Текст книги "Мадам Президент (ЛП)"

Автор книги: Блейн Купер

Соавторы: T. Novan
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Пролог

6 ноября

Она сидела, вцепившись в подлокотники стула, костяшки пальцев яркими белыми пятнами выделялись на фоне темно-синего винила. Она жевала бы нижнюю губу в испуге, если бы могла. Единственное, что она сейчас могла – это молиться. «Я буду в порядке. Я… Я могу это. Дети делают это, о Господи!» Ее голова повернулась в сторону, смяв белый бумажный нагрудник, повязанный вокруг шеи, а глаза широко распахнулись, когда она услышала шаги. «О, нет. Кто-то пришел. Это уже он!»

– Привет? Есть кто-нибудь дома? – Веселый голос раздался за долю секунды до появления лысеющей головы с седыми волосами в приоткрытой двери. – Эй, там! – Человек дружелюбно улыбнулся испуганной женщине и счастливо прошел в комнату. – Я – доктор Кардозо. А вы должно быть… – Он взглянул на медицинскую карту пациента, чтобы вспомнить имя. Надевая резиновые перчатки, он читал информацию, которую его помощник подчеркнул розовым маркером.

Лаура Страйер

Болезни крови: Не обнаружены

Последняя проверка: 12/12/14

Жалобы: Жалуется на хроническую боль в ….

Он перевел глаза от листа на Лауру.

– Мисс Страйер, я думаю, когда Вы были здесь последний раз, Вы, должно быть, неправильно истолковали одну из инструкций моего коллеги. Проверка должна проводиться каждые шесть месяцев. Не лет. – Он печально покачал головой.

Его голос мягко отчитывал ее, и Лаура кивала, но мысли ее были далеки от соглашения с ним. "Задница", думала она едко. "Я пришла сюда только потому, что вы – близко к моей квартире. Еще один подобный комментарий – и я сваливаю".

Доктор Кардозо просмотрел маленькую картинку человеческого рта, где 'X' был нарисован на самом левом нижнем зубе мудрости. Он поджал губы, делая запись на листе, и пододвинул табурет поближе к Лауре.

– Хорошо теперь давайте посмотрим, что у нас тут. – Он захватил зеркало с подноса, полного инструментами, и направил его в рот Лауре, который уже поддерживался в открытом состоянии распоркой, установленной ассистентом. Один взгляд, и помощник знал, что зубом надо заняться… сегодня.

Опасающиеся глаза следили за инструментом, по мере его приближения к цели. Когда инструмент оказался в паре сантиметров ото рта Лауры, она рефлекторно дернула головой.

Дантист устало вздохнул.

– Ладно вам, мисс Страйер. Это – только исследование. – Он держал выбранный инструмент так, чтобы она его видела. – Я знаю, Вам должно быть больно. Ваша щека красная и вся раздута. – Холодный палец тыкал рассматриваемую часть организма, и Лаура вздрагивала, соглашаясь.

Она зло впилась в него взглядом, но, зная, что он прав, покорно повернула голову с широко открытым ртом. "Не думаю, что у меня есть выбор с этой штукой во рту, которая держит мой рот открытым, будто я пытаюсь что-то поймать". Доктор немедленно что-то сделал и раздался шипящий шум, который в ее понимании означал что-то плохое. Очень плохое.

– Я должен выйти, – сказал он прямо. Он не любил это, но, похоже, с данным пациентом придется применить этот способ. Такие пациенты были причиной, почему все еще хранил старую машину. – Это поможет. – Он протянул руку и повернул рычажок, затем повертел маску перед тем, как поместить ее на нос и рот Лауры. – Только дышите как обычно.

Она выглядела пораженной в течение секунды, но потом вспомнила, что уже испытывала действие веселящего газа однажды, еще в детстве. "Прелестная постельная привычка. Мог бы и предупредить". Думать было трудно. "Они должны использовать… она сглотнула… лазер, чтобы извлечь зуб?" Она не могла сообразить почему. Тут она почувствовала, что ее напряженно тело начинает расслабляться.

– Держите это. – Дантист оторвал пальцы Лауры от одного из подлокотников и переместил ее руку на маску. – Я вернусь через минуту, и мы приведем вас в порядок. Хотите посмотреть телевизор, пока ждете?

Лаура кивнула с благодарностью. Она готова была делать что угодно, лишь бы забыть о том, что должно случиться.

– Включить телевизор, – скомандовал он. Три крошечных плоских серых коробки, установленные на разных стенах, выстрелили лучи, которые вместе сформировали ошеломляющую трехмерную картину, края которой были нечеткими. При заполнении пространства в углу комнаты теперь находился красивый ведущий и его большой стол, заваленный бумагами. 'Выборы 2020' было написано красными, белыми и синими буквами на его левом плече.

Лаура громко застонала, но было слишком поздно. Доктор Кардозо уже удрал из комнаты, возможно, чтобы уделить внимание к своей следующей жертве. Раздраженно, Лаура стащила маску с лица и пробовала дать команду голосом 'сменить канал', но текущее состояние ее рта сделало это невозможным, все усилия закончились ничем. Она пробовала ругнуться, но это тоже не получилось. Ей только захотелось ругаться еще больше. Наконец, она просто уступила и вернула маску на лицо. Глубоко вдыхая газ, она молилась о том, чтобы стать камнем на несколько секунд. Тогда она пропустила бы обзор куклоподобного ведущего, гудящего об Избранном Президенте Марлоу.

Зазвучала музыка выборов и, когда Лаура моргнула, Дэвлин Марлоу на ступенях особняка Губернатора в Колумбии, штат Огайо, стояла в ногах женщины. Бриз поздней осени растрепал черные волосы Избранного Президента, ее яркие синие глаза были ясны и интенсивны, она пристально глядела на приветствующую ее толпу.

– О, Боже!

"Только не снова она! Каждый день. День за днем, день за днем, день за днем…" Гудение флуоресцентных ламп начало расти, становясь все громче и громче, и Лаура почувствовала, как ее тело начало волшебно погружаться в стул, когда прекрасное местоположение Избранного Президента настиг ее разум. Она смотрела на эту харизматичную женщину, одетую в длинное черное пальто, и, казалось, не замечающую легкий дождь, падающий на ее голову и одежду.

– Как Вы чувствуете, миссис Страйер? – Доктор Кардозо вновь появлялся рядом с Лаурой, и она моргнула, ошеломленная тем, что не слышала, как он вошел. Он смотрел на нее и усмехался, совершенно уверенный в том, что уж теперь она не чувствует никакой боли. – Я думаю, что мы закончим с этим сейчас. – Дантист мягко стащил маску с лица Лауры. – Разве Вы не любите ее?

Лаура приподняла бровь. "Люблю ее? Нееееет. Я устала от нее и этих выбора". Она разрешила речи Избранного Президента Марлоу катиться прямо по ней, низкий тон голоса темноволосой женщины успокаивал ее. Но даже теперь, ее пристальный взгляд оставался сосредоточенным на изображении Марлоу. "Так легко утонуть в ее глазах. Хорошие волосы, высокая", оценивала Лаура, пока дантист копался у нее во рту.

Через некоторое время дантист начал промывать рот Лауры водой, и наваждение отступало по мере нарастания шума, мешающего дальше слушать голос Избранного Президента

– Звук громче, два, – рассеянно произнес доктор.

Лаура слегка вздрогнула, вновь возвращаясь к действительности, когда голос Марлоу внезапно стал слишком громким, чтобы его можно было игнорировать.

Дэвлин Марлоу наклонилась вперед, опершись руками о ребра кафедры. Хотя она была физически истощена этой сложной кампанией, по напряжению близкой к противостоянию Гор/Буш двадцатилетней давности, но женщина подпитывалась от энергии толпы, впитывая их волнение, ощутимо висевшее в воздухе, подбадривая измотанные нервы.

– Мы сделали это! – Она подняла кулак в победном жесте, и толпа взревела.

Избранный президент тепло рассмеялся, затем она подняла ладони, призывая к тишине, чтобы продолжить говорить. Дэвлин остановилась и послала харизматичную, останавливающую сердце улыбку кому-то в толпе. И Лаура буквально задохнулась, так сильно было ощущение, что Дэвлин улыбается именно ей. "Ничего себе!"

Пристальный взгляд Марлоу скользнул в сторону от Лауры. Президент засунула руки в карманы пальто и спустилась на несколько ступеней лестницы, чтобы говорить непосредственно с толпой. Оживленное движение вокруг нее пояснило, что такой ход не ожидался агентами Секретной Службы, стоящими в нескольких шагах от нее. Некоторые из них заняли новые позиции.

– Поскольку один из моих любимых авторов написал: "Когда сталкиваешься с тем, что похоже на непреодолимый вызов, у тебя есть только один выбор… найти в себе силы, о которых даже не подозревал… подвергнуть сомнению добропорядочность и добродетельность своей души… а затем отбросить опасения в сторону и взять свою судьбу в свои собственные руки".

Лаура начала задыхаться, ей не хватало воздуха. Ее руки ударили по подносу, и несколько инструментов упало ей на колени. "О, мой Бог!"

Толпа с уважением притихла, но взорвалась еще раз, когда Дэвлин добавила:

– Мы сделали это, люди… сейчас мы творим историю!

Ее голос утонул в приветственных возгласах массы людей, и ведущий не смог вставить свои комментарии.

– Черт возьми! – Доктор Кардозо неуклюже выдернул руку изо рта бьющейся в конвульсиях женщины. Ее зуб был пойман окровавленными наконечниками его щипцов. "Слава Богу, она не проглотила это. Моя страховка такого бы не покрыла". – Что-то не так? Вы травмированы?

– Ци… ци… ци…

– Что? Что? – Спросил он отчаянно, начиная поддаваться панике из-за взволнованного состояния Лауры. Возможно, она предъявила бы ему иск, так или иначе. Он бросил щипцы на поднос, фактически посылая ее зуб мудрости в путешествие по ковру.

Без предупреждения, женщина наклонилась к маленькому бассейну фарфора и небрежно разорвала распорку, держащую ее рот открытым. Ее губы еще не отошли от заморозки, и она не могла четко формировать слова.

– Ци… ци…

Она сглотнула и начала растирать щеку и губы руками.

– Бог щадит, девочка. Что с тобой?

Лаура протянула палец к изображению ведущего, который продолжал счастливо болтать. Лицо Дэвлин все еще было на экране, а под ним бегущей строкой показывали результаты выборов по штатам.

– Она ци… ци… ци…

Доктор Кардозо смотрел на нее с надеждой.

– Она цитировала меня! – Лаура, наконец, обрела способность выпалить это. Она хмурилась и стерла длинную нить слюны, которая повисла не ее подбородке.

Дантист отер лоб, начиная подозревать, что открытие Лауры не имело никакого отношения к лечению зубов.

– Хэх?

Лаура в замешательстве моргала, веселящий газ сделал ее язык таким толстым, и она чувствовала уныние.

– Я – … автор. – Она провела рукой по своим длинным светлым волосам. – Милостивый Иисус, – она растягивала слова. – Я даже не голосовала за янки!

Ее глаза поймали проблеск цвета, и Лаура внезапно посмотрела вниз, на свой бумажный нагрудник, который был пестрым от красных точек и нескольких хороших клякс. Ее глаза расширились, и лицо стало белым.

– Это кро… кро…?

– Кровь, – закончил за нее доктор Кардозо, глядя на осевшую в кресле Лауру. – Дерьмо. – Обойдя вокруг ног лежащей без сознания женщины, он подошел к дверному проему и двинулся к регистратуре. – Мне нужен телефонный номер.

Регистратор заглянул внутрь комнаты.

– Вашего адвоката?

– Моего адвоката, – хмуро подтвердил дантист.

* * *

Лаура поставила машину на обозначенное ее именем место на стоянке возле квартирного комплекса. Она заглушила мотор голосовой командой 'выключить двигатель' сопровождаемой кодом '4213'. Этот код состоял из последних четырех цифр номера ее социального обеспечения. Чтобы сделать жизнь проще она использовала те же цифры везде, где нужен был код. Лаура прекрасно понимала, что любой вор с минимальными умственными затратами может сильно ухудшить ее материальное положение. Но зато она никогда не забывала код открытия квартиры или код для счета в бакалейной лавке. "Так просто удобнее", решила она.

Светловолосая женщина сняла маленькие серебристые очки и прислонилась лбом к рулевому колесу, давая себе немного отдыха. После того, как она очнулась в офисе дантиста, потребовалось почти полчаса, чтобы убедить его, что она не собирается предъявлять ему иск. Она объяснила, что это была ее типичная реакция на вид собственной крови. "Нечто похожее на попытку полного одурачивания самой себя, чтобы начать свободный день нормально".

Лаура слегка застонала: ее челюсть, подходящая ей раньше, не была впору лицу, которое стало в два раза больше. Она достала маленькую бутылочку пилюль от боли, которые купила по пути домой, из кармана жакета. Прищурившись, она изучала ярлык, затем покачала головой и, смягчившись, водворила очки на место. "Еще три часа, прежде чем я смогу принять следующую. Чудесно". Ее голова, похоже, собиралась взорваться уже сейчас.

Убрав таблетки в карман, она вышла из автомобиля и медленно двинулась по наружной лестнице к своей квартире на второй этаж. Одной рукой, Лаура подняла отвороты своего замшевого пиждака, чтобы спастись от холода. Ноябрь в Нэшвилле всегда был непредсказуем. Большую часть времени шел дождь; иногда даже снег. На прошлой неделе были чудесные 18(С и она, оторвавшись от компьютера, сидела на балконе, купаясь в лучах теплого полуденного солнца. Сегодня же на улице 4(С, дождевые облака, холодный ветер, кажется специально, чтобы усилить боль в ее челюсти.

Лаура повернула за угол к своей квартире, роясь в кошельке в поиске ключей, которые она, не подумав, уже убрала туда. Когда же она подняла глаза, то застыла на месте. Трое слегка дрожащих людей (двое в костюмах, один спортивных брюках и куртке), ждали ее у дверей квартиры.

Самый старший из них, крупный человек лет пятидесяти с козлиной бородкой, увидев Лауру, явно обрадовался.

– Лаура! Я так рад, что мы поймали вас. Я пробовал позвонить, но постоянно попадал на автоответчик.

Женщина всмотрелась в его лицо.

– Вэйн?

"Мой агент? Из Нью-Йоркского издательства? Здесь?" Уже более семи лет они были деловыми партнерами, но раньше общались только посредством спутникового видео, никогда не встречаясь лицом к лицу. Он был меньше ростом, чем она представляла, но виртуальное изображение, которое Лаура помнила, было довольно точным: полное мягкое лицо, глубокие морщины на щеках, взгляд.

– Проклятье. Я должен отрегулировать цвета на моей машине. Вы гораздо больше блондинка, чем рыжая. – Его глаза счастливо мерцали. – Хэй, красотка. O-o-o… как выглядит тот парень? – Он коснулся синяка на ее щеке кончиками пальцев.

Лаура не потрудился ответить на его вопрос. Вместо этого, она усмехнулась настолько, насколько позволял ее рот. Его быстрая речь и носовой, нью-Йоркский, акцент казались намного более явными в человеке, нежели на видео.

Он вернул ей улыбку и почувствовал себя втянутым в сердечное объятие, как и многие годы назад, когда он был достаточно молод, чтобы повернуть к себе голову этой симпатичной женщины.

Лаура поймал дуновение мяты, звук около ее уха подтверждал, что Вэйн грыз твердый леденец.

– Что Вы делаете здесь? – Спросила она с любопытством. Лаура руками обхватила его бицепсы, чтобы немного отодвинуться и снова посмотреть на него. – Я послала вам пересмотр контракта три дня назад. Не было необходимости прилетать сюда для этого. – Она слегка хлопнула мужчину по руке.

Вспомнив о двух незнакомцах, стоящих буквально в метре от нее, Лаура пристально посмотрела на них. Синие костюмы-тройки и серые пальто. Она нахмурилась. Придвинувшись поближе к Вейну, Лаура зашептала в его холодное ухо:

– Я же говорила, что не буду писать биографию для Vinnie Lagulia! Мне плевать, что они сидят в федеральном ИТК, и все нити у них в руках. Я не создаю толпу!

При слове 'толпа' два других мужских уха, казалось, повернулись в ее сторону, как у немецкой овчарки.

– Ребячество, – воскликнул Вэйн, оглядываясь на стоящих у него за спиной людей. – Она, конечно, просто шутит! – Он мягко взял Лауру за локоть и, немного нервно, повел ее к двери. – Если вы позволите, я вам кое-что расскажу. У меня замечательные новости!

* * *

– Нет.

У Вэйна просто челюсть отвисла.

– Нет? – Повторил он недоверчиво. "Черт возьми, что с ней не так? Ничто не может быть лучше этого". – Что Вы подразумеваете под словом 'нет'?

Лаура приподняла бровь и скрестила руки на груди.

– Это – простое слово, Вэйн. Не заставите меня искать словарь.

И прежде чем Вэйн смог продолжить обсуждение, она повернулась к мужчинам в пальто и подошла к ним. Лаура протянула правую руку, мужчины поняли ее намек и пожали плечами в форменных кителях. Она была уверенна, что эти кители они не снимали даже в постели… впрочем, как и фуражки.

– Пожалуйста, передайте Избранному Президенту Марлоу: я польщена тем, что она хочет, чтобы я писала ее биографию. Но, боюсь, я отклоняю это предложение. Мне жаль, что вы были вынуждены ехать в Нэшвилль просто так. Я бы могла сказать вам это и по телефону.

Майкл Оакс, один из наиболее доверенных помощников Дэвлин Марлоу и перспективный социальный секретарь новой администрации, неохотно пожал руку Лауре. Более чем небольшое утешение за то, что он пролетел от штата Огайо до Нью-Йорка, а затем в штат Теннеси, только для того, чтобы эта женщина отказалась от его предложения за 5 минут. Насколько он знал, Дэвлин могла запросто найти другого автора… да таких десяток на дюжину. И разве они не должны буквально из себя выворачиваться, чтобы сделать это для Дэв? Для страны?

Но Майкл знал: его босс ожидает, что он даст Страйер полную свободу выбора, независимо от его личных мыслей по этому поводу. Его темные глаза стали серьезными.

– Почему, мисс Страйер. Почему вы не хотите рассмотреть просьбу Избранного Президента Марлоу? Это – беспрецедентная честь. У вас есть лучшее предложение? – Он посмотрел на Вэйна, который дико затряс головой. – Нет.

Писательница приятно улыбнулась, стараясь удержать язык за зубами. "Честь, задница. Это – одно из тех рабочих мест, где они сообщают Вам, что писать, и, затем, вы хлопаете ваше имя на обложке. Нет уж, спасибо… она может найти другую марионетку для пропаганды".

– Я просто не заинтересована. – Ее голос был вежлив, но холоден.

– Предложенная компенсация более чем щедрая, на договорной основе. Мы консультировались с несколькими главными издательствами, и то, что мы предлагаем – много больше того, что получают их историки и биографы.

– Я уверенна в этом, но ответ все еще 'нет', – настаивала Лаура. "Я не отвечаю тебе агрессией, приятель. А вот ты уже перешел эту черту".

Молодой человек попробовал снова:

– Но…

Лаура подняла руки, предупреждая его слова.

– Прежде всего, я не специализируюсь в политике.

– Если я не ошибаюсь – последняя биография, написанная вами, была о жизни кардинала Джеймса О'Роака. Вы хотите мне сказать, что Католическая Церковь – не политическое учреждение? – Его голос стал громче и обрел нотку сарказма.

Лаура почувствовала, что закипает. Да кто он такой? Человек рядом с ним, который мог бы просто вытатуировать у себя на лбу 'Секретная служба', подошел ближе, вторгаясь в ее личное пространство, и неодобрительно посмотрел на нее. Но она отказалась отступать. "Предполагается, что сейчас я запугана по самую шею. Не думаю. Я вижу, как вы работаете Дэвлин Марлоу!"

– Я нахожусь дома только в течение нескольких месяцев, после почти двух лет, проведенных в Ирландии и Ватикане, для написания биографии кардинала О'Роака. Я просто не готова согласится на работу, которая будет длиться не менее четырех лет.

– Это важно для нации, которую… – продолжал Оакс, несмотря на то, что Лаура уже несколько раз пыталась вставить хоть слово.

Вэйн заметил, что лицо женщины стало сначала розовым, а затем и вовсе ярко-красным. Он нервно захрустел новым мятным леденцом. "О, нет. Приехали. IRS собирался реквизировать 'Starlight Publishing' и меня лично на все годы, начиная с этого и до конца". Он выдвинулся вперед:

– Лаура, пожалуйста. Я знаю, что вам больше по сердцу Майя Анжелоу. Но это – Президент Соединенных Штатов, ради Бога!

– Никакие средства, нет, – отрезала Лаура. Она подошла к входной двери и с грохотом распахнула ее. Она автоматически наклонилась и одной рукой подхватила своего мопса Гремлина, лишив его возможности бежать. – Эта беседа окончена.

8 ноября

Седан замедлился. Фактически, несколько седанов замедлились. Случайный наблюдатель принял бы их за процессию, везущую семейство, оплакивающее потерю кого-то любимого. Это могло бы быть правдой, если бы не личность одного из людей в третьем автомобиле. Даже прежде, чем этот седан полностью остановился, его окружили люди в темных костюмах; люди, призванные защитить Избранного Президента. Они быстро, но четко проверили все пространство вокруг автомобиля. Две длинные ноги появились из-за открывшейся двери, и вскоре на улицу вышла сама Дэвлин Марлоу. Она остановилась, чтобы поговорить с другими приехавшими, затем поправила букет роз и медленно пошла к камню, находящемуся в десяти метрах от нее. Охранники были чрезвычайно почтительны и находились так далеко от Марлоу, как этого позволяла безопасность. Дэвлин поправила шарф, подняла сзади воротник пальто. Она поднесла розы к лицу, но большая часть их аромата была уничтожена холодным осенним воздухом.

Дэв опустилась на колени перед могильным камнем. Влага, усыпавшая траву и лежащие на ней листья, тут же впиталась в ткань брюк. Дэвлин поставила цветы в вазу, которая была частью могильного камня, и подняла сухой лист, лежащий рядом на траве.

– Привет, любимая. Я должна была приехать сегодня, потому что многие вещи сильно изменятся для меня очень скоро. – Дэв коротко хихикнула, пристально изучая ярко-оранжевый лист, который держала в руках. – Посмотри, кого я пытаюсь обмануть. Все уже изменилось.

Дэв отпустила лист, и ветер тут же унес его прочь. Она наклонилась вперед, чтобы дотронуться до слов, вырезанных в камне.

– Я тоскую без тебя. Все еще, иногда, просыпаясь ночью, я пытаюсь дотянуться до тебя. – Она улыбнулась и опустила руку. – Я много думала о тебе в последнее время. Я не была бы тем, кто я есть, если бы не ты. Мне жаль, что мы не можем быть вместе сейчас. – Ее улыбка стала задумчивой. – Ты стала бы прекрасной первой леди.

Дэв села на основание камня и обхватила колени руками.

– Интересно, как они переварили бы это? По крайней мере, я думаю, что они назвали бы тебя Первой Леди, – она вздохнула и покачала головой. – Не имеет значения. Ты всегда была и будешь моей Первой Леди. Это все, что важно… Я не думаю, что буду возвращаться сюда, Саманта… Конечно, я буду приводить сюда детей. В любое время, когда они захотят. – Быстро добавила она. – Но я думаю… для меня… я должна попробовать сосредоточится на будущем, на некоторое время.

Дэв надолго замолчала, слушая завывание ветра и далекие гудки проезжающих автомобилей.

– Да. – Выдохнула она и кивнула. – Я знала, что ты поймешь.

Дэв оглянулась на машины и помахала рукой. Один из агентов открыл дверь автомобиля Дэв, и из него появились трое маленьких детей. Эшли, темноволосая девочка семи лет, терпеливо ждала своих маленьких братьев, чтобы взять их за руки и довести до камня.

Высокая женщина нежно улыбнулась, когда дети направились к ней. Дэвлин снова повернулась и встала перед камнем.

– Ты бы так гордилась ими. Они все особенные. Аарон повесил твой портрет над кроватью. Он целует его каждый вечер перед сном. – Ее голос немного дрожал, когда она говорила это. – Я уверена, что они знают тебя. Знают об обеих своих мамочках. – Внезапно она хихикнула. – Эшли, благослови ее Бог, научилась закатывать глаза так же, как это делала ты.

Дети присоединились к ней. Аарон, самый младший из них, ему всего четыре года, забрался на колени к Дэв, и обнял ее за шею. Двое старших разместили свои крошечные букеты цветов на траве перед могильным камнем.

– Привет, мама, – Эшли легко поклонилась, копируя стиль индейцев. – Я получила 'А' по математике сегодня. Мама говорит, что я действительно хороший математик теперь.

Импульсивный пятилетний Кристофер подарил камню небольшой поцелуй, а затем присоединился к своему брату на коленях у Дэв. В свои пять лет, светловолосый маленький мальчик был самым тихим из троих детей. На Эшли и Аарона, казалось, не действовали их ежемесячные посещения кладбища. Но для Кристофера, похоже, это было так же трудно, как и для самой Дэв. Даже притом, что он никогда не жаловался, женщина задавалась вопросом, не прекратить ли эти визиты.

Но Дэвлин знала, что очень важно заставить этих замечательных детей понять, что у них действительно было двое родителей, которые их сильно любили. Даже если один из них погиб по вине пьяного водителя уже через несколько недель после рождения Аарона. Это ранило душу Дэвлин, ведь ни один из них не мог действительно много помнить о Саманте. Даже Эшли имела только слабый намек на воспоминания. И Дэв не была уверена, подлинные ли они или это продукт семейных фотографий и рассказов.

Семья провела еще несколько минут вместе, после чего Президент отослала детей обратно к автомобилю. Она наклонилась, чтобы оставить камню мягкий поцелуй, также как это сделал ее сын.

– Я люблю тебя, Саманта. Ты будешь в моих молитвах. Как и всегда.

Дэв глубоко вздохнула и повернулась к автомобилю. Она не плакала больше, из-за ухода Саманты, и она знала, что это хорошо.

* * *

Дэвлин заняла свое место во главе стола в столовой, где уже находились дети со своей няней. Эмма была большой удачей. Саманта наняла ее после того, как Дэвлин родила Эшли. И Эмма уже была рядом, когда у Саманты появились Кристофер и Аарон. Карьера Дэв занимала столько времени, что она не могла много быть с детьми. И еще меньше времени стало после смерти Саманты. Дэвлин не была уверена, что справилась бы с детьми без Эммы.

Эмма Дрисдэйл была именно тем, чего бы вы хотели для своих детей. Посвящение и любовь. Ее щедрая улыбка и сердце были оценены всеми, кто знал Эмму. Низенькая женщина с твердым характером, широкими бедрами и пышной грудью. У нее пышные золотисто-седые волосы, и она столь же скора на объятия, как и на наказания. Эмма была больше бабушкой для детей Марлоу, нежели наемным служащим. И Дэвлин была довольна этим. Они были одной семьей, и гнев старшей женщины был столь же легендарен, как и ее шоколадное печенье.

– И не думайте, что встанете из-за этого стола, пока не доедите последний кусок у себя на тарелках.

Дэв посмотрела на каждого из детей, задаваясь вопросом, с кем из них неприятности. Когда она опустила взгляд на собственную тарелку, то тут же поняла, кто виновник.

– Я ем Эмма, – возразила она, зная, что ее возглас все равно не будет принят во внимание.

– Вы слишком тощая, как это, – сказала Эмма и показала на свое плечо, которое вовсе не было тощим. – И вы не едите. Вы расставляете свою еду вокруг, чтобы сделать вид, будто едите. – Эмма подняла седую бровь, показывая женщине, что Эшли тоже отодвинула тарелку, и намазала новый бутерброд маслом для ребенка. – Вы же не хотите подавать детям плохой пример, не так ли?

– Вы знаете, – Дэв нанесла удар беспомощному стеблю спаржи, – я ненавижу, когда вы так поступаете.

– Я знаю, – кивнула няня и наполнила молоком стакан Аарона, – именно поэтому я так и поступаю.

– Сядьте, Эмма, – простонала Дэвлин. – Дети прекрасны. Съешьте что-нибудь сами.

Дэв поерзала на стуле, зная, что протест будет проигнорирован так же, как и раньше. По крайней мере, пока Эмма не была готова садиться.

И она не ошиблась.

Эшли хихикнула и направила свои большие карие глаза на мать.

– Мамочка?

– Да, милая. – Дэв решила сделать усилие над собой и все-таки съесть обед. Даже притом, что она была так утомлена, что единственной мыслью было добраться, наконец, до постели.

– Я должна брать ЕЕ с собой в зверинец завтра?

– Что? – Дэв наморщила лоб, пытаясь вычислить кто же эта 'ОНА'. – О, ты имеешь в виду агента Хамлин?

Эшли нахмурилась, и Дэв мигнула, пораженная тем, что может видеть себя так ясно в выражении лица дочери.

– Я воспринимаю это как 'да'. И я боюсь, что ты должна будешь это сделать, милая.

Своей вилкой девочка сердито разбила реку лавы, которую она создала на тарелке из картофельного пюре и соуса.

– Никто из других детей не должен.

– Я знаю, родная. Но… вот что я тебе скажу: мы попросим ее носить костюм и блузку, хорошо?

Эшли обдумывала это предложение. То, что она представила, не могло ей повредить:

– Хорошо.

Кристофер и Аарон прекратили есть и внимательно прислушивались к разговору. У них тоже были новые телохранители.

– Ты могла бы также привыкнуть к агенту Хамлин и попытаться подружиться с ней. Вам предстоит быть вместе следующие четыре года.

– А что насчет Эми?

– Давай посмотрим. Эми была государственным полицейским. Она заботилась о вас до того, как я стала избрана Президентом. Теперь этим будут заниматься агенты Секретной Службы. И с тобой будет агент Хамлин.

Дэв погладила руку девочки и заметила, что Кристофер и Аарон были обрадованы такой перспективой не больше, чем Эшли. Ее глаза смягчились, и она успокоительно улыбнулась.

– Агенты смогут дать вам так же много, как и Эми. Я уверена в этом.

– Отлично, – пробормотала маленькая девочка.

– Мамочка, могу я тоже пойти? – Кристофер привстал со своего места, находящегося справа от места Дэв. – Я тоже хочу в зверинец.

– Я уверена, что ты попадешь туда, приятель, но это – поездка класса. – Она взяла маленькую руку Кристофера в свою. – Я устрою такую поездку для вас с Аароном, договорились?

– Да! – Закричали одновременно Крис и Аарон. Братья вскочили и 'дали друг другу пять'. К сожалению, Аарон прицелился немного ниже, и вместо ладони встретил голову Криса. Тот незамедлительно нанес ответный удар, и вскоре мини-война мальчиков сопровождалась смехом и воплями.

– Хорошее время, чтобы подготовится идти в постель. – Эмма переместилась со своего места в конце стола и повела детей к лестнице.

Дэв тоже встала, но тут же опустилась обратно за стол, как отчитываемый ребенок, поймав неодобрительный взгляд Эммы.

– Вы знаете, что я – Избранный Президент! – Возразила высокая женщина, шутливо надувшись.

– Да, да. Я очень увлечена, мадам Избранный Президент. – Эмма указала на полную тарелку. – А теперь доедайте свой обед.

– Смогу ли я когда-нибудь сделать что-либо, чтобы впечатлить вас? – отступила Дэв.

– Уже сделали. Их зовут Эшли, Кристофер и Аарон. А теперь – ешьте.

* * *

Прошло еще почти три часа, прежде чем Дэв, наконец, закончила со всеми делами, и устало двинулась в сторону лестницы, ведущей в ее спальню. Помощник поймал ее еще до того, как она успела шагнуть на лестницу.

– Губернатор?

Марлоу позволяла ему называть ее так.

– Да?

– Секретная служба только что принесла этот файл для вас. Они сказали, что вы хотели видеть это немедленно.

"Это только файл. Слава Богу! Я смогу добраться до кровати еще сегодня".

– Спасибо. – Она взяла файл и быстро пробежала его глазами. – Страйер, Лаура Анна. Лаура, не Лорен, хех?

"Я верно вычислила, что 'Л. Страйер' – женщина. Эти картины, которые она рисовала в моем воображении…"

– Губернатор? – Помощник выглядел смущенным.

– О, ничего. Извини. Спокойной ночи.