355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бертрис Смолл » Своенравная наследница » Текст книги (страница 20)
Своенравная наследница
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 00:17

Текст книги "Своенравная наследница"


Автор книги: Бертрис Смолл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– По-моему, Филиппа обязана своей удачей исключительно нашему дядюшке Тому. Как и все мы.

Бэнон снова кивнула.

Томас Оуэн Колин был крещен в той же церкви, где крестили его мать. У него была два крестных отца: человек, в честь которого он был назван, и его дядя, Гилберт Хей, прибывший из Шотландии. Малыш заорал, когда его головку полили святой водой, и это сочли прекрасным знаком: очевидно, дьявол испугался и вышел из ребенка.

Его родители и родственники радостно заулыбались.

– Крепкий парнишка, – заметил Гилберт, глядя належавшего в его руках младенца. – Па будет доволен, когда я ему расскажу.

– Жаль, что он не приехал с тобой, – вздохнул Бэн.

– О, ты ведь знаешь па. Он редко покидает свои земли. Правда, недавно ездил в Гленкерк. Старый граф заболел. Родные боятся, что он не переживет еще одну зиму. Но кто знает? Он крепкий старик.

В честь крестин был устроен пир. Перед домом расставили длинные столы. Приглашенным подавали жареную оленину, баранину и говядину, форель и семгу, сваренные в вине. На господский стол поставили артишоки, на остальные – горошек и вареный салат. На тарелках лежали также хлеб, сливочное масло и несколько сортов сыра. На десерт повар изготовил желе и сахарные сладости в виде ягнят. Был даже огромный торт, пропитанный марсалой, которого хватило на всех. Обитатели Фрайарсгейта восхищались новым наследником и пили за него. После захода солнца, когда мальчика уложили в колыбель и оставили под присмотром Сэди, начались танцы и песни.

Наконец все разошлись по домам. Слуги убрали со столов, а семья собралась в зале. Александр Хепберн вместе с братом Джеймсом исчез в темноте.

Элизабет улыбнулась. Пошли гоняться за смазливыми девчонками!

Ее единокровные братья Томас и Эдмунд играли в прятки с племянницами, Кэтрин и Томазиной. Все четверо были почти ровесниками и казались братьями и сестрами.

– Великолепный день! – радостно воскликнул лорд Кембридж. – У тебя превосходный стол, дорогая девочка, а мой тезка – крепкий парень. Я чудесно провел время, и Уилл тоже. Мы снова приедем к вам, возможно, следующей весной.

– Ты и Уилл всегда желанные гости. И я хочу, чтобы маленький Томас знал тебя так же хорошо, как в свое время я и мои сестры.

Слуги принесли вина и сахарных вафель. Семейство обменивалось последними новостями. Логан Хепберн взял руку жены. Розамунда улыбнулась ему. Оба знали, что теперь будут приезжать во Фрайарсгейт гораздо реже, чем раньше. Отныне Фрайарсгейт в прекрасных руках. И есть кому его унаследовать. Первый ребенок мужского пола за несколько поколений!

Логан был рад, потому что сейчас любил Розамунду сильнее, чем когда впервые увидел ее ребенком, сильнее, чем когда вожделел ее, а она влюбилась в другого. Сильнее, чем когда-либо. Он хотел, чтобы жена принадлежала ему одному.

Становилось поздно. Бэнон и Роберт Невилл позвали дочерей и поднялись наверх. Лорд Кембридж и Уилл тоже ушли. Розамунда и Логан пожелали Элизабет и Бэну спокойной ночи. Логан устроил близнецов на сеновале, в одном из сараев. В соседнем раздавались смех и голоса, и он понял, что это старшие сыновья уговорили двух девиц.

Логан довольно ухмыльнулся. Остается надеяться, что особого урона девицы не понесут.

Наконец Элизабет и Бэн остались одни и вместе заложили засовом входную дверь. Вместе обошли дом, гася огни и свечи. Остановились у подножия лестницы, обнялись и медленно поцеловались. Большая рука погладила ее щеку. Он улыбнулся, глядя ей в глаза. Вместе они поднялись по лестнице в общую спальню.

Нэнси уже ушла, и поэтому они раздели друг друга. Впервые с того осеннего дня, когда Бэн покинул ее, они ласкали друг друга, и каждый немного стеснялся.

Она помогла ему снять штаны и безрукавку, расшнуровала рубашку и припала губами к теплой груди. Бэн затрепетал и, глубоко вздохнув, повернул ее спиной к себе и стал распутывать завязки шелкового голубого платья, которое очень ей шло. Он стянул платье до талии, развязал шнурки нижних юбок и поднял ее из горы тканей. Теперь на ней осталась только сорочка, и он с жадностью втянул ноздрями ее аромат.

– Я так долго жаждал этого момента, – признался он.

– А я– еще дольше. Садись.

Она стянула с него сапоги, скатала чулки и отложила в сторону.

– У тебя такие большие ступни, – улыбнулась она.

– Теперь садись ты, – велел он и снял с нее туфли, чулки и подвязки, лаская обнаженную ногу.

Элизабет блаженно вздохнула, встала, увлекая его за собой, и развязала полотняные подштанники, которые сегодня были на нем. Обычно он не носил ничего подобного.

Когда он остался обнаженным, она коварно усмехнулась:

– Теперь, сэр, вы полностью в моей власти.

– Но прежде, мадам, мы должны оказаться на равных, – ответил он, снимая с нее сорочку, – потому что я тоже хочу делать с тобой все, что пожелаю, моя любимая, моя жена.

Они обнялись, отчаянно сжимая руки.

– Знаешь, как сильно я тебя хочу?

– Да, – кивнула она, весело блестя глазами. – Твое желание вполне очевидно, любимый.

Наклонив голову, он завладел ее губами в долгом, медленном поцелуе, сплетая свой язык с ее языком. Наконец, отстранившись, он стал осыпать поцелуями ее опущенные веки, щеки, лоб и губы, испивая нектар ее пробуждающейся страсти.

– Я люблю тебя! Люблю! – шептал он, поднимая голову.

Из-под густых ресниц показались слезы, но глаза оставались закрытыми.

– Я никогда не была так счастлива, Бэн. Клянись, что больше ты никогда не покинешь меня! Клянись!

– Открой глаза – и увидишь правдивость моего обета, – потребовал он и, когда их глаза встретились, объявил: – Только смерть разлучит нас, Элизабет, а с ней не поспоришь. Но я буду всегда любить тебя. Даже лежа в могиле! Мы и в смерти с тобой не расстанемся.

Он подхватил ее на руки и положил на пахнущие лавандой простыни.

Элизабет протянула руки и привлекла мужа к себе.

– Я люблю тебя, Бэн, сын Колина, – прошептала она с улыбкой.

Он начал ласкать ее груди. Теперь они были полнее, чем раньше, и он вспомнил о сыне, который жадно сосал эти прелестные груди.

Бэн раздвинул нежные створки ее лона и ощутил, что она уже стала влажной от собственного желания. Он стал играть с чувствительной плотью, теребя драгоценный камешек ее лона, пока она не застонала. Пока ее любовные соки не оросили его пальцы.

Он встретился с ней глазами и поднес эти пальцы к ее губам.

Элизабет удивленно взглянула на него.

– Я жажду еще раз ощутить твой пьянящий вкус, жена, – прохрипел он. – Я должен получить еще больше.

Его голова оказалась между ее бедрами, и он стал жадно лизать трепетную плоть.

Элизабет изумленно вскрикнула, когда его язык скользнул в самое потаенное местечко, но тут же поняла, что наслаждается каждым его движением.

И услышала собственный голос, моливший его не останавливаться.

Ее пальцы зарылись в густые темные волосы.

Он стал лизать ее бедра, проник языком в ее любовный грот.

Она почти закричала, когда по ее спине пробежал озноб наслаждения.

– Бэн! – ахнула она, но он был так отчаянно захвачен собственным вожделением, что почти не слышал ее голоса.

Не в силах больше сдерживаться, он приподнялся и глубоко погрузился в ее тепло. Он был поглощен ею и не обратил внимания на крик боли: за два месяца, прошедших после рождения ребенка, ее лоно еще не до конца восстановилось.

Но она хотела его так же сильно, как он – ее.

Элизабет обхватила ногами его талию и, потеряв над собой власть, впилась ногтями в спину. Никогда раньше их наслаждение не было столь острым.

– Бэн! Бэн! – выкрикивала она его имя, и малыш в колыбели сонно захныкал.

– Давай! – простонал Бэн. – Я больше не могу ждать. Поспеши!

– Вместе! – прошипела она, сдавливая потаенными мышцами его копье.

Он вскрикнул, когда волна наслаждения подняла ее и утопила в своей глубине.

Оба задыхались, он откатился от нее, лег на бок и прижал к губам ее руку.

Маленький Том принялся жаловаться на голод.

Элизабет соскочила с кровати и, подбежав к колыбели, взяла сына. Положила его на кровать, сменила пеленки и поднесла к полной груди.

– Почему бы тебе не найти кормилицу? – спросил Бэн.

– Зачем? Я вполне смогу выкормить его сама, – запротестовала Элизабет. – Не хочу отдавать его в деревню, там он может заболеть.

– И все же найди кормилицу, – повторил Бэн. – Она может жить в доме и кормить его здесь. Не желаю ублажать свою жену, когда рядом лежит сын.

– Но еще слишком рано, Бэн. Обещаю, что к Двенадцатой ночи возьму кормилицу.

– К Михайлову дню, – твердо ответил Бэн. – Дольше я ждать не намерен.

– Ты сказал, что больше никогда не покинешь меня! – вскрикнула она, и малыш громко заплакал.

– И не покину, – пообещал он, – но побью тебя за непокорство.

– Не посмеешь!

Он лукаво улыбнулся:

– Хочешь проверить, жена?

Элизабет вскинула голову. Похоже, он говорит серьезно.

– Пусть Фрайарсгейт принадлежит тебе, но ты, дорогая, принадлежишь мне. В глазах закона и в глазах церкви, – напомнил он.

– Это несправедливо! – возразила Элизабет.

– Несправедливо. Но я воспользуюсь правами мужа, если ты не подчинишься. Не хочешь же ты, чтобы я сам нашел кормилицу и привел ее в дом? Тебе лучше посоветоваться с Мейбл. Ты знаешь, как я люблю тебя и нашего сына, но не стану делить с ним эту спальню дольше, чем это необходимо.

– Никогда не думала, что ты способен кого-то запугивать, – пробормотала она, прижимая Тома к груди. – Знай я это, не вышла бы за тебя.

– Никогда не думал, какой маленькой фурией ты можешь быть, Элизабет, любимая, но, даже знай я это, все равно бы женился на тебе.

Элизабет рассмеялась:

– Дьявол меня побери, муженек, если мы не подходим друг другу! А мы подходим, и очень. Но если мы будем любиться часто, я снова забеременею. Ты этого хочешь, Бэн? Еще детей?

– Да, – ухмыльнулся он. – Но на этот раз сделаем дочку, Элизабет!

– Все равно я не смогу забеременеть, пока кормлю, – фыркнула она.

– Михайлов день, – повторил он, гладя пальцем темную макушку сына.

Утром, когда мать готовилась уезжать, Элизабет отвела ее в сторону.

– Расскажи, что нужно делать, чтобы не забеременеть слишком быстро? – попросила она.

– Спроси Нэнси, дорогая, – улыбнулась Розамунда. – Я уже дала ей рецепт. Она, разумеется, шокирована, но очень хочет проверить, поможет ли. Поможет, и обязательно.

– Бэн хочет, чтобы я нашла кормилицу для Тома. Такую, которая будет жить в доме.

Розамунда кивнула:

– Сделай, как он просит, но немедленно начинай принимать эликсир.

– Я буду кормить Тома до Михайлова дня, – сообщила Элизабет.

– Не верь сказкам старых дур о том, что кормящая мать не беременеет. Это вовсе не обязательно. Я забеременела твоим рано умершим братом, когда кормила тебя, – предупредила Розамунда.

– О Господи, – пробормотала Элизабет.

Розамунда заговорщически подмигнула.

– Прими мой совет, дорогая. Сегодня же.

Она поцеловала дочь.

– Прощай, дорогая. Я рада, что отдала Фрайарсгейт в столь надежные руки.

– Потому что я вышла замуж? – улыбнулась Элизабет.

– Да, и еще потому, что у Фрайарсгейта появился наследник и надежда на еще нескольких, – призналась Розамунда Болтон Хепберн.

Глава 16

С крестин Томаса Хея прошло полтора года, и во Фрайарсгейт пришла очередная зима. Миновало Рождество, и в феврале снова начался окот. Элизабет и Бэн были целиком поглощены борьбой за благоденствие Фрайарсгейта, поскольку эта зима была одной из самых жестоких.

Поэтому все очень удивились, когда в последний снежный день месяца во двор прискакал гонец. Альберт ввел его в зал, и Элизабет с удивлением заметила на незнакомце королевскую ливрею. Ее кольнуло неприятное предчувствие.

– Входите, сэр, согрейтесь у огня, – приветствовала она его, делая знак слуге принести вина.

Гонец низко поклонился:

– Имею ли я честь обращаться к леди Фрайарсгейта?

– Это я, – кивнула Элизабет.

– Я привез вам послание от королевы, мадам.

– Королевы Екатерины? Но что ей нужно от меня? – поразилась Элизабет.

– Нет, мадам. Принцесса Арагонская больше не королева. Я приехал от королевы Анны.

Он сунул руку за пазуху и, вытащив пакет, с поклоном протянул Элизабет.

– Вы наверняка проголодались и устали, сэр, – заметила она. – Альберт проводит вас в кухню, где вы получите горячий ужин, а потом постелет вам у очага. Вы должны остаться у нас, пока погода не улучшится.

– Мне приказано немедленно вернуться, как только ответ будет получен, – объяснил курьер.

Элизабет кивнула.

– Но вы все равно не сможете ступить за порог, пока метель не уляжется.

– Спасибо, мадам, – ответил курьер и, повернувшись, последовал за Альбертом.

– Королева Анна? – озадаченно протянул Бэн.

– Моя единственная подруга при дворе. Анна Болейн. Она клялась мне, что когда-нибудь станет королевой. Но я ничего не узнаю, пока не прочитаю письмо.

Сломав печать из красного воска, Элизабет развернула промасленный пергамент и увидела знакомый размашистый почерк Анны.

"Я стала его женой, как и предрекала. В июне меня коронуют. Я расскажу тебе все при встрече, и ты не можешь ослушаться моего приказа и не приехать. Теперь я твоя королева. Я окружена честолюбцами, и те, кто раньше презирал меня, теперь пресмыкаются, стараясь заслужить мое благоволение. Я притворяюсь, что верю им. Но ты знаешь меня лучше, дорогая Элизабет. Сейчас, больше чем когда-либо, я нуждаюсь в твоей дружбе. Но я не молю, а приказываю вам явиться ко двору, леди Фрайарсгейта. Я хочу, чтобы ты прибыла сюда к моей коронации, не позже чем в двадцатый, день мая. Мы, как всегда, будем в Гринвиче. Передай ответ с курьером.

Анна, королева".

Элизабет, огорченно покачивая головой, перечитала письмо. Меньше всего ей хотелось ехать ко двору.

– Что там говорится в этом письме? – нетерпеливо спросил Бэн.

– Мне приказано явиться ко двору, – тихо ответила Элизабет.

– Кто тебе приказал?

– Королева Анна. Он все-таки женился на ней, а это означает, что развод получен. Бедная, глупая леди Екатерина! Филиппа, должно быть, вне себя. Странно, что она не написала ни мне, ни матушке. Зная Филиппу, могу точно сказать, что она была до конца верна Екатерине, но при этом очень тревожилась за судьбу своих сыновей при дворе. Моя старшая сестра очень амбициозна в этом отношении.

– Ты, разумеется, не поедешь, – решил Бэн.

– Поеду, муж мой. Мне приказали, а королевскому приказу нужно повиноваться. Я не хочу ехать, но ехать придется, – вздохнула Элизабет. – Как это похоже на Анну – требовать моего присутствия, потому что она чувствует себя одинокой. Странное создание. У нее доброе сердце, но об этом знают немногие. И все же она призывает меня, не задумываясь о том, как это повлияет на мою жизнь.

– Так ты с ней дружила? Ее называли шлюхой короля, – буркнул Бэн.

– Она никогда не была его шлюхой, иначе Екатерина все еще оставалась бы королевой. Король – человек непостоянный и давно бы бросил Анну, как бросил ее сестру Мэри. Но ему нужен законный сын, а он отказывался даже думать об иностранных принцессах, потому что воспылал страстью к Анне Болейн.

– И он в самом деле так ее любит? – поразился Бэн.

– Не думаю, что король способен на такое сильное чувство, какое возникло между нами или между моими сестрами и их мужьями. У него одно всепоглощающее желание – иметь сына и наследника. Он доказал, что способен зачать сына: доказательство тому – Генри Фицрой, его сын от Бесси Блаунт. Многие считают также, что сын Мэри Болейн тоже от него. Король и его советники, разумеется, это отрицают, иначе женитьба на мистрис Болейн незаконна и недействительна. Мало того, будет считаться кровосмесительной. Любой ребенок, которого она родит ему, станет считаться незаконным. Судя по некоторым намекам Анны, она уже беременна.

Бэн покачал головой:

– Мне казалось, ты презираешь двор. Разве не ты клялась, что никогда туда не вернешься?

– Клялась. Но от меня ничего не зависит. Королева приказывает. Я подчиняюсь.

– А ты не можешь отговориться беременностью? – с надеждой спросил он.

– Очень хотелось бы, но ничего не выйдет.

– Когда ты едешь? – окончательно расстроился Бэн.

– Не раньше чем в конце апреля.

– Пусть дядюшка тебя сопровождает, – предложил он.

Элизабет покачала головой:

– Не в этот раз. Силы его покидают. Он уже не так молод. На этот раз я знаю, чего ожидать. Отсылая курьера, я попрошу, чтобы за мной прислали эскорт, который и проводит меня в Гринвич. Не могу же я путешествовать одна!

– Мне следует поехать с тобой.

– А на кого мы оставим Фрайарсгейт? Эдмунд не в силах принять на себя это бремя. И что ты будешь делать, пока я стану угождать королеве? Ты не придворный, а из шотландцев там только те, кто находится на службе у посла короля Якова, – объяснила Элизабет.

– Ты стыдишься меня, девочка? – тихо спросил он.

– Нет! Как ты можешь даже заикаться об этом, муж мой? Я люблю тебя. И горжусь тем, что я твоя жена. Ведь я сама тебя выбрала! Я еду ко двору не для того, чтобы выразить почтение королю и королеве! Я еду, чтобы помочь подруге, которая, несмотря на крутой нрав и показную храбрость, явно напугана. Очень давно моя матушка, совсем еще девочка, служила при дворе короля Генриха Седьмого, И там подружилась с королевой Маргарет и принцессой Арагонской. Они были ровесницами и жили у матери короля. Потом, когда принцесса была совсем одинока, брошена всеми и оставлена без поддержки даже собственным отцом, королем Испании, матушка посылала ей небольшие суммы, чтобы она не умерла с голоду. Тогда и началась дружба моей семьи с Екатериной Арагонской. Вот почему моя старшая сестра получила место при дворе королевы и смогла войти в круг аристократии. Но когда я приехала ко двору, королева уже была в немилости. Я даже не смогла выразить ей свое почтение, потому что ее сослали в Вудсток. В отличие от сестер я чувствовала себя неуклюжей провинциалкой, оказавшейся не на своем месте. Я никак не могла придержать язык, что и привлекло ко мне внимание Анны. Она и сама умна, и ей нравятся умные люди. Она подружилась со мной и этим очень облегчила мне жизнь. Конечно, не настолько, чтобы я не мечтала как можно скорее вернуться домой. Но по крайней мере я больше не грустила.

Однако многие придворные, в том числе и моя сестра, ненавидели Анну. Все были уверены, что скоро она надоест королю, как многие другие до нее. Большинство из кожи вон лезли, чтобы унизить девушку. Но я судила об Анне по ее характеру и душевным качествам. Ее происхождение и семья ничего для меня не значили. Она в отличие от других умна и мудра не по годам. Ее остроумные шутки не раз смешили короля. Она музыкальна, а король любит музыку. Она прекрасно танцует, а король обожает хороших танцоров. И видя, что я никак не привыкну к придворной жизни, она ввела меня в свой круг. И была добра ко мне. Да, она тщеславна и эгоистична. Настойчива в своих желаниях и должна всегда добиться своего. Но мы стали друзьями. Подобно моей матери, я придаю большое значение верности. Моя подруга королева призывает меня. Я поеду, и это больше не обсуждается, дорогой муженек.

– И сколько же ты там пробудешь? – прошептал он, обнимая ее и целуя белокурую прядь. – Я не вынесу жизни без тебя.

– Не говори так! – тихо вскрикнула Элизабет. – Я должна повиноваться, но никогда не покину тебя. Нашего маленького Тома. Фрайарсгейт.

Она зарылась лицом в его грудь.

– И все же скажи: как долго тебя не будет? – настаивал он.

Она покачала головой:

– Не знаю. Анна может быть очень упрямой, когда желает настоять на своем. Остается надеяться, что мое присутствие успокоит ее, и через несколько недель я смогу уехать.

– Если тебя не будет несколько месяцев, я сам поеду за тобой, – объявил Бэн. – Теперь весь мир лежит у ног королевы, особенно если она носит королевского наследника. Мы с сыном больше нуждаемся в тебе, чем она.

– Обожаю, когда ты говоришь так повелительно! – хихикнула Элизабет.

– Стараешься улестить меня, женушка? – хмыкнул Бэн.

– Ты становишься чересчур умным для меня, муженек!

– Нет, – тихо ответил он, – я никогда не смогу сравняться с тобой.

– Если ты это сознаешь, значит, уже становишься мудрее, – поспешно ответила она, – а это делает тебя опасным.

Ее зеленовато-карие глаза лукаво блеснули.

Вместо ответа он засунул руку в вырез ее блузы и стал ласкать полную грудь, теребя сосок. Она нежилась под его поцелуями.

Бэн медленно потянул ее к стоявшему у огня стулу и, опустившись на него, усадил ее на колени, прикусил мочку уха и стал описывать во всех подробностях все, что намеревался сделать с ней в следующие несколько минут.

Краска стыда бросилась в лицо Элизабет, но она уже ослабела от желания. Познай она раньше восторги брачной постели, давно бы вышла замуж. Впрочем, может быть, другой мужчина не смог бы подарить ей такое наслаждение. Только ее страстный шотландец, Бэн Хей.

– Скажи, чего ты хочешь, и я все сделаю, – прошептал он, медленно лаская внутреннюю поверхность ее бедра.

– Все, что ты обещал, – выдохнула она.

– Все? – уточнил он.

– Все!

– Прямо здесь и сейчас, в зале? – поддразнил он.

– Да! Прямо здесь и сейчас, в нашем зале, – свирепо прошипела она.

Его пальцы запутались в золотистых завитках ее лона, легонько потянули… палец скользнул вдоль сомкнутых створок, раз, другой, пока ее не пронизала сладостная дрожь.

И тут сзади раздался голос Альберта:

– Леди…

– Да, Альберт? – спокойно ответила она, хотя сердце ее бешено колотилось.

– Посланца накормили. Будут еще приказания?

– Нет, Альберт, иди ужинай, – выдавила Элизабет.

– Спасибо, леди.

Послышались удаляющиеся шаги.

– Как по-твоему, он видел?

– Что именно? – насмешливо спросил Бэн. – Подумаешь, хозяин и хозяйка обнимаются у очага. И тут же у их ног лежит пес.

– Твою руку, шарившую под моей юбкой, дьявол ты этакий!

Длинный палец Бэна скользнул внутрь.

– Нет. Нас загораживала спинка стула. И я горжусь тобой, Элизабет. Ты у меня молодец, – похвалил Бэн и, обнаружив предмет своих поисков, стал с ним играть, растирая, пощипывая, сжимая, с наслаждением слушая ее приглушенные крики.

Фрайар насторожил уши, поднял голову, но, видя, что ничего необычного не происходит, снова заснул.

– Взгляни на меня, Элизабет! – неожиданно приказал Бэн.

Их взгляды скрестились. Глаза Элизабет широко распахнулись, когда два пальца проникли в ее любовный тоннель и стали медленно двигаться. Элизабет задохнулась.

Он стал целовать ее в губы. Один поцелуй сменялся другим, жарким и влажным, пока она не простонала в его губы:

– Я хочу всего, Бэн. Хочу всего!

Он отнял руку и усадил ее прямее, помогая оседлать его. Она ослабила шнуровку и выпустила на волю его любовное копье, уже затвердевшее от желания.

– Думаешь, мы успеем до того, как курьер войдет в зал? – прошептала она, сгорая от страсти.

Бэн кивнул, изнемогая под ее ласками. Она расшнуровала его рубашку и стала целовать грудь и лизать соски, одновременно играя с его вздыбленной плотью.

Наконец Элизабет не выдержала и опустилась на его любовное копье. Его большие руки скользнули под ее ягодицы и яростно стиснули.

Он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, и, чуть отстранившись, прошептал:

– Ублажай меня хорошенько, жена. И мне все равно, кто сейчас войдет в зал!

Элизабет стала подниматься и опускаться, начав с шага, перейдя на рысь, а потом и на галоп, что привело их обоих к счастливому завершению. В конце она прикусила губу так сильно, что по подбородку скатилась капелька крови, и Бэн, наполняя ее своим семенем, слизнул эту кровь.

Она обмякла, тяжело дыша; Бэн громко застонал.

– Ни одна женщина не дарила мне такого наслаждения, как ты, любимая!

Элизабет дремотно улыбнулась и несколько минут лежала у него на груди, прежде чем соскользнуть на пол, расправить юбки и зашнуровать блузку.

– Мы, разумеется, продолжим наш разговор в постели, сэр, – пообещала она, приглаживая волосы.

– Как будет угодно мадам.

– Как будет угодно вам, сэр, – улыбнулась она.

– Но как ты утолишь свой греховный зуд, если меня не будет рядом? – расстроился он. – Неужели возьмешь любовника, как многие придворные дамы?

Элизабет сделала вид, будто обдумывает его вопрос.

– Возможно, и возьму, – кивнула она. – А ты, Бэн? Сделаешь одну из служанок своей наложницей?

– Нет, думаю, лучше доярку или пастушку, – ухмыльнулся он. – Предпочитаю девушек, которые работают на свежем воздухе.

Она, смеясь, замахнулась, но Бэн ловко увернулся.

– Шотландский негодяй! – вскричала она. – Если ты изменишь мне, я рано или поздно все узнаю!

Вместо ответа Бэн вновь усадил ее на колени и стал целовать.

– В этом мире для меня нет и не будет другой женщины, Элизабет, жена моя. Я скорее проведу свою жизнь в целомудрии, чем взгляну на кого-то еще! Но ты… Что, если тебя соблазнит очаровательный придворный? Тем более что теперь ты познала истинную страсть.

Элизабет сильно ткнула его кулаком в плечо.

– Как ты можешь даже спрашивать? Я ненавидела двор и всех напыщенных щеголей, которые смотрели на меня сверху вниз, потому что я больше любила свои земли, чем их общество. Только король был добр ко мне, потому что вырос вместе с моей матерью и очень ее ценит.

– А тот, второй шотландец? – не утерпел Бэн.

Неужели она расслышала ревность в голосе мужа?

– Я забыла его, – солгала она. – Он был приятным малым. Но вряд ли остался бы в Англии. Я посоветовала ему попросить у брата, короля Якова, жену с землями. Возможно, он так и сделал и давно уже живет в поместье жены. И теперь единственный для меня шотландец – это ты, любовь моя.

Крепко поцеловав его в губы, она спрыгнула на пол.

– В любую минуту сюда могут войти. Приведите себя в порядок, сэр!

– Не нравится, что я ревную? – спросил он, поправляя одежду.

– Я польщена, что ты все еще любишь меня, – прошептала Элизабет.

– Я всегда буду любить тебя.

К утру метель улеглась, и солнечные лучи играли на снежном покрове. Элизабет отдала королевскому посланцу письмо новой королеве, написанное накануне, – тот уже был готов к обратному путешествию. Она дала ему серебряную монету за труды и горячо поблагодарила. Гонца сытно покормили, за его лошадью хорошо ухаживали, в седельных сумках лежал запас еды на первые несколько дней пути.

Отъехав от дома, он, к своему удивлению, встретил управляющего.

– Скажи, по дороге сюда ты не останавливался в поместье под названием Оттерли? – спросил он гонца.

– Нет. Позапрошлой ночью я спал в амбаре у фермера. Но днем действительно проезжал Оттерли.

– Если будешь гнать коня, то к вечеру доберешься до Оттерли. Попроси позволения поговорить с лордом Кембриджем. И передай ему это.

Бэн вложил в руку молодого человека еще один пакет.

– Скажи лорду Кембриджу, что здешний управляющий попросил приютить тебя на ночь. Лорд Кембридж немало времени провел при дворе, так что можешь свободно говорить ему о причинах приезда во Фрайарсгейт.

Он протянул посланцу большую медную монету.

– Не нужно, сэр, леди уже дала мне денег, – вежливо отказался посланец.

– Ты небогат и поэтому возьми, – настоятельно сказал Бэн.

Молодой человек кивнул. Он обещал добраться до Оттерли к вечеру И передать лорду Кембриджу послание от управляющего Фрайарсгейта.

Кровавый закат полыхал на горизонте, а небо стало почти черным, когда королевский курьер прибыл в Оттерли и потребовал встречи с лордом Кембриджем.

– Я немедленно пошлю за дядей, – пообещала Бэнон, знаком подзывая слугу.

– Спасибо, леди, – ответил молодой человек, наслаждаясь теплом, окутавшим его после целого дня головокружительной скачки во весь опор.

Другой слуга подал ему горячий сидр, он сделал несколько глотков, с улыбкой наблюдая за шумевшими в зале детьми. Примерно через полчаса в зал вошел Томас Болтон.

– Посланец? Откуда? – спросил он.

– Из Фрайарсгейта.

Томас удивился – на курьере была бляха с королевским гербом.

– Кому вы служите? – тихо спросил Томас.

– Королеве, милорд. Королеве Анне.

Пораженная Бэнон вскрикнула, перепугав детей, которые нервно уставились на мать.

– Королеве Анне? – ахнула она.

– Да, леди.

– Пожалуй, я уведу парня в свое крыло, чтобы узнать все, дорогая девочка, – решил лорд Кембридж, размышляя над тем, что делал королевский посланец во Фрайарсгейте.

– Нет, дядя! Вы останетесь здесь. Я не хочу ждать, пока ты решишь разделить с нами новости. Не вынесу ожидания, – возразила Бэнон.

Томас оглянулся. Даже Роберт Невилл с любопытством уставился на посланца.

– Так и быть, дорогие, – вздохнул он. – Но сначала дайте мне вина. Боюсь, оно мне понадобится.

Он устроился у очага, на стуле с вышитой обивкой и пригласил молодого человека сесть на маленький диванчик. Тот неуклюже сел, поскольку не привык к такому обхождению. Но разумеется, сидеть куда удобнее, чем стоять!

– Ничего не утаивайте, дорогой мальчик, – попросил лорд Кембридж. – Мы хотим знать, почему вы приехали во Фрайарсгейт, и как Анне Болейн удалось стать королевой. И по какой причине вы заехали в Оттерли. Не случайно, надеюсь?

– Нет, милорд. Муж леди Фрайарсгейта, управитель поместья, остановил меня на дороге и дал мне это письмо для вас. И добавил, что я могу просить здесь ночлега.

– Я дядя леди, – пояснил лорд Кембридж, – и Оттерли – мой дом. Ну же, дорогой мальчик, поведайте нам все остальное. Почему вы пустились в путь в столь ужасную погоду?

Посланец начал рассказ, то и дело прерываемый лордом Кембриджем, который хотел знать каждую подробность. Не будучи важной персоной, посланец мог изложить только известные ему факты. Но Томас достаточно долго пробыл при дворе, чтобы догадаться об остальном и создать довольно точную картину происходившего.

Закончив рассказ, молодой человек вопросительно взглянул на лорда Кембриджа. Тот медленно кивнул и проговорил:

– Бэнон, прикажи слуге отвести этого доброго человека на кухню, пусть ему дадут поужинать и постелют у огня. Впереди у него долгое путешествие. Да, и завтра не забудь дать ему еды в дорогу, – наставлял он.

– Хорошо, дядюшка, – тихо ответила Бэнон и, отдав слуге приказание, отослала мужчин на кухню. – Что пишет муж Элизабет? – осведомилась она.

Томас сломал печать, развернул пергамент, разгладил заломы, пробежал глазами послание и сказал:

– Королева приказала твоей сестре явиться ко двору. Элизабет недовольна, но, как дочь своей матери, подчинилась приказу.

– А Бэн хочет, чтобы ты ее сопровождал, – догадалась Бэнон.

– Нет. Он пишет, что Элизабет не станет просить меня об этом, потому что не хочет злоупотреблять моей добротой. Кроме того, она надеется, что визит будет коротким. Подумать только, как же она повзрослела за эти годы, – с нежной улыбкой заметил он.

– Но ты все равно поедешь, – не унималась Бэнон.

– Не поеду, – покачал головой Томас, к всеобщему удивлению. – Я поеду во Фрайарсгейт при первой возможности, и Элизабет сама скажет, чего хочет от меня. К счастью, мода почти не изменилась, и ей не нужно шить новые платья. Сойдут те, что сшиты в прошлый раз. С соответствующими переделками, конечно: роды, как правило, способствуют пышности дамской фигуры, – дипломатично пробормотал он.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю