. Никогда. Как-то раз, когда они еще были новобранцами, только что выбравшимися из учебного лагеря, он поспорил на этот счет с Майклзом и выиграл ящик пива.

Шоу был подобен змее – тихий, осторожный… и смертельно ядовитый.

Капитан Гонзалес прочистил горло:

– Штаб-сержант Майклз, почему бы вам не начать.

Это был совсем не вопрос.

– Так точно, сэр. Нами проведена разведка в Гаррисберге. Город необитаем. Высокая концентрация нежити, выжившие, что остались, в основном мародеры, бандиты, байкеры и тому подобные асоциальные группы. Тяжелого вооружения у них нет – по крайней мере, такого, которое смогло бы противостоять бронетанковой технике. Мы могли бы использовать его как базу для расширения, но если туда вступить, придется вести бои в городе, поэтому от танков толку не будет. Иначе можно только разрушить все, что мы хотим захватить. У зомбаков достаточно сил для сопротивления, и, по моему мнению, наши потери могут быть чрезмерными. Кроме того, город не представляет значительного интереса и как источник припасов, так как мародеры растащили большинство непортящихся продуктов в магазинах.

– А что те пленные, которых вы взяли, сержант? – спросил Шоу. – Расскажите о них.

– Да, сэр. Мы наткнулись на них практически в буквальном смысле этого слова. Это произошло на обратном пути. Зомби начали воздушную и наземную атаки преимущественно силами оживших птиц. В этой схватке мы потеряли рядового Уорнера.

– Остальные невредимы? – перебил его Шоу.

– Так точно, сэр.

– Тогда терпимо. Продолжайте, пожалуйста.

– Пока шел бой, мы наткнулись на этих людей. Осмотрев их вещи, мы установили, что один из них работал в Хейвенбрукской национальной лаборатории в Хеллертауне. Его зовут профессор Уильям Бейкер. Он руководил проектом РКТИ. Может быть, помните такой из новостей?

– Это, что ли, та штука, которая могла создать черную дыру? – спросил Миллер.

– Релятивистский коллайдер тяжелых ионов. – Шоу сцепил пальцы. – Об этом было много занимательных публикаций в различных изданиях.

– Да, над этим Бейкер и работал. – Майклз вынул из кармана бейджик Бейкера и бросил его через стол. – У него довольно высокий уровень допуска, я полагаю.

– Самый высокий, – задумчиво отозвался Шоу, после чего передал заламинированную карточку Гонзалесу и МакФарланду. – Как научный руководитель он должен был иметь доступ буквально ко всему, что имелось на объекте.

– Разрешите обратиться, полковник? – перебил его Миллер.

– Давай.

– Я прошу прощения, но чем это поможет нам?

Шоу сделал паузу, после чего, обнажив ряд сверкающих зубов, явил собравшимся тонкую улыбку.

– Хейвенбрук был одним из ведущих научных объектов нашего правительства, сержант. По крайней мере, таким его знала общественность. Только забудьте о любителях теорий заговора, которые рассказывали о Зоне-51 и Грум-Лейк[24]24
  Пересохшее озеро, на территории которого находится Зона-51.


[Закрыть]. Нет, те объекты тоже существуют, и вся Америка об этом знает, но там в основном ведутся экспериментальные разработки воздушных судов.

– Хейвенбрук, – заметил Гонзалес, как только полковник умолк, – помимо всего прочего служил и лабораторией, где разрабатывалось оружие. Биологическое, химическое, баллистическое – какое угодно. Там занимались всем. И побольше, чем в Форт Детрике[25]25
  Военная база в штате Мэриленд, бактериологический центр армии США.


[Закрыть].

– А с чего это оружейной лаборатории понадобилось заниматься ускорителем частиц вроде РКТИ? – спросил МакФарланд.

Гонзалес пожал плечами:

– Не сомневаюсь, на этот вопрос может ответить наш пленный.

– Так что, мы можем получить доступ к их арсеналу? – предположил Миллер.

– Вы видите только часть общей картины, сержант, – сказал ему Шоу. – Хейвенбрук огромен. Иначе где бы там нашлось место для всех этих проектов? РКТИ был лишь одним из экспериментов, а их могли одновременно приводить десятки. Со стороны центр ничем не отличается от любой другой исследовательской базы. По периметру стоит вооруженная охрана, внутри – несколько офисных зданий и еще, может, один-два ангара. А все потому, что комплекс подземный. Судя по тому, что я читал, там есть система тоннелей, протянувшаяся на много миль. И центр неприступен.

Миллер присвистнул.

– Поэтому там получилась бы чертовски хорошая оперативная база.

– Действительно, – усмехнулся Шоу. – А какие тогда перед нами откроются возможности! С каждым днем этих тварей вокруг становится все больше. Ополченцы Сынов Конституции контролирую бо́льшую часть Западной Пенсильвании, и когда они повернут сюда – это только вопрос времени. Никем не контролируемые, вооруженные самодельным оружием армии сражаются друг с другом среди развалин, а твари тем временем множат свои ряды. Нам нужно обеспечить себя надежным укреплением, чем-нибудь получше Геттисберга. Иначе мы не переживем и эту зиму.

– Вы так считаете, сэр? – спросил Миллер.

Шоу кивнул:

– По правде говоря, нам повезет, если продержимся еще хоть месяц, сержант, потому что, несмотря на все наше вооружение и численность, мы имеем дело с врагом, имеющим над нами очевидное преимущество. И помните, что зомби – не истинный наш враг. Наш истинный враг – это то, что внутри них. Ему нужно только мертвое тело. А сейчас количество мертвых тел значительно превышает количество живых. И я не думаю, что соотношение изменится в ближайшее время. Мы не боремся за землю или какие-то идеалы, джентльмены. Мы боремся за выживание – за право оставаться в живых! А для этого нам следует быть сильными. То, что произошло, – это естественный отбор в действии. Но мы ведь не слабые, верно? Нет, мы сильные!

Сидевшие за столом одобрительно зашептались.

– Поэтому гражданским, которые там остались, нас не понять, – продолжил Шоу. – Из-за наших методов они считают нас жестокими. Но на самом деле их несогласие доказывает их слабость, а следовательно, указывает на неспособность выжить. А значит, хоть они и приносят пользу, мы за них не боремся. Мы боремся только за себя. И в этой войне мы должны победить, а Хейвенбрук может оказаться очень подходящим местом, чтобы положить начало нашему наступлению. – Он сделал паузу, отхлебнул кофе и наконец закончил: – Итак, сержант Миллер, как любит сейчас говорить молодежь, вы знаете, для чего настало время.

– Этот Бейкер готов сотрудничать? – спросил МакФарланд у Майклза.

– Пока нет, – ответил ему сержант, – но я уверен, мы сможем его уговорить.

– А кто тот второй, который был с ним?

– Просто какой-то глухонемой, умственно отсталый парень. Не знаю точно, как они оказались вместе, но ученый к нему явно привязан.

– Тогда будет сотрудничать, – сказал Шоу. – Приведите их ко мне. Обоих. Я хочу узнать все, что этот человек знает о Хейвенбруке, прежде чем мы туда отправимся. Планировку и структуру, есть ли там электричество, какие системы безопасности еще работают, какая численность персонала и, что самое важное, сколько тварей там находится, если таковые вообще есть. Думаю, он сможет провести для нас добротную лекцию. – Полковник поджал губы и, подув на свой кофе, сделал глоток и повернулся к Миллеру. – Что ж, сержант, а теперь я попросил бы вас рассказать, что удалось обнаружить вашей группе.

Миллер доложил обо всем, что случилось во время миссии.

Когда он закончил, все некоторое время сидели молча.

– Очень жаль рядового Скипа, – проговорил наконец Торрес. – Мне этот глупый паренек нравится.

Шоу сдвинул брови:

– Полагаю, мы сможем поставить его судьбу в пример нашему ученому. Лейтенант Торрес, приготовьте-ка вертолет. Мне нужны все трое пленных: наш непутевый рядовой и профессор со своем бедолагой-дружком, и срочно. Сейчас мы их немного прокатим.

***

– Если их посадить к остальным местным, они его на куски разорвут, как только прознают, кто он такой. Разорвут ничуть не хуже тех зомби.

Бейкер узнал за дверью голос Лепайна и быстро убрал ноги с перил. В замке повернулся ключ и звякнула цепочка, когда ее опустили с той стороны. Червь заметил, что Бейкер быстро зашевелился, и проследил за его задумчивым взглядом.

Дверь, ведущая на балкон, открылась, и в проем вошел изрядно побитый солдат в компании четырех охранников и Лепайна. Они толкнули раненого перед собой, и дверь опять захлопнулась.

Мужчина тяжело оперся на спинку кресла и тут же, поежившись, рухнул на сиденье.

– Вы в порядке? – Бейкер неуверенно шагнул к нему.

– Арядке, – пробормотал мужчина изувеченным ртом. – Ня авут Шкип.

«Господи, он разговаривает, как Червь!» – пронеслось в голове у Бейкера.

– Я Уильям Бейкер, а это мой товарищ, его зовут Червь.

– Ы были на Ши-эн-эн, деали машину орной ыры.

– Да, меня показывали по CNN, – удивленно ответил Бейкер. – Помните меня?

– Ну да, ивините, екундочку.

Мужчина улыбнулся, и по его израненной щеке стекла розовая слюна. Он нагнулся, прокашлялся и выплюнул на пол три комка кровавой слизи. Бейкер в ужасе наблюдал за ним.

– Прошу извинить. – Теперь голос мужчины, хоть и остался хриплым, звучал чище, но Бейкер все равно видел, что говорить ему было больно.

– Ничего страшного, – заверил его Бейкер. – Давайте-ка вас осмотрим, мистер Шкип.

– Скип.

– Хорошо. Боюсь, здесь слишком слабое освещение, но посмотрим, что у нас получится.

– Так вы еще и врач? – Скип сощурился, пока Бейкер мягко, но уверенно ощупывал его голову.

– Нет, но я проходил медицинский курс в колледже. – Он повернул голову Скипа влево, потом вправо. – Так болит?

– Да. – Скип поморщился. – Но ничего.

– Что с вами произошло?

– Такое случается, когда ослушаешься приказов. А вы как? Они что, залезли в Хеллертаун?

– Нет, – ответил Бейкер, – но откуда ты о нас так много знаешь?

– Говорю же: видел по CNN. Вы разрабатывали машину, которая создает черные дыры. Я слышал, у вас еще были люди, которые делали разумные компьютеры, занимались клонированием.

– Я работал над релятивистским коллайдером тяжелых ионов – вот что это была за машина. Это был лишь один из многих проектов, а что происходило на остальных, нам особо не рассказывали, так что я не могу ничего не подтвердить, ни опровергнуть.

На самом деле Бейкер знал о многих других проектах, но не видел нужды рассказывать о них первому встречному. К тому же он подозревал, что на объекте проводились и иные тайные эксперименты, о которых он не имел понятия, даже будучи научным руководителем одного из приоритетнейших направлений.

– Ладно, профессор, – сказал Скип, – надейтесь, что Шоу о других проектах не знает. Вы ведь здесь поэтому, да?

– Кажется, что так. Мне сказали, он хочет нас допросить. Они вроде бы думают, что в Хеллертауне была лаборатория, где разрабатывалось какое-то оружие.

– Да. А это правда?

Бейкер пожал плечами:

– Мы работали над созданием оружия, но не только над ним…

– А как они вас взяли и кто это? – Скип показал пальцем на Червя, который сидел в кресле и пристально смотрел в зал.

– Полагаю, его теперь в некотором роде можно назвать моим сыном. А я его… опекун. Я нашел его на дороге и очень к нему привязался. Он удивительный молодой человек. Что же до твоего первого вопроса, то ваши товарищи по Нацгвардии поймали нас возле Гаррисберга. Вы, видимо, из одного взвода или отряда?

– Вроде того, – согласился Скип, не желая читать лекцию о военной терминологии. – Но я не такой, как остальные. Они животные. И Шоу – самый худший. Он, и МакФарланд, и Гонзалес. Они вообще поехавшие!

Он сплюнул еще крови за перила балкона. Внизу послышался всплеск. Червь проследил за плевком, а затем последовал его примеру. Скип ухмыльнулся ему и потрепал мальчика по волосам. Червь улыбнулся.

– Что этот полковник Шоу нам сделает? – спросил Бейкер.

– Трудно сказать. – Скип пожал плечами и вытер лицо рукавом. – Но я на вашем месте рассказал бы ему все, что он хочет знать.

– Но в том-то и дело, – воскликнул Бейкер. – Я же не знаю, чего он от нас хочет! Я ничего не знаю. Даже если я что-то знаю, не логично ли ему будет убить нас, как только я расскажу то, что ему нужно?

– Наверное, да, – ответил Скип, – но поверьте, если вы попали к Шоу в руки, вам лучше стать одной из тварей, чем его пленным. А мне, к слову, нужно кое-что сделать.

Он проковылял к краю балкона, где Червь все так же продолжал восхищенно плеваться, и посмотрел вниз.

– Хм… всего футов тридцать. Маловато для падения.

– Вы о чем? – спросил Бейкер.

– Как я уже сказал, лучше умереть, чем попасть в их лапы. Меня они уже взяли. Я хотел сброситься отсюда, но здесь недостаточно высоты. Я только ноги переломаю, и тогда будет еще хуже.

Бейкер ужаснулся: насколько же страшным должен был быть этот полковник Шоу, если этот человек готов совершить самоубийство, лишь бы не встречаться с ним. Не может ведь все быть настолько плохо?

Мгновение спустя, когда он услышал голоса за дверью, Бейкер понял, что скоро сам узнает ответ.

– Подъем, ублюдки, – приказал Лепайн. – Вас зовет полковник Шоу. Сейчас немного покатаетесь.