Текст книги "Великая Отечественная на Черном море. часть 2 (СИ)"

Автор книги: Борис Никольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 47 страниц)

Эти слова Ставкой были исполнены в точности, и утверждать, что прибытие Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Черняка в Севастополь было неожиданностью – нелепо. Из воспоминаний Крылова: «Петров и Крылов прилегли отдохнуть. Без какого-либо предуведомления в комнату дежурного вошел генерал-лейтенант с Золотой Звездой Героя Советского Союза на кителе. Строго, как будто бы строгость подкрепляла авторитет его звания, спросил:

– Кто вы такой? Ковтун представился.

– Я – Черняк! – объявил вошедший. – Генерал-лейтенант, Герой Советского Союза! Назначен командармом! Штаб армии поставлен об этом в известность? Ковтун не только удивился, но даже и растерялся.

– Нам об этом ничего не известно! – ответил он. Надо было бы немедленно разбудить Крылова или Петрова. Но Черняк предупредил его вопросом:

– Где Петров?

– Спит! Он только что прилег!

– Пусть отдохнет! Пусть доберет отдыха последние минутки! Завтра некогда будет отдыхать. Что у вас за карта?

Ковтун наносил последние данные обстановки. Он невольно заслонил карту, но Черняк не обратил на это внимание.

– Оборона? – спросил он. – А вы, майор, академию кончали?

– Нет! – ответил Ковтун, все еще не зная, что ему делать с незнакомым генералом, сомневаясь, не делает ли он служебного преступления, продолжая с ним разговор над картой.

– Сразу видно, что академии не кончали! – продолжал Черняк. – Кто же теперь так делает соотношение сил? Надо сопоставлять количество дивизий, а не батальонов. Вы работаете, как при Кутузове. Звание прибывшего не разрешало дерзость, хотя его замечание обличало полное непонимание происходящего.

– У вас столько дивизий, а вы не можете удержать рубеж обороны! Нет наступательного порыва! Но я вас расшевелю! Ковтун не выдержал:

– Нельзя же наша дивизии равнять с немецкими. У них полные полки трехбатальонного состава, а у нас половина полков – двухбатальонного! Да и батальоны неполные... А еще и отдельные подразделения.

– А вы, майор, не умеете слушать старших! Вас, как начальника оперотряда, прошу немедленно подготовить доклад о состоянии армии.

Ковтун разбудил Петрова и Крылова. Черняк предъявил Петрову приказ, подписанный командующим фронтом.

– Я не хочу сказать, что вы воевали плохо! – начал он. – В обороне вы кое-что сделали... Но оборона – прошедший этап. Вам известно, что происходит под Москвой? Наступил перелом в ходе войны, и то, что годилось вчера, сегодня не годится! Надо переходить в решительное наступление!

– Какими силами? – спросил Петров.

– Помилуйте! – повысил голос Черняк. – У вас дивизий больше, чем у Манштейна... Сейчас прибудет триста сорок пятая... Мы должны думать о прорыве к Симферополю, а вы тут так близко подпустили немцев, что они обстреливают корабли с берега... Петров молчал. Он понимал, что с человеком, который способен сравнить силы Приморской армии с 11-й армией Манштейна, спорить о чем-либо бесполезно.

Крылову было что сказать генерал-лейтенанту с Большой земли, но и он сдержался по примеру командарма. Он видел, что сейчас самое разумное уйти от спора; главное – познакомить Черняка с обстановкой на фронте, поэтому предложил:

– Иван Ефимович, побывайте с командующим в войсках, а мы тут подготовим приказ о вступлении Степана Ивановича Черняка в командование армией и соображения о наступлении...»

В воспоминаниях С.И. Черняк рисуется как безграмотный самонадеянный, хамовитый генерал. Но биография этого офицера этой характеристики не подтверждает. Участник боев в Испании, он отличился в Советско-Финляндской войне. В период боёв с 23 декабря 1939 года по 28 февраля 1940 года 136-й стрелковая дивизия (13-я армия, Северо-Западный фронт) комдива Черняка С.И. прорвала линию Маннергейма на участке Муола – Ильвес, нанеся противнику большой урон. В Севастополь Черняк прибыл, закончив Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба. Просто он пришелся «не ко двору» сложившемуся коллективу, он взялся за дело слишком резко. «Трудно допустить, чтобы подобное решение возникло в результате ознакомления нового командарма с тогдашней севастопольской обстановкой. Да и не мог еще он успеть в должной мере с ней ознакомиться. Очевидно, такую задачу поставили перед ним в далеком Тбилиси, где находился штаб Закавказского фронта» – пишет Н.И. Крылов. Слишком резкие заявления нового командарма не понравились и флотскому руководству.

Как пишет Г.И. Ванеев: «Замена командующего Приморской армией была произведена без согласия Военного совета Черноморского флота, которому он был непосредственно подчинен. В 13.00 из Севастополя была направлена телеграмма:

«Экстренно. Москва. Тов. Сталину. По неизвестным для нас причинам и без нашего мнения командующий Закфронтом, лично, совершенно не зная командующего Приморской армией генерал-майора Петрова И.Е., снял его с должности. Генерал Петров – толковый, преданный командир, ни в чем не повинен, чтобы его снимать. Наоборот, Военный совет флота, работая с генералом Петровым под Одессой и сейчас под Севастополем, убедился в его высоких боевых качествах и просит Вас, тов. Сталин, присвоить Петрову И.Е. звание генерал-лейтенанта, чего он, безусловно, заслуживает, и оставить его в должности командующего Приморской армией. Ждем Ваших решений. Октябрьский, Кулаков».

Ситуация с прибытием в Севастополь генерал-лейтенанта Черняка показывает крайне низкий уровень взаимодействия и взаимопонимания между членами руководства СОР. Ночью 18-го декабря в телеграмме в адрес Ставки контр-адмирал Жуков и дивизионный комиссар Кулаков просят прислать в Севастополь «крепкого общевойскового командира» для руководства войсками. Теперь, 24-го декабря, тот же Кулаков как член Военного совета флота подписывает телеграмму с протестом против назначения генерала Черняка командующм Приморской армией вместо генерала Петрова. Нужны ли другие комментарии?

25 декабря, четверг.

В 6 ч 10 мин транспорт «Ногин» и плавбаза «Львов» с грузом боеприпасов и продовольствия в охранении тральщиков «Груз» и «Трал» прибыли в главную базу. В 17 ч 55 мин транспорт «Курск» в охранении тральщиков «Взрыв» и «Защитник» покинул Севастополь. Вскоре минный заградитель «Островский», приняв на борт 310 раненых и 150 тонн груза тыла ЧФ, вышел из главной базы в Поти.

Советские войска на 8 час 25 декабря располагались следующим образом:

I сектор (граница справа – море, граница слева: балка Сарандинаки – Сапун-гора – Ялтинское шоссе). Сектор обороняла 2-я стрелковая дивизия в составе 5783 бойцов, 173 пулеметов, 86 минометов, 8 152-мм орудий (51-го армейского артполка, ставшего дивизионным), 1 – 76-мм полковое орудие образца 1927 г. и 12 45-мм орудий.

Дивизия обороняла рубеж: западные и северные скаты высоты 212,1 – совхоз 800 метров юго-западнее Камары. Штаб сектора высота с ветряком ЦАГИ.

2-й сектор (граница слева: восточный Инкерманский маяк хутор Мекензия): 172-я стрелковая дивизия. В сводках указана цифра 10 006 человек, но данная цифра вызывает большие сомнения. В дивизии 180 пулеметов, 123 миномета, 13 155-мм орудий (орудия Шнейдера 52-го армейского артполка, к которым не было боезапаса), 4 152-мм орудий «МЛ 20», 14 122-мм орудий (к которым не было боезапаса), 10 107-мм орудий (корпусного 265-го полка без боезапаса), 9 76-мм орудий, 12 45-мм орудий.

3-й сектор граница слева: западный Инкерманский маяк – дер. Камышлы (Дальнее): 25-я стрелковая дивизия. В сводках указаны 7117 человек, 145 пулеметов, 90 минометов. Это сведения не на 25.12.41 г., не учтены последние потери. В секторе 10 152-мм орудий, 11 122-мм орудий (без боезапаса), 18 76-мм орудий, 14 45-мм орудий. Штаб сектора – монастырь в поселке Инкерман.

4-й сектор (граница слева – вдоль моря): 95-я стрелковая дивизия в составе 9425 человек с приданной ей 40-й кавалерийской дивизией в составе 1200 человек, 270 пулеметов, 112 минометов. Опять же сведения очень сомнительны. В секторе 12 107-мм орудий (без боезапаса), 42 76-мм горных орудия (по 21 горному орудию 345-й и 388-й дивизий), 15 76-мм дивизионных орудий, 2 76-мм полковых орудия образца 1927 г. и 7 45-мм орудий. В сводках почему-то не указаны 122-мм орудия (10 шт.) 905-го и 953-го дивизионных артполков 388-й и 345-й дивизий. Армейский резерв: 345-я стрелковая дивизия и 81-й танковый батальон в составе: командного состава 812, рядового состава – 9696, пулеметов – 164, минометов – 139, танков Т-26 – 26. Сосредоточены: 1165-й стрелковый полк – ст. Мекеизиевые горы, 1163-й стрелковый полк, 81-й танковый батальон и 905-й артиллерийский полк – кордон Мекензия № 1 (в сводке ошибочно указан хутор Мекензия № 1 – Б.Н.), 1167-й стрелковый полк – Мартынов овраг. Штаб дивизии – Инкерман. 388-я стрелковая дивизия в составе: командного состава – 359, рядового состава – 2760 (из штатных 11,7 тысячи), пулеметов – 6 (из 42 штатных), минометов – 28. Дивизия сосредоточена в лесу в 1,2 км северо-западнее восточного Инкерманского маяка.

Артиллерия береговой обороны: начальствующего состава – 521, рядового состава –4349, пулеметов – 63, минометов – 14, орудий 305-мм – 3 (все на батарее № 30), 152-мм – 4 (цифра непонятна, должно быть шесть – 4 шт. на 18-й и 2 шт. – на восстановленной 19-й батарее), 130-мм – 17 (цифра непонятна: 12 шт. должно было находится на батареях № 111-116, 4 шт. – на батарее, которая находилась на месте 14-й) и 100-мм – 4 (на батарее № 2).

Части боевого обеспечения. ПВО: начальствующего состава – 248, рядового состава – 2799, орудий – 112, в том числе, мелкокалиберных – 27; инженерные части: 1382 человека; части связи: 1154 человека; железнодорожные части: 344 человека; полевое управление армии: 1352 человека; тылы: начальствующего состава – 528, рядового – 4651.

Обратите внимание, в составе полевого управления армии – 1352 человека, в основном, старших офицеров от капитана до полковника. При таком числе офицеров управления реально было к каждому батальону прикрепить «куратора», который, находясь рядом с радиостанцией, мог бы напрямую выходить с информацией на КП армии. Другой вопрос, был бы от этого толк? Утром 25 декабря в III и IV секторах противник активности не проявлял и на направлении ожидаемого главного удара было сравнительно тихо. Зато с утра этого же дня началось наступление на направлении вспомогательного удара во II секторе, которое противник вел частью сил 50-й и 170-й пехотных дивизий. Были атакованы позиции 7-й бригады, в состав которой к тому времени был включен 2-й полк морской пехоты, 514 полка и 1330-го полка.

Враг наступал силою до полка с транспортерами и 4 самоходными орудиями в направлении Федюхиных высот при активной поддержке артиллерии и авиации. На участке второго батальона (командир – майор А.И. Жук) 1330-го стрелкового полка взвод лейтенанта Романенко не сдержал натиска врага и стал отходить. Ему на помощь командир батальона направил взвод младшего лейтенанта Г.П. Иващенко. Усилиями двух взводов при поддержке минометного огня взвода младшего лейтенанта В.Г. Зайцева положение на участке батальона было восстановлено. На участке 514-го стрелкового полка основной удар принял на себя второй батальон под командованием капитана С.А. Ширкалева. Его бойцы, поддержанные огнем минометной роты (командир – младший лейтенант М.Л. Цибулевский), сдержали натиск врага и не отступили. На других участках сектора в первой половине дня все атаки противника были успешно отражены. Во второй половине дня на участке второго сектора враг вновь перешел в атаку.

На этот раз он пытался вклиниться в советскую оборону не только на участках 514-го стрелкового полка, 7-й бригады морской пехоты и 1-го Севастопольского полка морской пехоты. Однако моряки первого батальона (командир – капитан М.И. Варламов, военком – старший политрук К.П. Аввакумов) стрелковым и минометным огнем преградили путь врагу и удержали свои позиции.

Тяжелый бой разгорелся возле моста через реку Черная за перевязочный пункт 7-й бригады, его прикрывали около роты морских пехотинцев пятого батальона (командир – капитан К.И. Подчашинский) 7-й бригады. Противнику удалось окружить моряков. Капитан К.И. Подчашинский организовал круговую оборону. На перевязочном пункте было 120 раненых, и те из них, кто мог, продолжали геройски сражаться. Более трех часов продолжался бой. Гитлеровцы не выдержали натиска морских пехотинцев. Кольцо окружения было прорвано, удалось вынести всех раненных. Существенную помощь батальону капитана К.И. Подчашинского оказали бойцы 2-й минометной роты лейтенанта М.Л. Цибулевского из состава 514-го стрелкового полка и минометчики роты лейтенанта В.П. Симонка 31-го полка 25-й стрелковой дивизии, которые, поставив огневую завесу, остановили немецкие транспортеры, отсекли от них пехоту и уничтожили до двух рот противника.

В третьем секторе 79-я бригада, выполняя поставленную задачу, с утра вела бой за высоту 192.0. Во второй половине дня после усиленной артиллерийской подготовки перешел в наступление и противник. В итоге тяжелых боев только 3-й батальон бригады сумел несколько продвинуться вперед и то незначительно.

В четвертом секторе только во второй половине дня после артиллерийской подготовки противник начал наступление на участке 241-го стрелкового полка, 8-й бригады морской пехоты и 40-й кавалерийской дивизии. Наиболее тяжелые бои завязались на участке 241-го полка. Тогда командование сектора ввело здесь в бой 1163-й (командир – подполковник И.Ф. Мажуло) и 1165-й (командир – майор Н.Л. Петров) полки 345-й стрелковой дивизии. Это позволило уплотнить боевые порядки и сдержать натиск врага.

В конце дня 8-я бригада морской пехоты с приданной танковой ротой 81-го батальона (9 танков Т-26, из них 4 – пулеметных) и 1165-й стрелковый полк майора Петрова перешли в контратаку. Их поддержали огнем 905-й дивизионный артполк 345-й дивизии (командир – майор И.П. Веденеев) и 397-й дивизионный артполк 95-й дивизии (командир – майор П.И. Поляков). Всего в поддержке участвовали 4 122-мм орудия, 12 горных 76-мм орудий и 8 76-мм дивизионных орудий. Атаку поддержал бронепоезд «Железняков« (командир – инженер капитан-лейтенант М.Ф. Харченко), а также корабельная артиллерия: лидер «Ташкент», эсминцы «Безупречный», «Смышленый», «Железняков» и тральщик «Трал» (боевая сводка за 25 декабря).

 Советские танки, имея большую скорость, оторвались от пехотного прикрытия. Несогласованные действия легких танков и пехоты привели к большим потерям техники. 3 танка Т-26 были потеряны, еще три получили серьезные повреждения. Такая ситуация будет еще неоднократно повторяться в ходе Севастопольской обороны. Быстроходные легкие танки, на большой скорости отрываясь от атакующих, становились легкой добычей малокалиберных орудий и противотанковых ружей немцев.

Танкисты действовали отчаянно, уничтожив до 10 пулеметных гнезд противника. Когда был убит командир одного из пулеметных танков Т-26, его заменил механик-водитель И.А. Устинов. Он давил вражеские огневые точки до тех пор, пока сам через смотровую щель не получил пулевое ранение в голову. Но пехота сильно отстала от танков, поэтому развить успех не удалось. Противник минометным огнем отсек пехоту. Под сильным артиллерийским и минометным огнем противника пехота отошла в исходное положение, оставив танкистов сражаться одних. Вследствие этого танковая рота отошла, оставив на поле боя три машины. И.А. Устинов, истекая кровью, привел свой танк на сборный пункт в районе кордона Мекензия № 1.

По действиям авиации в сводке указано: «Авиация главной базы из-за плохой погоды действовала слабо. Днем только три Ил-2 и три И-16 штурмовали немецкие подразделения, пытавшиеся атаковать наши части в районе Верхний Чоргунь». Если учесть то, что все атаки противника шли при поддержке авиации, упоминание о плохой погоде вызывает некоторое удивление. В 23 ч 45 мин транспорт «Ногин» в охранении эсминца «Железняков» вышел из Севастополя в Новороссийск. Офицально, вывозимый груз неизвестен. Известно, что на транспорте вывозилась материальная часть зенитных батарей. В этот день командованием СОР был получен ответ на телеграмму, направленную на имя Верховного Главнокомандующего:

«Севастополь. Октябрьскому. Петрова оставить командующим Приморской армией. Черняк назначается Вашим помощником по сухопутным частям. Основание: Указание начальника Генерального штаба Красной Армии Шапошникова. Краснодар, 25/ХП. Козлов, Шаманин».

26 декабря, пятница.

В 6 ч 30 минут пять батальонов, введенных из резерва 132-й пехотной дивизии, с двумя штурмовыми орудиями атаковали левый фланг позиции 79-й стрелковой бригады, позиции 8-й бригады морпехрты и батальона 345-й стрелковой дивизии. Бои развернулись в 2 км юго-восточнее высоті 104.5 (район транспортной развязки старой и новой Симферопольской дороги). Совсем малочисленные 241-й стрелковый полк, 40-я кавдивизия и 8-я бригада морской пехоты были вынуждены местами отойти. Противника удалось остановить на рубеже: высота юго-восточнее отметки высота 104.5 – железнодорожное полотно 1 км севернее ст. Мекензиевы Горы и ветка железной дороги, отходящая к батарее № 30 в 1 км западнее станции. 82-й отдельный саперный батальон Приморской армии с остатками 241-го полка примкнул к левому флангу 40-й кавдивизии в районе шоссе в 1,5 км восточнее совхоза им. С. Перовской.

В строю 241-го полка оставалось всего... 30 человек (из 1125 человек первоначального состава). Советские части, занимавшие оборону от района северо-восточнее ст. Мекензиевые горы вплоть до побережья моря, также оказались в тяжелом положении. 90-й стрелковый полк с трудом сдерживал натиск противника, который вплотную подошел к дзотам у подножья береговой батареи № 30. Батальон 1165-го стрелкового полка вел упорный бой, удерживая позиции. Пришлось ввести в бой еще один батальон 1165-го полка и один батальон 1163-го полка, контратакой которых удалось отразить вражеское наступление. Оборона держалась только огнем артиллерии. Огонь вели бронепоезд «Железняков«, вышедший к ст. Мекензиевые горы, 265-й, 905-й (командир – майор И.П. Веденеев) и 397-й (командир – майор П.И. Поляков) артиллерийские полки, батареи береговой обороны № 2, 705-я и 365-я зенитная батарея. П.А. Моргунов указывает еще и 12-ю батарею береговой обороны. По документам на тот момент ее еще не существовало.

На правом фланге 79-й бригады в районе верховий Камышловского оврага на стыке с 287-м стрелковым полком 25-й дивизии две вражеские роты прорвались и вышли в тыл бригады к позициям 1-го дивизиона 69-го артполка 25-й дивизии. Под руководством командира дивизиона капитана В.А. Одинца и военкома старшего политрука Д.К. Ткачева была организована оборона, орудия дивизиона били по врагу прямой наводкой.

Во 2-м секторе атака фашистов в районе Чоргунь была отбита нашими войсками. В район Федюхиных высот в резерв II сектора был направлен 1-й батальон 778-го полка (388-й дивизии) с минометным дивизионом дивизии (12 82-мм минометов).

388-я стрелковая дивизия в это время находилась в армейском резерве и ее части располагались: 2-й батальон 778-го стрелкового полка – Инкерман, один батальон (200 человек) 773-го стрелкового полка на строительстве укреплений вокруг Братского кладбища, один батальон 782-го стрелкового полка (до 200 человек) и дивизионные части (инженерный батальон) в лесу под Инкерманом. Остатки дивизии были заняты строительством землянок.

В результате дневного боя противник, понеся значительные потери, не добился успеха. Бой в районе станции Мекензиевые горы продолжался до поздней ночи. Немецкое командование вводило в бой все новые и новые подразделения и части, стремясь любой ценой овладеть районом станции и пробиться к морю и Северной бухте. Чтобы сковать наши силы в четвертом секторе противник одновременно атаковал позиции 40-й кавалерийской дивизии и 90-го стрелкового полка, но также безуспешно. Во втором секторе противник в первой половине дня силою до батальона дважды атаковал позиции 7-й бригады и 31-го стрелкового полка в районе высоты 154.7. Обе атаки были успешно отражены совместными усилиями личного состава четвертого батальона (командир – капитан В.И. Родин, военком – старший политрук Т.П. Белов) бригады и первого батальона (командир – старший лейтенант А.Ф. Бутович, военком – старший политрук А.И. Останков) стрелкового полка. Во второй половине дня пятый батальон (командир – капитан К.И. Подчашинский, военком – старший политрук М.К. Вилявдо) бригады успешно отразил еще одну попытку врага вклиниться в нашу оборону. Шесть немецких егерей с двумя ручными пулеметами пытались захватить дот № 71, использовавшийся как пулеметная огневая точка. Расчет дота был выведен из строя. Огонь открыл инструктор политотдела 7-й бригады морской пехоты – старший политрук С.М. Нечипас, находившийся в доте. Он стал к пулемету, допустил фашистов на 10 м и всех уничтожил.

В 21.00 плавбаза «Львов» с грузом вышла из Севастополя в Поти. Груз неизвестен.

27 декабря, суббота.

В этот день под Севастополем немецко-фашистские войска производили перегруппировку сил и подтягивали резервы. Из воспоминаний участника событий с немецкой стороны Г. Бидермана: «После тяжелого боя Мекензиевы горы были взяты. Число солдат в роте было меньше, чем когда-либо. Мы установили свое орудие рядом с железнодорожной станцией Мекензиевы Горы, где рядом с каменной стеной для нас нашлось укрытие от непрестанно летевших артиллерийских снарядов, беспорядочно падающих на наш участок. Ночь мы провели скрючившись под подбитым русским танком. К утру снегопад покрыл истерзанную землю белым покрывалом, как будто стараясь скрыть раны войны, только немногие безобразные черные пятна выдавали места свежих воронок. Полная луна освещала окрестности, точно покрытые серебряной глазурью. Перед рассветом мы с Вольфом реквизировали из брошенного дома белую простыню, которой замаскировали бронированный орудийный щит ПТО (противотанкового орудия – Б.Н.)».

Только на отдельных участках второго и четвертого секторов противник атаковал наши позиции мелкими группами, стремясь найти слабые места в обороне. В 11 ч 45 мин вражеская пехота силою двух рот атаковала из района Верхнего Чоргуня позиции 7-й бригады морской пехоты. Моряки первого (командир – капитан Ф.И. Запорожченко, военком – старший политрук П.И. Жулидов) и второго (командир – капитан А.С. Гегешидзе, военком – батальонный комиссар А.П. Турулин) батальонов бригады успешно отразили атаку и не дали возможности противнику продвинуться. 7-ю бригаду поддерживали береговые батареи № 18 и 19.

Одновременно вражеская пехота атаковала позиции 79-й стрелковой бригады, но также безуспешно. Бойцы второго батальона (командир – капитан Я.М. Пчелкин, военком – старший политрук Н.В. Ершов) отбросили противника в исходное положение.

Командование СОР решило восстановить положение в районе ст. Мекензиевы Горы, отбросить от нее противника. Выполнение этой задачи было возложено на 79-ю стрелковую бригаду. Вице-адмирал Ф.С. Октябрьский позвонил на командный пункт бригады и приказал командиру бригады полковнику А.С. Потапову во что бы то ни стало выполнить задачу. Наибольшую активность враг проявлял перед фронтом 79-й стрелковой бригады в районе высоты 2 км юго-восточнее вые. 104.5, но все его атаки были отбиты. Рота из состава 345-й стрелковой дивизии заняла безымянную высоту южнее отметки 104.5. Ночью генерал-майор И.Е. Петров приказал 345-й стрелковой дивизии занять позиции 8-й бригады морской пехоты, понесшей в предыдущих боях большие потери. 8-я бригада девять дней подряд находилась в боях после которых в строю осталось 257 человек (из 4 тыс.). К утру следующего дня смена бригады была закончена. По всем меркам 8-я бригада первого комплектования перестала существовать как беспособное соединение.

Соседом 345-й дивизии слева стала малочисленная 40-я кавалерийская дивизия, которая 7 дней не выходила из боя, у которой в строю оставалось всего 358 человек. Справа располагались позиции 79-й стрелковой бригады.

28 декабря, воскресенье.

Ночью 8-я бригада в составе двух батальонов (по 120 человек каждый) сосредоточилась в казармах южнее ст. Мекензиевые горы для приведения себя в порядок. Из воспоминаний начальника штаба 345-й дивизии: «Моряки дрались лихо, наступали смело, действовали решительно, одно было плохо – они не любили окапываться и почти не маскировались, некоторая часть их и на перебежки смотрела как на поклон фашистам. Все эти пренебрежения тактикой пехотного боя приводили к большим потерям, а когда выпал снег – черная морская форма на снегу представляла отличную цель для врага. 26-27 декабря остатки обессиленной бригады были сменены 1165-м стрелковым полком, часть моряков была переброшена в район 30-й береговой батареи, другая часть ушла на укомплектование морских частей в Инкерман».

В 6 ч 30 минут противник открыл интенсивный огонь по всему фронту 3-го и 4-го секторов, упредив запланированную атаку 79-й бригады. Активному обстрелу подвергались участки обороны 79-й бригады и подступы к батарее № 30. Вследствие того, что бригада готовилась к контратаке, ее части понесли серьезные потери. При этом гитлеровцы впервые применили реактивную батарею тяжелого калибра. Огонь вели орудия калибром до 14 дюймов, особенно на участке 90-го полка и 30-й батареи. Артподготовка длилась 1 час 50 минут.

Вспоминает Пауль Карель: «28 декабря в 7ч 00 мин измотанные солдаты 22-й, 24-й пехотных дивизий сгруппировались для окончательного штурма главного района обороны крепости. В канун Нового года. И они пошли. Все, кто побывал в этом сражении и остался жив, и по сей день вздрагивают при одном воспоминании о нем. Такого 65-й, 47-й и 16-й пехотные полки не видывали».

Наша батарея № 30 оказалась теперь на переднем крае, особенно ее жилой городок и командный пункт. В 8 час 25 мин четыре батальона немцев при поддержке 12 штурмовых орудий 190-го и 197-го дивизионов атаковали по Симферопольскому шоссе и из Камышловского оврага. Атака велась в направлениях на кордон Мекензия № 1 (8 штурмовых орудий), 4 штурмовых орудия атаковали станцию Мекензиевые горы. Противник силою до трех батальонов со штурмовыми орудиями повел наступление против участка, обороняемого частью сил 345-й стрелковой дивизии, прикрывавшей ст. Мекензиевы Горы, и прорвался на стыке между 1163-м и 1165-м полками в направлении этой станции. Доты № 7 и № 8 были уничтожены огнем противника. Вскоре замолчал и дот № 9. Командир 345-й дивизии ввел в бой резервы, усилив их остатками танковой роты из 5 танков, и приостановил продвижение противника. Бой шел весь день. Противник ввел в бой еще два батальона. 345-я дивизия понесла большие потери и к концу дня отошла на 300метров к рубежу, проходящему через ст. Мекензиевы Горы.

Из воспоминаний Г. Бидермана – командира расчета 37-мм немецкого противотанкового орудия: «Наш заряжающий Конрад уже вскрыл ящик с бронебойными снарядами для мощной брони. С быстротой молнии Вольф загнал тяжелый, с красным наконечником снаряд в орудие и с треском захлопнул казенник.

Еще до того, как смог еще раз нажать на кнопку выстрела, я ощутил холодный воздух и ударную волну на щеке в тот момент, когда мимо нас просвистел тяжелый снаряд и врезался прямо позади нас в пылающий грузовик, разбросав по всему участку куски металла. И вновь, прочно удерживая перекрестье прицела на центре контура танка, я нажал на кнопку выстрела. В ушах звенело от выстрелов и мы были не в состоянии услышать разрыв снаряда на цели. Вольф и Конрад уже заряжали новый снаряд, когда я заметил тонкое облачко дыма, поднимающееся из башни, а через секунды после этого появилась ослепительная вспышка. Огромное черное грибовидное облако поднялось в морозное ярко-синее небо. Мощный взрыв сорвал башню с направляющих, когда внутри танка начали детонировать боеприпасы, она сползла с шасси, и ее длинная пушка неуклюже задралась к небу. Пулеметная очередь вспорола свежий снег прямо перед нами. Сквозь звон в ушах мы услышали чей-то вопль: «Танк справа!» Четыре солдата ухватились за лафет и с напряжением, скользя по замерзшей земле, развернули орудие стволом в другом направлении. Я разглядел второй танк, медленно разворачивавшийся среди деревенских хат, и он медленно выходил на прямую, чтобы набрать скорость. Пуская клубы дыма из выхлопных труб, он разгонялся в нашем направлении, проламываясь сквозь деревянные заборы между садовыми участками примерно в 80 метрах от нас. Тяжелый танк, переваливаясь с боку на бок, остановился, и его башня стала поворачиваться в поисках нашей позиции. Я поспешно попытался отыскать цель. Вдруг в перекрестье прицела орудийной оптики увидел круглое черное дуло вражеского орудия. Точно так же, как я уничтожил первый танк, сейчас вражеский стрелок наводил на нас свое орудие. Лихорадочно вводя поправки на снос и дистанцию, я оказался на какую-то долю секунды быстрее. Теперь лишь мгновение должно было решить, доживем ли мы до вечера или будем похоронены в безвестной могиле на позабытом поле боя. Наш первый снаряд с грохотом врезался в тяжелую башню и мы увидели, как экипаж повалил наружу из задымившего танка.

«Танк справа!» Снова мы развернули ПТО и за горящими останками первого танка разглядели смутный силуэт третьего. Массивная машина, прорываясь сквозь дым, с грохотом двигалась на нас, а за ней бежали несколько русских пехотинцев с винтовками наперевес, громко крича «Ура!». Они быстро заняли самую дальнюю цепочку домов в Мекензиевых Горах. После попадания снаряда в корпус танка, где была толстая броня, он плавно остановился, а башня стала медленно поворачиваться в нашем направлении. Мы послали в танк еще один бронебойный снаряд, и его немедленно охватило пламя. Пока мы обстреливали ряды пехоты осколочными снарядами, Вольф и Конрад с дьявольской скоростью перезаряжали пушку. В защите нашей позиции к нам присоединился одинокий пулемет, и атака была отражена. На большом расстоянии я заметил четвертый и пятый танки, мы открыли по ним огонь, и мимолетные тени башен исчезли за гребнем холмов. Пехота отступила, чтобы оказаться под заградительным огнем наших минометных расчетов и артиллерийских батарей...».

Действительно, в этом бою танковая рота, приданная 345-й дивизии, потеряла еще три танка. Правда, тяжелых танков в Севастополе не было и в помине, а три танка, подбитые в разных местах, Г. Бидерман записал на свой счет, но крупица правды в этих воспоминаниях есть. Танки наступали без пехотного и артиллерийского прикрытия и, как следствие, в строю остались лишь два танка. Пехотные части противника силой до двух батальонов атаковали в направлении на совхоз им. С. Перовской в районе батареи № 30. В ходе боя противник непрерывно подтягивал свежие силы, введя в бой еще два резервных батальона. В живых из того состава 241-го, 90-го полков и 40-й кавдивизии практически никого не осталось. Поэтому описание событий дается очень сухо, исключительно по сводкам и немецким источникам. В отличие от сводок о боях первого штурма последние сводки составлены довольно точно с указанием привязок по местности. Бой с двумя батальонами противника приняли части, имевшие громкие названия: 90-й стрелковый полк и 40-я кавдивизия (в которую были включены остатки 241-го стрелкового полка). Общая численность этих подразделений была около двух батальонов. Две попытки противника сбить 90-й полк не увенчались успехом. Бойцы и командиры 1-го (бывший батальон ЭМШ УО, командир – капитан И.Ф. Когарлыцкий) и 3-го (командир – лейтенант П.П. Изюмов) батальонов, приняли на себя главный удар. Храбро сражались бойцы и командиры 40-й кавалерийской дивизии под командованием подполковника В.И. Затылкина и военкома полкового комиссара И.И. Карповича. В жестоких боях и без того малочисленная дивизия понесла большие потери. К исходу дня все ее подразделения были сведены в один отряд численностью около роты, который возглавил майор Р.Д. Иванычев. Несмотря на все усилия командира 90-го полка майора Т.Д. Белюги и командира 40-й кавдивизии подполковника В.И. Затылкина наши части не смогли удержать рубеж и вынуждены были отойти.