Текст книги "Признание шефа разведки"

Автор книги: Боб Вудворд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 43 страниц)

22

Кейси прилагал большие усилия, чтобы добиться прямого финансирования со стороны Соединенных Штатов Америки находившихся в тяжелом положении «контрас». До того как уйти в отставку. Макфарлейну пришлось принять на себя весь удар за инициативы Норта в получении средств для «контрас» из частных источников. В своем выступлении в конгрессе Макфарлейн категорически опроверг обвинения, что Норт предложил организовать частные пожертвования и способствовал реализации этой цели. Кейси посчитал, что он, пожалуй, может в своих интересах использовать возникшую в конгрессе неразбериху. Только крайне левые выступали за разрыв с «контрас», и оказалось, нетрудно будет добиться выделения конгрессом 27 миллионов долларов на гуманитарную помощь «контрас» в виде продуктов питания и медикаментов.

Кейси также принял меры, чтобы «контрас» не были сметены с лица земли значительно более сильной сандинистской армией. ЦРУ выступило с предложением о предоставлении «контрас» некоторого количества специальных средств связи, а также «консультаций» по вопросам поддержания связи и ведения разведывательной работы. Эти предложения были конгрессом приняты. Однако законодатели не могли договориться о толковании некоторых вопросов. Между комитетами по разведке сената и палаты представителей завязалась секретная переписка, с тем чтобы определить, распространяются ли «консультации» на транспорт и материально-техническое обеспечение.

Кейси фактически добился от конгресса разрешения на ведение «полвойны», а она, в свою очередь, создавала для ЦРУ возможность для широкого маневрирования. Он понимал, что в условиях ведения войны в джунглях средства связи, обеспечение повстанческих групп необходимой информацией могут иметь большее значение, чем новое оружие и боеприпасы. Согласно подготовленной ЦРУ и подписанной Рейганом директиве, на эти цели выделялось 13 миллионов долларов[28]28
  Рейган подписал эту совершенно секретную директиву 9 января 1986 г. – Прим. авт.


[Закрыть].

Что касается Кейси, то новый закон позволял ему развернуть работу по сбору разведывательной информации о самих «контрас». Норт рекомендовал Кейси переговорить с генералом Секордом, который руководил частной компанией по снабжению «контрас».

Перед рождеством Кейси позвонил Секорду и попросил его приехать в Лэнгли. Погода была плохой, и Секорд запаздывал. По прибытии Кейси сразу же пригласил его в свой кабинет. Это была их первая встреча, хотя друг о друге они знали много. Когда расселись по креслам, Кейси попросил Секорда дать свою оценку положения дел в Никарагуа.

Секорд, стройный и уверенный в себе эксперт в области снабжения и материально-технического обеспечения, спокойно сказал:

– У «контрас» нет каких-либо шансов на победу. Совершенно никаких, если не будет налажен воздушный мост к местам ведения боевых действий. Но даже если это будет сделано, «контрас» вряд ли способны на какие-либо военные победы, так как среди «контрас» я не вижу лидеров.

Кейси согласился с этим. Его восхищали усилия генерала, которые он прилагал в чрезвычайно трудной обстановке.

– Чем можно помочь вам? – спросил Кейси.

– Обеспечить разведывательной информацией.

Кейси сделал несколько пометок и обещал разобраться.

– Господин директор, – сказал на прощание Секорд, – если когда-нибудь будет дано разрешение на проведение тайных операций, все, что мы сейчас имеем, – ваше.

– Большое спасибо, – ответил Кейси.

Через два дня после рождества террористы осуществили свои акции в аэропортах Рима и Вены, в ходе которых погибло девятнадцать человек, из них пять американцев, в том числе одиннадцатилетняя девочка Наташа Симпсон. Переданные по телевидению в праздничные дни сцены этого побоища производили ужасное впечатление: тела убитых, следы разрушений напоминали картины расправ мафиози. Находившийся в своем калифорнийском ранчо президент был потрясен. Как ЦРУ, так и АНБ считали, что к этим актам причастна Ливия.

В Белом доме началась серия совещаний. На них Кейси представляли Берт Данн из оперативного управления и заместитель директора ЦРУ Ричард Керр. Они считали, что взрывы организованы находившимся в то время в Ливии Абу Нидалем, но подтверждающих данных не было. Доказательства носили лишь косвенный характер: к таким относилось сообщение о переводе ливийцами несколько лет назад на банковский счет Абу Нидаля миллиона долларов.

Были выбраны объекты для нанесения ответного удара: учебный центр террористов, расположенный в Триполи вблизи бывших площадок для игры в гольф, штаб-квартира ливийской разведки в центре Триполи. На второй день совещаний представители Пентагона высказали опасения. В Ливии находилось полторы тысячи советских советников, пятьсот из них – в подразделениях противовоздушной обороны. Сколько русских погибнет в результате налета авиации США? К чему это может привести? Решение этих вопросов было отложено до возвращения президента в Вашингтон.

Тем временем Норт попросил Споркнна подготовить новую, более расширенную директиву по Ирану, в которой изложить условия проведения тайной операции с участием служб дружественных государств (Израиля) и отдельных граждан (Горбанифара и Секорда). Операцией должно предусматриваться достижение двух целей: «приведение к власти в Иране более умеренного правительства и получение такой разведывательной информации, добыть которую каким-либо другим способом не представляется возможным».

Вопрос о заложниках или об их освобождении в директиве не поднимался. Споркин вытащил Кейси с площадки для игры в гольф во Флориде к телефону. Линия связи была не защищена, поэтому Споркин лишь сказал, что его попросили «оказать некоторые услуги» Белому дому и присутствовать на совещании. Знает ли Кейси, о чем идет речь?

– Нет, – ответил Кейси.

– Следует ли мне присутствовать на этом совещании?

– Не возражаю, но ставьте меня в известность, – ответил директор центральной разведки.

Вечером 3 января Споркин встретился с Нортом, который сказал, что он обо всем проинформирует Кейси.

Утром в воскресенье 5 января Норт позвонил Споркину домой и сказал, что вечером они соберутся в доме у директора ЦРУ, который возвращался из Флориды.

Познакомившись с новой директивой по Ирану, Кейси сказал Норту и Споркину, что она вполне подходящая.

Когда они уходили от Кейси, Споркин остановил Норта в вестибюле И спросил:

– Почему мы все-таки не упомянули в документах о заложниках?

Норт ответил, что против этого возражает государственный департамент, поскольку это выглядело бы как обмен оружия на заложников.

– Мне это, знаете ли, не кажется убедительным. Давайте вернемся и переговорим с директором.

Споркин сказал Кейси, что эта директива является наиболее важной и острой из всех когда-либо принятых. И будет лучше, если в ней сказать все честно. Кейси согласился, и была добавлена третья целы «Содействовать освобождению удерживаемых в Бейруте американских заложников».

На следующей неделе Ливия и Иран были главными темами в Белом доме. В понедельник б января на заседании Группы планирования по вопросам национальной безопасности, проходившем в Ситуационной комнате Белого дома, президент утвердил план активизации и расширения тайных операций по подрыву позиций Каддафи и продолжения секретной подготовки (операция «Роуз») к нанесению совместного американоегипетского удара по Ливии. Но отложил принятие решения о бомбардировке Ливии американскими ВВС.

Заседание группы было продолжено на следующий день для рассмотрения военного варианта акций. Шульц сообщил мнение юрисконсульта государственного департамента, что терроризм является «вооруженной агрессией», и военный ответ является оправданной самообороной. Уайнбергер высказал свои возражения. Предположим, что Каддафи собьет американские самолеты и захватит пилотов. Число заложников увеличится. Заявление Уайнбергера произвело на всех впечатление.

Президент отверг военный вариант, и Уайнбергер, улыбаясь, покинул Ситуационную комнату.

Президент, вице-президент, Шульц, Уайнбергер, Кейси, Риган, Миз и Пойндекстер перешли в Овальный кабинет для обсуждения иранского вопроса.

Пойндекстер изложил план продолжения поставок оружия. «Иран хочет, чтобы мы продемонстрировали добрую волю», – заявил он. Поставки можно было бы осуществить в течение короткого срока, от 30 до 60 дней. Тогда Иран освободит оставшихся пятерых американских заложников. Учитывая важность сделки и потенциальную угрозу для жизни заложников, комитеты по разведке конгресса США предполагается проинформировать только после освобождения заложников и их вылета из Ливана. Только после этого информацию можно предать гласности. А если что случится, роль США в этом деле можно было бы отрицать.

Шульц сказал, что он против. Это подорвало бы всю американскую политику в отношении терроризма, которая, как он напомнил собравшимся, состоит в том, чтобы не заключать никаких сделок с террористами как в отношении поставок оружия, так и выкупа заложников. Против выступил и Уайнбергер. Этот план может сделать Соединенные Штаты объектом самого грубого шантажа: каждый раз, когда иранцы не будут получать желаемого, они станут угрожать США разоблачением договоренности.

Пойндекстер настаивал, что возникла особая ситуация: намечаемые действия не противоречат общему курсу, хотя и являются исключением.

– Это не сработает, – заявил Шульц.

– Правдоподобное отрицание, недоказуемость – это фикция, это – теория, которая уже опробовалась, – сказал он с сарказмом. – Совсем недавно, во времена никсоновской администрации, уже пробовали. И не сработало.

Кейси выступал за операцию. Сделка будет осуществлена быстро, и, если первые поставки оружия результатов не дадут, дело прикроем. Иран играет особую роль в мировых делах, он занимает уникальное географическое положение, находясь в подбрюшье России. США не могут повернуться к нему спиной, позволить ему подпасть под советское влияние.

– А что можно сказать об иранском посреднике Горбанифаре? – спросил кто-то. – В срочном сообщении ЦРУ от 1984 г. он был назван талантливым фальсификатором. Можно ли использовать таких людей, доверяться им?

– Но Горбанифар помог освободить три месяца назад Уира, – ответил Кейси. – У него отличные контакты в Иране, и, хотя он не прошел в свое время проверку на полиграфе, можно проверить его еще раз.

Мнения членов группы разделились, но у всех создалось впечатление, что президент выступает за продолжение операции.

Через четыре дня, 11 января, Горбанифар прибыл в Вашингтон, и вечером в отеле «Фор сизонс» ЦРУ подвергло его проверке на детекторе лжи. Результаты проверки поступили к Кейси. На 13 из 15 поставленных вопросов Г орбанифар дал лживые сведения. Несомненно, это фальсификатор и махинатор и его деятельность может принести ущерб интересам Соединенных Штатов.

Кейси приказал Чарли Аллену провести беседу с Горбанифаром. 13 января беседа состоялась и продолжалась пять часов. Вскоре доклад на девяти страницах был представлен Кейси. В нем говорилось, что Г орбанифар «чрезвычайно эмоциональный и энергичный человек, имеет о себе очень высокое мнение, которое целесообразно постоянно поддерживать. Интеллигентный человек. Нажил солидный капитал на поставках оружия и предоставлении «других услуг». Он прямо говорит о том, что надеется получить от договоренности с США».

Что касается заложников, то, по сообщению Аллена, Горбанифар «готов работать по этому вопросу с Белым домом. Эти усилия следует предпринимать вне связи с другими вопросами».

«У нас имеются убедительные данные, что Г орбанифар близок к премьер-министру, министру по делам нефти и другим высокопоставленным должностным лицам. Однако он, несомненно, преувеличивает свои возможности».

«Самым неудачным обращением с Горбанифаром была бы попытка поучать его».

На следующий день вечером Кейси встретился с Нортом и пояснил ему, что Уайнбергер будет ставить палки в колеса до тех пор, пока Пойндекстер не скажет ему, что президент выступает за продолжение инициативы в отношении Ирана, причем без задержки. Кейси предложил созвать совещание. Оно состоялось 16 января в кабинете Пойндекстера. Присутствовали Споркин, Кейси, Уайнбергер и Миз. Министр юстиции Миз заявил, что, по его мнению, в соответствии с предлагаемой директивой задержка с уведомлением конгресса об этой операции вполне законна. Конгресс проинформируют после отъезда заложников из Ливии. В то же время все согласились с тем, что президенту следует выступить в конгрессе с оправданием своих действий, даже если это будет грозить его пребыванию на своем посту.

На следующий день президент Рейган подписал директиву, разрешающую продажу оружия Ирану по линиям ЦРУ. Ее единственный экземпляр Пойндекстер положил в свой сейф. Заместитель директора ЦРУ по оперативным вопросам Клэр Джордж прочитал директиву в кабинете Пойндекстера в Белом доме. ЦРУ потребуется продать Ирану 4508 ракет «Тоу». А с Горбанифаром Джордж не хотел связываться. И прежний опыт работы с ним, и последняя проверка на полиграфе, когда Г орбанифар назвал правильно лишь свое имя, говорили, что он может подвести.

Кейси взвесил все «за» и «против». Горбанифар, конечно, мошенник, и у ЦРУ была полная возможность убедиться в его ненадежности. Но в этом канале было что-то, что срабатывало. «Все-таки стоит попытаться, – сказал Кейси, – ничто другое не действует. Посмотрим, что получится. Если он не выручит заложников, прикроем дело».

Для ознакомления с директивой Макмагон направился к Пойндекстеру. От советника по национальной безопасности он узнал, что есть намерение снабжать Иран и разведывательной информацией, чтобы помочь ему в войне с Ираком.

– Но это может дать ему преимущества в ведении наступательных операции, – с возмущением заметил Макмагон, – и привести к катастрофическим последствиям. ЦРУ уже дает иракцам информацию о положении на фронте. Может ли ЦРУ, администрация предоставлять разведданные двум сторонам? Это уже верх цинизма.

– Передача разведывательной информации способствовала бы установлению доверия, – настаивал Пойндекстер, – а первая тысяча ракет проверила бы действенность канала по освобождению заложников.

Макмагон был непреклонен.

– У нас появилась возможность, которую мы не должны упускать, – говорил Пойндекстер, прямо не отвергая доводов Мак-магона. – Мы должны продолжить ее использование. Если не получится, все, что мы потеряем – немного разведывательной информации и 1000 ракет «Тоу». А если сработает, тогда, возможно, мы многое изменим на Среднем Востоке.

Макмагон помчался обратно в Лэнгли и по телеграфу связался с находившимся за границей Кейси. Кейси подтвердил, что знает об этой операции и одобряет ее.

Макмагон убедил Норта передавать Ирану не всю информацию о положении на фронте, а только часть ее. Этого было достаточно для демонстрации доброй воли, не способствуя в то же время достижению Ираном военного перевеса. Норт с ним согласился.

23 января около 5 часов вечера Пойндекстер, прямой, строгий, с перекинутым через руку зимним пальто, вошел в редакцию газеты «Вашингтон пост» и проследовал в кабинет Брэдли. У нас была статья о Ливии, которая должна была пойти в следующем номере газеты. В ней говорилось, что президент секретно направляет в Каир генерал-лейтенанта Дейла Вессера, начальника группы планирования Объединенного комитета начальников штабов, для продолжения разработки секретного военного плана нанесения совместного удара по Каддафи (операция «Роуз»), Пойндекстер заявил Брэдли, что опубликование этой статьи ограничит действия президента в отношении Каддафи и терроризма. При объявленной войне, а обстановка близка к таковой, ни одна американская газета не решилась бы на публикацию статьи, в которой раскрывались секретные планы. Если статья будет опубликована, египтяне отвергнут миссию Вессера. Пойндекстер сказал, что план гораздо обширнее и сложнее, но «Вашингтон пост» раскрывает его основные положения. Пока ничего не решено, заявил адмирал.

Брэдли ответил, что ему непонятны ссылки Пойндекстера на национальную безопасность, если президент не планирует ничего серьезного. Перед уходом Пойндекстер просил Брэдли держать его в курсе дела относительно возможной публикации этого материала.

После определенных раздумий Брэдли решил упомянуть о миссии Вессера в статье, где говорилось о направлении двух авианосцев с кораблями сопровождения к берегам Ливии для проведения учений. В пятом абзаце статьи были такие слова: «Рейган приказал «направить в Египет эмиссара для продолжения обсуждения вопросов о координации возможных военных действий».

Брэдли позвонил Пойндекстеру и проинформировал его об этом. В статье не упоминалась фамилия Вессера и не говорилось ничего о намеченном на следующий день его отъезде в Египет. Пойндекстер резко возражал: статья приведет к аннулированию секретной миссии Вессера, поскольку египтяне очень болезненно воспринимают утечку информации.

В Белом доме Пойндекстер готовил Совет национальной безопасности отреагировать соответствующим образом на публикацию статьи.

На следующий день все средства массовой информации сообщили о планах проведения военных учений у берегов Ливии, и упоминание в «Вашингтон пост» не названного по имени эмиссара прошло незамеченным.

Запросов от прессы в Белый дом не поступало. Не было звонков и из посольства Египта ни в государственный департамент, ни в Совет национальной безопасности. Пойндекстер был удивлен. Когда кто-то из сотрудников Совета национальной безопасности спросил, что делать, Дон Фортьер, заместитель Пойндекстера, вызвав общий смех, ответил: «Наложите эмбарго на отправляемые в Египет экземпляры «Вашингтон пост».

Миссия Вессера в Египет была задержана Пойндекстером на несколько дней. После заседаний в Белом доме Пойндекстер записал, что президент одобрил продолжение операций «Флауэр» и «Роуз». «В случае удара по Ливии США окажут помощь боевым группам внутри страны», – написал Пойндекстер на полях меморандума, предназначенного для архива.

В Каире Вессер должен был обсудить четыре варианта: три из них носили оборонительный характер (на случай нападения Ливии), четвертый, который был вынесен на обсуждение по указанию Белого дома, предусматривал нанесение по Ливии упреждающего удара. Из Каира Вессер информировал Пойндекстера о том, что его дискуссии были очень пл о д отв орными.

Кейси просматривал квартальный отчет о наблюдении за районами политической нестабильности. Обычно в нем упоминалось около 40 стран. По разработанной им и Гейтсом системе на титульном листе помещалась разметка. В ней по вертикали давались три категории стран – имеющих для США важное стратегическое значение, имеющих среднее значение и не имеющих никакого значения. По другой оси обозначались три дополнительные категории: страны с высокой политической нестабильностью, с умеренной и низкой. Таким образом, получалось девять клеток.

В главной клетке (имеет важное стратегическое значение, высокую политическую нестабильность) находились Филиппины. У президента Фердинанда Е. Маркоса, лидера страны в течение 20 лет, из которых в течение 10 на Филиппинах действовало военное положение, стало неважно со здоровьем. Кейси не исключал повторения на Филиппинах иракского варианта. А как считал Кейси, бросать Маркоса на произвол судьбы не следует.

Резидент ЦРУ в Маниле Роберт Ф. Грили по возвращении в США возглавил восточноазиатский отдел оперативного управления и вскоре стал одним из членов «ирландской мафии» Кейси в Лэнгли. Он выступал за то, чтобы ЦРУ не ограничивало свои контакты только Маркосом. Следует поддерживать связи с его политической оппозицией. Поэтому в течение последних нескольких лет уделялось значительное внимание оказанию тайной политической поддержки противникам Маркоса. Израсходовав всего лишь 100 тысяч долларов, ЦРУ навело мосты с такими группами и перспективными лидерами путем предоставления им средств на поездки н выпуск печатных изданий. Но в конце концов пришли к выводу о возможности утечки такой информации: для восстановления утраченных контактов пришлось бы потратить не 100 тысяч долларов, а гораздо больше. Маркое был влиятельной фигурой и другом США. Кейси неоднократно посещал Филиппины и поддерживал с Маркосом личные контакты. Кейси видел перед собой человека, преодолевавшего сильные подводные течения. Учитывая стратегическую важность баз ВВС «Кларк Филд» и ВМС «Субик Бэй», крупнейших американских военных объектов за пределами США, хаос на Филиппинах заставил бы померкнуть иранские потрясения, случившиеся при Картере.

– Какова обстановка на Филиппинах? – постоянно спрашивал Кейси сотрудников ЦРУ.

Он считал, что проблема не в Маркосе, а в коммунистических повстанцах. Это мнение не разделяли аналитики госдепартамента и ЦРУ. Его непопулярность и изоляцию они объясняли тем, что Маркое погряз в коррупции. Кейси стоял за Маркоса. Альтернативная ему фигура Корасон Акино, вдовы убитого в 1983 г. лидера оппозиции Бенигно Акино, была, по мнению директора центральной разведки, слишком слаба. Кроме того, он считал, что она может отдать страну на откуп коммунистам. Корасон была домашней хозяйкой, без опыта политической борьбы. Кейси говорил, что было бы преступно предполагать, что она сможет противостоять коммунистам.

Шульц тоже пришел к выводу, что Маркос конченый человек. Но президент, Нэнси Рейган, которая была близка с Имельдой Маркос, и Кейси своей точки зрения не изменили. Шульц видел в этом самое убедительное доказательство того, что Кейси потерял перспективу и не замечает очевидного. Кейси мог бы повлиять на президента и изменить ход событий. Но твердая позиция директора центральной разведки в пользу Маркоса заставляла администрацию США тоже стоять на его стороне.

Маркос назначил проведение досрочных выборов на февраль 1986 г. Выборы привлекли всеобщее внимание. Группа наблюдателей конгресса США пришла к выводу, что Маркос, очевидно, сфальсифицировал их итоги. В теленовостях можно было видеть трупы убитых сторонников Акино. На пресс-конференции президент говорил о возможности «фальсификации итогов выборов с обеих сторон». Замечание президента шло вразрез с фактами, которые в конечном счете ни он, ни Кейси не могли игнорировать. Уступая неизбежному развитию событий, они послали Маркоса в ссылку. Президентом стала Корасон Акино.

27 февраля Кейси и Клэр Джордж встретились с Пойндекстером и Нортом по иранскому делу. Кейси хотел изолировать Израиль и Горбанифара от продолжающихся переговоров. Директор центральной разведки считал: «Мы не можем вести телефонные переговоры, которые могут подслушать русские. Не можем не учитывать возможность утечки информации. Если это произойдет, факт переговоров между США и Ираном перевернет мир. Арабы придут в бешенство. А сможем ли мы достаточно обоснованно объяснить эти переговоры?»

Приближался второй этап, на котором предусматривалось проведение встречи между Макфарлейном и представителем Ирана. Норт только что вернулся из ФРГ, где встречался с представителем Рафсанджани.

Из своего дома Макфарлейн по компьютерной сети направил Норту телеграмму: «Олли, вас понял. Хорошо сделано. Если бы мир узнал, сколько раз вы придавали видимость честности и смелости американской политике, вас сделали бы государственным секретарем. Но они не могут этого знать, а узнав, были бы недовольны. Такова суть демократии на конец XX века».

В тот же вечер Норт ответил: «Поверьте, мы движемся в нужном направлении. Шульц, очевидно, согласится, когда Пойндекстер завтра проинформирует его об этом. С божьей помощью и благодаря упорной работе всех нас мы очень скоро встретим дома пятерых американских заложников и продвинемся в деле установления более позитивных отношений, чем те, которые строятся на основе обмена ракет на жизни людей. Пойндекстер, как об этом известно только вам, подвергается в этом вопросе очень сильному давлению. Он весьма заинтересован в том, чтобы все шло по плану. По сравнению с ним моя задача гораздо проще. Мне приходится иметь дело только с нашими врагами, ему – с нашей администрацией».

Далее Норт сообщал, что он пытается организовать встречу с Макфарлейном, Пойндекстером и Секордом, который руководит частной компанией по переправке оружия «контрас». «Завтра вечером Дик возвращается из Европы, где он организует поставки оружия для никарагуанских повстанцев. Старина Секорд – человек многообразных талантов».

Том Тветтен, начальник ближневосточного отдела ЦРУ, присутствовавший на встрече Порта с иранцами в Европе, занимал более сдержанную позицию. Представитель Рафсанджани был туп, упрям и боязлив. Он рассматривал США как главного сатану. Так же присутствовавший на встрече Г орбанифар лгал, как обычно, обеим сторонам, обещая Соединенным Штатам освобождение всех заложников, а иранцам – все виды новейших ракет и вооружений. Его расчет строился на том, чтобы свести за столом переговоров всех. Как только все собрались, Горбанифар ушел на задний план, наблюдая за перепалкой.

В Иран была отправлена еще тысяча ракет «Тоу» – первая прямая американская поставка, – однако ни один заложник не был освобожден. Горбанифар вел себя так, как будто дело лишь за США. На следующей встрече он заявил, что Ирану ракеты «Тоу» не нужны, поэтому они не в счет.

Пойндекстер был вне себя и хотел прекратить все дело. «Хватит, – заявил он, – слишком много обмана и ложных обещаний. Это ни к чему не приведет».

Норт же выступал за продолжение игры. Президент был одержим идеей освобождения заложников. Хотя понимал, что его может постигнуть неудача, как и его предшественника.

Кейси был согласен с тем, что инициативу следует продолжить; риск невелик, поставки оружия незначительны; предоставленные Ирану разведданные не могли решить исход ирано-иракской войны.

Макмагона очень беспокоила достигнутая ЦРУ секретная договоренность о предоставлении Ирану получаемой со спутников разведывательной информации. Обеспечивая обе стороны тактической информацией, ЦРУ создавало фактически тупиковую ситуацию. Война приносила большие жертвы, кровь лилась рекой, иранцы использовали «человеческие волны» из подростков и солдат-новобранцев, обе стороны уже потеряли почти миллион человек убитыми, ранеными и попавшими в плен.

Макмагон был уверен, что продажа оружия Ирану, обман конгресса – это бомба замедленного действия. Он отправился к Кейси и заявил, что с него достаточно четырех лет работы в качестве его заместителя и тридцати четырех лет пребывания в ЦРУ. Его брак распадается, что для католика особенно болезненно. Ему необходимы перемены. Он хочет уйти.

Кейси был расстроен. Макмагон был хорошим, гибким работником. В вопросе о тайных операциях он умело маневрировал, но всегда подчинялся решениям как президента, так и директора центральной разведки. Макмагон заявил, что намеревается занять должность вице-президента калифорнийского филиала фирмы «Локхид», где будут курировать «разведывательные проекты» корпорации.

– Вы слишком квалифицированный специалист, чтобы быть коммивояжером по сбыту самолетов, – сказал ему Кейси. – Вы должны действовать самостоятельно, открыть свое дело, воспользоваться возможностями капитализма.

Макмагон улыбнулся и написал президенту прошение об отставке, отметив в нем свои «смешанные чувства», появившиеся в связи с решением об уходе, и то, что Кейси является «уникальным человеком».

Уход Макмагона дал Кейси возможность повысить Гейтса до заместителя директора центральной разведки, назначив аналитика на второй по важности пост. Кейси хотел продемонстрировать, что он озабочен не только тайными операциями.

1 марта Бернадетт Кейси-Смит в отеле «Уотергейт» устроила прием в честь сорок пятой годовщины бракосочетания своих родителей. На этом торжественном мероприятии присутствовало около 70 человек, в том числе Киссинджер, Споркин, Тони Долан, Джин Киркпатрик, Макмагон, Гейтс, Миз. Рейгана не было. Предполагалось, что приедет Буш, но он не смог.

После обеда Бернадетт попросила внимания.

– Я хотела, чтобы этот прием по меньшей мере был маленьким сюрпризом, – сказала она, – но вы все знаете, как трудно держать что-то в секрете от отца. Все рассмеялись, а кто-то из осведомленных собравшихся воскликнул: «Именно, так говорят его соратники!»

В своем выступлении Миз отметил, что, если бы не работа Кейси во время избирательной кампании 1980 г., большинства из собравшихся здесь могло бы и не быть в этом зале. Он далее сказал, что Билл и София создали в браке «удивительное единство». «Надеюсь, что мы все соберемся в этом зале через 45 лет, чтобы отметить 90-летие свадьбы моих родителей», – заключила Бернадетт.

Хотя письмо об отставке было отправлено, для Макмагона еще не все кончилось. 14 марта он присутствовал вместо Кейси на заседании Группы планирования по вопросам национальной безопасности, на котором рассматривался вопрос о Ливии. Присутствовали все руководители государства. Президент приказал направить к побережью Ливии три авианосца с кораблями сопровождения для проведения операции под названием «Прейри Файр».

Он подписал директиву, определяющую условия вступления в бой:

– Если Каддафи нападет на американский самолет или корабль, соразмерный ответ должен быть нацелен только на источник нападения – конкретный ливийский корабль, самолет или ракетную площадку. Серьезно рассматривался вопрос о том, можно ли разрешить командиру американского подразделения дать несоразмерный ответ для того, чтобы заставить Каддафи заплатить сверх того ущерба, который он нанес американским силам. Эта идея была отвергнута в основном потому, что Уайнбергер хотел свести к минимуму военное столкновение.

– Если имеется хотя бы одна жертва с американской стороны, с одобрения президента будут подвергнуты бомбардировке пять объектов: целями в основном будут находящиеся на земле ливийские самолеты.

– Если Каддафи предпримет агрессивные действия, с одобрения президента американские самолеты подвергнут бомбардировке объекты внутри страны: нефтедобывающие вышки и другие сооружения экономического характера.

Президент проявил особый интерес к собранным ЦРУ подробным сведениям о личной жизни Каддафи. Во время поездки в Испанию и на Майорку ливийский лидер был в гриме и носил туфли на высоком каблуке. Его помощники возили с собой игрушечного медвежонка. Он, очевидно, не доверял простыням в отеле, где останавливался, и посылал своих помощников купить новые в разных магазинах. Рейган неоднократно возвращался к теме необычного поведения Каддафи.

Говорилось о необходимости быть жестким с Каддафи, уничтожить его, внушить другим, особенно своим европейским союзникам, потребность придерживаться с ним твердой линии, быть наготове. И при этом неоднократно делались ссылки на пример с Гренадой.