Текст книги "Своенравная наследница"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
– Как скажете, миледи. Когда вы хотите ехать?
– На рассвете. Тогда мы сможем добраться до Оттерли уже к закату.
Джок поклонился и ушел.
– Ты сердишься на меня, мама? – спросила Элизабет.
– Пойдем посидим у огня, – предложила Розамунда. – Нет, я не сержусь на тебя, солнышко. Но по-моему, ты поставила телегу перед лошадью, не находишь? Должно быть, очень его любишь.
– Вовсе нет! – объявила Элизабет.
Розамунда тихо рассмеялась:
– Ты всегда была неумелой лгуньей. И ничего не бойся. Мы обсудим брачный контракт, по которому он не получит ничего, кроме того, что ты добровольно согласишься ему дать. Если он любит тебя, то согласится на все условия и подпишет контракт. Может, его отца будет трудновато убедить, но, думаю, Логан и Том сумеют с ним сговориться.
Элизабет невольно хихикнула:
– Бэн, разумеется, все поймет. Но поймет ли гордый горец, его папаша!
– В конце концов он увидит, как много приобретет его сын, женившись на тебе, – мудро заметила Розамунда. – Ты сказала, что лорд Хей любит Бэна. И значит, отпустит его. Если бы только ты посоветовалась со мной, все было бы уже улажено.
– Я думала, он останется, – грустно ответила Элизабет.
Розамунда, взяв дочь за руку, тихо прошептала:
– Я знаю, дитя мое, что он должен заслужить твое доверие, но не будь к нему слишком строга. Ровно настолько, чтобы он не потерял к тебе уважения. Он красивый парень. Скажи, он везде такой большой?
– Мама! – воскликнула Элизабет, краснея. – Ну… ну, да.
– Вы будете невероятно счастливы, когда поймете друг друга, дочь моя. А теперь мне пора спать. Завтра мне предстоит долгий путь по замерзшей дороге.
Нагнувшись, она поцеловала Элизабет в лоб.
– Спокойной ночи.
Элизабет еще немного посидела у огня, потом встала и отправилась на кухню. Судомойка скребла большой деревянный стол. Вторая мыла котел.
– А где повар? – спросила она.
Девушки вскинули головы. Но одна невольно стрельнула глазами в сторону кладовой.
Элизабет усмехнулась. Оттуда неслись тихие стоны и тяжелое дыхание мужчины, трудившегося над женщиной.
– Передайте, чтобы приготовил завтрак еще до рассвета, – моя мать и ее люди должны поесть перед отъездом.
– Да, мистрис, – пролепетала стоявшая у стола девушка.
Очевидно, она была благодарна хозяйке за то, что та не велела привести повара, который каждый вечер, после ужина, уводил одну из женщин в кладовую и охаживал ее едва ли не всю ночь. И он терпеть не мог, когда кто-то мешал его удовольствиям.
Элизабет снова усмехнулась и вернулась в зал, чтобы приготовиться ко сну. Задула свечи – оставила одну самую тонкую. Огонь почти угас, собаки храпели перед очагом. Кот свернулся клубочком на стуле, где перед этим сидела мать. Все было тихо. И вдруг она ощутила легкий трепет в животе, словно она проглотила бабочку.
Элизабет оцепенела от изумления и невольно обняла живот, будто оберегая еще не родившегося ребенка. По ее щеке скатилась слеза. Малыш шевелится!
Сжимая свечу, она медленно поднялась в спальню, где ее ждала Нэнси.
– Вы ужасно бледны! – ахнула она. – Заболели?
– Ребенок шевельнулся, – прошептала Элизабет, ставя свечу на стол.
– Благослови его Господь! – улыбнулась Нэнси. – А теперь пора спать. Умойтесь и ложитесь в постель. Кстати, ваша мать до сих пор очень красива. Я еще помню то время, когда она была здесь леди.
Элизабет последовала совету Нэнси, и та уложила ее в постель. Проснувшись наутро, она узнала, что Розамунда уже уехала. Элизабет обратила взгляд кокну, за которым сияло солнце. Какое счастье, что мать сопровождает такая хорошая погода!
Розамунда тоже была рада солнцу и голубому небу. Холод стоял жестокий, но ветра не было. Правда, уже через несколько часов пальцы рук и ног совершенно онемели.
В полдень они миновали монастырь Святой Маргариты, откуда доносился звон колоколов, призывающий к мессе. Может, остановиться ненадолго? Ее кузина Джулия Болтон была монахиней этого монастыря. Она жила здесь с тех пор, как ее отняли от груди кормилицы. Ее мачеха и отец, Генри Болтон, не желали утруждать себя заботами о девочке. Розамунда дважды встречалась с кузиной, известной как сестра Маргарет Джулия. Милое лицо и острый ум… Именно этот ум позволил ей занять высокое место в монастырской иерархии. Розамунда полюбила ее и уверяла всех, что она совсем не похожа на отца. Впрочем, сама Джулия Болтон не помнила, когда в последний раз видела Генри Болтона.
– Заедем в монастырь? – спросил капитан охраны, знавший о ее кузине.
– Нет, – покачала головой Розамунда. – У нас нет времени. Будь сейчас лето – дело другое, но я хочу до темноты попасть в Оттерли.
Она отказалась взять корзину с едой, которую приготовил повар Фрайарсгейта, объяснив, что им некогда останавливаться и обедать. Если они проголодаются, обойдутся овсяными лепешками, которые шотландцы держат в седельных сумках. Нужно будет, конечно, напоить лошадей и дать им отдых. Да и облегчиться самим.
Солнце уже окрасило горизонт яростными вспышками красного, оранжевого и красно-оранжевого, когда они добрались до Оттерли. Розамунда выслала вперёд одного гонца, чтобы тот сообщил об их прибытии. Он уже ожидал их у ворот и повел к крылу лорда Кембриджа.
Розамунда спешилась и направилась к дому. Слуга проводил ее в очаровательный маленький зал, где сидел лорд Кембридж. Капитан со своими людьми должны были отвести лошадей в конюшню и отправиться на ужин в главный зал Оттерли. К удивлению Розамунды, рядом с Томом сидела ее средняя дочь.
– Бэнон! Как я рада! – воскликнула она, обнимая свое дитя. – Вижу, ты опять беременна. Когда ждать этого? И сколько их уже? Восемь?
– Скоро, мама. Да ;восемь. Что-то случилось? Почему ты здесь?
– Дражайшая кузина! – воскликнул Том, обнимая ее. – Скорее садись у огня! Раны Христовы, твои милые ручки закоченели! Уилл! Принеси вина, дорогой мальчик, пока моя кузина не погибла от холода. Бэнон, милая, попрощайся с мамой. Увидитесь позже. Уже почти темно, слуга проводит тебя в твою часть дома.
– Черт побери, дядюшка! Ты приходишь и уходишь через какой-то потайной ход! Почему бы не показать его мне? – недовольно спросила Бэнон.
– Потому что, дорогая, ты и твой шумный выводок не дадите Мне покоя. А я люблю жить в тишине. Теперь беги, – сказал он, похлопав ее по плечу, и мягко подтолкнул кдвери.
– Вижу, ты умеешь держать ее в руках, – хмыкнула Розамунда. – Я всегда гадала, как это ты справляешься с моей разумницей Бэнон.
Она медленно пила вино, чувствуя, как постепенно согреваются руки и ноги. Кожу жгло, кололо иголками, но она терпела.
– Ты приехала из Шотландии посреди зимы не для того, чтобы повидать меня, дорогая девочка. Мне, как и Бэнон, любопытно узнать, что случилось. Логан здоров?
– Сейчас он у Джона в монастыре Святого Катберта, надеется уговорить его вернуться домой. Думаю, этого не случится. К счастью. Иначе бы вспыхнула ссора с моим старшим сыном, который уже видит себя следующим лэрдом. Но мой приезд не имеет никакого отношения к Логану. Дело в Элизабет.
– В Элизабет? Боже, что произошло? – встревожился Томас.
– Кое-что произошло. Она беременна. И это ребенок Бэна Маккола.
– А он оставил ее, – раздраженно бросил лорд Кембридж. – Глупец! Он любит ее!
– Он уехал из Фрайарсгейта в один день с тобой, Том. Правда, он ничего не знает о ребенке, – сообщила Розамунда. – Элизабет сама все поняла только несколько дней назад. Все ее внимание было отдано овцам, торговле сукном и тому подобному. Поняв, что беременна, она послала за мной, хотя непонятно зачем. Моих советов она слушать не желает. Почему две мои дочери так упрямы, когда дело касается мужчин? Помню, как рыдала и бросалась на всех Филиппа из-за этого глупца Джайлза Фицхью. И все же она нашла счастье с Криспином.
– И стала графиней, – пробормотал лорд Кембридж.
– Элизабет никогда не стать графиней, – усмехнулась Розамунда. – Но они с шотландцем любят друг друга. И все же она твердит, что не желает выходить за него. Ее живот растет с каждым днем, а она рвет и мечет, потому что ее бросили. Теперь она отказывается видеть его. Но я этого не позволю! Она пойдет к алтарю с Бэном Макколом, и следующий наследник Фрайарсгейта будет носить имя своего отца.
– Согласен, дорогая. Я полностью с тобой согласен, – кивнул лорд Кембридж. – И хотя я счастлив видеть тебя, сейчас неподходящее время для поездок. Неужели ты не могла все это написать мне?
– Мне необходима твоя помощь. Том, – тихо призналась Розамунда.
– Дражайшая кузина, – пробормотал он, – ты знаешь, что я все сделаю для тебя.
– Все? – задорно спросила она.
– Конечно. Все, что…
У Тома вдруг сделался вид затравленного животного.
– Роз-замунда… – пролепетал он.
– Мне нужно, чтобы ты отправился в Шотландию, Том. Мы выезжаем завтра, – объявила она.
– Шотландия?! В это время года? – возмутился он. – Но ведь на дворе такой холод, кузина! Я замерзну и умру…
– Но не раньше, чем вы с Логаном доберетесь до Грейхейвена. Если я отправлю одного Логана, он наверняка вспылит и поссорится с отцом Бэна. А нам необходимо полное содействие Кол и на Хея. Когда Логан узнает о состоянии Элизабет, он может затеять войну с кланом Хеев. А отношение Элизабет ко всему этому только раздует пламя его гнева. Ты должен поехать с моим мужем и сделать все, чтобы Бэн вернулся во Фрайарсгейт и женился на моей дочери. Логану в одиночку не справиться. Ты нужен ему. Нужен мне. Нужен Элизабет. Кроме того, ты был там, когда она завела роман с шотландцем. Только не говори, будто не знаешь, что она вытворяла! Элизабет никак не назовешь скрытной.
– Моя дорогая Розамунда, надеюсь, ты не винишь меня в сомнительном поведении Элизабет? – слегка оскорбился лорд Кембридж. – Твои дочери, как ты прекрасно знаешь, девушки своенравные.
– Ты не ответил на мой вопрос, Том, – усмехнулась Розамунда.
– Отчасти виновата и ты, дорогая. Разве не ты одобрила ее отношения с Бэном? Но не поделилась с Элизабет секретом, как… избежать… э… последствий подобного поведения.
– Не поделилась, – покачала головой Розамунда. – Не верила, что она потащит его в постель до свадьбы! Если бы только я все ей объяснила! Да, я виновата, но и ты не без греха!
– Мы оба желали Элизабет счастья, – признался он. – И, дорогая, она действительно счастлива рядом с шотландцем.
– В таком случае ты поедешь и сделаешь все, как надо, дорогой Том. И обещай, что никогда не пожалеешь о том дне, когда мы стали одной семьей.
– Дорогая, – рассмеялся он, – я почти не помню того времени, когда мы не были вместе. И помнить не желаю. Мы полюбили друг друга с первой встречи, и я не жалею ни о чем. Да, я поеду. Поеду на север в компании твоего красавца мужа и его храбрых соотечественников. Даже несмотря на мерзкую погоду. Мы привезем мастера Маккола и подведем его к алтарю. И все же я благодарю небо за то, что у тебя всего три дочери. Мои силы почти на исходе.
– Спасибо тебе, – рассмеялась Розамунда, послав ему воздушный поцелуй.
– Ты голодна? – спросил он. – Ну, разумеется. Весь день провела в седле. Уилл, покажем моей кузине, как входить в основную часть дома? Я обычно ужинаю вместе с Бэнон и ее семейством, – пояснил лорд Кембридж.
– Думаю, леди Розамунда сохранит вашу тайну, – ухмыльнулся Уилл. – И пора садиться за стол.
Томас встал и взял кузину за руку:
– Пойдем, дорогая девочка. Только еще один человек знает мою тайну. Это Элизабет.
Он увел ее по галерее с остекленными стенами. Казалось, в галерее только один вход. Но Томас дошел до конца, коснулся панели, и в ней открылась маленькая дверца. Они вышли в коридор, и Уилл закрыл за ними дверь. Они оказались в маленьком внутреннем коридоре, который, очевидно, и был потайным ходом.
– Том, ты ужасно умный, – похвалила Розамунда и услышала, как он фыркнул.
Коридор оказался коротким. Пройдя несколько шагов, лорд Кембридж остановился и нажал на маленький незаметный выступ. Тут же открылась вторая дверь, и они ступили в основную часть Оттерли-Хауса.
– Оглянись! – велел он. – Видишь замок? По-моему, он очень хорошо запрятан.
Розамунда внимательно оглядела панель, но ничего не увидела.
– Поразительно, Том! – восхищенно воскликнула она.
– Этот коридор ведет в крыло, которое раньше было моим. Но меня постоянно осаждала семейка Бэнон. Они не оставляли меня в покое. Теперь же они вообще сюда не заглядывают. Да и слуги бывают здесь только затем, чтобы прибраться. Подозреваю, что иногда тут прячется Роберт Невилл. Бедняга! Бэнон – чудесная девочка, но совершенно распустила своих дочерей!
Они вошли в большой зал. Пять дочерей Бэнон, в возрасте от трех до девяти лет, играли в пятнашки…
– Бабушка! – дружно завизжали они при виде Розамунды.
Та раскинула руки, и девочки, смеясь, окружили ее.
– Выходит, матушка знает секрет, а мне не говорят! – проворчала Бэнон.
– Оттерли все еще мой дом, – тихо напомнил Томас.
– О, дядя, я не хотела тебя обидеть! – проговорила Бэнон, – Но ты знаешь, как я ненавижу тайны, а тебе доставляет огромное удовольствие хранить эту тайну.
– Каждый человек имеет право на покой и тишину, дорогая девочка. Когда твои дети вырастут, я обязательно все тебе открою. А пока молю – смирись с моим решением.
Он погладил ее по щеке.
– Ты всегда была моей любимицей, дорогая. Поэтому я сделал тебя своей наследницей. Удовлетворись этим.
– Разве у меня есть выбор? – вздохнула она, беря его под руку. – А теперь расскажи, почему приехала мама.
Он легонько хлопнул по маленькой ручке:
– Противная девчонка! Она сама скажет тебе, если захочет!
Бэнон засмеялась.
Роберт Невилл шагнул вперед, чтобы поздороваться с тещей. Этот невозмутимый человек, очевидно, обожал жену и детей и с радостью предоставлял Бэнон править домом, поскольку это оставляло ему время для чисто мужских занятий.
– Розамунда, какой приятный сюрприз! – воскликнул он, целуя ее руку и кланяясь.
– Спасибо, Роб. Прости, что явилась в Оттерли без предупреждения, но неотложное дело заставило меня искать помощи Тома.
Она повернулась к внучкам, шумно ссорившимся из-за каких-то пустяков.
– Девочки! Немедленно прекратите!
Обычно мягкий голос Розамунды стал резким, и малышки уставились на нее с открытыми ртами.
– Ваше поведение совершенно недопустимо! Кэтрин, ты старшая и обязана следить за сестрами! А вместо этого ты подаешь им дурной пример! Это не годится!
– Но, бабушка, – пожаловалась девятилетняя Кэтрин, – они меня не слушаются! И во всем виновата она!
Девочка показала на одну из сестер.
– Но с чего это я должна тебя слушаться? – возмутилась восьмилетняя Томазина.
– Ты должна слушаться сестру, потому что она старше тебя на год и десять дней, если меня не подводит память, – строго объявила Розамунда. – А ты, Кэтрин, обязана стать им достойным примером и не тиранить сестер только потому, что ты старше.
– А мама и ее сестры ладили лучше, чем мы? – нахально спросила Томазина.
– Куда лучше! – поспешно ответила Розамунда. – А теперь пойдите и умойтесь, дорогие, а потом можете сесть за стол.
Девочки уставились на Бэнон, которая одобрительно кивнула, и шумной стайкой побежали выполнять приказ.
– Ты пригласила их за стол, чтобы не обсуждать Элизабет? – догадалась Бэнон.
Розамунда кивнула.
– Я все расскажу после ужина, – пообещала она.
Бэнон сделала гримаску, но ничего не сказала.
Сегодня за столом царили мир и покой. Подражая Кэтрин, остальные девочки демонстрировали идеальные манеры. После ужина они перецеловали всех и без единого возражения ушли спать.
– Вы замечательно себя вели, девочки, – похвалила Розамунда внучек, когда они направились к двери.
Кэтрин повернулась и присела в реверансе перед бабушкой, но Томазина лишь ухмыльнулась, подмигнула и побежала за остальными.
Бэнон терпеливо выждала несколько минут после того, как за дочерьми закрылась дверь, и повернулась к матери:
– Что случилось во Фрайарсгейте?
Розамунда подробно объяснила, в чем дело.
– Удивительно! – воскликнула Бэнон, дослушав до конца. – Никогда бы не предполагала в Элизабет такую страсть! Да, признаю, что в день свадьбы Кэтрин уже была у меня в животе, но мы с Робом по крайней мере знали, что поженимся. Как по-твоему, Логан и дядюшка Томас сумеют вернуть во Фрайарсгейт этого шотландца? И что, если она исполнит свою угрозу и откажется венчаться с ним?
– Хотя бы раз в жизни, – процедила Розамунда, – твоя младшая сестра сделает так, как ей будет велено. Мы защитим ее права брачным контрактом. Но она выйдет за Маккола, чтобы ее ребенок знал своего отца, а Фрайарсгейт имел наследника. Пусть они сами улаживают свои разногласия. Но свадьба состоится!
– А наш дорогой Логан подожжет пламенем своего гнева все Шотландское нагорье, – усмехнулся лорд Кембридж. – Если я должен ехать на север в разгар зимы, значит, Логан Хепберн обязан позаботиться о моих развлечениях. А теперь…
Он встал и откланялся:
– Я должен вас покинуть. Нужно собрать вещи. Не забудьте, мне предстоит появиться перед хозяином Грейхейвена, а для этого необходимо иметь самый модный гардероб, чтобы убедить его отпустить своего сына. Мне просто позарез необходимо выглядеть наилучшим образом! Нельзя, чтобы он плохо думал о нашей семье. Доброй ночи!..
Прежде чем покинуть зал, он послал всем несколько воздушных поцелуев.
– Хозяина Грейхейвена ждет редкостный сюрприз, – ухмыльнулся Роберт Невилл. – Сомневаюсь, что он прежде встречал кого-то вроде лорда Кембриджа.
– И больше не встретит, – согласилась Бэнон. – Будем надеяться, что горец выживет после этой встречи.
– Будем надеяться, что Логан выживет после путешествия в его обществе, – хмыкнула Розамунда. – Он любит моего кузена, но Том всегда ставил его в тупик. И очень этому радовался.
– Надеюсь, Бэн Маккол стоит всех трудов, которые вы прилагаете, чтобы его вернуть, – заметила Бэнон. – Мама, ты ведь его знаешь. Он достоин Элизабет?
– Достоин. Бесси будет очень счастлива, когда перестанет сердиться на нас и на себя за то, что отпустила его.
Глава 13
Колин Хей, хозяин Грейхейвена, ошеломленно взирал на человека, с широкой улыбкой стоявшего перед ним. Настоящий павлин: алые бархатные панталоны, в разрезах которых проглядывает золотая парча, шелковые чулки в золотую с алым полоску и единственной подвязкой, вернее, золотой лентой, расшитой сверкающими красными камнями. Алый бархатный камзол с широкими рукавами и меховым воротником, отделанным куницей. Рубашка с жабо и оборками на рукавах. Шляпа с жесткими заломленными полями, украшенная страусовыми перьями.
– Дорогой сэр, – начало видение в алом, – счастлив наконец встретиться с вами.
Видение говорило с явным английским акцентом. Рука в кольцах, высвобожденная из расшитой жемчугом перчатки, протянулась вперед.
Колин Хей потряс ее, ибо поступить иначе означало явную и неоправданную грубость по отношению к незнакомцу, с которым у него не было ссоры.
К его удивлению, рукопожатие оказалось сильным, а рука – теплой. Трудно было ожидать чего-то подобного от такого разряженного щеголя.
– Добрый день милорд, – вежливо поклонился Колин.
Этот человек, решил он, наверняка аристократ. Его взгляд упал на спутника павлина, и Колин немного расслабился, узнав одежду и повадки приграничного лэрда. Он протянул руку незнакомому шотландцу:
– Сэр…
Логан Хепберн решительно тряхнул руку Хея.
– Господин мой! Я Логан Хепберн, лэрд Клевенз-Карна. Мой спутник – Томас Болтон, лорд Кембридж, хозяин Оттерли. Мы родственники, поскольку я женат на кузине Тома, Розамунде Болтон.
– Той самой, из Фрайарсгейта? – широко улыбнулся Колин. – Добро пожаловать в Грейхейвен. Эй, слуги, вина! А вы, джентльмены, входите и садитесь у огня.
– С радостью! – воскликнул лорд Кембридж. – Здешняя погода не расположена быть снисходительной к путешественникам, дорогой сэр. Дважды я был на грани гибели от жестокого холода. И если бы не настоятельная необходимость увидеть вас немедленно, я бы благополучно сидел дома, составляя каталог своей библиотеки.
С этими словами он уселся у огня.
Слуга принес кубки с вином, и, когда все трое уютно устроились, Колин наконец спросил:
– Почему же вы решились на такое путешествие среди зимы, джентльмены? Я согласен с лордом Кембриджем. Не слишком подходящее время для поездок.
– Где ваш сын? – спросил Логан.
– Который? У меня их трое.
– Бэн. Бэн Маккол, – пояснил Томас.
– Бэн сейчас с овцами, – сказал Колин, – но к вечеру он вернется. Хотел убедиться, что пастухи и отары в полной безопасности. Бедняга ведет заведомо проигранную битву, поскольку овцы начали чахнуть. Здешний климат не для них. Сначала все шло хорошо, но теперь… Бэн очень расстроен. Вы хотите продать ему еще овец, господа? Если такова ваша цель, боюсь, вы зря потратили время.
– Нет, есть только одна овечка, которую он должен получить независимо от погоды. Но уверяю вас, он внакладе не останется, – хмыкнул Томас.
– Том! – укоризненно воскликнул Логан. – Нам не до шуток! Мы приехали по серьезному делу.
– Да что случилось? – не выдержал Колин. – Уверен, вы без моего сына можете объяснить цель вашего приезда!
– Будет лучше, если он тоже нас выслушает, – ответил лорд Кембридж, уже не улыбаясь. – Так нам не придется дважды рассказывать одно и то же. Не могли бы вы послать за ним? До ночи еще далеко, сэр.
– Да, пошлите за ним, и покончим с нашим дельцем, – поддакнул Логан.
– Согласен, но только для того, чтобы удовлетворить мое любопытство. И ни по какой другой причине, – заявил Колин и, поманив к себе слугу, приказал: – Поезжай и привези сюда моего сына Бэна. Передай, что он срочно мне нужен.
Мужчина поклонился и вышел.
– Может, у вас найдется кусочек сыра? – спросил лорд Кембридж. – Мы не ели с самого рассвета, да у нас ничего и не было, кроме черствых овсяных лепешек, лежавших на дне седельной сумки. И на вкус они – как старая кожа!
Он выразительно передернулся и отпил вина.
– Скоро будет обед, – сообщил хозяин Грейхейвена. – Зимой обед у нас в полдень, поскольку, кроме Бэна, очень немногие выходят из дома в такое время года. Вы приехали издалека?
– Из Клевенз-Карна, на западной границе, – сообщил Логан.
– А до Оттерли еще несколько дней пути, – добавил Томас.
– Должно быть, дело действительно очень важное, если вы ехали в такую даль, – покачал головой Колин.
Что же случилось? И почему они настаивают на присутствии Бэна? Служанка с большим животом вряд ли стала бы причиной подобного визита.
Но тут Колин вспомнил о хозяйке Фрайарсгейта. Каждый раз, когда Бэн упоминал о ней – а это бывало очень редко, поскольку со времени возвращения домой он был на редкость молчалив, – его взгляд становился непривычно мягким. Как же ее зовут? Впрочем, он не помнил, да и вряд ли вообще знал.
Павлин клевал носом. Приграничный лэрд угрюмо уставился в бокал.
Все выжидали.
Прошел почти час, прежде чем Бэн вошел в зал.
– Па! Ты не заболел? – спросил он, но, увидев гостей, побледнел. – Элизабет! С ней что-то случилось? – прохрипел он.
Павлин немедленно вскочил.
– Дорогой, дорогой мальчик! – с чувством воскликнул он. – Как приятно видеть тебя, хотя я бы предпочел более теплую погоду.
– Элизабет, Том! Она здорова? – повторил Бэн.
– Здорова, насколько этого можно ожидать, – заверил Том с веселой улыбкой.
– У нее вырос живот, и это твой ребенок, – заявил Логан без всяких предисловий. – Вернешься во Фрайарсгейт и сделаешь все, как полагается.
– Не могу! – выпалил Бэн с отчаянием.
– Почему это? – рассердился Логан.
– Вы знаете, чем я обязан отцу… – забормотал Бэн.
– Моя падчерица – не какая-то служанка, черт бы все побрал! – взорвался лэрд. – Она хозяйка Фрайарсгейта, и этот ребенок будет следующим наследником поместья! Ты не можешь бросить ее, Маккол! Я этого не допущу!
– Да и я тоже, – неожиданно вмешался Колин. – Хочешь сказать, баранья башка, что бросишь девушку из-за каких-то идиотских мыслей насчет верности мне? Что ты вбил себе в голову?!
Он отвесил сыну затрещину.
– Ты любишь ее?
– Мы заключили временный брак. Разве этого не достаточно? – обиделся Бэн.
Вторая затрещина не замедлила себя ждать.
– Ты любишь ее? – повторил отец.
– Да, но, па…
– В таком случае женишься, как полагается. В церкви. И дашь моему внуку свое имя. Ты не оставишь своего ребенка ублюдком, как это сделал я! Я люблю тебя. Но ты мой побочный сын, и здесь у тебя нет ничего своего. И тебя ничего не ждет. Особенно теперь, когда овцы стали дохнуть. Почему бы тебе не иметь жену и детей? Эллен хотела этого для тебя. И я тоже хочу. Будешь хозяином большого поместья.
– Не будет! – отрезал Логан. – Он станет мужем хозяйки Фрайарсгейта, но не более того. Отцом наследника. Остальное зависит только от Элизабет. Не стану вам лгать, лорд Хей, Элизабет очень рассердилась, когда Бэн ее оставил. Она бы сама воспитала ребенка, но когда мать обо всем узнала, заявила, что не позволит этого. Но Фрайарсгейт будет принадлежать леди даже после свадьбы.
– Понимаю, – кивнул Бэн.
– А я не понимаю, – вмешался отец. – Кто сейчас управляет поместьем от имени девушки?
– Сама Элизабет, со своего четырнадцатого дня рождения, – ответил лорд Кембридж. – Она прекрасно разбирается в хозяйстве, как и ее мать до замужества с нашим дорогим Логаном. Элизабет не собирается отдавать управление в руки мужа. Бэну это известно. Из-за преданности вам он пытался преодолеть свои чувства к моей дорогой племяннице. Но она, как девушка с сильной волей, не пожелала с этим смириться. Она хотела вашего сына, лорд Хей. И дерзко его соблазнила.
– Она соблазнила тебя? – ахнул Колин, однако тут же рассмеялся. – Молодец, девушка! И нрав у нее горячий. От такой жены мужчина будет иметь крепких сыновей.
Мгновенно став серьезным, он спросил:
– Если парень женится на ней, какую роль он будет играть во Фрайарсгейте?
– Как мы сказали, он будет мужем леди. Согласитесь, это немало. По брачному контакту она вознаградит его должностью управителя Фрайарсгейта. До сих пор это место занимал ее двоюродный дедушка, но больше он не в силах выполнять свой долг. Возраст и болезни его одолели.
– Почему ты оставил ее? – продолжал возмущаться Колин.
– Ничего труднее мне в жизни не приходилось делать. Но я верен тебе, па, и это главное. Я был чужим для тебя, но ты меня принял и полюбил. И ничем не выделял из других детей. Я обязан тебе жизнью. И узнал от тебя, что такое долг и преданность.
Зеленые глаза Колина наполнились слезами. Он нетерпеливо смахнул их кулаком и, не разжимая его, всадил в челюсть сына.
– Ты ничем мне не обязан, баранья башка! Мужчина любит своих детей и делает для них все возможное. Отослать тебя во Фрайарсгейт и приказать жениться на девушке – лучшее, что я могу сделать для тебя, Бэн. Сам знаешь, я ничего не сумею тебе выделить. Все перейдет Джейми, да и Гилли нужно кое-что дать. Я их едва могу обеспечить! Тебе выпала редкостная удача, и ты должен воспользоваться тем, что она тебе дарит, сын мой.
– Но тогда я стану англичанином, – возразил Бэн.
– Нет, – сказал Логан уже мягче. – Ты станешь приграничным жителем, парень. Да, мы при каждом удобном случае крадем друг у друга коров и овец, но приграничный житель есть приграничный житель, и не важно, какую сторону невидимой полосы он называет домом. Мы не совсем шотландцы и не совсем англичане. На восточной части границы ветер дует с разных направлений.
– С моим сыном будут хорошо обращаться? Его будут уважать как мужа леди? Будут повиноваться как управителю? – допытывался хозяин Грейхейвена.
– Его уже уважают, господин мой, – заверил лэрд Клевенз-Карна.
– Молю Бога, чтобы война нас не разделила, – тихо выговорил Колин и повернулся к Бэну: – Хочу, чтобы ты вернулся во Фрайарсгейт и женился на его хозяйке. Хочу, чтобы ты сделал для своего ребенка то, что я не смог сделать для тебя. Дай моему внуку свое имя. И если действительно хочешь меня порадовать, прими мою фамилию.
– Я всегда довольствовался фамилией Маккол, – возразил молодой человек. – Бэн Маккол.
– Отныне будешь Бэном Хеем. Не сыном какого-то неизвестного Колина, а сыном Колина Хея, – тихо сказал хозяин Грейхейвена.
Бэн медленно кивнул:
– Я всегда гордился тем, что ты мой отец, па. И полагаю, в Англии "Хей" будет лучшей фамилией для моих детей, чем "Маккол". Если я снова сумею завоевать любовь Элизабет, обещаю, что во Фрайарсгейте будет много детей.
– В таком случае я даю тебе мое благословение, – объявил Колин. – Поезжай и забери с собой проклятых английских овец, пока я их не съел.
– Па! Эти овцы не для еды, – запротестовал Бэн.
– Все овцы годятся в еду! – захохотал хозяин Грейхейвена.
В зал вошли два законных сына Колина и дружно вытаращились на лорда Кембриджа, поскольку в жизни не видели так красиво одетого джентльмена. Он, в свою очередь, оглядел их и решил, что они довольно красивы, но грубоваты на вид.
– Познакомьтесь, парни. Это лорд Кембридж и лэрд Клевенз-Карна, – представил гостей Колин. – И поздравьте вашего брата Бэна. Он женится.
Джеймс и Гилберт восторженно завопили.
– Это та англичанка, верно? – спросил Джеймс.
– Она, – тихо ответил Бэн.
Молодые люди понимающе переглянулись и закивали. Но приличия не позволяли им высказываться в присутствии гостей.
– Как только Бэн соберет свою отару, я отсылаю его в Англию и отдаю овец в приданое.
Парни презрительно фыркнули – они всегда считали забавным увлечение Бэна овцами.
– Благодарю за добрые пожелания, – сухо бросил Бэн.
– Если заберешь овец, – ухмыльнулся Джеймс, – что мы подадим гостям на моей свадьбе с Джин Гордон?
– Пусть об этом беспокоятся Гордоны, – усмехнулся Бэн. – Кроме того, если ты и женишься, то лишь через несколько лет. Сначала невеста должна вырасти. Моя-то по крайней мере взрослая женщина.
– С ребенком в животе? – съязвил Гилберт, не сдержавшись, хотя отец бросил на него мрачный взгляд.
Но почему бы еще эти джентльмены прибыли в Грейхейвен среди зимы? Конечно, девчонка беременна!
Но Бэн только рассмеялся:
– Да, но летом я женился на ней по договору. А теперь, с благословения отца, отправлюсь во Фрайарсгейт, чтобы жениться на своей Элизабет церковным браком.
– А когда ты вернешься в Грейхейвен? – спросил Гилберт, неожиданно став серьезным.
– Никогда. У Элизабет есть собственные земли, и я буду там управляющим. У меня не останется времени на поездки, поскольку обязанности в поместье займут все время.
– Значит, мы больше не увидим тебя? – расстроился Гилберт.
– Можешь сам приехать ко мне, Гилли. Па обручил тебя с Элис Гордон, но малышка едва научилась ходить. У тебя останется время на поездки, а Хеи из Грейхейвена всегда будут желанными гостями во Фрайарсгейте. Разве не так, Том, Логан?
– Именно так, – согласился лэрд. – Шотландцам во Фрайарсгейте всегда рады, если, конечно, они не являются без приглашения и в больших количествах.
Все рассмеялись.
Джеймс Хей выступил вперед и обнял старшего брата.
