Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Борис Ярне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 93 страниц)

Часть VI. Глава 7

В два часа ночи, после посещения клуба «Бомба» и проведывания Купера, Максима разбудил стук в номер. Он крайне неохотно поднялся с кровати, накинул халат и подошёл к двери.

– Кто там? – спросил он недовольным голосом, открывая дверь. Перед ним возник высокий мужчина крепкого телосложения и тоном, не принимающим возражений, произнес:

– Собирайтесь. С вами хотят встретиться. Жду вас внизу.

Мужчина ушёл. Максим остался стоять в недоумении. «Это со мной уже было. Это со мной было уже дважды».

Максим оделся и спустился вниз. Мужчина проводил его до кареты, стоящей у входа и сел вместе с ним. Они тронулись. Мужчина молчал. «Странно, – думал Максим, а почему он один? Спросить? Нет, подожду». Минут двадцать они ехали. Ни мужчина, ни Максим не проронили ни слова. Карета остановилась. Они вышли на улицу. «Доехали до конца зеленой зоны, – понял Максим. – Что дальше? И мысли у меня те же».

– Идите вон туда, – сказал мужчина и указал на автомобиль, стоящий у края дороги. Сказав, он сел обратно в карету, и она уехала.

Максим подошёл к автомобилю. Это был небольшой черный лимузин «Линкольн». Стекло водительского окна опустилось, и Максим услышал приглашение сесть на заднее сидение. Он повиновался. Автомобиль тронулся.

На этот раз поездка заняла не более получаса. Видимо, автор настоящей затеи не беспокоился о конспирации.

«Это не Орден, – подумал Максим. – Не знаю, конечно, к добру это или… И уже совсем не страшно. Только любопытно».

Когда машина остановилась, водитель вышел, открыл дверь Максиму и предложил следовать за ним. Или приказал? Максим уже не обращал на такие мелочи внимания. «Чёрт возьми!» Этот факт его слегка покоробил.

Выйдя из лимузина, Максим очутился на широкой улице, судя по сияющей рекламе, кричащей с фасада каждого дома, сплошь усеянной ресторанами, барами, казино и ночными клубами. Вдоль улицы туда-сюда сновали люди, очевидно не обременённые заботами и думами о завтрашнем дне, словно находящимися в долгосрочном отпуске на морском курорте. «Собственно, – подумал он, – тут и есть морской курорт. И вам, граждане, можно только позавидовать. А мне? Неужто меня привезли поразвлечься? Зачастил я, однако». Максима привели к входу в ночной клуб, над широкими сверкающими дверьми которого красовалась вывеска «Хрустальная сова».

«Вот оно как, – подумал Максим, – буду играть в «Что? Где? Когда?»

Музыку, громыхающую из главного зала, удалось услышать лишь на какие-то несколько секунд, поскольку Максима тут же повели по лестнице вниз, где, как он понял, когда они спустились, располагались отдельные vip-комнаты ресторана. Его провели в одну из таких комнат.

– Привет, дружище!

За столом, заставленным разнообразными блюдами, определенно, судя по количеству, не предназначенными для одного человека, восседал Леонардо Манчини.

– Даже, если ты уже ужинал, ты не сможешь отказаться от этого. Я, на всякий случай, заказал всего понемногу, не знаю, что тебе больше по вкусу. Виски будешь? Или что предпочитаешь? Присаживайся. В этом клубе отменная кухня. Не то, чтобы так, как в настоящих ресторанах, но для клуба просто шик. Поверь. Да что ты стоишь?

При виде Манчини Максим сначала почувствовал облегчение, потом настороженность, и сразу же, как и стало уже обычным для него в последнее время, любопытство. Он сел за стол.

– Я… Не ожидал, – начал было он.

– Извини, работа у меня такая, – весело и совсем не извиняясь, судя по тону, продолжил Змей, – чем меньше я свечусь где бы то ни было, тем лучше. Тебе завтра на работу не нужно?

– Да нет, – нерешительно ответил Максим.

– Виски?

– Ну, можно, чуть-чуть.

– Ясно, ты спал. Сейчас взбодришься. – Манчини налил Максиму полстакана виски.

– Взбодрюсь… И почему-то меня это всё абсолютно не удивляет? – проговорил Максим.

– Ты о чем? – не понял Леонардо.

– Да я так, в принципе. Надо полагать наша вторая встреча, кроме незапланированной, также имеет свою причину, которая, как я могу полагать, заключается в том, что вы думаете, что я что-то о чём-то знаю. А прав?

– Ну, во-первых, давай на «ты». Во-вторых, да, ты прав. Давай за встречу.

Они сделали по глотку виски.

– У меня всё тот же вопрос о твоем друге. О том, за которым ты как-то следил из-за того, что тот как-то следил за тобой.

– Чёрт возьми, я бы тоже хотел о нём что-то узнать и уже найти как-нибудь! – воскликнул Максим.

– Похоже, произошло ещё что-то, – предположил Леонардо. – Давай, рассказывай. Поверь, мне можно доверять. И я много чего могу. Не пожалеешь. А я тоже тебе расскажу кое-что.

Максим подождал немного, сделал ещё один глоток и приступил. В общих чертах он обрисовал проблему в комплексе, добавив к тому, что уже рассказывал Змею. И подробно изложил похищение Маргариты со всеми его и его друзей догадками. Единственное, о чём он не сказал, это Ян Гашек и история с МГБ. Это он решил попридержать до того момента, пока не выяснит, что хочет рассказать Леонардо – попридержать или, вообще, не рассказывать. Тут он поймал себя на мысли, что Гашеку он категорически не хотел и не собирался рассказывать о знакомстве со Змеем, а самому Змею о Гашеке рассказать был не против, пусть и при определенных обстоятельствах. «Интересно, – подумал он, – это как-то связано с той страной, откуда я родом, или это касается всех людей во всём мире. Бандиты в целом вызывают больше доверия, чем представители власти, даже если последние твои друзья. А друзья ли?» Тут Максим задумался о том, кого из его новых знакомых можно считать другом, а кого нет, но решил отложить эти размышления на потом.

– Такие вот дела, – заключил Максим.

– Значит, ты считаешь, что твою подругу увёл тот тип? – спросил Манчини.

– Я в этом не уверен, но, всё складывается именно так. Других версий нет.

– Ладно. – Леонардо сосредоточенно почесал лоб. – Слушай. Ты знаешь, кто я и для тебя не секрет, что занимаюсь я вещами, скажу так, далекими от дел, назвать которые можно законными.

– Вы работаете в правительстве? – спросил Максим.

– Хорошая шутка, – улыбнувшись, заметил Змей. – Наркотики! Бизнес, вставший во главу угла в последний месяц и перетрясший весь Город, его Центр, во всяком случае. Всё и все оказались под колпаком полиции, «безопасников» и ещё кого-то. Лады – карты на стол. Я хотел купить товар у Дракона. То, что я хотел купить, срезала полиция, после чего я срезал у Дракона ещё больше, чем хотел купить. Сам Дракон, насколько я понимаю, этого не знает ещё. Пока не знает. Но его человек! Его человек в курсе. И этот человек ни кто иной, как… Ты догадался уже?

– Да, предположил, – спокойно произнес Максим. – Как вы это узнали?

– Ты хотел сказать: «Как ты это узнал?» Очень просто, он сам мне сказал.

– Он? – на этот раз Максим не смог сдержать удивления.

– Он нашёл меня, – продолжал Леонардо. – Твою подругу, говоришь, увели в ночь с пятницы на субботу? А в субботу я встречался с тем, кто, по твоему мнению, её увел. Поэтому я и спросил тебя, уверен ли ты, что это был именно он. Это чудовище, конечно, настолько невозмутимое, что вряд ли, глядя на него, можно о чём-то догадываться, но мне показалось, что тот вопрос, по которому он нашёл меня, его занимает настолько, что с кражей невест тут как-то не вяжется.

– Возможно, – согласился Максим, – я же говорил, я только предполагаю, но, как мне кажется, если это был и не он, то, наверняка, он что-то об этом знает.

– Ты так думаешь только по тому, что других версий у тебя нет, – предположил Манчини. – Ты определил его, как главное твое зло. И мне кажется, ты что-то не договариваешь.

– Мне кажется, ты тоже, – парировал Максим.

– Ты прав. Во-первых, наш друг предложил мне сделку. Я не буду тебе о ней рассказывать, тем более что она никак тебе не поможет. Но вот, что главное, и что меня привело к тебе сейчас. Во время нашей с ним беседы он намекнул на тебя, и достаточно прозрачно. И не просто намекнул, а провел параллель между тобой и спецслужбами.

– То есть, как? – Максим вздрогнул.

– Дословно я не помню, но он не только связал тебя со спецслужбами, но и со мной.

– Вот сейчас я, вообще, ничего не понял, – признался Максим.

– Очень жаль, – искренне расстроился Леонардо, – потому, что я тоже ни черта не понял, и думал, ты сможешь мне подсказать.

Максим с минуту думал, ковыряя вилкой в салате. Манчини о чём-то догадался, поэтому не мешал ему, вместо этого он снова наполнил в их стаканы виски.

– Есть ещё кое-что, – наконец, проговорил Максим.

– Я так и знал, – Леонардо даже просиял.

– Во-первых, – начал Максим, – наше расследование мы ведем не только на общественных началах. То есть, о похищении мы заявили и это всё имеет определенный официоз, но и в частном порядке нам помогает полиция. Точнее, один полицейский из убойного отдела. И он участвовал в операции на заводе, той, где была пресечена попытка продажи пятисот килограмм героина. Мы же об этом говорим?

– Отлично просто! – не сдержался Змей. – Только какое отношение убойный отдел имеет к наркотикам?

– Этот парень не простой, у него, судя по всему хобби вести неслужебные расследования. Да и он мой друг, если что. Я думаю.

– Замечательно! – Змей рассмеялся.

– О нашем знакомстве я ему ничего не рассказывал, – поспешил сказать Максим.

– Да ладно, ничего страшного, – успокоил его Леонардо. – Я так понимаю, это только начало. Что следует за этим?

– Так вот, этот полицейский ищет нашего друга с ещё большим остервенением, и именно из-за того, что он никак не мог его поймать, ни в клубе, ни во время операции, где он, в общем-то его взял, но того после отпустили…

– Похоже, ты знаешь ещё больше, чем я предполагал. Хоть и не совсем то, что я ожидал. Так, давай дальше.

– Дальше? – начал Максим. – А дальше у нас появляются спецслужбы.

– Твою мать, мой юный друг! – снова воскликнул Леонардо.

– Но, там у меня нет ни друзей, ни знакомых. Но! Они есть у моего друга-полицейского. Так вот, этот друг как-то оказал мне услугу. Он слил меня кому-то из МГБ. Как именно – не знаю, но цель у него была одна. Заинтересовать то самое чудовище.

– Я не очень понял, – признался Леонардо.

– Короче, они хотели, чтобы этот человек вышел на меня. Это называется охотой на живца. Но, что-то не очень получилось. То есть, он, если это он, вышел на меня странным образом – украл Риту.

– Ты её любишь? – вдруг спросил Манчини.

– Почему? – от неожиданности спросил Максим.

– Да так… Итак, тобой, похоже, играют все, кому не лень.

– Не очень приятная роль, – обиженно сказал Максим.

– А ты сам даёшь повод. – Леонардо прикурил и протянул сигарету Максиму.

– То есть? – не понял Максим.

– Понимаешь, Макс, – начал Манчини, – ты мне нравишься. Реально нравишься. Есть в тебе что-то, что я не могу объяснить, что-то такое есть… И кроме этого, я ощущаю, – поверь мне и моему опыту, я это могу, – ощущаю в тебе мощный потенциал. Он настолько где-то в глубине тебя, что так вокруг всё и происходит.

– Вот опять не понял, – повторил Максим.

– Ты только не обижайся, Макс. При твоей необъяснимой мне пока, да и тебе самому, оригинальности, или, не знаю я, как это назвать, твоему тому, что я называю «что-то в тебе есть» ты весь в себе и очень скрыт от самого себя. Такое ощущение, что тебя обуревают такие комплексы, какие не знакомы самому запуганному существу в мире. Понимаешь, всегда можно закалить характер до такой степени, что сталь крошить можно.

– То есть, ты хочешь сказать, что…

– Ты не очень решителен, да что там, ты не решителен, не уверен в себе, и тебе недостает волевых качеств.

– Спасибо за искренность, – растерянно проговорил Максим.

– Не парься, Макс. Поверь, всё это можно разрешить. Но есть одно «но». И это «но» заключается в том, что решить эту задачу можно лишь в том, случае, если ты сам этого захочешь. А захотеть ты это сможешь только тогда, когда поймёшь, что это необходимо. Что это нужно для тебя, для достижения твоей цели, потому что без цели жить бессмысленно, а значит и менять себя и все свои качества, необходимые для её достижения, ты не станешь, если её нет. А у большинства людей, засоряющих этот мир, цели нет. Поэтому люди, в преобладающем большинстве, в массе, слабы и ничтожны. А люди это – мир. Вот он и катится ко всем чертям из-за того, что у него нет ни цели, ни стимула, а сам он слаб и ничтожен.

– И я слаб… – Максим в несколько глотков осушил стакан виски.

– Всё в твоих руках!

– Фирма, арендовавшая склад под наркотики зарегистрирована в Ветреном, – проговорил Максим, резко сменив тему.

– Я дам наводку своим, пробьют. – Леонардо улыбнулся. Он выбрал правильные струны и понял настрой Максима.

– А почему ты думаешь, что это Дракон?

– Я видел его. Там, около завода. Лица я не видел, но, думаю, это был он. Или кто-то из очень близких к нему людей, – решил всё же рассказать Леонардо. – И твой приятель этого не стал отрицать.

– Может, это трюк? – предположил Максим.

– Не исключено, – согласился Манчини, – но это ничего не меняет. По большому счёту, меня не «трясёт», кто это.

– А что же, все-таки, тебе предложил наш приятель? – вдруг спросил Максим.

– Хм, а почему тебя это так интересует?

– Как показывает практика, самая неожиданная информация способна пролить свет в самом неожиданном месте.

– Ну, что ж, – Леонардо помедлил, – он предложил вернуть ему кое-что из того, что мы у него взяли без спросу.

– А в чем заключается сделка? – спросил Максим.

– Он не расскажет своему шефу о том, что это именно мы кое-что взяли.

– Похоже, наркотики, а я так понимаю, мы говорим о них, интересует его больше, чем я или… а зачем Дракону это всё?

– Что всё? – не понял Лео.

– Героин, криминал и всё прочее. Если это такая мощная мистическая машина, как о ней все думают, зачем так низко падать?

– Ты хочешь сказать, что Дракон, если он существует, тут не при чем? – Манчини постарался выследить мысль Максима.

– Нас с Ритой изучали на предмет обладания королевской крови, – выпали Максим.

– Обладания чего? – удивился Змей.

– Не буду вдаваться в подробности, это вот точно не имеет никакого отношения к нашим проблемам, да долго и скучно рассказывать. Но, дело в том, что если взглянуть на это с высоты их «лебединого» или «драконьего» полета, то смысл получается значительный. А тут наркотики какие-то…

– Ничего я не понял, – раздраженно сказал Леонардо.

– Я не вижу никакой связи между мной, Маргаритой и наркотиками, – отрезал Максим.

Леонардо задумался.

– И тем более с Министерством Городской Безопасности, – добавил Максим.

– Что? – Леонардо словно очнулся.

– Ты мне сам сказал, что наш приятель упомянул обо мне, проведя параллель со спецслужбами. Почему его заинтересовало именно это? Я ему, судя по всему, перестал быть интересен, но появление спецслужб, к которым я, очевидно, не могу иметь никакого отношения, поскольку я гость, и он это знает, его заинтересовало. Тут дело либо не в наркотиках, либо…

– Либо он сам чего-то не знает, – продолжил Манчини.

– А если он чего-то не знает, то… – в свою очередь продолжил Максим.

– То он обязательно захочет это узнать, – закончил Змей.

– И опять за мной придут ночью, – хотел пошутить Максим.

Манчини обхватил голову руками и поднял взгляд вверх. Так он просидел пару минут. Максим не стал беспокоить его.

– Тебя отвезут в отель, – вдруг сказал Леонардо и, судя по голосу, его мысли были где-то в отдалении. – Думаю, очень скоро мы снова встретимся. Если захочешь меня найти, позвони по этому номеру и скажи, что хочешь заказать столик в «Хрустальной сове».

– Что, где, когда, – улыбнувшись, произнес Максим.

Часть VI. Глава 8

– Если вам это интересно, то его имя Карл, – сухо проговорил Глен Хайден.

– Карл, просто Карл, – следом повторил Гашек. Он был крайне напряжен.

Хайден назначил встречу Гашеку в четверг днем, на следующий день после разговора с Фернандо Коста.

– Да, он личность исключительно засекреченная. Работает он на человека, имеющего отношение к чему-то, называемому Драконом, – продолжил Глен.

– Ветреный, фирма «Бонус». Мелкооптовая торговля строительными материалами. Зарегистрирована в 2012 году в июне. Судя по текущей отчетности, за три месяца был продан один кирпич. Ничего не отражено. Если что-то и есть, то в обход налогов. Можно предположить, что организована она на скорую руку для таких мелких целей, как аренда того самого склада и чего-то подобного. Учредитель – житель Ветреного. Скорее всего, не при делах. Про Чена вы, я полагаю, знаете. Если всё дело только в наркотиках, то очень странная совокупность событий. Вы не находите?

– Спасибо за информацию. Вы думаете, я бы не смог это сам выяснить? Про совокупность событий. – Глен выдержал паузу. – Вы настаиваете на причастности этого Карла к похищению девушки?

– Нет, не настаиваю. Но я уверен, что он должен что-то знать, – спокойно проговорил Ян, – не может быть, чтобы всё произошло просто так. А ту информацию, что вы хотите услышать от меня, вы намерены использовать на благо общего дела министерства, разумеется, не вскрывая источник, или же как-то, по-другому?

– Вам это зачем? – спокойно спросил Хайден.

– Не хочу, чтобы мы навредили друг другу.

– Вы считаете, что мы с вами владеем чем-то смертельно опасным?

– Возможно, мы этим завладеем. Но, говоря об опасности, думаю, стоит иметь в виду не только нас с вами.

Глену показалось, что Гашек готовится рассказать что-то значительное.

– Продолжайте, – сказал он.

– За Волковым вела наблюдение некая Аманда Хаксли, по паспорту жительница Ветреного. У меня есть все основания полагать, что Карл об этом ничего не знает. Тем не менее, он вёл дела через фирму, зарегистрированную в этом самом Ветреном. Согласитесь, это не похоже на совпадение.

Хайден задумался. «Господин Д? Кто вы? Что вы делаете? Как связать все ваши ниточки? Коста всего мне не сказал, разумеется. Дракон, Лебедь, Орден, кровь, оракул, похищение, наркотики, выборы, Князь, Змей, Санчес, Карл, Волков, Аманда, Ветреный. Оперативная работа!» – Глен тут же очнулся.

– Кто вел дело в «наркоотделе»? – спросил он вдруг.

– А зачем вам? Спросите меня, я в курсе всего.

– Вам что-нибудь известно о Леонардо Манчини по кличке Змей?

– Хотите найти исчезнувший со склада героин?

– Что вас всё же волнует больше, героин или девушка? – спросил Хайден.

– Меня волнует справедливость и мир во всем мире, – отчеканил Ян, – а также всё, что может помочь связать все ниточки.

Глен вздрогнул.

– Мой вам совет, – сказал он, – никому ни слова о Змее. Это совет и просьба. Договорились, капитан?

– Добро, – немного помедлив, согласился Гашек.

Весь следующий, после встречи с Максимом, день Манчини не находил себе места. Он так и не смог заснуть после возвращения из «Хрустальной совы». Он пил кофе и курил, сидя у себя в кабинете и рисуя разные схемы на листах ежедневника.

«Тут дело не в наркотиках, либо…» – слова Максима засели у него в голове. Он никак не мог понять почему, но ясно чувствовал, что не просто так.

«Наркотики тут не причем. Их дела значительнее! Лебеди, МГБ… Чёрти что, мать вашу! Нужно вернуть порошок его хозяину. Я согласен. Я уже готов вернуть. Но как деловой человек, я верну не все, оставлю процент. Огромный, больше чем то, что верну, но таков закон рынка, и ситуация соответствующая. Или, или, или… Но, что-то тут не так! Итак, Князь, Вялый и Князь, Вялый и, хрен его знает, кто, Дракон. Князь и я. Князь не хочет… Князь не хотел потому, что ему не нужно, не нужны… Чёрт! Он боялся? Возможно. Но он не боялся, когда переводил стрелки. Меня он не боялся. Тогда кого? Дракона? Он решил провернуть с ним сделку и провернул, передав её посредникам. Он не сказал об этом Дракону. Значит, тем более, он его не боится. Почему, почему он это сделал. И почему я раньше об этом не думал? Почему? Да потому, что был уверен, что никто не узнает. Глупо? Разумеется. Полиция вычислит, спецслужбы вычислят. Вычислят, но ничего не докажут. Людей Дракона выпустили. Почему? Они были в сговоре со спецслужбами? Стоп! Стоп, стоп, стоп. «Тут дело не в наркотиках». Дракону деньги от героина, даже такого объема… Это деньги не Дракона? Так, с самого начала. Нет, с конца. Остался Термит. Нет, с середины. Кто завалил Князя? Допустим, Чен. Завалили ещё кого-то, но не всех. Термит. Чем у нас занимался Термит? Всем, чем угодно, кроме наркотиков. Чен разбирал, кто чем занимался? Он бы валил всех. А он грохнул только Князя?»

– Ремон! – кричал Лео в трубку телефона, – срочно договорись с Ченом о встрече. Нет, я один поеду. Срочно!

– Что-то не так, друг мой, ты хочешь изменить условия прошедшей сделки? – размеренным тоном спрашивал Чен, сидя за чашкой чая на балконе ресторана.

– Только один вопрос, Чен. Прошу, ответь мне только на один вопрос. Князя ты слил? – Манчини устремил на Чена пылающий взгляд.

– Тише, тише, Змей. Что ты так разбушевался. Дела не так давно минувших дней. Я и забыл уже. Зачем спрашиваешь? Почему именно сейчас?

– Нужно, Чен, очень нужно. В городе все знают, что это ты, скажи это так? – Манчини терял терпение.

– Он повел себя, ой как непорядочно. Так нельзя. Ты согласен со мной? – улыбаясь, ответил Чен.

– Спасибо, – Леонардо выдохнул, не спуская с Чена глаз.

– Ты только за этим приехал? Мог бы прислать открытку.

– А остальных? Все в городе уверены, что это дело тех же рук.

– Дорогой Змей, я польщен, что всё сошлось на мне, что я стал «карающим мечем справедливости». Крайне польщен. А разве не ты?

– Спасибо, Чен. Ещё раз спасибо.

Леонардо встал, пожал Чену руку и направился прочь из ресторана.

«Часть людей Князя убрали, чтобы все были уверены в том, что это гнев Чена. В этом никто бы не усомнился ни на секунду. Чёрт знает, кого там слили, но, похоже, только тех, кто тасовал наркоту. Термит конвертировал криминал в легальный бизнес, превращая героин в нефть. Помнится, он умудрился так выгрызть одну компанию, что она сама отдалась ему целиком. Он цел и невредим. Он кому-то нужен. Чену он нужен, нет сомнений – не зря они встречались. Но нужен ли Чен ему? Так, так, так. Не то, пока не то. Итак, Князь, Дракон, Вялый. Я, Князь. Я поехал к Князю после того, как… Стоп! У Князя был Санчес, Диего Санчес. А Термит очищал деньги, а Князь что-то бормотал про власть… Вот оно! Вот оно! Твою мать, ты гений, Леонардо! Ты просто-напросто, всего лишь, гений! Дай я тебя обниму и поцелую. Ах, Лео, Лео. И почему ты не стал архитектором?»

– Давай домой! – крикнул Манчини водителю.

По дороге, все же, Манчини, заехал ещё в несколько мест, встретился с Ремоном и домой добрался уже в девятом часу вечера. При подъезде к дому он обнаружил незнакомый автомобиль, стоящий на противоположной стороне дороги, прямо напротив въезда в гараж. У незнакомого автомобиля стоял незнакомый человек.

Как только Леонардо вышел из машины, незнакомец тут же направился к нему и, подойдя, очень вежливо обратился:

– Добрый вечер, Леонардо. Прошу вас, садитесь к нам в машину. Нам необходимо отъехать. Заранее спасибо.

Манчини поднял голову и тихо посмеялся.

– Е-мое, куда же я без вас?

Леонардо и Глен Хайден прогуливались по аллее удаленного от центра города парка.

– Не возражаете, я не буду представляться? – мягко спросил Глен.

– Вам разве возразишь? – ухмыльнулся Манчини.

– Надолго я вас не задержу. Я изложу некоторые требования к вашей текущей деятельности, а вы подтвердите свое согласие. Не более. – Глен очень волновался, речь он готовил заранее. В настоящий момент он очень отчетливо понимал, насколько его карьера зависит от результата этой встречи. А кроме карьеры и его будущего, будущего его семьи, его сейчас ничего не интересовало. Именно поэтому, он, будучи до крайней степени напряженным, приложил все усилия, чтобы его собеседник ни на секунду не усомнился в его уверенности и власти, власти не только, как представителя официальной власти, но и как неоспоримого хозяина положения, пришедшего на встречу только с одной целью: продиктовать свои условия и проконтролировать их дальнейшее исполнение.

– Я так полагаю, у меня нет права выбора? – поинтересовался Манчини.

– Вы правы, – ответил Хайден, – у вас нет такого права. Итак, речь пойдет о незаконном бизнесе. О прибыли с этого бизнеса, и о капитале, который складывается из этой прибыли, а также о надежном помещении этого капитала.

– Ваша организация предлагает банковские услуги? – спросил Леонардо.

– В какой-то мере, да. И наш банк может оказаться куда более надежным, чем Центральный банк города.

– Он также может оказаться куда более опасным, чем самый свирепый тигр из Центрального зоопарка города, не так ли? – решил уточнить Манчини.

– Всё зависит от добросовестности вкладчика. Давайте не станем отвлекаться. Времени у нас с вами совсем нет. Речь пойдет о торговле героином. О торговле тем, что вы уже пытались купить, а потом решили пойти более простым, не столь затратным путем. Нам известно то, о чем вы сейчас подумали.

Поскольку до конца Глен не был уверен в том, что именно Змей причастен к похищению наркотиков со склада, и они всё ещё у него, он решил не конкретизировать свою информацию на этот счёт и уж, тем более, ни в коем случае не стал говорить о том, что это всего лишь его подозрение.

– И о чём же я сейчас подумал? – вдруг спросил Манчини.

Глен не был готов к такой игре – очень уверенно себя вёл оппонент. В олтличии от Хайдена, для Манчини оперативная работа была не новинкой.

– О крупной партии наркотиков. Крупнее той, что вы намеревались купить, – сказал Глен.

– Не совсем понимаю, о чём вы говорите, – Манчини повёл игру по-своему, – насколько мне известно, покойный Артур Фридман по прозвищу Князь имел непосредственное отношение к очень крупной сделке. Возможно, именно о ней вы и говорите…

– И именно ваши люди оказались в тюрьме из-за того, что приняли участие в сделке покойного Артур Фридмана… по прозвищу Князь. – Хайден не сдавался. Как бы ни был он настроен на победу, от которой зависела его карьера, он ощущал себя школьником, чувствуя, что его собеседник гораздо опытнее в этом отношении.

«Аргументы у него, несомненно, есть, – думал Манчини, – и, пожалуй, он меня задавит. Но, что он от меня хочет? Признаться, что он прав? Предложить первому выставить условия? По любому, они не слезут, раз решили залезть, даже если у них ничего нет. Ещё хуже будет – закроют, или просто отомстят. Нет, раз уж так случилось, нужно подружиться. Но, ни в коем случае не попасть в жесткую зависимость. Как, как, как? Пощупаю, пока он не начал».

– И всё равно я не вижу где большая партия. Даже, если предположить, что кто-то где-то как-то попался.

Глен остановился и взглянул исподлобья на Леонардо.

– А вы думаете, это имеет значение, в принципе? Я же сказал, я намереваюсь изложить вам определенные требования. А вам нужно согласиться. Всего лишь.

– Требования какого характера? – спросил Манчини.

– Это уже другой разговор. Вы хотите очень быстро провернуть сделку, засветиться, признать, что были в сговоре с Князем, участвовали в той сделке на заводе, признать, что перехватили у Князя все дела, абсолютно все…

– Что вы от меня хотите в итоге? – перебил его Манчини, поняв, что весь этот поток требований лишь угроза, выраженная в возможных грядущих неудобствах и рассчитанная на вероятный компромисс, конечным итогом которого, тем не менее, являются задуманные требования. «Но, если я ошибся в расчете? – думал он. – Об этом лучше не думать».

– Начну с того, что вам не грозит. Мы не предъявим вам обвинений, а в том случае, если предъявим, то спустим всё на тормозах. Вы сможете рассчитывать на нашу поддержку в некоторых делах. В определенных делах, польза от которых будет обоюдная. Вы, я думаю, понимаете, что всё это предельно условно, и обсуждаемо. Мы заинтересованы в контроле, вы в сотрудничестве.

– Осталось выяснить, кто, в чём больше заинтересован. И при любом решении моего вопроса с привлечением вас, вы будете выставлять мне свои требования, отказаться от которых я уже не смогу, даже, решив отказаться от вашей поддержки. Я вас правильно понимаю?

– Всё решается индивидуальным путем. В разумных границах возможно всё.

– До поры до времени. – На этот раз Манчини остановился и также исподлобья взглянул на Глена. – А время вещь текущая. Я сейчас под вас лягу в индивидуальном порядке, а вас и не будет через пару лет. Закрыть меня всегда можно будет при наличии компромата, которого в ваших руках будет предостаточно. Ведь так? Причём компромат этот будет двойного действия: и против меня и против, к примеру, вас, если, к примеру, вас, кто-то решит подсидеть и сольёт вместе со мной. Всё очевидно. Убедите меня в том, что я очень далек от истины.

– Знаете, Леонардо, я не сомневался в том, что вы умны и расчетливы. Вы не попадётесь так просто. Я уверен, что та схема, которую вы изложили, вполне подходит и для решения текущей задачи. То есть, таким же образом вы сможете исполнить наше требование. Вы согласны? – Глен жестом предложил продолжить движение.

– Я пока не понимаю, о чём идет речь, – признался Манчини, хотя в глубине души уже плясал от радости. Не будучи до конца уверенным, он всё же постепенно убеждался в том, что его расчёт оказался верен.

– Что же, карты на стол, – объявил Хайден.

– Прошу прощения, – прервал его Манчини, – касательно вашей помощи. Вы сможете разрешить мои проблемы в случае их возникновения с кем бы то ни было?

– Поясните.

– С Драконом вы сладите?

Хайден невольно вздрогнул. Он тут же покрутил головой, словно разминая шею.

– Вы верите в легенды? – спросил он Манчини.

– Я верю в деньги. И мне, как ни странно, кое-что известно о происхождении героина. Со слов Князя, разумеется. И очень бы не хотелось оказаться в должниках у Дьявола. Вы со мной согласны?

– Замечательная метафора, – одобрил Глен.

– Метафора это или нет, но на мой вопрос вы не ответили, – настаивал Манчини.

– Мы способны оказать любую поддержку, какую посчитаем нужной, – уходя от ответа начал Хайден, – и, как я уже говорил, если урегулирование возникших проблем будет непосредственно в наших общих интересах, то вы можете на неё рассчитывать.

– Ага, а степень общих интересов вы будете определять по своему усмотрению?

– Вы гораздо более уязвимы, чем вам кажется, даже если не принимать во внимание ваши опасение, связанные с так называемыми «драконами», – вздыхая, произнес Глен.

– Ну, что уж, и не в таких передрягах бывали.

– Всегда найдется кто-то, кто окажется сильнее. Всё дело во времени. Верно? – Глен заглянул в глаза Манчини.

– Давайте ваши карты, – сказал Леонардо.

– Артур Фридман дружил с Диего Санчесом…

– Я всё понял, – оборвал его Манчини, безгранично ликуя в глубине души. Он всё верно рассчитал.

– Вы уверены? – спросил Глен, что есть сил, скрывая своё удивление.