Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Борис Ярне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 93 страниц)

– Змея закроют? – задумчиво проговорил Симба.

– Тебя закроют! – не выдержал Гашек, – как ты не понимаешь? Да всё ты понимаешь.

– Неужели ты и правда считаешь, что нужно всё оставить, как есть, зная, как оно есть. Все оставить…

– Нет, я так не считаю. Я считаю, что лично ты должен оставить всё, как есть. При чём тут София?

– Что ты сказал?

– Я говорю, при чём тут София? В записках стоит просто София. Она ничего такого не говорила про себя во время вашего свидания?

– Про Змея она сказала перед самым уходом. Сказала, что он убил Термита, и ещё, что он использовал её.

– В каком смысле? – спросил Гашек.

– Она больше ничего не сказала. Встала и ушла. – Симба задумался.

– Змей использовал её. Чем она может быть полезна Змею?

– Она говорила о том, – начал Симба, – что у неё никого, кроме брата нет, что у брата, кроме неё никого нет. То есть…

– Твою мать! Думаешь…

– Змей угрожал Термиту, а то и взял её в заложники. Вот как он его уговорил. Чертовски просто! Просто до гениальности. Но, это лишь предположение. Если это так, то она может подать заявление на Змея. Мы его задержим до выяснения и по мере допроса выйдем на всех остальных.

– Симба, ты о чём? Ты слышал, что я тебе перед этим говорил? Если она подаст заявление, то ни ты, ни я не будем иметь к этому делу никакого отношения. На каком основании ты намерен влиться в ход чужого следствия?

– Ладно. Мы, в общем-то, лишь предположили.

– Всё, Симба. Пока я не выясню кое-что по линии МГБ, и не пробью твою подругу, ничего не предпринимай.

– Пробить мою подругу я и сам могу, а при чём тут линия МГБ?

– Не спрашивай! И, кстати, эта тетрадь – бомба, по большому счету. Что с ней делать будем? Сдадим в банк и застрелимся на месте, чтобы не мучиться?

– Кальман, ты изверг! – промычал Ян в телефонную трубку через полчаса после того, как вернулся домой и завалился в постель. – Всё так срочно, что если мы не поговорим прямо сейчас, то война начнется? Дай поспать! А при чём тут Сара? Сара, привет! Как дела?..

– И что у вас за план? – спросил Ян и зевнул так, что хрустнул стул, на котором он сидел.

– Во-первых, – начала Сара, – наша цель заключается в том, чтобы выявить, кто из нас стукач.

– Кто из вас, кто? – спросил Ян.

– Стукач, – помог Кальман.

– У вас всё настолько серьёзно, что лучше расскажите всё по порядку, а потом уже используйте слово «стукач» по назначению.

– Крот, предатель, шпион, подсадной, сука, – предложил Кальман свои синонимы.

Ян одарил Кальмана взглядом бульдога, которого начинают дразнить в надежде на то, что он этого не поймет.

– Прежде чем я начну вас слушать, принесите мне пиво. Я надеюсь, это у вас есть?

Пока Гашек возвращался к жизни с кружкой пива в руках, Сара с Кальманом поведали ему историю о посещении Максимом Ветреного и расписали свою версию с письмом, полученным от Валдиса.

– Замечательно, – констатировал Гашек, – и что вы задумали?

– Будем ловить на живца, – объявила Сара.

– На живца, значит? – проявил интерес Ян. – И кто у нас живец?

– Он, – Сара указала на Кальмана.

– Сочувствую, – проявил сочувствия Ян.

– Кстати, это моя будущая жена, – заметил Кальман.

– Что? – воскликнула Сара и, переведя дыхание, обратилась к Кальману: – Эту реплику расценивать, как официальное предложение?

– Её можно расценивать, как завещание, – ответил Кальман, – ведь, неизвестно, чем это всё закончится.

– Благословляю вас, дети мои, – произнес Ян, – а теперь подробнее.

Ближе к вечеру Сара, усевшись поудобней в кресле, взяла телефон и набрала номер Сандры.

– Сандра! Привет! Как дела? Что-то мы давно не виделись. Ты как относишься к тому, чтобы встретится завтра всей компанией и погулять по набережной. Хорошо. Я позвоню, скажу, когда точно. Со всеми договорюсь. А Рик с тобой? Нет, ну ладно, Кальман хотел что-то узнать у него. Ладно, не надо. Пусть сам звонит. Договорились. До завтра. Кстати, Сандра, не могу сдержаться. Только дай слово, что никому не скажешь. Даже Рику. Никому. Возможно, мы завтра узнаем, где Рита. Максим звонил, рассказал, что удалось найти кого-то, кто даст всю информацию. Не знаю, как это получилось, и в Ветреном он всё узнал или как, но завтра утром, в десять Кальман должен встретиться с человеком, который передаст ему всё, что нужно. Я так поняла, информацию о том, где она. Кто, что не знаю. И почему так, тоже не знаю. Он сказал, что это нетелефонный разговор. Просто попросил, чтобы кто-то встретился завтра в десять у памятника на углу Лодочной улицы. Ой, я тебе прямо всё рассказала. Обещай – никому. Угу. Ну, всё, до завтра.

– Алло, Ренат, привет! Как дела? Что-то мы давно все вместе не встречались. Может завтра погуляем всей компанией… кстати, Ренат, не могу сдержаться. Только дай слово, что никому не скажешь. Никому… в двенадцать, в холле «Зари». Ну, этот, торговый центр. Ой, что-то я тебе прямо всё рассказала. Обещай – никому. Угу. Ну, всё, до завтра.

– Дай мне Рику позвонить, пока я не заснул, – перебил её Кальман.

– На, держи.

– Рик, привет, это Кальман. Слушай… кстати, Сандра тебе не звонила? Да по поводу завтрашней прогулки. Ну, позвонит ещё. Слушай, помнишь, в прошлый раз ты рассказывал, что кто-то из твоих знакомых продает BMW. Кто? Ренат? Вот чёрт, я думал, это ты был. А как ему, а Сара, знает, наверное. Ну ладно. Как сам-то? А, ну молодцом. Кстати, есть новости про Риту. Кто меня за язык тянул? Короче, только обещай, что никому не скажешь. Никому, даже Сандре… в два часа на Зелёном Бульваре, стрелка забита, как в кино – возле клумбы «Роза»… да что-то, если честно, на стрёме я. Мало ли что. Не знаю, ладно, ляпнул, так ляпнул. Только никому. Никому. Ну, всё, давай, до завтра.

Сара забрала у Кальмана телефон.

– Дорогая, – сказал ей Кальман, – а тебе не кажется, что как-то необычно получается. В субботу вечером мы обзваниваем всех, и эти все сидят дома и как будто ждут нашего звонка. В субботу, повторюсь, вечером. Ещё не одного промаха. Даже Ренат и тот дома.

– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Сара.

– Ну, мы же не в кино, что бы все так гладко срасталось.

– Что ты начинаешь зудеть. Сам предложил, а теперь начинаешь.

– Ну, я же не думал, что это я пойду на встречу.

– Так! А кто ты думал, пойдет? Я?

– Нет, я не это имел в виду. Просто, когда планируешь, кажется всё гораздо проще, чем, когда начинаешь действовать.

– И это говорит практически взрослый мужчина, который собирается взять на себя ответственность и стать моим мужем?

– Так, звони, давай.

– Алло, Акира? Это Сара, помнишь меня. Ты стал частью нашей компании, так что не отвертишься… кстати, тебе Максим не звонил?.. В общем… в четыре часа, на набережной, у первой ротонды… только никому, даже Лале. Никому. До завтра.

– А как ты будешь звонить Лале? – спросил Кальман.

Сара ухмыльнулась, пролистала свою записную книжку и начала набирать номер на телефоне.

– Здравствуйте, а можно Лалу позвать к телефону. Лала, привет, это Сара. Помнишь, гуляли вместе. Мы завтра собираемся также все вместе встретиться. Акире мы уже позвонили, он тебе сообщит. Я вот чего звоню: я слышала, твоя бабушка гадает. Может она мне завтра погадать? Я так и поняла, что это она была. Даже не знаю. Мой молодой человек, Кальман, помнишь его, предложение мне сделал. Ну да, руки и сердца.

Кальман, сидевший напротив, схватился за голову обеими руками.

– …А завтра у него очень опасное дело. Может быть опасным. Да это связано с похищением Риты. Да там… ну, ладно, только обещай, что никому не скажешь. Даже Акире… в пять часов в «Рапсодии». Практически, на месте преступления. Только никому. Никому. Хорошо. Жду.

– Где? – шепотом пытался закричать Кальман, – в «Рапсодии»? На какие шиши я там сидеть буду так часто? И почему в пять? Час разница всего…

– Да, Лала. А прямо с утра можно? В девять можно? Хорошо. Буду в девять. Спасибо. До завтра. Подожди, я же не знаю, где ты живешь. Ага, записываю. Всё, спасибо. До завтра.

– Почему в пять? – в голос, как только Сара положила трубку, спросил Кальман.

– Да там от ротонды этой два шага. И… забыла я, где у нас следующая встреча. Да и на Лалу я совсем не рассчитываю. И при чём тут «шиши»? Войдешь в бар, возьмешь сока и уйдешь через пять минут.

– Ага, если меня раньше не грохнут.

– Зануда. Я у цыганки про тебя спрошу утром. Так что будем на чеку.

– Очень смешно. Итак, мы никого не забыли?

– Вроде, нет. Звони Яну.

Часть VII. Глава 10

«Что-то должно произойти именно так, как того желаю я. Самое забавное в этом предположении, что я не представляю, что это. Так жить никак нельзя! Но, где-то таится причина. Сильные говорят «должно», а не должен. Так, кажется, заявлял Ницше. Так, может, всё-таки в этом есть смысл? Не тайный, а просто смысл. Или факт. Всё должно произойти так, как того желаю я. Но я должен спланировать то, что должно произойти. Почему же я уверен, что без плана произойдет нужное мне. Это какая-то бестолковая уверенность. Слепой неизвестный фарт. Возможно, причина его заключена в моих побочных действиях, направленных в нескольких направлениях. Именно они, придав в какой-то неведомой точке движения импульс, приведут к желаемому, даже неизвестному мне сейчас».

Рассвет уже стартовал слева от окна гостиничного номера, в котором находился Максим. Как правило, он не мог заснуть с вечера, размышляя о чём-либо; на этот раз всё перевернулось: он проснулся на заре и уже не мог заснуть, как не старался спасти свой мозг от бередящих его мыслей. Он стоял и смотрел в окно, перед которым бежала трасса от ночи к восходу. Чуть дальше, за трассой, Максим сумел разглядеть постройки, очень напоминающие замок. Это было довольно-таки далеко и, возможно, как он подумал, ему показалось. Возможно это невысокие горы, окутанные утренним туманом, создавали такую иллюзию, возможно… «Возможно надо больше спать, – подумал Максим, – я, в конце концов, не Суворов и не Наполеон, и не Маргарет Тэтчер, и не Черчилль, и не… Прилягу».

А осень уже полноправно вступила в Санкт-Петербург. Он пожелтел, покраснел, и в Крестовском парке под песню «Осень» дурачатся Шевчук, Кинчев и Бутусов. Дожди ещё не зарядили на полную мощь, придавая этому величественному городу свойственное только ему очарование. Но уже стало зябко. И ветер становился всё колючим, неся свежесть с Финского залива. Нева улыбалась не так тепло. Пусто на Сенатской площади. Для декабристов ещё не наступил сезон. А Медный всадник грозно указывал в сторону Европы, в сторону запада. На запад! Там старый замок, замок Дракона, и там Дракон! Там Дракон!

– Уффф, – Максим очнулся от дремоты. – Что это было? Ага, всё-таки я прикорнул под утро-то. Девятый час уже!

Максим вскочил, быстро умылся и направился будить Купера. Выходя из номера, он кинул взгляд в окно и снова увидел очертания построек, похожих на замок.

– Вот чёрт! – Максим встряхнулся.

Купер уже сидел в гостиничном кафе и ждал Максим.

– Доброе? – спросил Максим, подсаживаясь.

– Вот меню, – предложил позавтракать Джон, не отвечая на вопрос.

– Мне только одному это кажется? – спросил Максим, указывая на очертания замка.

– Ты про дворец герцога Бруно? – как бы между прочим, переспросил Джон.

– Да, – медленно поддержал его Максим, – именно Бруно я и имел в виду.

– Час по идеальной дороге, и мы там. Сегодня, насколько я помню, там ничего, кроме уроков фехтования. Их муштруют семь дней в неделю. Это юнкерская школа для детей наиболее успешных и богатых родителей, таких как я и мой младший брат.

– У тебя есть брат? – Максим не знал, чему удивиться в первую очередь.

– Майкл. Надежда родителей. Иначе так просто меня бы не выпустили в открытое поле, даже и удостоив немалым капиталом. Он на шесть лет младше меня. Сейчас на каком же… на втором курсе. Я свалил с первого неполного, вот в такое же воскресенье. Вставил шпагу в ножны и сказал: «Прощай запрограммированная, пусть роскошная и богатая, жизнь. Я на волю!»

– Звучит красиво. Хочешь повидаться с братом?

Джон задумался.

– Не уверен. Хотя, если воспользоваться случаем… А мы никуда не торопимся?

– Два-три часа в минус, – сказал Максим. – Обратно без ночевки.

– Давай перекусим, и я подумаю, насколько мне к лицу родственные чувства.

– Ты поэтому такой суровый с утра?

– Наверное, – хмуро ответил Джон и подозвал официанта.

Что вынес Максим из этой неожиданной краткой поездки, он понял очень нескоро, несмотря на то, что она врезалась ему в память и не покидала, пожалуй, никогда.

Джон крайне скупо познакомил Максима со своим братом, Майклом, те пожали друг другу руки, после чего братья удалились минут на пятнадцать.

На это время Максим остался стоять перед высоким забором, сложенным словно из огромных чугунных пик. За забором, окруженная со всех сторон зданиями дворца, напомнившему Максиму королевский дворец в Мадриде, располагалась просторная площадь, вымощенная булыжником.

И на этой площади происходило действие, в один миг перехватившее Максиму дыхание. Сотни две юнкеров, выстроенных в два ряда друг напротив друга, с обнаженными шпагами замерли в ожидания приказа.

– К бою! – пронеслось над площадью.

Мощное шуршание долетело до Максима.

– Готовы? – снова пронеслось над площадью.

– Готовы! – разнесся рев из сотни голосов.

– Алле!

И зазвенела сталь… И закружилась голова у Максима…

Вот оно, какое-то совсем древнее, дикое чувство! Желание обладать оружием! Бросаться в бой! Побеждать или гибнуть! Вот оно ощущение силы и, если не уверенность, то надежда на возможность сделать шаг к свободе… Звенела сталь…

– Шпаги звон, как звон бокалов с детства мне ласкает слух, – насвистывал Максим на обратном пути.

– Что с тобой? – всё также хмуро спросил его Джон.

– Эх, Джонни, если бы я мог это объяснить.

– Ты, я гляжу в прекрасном расположении духа. Ты решил все проблемы?

– Что-то с тобой не то, – заметил Максим. – Но, тем не менее, в какой-то степени ты прав.

– То есть?

– Мы всех победим!

– Да ладно? – Купер повеселел.

– А ты как? О чём болтали? И что ты такой злодей сегодня?

– Да не о чём, – ответил Джон. – Младший брат пытался читать мне нотации и передал привет родителям. А то он не чаще с ними общается. Да ладно, не хочу я об этом.

– Странно ты говоришь, Джон. Будто жалеешь, что не остался на месте своего брата. Ты не уверен в своём выборе?

– Да брось ты, Макс. Меня бесит то, что никто из моих родных даже шагу не сделал, чтобы попытаться понять меня.

– Так ты уверен в своём выборе? – повторил Максим.

– Абсолютно и безоговорочно, – отрапортовал Джон.

– Ну, тогда всё идет как надо. А всему своё время. Согласен?

– Абсолютно и безоговорочно, – повторил Джон.

Эх, народец нынче хилый!

Драться с этими людьми?

Мне помериться бы силой,

Мне помериться бы силой

С чёртом, чёрт меня возьми!

Компания друзей, бродившая по набережной, казалась слегка чем-то озабоченной и напряженной. Разговоры не клеились, шутки не смешили, идеи о том, чем заняться не возникали. Особенное напряжение можно было заметить на лицах Сары и Кальмана. План, разработанный ими, не дал результатов. С утра Кальман несколько раз в намеченных частях города встречался с коллегой Гашека под пристальным наблюдением последнего, но последний так никого и ничего подозрительного не приметил. Поскольку каждый из членов компании об этом знал, думая, что об этом знает только он один, Сара с Кальманом сознавали, в каком нелепом положении они оказались.

– Как ты думаешь, сколько времени пройдет до того, как кто-нибудь не проговорится? – спросил Кальман Сару, когда они вернулись домой.

– Боюсь, как бы это уже не произошло, – ответила Сара.

– Нужно нанести удар первыми и…

– Извиниться? «Простите друзья, мы в каждом из вас видели стукача. Мы больше так не будем. Заигрались. Выхода другого не было. Бла-бла-бла».

– А может, Ян просто не заметил?

– Уже не имеет значения.

На следующий день Максим с Джоном вернулись в город и, немного отдохнув, вечером направились к Саре с Кальманом. Те поведали о неудавшейся операции, направленной на поиск стукача.

– А если учесть, что мы вернулись сегодня, возникает вопрос, для чего нужно было мне направлять к вам на встречу человека вчера. Да, сейчас вам не позавидуешь. За попытку – спасибо, – говорил Максим.

– Да не за что, чего там, – ответил на благодарность Кальман, – вот как нам теперь быть с нашими, возможно уже не друзьями?

– Свалите всё на полицейского, – как ни в чем не бывало, предложил Джон, – мол, он вас заставил, это была его операция. Он же не друг вашим друзьям?

– Гениально, – скептически заметила Сара.

– А это мысль, – возразил ей Кальман, – я поговорю с Яном. Может, он сам всё и объяснит нашим возможно уже не друзьям.

– Ой, как же там Рита. Что с ней? – вдруг с глубоким вздохом воскликнула Сара.

– С Ритой всё в порядке, – ответил Максим.

– Почему ты так уверен?

– Разве мы это уже не обсуждали? Похищение было показательным. Причём показательным далеко не для нас. Если ей хотели причинить вред, могли это сделать тихо и… Чёртовы письма! Я про них совсем забыл.

– А при чём здесь письма? – не понял Кальман.

– Тут они, может, и не при чём, но… бессмыслица, всё же, какая-то…

– Макс, ты можешь сначала определиться с тем, что хочешь сказать, а потом говорить? Ты нас запутал своими озвучиваемыми мыслями, – остановил его Джон.

– Я не могу понять, с какой целью ей приходили любовные послания без какого-либо продолжения? Что же мне этот Фархад мерещится…

– Мы бродим по кругу, – заметил Кальман, – давайте лучше придумаем новый способ поимки стукача.

– Мощно сказано, – воскликнула Сара, – один способ ты уже придумал.

– Но, вы же, и Ян тоже, со мной согласились, – оправдался Кальман.

– Стукач есть по любому, – заявил Джон.

– И это сильно, – не успокаивалась Сара.

– Да, есть, – подтвердил Максим. – Мы в Ветреном встретили кое-кого пока искали Белоснежку. Он, думаю, в таких вещах не ошибается.

– Кого? – поинтересовалась Сара.

– Слугу дьявола, – ответил Купер.

– Кого?

Максим с Джоном рассказали о своих похождениях в Ветреном. Кальману больше всего понравилась история с полицейским участком, хохотал он от души.

– Мне кажется, – сказала тогда Сара, – наши оппоненты настолько превосходят нас, что мы со своими ловлями на живца выглядим просто смешно.

– Ну, извини, мы не профессионалы, – еще раз оправдался Кальман.

– Итак, каков наш план? – спросил у всех Купер. – Мне нужно как-то концертную деятельность планировать.

– Выстрелит, – объявил Максим.

– Что? – не поняла Сара.

– Поскольку в спектакле, поставленном вами, приняли участие все лица, в смысле, друзья, имеющие к делу отношение, выстрелит. Две задачи у нас: вычислить стукача и выйти на того, кому он сливает. Ну и найти Белоснежку.

– Так, каков план? – не унимался Джон.

– Мне нужен Ян.

– Он говорил, что только завтра вечером будет.

– Хорошо, это касается Белоснежки и нашего нового друга. Дождаться этого друга, я про Карла, и, мне кажется, я уже видел Фархада.

– Вот! Я же говорила, что ты странно на него смотрел, – сказала Сара.

– Дорогая, мы все на него странно смотрели, – вмешался Кальман.

– По-другому.

– А где ты его мог видеть? – спросил Купер.

– Потом расскажу. Не очень приятная история, – ответил Максим. – Далее… Далее. Далее мысль остановилась.

– Правильно, нужно поехать и поспать, – предложил Купер.

– Хорошо, – согласился Максим, почувствовав себя чрезмерно возбужденным, – завтра, завтра я заеду вечером, с Яном нужно поговорить. Заодно решим, как будем оправдываться в устроенном спектакле.

– Договорились, – сказал Кальман.

Приехав в гостиницу, Максим тут же завалился в кровать и моментально заснул.

Часть VII. Глава 11

Новую неделю Симба начал с того, что выяснил всё, что касается сестры Термита, Тадеуша Буковски, Софии, убедившись, во-первых, в том, что в кафе «Почта» он встретился именно с ней, во-вторых, в том, что никакого самостоятельного отношения к преступному миру она не имеет. Осталось не выясненным обстоятельство, предположенное им с Гашеком относительно того, была ли она под угрозой со стороны Змея, и шантажировал ли тот этим Термита.

Гашек тем временем пытался выйти на Глена Хайдена, но тщетно. Одним словом, ему ничего выяснить не удалось.

Во вторник вечером он вернулся домой в дурном расположении духа и с туманной после ночного дежурства головой. Только он устроился перед телевизором с бутылкой пива, как в дверь его квартиры позвонили.

Это был Максим. Первое, что он сказал, после того, как Ян провёл его в комнату и принес ему с кухни бутылку пива, было:

– Я встретился с Карлом.

– С кем? – не понял Гашек.

– Тем самым типом, за которым мы все охотились.

Ян мигом встряхнулся и забыл про усталость и неудачные дни. Он вспомнил свой разговор с Гленом Хайденом о Карле.

Максим подробно рассказал ему о путешествии в Ветреный.

– Такие дела, – закончил свою историю Максим и сделал первый глоток пива.

– Так, так, так. – Гашек встал и начал кругами ходить по комнате.

– Ты можешь пробить Белоснежку? Или, как это называется, разослать ориентировки, как на подозреваемую в похищении Маргариты?

– Это я сделаю, надо только придумать, на основании чего. А Карл, как вернется, должен выйти на тебя, значит?

– Должен.

– Он меня, конечно, интересует больше…

– Ян, – возмутился Максим.

– Да ладно, не парься. Одно другому не мешает, особенно если учесть, что Белоснежка и Карл каким-то образом друг с другом собой связаны. Независимо от того, знакомы они или нет, одна убегает от другого.

– Вообще-то, она убежала от нас, – поправил Яна Максим.

– Ну да. Всё равно, если у Карла такой интерес к ней, она скрылась бы и от него. Кто они такие, чёрт возьми? – Ян загадочно посмотрел на Максима.

– В это я всё ещё не могу поверить, – уяснив взгляд Гашека, ответил Максим, – но, если хоть на мгновение предположить такую возможность и принять во внимание противостояние Лебедя и Дракона, а также тот факт, что Маргарита принцесса, то есть, если Белоснежка представляет Лебедя, а Карл – Дракона, и последний жаждет разыскать первую и не имеет отношения к похищению Маргариты, то…

– Маргариту похитил Лебедь, – закончил за него Ян.

– Логично?

– Ну, это только в том случае, если допустить такую возможность.

– Так, даже если закрыть глаза на Лебедей, какое-то противостояние между ними есть, тем не менее, и кто-то…

– Тогда причина похищения Маргариты как принцессы отпадает.

– Отпадает. Но если и принять эту версию, то всё равно не понятно, для чего Лебедю похищать свою принцессу, да ещё так, чтобы об этом узнали все.

– Бред какой-то, – прошептал Гашек.

– Скоро ведь выборы, – вдруг сказал Максим.

Гашек пристально взглянул на него и медленно продолжил:

– И если Маргарита настоящая принцесса, то она может стать орудием в чьих-то руках для назначения своего президента.

– Или просто, чтобы не мешать, – добавил Максим.

– В любом случае её можно использовать по-разному. Куда же мы всё-таки влезаем? И наркотики эти. Всё между собой как-то завязано.

В этот момент в дверь позвонили.

– Похоже, у меня сегодня приёмный день, – сказал Гашек, направляясь в коридор.

Из комнаты Максим увидел входящего в квартиру пожилого чернокожего мужчину, которого, как ему показалось, он уже встречал. Они с Гашеком о чём-то быстро переговорили, после чего Ян проводил гостя на кухню.

– Макс, подожди тут немного, телевизор посмотри, срочное дело.

– Хорошо.

Ян закрыл дверь в комнату.

Максим остался сидеть один перед телевизором. Не обращая внимания на показываемую передачу, равно как и на неразличимые голоса, доносившиеся с кухни, он продолжил выстраивать схемы взаимодействия Лебедей, Драконов, принцесс, президентов, Карла, Аманды Хаксли и так далее. Вдруг он отчетливо услышал окрик Гашека, который тут же привлек его внимание. Выкрикнул он:

– Змея?

Максим моментально встал и подошёл к закрытой двери, одновременно уменьшая с пульта громкость телевизора.

– Ты с ума сошел, Симба? – говорил Гашек, – я же тебе сказал ничего не предпринимать, пока я всё не выясню.

– Ян, всё, что мне нужно, я выяснил. Этого достаточно. Дальше медлить нельзя. Я уже всё оформил.

Максим услышал, как Ян поперхнулся.

– Оформил что? – очень медленно проговорил Гашек.

– Приказ о проведении операции по захвату Змея, Чена и всех членов их банд, тех, что в картотеке, и тех, что попадутся. Одним словом, я организовываю облаву и массовые аресты. И будет это завтра…

– Мать моя женщина! Что ты творишь? Твой босс, хотелось бы мне узнать, каким образом тебе это разрешил?

– Он в командировке. Проще говоря, это моя личная инициатива и сделал я это в обход него. И плевать мне на то, что будет, когда об этом все узнают. «Спецназ» будет в полной боевой готовности.

– Войну решил развязать, значит? Но как ты это провернул?

– Тебе лучше не знать. Обратного пути нет. Это моё решение.

Наступила тишина. Максим отошёл от двери. Послышались шаги. Максим увеличил звук телевизора и сел в кресло. Ещё неотчетливые голоса и звук закрывающейся двери.

Ян вернулся в комнату, имея крайне озабоченный вид.

– Так, о чём мы говорили? – рассеянно начал он.

– Что-то случилось? – спросил Максим.

– Да так, ничего, проблемы на работе, обычные рабочие проблемы.

– Ладно. – Максим понял, что голова Гашека забилась чем-то совершенно не имеющим к его визиту делу. – Давай до завтра отложим. О Белоснежке мы договорились. Нужно теперь придумать более эффективный план по выявлению стукача и… ещё вот что. Кальман с Сарой со своим спектаклем попали в неловкое положение… перед друзьями. Ты можешь перевести весь огонь на себя? Желательно, конечно крайне оперативно найти стукача, чтобы глубоких последствий не осталось.

– Не вопрос, Макс, – тихо согласился Ян, – утрясём и найдем. Завтра же и найдем, во всяком случае, найдем путь к решению.

– Ну, я пойду тогда.

– Давай, до завтра.

Максим стоял на балконе своего номера в гостинице и курил одну сигарету за другой. Последние отблески солнца бултыхались в волнах где-то на западе.

«Что мне делать? – спрашивал себя Максим. – Кем я стану? Доносчиком? Стукачом? Зачем мне это нужно? Мне нужны все эти люди. Их нельзя терять. Они все звенья одной цепи, которую запутали так, что ничего невозможно понять. Проклятье!»

Максим нырнул в номер и устроился на диване, уткнувшись лбом в колени.

«Какое мне к чёрту дело до этих наркотиков? Плевать я хотел! У меня есть личные интересы. Моя первоочередная задача на сегодняшний день – найти Маргариту. И никто из людей, способных мне помочь в этом деле не должен пропадать. Это раз. Это практическая, фактически, шкурная сторона дела. Твою мать, шкурная сторона! Он мой, если не друг, то приятель, он мне понравился. Он, снова вернусь к шкурной стороне, он может быть мне полезен… Что мне делать?»

Максим снова вскочил и вышел на балкон.

Через десять минут мучительных раздумий, Максим, затушив сигарету, влетел в комнату, взял телефон и набрал номер.

– Здравствуйте, я хочу заказать столик в «Хрустальной сове».

Леонардо Манчини, скрестив на груди руки, задумчиво смотрел перед собой.

– Дело дрянь, – прошептал он.

Максим пристально наблюдал за ним.

– Ты не боишься? За точкой могут уже наблюдать. Я распоряжусь, чтобы тебя незаметно вывели через другой выход и отвезли домой. Не будем терять времени, нужно будет всё подчистить. Пойдем.

Максим пошел вслед за Леонардо, который вскоре окликнул одного из своих людей и попросил его доставить домой Максима.

– Ну, давай, Макс, – улыбаясь, проговорил Змей, – теперь не знаю, когда свидимся, но, если что, звони по тому же номеру. Спасибо тебе.

– Да ладно, – как ни в чем ни бывало, сказал Максим, – какие дела?

Максим, пожав руку Манчини, направился за приставленным к нему человеком.

– Макс! – окликнул его Леонардо.

Максим обернулся. Манчини медленно подошёл к нему, взял обеими руками за плечи и, наклонившись к самому уху, прошептал:

– Я в долгу не останусь.

Он тут же развернулся и ушёл.

Максим заснул только под утро. Всю ночь он пытался найти оправдание своему поступку или, тем более, сделать его просто-напросто очевидным и не бросающим ни тени сомнения, ни в одну из сторон света. В конце концов, он пришёл к тому выводу, что решение это было обдуманным, и каким бы оно не выглядело в разных плоскостях, оно было его.

«Я так решил – я так сделал… Так должно было быть…»

Глен Хайден был удивлен и даже напуган столь неожиданному и срочному приглашению. Он стоял около арки, ведущей во двор жилого дома перед многолюдным бульваром. Вдруг на него словно с неба свалился Леонардо Манчини. Тот схватив его за грудки, затащил в арку и прижал к стене.

– Вы какого хрена творите, вашу «горбезмать»! А, я спрашиваю?

– Вы о чём? – прохрипел Хайден.

– Имей в виду, кто бы сейчас за нами не наблюдал, мой человек держит тебя на прицеле и, если что, вынесет тебе на хрен мозги так, что я запачкаться не успею.

– Да в чём дело? – снова прохрипел Хайден.

Манчини выпустил его и достал сигарету.

– Так, значит, наше сотрудничество движется? И двух недель не прошло, вы меня уже закрыть решили? Я принял нужные меры. Наш с вами тандем может стать очень популярен в телевизоре…

– Да в чём дело? – уже крикнул Хайден.

– Что ещё за облаву вы затеяли?

Хайден удивленно посмотрел на Манчини.

– Не нужно строить столь ангельскую невинность. Очевидно, что, накрыв меня, кто-то получит ордена за раскрытие преступлений, а я не доживу до встречи с адвокатом. Меня нет и опасаться вам нечего. Одним словом, вы передумали мне доверять? Могли просто грохнуть. Могли… Я предупредил, если…

– Стоп! – одернул Змея Хайден, – какая облава, какие ордена, о чём ты говоришь?

– А вы не в курсе, офицер Министерства Городской Безопасности?

– В курсе чего?

– Мать твою! Тебе ещё раз повторить? Сегодня меня и Чена будут крыть. По полной программе, всех под чистую, ваш «спецназ» знает дело.

– Мне об этом ничего не известно, – заявил Глен.

– Да мне насрать на то, что тебе не известно. Почему мне известно, а тебе нет? Это входит в наш договор о партнерстве?

– А как…

– Не твое дело. Это факт. Проверь. Мне уже по хрен, нас не найдут, но мне это не понравилось. Я сомневаюсь в искренности наших взаимоотношений.

– Полиция не должна перед нами отчитываться, но такая масштабная операция, да еще, касающаяся…

– Вот не «трясет» меня, что ты там лепечешь. Если ваша контора не при делах, а меня кроет полиция, то это ничего не меняет. Если я оказываюсь на нарах, вы валите меня моментально, как я уже сказал. Поэтому, как, кто, что и почему, меня не интересует.

– Я разберусь, – промолвил Хайден.

– Уж разберись, сделай милость. Но, очень я засомневался в партнерстве.

– Всё остается в силе. Если что-то вышло из-под контроля, это поправимо, мы вернем всё на свои места. И, повторюсь, всё в силе – нам можно доверять.

– Докажи, – с издевкой произнес Леонардо.