Текст книги "Своенравная наследница"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
– Но Элизабет ищет не просто мужа, а такого, который поймет ее страсть к поместью Фрайарсгейт. Такого, кто согласится жить с ней на севере.
– Ну, это значительно сужает границы поисков, – вмешался сэр Томас Уайатт, родственник Анны. – Как по-твоему, кузина? Мы знаем такого парня?
Анна, проигнорировав его, сказала:
– Надеюсь, мистрис Элизабет понравится при дворе. Здесь всегда так интересно.
– А ваше присутствие делает его еще более интересным! – выпалил Томас Болтон, к собственному удивлению, и, поклонившись, отошел.
Какой бес подтолкнул его? Почему он сказал это? А может, некий инстинкт предупредил его, что эта хрупкая девушка в один прекрасный день станет силой, с которой придется считаться?
Покачав головой, он поспешил к барке. Нужно плыть домой и хорошенько все обдумать.
Он нашел Элизабет в своем саду, на берегу реки.
– Дорогая, ты хорошо отдохнула? И где твоя сестра? Я только что вернулся из Ричмонда, где засвидетельствовал свое почтение его величеству и даже побеседовал с мистрис Болейн. Должен сказать, она весьма необычная женщина. Однако я не навестил королеву. Еще не понял до конца, что происходит, но слышал, что бедняжка в немилости у мужа и совершенно забыта всеми, кроме самых старых и преданных друзей.
– Я рада, дядюшка, что ты не зря потратил сегодняшний день. Чем раньше мы вернемся домой, тем счастливее я буду, – ответила племянница.
– Вы с Филиппой опять поссорились? – догадался Томас.
Элизабет глубоко вздохнула.
– Я не отвечала на ее нападки, дядюшка, хотя мне это нелегко далось. Понимаю, моя сестра любит придворную жизнь. А сама я не могу жить без Фрайарсгейта. Почему она не хочет этого понять? Целый день я слушала, как она превозносит здешнее общество и смеется над моим замшелым воспитанием в холодном северном климате.
– Ты права, дорогая, что не стала ей возражать. Она только рассердилась бы и затеяла очередной спор. Понимаю, ты любишь свой дом, но мы приехали сюда с одной целью: найти тебе мужа, который полюбил бы Фрайарсгейт и тебя тоже. Если нам это не удастся, мы снова вернемся на север. А пока что будем наслаждаться праздником. Для поездки ко двору нет лучшего месяца, чем май, если не считать декабря.
– Верю тебе на слово, – безучастно обронила Элизабет.
– Мне понравилась Болейн, – продолжал он, пытаясь заинтриговать ее, ибо Элизабет любила все, над чем можно было поломать голову.
– Почему? – вскинула брови девушка. – Филиппа утверждает, что она ничем не лучше старшей сестры, шлюхи, родившей ребенка от короля.
– Думаю, Филиппа слишком предана королеве Екатерине, – вздохнул Томас. – А теперь она ни в коем случае не должна показывать этого, если не хочет испортить карьеру сыновьям. Она мечтает, чтобы все вернулось на круги своя. Но время не стоит на месте. Филиппе придется примириться с происходящим, и она прежде всего должна быть предана королю. Ее сын служит дяде Анны Болейн. Сама же Анна умна и весьма элегантна, и ее вряд ли можно назвать кокеткой или распутницей.
– Но у короля есть жена, – напомнила Элизабет.
– И нет наследника мужского пола. А теперь эта жена состарилась и больше не способна иметь детей.
– А что плохого, если Англией станет править женщина? – вскинулась Элизабет. – Разве Англия не просто очень большое поместье? А я прекрасно управляю Фрайарсгейтом. Разве не так?
– Последняя женщина, претендующая на корону Англии, ввергла страну в многолетнюю гражданскую войну. Королева должна иметь мужа. А супруг принцессы Марии будет родом либо из Франции, либо из Испании. Скорее всего последнее. Екатерина, имей она в этом деле право голоса, обязательно выберет Испанию. Даже если корону унаследует женщина, править будет ее муж. И тогда английским престолом завладеет чужеземец. Пусть лучше принцесса Мария станет королевой Франции либо Испании, а ее брат будет править Англией. Но королева Екатерина не может дать королю сына. И вообще никакого ребенка. Не знаю, слышала ли ты, что вчера говорила твоя сестра, но у проблемы есть вполне разумное решение. К несчастью, королева Екатерина не желает его принимать. И я считаю, что это крайне неосмотрительно с ее стороны.
– Я сначала слушала, но потом задремала, – призналась Элизабет. – Для королевы все это, должно быть, нелегко. Филиппа говорит, что она любит мужа и ежедневно за него молится.
– Да, Екатерина очень благочестива, – согласился Томас. – Но если она действительно любит Генриха Тюдора, значит, желает ему добра и рано или поздно отступится. Однако Екатерина Арагонская очень горда. И несмотря на благочестие, сердита на мужа и хочет, наказать его за пренебрежение ею. А если так, то разве есть лучший способ, чем отказать ему в разводе, чтобы именно ее дочь когда-нибудь унаследовала трон, а не сын другой женщины?
– Я не думала, что любовь может быть так жестока! – воскликнула Элизабет и, быстро сменив тему, добавила: – Дядюшка, здесь полно цветов, а ведь у нас дома едва начали распускаться листья! И столько красивых статуй!
Ее глаза лукаво блеснули.
– Итальянский мрамор, – пояснил он. – Я велел привезти их много лет назад. Но в садах Гринвича ты найдешь как мужские, так и женские фигуры.
– А когда мы поедем в Гринвич, дядюшка?
– Через два дня, дорогая. Поплывем по реке в королевской процессии. Завтра я пошлю Уилла открыть тамошний дом. Пусть возьмет слуг, а уж они все приберут и проветрят. Тебе понравится Гринвич, дорогая, а мой дом стоит рядом с дворцом. Ты не представляешь, какие суммы мне за него предлагали, но я отказался. С радостью сдаю его, когда он не нужен мне самому, однако сохраню его и когда-нибудь отдам Филиппе, как и этот. Мы с Бэнон все обсудили. Дома ей не нужны, зато они много означают для графини Уигтон и се семьи.
– Ты так щедр к нам, дядюшка, – вырвалось у Элизабет.
– Я бы и к тебе был щедр, но, похоже, ничего не могу тебе дать, кроме нескольких безделушек и визита ко двору. Твои сестры все унаследуют после меня, потому что они этого хотят. А ты же ничего не хочешь, кроме как владеть своим любимым Фрайарсгейтом. И меня расстраивает, что я ничем не могу быть тебе полезен.
– В таком случае дай мне то, что я хочу, – неожиданно сказала Элизабет.
– Что же это? – с любопытством спросил Томас.
– Я прошу об одолжении. Придет время, когда я захочу чего-то такого, что вызовет неодобрение всех окружающих. Не спрашивай, что именно, ибо я пока. ещене знаю сама. Но если это время настанет, обещай, что будешь на моей стороне.
Просьба показалась ему странной. Чем может рассудительная девушка вроде Элизабет вызвать неодобрение окружающих?
Но Томас мужественно кивнул.
– Даю слово, – поклялся он. – Если тебе когда-нибудь понадобится моя поддержка, ты получишь ее независимо от моего истинного мнения.
– Спасибо, дядюшка, – прошептала Элизабет.
Два дня спустя, тридцатого апреля, двор выехал из Ричмонда в Гринвич. Придворные расселись в барки и поплыли по Темзе. Томас Болтон тоже был среди них. Филиппа, в платье цвета зеленого лайма, махала с борта всем своим друзьям, а если барка подплывала достаточно близко, представляла им Элизабет. Та вежливо кивала.
Его величество вместе с Анной Болейн находились на королевской барке. Екатерине Арагонской было запрещено появляться в Гринвиче на майские праздники. Бедняжку вместе с несколькими фрейлинами отослали в ее любимый дом в Вудстоке. С ее отсутствием общая атмосфера мгновенно изменилась к лучшему. Даже Филиппа облегченно вздохнула: на этот раз ей не пришлось принимать ничью сторону. С каждым днем становилось все труднее не замечать ужасного разлада между королевской четой. Графиня Уиттон втайне соглашалась с дядюшкой: королеве предложили прекрасный и достойный выход, при котором за ее дочерью сохранялись все права. Филиппа не понимала, почему та не соглашается. Но Екатерина Арагонская была другом Розамунды, и сама Филиппа когда-то ей служила. Между ее семьей и королевой всегда были отношения, основанные на любви и верности.
– Это и есть дворец? – спросила Элизабет, вернув старшую сестру к действительности.
– Да, – кивнула Филиппа. – Правда, он красив? Адом дядюшки Томаса совсем рядом. В саду есть калитка, ведущая в королевские сады. Тебе часто придется ею пользоваться. Завтра Майский день, любимый праздник короля, он продлится до ночи. И это лишь начало праздничного месяца! Если мы хотим участвовать во всех развлечениях, нужно лечь спать пораньше.
Их барка повернула к берегу, к каменной пристани, принадлежащей дому лорда Кембриджа. Слуги помогли им выйти. Элизабет остановилась в саду, чтобы рассмотреть статую молодой девушки и непонятного создания: полумужчины-полукозла. Создание крепко прижимало к груди девушку, очевидно, поймав ее на бегу. Одна рука накрывала круглую каменную грудь. Длинный мужской член прятался в складках одеяния девушки. На лице выражение похоти. Рот девушки широко раскрыт в крике.
Элизабет вскинула брови и повернулась к Томасу:
– Здешние статуи очень отличаются от тех, что стоят в саду твоего лондонского дома, дядюшка.
– И они абсолютно непристойны, – чопорно изрекла Филиппа.
– И ты так считаешь, Элизабет? – спросил Томас, зная, что услышит умный ответ, и наслаждаясь возмущением Филиппы.
– Статуи в твоем городском саду пассивны в отличие от этих, – усмехнулась Элизабет. – И знаешь, Филиппа, меня это не шокирует, потому что хотя я еще не замужем, все же управляю большим поместьем и всякого навидалась. Можно сказать, что я фермерша. Иногда я наталкивалась и на людей в подобных ситуациях. Думаю, лучше знать, чего ожидать от брака, чем сталкиваться потом с неприятными сюрпризами.
– Элизабет! Ты называешь себя фермершей? Ты наследница Фрайарсгейта, огромного северного поместья! – воскликнула Филиппа.
Томас поперхнулся смехом.
– Прости за правду, сестрица. Впредь я попытаюсь быть более сдержанной. Но не хочу ;чтобы мой будущий муж поверил, будто я стану сидеть в доме и ткать, любуясь играющими у моих ног детьми.
– Дядя! Урезонь ее! – взмолилась Филиппа.
– А Криспин собирается присоединиться к нам, дорогая девочка? – спросил Томас, перерывая их спор.
– Не знаю. Ответственность за Брайарвуд тяжким грузом лежит на его плечах. Если все, что намеревался сделать муж, будет сделано вовремя, возможно, он и приедет в середине месяца. Брак, Элизабет, – это партнерство. Криспин достойно выполняет свою часть обязанностей, поэтому я могу подолгу жить при дворе, чтобы обеспечить будущее своим детям. Тебе нужно знать, что жизнь графини Уиттон не состоит из сплошных праздников и развлечений. Господь создал брак, чтобы муж и жена служили общей цели, – заключила Филиппа.
– Я нахожу твои наставления крайне интересными, сестрица, – медоточиво произнесла Элизабет.
– Я всего лишь желаю тебе счастья! – воскликнула Филиппа, обнимая сестру. – Я так счастлива с мужем! В точности как Бэнон со своим Невиллом. И я хочу, чтобы ты тоже познала такое счастье.
– Ты очень добра, сестрица. Ты приехала ко двору, чтобы помочь мне. И я очень это ценю. Но если бы не необходимость в наследнике, думаю, я была бы счастлива и без мужа.
– Девушка говорит о таком!.. – просто вознегодовала Филиппа. – И все потому, что ты боишься потерять власть над Фрайарсгейтом.
– Я ее не потеряю, – спокойно ответила Элизабет. – Тот, кто женится на мне, должен знать, что я наследница Фрайарсгейта и, хотя с удовольствием приму помощь мужа, все же останусь владелицей поместья.
– Мы никогда не найдем для нее супруга! – едва не заплакала Филиппа. – Какой мужчина благородного рождения примирится с подобной женой?!
– Не знаю, – вздохнул лорд Кембридж, лукаво подмигнув Элизабет. – Но завтра пойдем во дворец и начнем это выяснять. В Майский день случаются разные чудеса.
– Может, в этом я похожа на тебя, дядюшка. И мне не суждено найти мужа, – заметила Элизабет.
Шокированная Филиппа была готова упасть в обморок.
– Нет, дорогая моя, – покачал головой Томас. – Не думаю, что ты на меня похожа. Где-то в этом мире найдется мужчина, который полюбит тебя, смирится с твоей гордостью и позволит тебе править своим маленьким королевством. Если мы не сможем найти его при дворе, значит, отыщем где-то еще. Филиппа, дорогая, не отчаивайся. Все будет хорошо. Разве я не тот, кто сотворил волшебство для Розамунды и двух ее дочерей?
Он обнял молодых женщин и прижал к себе.
– Пойдемте, дорогие. Надо решить, что мы наденем завтра. Нужно же ослепить всех придворных!
Глава 5
Флинн Стюарт оглядел газоны Гринвичского дворца. Сегодня, в Майский день, погода выдалась идеальная. Солнце блестело на шелковистой ленте реки. На лугу было воздвигнуто майское дерево, вокруг которого танцевали хорошенькие девушки. Ярко одетые музыканты наигрывали веселую мелодию. Кое-кого из танцующих Флинн даже узнал.
Король расхаживал среди гостей. Он был одет в костюм любимого Тюдорами зеленого цвета. Рядом шла мистрис Болейн, ее лицо чем-то напоминало изящную кошачью мордочку. На ней тоже было зеленое платье. Густые черные волосы раскинулись по спине. Венок из цветов украшал головку.
Сегодня, в свой любимый праздник, Генрих Тюдор был в прекрасном настроении.
Флинн Стюарт, не будучи дипломатом, все же находился при английском дворе по просьбе своего единокровного брата, короля Якова V Шотландского. Официальной его обязанностью было доставлять послания от короля Генриха к его племяннику в Шотландии. Неофициальной – быть глазами и ушами Якова. Тот не доверял Тюдорам, включая собственную мать, которая теперь была замужем вот уже в третий раз, за Генри Стюартом, лордом Метвеном. А вот Флинну Стюарту Яков V Шотландский доверял, поскольку они были не только единокровными братьями, но Флинн не раз доказывал свою преданность дому его покойного отца, хотя многие находили это странным. Все знали, что Флинн – сын покойного короля, но Яков IV так и не признал его, хотя официально настоял, чтобы мальчик носил его имя.
– Флинн, взгляни-ка туда, – пробормотал его друг Рис Джонс.
– Красавица, ничего не скажешь, – согласился Флинн. – Кто она?
– Не знаю. Никогда раньше не видел. Но с ней графиня Уиттон. Ее я знаю. Пойдем. Она нас представит.
– Откуда ты знаешь графиню Уиттон? – спросил Флинн.
– Мы дальние родственники, – пояснил Рис. – Ее отец был валлийцем. Его брат был моим дедушкой с материнской стороны. Она прелестная женщина, но немного чопорна.
– Иными словами, ты задумал обольщение, – усмехнулся шотландец.
– Филиппа Сен-Клер не из тех женщин, которых обольщают. Она – сторонница королевы. Нет, мне нравятся ее честность, ум и порядочность. А теперь, если мы хотим познакомиться с ее очаровательной спутницей, лучше поспешить, поскольку новая кровь всегда привлекает внимание придворных джентльменов.
Мужчины направились к тому месту, где стояли Филиппа, Элизабет и Томас.
– Кузина! – обратился к Филиппе Рис, улыбаясь и показывая необычайно белые ровные зубы. – Как поживаешь, и кто эта милая девушка?
Филиппа протянула руку для поцелуя.
– Рис, как приятно тебя видеть! Это моя младшая сестра, мистрис Элизабет Мередит. Приехала ко двору вместе с нашим дядей, лордом Кембриджем, о котором я тебе много рассказывала. Она тоже твоя родственница.
Филиппа слегка подтолкнула сестру в бок, чтобы та не забывала протянуть руку джентльменам. Элизабет верно поняла сигнал, и лорд Кембридж с облегчением увидел, что девушка приняла его совет – на ночь смазывать руки жиром. Теперь они были гладкими и белыми.
– В каком мы родстве, сэр? – спросила она Риса.
– У нас один прадед, а наши деды были братьями. Именно успех вашего отца при дворе вымостил мне об дорогу.
– Отца я не помню. Он умер, когда я была совсем крошкой. Но мне говорили, что он хороший и благородный человек. И что я похожа на него.
– Значит, он умер молодым? – уточнил Рис.
– Упал с яблони.
– Элизабет! – в ужасе простонала Филиппа.
– Моя сестра считает обстоятельства смерти отца постыдными. Если бы он погиб в бою или умер от старости в своей постели, она сочла бы это более приемлемым, – сказала Элизабет.
– Что он делал на яблоне? – удивился Рис.
– Помогал крестьянам собирать урожай. Ни одному из жителей Фрайарсгейта не приходило в голову влезать на деревья, чтобы стряхнуть фрукты. Рвали те, до которых могли дотянуться, и оставляли гнить остальные. Отец считал это большим расточительством, и каждый год помогал крестьянам снимать яблоки. Однажды он потерял равновесие, упал и сломал шею, – пояснила она.
– Значит, он был настоящим валлийцем, мистрис Элизабет, – ухмыльнулся Рис. – Для валлийцев расточительность хуже анафемы.
Повернувшись, он сделал приглашающий жест в сторону Флинна:
– Кузины, милорд, могуя представить своего друга Флинна Стюарта?
Флинн, выступив вперед, поцеловал руки женщинам и вежливо поклонился Томасу Болтону.
– Флинн – личный курьер короля Якова при дворе короля Генриха, – пояснил Рис.
– Вот как?! – воскликнул лорд Кембридж, оглядывая молодого человека. – Значит, вы шпион?
– Нет, боюсь, ничего столь почетного, – расхохотался шотландец, – Хотя понимаю ход ваших мыслей. Многие тоже так считают.
Его янтарные глаза весело блеснули. Элизабет отметила: он очень высок, а на голове красуется густая шапка рыжих волос.
– Вы очень похожи на отца, – заметил лорд Кембридж. – Сходство просто поразительное. Вы хорошо его помните?
– Имел такую честь, милорд.
Этот англичанин поразил его, поскольку Флинн, оглядев модное облачение, принял Томаса за придворного щеголя. А при дворе все знали, каково происхождение Стюарта, но никогда не говорили об этом вслух.
– Я провел немало прекрасных часов при его эдинбургском дворе и в его обществе. Совершенно необыкновенный джентльмен! – воскликнул лорд Кембридж.
– Дядя!
Филиппе явно было не по себе.
– Моя дорогая девочка, он мертв, а король Генрих торжествует. И нет ничего дурного в моих разговорах о Якове Стюарте, четвертом короле, носившем такое имя, – пояснил Томас, погладив племянницу по плечу.
– Спасибо, милорд, – кивнул Флинн.
Элизабет зачарованно слушала разговор. Она быстро поняла, что Флинн Стюарт – один из внебрачных сыновей Якова IV. Стюарты, в жилах которых текла королевская кровь, славились своей плодовитостью и способностью населить своими побочными отпрысками всю страну.
– Мадам, – спросил шотландец, – могу я просить вашего разрешения погулять с вашей сестрой?
– Разумеется, – ответила Филиппа. Правда, шотландец не из тех, с кем следовало бы общаться Элизабет, но у нее не было причин ему отказывать.
– Вы, разумеется, будете держаться у меня на виду, – добавила она.
– Разумеется.
Он вежливо поклонился и предложил Элизабет руку. Что ж, по крайней мере у него хорошие манеры, и он – друг их кузена. Нужно же Элизабет с чего-то начинать! Элизабет и шотландец отошли.
– Вы такой же чужак здесь, как и я, – тихо заметила она.
– Ну, о вас этого не скажешь – в таком платье… Светло-голубой вам очень идет.
– Мой дядя тоже так считает, – кивнула Элизабет.
– Вы не похожи на сестру, – продолжал Флинн.
– Мои старшие сестры похожи на мать. Я же пошла в отца, которого даже не помню.
– Можно узнать, почему вы здесь? – неожиданно спросил он.
– Я наследница большого поместья, но еще не замужем. Меня привезли ко двору, чтобы найти мне мужа.
– Странно. Такая красавица, как вы, давно уже должна быть замужем, – удивился Флинн.
– Почему? – лукаво рассмеялась Элизабет. – Только потому, что меня считают богатой и красивой? Хотя моя сестра содрогнулась бы, услышав такие речи. Матушка уверена, что ее дочери должны выходить замуж по собственному выбору. Понимаю, это необычно, но что есть, то есть.
– И в округе нет никого подходящего, поэтому вас послали ко двору? Что же, здесь вы найдете много молодых и не столь уж молодых людей, более чем готовых взять в жены прелестную наследницу.
– Едва ли. Скорее всего я никого не найду, – покачала головой Элизабет. – Мой жених должен согласиться жить во Фрайарсгейте и помогать мне управлять поместьем. Я занималась им с четырнадцати лет и никому не позволю отнять у меня власть. Я смогу только разделить ее с подходящим человеком, но полностью не отдам. Оглядитесь вокруг, сэр. Как по-вашему, кто из этих надушенных щеголей решится поехать на север?
– Но если вы считаете, что зря тратите время, зачем же приехали сюда?
– Для того чтобы угодить моей семье, и особенно матери, – невесело улыбнулась Элизабет.
– Что же будет, если вы вернетесь без супруга?
– Матушка наверняка расстроится и рассердится. Мой отчим, лэрд Клевенз-Карна, попытается уговорить младшего сына кого-то из своих друзей. Но постепенно все успокоится, – вздохнула Элизабет. – Понимаю, что я должна выйти замуж и родить наследника, но ни один мужчина не кажется мне тем самым, настоящим.
Она вдруг встрепенулась:
– Вы задаете множество вопросов, сэр, а я почему-то на них отвечаю, хотя не должна бы. Мы совсем друг друга не знаем.
– Теперь уже знаем, – возразил он. – Хотите познакомиться с другими молодыми людьми? Возможно, ваша сестра не найдет их достаточно подходящими, но, если ваше пребывание при дворе будет не слишком длительным, вам по крайней мере нужно хорошенько повеселиться.
– Значит, нам нужно ускользнуть из-под надзора Филиппы? – прошептала она.
Флинн, ухмыльнувшись, кивнул.
– Тогда ведите, меня, сэр, – согласилась она.
– А вы не так просты, – поддразнил он.
Она рассмеялась.
К удивлению Элизабет, Флинн повел ее туда, где сидела окруженная группой джентльменов мистрис Болейн.
– Мистрис Болейн, позвольте представить вам сестру графини Уиттон, которая только что прибыла ко двору, – сказал Флинн Стюарт.
Анна резко вскинула голову и впилась взглядом в девушку. Красивая. В очень модном платье из светло-голубого шелка. Корсаж и манжеты вышиты серебром и жемчугом. Нижняя юбка из парчи. Французский капюшон [2]
[Закрыть]тоже вышит жемчугом. Настоящая английская роза. Именно такие нравятся королю.
Анне стало не по себе. Она слегка кивнула Элизабет. Та присела в реверансе.
– Значит, вы – Мередит! – воскликнул сэр Томас Уайатт.
– Так и есть, милорд.
– И сэр Оуэн Мередит был вашим отцом? – продолжал допытываться он.
– Да, упокой Господь его душу, – кивнула девушка.
– Так вы охотитесь на мужа, мистрис Мередит? – нагло спросил он.
– Не я. Моя семья, милорд.
Анна и ее компаньоны весело рассмеялись. Очевидно, девушку ничуть не пугает общение с сильными мира сего. Приятное открытие, но все же… она слишком красива.
– Вы богаты? – выпалил Джордж Болейн, брат Анны.
– Богата. А вы, сэр, воспылали желанием просить моей руки и отправиться на север в Камбрию, чтобы жениться на мне?
Она издевалась над ним, и все это понимали.
– Камбрия? – с ужасом переспросил Джордж Болейн. – Это не там выращиваются овцы, мистрис Мередит?
– Совершенно верно, сэр. Я выращиваю шевиотов, шропширов, гемпширов и мериносов.
– У овец есть имена? – вырвалось у Джорджа.
– Это породы, сэр, – пояснила Элизабет.
– И вы способны их различить?
– Я способна различить любое животное, включая осла, – ответила Элизабет с лукавой улыбкой.
– Кровь Господня, Джордж! Ты подорвался на собственной петарде! – воскликнул сэр Томас Уайатт.
Придворные разразились дружным смехом.
– Что здесь за веселье? – спросил подошедший король, пожимая пальчики мистрис Болейн. Но тут взгляд его упал на Элизабет. – Как! Да ты последняя из дочерей Розамунды! И похожа на отца, упокой Господь его душу! Твоя сестра сказала, что ты здесь. Добро пожаловать, Элизабет Мередит.
Он протянул ей большую, унизанную кольцами руку. Элизабет поспешно ее поцеловала и низко поклонилась.
– Спасибо, ваше величество.
– А как поживает твоя драгоценная матушка? Все еще замужем за приграничным шотландским бандитом, на свадьбе с которым так настаивала?
– Да, ваше величество, – со смехом ответила Элизабет.
– И скольких детей он ей сделал? – допрашивал король.
– Четверых сыновей, ваше величество.
– Счастливец он, этот шотландец, – заметил король. – Хорошо проводишь время, Элизабет Мередит? Твоя мать, невзирая на уверения в обратном, всегда наслаждалась визитами ко двору.
– Сегодня я здесь впервые, ваше величество, но все встретили меня приветливо, и особенно мистрис Болейн и ее друзья.
– В самом деле?
Король повернулся к Анне:
– Ты очень добра, милая, и ничто не могло сделать меня счастливее, чем слова Элизабет. Отец ее был верным слугой Тюдоров, а мать провела несколько лет своего детства сначала при дворе моей матушки, а потом в доме бабки. Розамунда Болтон и моя сестра Маргарет были близкими подругами. Они и сейчас переписываются, мистрис Элизабет?
– Время от времени, ваше величество. Я привезла вам поклон от матушки. Она велела передать, сир, что всегда остается вашей верной и покорной служанкой.
– Когда будешь писать ей, передай: будь она такой верной, какой желает казаться, не вышла бы замуж за своего шотландца и не уехала бы жить по ту сторону границы, – со смехом ответил король.
– Я все передам слово в слово, ваше величество, – пообещала Элизабет.
Флинн Стюарт не пропустил ни единого слова из этой беседы. Значит, мать Элизабет Мередит – подруга матушки его единокровного брата! И замужем за шотландцем. Как тесен мир!
Король засмеялся еще громче, когда мистрис Болейн рассказала, как остроумно подшутила Элизабет над Джорджем Болейном.
– Поосторожнее, Джордж, – остерег он его. – Если мистрис Мередит хоть немного похожа на свою мать, ты никогда не возьмешь над ней верх.
– А вы тоже не смогли взять над ней верх? – шепнула Анна.
– Ни разу, милая, – честно ответил король.
Он знал, как умеет ревновать Анна, и не хотел, чтобы она переносила ревность к давней дружбе с Розамундой Болтон на Элизабет Мередит. Тот роман был самым тайным в его жизни, и придворные так о нем и не узнали.
– Мистрис Мередит – красавица, Хэл. Тебе нравились блондинки, – пустила она пробный камень.
– Верно, – согласился король. – Но она похожа на отца. Однако предпочитаю я все-таки брюнетку со сверкающими глазами и острым умом. Не расстраивайся, Анни, любимая. Я, как друг родителей мистрис Мередит, никогда не подумал бы обратить на нее свой взор, это было бы нечто вроде кровосмешения.
Анна облегченно вздохнула. Она страшно боялась потерять милость короля. Уступить его другой женщине. Не столь целомудренной. Вот уже несколько лет она умело водила короля за нос. Отделывалась пустыми обещаниями и, хотя позволяла ему самые смелые ласки, все же так и не легла в его постель, оставаясь девственницей. Она не такая шлюха, как ее глупая сестрица Мэри. Анна добивалась звания королевской жены. Но теперь она может подружиться с мистрис Мередит, поскольку девушка явно не представляет угрозы ее амбициям.
Ее родственники, Говарды, были вне себя отярости. Они требовали от нее отдаться Генриху Тюдору и получить в результате все возможные милости. Глава семейства, герцог Норфолк, считал ее безумной, но все же не покинул родственницу. Рано или поздно Анна покорится Генриху, и все они получат выгоду от ее потерянной добродетели. Но королева?! Она никогда не станет королевой. Король женится на принцессе, как ему и подобает, Анне дадут мужа, и на этом все кончится.
Об этом ей твердили все, но Анна не сдавалась.
– Я буду королевой, – твердо заявила она своему дяде-герцогу.
– Помню, твоя мать говорила, что у тебя способности к музыке, – обратился король к Элизабет.
Собственно говоря, Элизабет играла на нескольких инструментах, но знала, что при дворе предпочитают лютню.
– Я играю на лютне, ваше величество, и немного пою, – скромно отозвалась она.
– Я сочиняю песню специально для некоей леди, – сообщил король. – Когда она будет закончена, ты выучишь ее и споешь.
– Для меня это большая честь, ваше величество, – ответила Элизабет, приседая.
– Милорд, поедем кататься на лодках! – внезапно вскричала мистрис Болейн. – День сегодня безветренный и ясный, да и река спокойная!
Она отошла от короля и, танцуя, направилась к реке.
– "Наступает месяц май! Смейся, пой, гуляй, играй! – громко пела она на ходу. – Тра-ля-ля. Тра-ля-ля!"
Король весело покачал головой и отвернулся. Ему еще нужно приветствовать других гостей. Он хорошо знал любимую – она потеряла терпение: он уделял мистрис Мередит слишком много внимания, и она возревновала. Но Анна не глупа и знает, что ревновать нет причин, поэтому и сконфужена собственными эмоциями.
Когда она обернулась, король подмигнул ей. Ее ответная улыбка тронула его. Милая Анна!
Флинн Стюарт повел Элизабет вслед за мистрис Болейн к причалу, где были привязаны несколько плоскодонок.
– Вы когда-нибудь катались на лодке? – спросил он, усаживая девушку в плоскодонку.
. – Нет, но если вы опрокинете нас, я выплыву, – заверила она его, садясь на подушку.
– Приятно это слышать, поскольку я плохо управляюсь с шестом, – хмыкнул он.
– Зачем же вы тогда беретесь за это?
– Не знаю, – признался он – в его янтарных глазах плясали веселые искорки.
Они дружно рассмеялись.
– Что-нибудь смешное? – спросила мистрис Болейн.
Она по-прежнему стояла на берегу в окружении своих приятелей-джентльменов.
– Почему мы еще здесь, на берегу? – спросила Элизабет Анну Болейн. – Вы собираетесь садиться в лодку?
Немного подумав, Анна покачала головой:
– Нет. Эти маленькие плоскодонки слишком ненадежны. Я не умею плавать.
– Но тогда скажите, пожалуйста, почему вы предложили прогулку по реке? – удивилась Элизабет.
– Я подумала, что это может быть забавно, но по размышлении поняла, что это не так. Выходите из плоскодонки, Элизабет Мередит! Давайте лучше сыграем в карты. У вас есть деньги, чтобы делать ставки?
– Есть, разумеется, но предупреждаю: я превосходный игрок. Флинн, помогите мне выйти из этого хлипкого суденышка.
Он шагнул вперед, чтобы подать ей руку, но поскользнулся в грязи и упал. Пытаясь сохранить равновесие, он оперся о нос лодки, отчего та стала медленно отплывать от берега. Анна встревоженно вскрикнула. Растерянные джентльмены замерли с открытыми ртами. Только у одного хватило присутствия духа – он протянул Флинну руку и помог ему встать. Тот в ужасе смотрел вслед Элизабет.
"Ну и дела, – подумала Элизабет. – Но если ничего не предпринять, меня уж точно унесет течением".
Похоже, никто из разодетых щеголей не спешил ей на помощь.
Она поспешно развязала шнурки, прикреплявшие корсаж к юбке, сняла рукава, французский капюшон и вуаль, скинулатуфли и, осторожно поднявшись, бросилась в реку. На берег ее вытащил Флинн Стюарт, покрытый грязью.
– С вами все в порядке? – спросил он.
– Абсолютно. Если не считать одежды, сэр.
Она стояла в одном испорченном корсаже, шелковая рубашка прилипла к ногам.
– Немедленно окружите мистрис Мередит, – резко приказала Анна. – Повернитесь к ней спинами, чтобы не смущать своими наглыми взглядами. Джордж, побыстрее найди ей длинный плащ, иначе она умрет от простуды. А вы, мистрис, очень храбры и невероятно сообразительны! Сразу поняли, что вам следует сделать! Мне так жаль, что вы лишились платья! Я попрошу короля прислать вам новое, потому что во всем виновата я! – Она улыбнулась своей кошачьей улыбкой. – Вы простите меня?
