Текст книги "Мадам Президент (ЛП)"

Автор книги: Блейн Купер

Соавторы: T. Novan
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

25 января

– У вас встреча с секретарем по энергетике в 3:30, – сказала Лиза Деннис ее новый помощник, вкладывая новую папку ей в руки. Лиза была молода и примерно того же роста, что и Дэв – метр восемьдесят. Она была тонкой, как рельс, с сильно вьющимися каштановыми волосами и скобами, которые было хорошо видно, когда она улыбалась. Лиза сильно экономила время и нервы Дэв, напоминая, где и когда та должна быть.

Дэв рано в своей политической карьере перестала носить часы. Когда человек смотрит на часы – люди могут много чего о нем подумать, а у Марлоу была такая привычка, когда она носила их.

– Сколько сейчас времени? – Дэв посмотрела на дверь в Овальный кабинет, которая становилась все больше и больше с каждым шагом. Она надеялась оказать внутри прежде, чем кто-то объявит войну.

– Час пятнадцать, мадам Президент.

– Напомните мне об этой встрече в 3:15.

– Да, мадам. У вас и сейчас назначена встреча. С Лаурой Страйер.

Президент резко остановилась и развернулась к молодой женщине, которая чуть не врезалась в нее.

– Так это сегодня?

– Да, мадам. Встреча назначена на час.

Дэв вздрогнула и внезапно обратила внимание на свою внешность.

– Проклятье. – Она быстро поправила свой жакет и пригладила длинные эбонитово-черные волосы. – Я выгляжу нормально?

Молодая женщина была сбита с толку внезапной сменой темы.

– Э-э-э… конечно, – она запнулась. – Я хотела сказать… Да, мадам. Вы прекрасно выглядите.

– Хорошо. – Дэв отдала все файлы обратно Лизе и вытерла ладони о брюки, упрекая себя в нервозности. – Сколько должна длиться встреча по расписанию?

– Полчаса, мадам.

Дэв прикусила губу. Это все равно, что вообще не встречаться.

– Отодвиньте все остальное и дайте мне час на это. Он мне нужен.

– Да, мадам. – Лиза открыла записную книжку. Это был только второй ее день на новом рабочем месте, но она уже поняла, что Президент всегда нуждается в ком-нибудь, кто сдвигал бы ее график. – Это значит, что вы вернетесь в свои апартаменты только после 7:30 вечера.

– Если повезет, – проворчала Дэв, стоя перед дверью своего офиса и ожидая, пока безукоризненно одетый молодой человек откроет дверь для нее. Марлоу задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к людям, единственной целью которых, кажется, является открытие дверей для нее. "Ладно. Нет причин для волнения. Ты уважаешь свою работу. Хорошо… Ты ЛЮБИШЬ свою работу. Так что же? Ты сталкивалась с обслуживающим персоналом и прежде". Дэв глубоко вздохнула. Она была экспертом по захоронению своих чувств. – Я буду готова идти дальше через час. – Она потянулась и схватила Лизу за рукав. – Прикрой меня и найди мне бутерброд с солониной, ладно? То, что подавали за завтраком, и близко не было съедобным.

– Сразу же. А что относительно… – Лиза покосилась на дверь.

– О, да. – "Где мои манеры?" – Держись рядом. – Дэв повела плечами и вошла в Овальный кабинет, стараясь абстрагироваться от ощущений, которые она испытывала, только заходя в эту комнату. Это тот момент, когда темноволосая женщина получит действительно реальное представление о Лауре Страйер. "Ничего себе. Не просто симпатичная". Дэв мысленно исправила оценку внешности Лауры, основанную на ее фотографиях. "Красивая". Дэв кашлянула, и голова писательницы повернулась в ее сторону, ее серые глаза остановились на лице Дэв. Губы Марлоу немедленно растянулись в улыбке, и она тепло поприветствовала Лауру, оставаясь в дверях. – Привет. Я ждала, когда смогу встретиться с вами. Скоро я присоединюсь к вам, обещаю. Только удостоверюсь в том, что нам доставят достаточно хлеба насущного. – Она остановилась и вздохнула. "Хорошо. Обычно я разговариваю не так быстро". – Вы любите бутерброды?

Лаура практически подпрыгнула от неожиданности. Она даже не услышала, как Президент Марлоу вошла. Ей понадобилось две секунды, чтобы совершить первое нарушение этикета в Белом доме.

– Привет. – "О, Боже. Телевизор не слишком правдиво передает ее внешность".

На Дэвлин были модные широкие шерстяные брюки темно-зеленого цвета. Из-под такого же вида жакета выглядывала гладкая на вид серебристая водолазка, подчеркивающая загорелое лицо и глянцево-черные волосы Дэв. Она была похожа на модель – высокая и стройная, с бесконечными ногами. Глаза Лауры расширились, когда она поняла, что не слышала ни слова, кроме 'Привет'. Она отчаянно соображала. "Черт! Я уверена, что ее губы двигались!"

Дэвлин было интересно, с чем связано замешательство, написанное на лице молодой женщины.

– Бутерброд? – Спросила она нерешительно.

"Точно. Это было оно".

– Нет, спасибо, мадам Президент. Я уже позавтракала. – "Съела пару кусочков – все, что позволили мне бабочки размером с летучую мышь в моем животе".

"Приятный южный акцент".

– Не возражаете, если я немного себя побалую? NRA потерпела неудачу при попытке отравить меня за завтраком. И я…

– Конечно, мадам Президент. – Лаура улыбнулась и заправила прядь светлых волос за ухо. Она сняла очки и начала рассеянно грызть дужку, когда Дэв повернулась, чтобы уйти.

"Так же делает Кристофер", – подумала Президент. Мальчик всегда играл с очками. Дэв снова улыбнулась. Хотела бы она знать, кто еще поступал также. Единицы. Очки уже не были обычным предметом, и она знала, что Крису неприятно ходить в очках, несмотря на то, что они исправят его близорукость и ему больше не придется носить их уже через несколько лет.

– Спасибо, – Дэв вдохнула с облегчением. "Она не сердится, что я опоздала". – Я скоро вернусь, обещаю. – С этими словами Дэв открыла дверь и вышла наружу. – Один бутерброд и один час, – сказала она Лизе, которая как раз передавала новое расписание Джейн Шульц – прежнему секретарю Дэв. Президент подала Джейн знак и получила в ответ сочувствующую улыбку.

– Один бутерброд и пятьдесят шесть минут, – усмехнулась Лиза и показала на большие золотые часы.

Дэв подняла бровь довольная и немного удивленная возросшей непринужденностью при общении молодой женщины с ней. Каждый новичок в администрации сначала был глубоко формален, но вскоре полностью приспосабливался, хотя это и не делало его работу легче.

– Точно. Спасибо. – Дэв снова вернулась в комнату. Она прислонилась к двери, чтобы закрыть ее, закрыла глаза и медленно выдохнула. Выдох превратился в счастливое хихиканье, когда тяжелая дверь щелкнула, надежно отрезая ее от внешнего мира на долгие пятьдесят пять минут.

Лаура стояла позади одного из кожаных стульев, расположенных в центре комнаты, и выглядела довольно забавно. Ее руки беспокойно двигались по покрытию стула, и это выглядело так, будто она с трудом сдерживает смех.

Дэв выпрямилась, пытаясь восстановить хотя бы часть президентского поведения. Но, увидев снисхождение и понимание в глазах напротив, она немедленно отказалась от этого, усмехнулась и снова прислонилась к двери.

– Вот что я скажу, давайте договоримся о деле прямо сейчас. Вы позволяете мне быть собой, когда мы одни, и мы сможем работать следующие несколько лет без того, чтобы сойти с ума. – Она улыбнулась в ответ на пристальный взгляд Лауры. – Кроме того, если я буду Президентом Соединенных Штатов все время, книга будет испорчена, мы обе знаем это.

– Дело. – Усмехнулась Лаура, но теперь ее улыбка быстро исчезла. – Значит 'вы' являющаяся 'вами' равняется 'не для печати'. – "О, черт. Начинается". Биограф отругала себя за то, что не прислушалась к своим инстинктам и не отказалась от этой работы сразу.

Дэв оттолкнулась от двери. Она подошла к кожаному дивану, стоящему рядом с Лаурой и опустилась в него, вздохнув от удовольствия.

– Не-а, – ответила она беспечно, жестом показав Лауре, чтобы та села. – Хорошее, плохое, уродливое в моей жизни – открытая книга для вас, мисс Страйер. – Неожиданно голос Президента стал серьезным, и она в упор посмотрела на биографа; та наклонилась вперед, чтобы лучше слушать. – Мои дети, однако…

– Не беспокойтесь об этом, мадам Президент, – прервала ее Лаура. – Я никогда бы не вторглась в столь личную область. В вашей биографии интересны только те области, которые непосредственно касаются вас.

Дэв с любопытством посмотрела на нее и коротко рассмеялась.

– Хорошо, тогда это будут все области, не так ли?

Лаура не собиралась соглашаться, но остановила себя. "Молчи, Лаура. У нее ведь не такие дети, как у тебя. По крайней мере, они не пьют воду из унитаза. Никаких предположений, помнишь?"

Первая биография, написанная Лаурой, была о Карине Якобс, звезде Олимпийских Игр 2016, рожденной в Гарлеме и склонной к употреблению героина. Она была разрекламирована, как Вильма Рудольф 21 века и выиграла семь золотых медалей, несмотря на врожденные физические расстройства. У нее не было детей.

Вторым был Питер Орлоский, мега-кретин, который уничтожил корпорацию Microsoft своей единственной незапатентованной операционной системой. Она могла работать везде, начиная от персонального компьютера и заканчивая глобальными сетями – это немедленно решило проблему взаимодействия, которая остро стояла в течение многих лет. Мало того, что он не состоял в браке и не имел детей, но, Лаура была уверена в этом, он даже никогда не занимался сексом. В смысле, с другим человеком. Но, в конечном итоге, этот лакомый кусочек не вошел в его биографию, потому что то, что видела она, мог видеть и каждый, кто слушал или смотрел на Питера. Она, конечно, не должна была говорить об этом.

И, наконец, ее последний объект – кардинал О'Роак. Лаура была уверенна, что у него с его секретарем Андрэ Рикардо были очень близкие отношения… насколько Лаура могла сказать, у него никогда не было детей. Так что откуда ей знать, как дети Президента Марлоу воздействовали на нее?

– Позвольте мне перефразировать… – Голос Лауры стал столь же серьезным, как и у Дэвлин, а пристальный взгляд смягчился. – Вы можете доверять мне в том, что касается частной жизни детей… и что могло бы травмировать их. Я обещаю, – поклялась она.

Дэв кивнула:

– Если бы я не была уверенна в этом, вас бы здесь не было, мисс Страйер. Я не дам вам шанса поступить так с моими детками.

Лаура приятно улыбнулась, слегка ошеломленная президентским выбором слов. "'Мои детки'… это так лично. По-матерински. Никогда бы не подумала, что она может быть такой".

– Я была бы рада, если бы вы хотели, чтобы я могла расслабиться и быть собой рядом с вами, несмотря на мою работу.

Лаура игриво подняла бровь, глядя на женщину, которая удобно откинулась на диван с удовольствием, граничащим с чувственным…

– Я вижу, это будет трудно для вас, – мягко поддразнила Лаура.

Дэв рассмеялась довольная тем, что ее подлинная нервозность не была замечена.

– Хорошо. Поскольку это, – Марлоу положила руку себе на живот и зарычала, – заставляет меня чувствовать себя… утомленной и голодной. – Она быстро оглядела часы, висящие на стене, и нашла нужный часовой пояс, – и уже немного поздно.

"Она – болтушка. Слава тебе, Господи".

– Я действительно хотела произвести хорошее впечатление, но опоздание все испортило, не так ли? – Застенчиво спросила Дэв.

"Она хотела произвести впечатление на МЕНЯ?" Лаура недоуменно покачала головой, оценивая Президента со все возрастающим любопытством.

– Некоторые сказали бы так. – "Но я не была бы среди них. Вы создали очаровательное первое впечатление Президент Марлоу. И, держу пари, вы уже знаете это".

– Тогда, полагаю, все что я могу сделать – это сказать, что мне жаль, и надеяться, что вы сможете простить меня. – Вспышка белых зубов вернула лицо Дэв к жизни.

Биограф, тем временем, уже начала прясть гобелен из слов, которые, в конечном итоге, сформируют картину под названием Дэвлин. И было одно слово, которое, как уже заметила Лаура, собиралось появляться там снова и снова, как и в Президенте Марлоу. "Обаяние… лопатой можно грести". Эта фраза появилась из размышлений о высокой женщине. Но это было преуменьшением ее неотразимости и очарования.

– Я думаю, в данных обстоятельствах, я могу простить вас, мадам Президент.

Высокая женщина немного подвинулась на диване и наклонилась вперед, опершись локтями на бедра и переплетя пальцы. Что она действительно хотела сделать, так это спросить Лауру относительно некоторой части ее работы… особенно о нескольких частях, которые были написаны под псевдонимом Лаура Галлагер. Но сейчас не время быть фанатом. Было еще нечто, что Дэв хотела обсудить лицом к лицу. То что, как она надеялась, даст биографу ощущение искренности и близости, чего ей так не хватало во многих других. "Просто спроси ее, Дэв. В худшем случае она ответит 'нет'. Хорошо, не совсем так. Она может засмеяться, обвинить тебя в безумии и желании манипулировать ее работой, а потом ответить 'нет'".

– Вы прибыли в город только сегодня утром? – начала Дэв небрежно.

Лаура покачала головой.

– Вчера вечером. Партия Эмансипации поселила меня в Hay-Adams Hotel.

– У вас хорошая комната? Я имею в виду, она вам нравится?

Губы Лауры дернулись в кривой улыбке, но она чувствовала себя неуютно. "Чего она добивается?"

– Ну, это итальянский ренессанс. Не точная копия Motel-6, но я обойдусь, – сказала она нервно.

– Хорошо… хорошо, – Дэв пропустила шутку. Она была слишком сосредоточена на том, о чем хотела спросить. – Я… Ну, фактически, я имела в виду кое-что другое. То есть, если вы собираетесь следовать за мной постоянно, то должны быть близко. – "Это было блестяще, Дэв".

Светлая бровь приподнялась:

– Hay-Adams – меньше чем в трех кварталах отсюда. Еще немного ближе – и я окажусь в вашем кармане.

– Хм-м-м… на самом деле… – "Замолчи, Дэв. Боже, только не отпугни ее теперь". – Хорошо, возможно это и не мой карман, но как вы смотрите на место жительства со мной и моим семейством?

У Лауры просто челюсть отпала.

– ВНУТРИ Белого дома?

Дэв усмехнулась.

– Мне кажется, что внутри Белый дом гораздо удобнее, чем снаружи. Скамейки в парке возле него довольно жесткие. – Когда Лаура не ответила, Дэв решила немного надавить. – Смотрите, если вы действительно собираетесь узнать меня и разобраться в том, что я делаю, вы окажетесь перед необходимостью ходить за мной по пятам. И вы не сможете хорошо делать это, находясь в Hay-Adams Hotel. У меня точно не найдется достаточно времени для регулярных обсуждений исследования один на один. – И в то время как это было правдой, Дэв знала, что если бы Лаура Страйер попросила, она бы нашла время для нее в любой момент.

– Я, хм-м-м… Мадам Президент, я не знаю, что сказать, – признала Лаура честно. Она была уверена, что так будет гораздо интересней, но в то же время знала, что нуждается в уединении. Биограф не была уверена, что сможет выдержать проживание в огромном аквариуме, это уже было.

– Жить здесь – это единственный способ действительно знать, что я делаю. – Сказала Дэв. – Не обязательно весь срок. Только пока вы хотите держать руку на пульсе моей жизни день за днем.

"Спокойно, Лаура, просто скажи 'да'". Лаура слегка покачала головой и Дэв поняла, что она размышляет над этим. Марлоу продолжила убеждать:

– Мне нужен честный и точный отчет о первом сроке первой женщины – Президента США. Я не считаю свое наследие легким, мисс Страйер. Проще всего для меня предоставить вам полный доступ – это сделать так, чтобы вы находились поблизости. Я не хочу тянуть с этим.

– Вы действительно хотите этого? – Спросила Лаура с любопытством. Предоставление полного редакционного контроля книги было очень рискованно, и она знала это.

Небесно-синие глаза смотрели на Лауру с почти болезненной честностью.

– Да. Я действительно хочу этого.

Лауре казалось почти невозможным не поверить этим словам. "Проклятье, держу пари, это удобно для ее профессии". Но крошечная часть биографа все еще считала такую возможность слишком хорошей, чтобы быть правдой.

– И никто не собирается шептать мне в ухо, что я должна писать?

Президент улыбнулась. "Даже и не думай об этом, Дэв. Держи рот на замке".

– Я обещаю, что не буду никаким образом осуждать вас. И когда книга будет готова, если это не будет касаться Национальной безопасности, я не буду просить вас, вносить какие бы то ни было изменения. Может быть, другие люди будут вам что-то советовать… но вы можете прислушиваться к ним только, если сочтете эти советы пригодными.

– И вы поддержите меня?

– На сто процентов. – Дэвлин опасалась, что Лаура все же не согласиться переехать на новое место жительства. Но она думала об этом. И что-то подсказывало Президенту, что на эту женщину не так-то просто надавить.

Раздался стук в дверь, и Дэвлин отвела пристальный взгляд от гостьи.

– Войдите.

Стол был быстро накрыт для завтрака на двоих.

– Что-нибудь еще, мадам Президент, – спросил молодой белокурый официант, который косился на Лауру все время, пока накрывал на стол.

– Нет. Думаю, все уже как надо. – Дэв посмотрела на Лизу, которая усмехалась. Было очевидно, что помощник заказала завтрак на двоих. Президент улыбнулась ей и подмигнула. Лиза кивнула в ответ, и маленькая группа покинула комнату, оставив двух женщин наедине. – Вы все еще не хотите присоединиться ко мне? Как видите, мое первое правительственное распоряжение об одном бутерброде было проигнорировано. – Она рассмеялась. – Такое изобилие. Я могу питаться этим несколько дней.

Дэв откусила большой кусок от бутерброда и застонала от удовольствия. Лаура торопливо сглотнула.

– Хорошо, если вы настаиваете.

Дэв махнула рукой в сторону других бутербродов и откусила еще кусок. Запах солонины с хреном донесся до ее носа. "Лиза немедленно получит повышение. Я на небесах".

Биограф куснула бутерброд и немедленно повторила реакцию Президента.

– О, Боже, – пробормотала она, облизывая губы. – Это так вкусно.

Внутренний голос Лауры твердо заявил, что ее проживание внутри Белого дома даст ей невероятный доступ к Президенту, но при этом нанесет ущерб ее способности сохранять профессиональное расстояние от объекта. Страйер так же твердо велела ему замолчать. Лаура помахала половинкой бутерброда в воздухе:

– И я получу много таких, если скажу 'да'?

Дэвлин внезапно прекратила жевать и посмотрела на тарелки.

– Столько, сколько захотите, – обещала она серьезно.

Лаура взяла салфетку и положила ее на колени.

– Тогда найдите для меня комнату, мадам Президент. У вас будет гость некоторое время.

– Превосходно! – Честное удовольствие было написано на лице Дэв. – И называйте меня Дэвлин или Дэв, а не мадам Президент.

Внезапно блондинка почувствовала, что румянец залил ее щеки.

– Тогда, пожалуйста, зови меня Лаура.

Дэв протянула руку и, когда Лаура ответила тем же, твердо пожала ладонь биографа, чувствуя ее тепло.

– Я рада встретиться с тобой, Лаура.

– Взаимно, Дэвлин. – Страйер выдохнула и сфокусировалась на бутерброде, чувствуя, как узел в ее животе, о котором она даже и не подозревала, начинает рассасываться. – Так… я полагаю, у тебя почти так же много вопросов ко мне, как и у меня к тебе.

Дэв усмехнулась и подняла хрустящий холодный пикуль с тарелки.

– Да. Как тебе удалось получить одиннадцать штрафов за неправильную парковку за два дня?

Щеки Лауры покраснели.

– Как… как ты узнала? – Пробормотала она в затруднении.

Две темные брови взлетели вверх. Дэв откусила половинку пикуля, наслаждаясь его ароматом.

– Я действительно должна отвечать на этот вопрос?

Брови Лауры также поднялись.

– Нет, я полагаю, не должна. Скажем так, это был действительно плохой день.

– Который закончился двумя днями позже?

Лаура хихикнула.

– Что-то вроде того. – Она подняла бутылку воды, которая отдыхала в ведерке со льдом, и наполнила свой бокал.

– У меня тоже однажды был такой день. Он длился почти неделю. – Дэв потянулась к графину с кофе, который стоял ближе к Лауре, но блондинка немедленно остановила руку Дэв.

– Позволь мне сделать это. – Она подняла графин и наполнила две чашки. – Какой ты предпочитаешь?

– Черный. И, я надеюсь, крепкий. Спасибо, – сказала Дэв, принимая чашку из рук Лауры. – А ты? Какой кофе предпочитаешь? Я хочу знать на случай, если решу сделать тебе чашечку однажды.

– Сливки и два сахара. – Лаура налила себе сливки и стала искать ложечку, которая волшебным образом оказалась у нее перед лицом. – Спасибо. – Улыбнулась она, забирая ложечку из пальцев Дэв. – Но, так или иначе, я не представляю Президента Соединенных Штатов, готовящего мне кофе.

– Хм-м-м… – Задумчиво кивнула Дэв. – Ты права, Президент, вероятно, не будет. Но Дэв Марлоу может.

26 января

На утренней встрече ее штата, уже ближе к концу, Дэв вспомнила нечто очень важное.

– Между прочим, – сказала она, выпрямившись, – я встречалась с Лаурой Страйер вчера днем. С этого момента она будет присутствовать на этих встречах. Для тех из вас, кто об этом еще не знает… – Все глаза были устремлены вниз, и Дэв громко вздохнула, немного раздраженная, но не удивленная. – Ладно, уже каждая собака знает об этом, но я сделаю это объявление, так или иначе. Мисс Страйер собирается вести хронику моих действий при исполнении служебных обязанностей и переедет сюда сегодня. Не так ли, Майкл? – Дэв подняла бровь и посмотрела на Майкла, который покорно кивнул.

Он пробовал говорить об этом с Президентом, но упрямая женщина стояла на своем. Было кое-что, за что он не любил Лауру Страйер. Мало того, что она высокомерно отказалась от сделанного им предложения в штате Теннеси, но она еще и сказала Дэв что-то, из-за чего Президент сильно рассердилась на него и поставила под вопрос его способность к рассуждению. Но, из-за этой фразы Лауры, Дэв еще и настолько рассердилась, что послала агента Секретной службы Фрэнсиса по прозвищу 'Без шеи' подальше от Белого дома. Навсегда.

Дэв допила последний глоток кофе и осторожно поставила чашку на фарфоровое блюдечко.

– Мисс Страйер принимается за работу сегодня. И у нее есть полные права и допуск. Пожалуйста, будьте добры к ней. – Эта последняя фраза была произнесена шуточным тоном, но никто из находящихся в комнате не сомневался в серьезности этой просьбы. Президент оглядела своих людей. – Что-нибудь еще?

Руководитель штата посмотрел на лица людей, сидящих вокруг стола. Некоторые из них были плохо знакомы ему и Дэв, но другие были хорошими друзьями.

– Мы должны сделать объявление относительно мисс Страйер, которая нанята, чтобы писать ваши мемуары, – твердо заявила пресс-секретарь Шэрон Аллен, открывая свою записную книжку и занося в нее пару пометок.

Дэв заметила, что она выглядела взволнованной этой перспективой. Дело было не в том, что Лаура не была достаточно квалифицирована. Видит Бог, она ужасно молода. Тем не менее, ее работы имеют вес. Но это не подразумевает того, что Лаура должна жить в Белом доме. У пресс-секретаря слегка закружилась голова от тех ужасных сцен, которые проносились у нее в голове. Кто-нибудь постарше и помаститей был бы намного более безопасным выбором.

– О-о-о… мне тридцать восемь, а не восемьдесят восемь. Не заставляй это звучать так, будто я стара, как эти холмы. – Дэв поерзала на стуле, сожалея о том, что одела сегодня юбку вместо брюк. – Слово 'биография' выглядит не столь древним, как ты думаешь? – Она просительно посмотрела на пресс-секретаря.

Комната заполнилась легким смехом, и Джейн, которая стояла с другой сторону комнаты, покачала головой. Сейчас Дэв явно в ударе. Храни ее Бог.

– Давайте называть это биографией, Шэрон. Я еще не готова ходить с тросточкой.

Все встали вслед за Президентом и потянулись к выходу из комнаты, готовые к началу своих трудных дней. Дверь закрылась, оставив позади Дэв, Лизу и руководителя штата. Дэвид посмотрел на молодую женщину и тихо попросил оставить их наедине с боссом. Руководитель штата улыбнулся, когда та показала на свои часы. У Дэв была назначена встреча с несколькими членами Демократической и Республиканской партий, включая ультраконсервативного Спикера Дома, этим утром. Дэвид почти жалел ее. Дэв будет иметь беспрецедентное удовольствие столкнуться с двумя партиями, которые были обижены на нее и не доверяли ей. Но это – та цена, которую она платит за то, что присоединилась к третьему лицу. Дэвид думал, что жизнь была бы намного легче, останься Дэв демократом.

Лиза тихо выскользнула из комнаты.

– Мадам Президент.

– Да, Дэвид, – она устало положила голову на руки.

– Я должен сообщить, что полагаю переезд мисс Страйер в Белый дом решением, которое создаст тебе большие проблемы, Дэв. Как только пресса услышит об этом, она станет больше, чем просто служащим, нанятый для написания книги.

– Ты говоришь, как Майкл. И я не собираюсь сообщать прессе, что теперь она живет здесь. Если это станет проблемой, тогда и будем решать.

Дэвид закатил глаза.

– Прессе понадобится день или два, чтобы это вычислить. Если. – Фыркнул он. – Верь мне, это станет проблемой. Единственная Президент, открыто заявляющая о своей нетрадиционной ориентации, переселяет к себе неженатую женщину-биографа.

– Ты забыл добавить 'гетеро' неженатую глубокоуважаемую женщину-биографа.

Дэвид упер руки в бока.

– И как ты узнала, что она гетеро? Спрашивала ее?

– Э-э-э… ну-у-у… а-а-а… – Рот Дэв открывался, но слов не было. – Что?!

– Я читал то сообщение, Дэв. И не припомню какое-либо упоминание об ее ориентации.

– Но она была с мужчиной! – Выпалила Дэв, и закрыла лицо ладонями. Она неистово затрясла головой. – О, Боже, не могу поверить, что я только что сказала это.

Дэвид рассмеялся.

– Дэв, тебе не кажется, что вопрос об ориентации мисс Страйер является спорным вопросом. Ты свободна и у тебя трое детей. Ты знаешь, что сделают консерваторы, когда…

– В жопу консерваторов! – Внезапно сердито зашипела Дэв. Она уже давно устала от их живописания ее, как самой плохой матери, начиная с Джоаны Кроуфорд. – Ты знаешь, я им ничего не сделала.

– А должна была, – настаивал Дэвид. Они спорили об этом уже сто раз, но он не прекращал пробовать. – Они – там, и они не уйдут.

Дэв отодвинулась от стола.

– Кроме того, хоть я и одинока, но я все еще в трауре по убитой супруге.

Карие глаза Дэвида смягчились.

– Я знаю, Дэв. Но мы говорит о восприятии, а не о действительности. – Он сглотнул, спрашивая себя, стоит ли продолжать. – М-м-м… Ты знаешь, Саманта не хотела бы, чтобы ты оплакивала ее вечно.

Плечи Дэв резко опустились, и ее голос упал до шепота:

– Я знаю.

Дэвид подошел к высокой женщине и сел рядом с ней.

– Слушай, я не хочу спорить. Я знаю, как важно для тебя, чтобы эта книга была правдива… Но однажды прошлое вернется и укусит тебя за задницу… Так будет, – он слегка ухмыльнулся. – И я буду рядом, чтобы сказать 'Я же говорил'.

– Как всегда? – Поддразнила его Дэв.

– Точно. – Дэвид похлопал ее по ноге и удивился, почувствовав кожу. "Почему она надела юбку? Она же их ненавидит".

– Что ж, если переезд Лауры в Белый дом, чтобы она могла успешнее работать, будет самой плохой вещью, которая вернется и укусит меня за задницу, я буду считать этот месяц очень успешным.

– Месяца не потребуется.

Дэв проигнорировала пессимизм Дэвида и, оглядевшись вокруг, потянулась к документам, которые Лиза положила перед ней ранее. Она пошарила в карманах своей куртки, и Дэвид ловко вручил ей золотистую металлическую ручку.

– Мы говорим о законной прессе. Скандальные издания не имеют значения, Дэвид.

– Законная пресса подберет все, что угодно, если это достаточно 'горячее'. И все мы знаем, что если хотя бы три издания желтой прессы подхватят скандал о переселении Лауры, это будет считаться правдой. Это – закон… наподобие закона всемирного тяготения или законов Мэрфи.

Дэв рассмеялась и положила ручку Дэвида себе в карман, поглаживая большим пальцем теплый металл.

– Это точно, мистер Ловкие Штаны. Попытаюсь запомнить это.

* * *

Лаура села на свою новую кровать, в своей новой комнате, в своем новом доме… Белый дом.

– Ничего себе.

Она в изумлении покачала головой, вспоминая, где она была и как получила все это.

Начиная с ноября, она постоянно была на виду в связи с этой последней биографией. Это дало большей толчок праздничным продажам, и сделало ее издателя очень счастливым. Но совсем не оставило ей времени даже на то, чтобы хотя бы поверхностно узнать что-нибудь о Дэвлин Марлоу. Что заставляло Лауру чувствовать себя ненадежно и даже слегка смущенно, как студент колледжа, который провалил подготовку к большому экзамену и теперь готовился расплачиваться.

Лаура упрекнула себя за беспокойство. "Это непохоже на тебя, не узнать ничего о ней… Дьявол, ее лицо, эти бесконечные раздражающие кадры по всем каналам телевидения, на протяжении прошлых шести месяцев". Но биограф призналась себе, что Президент была намного приятнее, когда она не стояла костью в горле. "Хорошо, более чем приятна. Просто великолепна".

Она медленно выдохнула. Лаура, наконец-то, была оставлена в одиночестве больше чем на десять секунд от пристальных любопытных взглядов агентов Секретной службы и вездесущего персонала Белого дома. Это дало ей время, чтобы мысленно восстановить картину своей встречи с Дэвлин. Ей, буквально до зуда, хотелось взять в руки свой фотоаппарат.

Острые ощущения, которые она испытывала находясь здесь, были похожи на то, что Лаура чувствовала, когда ей разрешили посетить некоторые из наиболее уединенных святых областей Ватикана во время написания биографии кардинала О'Роака. Ее живот трепетал, а ладони оставались влажными и холодными, даже когда ее острый интеллект начал каталогизировать информацию. Но ее тур по Ватикану был краток и ее постоянно кто-то сопровождал. А здесь она, фактически, собиралась ЖИТЬ. По крайней мере, некоторое время. Лаура не думала, что ее склонность к уединению позволит ей оставаться здесь долго. Но она собиралась максимально использовать все это время.

Пристальный взгляд Лауры скользнул по блестящему вишневому дереву мебели в колониальном стиле, по дорогим масляным портретам предыдущих президентов в тяжелых деревянных рамах, которые украшали стены. Комната была почти такой же большой, как и вся ее квартира в штате Теннеси. И, хотя здесь не было кухни или прачечной, зато была большая спальня, заполненный бар и гостиная с двумя маленькими диванчиками, стоящими по разные стороны изящного кофейного столика.

Кровать была настолько высокой, что ноги Лауры едва касались пола, когда она сидела на краю матраца. Очевидно, она была сделана из того же самого вишневого дерева, которое доминировало в комнате. Лакированное дерево было столь блестящим, что Лаура могла видеть свое искаженное отражение, подмигивающее ей, когда она смотрелась в него. Она немедленно подняла руку и провела ею по сияющей поверхности, чтобы испачкать ее. Лаура сделала это с тем же сверхъестественным восхищением, с которым ребенок, добравшись до нового чистого белого снега, катается по нему, счастливо уничтожая почти неестественное совершенство.