Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Борис Ярне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 93 страниц)

Часть VI. Глава 6

– Ветреный, – сказал Гашек и достал сигарету. – Чёрт его знает, какая связь, но чую, что не просто так мне стучит это в мозг. Может, ты всё-таки что-то недоговариваешь, а, Макс?

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Максим.

– Да ничего я не имею в виду. Не понимаю я, что происходит. В тупик я загнал себя и… Чёрт возьми, Ветреный…

Гашек, которому не давал покоя рассказ Симбы о посещении склада, а именно, упоминание в рассказе округа Ветреный, в тот же день решил зайти к Максиму. Максим уже собирался выходить из отеля, – они с Акирой договорились навестить Купера, который накануне, будучи возбужденным и стараясь побороть это состояние посредством виски, не дожил до обеда и отключился прямо за столом в баре. Друзья оттранспортировали его в номер и договорились проведать его на следующий день.

– Связать склад героина с Белоснежкой не так сложно, в принципе, – сказал Максим.

– То есть? – Гашек прикурил.

– Наркотики. Именно этим она нам запомнилась. Но, это уж слишком плоско.

– То-то и оно. Случайность и только. Хотя, если посмотреть на это с точки зрения… – Ян осекся и замолчал, стараясь подобрать слова.

– Чего?

– Ты чего-нибудь смыслишь в теории вероятности?

– Думаю, в данном случае это не столь важно. Давай упрощенно. Первое: я, Белоснежка, письмо, наркотики, Ветреный, «Бомба». Второе: склад, наркотики, Ветреный, «Бомба». В общем-то, письмо можно выбросить, оно лишь дало повод разыскивать Белоснежку. А меня добавить во вторую «Бомбу», я, как-никак, был там в тот день. Итак, номер один: я, Белоснежка, наркотики, Ветреный, «Бомба»; номер два: я, склад, наркотики, Ветреный, «Бомба». Не вижу смысла оставлять себя, но при любом раскладе попадание стопроцентное, за исключением Белоснежки в первом случае и склада во втором. В первом склад ни к чему, во втором, может, и не заметили Белоснежку?

– В том, что ты сейчас выложил, есть смысл? – искренне спросил Гашек.

Максим вздохнул.

– Ты ещё кое-чего не знаешь.

И Гашек услышал историю, поведанную накануне Купером.

– Ты сразу не мог этого рассказать? – возмутился Ян.

– Пока я болтал, я пытался как-то это всё между собой связать.

– Связал?

– Так, зарубки сделал. Но не одного вывода. Кроме…

– Так.

– Кто из нас детектив? Интерес нашего общего друга к Белоснежке крайне любопытен тем, что он, судя по рассказу Купера, понял о ком идёт речь, то есть, он её каким-то боком знает. Но…

– Он не знает, что она тут делает? – продолжил Ян.

– И что ей нужно, – добавил Максим.

– И ты тут, может быть, и не причем, – усугубил полицейский.

– Отдельное спасибо за последнее замечание.

Максим давно ловил себя на мысли, что эти самые мысли он может тасовать, как только ему вздумается. Сам факт наличия, и, собственно, возникновения какой-либо мысли, может быть не результатом движения чего-то осмысленного, а всего лишь желанием осуществить это самое движение. Это был некий поток сознания, не имеющего ничего общего с осознанным. Скорее, поток бессознательного. Словно инстинкт. Словно неукротимая жажда движения при отсутствии цели. Словно желание поиска цели. Словно желание цели…

– Итак, наркотики – это что-то случайное, – выдал Максим.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Гашек.

– Случайное в деле, касающемся похищения Риты. Наркотики тут либо случайны, либо, вообще, ни при чём. Действующие лица те же, но их действия различны.

– То есть, ты хочешь сказать, что они параллельно занимаются несколькими, скажу так, незаконными видами деятельности?

– Ценю четкие формулировки людей в форме!

– Нужно выяснить название фирмы, арендовавшей склад. Это первое, – продолжил Ян. – Как это сделать, я придумаю. Наверняка, там всё так заметено, что выйти на инициаторов или, хотя бы, её пользователей не реально. Но, чем чёрт не шутит?

– Второе? – спросил Максим.

– Что второе?

– Ну, ты сказал, что первое, это выяснить название фирмы, а что второе?

– Второе… – Ян задумался на долю секунды, вспомнив недавнюю встречу с Гленом Хайденом. – Выяснить, кто наш друг.

– И в этом нам должны помочь длинные руки КГБ, простите, МГБ. Я правильно понял?

– Да, если всё пойдет так, как надо, – неуверенно произнес Ян.

– А у нас выбора нет. У нас нет времени. Пятый день Риту где-то держат.

– Знать, хотя бы, предполагать, зачем, – начал было Ян. – Ладно. Сейчас не об этом. И третье. Не в обиду, Макс. Ты не думал, что во всём случившемся, замешан кто-то из твоих новых друзей?

Максим пристально посмотрел на Яна.

– Я не про эту девочку, Сандру…

– Я понял, – перебил его Максим, – но, несмотря на то, что я уже давно об этом думаю, ничего предположить не могу. Разве что… Тот военный, которого Сара попросила проведать Белоснежку. Он, по-хорошему, тоже имеет полное право находиться в цепочке под названием Ветреный. Хотя, было бы слишком уж прозрачно.

– Никогда не сбрасывай со счетов решения, лежащие на поверхности и именно поэтому не принимаемые всерьез, порой они оказываются самыми, единственно верными, – заметил Гашек и потушил окурок.

– А не сгонять ли мне в этот Ветреный? – вдруг предложил Максим.

– Опа! Да туда дня два пути.

– А тут что делать? Мы в тупике, нужно же что-то предпринимать. – Максим со стыдом осознал, что говорит так не только от себя, но и благодаря Брату.

Гашек поднял голову, и некоторое время смотрел в потолок.

– Подождем ещё до завтра.

– Чистые руки, горячее сердце, холодная голова, – пробормотал Максим. – Ты уверен, что твой волшебник совершит чудо?

– Нет, но, говорю тебе, подождем до завтра. Днём я его найду. Вечером решим, что делать. Договорились?

– Лады, – согласился Максим.

– Мне пора. Завтра вечером встретимся.

Гашек ушёл, оставив Максима с его затеей.

«Как же его звали? – подумал Максим про военного из Ветреного. – Найду завтра Сару. Что у нас на сегодня?.. Так, нас Купер ждет».

Составляя по пути план на ближайшие дни, Максим направился в «Бомбу».

– Есть что-то необъяснимое в старых временах, – говорил Манчини, высаживаясь из кареты и направляясь в городской парк, расположившийся прямо на границе, за которой разрешалось автомобильное движение, – что-то умиротворяющие и величественное. Когда ты выходишь из кареты, чувствуешь себя королем по сравнению с тем, что ты ощущаешь, выталкивая своё тело из автомобиля. И этот цокот подков по булыжным мостовым ни в какое сравнение не идёт с визгом тормозов. Не та динамика. Размеренное течение жизни – разве не признак уверенности в завтрашнем дне, да и уверенности вообще? Посмотри, Ремон, как умели строить дома! Что не здание – то произведение искусства. Всё же хорошая идея была оградить этот оазис широким зеленым бульваром.

Ремон, встречавший Змея совсем не для того, чтобы обсуждать планировку Города, не нашёл, чем его поддержать и просто заметил:

– Цена квадратного метра жилой площади внутри этого бульвара на столько превышает цену за бульваром, что с уверенностью в завтрашнем дне я с тобой полностью согласен.

Манчини с Ремоном прошли по аллее парка до водоема, представляющего собой несколько небольших прудов, соединенных протоками, через которые были перекинуты симпатичные круглые мостики, и направились вдоль набережной.

– Итак, что нового от наших лазутчиков? – задорно спросил Змей.

– С чего у тебя такое весёлое настроение? – поинтересовался Ремон.

– Стараюсь ловить моменты. Всё время жить в ожидании неприятностей, проблем и неудач вредно для здоровья. Итак?

– Есть кое-что, – сказал Ремон, доставая из кармана небольшой блокнот.

– А запомнить ты не мог? – спросил Змей.

– Ты не перестраховываешься?

– Ремон, мы не в той ситуации, чтобы так нелепо следить!

– Вот и прошла веселость, и проблемы и неприятности дали о себе знать, – проговорил Ремон.

– Ладно, в последний раз. Давай, что у тебя?

– Первое. Склад. Полицейский из отдела по борьбе с «наркотой», некий Симба, – может, слышал, – наведывался туда и беседовал с охраной.

– О чём, удалось выяснить? – тут же спросил Змей.

– Да, ребята подсуетились. Он хотел узнать, кто арендовал площадь, что за фирма.

– Ага. Узнал?

– Нет, охранник не помнит, а бумаг не осталось. А почему мы этого не сделали раньше?

– Ремон, – возмутился Леонардо, – тебе это зачем? Послать открытку с благодарностью и указать, кто увёл весь товар? Не отвлекайся. Так, полиция. Насколько мы знаем, полицию отстранили. Чен! Кто-то уже разнес весть о том, что у него появилось кое-что и это кое-что связали с тем самым кое-чем. В принципе, логично, но влечёт за собой интерес не только к Чену. Если полиция знает об этом, то братва-то по любому тоже будет в курсе. Чену это «до балды», но…

– У Чена появился человек Раджи и… – продолжил Ремон.

– Чен встречался с Раджой, – продолжил в свою очередь Змей.

– Верно, – отметил Ремон, – извини, тут уж кто, о чём говорил, выяснить не удалось, но, по словам ребят, Чен уехал от Раджи в хорошем расположении духа. Ведь не факт, что они разговаривали об этом?

– Не факт, согласен.

– А зря, – парировал Ремон. – Знаешь Тадеуша Буковски?

– Что-то не припомню. – Манчини задумался.

– Термит.

– Твою мать! Так бы сразу и сказал! – вспыхнул Змей. – Твою мать! Твою мать! А вот это уже не очень сладко. Правая рука Князя. Нелепо было предполагать, что, соорудив такую организацию, со смертью папы, она расползется по норам. Я же был прав, что не снял с его людей наблюдение после того, как его кончили. И что? Дай угадаю. Термит тоже встречался с Раджой?

– Нет. Чен к нему ездил.

– После встречи с Раджой?

– И до и после.

– То есть? – Манчини напрягся.

– Смотри, как всё быстро произошло. Буквально в два-три дня.

– Так в два или в три?

– Два плюс сегодня. Я же не зря тебя специально толкнул сейчас.

– В понедельник мы скинули Чену товар. В тот же день он встретился с Термитом. Во вторник утром: Чен и Раджа. Днем: Чен и Термит. На следующий день после встречи! Они дня друг без друга прожить не смогли! Две недели тишина и тут на тебе!

– И ты думаешь, это не связано с нашей сделкой?

– Я ещё ничего тебе не сказал. Продолжай. – Видно было, что мозг Змея зарядился и начал усиленно перерабатывать получаемую информацию.

– Второй раз Чен встречался с Термитом не у него, а в ресторане. То есть…

– Есть вероятность, что не Чен предложил встречу, а наоборот. Либо они накануне знали о встрече Чена с Раджой и, исходя из её результатов, наметили план действий. Что-то слишком много чести отдают этому мажору. Скорее, Чен использует Раджу, чем наоборот. Мне его становится даже жаль. Тяжелое бремя ему передал папаша. Так, допустим, сигналом послужили наши полтонны. Нас Чен не слил. Тут базара нет. Я уверен. Как минимум, нас бы уже дернули. Чёрт возьми! Странно, что источником происхождения такой бешеной партии героина никто не заинтересовался, кроме нас. Даже ГБ. Только какой-то одинокий полицейский зачем-то всё вынюхивает. Симба, говоришь? Не припомню. Мммм… Если объединить Чена с людьми Князя, то Чену не будет равных. Даже, если к нему пойдут не все. Тадеуш-Термит, конечно, позаботится, но не безвозмездно. А людям Чена это может не понравиться…

– Ты обо мне не позабыл? Аналитик, – одернул Ремон Манчини.

– Ага. Давай, что ещё? Да, что-то ещё было сегодня. Давай, давай, – вернулся из паутины собственных мыслей Манчини.

– Помнишь, как мы ездили к Князю?

– Ну, помню.

– Кто у него был до нас?

– Был, кто-то был. – Леонардо задумался. – Чёрт возьми, коммунист этот! Санчес! Что ты хочешь сказать?

– Это последняя встреча, сегодня утром Буковски встречался с Санчесом, – как отрезал Ремон.

Манчини ушёл в глубокий аут. Он остановился и стал наблюдать за утками, барахтающимися в пруду.

Прошло три минуты.

– Змей, – окликнул Ремон.

– Подожди, – медленно проговорил Манчини.

Прошло ещё минут пять, прежде чем Леонардо открыл рот:

– Князь был связан с Диего Санчесом с одной стороны и с… Драконом с другой. С первым его могло связывать всё, что угодно, у второго он покупал наркотики. Продажа контролировалась МГБ с самого начала, о чём Князь, если и не знал, то догадывался. Именно поэтому он решил подставить нас. Князь понял, что ни с Драконом, ни с МГБ ему не совладать. Но понял он это, в первую очередь потому, что… Почему? Санчес?

– Санчес. Диего Санчес. Я посмотрел последние результаты опросов и обнаружил добавленный процент. Ещё один процент коммунисты перетянули у нашего выживающего из ума демократа. Интересно, он, вообще, в курсе, что происходит в Городе? – Фернандо Коста прохаживался вдоль огромной карты Города, висящей на стене его кабинета.

– Я встречался с администрацией. Третий поток будет готов в течение месяца. – Глен Хайден стоял, вытянувшись как струна у входной двери.

– Что вы там встали, подойдите ближе. Садитесь. Вот здесь коммунисты лидируют с перевесом аж в пять процентов. – Директор МГБ обвел указкой какой-то округ на севере Города. – Неделя. Не-де-ля. Край – две недели.

– Но партия… – начал было Глен.

– Пусть самовыдвигается. Уроните его под крыло… Найдите крыло, и пусть сам выходит. Он, насколько я знаю, уже практически готов. Так, вы меня поняли? Выполняйте.

– Есть. – Хайден вскочил, хотел развернуться и выйти.

– Подождите, – более мягко остановил его Коста, – сядьте.

Фернандо Коста ещё несколько секунд смотрел на карту, после чего глубоко вздохнул, отошёл от неё и, подойдя к столу, направил свой жесткий взгляд на Хайдена. Глену потребовалось немало усилий, чтобы выдержать его и не отвести глаз в сторону. Коста пощадил его и, обойдя стол, пропустив директорское кресло, сел напротив Хайдена.

– Вы никогда не привлекались к оперативной работе? – спросил он Глена.

– Никак нет, – ответил тот.

– Я так и предполагал. Очень жаль. – Коста задумался. – Это совершенно другой мир. И другой статус. Вы мне импонируете, Хайден. Я вам это говорил? И, что самое главное, я вам доверяю. А есть вещи, которые, как бы ты не был уверен в специалисте, как в профессионале, никогда не поручишь без личного доверия. Понимаете? Практически безвыходная ситуация, если профессионалов нет, а доверенное лицо непрофессионал. Безвыходная. Знаете, почему я директор организации, отвечающей за безопасность всего Города? Для меня не существует безвыходных ситуаций. Вы должны это понять, поскольку сами служите в этой организации. Вы должны это именно понять, а не просто согласиться, прикинув в соответствии с привычными для вас аналитическими раскладами.

Коста снова глубоко вздохнул.

– Какой-то процент! Нужно, чтобы Санчес вернул его, и не только его, а ещё пять-шесть, а то и десять. Да, десять. Так. Вы помните о наркотиках, которые должны были в совокупности с деньгами и связью с криминальным миром скомпрометировать Санчеса?

– Так точно, господин директор, помню, – ответил Глен.

– Не стоит так официально, Глен. Давайте просто побеседуем. Связь Санчеса с криминальным миром, а именно с Артуром Фридманом, по кличке Князь, прервалась вместе с гибелью последнего. Прервалась связь и с наркотиками, которые Князь должен был приобрести, а деньги, вырученные от продажи пожертвовать борцам за коммунистическое будущее Города. Фридман бизнесмен, и просто так показать фото, на котором Санчес беседует с ним… Не серьезно. Но, если связь и прервалась, то сами по себе наркотики никуда не делись. Во всяком случае, мы прекрасно знаем, кому они достались.

– Я прошу прощения. Вы о наркотиках, вернее, предположительно, наркотиках, пропавших со склада?..

– Да-да-да, – подтвердил Коста, отведя взгляд в сторону.

– Но, мы не можем с уверенностью говорить о том, что это был героин, о том, что кроме пятисот килограммов, изъятых в ходе операции на заводе, на складе могло храниться ещё что-то. Даже если есть подтверждения тому, что что-то там хранилось. Это же могли быть и не наркотики? – Глен с опаской посмотрел на Коста. – Концов нет. Доказательств тоже нет.

– Леонардо Манчини. Змей.

Глен вопросительно взглянул на директора.

– Он был покупателем. Это, конечно, не доказуемо в силу очевидных причин. Но мы-то с вами знаем. Знаем. – Коста снова выдержал паузу, глядя Хайдену в глаза.

– Я снова прошу прощения, но как связать Змея с пропажей героина, я повторюсь, предположительно, героина, со склада? Ведь, чтобы утверждать, даже предполагать, что героин у него, нужно быть уверенным в том, что тот героин связан с героином, изъятом на заводе, уверенным в том, что там действительно был героин, и… чей это был героин. – На этот раз Глен решил не встречать взгляд Коста и устремил его в сторону карты Города.

– Мне нравится ваша настойчивость, – Фернандо ухмыльнулся.

– Я стараюсь быть последовательным, – начал Глен.

– Я знаю, что на складе хранился героин. Там его было достаточно для того, чтобы, объявив о его количестве, вам никто не поверил. Но он был.

– Возникает вопрос, где и кто способен произвести такое количество? – Глен попытался избежать следующего вопроса.

Коста встал со своего места и снова подошёл к карте. Он взял указку и ткнул ею в центр Города. После он медленно вел её на запад до тех пор, пока не остановился на Центре западного административного округа, древнем центре Города.

– Не буду лгать, где именно находится само производство, мне не известно. – Коста бросил указку и вернулся на место.

– У вас есть подтверждение этому? – с опаской спросил Хайден.

– Подтверждение чему? – хитро переспросил Коста.

– Подтверждение тому, что…

– Героин завез Дракон? – помог ему директор.

Глен непроизвольно выдохнул.

– Мне доложили о вашем интересе к одному из задержанных, – продолжил Коста.

У Глена внутри всё замерло.

– Именно поэтому я вас так ценю, Хайден. Вы копаете в нужном направлении и даже глубже, чем к тому обязывает ваше служебное положение и право доступа. Если вам интересно, его зовут Карл. Он прекрасно исполнил то, что ему было поручено. Мне бы таких людей в министерство.

– Поручено кем? – с ещё большей опаской спросил Хайден.

– Не пугайтесь, не Драконом. Но… Скажите, Глен, – искренне прошу ответить, – я прав относительно вас? Я могу вам доверять?

– Думаю, можете, – твердо ответил Глен.

– В нашем с вами мире можно существовать исключительно на взаимовыгодных условиях. Есть некто, с кем у меня заключена сделка. – Фернандо улыбнулся. – Не пугайтесь, это не дьявол. Это не Дракон, но некто, имеющий к нему или к ним, некоторое отношение. Этот Карл работает на него. Как и что, разумеется, мне не известно. Этот человек – да, Глен, он человек – сам вышел на меня. Вы понимаете, что это уже означает? Вы понимаете, что значит выйти на директора министерства городской безопасности просто так? Без посредников. Я не знаю, где он живет, я не знаю, кто он. Знаю только, что он может многое. Он сам проводил переговоры с Князем. Нас нигде не было. Сейчас времени нет.

Глен непонимающе взглянул на директора.

– Похитить героин мог либо Князь, либо Змей. По последним данным из Департамента полиции у Чена появилась большая партия наркотиков. Очень большая. Вероятность того, что происхождение такого объема не имеет ничего общего с похищенным со склада, ничтожна мала. Если его похитил Князь, то его бы уже вычислили, вычислили бы всех оставшихся его людей. Это первое. Второе, каналы сбыта у него были настолько широкими, что скидывать товар конкурентам было бы как минимум нелепо. Вы согласны со мной? Остается один вариант – Змей. Тот человек, – давайте для нашего с вами понимания друг друга называть его господин Д, – был уверен, что это сделал Князь. Он-то и шерстил потом его людей, но ничего не нашёл. Разумеется, о том, что он их шерстил, они не знали.

– Шерстил их тот самый Карл?

– Возможно. – Коста хотел было продолжить, но вдруг осекся, подозрительно взглянув на Глена. – Скажите, а ваш интерес к Карлу основан ещё на чём-то, кроме того, о чём мы с вами сейчас беседуем?

– Он показался мне очень интересной личностью, сам по себе, – уверенно ответил Глен, тем не менее, ощутив, как стремительно застучало его сердце, – он, не то, чтобы, неординарный, он, словно, не от мира сего.

– Да? Что ж, я лично его не видел, мне о нём говорил господин Д.

– А зачем он вам о нём говорил? – Глен решил утвердить свой обозначенный интерес к Карлу.

– Он попросил не входить с ним в контакт. Причины я не знаю. Но, думаю, ваш интерес к нему оправдывает его просьбу. Наше сотрудничество подразумевало, в том числе, и отсутствие лишних вопросов, напрямую не относящихся к поставленным задачам. Ладно, отвлеклись. Господин Д, тем не менее, все ещё уверен в том, что похищение – дело рук Князя, и он продолжает наблюдение за его людьми.

Коста остановился и продолжил:

– А теперь о главном. О времени, которого у нас нет. Повторюсь, если не говорил. На Князя вышел господин Д, и именно поэтому нас нигде нет, только на приёме. Мы знаем… хорошо, с максимальной вероятностью предполагаем, что товар у Змея. У нас нет времени. Я хочу предложить вам испытать себя на оперативной работе.

У Хайдена похолодело в животе и пересохло в горле. Он всё понял.