Текст книги "Своенравная наследница"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
Бэн видел выражение глаз ее матери. Та явно подозревала, как он относится к ее дочери. Подозревала и не одобряла. Еще бы! Побочный сын хозяина Грейхейвена не может быть хорошей партией для наследницы Фрайарсгейта.
Впервые в жизни Бэн стыдился своего происхождения. И молча отчаивался, зная, что влюбился в Элизабет, а это ничем хорошим кончиться не может.
Мрачно хмурясь, он подошел к остальным мужчинам.
– Овец каких пород ты покупаешь? – спросил Логан.
– Шропширов и шевиотов.
– Не понравились мериносы? Если хочешь улучшить отары отца, знай, что у них самая лучшая шерсть.
– Я не видел мериносов, – удивился Бэн, – и, даже не слышал о такой породе.
– Потому что мериносы не продаются, – поспешно вставил лорд Кембридж. – Первые овцы несколько лет назад были привезены из Испании по велению королевы. Она и моя кузина – старые подруги. Отара у нас маленькая, и лишних овец нет.
Он любезно улыбнулся Бэну:
– Полагаю, моя дорогая Элизабет не стала их показывать, поскольку не может продать.
– Разумеется, – кивнул Болтон.
– Очевидно, я вмешался не в свое дело, – вздохнул Хепберн.
– Вовсе нет, дорогой мальчик, – заверил его лорд Кембридж.
Последовало неловкое молчание.
– Когда мы едем домой, па? – неожиданно спросил Александр. – Завтра?
– Скорее всего, парень. Нужно спешить. За поместьем наблюдает Джонни. Надеюсь, он не успеет натворить никаких бед за время нашего отсутствия. Возможно даже, из его головы улетучатся все эти глупости насчет церкви, особенно если он поймет, какие обязанности на него возлагаются.
– У тебя пять сыновей, дорогой мальчик. Если Джон ищет Бога, почему ты пытаешься ему воспрепятствовать? Думаю, Дженни одобрила бы его решение. Она и сама была девушкой набожной и хрупкой. Кузен Ричард с радостью возьмет его в аббатство Святого Катберта, – заметил Томас.
– Ад и проклятие, Том, он мой первенец! – взорвался Логан.
– И станет совершенно неподходящим лэрдом Клевенз-Карна, – отпарировал лорд Кембридж. – Александр – вот кто годится для этой роли. Ты просто упрямишься, дорогой мальчик. Иметь старшего сына, который стремится стать священником, вовсе не оскорбление твоей драгоценной мужественности. А ты что думаешь, Мата?
Отец Мата, внебрачный сын покойного лэрда Клевенз-Керна и брат Логана, все это время спокойно прислушивался к разговору. Теперь он поднял глаза на своего единокровного брата.
– Отпусти Джонни, Логан. Если он хочет стать священником, пусть так и будет.
– Не хочу, чтобы люди думали, будто я отделался от своего первенца ради сыновей Розамунды, – тихо признался лэрд.
– Те, кто знает нас, возрадуются твоему великодушию. Те, кто не знает, пусть болтают все, что в голову взбредет, – откликнулся священник. – Ты подвергаешь опасности свою бессмертную душу, удерживая в миру сына, который ищет святой жизни.
– Ты поговоришь с настоятелем Ричардом? – спросил после некоторого раздумья Хепберн.
Отец Мата ответил:
– Как только Элизабет уедет в Лондон, я отправлюсь в аббатство и попрошу за племянника. Скажи ему это, когда вернешься в Клевенз-Карн, и постарайся как можно скорее уладить все разногласия между вами.
– Обязательно, – кивнул лэрд.
Мужчины еще немного поговорили. Томас Болтон первым поднялся наверх. За ним последовали остальные.
Утром лэрд с сыновьями уехали домой, а Розамунда заявила, что сама должна проводить дочь в ее первое путешествие, и занялась вместе с Элизабет упаковкой вещей, так что девушка почти не виделась с Бэном. Кроме того, Розамунда вместе с Мейбл наставляли Нэнси в ее обязанностях. Нэнси имела настоящий талант в укладке волос и демонстрировала на Элизабет различные стили причесок.
Только вечером все встречались за столом, и Розамунда с радостью замечала, что Бэн держится на расстоянии, оставаясь при этом крайне вежливым. Приятно видеть, что парень знает свое место! Молодому шотландцу не следует влюбляться в нее, чтобы не натворить глупостей. Кража невесты – устоявшийся обычай, который до сих пор практикуется на границах Англии с Шотландией.
Наконец настало утро первого апреля. Предыдущей ночью Элизабет почти не спала. Нельзя сказать, что поездка ее сильно волновала, но все-таки она чего-то побаивалась, а это случалось с ней крайне редко. Раздражало ее и то, что взбунтовался желудок. К тому же мать Мейбл и молодая Нэнси весело щебетали, чем ужасно выводили Элизабет из себя.
– Ты уверена, что в маленьком сундуке есть все необходимое твоей хозяйке во время поездки? – в десятый раз спрашивала Розамунда.
– Да, миледи, – терпеливо отвечала Нэнси.
– Положила зубную щетку из кабаньей щетины?
– Да, миледи.
– Шерстяные чулки?
– Да, миледи.
– Лишнюю фланелевую нижнюю юбку?
– Да, миледи.
– Мама, Нэнси – девушка аккуратная и исполнительная. Не волнуйся, – не вытерпела Элизабет. – Думаю, все в порядке.
– А шкатулка с драгоценностями? – не унималась Розамунда.
– В сундуке с моими корсажами и рукавами. Мама, мне будет плохо, если ты немедленно не прекратишь свои вопросы. Я еду ко двору, чтобы угодить тебе, и ни по какой иной причине. Надеюсь, ты это понимаешь.
– Ты должна вернуться с надеждой на хорошую партию, Элизабет, – продолжала наставлять Розамунда.
– Да, мама.
– Ты просто нервничаешь, – утешила мать.
– Я хочу пойти погулять на лугу, – внезапно вырвалось у девушки.
– Но солнце еще не взошло!
– Скоро взойдет! Пройдут недели, прежде чем я увижу рассвет над своими полями! – бросила Элизабет и выбежала из комнаты.
Воздух был прохладен и свеж. Небо, ясное и светлое, чуть розовело над холмами. На лугах, окружавших дом, паслись овцы. Глядя на них, Элизабет тихо заплакала. Она не хочет уезжать! И не поедет! Ей все равно, расстроится мать или нет! Фрайарсгейт – источник ее силы. Ей нужно быть здесь.
– Возьми себя в руки, девушка, – спокойно сказал подошедший Бэн. – А потом соберись и поезжай. Ты ведь не трусиха, Элизабет Мередит!
Повернувшись, Элизабет бросилась ему на шею. Он крепко ее обнял и продолжал держать, пока она лила слезы. И молча гладил по голове.
Наконец Элизабет немного успокоилась. Бэн по-прежнему не сказал ни слова, чтобы не ранить ее гордость. Только когда она немного успокоилась, он разжал руки. Элизабет смотрела на него сквозь мокрые ресницы.
– Спасибо, – тихо сказала она и, повернувшись, побрела к дому.
Глава 4
Лорд Кембридж совсем забыл, какое долгое и утомительное путешествие им предстоит. Но бесхитростное изумление Элизабет, жадно впитывавшей новые впечатления, добавляло ему сил. Он припомнил, как впервые ехал ко двору с Розамундой, как возил в Лондон двух ее дочерей.
Дни бежали быстро, и однажды они оказались на подъездной аллее, ведущей к лондонскому дому Томаса Болтона, на крыльце которого их уже ждала элегантно одетая женщина.
– Что ж, Бесси, – объявила графиня Уиттон, оглядывая младшую сестру, – ты выглядишь вполне респектабельно.
– Неплохо бы тебе запомнить, Филиппа, что я Элизабет, а не Бесси. Даже мать больше не называет меня этим именем, – отчеканила Элизабет, стряхивая пыль с темно-красного бархатного платья, которое надела в дорогу. – Может, мы войдем? Или хочешь остаться на крыльце, чтобы все стали участниками нашей нежной встречи? Сколько лет мы не виделись?
– Восемь, – раздраженно буркнула Филиппа.
– А ты, дорогая, все так же прекрасна, – вмешался лорд Кембридж, пытаясь ослабить растущее напряжение. – Как это у тебя получается, если приходится воспитывать еще и таких чудесных детей, как у тебя?
– Дядюшка, какой же вы хитрец! – попеняла Филиппа, но улыбнулась.
Именно благодаря Томасу она обрела счастье и никогда об этом не забывала. Поэтому Филиппа обожала его и всегда будет обожать. Остается надеяться, что он сумеет что-то сделать и для младшей ее сестры. Каждому ясно, что Элизабет – крепкий орешек.
– Огромное спасибо за то, что встретила нас в Лондоне, дорогая, – поблагодарил лорд Кембридж. – Я знал, что ты намеревалась принять нас в своем поместье, в Брайарвуде, но я так боялся, что мы не успеем в Гринвич к первому мая! Ты привезла с собой младшую дочурку, детка? Будет кого баловать!
– Нет, дядя, придется вам приехать в Брайарвуд, если хотите увидеть новую родственницу. Я побоялась путешествовать с младенцем и кормилицей. Столько хлопот, когда берешь в поездку детей! Я тоже еду в Гринвич на майские праздники. А Хью Эдмунд в этот раз остался дома. На следующий год он станет пажом при дворе принцессы Марии, – с гордостью сообщила Филиппа.
– А остальных мы увидим? – спросил Томас.
– О да! Нам очень повезло: мы получили должности для Генри и Оуэна. Ты же знаешь, как важны подобные вещи, если хочешь возвыситься при дворе. И нужно подумать о достойных браках. Генри, разумеется, когда-нибудь станет наследником отца. Но и ему не повредит стать известным и уважаемым человеком при дворе. У его братьев, конечно, нет своих средств, поэтому для них успех в обществе просто необходим. Мои старшие сыновья, дядюшка, уже сейчас могут считаться идеальными маленькими придворными.
Элизабет, нужно отдать ей должное, не высказала своего мнения насчет амбиций сестры, хотя считала, что дети должны жить дома с родителями. Она огляделась. Ее провели в высокий зал с окнами, выходящими на реку Темзу. Здесь так красиво! Хотя она не желала покидать Фрайарсгейт, но все же должна была признать, что до сей минуты наслаждалась поездкой. Она повидала столько городов и деревень! А теперь и Лондон.
– Моя сестра что-то притихла, – заметила Филиппа, ни к кому не обращаясь. – Надеюсь, при дворе она будет вести себя по-другому: там любят девушек бойких и веселых.
– Думаю, сестра, что ты найдешь меня весьма бойкой и, возможно, даже слишком, – отрезала Элизабет. – Но сейчас я устала и хочу отдохнуть. Я также усвоила: перед тем как броситься в битву, нужно ознакомиться с новым окружением и понять, что к чему. Я человек осторожный и практичный. Как по-твоему, я смогу найти себе пару при дворе?
Она дразнила Филиппу, и та это понимала.
– Боюсь, это будет нелегко, но обещаю сделать все возможное, – спокойно ответила графиня Уиттон. – Когда я была наследницей Фрайарсгейта, никто не хотел ни меня, ни моих северных владений. Почему ты не смогла найти подходящего молодого человека в своей округе?
– В Камбрии довольно скудное общество. К тому же с моими обязанностями времени на забавы не остается.
– Но ты могла бы выйти за одного из Невиллов. У Роберта наверняка полно родственников, – возразила Филиппа.
Она мало изменилась за последние годы. Родив четверых детей, может, чуть раздалась в талии, но рыжеватые волосы по-прежнему были густыми и блестящими. А зеленовато-карие глаза все так же сверкали.
– Признаюсь, Роб действительно знакомил меня со своими кузенами. Но ни один мне не понравился. Никто не скрывал желания заполучить Фрайарсгейт. Но разве они могут управиться с поместьем и с торговлей сукном? Почти у всех у них долги, а я не собираюсь покупать себе мужа. Один даже попытался соблазнить меня, чтобы добиться своего.
– Но ты мне ничего не рассказывала, дорогая! – встревожился Томас. – Смею ли я спросить, что с ним случилось?
Элизабет ехидно ухмыльнулась:
– Скажем так: беднягу пришлось уносить из зала. Насколько мне известно, он несколько дней пролежал в постели, а потом распространял обо мне всякие грязные сплетни. После этого ни один Невилл больше меня не беспокоил.
Филиппа невольно улыбнулась:
– Я рада, что ты достаточно мудра, сестрица, и знаешь, как дать отпор соблазнителю. Боюсь, ты скоро поймешь, что при дворе многих интересует твое богатство, но не Фрайарсгейт.
В этот момент в зал вошел Уильям вместе с еще одним мужчиной и мальчиком.
– Приехал мистер Олторп, и он привез ваш новый гардероб, милорд.
– Отведи портного и его парнишку в мои покои, дорогой Уилл. Я скоро приду. И прикажи Нэнси распаковать платья леди. Пусть Олторп взглянет на них и исправит погрешности, если таковые имеются. Через несколько дней мы уезжаем в Гринвич.
– Итак, дядя, – фыркнула Филиппа, – ты опять сшил новый гардероб? Не смог устоять?
– Моя дорогая, – возмутился Томас, – можешь представить, что я появлюсь при дворе, одетый не по последней моде?
Оглянувшись на Элизабет, которая сидела у окна и смотрела на реку, он понизил голос:
– Будь добра к сестре. Элизабет приходится нелегко, тем более что раньше она никогда не покидала своего поместья. Ты была совсем девочкой, когда впервые приехала в Лондон. А твоей сестре в следующем месяце исполнится двадцать два. Она уже не ребенок, но еще не женщина.
– Она прекрасна! – вырвалось у Филиппы. – Самая красивая из нас. И хорошо держится, но я чувствую, она здесь против воли. И как она будет вести себя при дворе? Девчонкой она была невыносима. Всегда говорила первое, что в голову придет. Вижу, она ничуть не изменилась.
– Скажи, – тихо спросил Томас, – что происходит между королем и королевой? Я хочу услышать это от тебя, прежде чем мастер Олторп расскажет все сплетни.
– Бедная леди, – вздохнула Филиппа. – Мы все знаем, что у короля много подружек, но до этих пор он вел себя крайне осмотрительно. Сейчас он хочет расторгнуть брак на том основании, что собирается жениться на женщине помоложе, которая может родить ему сына. Кардинал был его союзником в этом деле, но он не оправдал ожиданий короля и лишился власти. Теперь всем ясно: рано или поздно кардинал Уолси плохо кончит. У него очень мало друзей. И как бы я ни любила королеву Екатерину, все же считаю, что она чересчур упрямится.
– Я понимаю, она хочет защитить принцессу Марию. Если ее объявят незаконнорожденной, она никогда не сделает хорошей партии. А ведь бедняжка совершенно не виновата в распрях родителей, – вздохнул Томас. – Что говорит Рим по этому поводу?
– Папа согласился объявить, что его предшественник сделал ошибку, дав разрешение на брак королю и принцессе Арагонской, вдове его брата. Теперь он готов разрешить королю развод, это позволит сохранить статус принцессы Марии как законной дочери короля и наследницы, если не родится ребенок мужского пола.
– Вполне разумное решение, – согласился лорд Кембридж. – Но что будет с королевой?
– Ей придется удалиться в монастырь и жить там до конца дней своих, – пояснила Филиппа. – Правда, ей ни в чем не будет отказа. Король пообещал, что будет щедр и ничего не пожалеет для бывшей жены. И она сама может выбрать место пребывания – либо здесь, либо в Испании.
Лорд Кембридж кивнул:
– Такое уже бывало, и нет никакого позора в такой договоренности.
– Но королева Екатерина не соглашается. А король полон решимости навсегда изгнать ее из своей жизни, – проговорила Филиппа.
– Возможно, если королева узнает, что ее должна заменить французская принцесса Рене, она станет более сговорчивой. Француженка – это выбор кардинала, – заметил Том Болтон.
– Но король без ума от девчонки Болейн! Я никогда не видела, чтобы он вел себя подобным образом! – едва не плача, воскликнула Филиппа. – Хотя королева все еще появляется на таких больших праздниках, как Майский день, Пасха и Рождество, ее присутствие не вызывает ничего, кроме неловкости. Ее только что не игнорируют. Теперь при дворе правит мистрис Анна, и король на этом настаивает. Моя семья оказалась в крайне затруднительном положении, поскольку все знают о нашей преданности королеве Екатерине. Мои старшие сыновья нашли места при дворе: Генри предназначено стать королевским пажом, а Оуэну – пажом во дворце Норфолка. Если мы впадем в немилость у короля, карьера моих детей будет погублена. Но как я могу оставить королеву Екатерину, когда она была так добра ко мне?
– Да, положение куда серьезнее, чем я представлял, дорогая, – мрачно изрек Томас. – У тебя нет иного выхода, кроме как продолжать служить королеве, избегая при этом гнева короля и мистрис Анны. Это означает, что ты должна молчать, как бы ни была при этом возмущена. Тебе это удастся, Филиппа?
– Придется. Ради моих мальчиков, – сказала она. – Теперь я лучше понимаю свою мать, что немало ее повеселит, если она узнает, конечно. Тогда она защищала нас и все делала для нашего счастья, как я теперь стараюсь для своих сыновей.
– А как к этому относится Криспин? – осведомился лорд Кембридж.
Филиппа рассмеялась:
– Его забота – Брайарвуд, а всеми нашими делами при дворе занимаюсь я. Он сказал, что доверяет моему суждению, что я не подвергну семью опасности. Идеальный муж, верно?
– Да, вам повезло найти друг друга, дорогая девочка. Но ты дала мне немало пищи для размышлений. Скажи, знает ли король о нашем приезде в Кембридж и будем ли мы желанными гостями при дворе?
– Да. Генри рассказал ему о вашем визите и о том, что ты привезешь младшую дочь Розамунды. Сын утверждает, что король в восторге и заявил, что всегда рад видеть нас.
– Прекрасно. Значит, все улажено, остается пересмотреть наш гардероб. Мы поплывем в Гринвич баркой. Когда двор покидает Лондон? Тридцатого апреля, как обычно?
– Да, дядюшка.
– А теперь я пойду к портному. И без того заставил его долго ждать, – заявил Томас Болтон. – Позаботься о сестре. Проводи в ее комнату. По-моему, она заснула. Если не пробудится, пусть лакей отнесет ее.
– Дядя, а на севере ее никто не ждет? – спросила молодая графиня.
Томас покачал головой:
– Нет, а Фрайарсгейт должен иметь наследника. Твоя мать очень расстроена из-за этого.
Кивнув на прощание, Томас поднялся наверх, где его уже ждали Уилл, мастер Олторп и его помощник.
– Олторп! – радушно приветствовал он портного. – Какие чудеса вы изобрели на этот раз?
– Мы все выложили в вашей дневной комнате и спальне, милорд. В этом году в моде широкие рукава со множеством разрезов и высокий ворот. Камзолы и куртки с запахом. Для джентльменов самые модные цвета – винный и черный. И конечно, шелковая и бархатная отделка на штанах, – заключил Олторп.
– Слава Богу, у меня есть вы, Олторп! На севере об этом и слыхом не слыхали. Тамошний портной неплох, но профан во всем, что касается мод и тканей. Я могу положиться только на вас!
– Я заметил, что с нашей последней встречи, три года назад, его милость набрал вес.
– Вы так думаете? – вопросил лорд Кембридж с искренним, казалось, изумлением.
– Да, милорД, и мы оба знаем, какое значение имеет хорошо сидящий костюм для успеха его обладателя при дворе. Если позволите моему подмастерью помочь вам раздеться, мы начнем примерку. Небольшие переделки не займут много времени, поэтому я полагаю, что вы вместе с двором сможете покинуть Лондон тридцатого апреля.
– Очень хорошо, – сказал Томас. – Уилл, прикажите Нэнси выложить платья леди, чтобы мастер Олторп мог посмотреть и их. По-моему, дорогая Элизабет уже спит.
– Да, милорд, – ответил Уильям и пошел к двери.
– Итак, Олторп, – начал лорд Кембридж, – мне известно, что его величество пожелал избавиться от старой королевы, чтобы взять молодую. Скажите без утайки, что происходит при дворе?
– Видите ли, милорд, все это правда, и, хотя кардинал прочил в жены нашему королю французскую принцессу, могу смело сказать, что его величество и слышать об этом не желает. Его сердце тянется к мистрис Болейн. А теперь, когда кардинал в немилости и, как я слышал, умирает, никто не сможет повлиять на короля. К тому же Говарды – семейство честолюбцев, хотя я этого не говорил.
– А какая она, мистрис Анна? – полюбопытствовал лорд Кембридж. – Такая же пухленькая, мягкая и белокурая, как ее сестра Мэри?
– Нет, милорд, она совсем не похожа на сестру. Высокая, стройная и элегантная, как француженка. В жизни не видел, чтобы кто-то еще так модно одевался. Все девушки ей подражают. У нее очень густые темные волосы, миндалевидные темные глаза. Кожа, пожалуй, чуть желтовата, особенно когда она носит такие цвета, как шафрановый и яблочно-зеленый. Больше всего ей идут яркие тона. И король сходит по ней с ума. Говорят, она так и не легла в его постель – в отличие от сестры, которая продалась его величеству за какие-то незначительные милости. Ее родня из семейства Говард ожидает от мистрис Анны гораздо большего. И вполне возможно, получит все, чего добивается. Говорят, сам старый герцог наставляет родственницу.
– Интересно, – отметил Томас, разглядывая рукава камзола. – Как много разрезов, дорогой Олторп!
– Такова мода, милорд.
– Даже для меня это слишком. Но мне нравится шелк, который выглядывает в разрезы бархата. А ярко-синий с черным – просто гениально!
– Спасибо, милорд.
– Скажите, а что говорят о мистрис Болейн? Она очаровательна? Или тиха, как его последняя любовница, о которой я слышал на севере? Кстати, как там ее зовут? Нечто непроизносимое, если я правильно запомнил.
– Блейз Уиндем, графиня Лэнгфорд, – ответил портной. – Прелестная женщина. Не только благоразумна и осмотрительна, но и очень вежлива с королевой. Никогда не пользовалась своим положением ради личной выгоды. Необычное качество для королевской любовницы. Нет, мистрис Болейн совсем другая. Очень живая, бойкая, с острым язычком. Успела привлечь на свою сторону немало молодых придворных. Говорят также, что она очень вспыльчива и характер у нее дурной. Но всегда найдутся те, кто готов охаять женщину, особенно такую, как мистрис Болейн. Она легко заводит как друзей, так и врагов. Кардинал Уолси никогда ее не одобрял. Говорят, она поклялась отомстить ему за то, что он разлучил ее с наследником Нортумберленда. Они собирались пожениться, но ее пожелал король, а Уолси всегда был преданным его слугой. Он уговорил герцога заявить, будто его сын уже обручен. И герцог сделал все, чтобы парень пошел к алтарю с другой, что развязало руки королю и дало ему возможность преследовать мистрис Болейн. И за такую свою верную службу кардинал был вознагражден позором и немилостью, так что мистрис Болейн действительно ему отомстила.
– Непростая особа, – отметил лорд Кембридж.
– Воистину так, милорд. Но мы уже закончили. Если вы одобрили костюмы, я возьму их в свою мастерскую и велю переделать. Через два дня все будет у вас. И у вашего камердинера, милорд, как раз останется время уложить вещи. Думаю, вы будете довольны.
– Разумеется, Олторп. А теперь прошу вас пойти с Уиллом и взглянуть на платья нашей дорогой Элизабет. Я беспокоюсь, все ли они сшиты по последней моде. Если она спит, не стоит ее тревожить. Цвета выбраны с тем расчетом, чтобы подчеркнуть ее красоту, ибо она светловолосая и светлокожая.
– Разумеется, милорд, – поклонился портной.
Олторп с Уиллом направились в комнату Элизабет. Вернувшись, Уилл доложил лорду Кембриджу, что портной нашел платья Элизабет достаточно хорошо и модно сшитыми, а небольшие переделки можно легко внести, не перекраивая их.
– Сейчас у дам в моде стоячие воротники, милорд. Мастер Олторп сошьет несколько в цвет платьев и вставит в них проволочки. Все остальное в порядке благодаря леди Филиппе. Ее вкус, как всегда, безупречен.
– Превосходно! Но если ты заглянешь к себе, дорогой мальчик, увидишь несколько новых костюмов, которые Олторп сшил для тебя. Никаких переделок не потребуется, потому что ты никогда не меняешься. К ним полагается новая золотая цепь, мой подарок, а также серьга с жемчужиной, очень тонкой работы. Я не могу ублажать одного себя, забывая о тебе. Не знаю, что бы я делал без тебя. А теперь иди и передай Гарру, что я готов одеваться к вечеру.
– Спасибо, милорд. Немедленно, – поклонился Уилл.
Томас улыбнулся и похлопал секретаря по руке.
– Дорогой Уилл, – только и сказал он, движением руки отсылая его из комнаты.
Он уже с нетерпением ждал поездки ко двору. Возможно, завтра он отправится в Ричмонд, где находится король, и объявит о своем прибытии. Надолго он не останется, и для короткого визита вполне сойдет один из его старых костюмов. Но он не намерен представлять ко двору свою прелестную подопечную, пока двор не переберется в Гринвич. Вот уж удивится король при виде последней из трех сестер Мередит! Она одна походит на отца светлыми волосами и зеленовато-карими глазами и очень отличается от рыжеволосой матери и сестер.
Но вот что касается королевы… Тут лорд Кембридж воистину терялся. Невозможно игнорировать Екатерину, но и вряд ли мудро позволить Элизабет участвовать в ее жизни. Он представит ее королеве, ибо в противном случае Розамунда, не знавшая, какая пропасть разверзлась между царственными супругами, будет расстроена. К тому же пока что Екатерина остается английской королевой. Но Томас позаботится о том, чтобы она и его подопечная общались как можно меньше. Ему нужно найти порядочного мужа для Элизабет, а чтобы выполнить эту почти невозможную задачу, необходима королевская милость. Да, ему придется нелегко, но Розамунда поймет его мотивы и не обидится.
Они добрались до Лондона в рекордное время, и Томас очень удивился, что Элизабет так устала. В конце концов, она сильная молодая женщина, которая каждый день объезжает поля. Может, на нее так подействовала смена впечатлений?
Вечером он ужинал в обществе Филиппы, но перед этим велел отнести поднос в покои Элизабет.
На следующее утро лорд Кембридж в костюме цвета зелени Тюдоров, берете, украшенном страусовыми перьями, в штанах с гульфиком, расшитым драгоценными камнями, с таким же кошелем на поясе отправился на меньшей из своих двух барок в Ричмондский дворец. К его удивлению, на причале его ожидал молодой Генри Сен-Клер.
– Приветствую вас, милорд, – поклонился паж. – Король ожидает вас сегодня, поскольку матушка рассказала ему о вашем прибытии. Меня послали дождаться вас и проводить к нему.
Он элегантно поклонился.
– Сколько тебе лет, юный Сен-Клер?
– Первого мая исполнится девять, милорд, – ответил паж.
– Поразительно! И сколько ты пробыл на королевской службе? – поинтересовался Томас, шагая рядом с мальчиком.
– Как и мой дед с материнской стороны, милорд, я служу Тюдорам с шести лет, – последовал гордый ответ. – Большая честь – продолжать наши фамильные традиции. Надеюсь когда-нибудь иметь сына, который последует по моим стопам.
– Ночная рубашка Господа, – пробормотал Томас. – Вижу, паренек ты серьезный.
– Мне повезло, что я получил столь завидную должность при дворе моего повелителя, милорд.
– И я уверен, именно это твоя дорогая матушка твердит тебе снова и снова, – вздохнул лорд Кембридж.
– Да, милорд, – весело ответил мальчик.
– Слава Богу, парень, что ты кое-что унаследовал отсво-его отца! Я боялся, что ты целиком пошел в мать, – усмехнулся Томас. Мальчик ответил широкой улыбкой.
Король был в своих покоях, как с радостью отметил Томас. Он узнал нескольких постоянных компаньонов короля, в том числе Чарлза Брендона.
– Милорд, – низко поклонился Томас его величеству.
– Томас! Как приятно снова тебя видеть! – воскликнул король. – Что привело тебя ко двору?
– Разве графиня Уиттон не рассказала вашему величеству? Я привез ее младшую сестру. Мы собирались отпраздновать Майский день при дворе, милорд. Элизабет Мередит никогда не покидала своего северного поместья, – пояснил лорд Кембридж. – На меня возложена трудная задача найти для нее мужа.
– Сколько ей лет? – полюбопытствовал король.
– Скоро исполнится двадцать два, милорд.
– И еще не замужем? – изумился король. – Обе ее старшие сестры к этому возрасту уже нарожали детишек. Что с ней не так?
– Ничего, милорд, если не считать ее страсти к Фрайарсгейту, даже большей, чем у ее матери. Боюсь, она так и умрет девственницей, но не позволит Фрайарсгейту попасть не в те руки. На севере для нее женихов не нашлось, поэтому я привез Элизабет сюда, на юг, и попробую поискать здесь.
– Мы подумаем над этим, – кивнул король. – Где сейчас девушка?
– Отдыхает после долгого путешествия, сир. Я не решился привезти ее ко двору, пока последний не переберется в Гринвич.
– Я буду рад ее видеть и приветствовать при дворе. Она похожа на своих сестер и мать, Томас?
– Нет, милорд. Она пошла в отца, Оуэна Мередита, упокой Господи его добрую душу, – сообщил лорд Кембридж, крестясь. – Светлокожая блондинка.
– Последнее время мне нравятся брюнетки, Томас, – заметил король.
– Да, милорд, я так и слышал.
Король громко расхохотался:
– Конечно, уже успел посплетничать с Олторпом? Не будь он лучшим портным в Англии, я давно бы велел снести ему голову, но никто не может сшить камзол лучше его, верно, Томас? Может, проще вырвать ему язык, он ведь для шитья не нужен? Но тогда я не узнаю и половины всех сплетен о моих придворных! Должен признать, он во многом мне полезен.
– Он никогда не злословит о вас, милорд, – поспешно заверил лорд Кембридж.
– Еще бы он посмел! – хмыкнул король. – Верно, Уилл Сомерс?
Он взглянул на сидевшего у его ног шута.
– Нужно посоветоваться с Марго, – ответил тот, глядя на маленькую обезьянку, примостившуюся на его плече. – Она знает куда больше меня, Хэл.
Любимый шут короля имел определенные привилегии, которых не было у приближенных его величества.
– Она все еще кусается? – спросил лорд Кембридж.
– Да, милорд, но предпочитает вполне определенные пальцы, – фыркнул шут и пощекотал обезьянку под подбородком, после чего та одобрительно защебетала и обняла шута за шею.
Аудиенция была окончена, и лорд Кембридж поклонился королю.
– Я с нетерпением ожидаю празднества в Кембридже, ваше величество.
Томас, пятясь, вышел из королевских покоев, крайне довольный аудиенцией. Прошло три года с его последнего визита, а все словно осталось по-прежнему. Но на самом деле многое изменилось с уходом Уолси. Не стоит ли засвидетельствовать почтение королеве? Пожалуй, нет. Сначала нужно получше разведать обстановку. Он не может втянуть Элизабет в распри между королем и королевой!
Поэтому Томас решил немного побыть в Ричмонде. Он повидался со старыми приятелями, послушал сплетни и как раз перед уходом увидел даму, ставшую причиной скандала. Анна Болейн оказалась высокой стройной девушкой с резкими чертами лица, но, как и утверждали окружающие, была поразительно элегантна. Красива ли она? Вряд ли, но, несомненно, очаровательна. Томас не мог отвести от нее взгляда.
И словно ощутив его восхищение, мистрис Анна повернулась и встретилась с ним взглядом. Внимательно оглядев Томаса, она что-то шепнула одному из своих спутников и снова посмотрела на него.
– Мне сказали, что вы – лорд Кембридж?
– Так оно и есть, – с поклоном ответил Томас.
– Я слышала, что никто из придворных не одевается так модно, как вы, милорд. Как это получается, если вы живете на севере?
– Я счел бы неприличным появиться при дворе в ином виде, мадам. Правду сказать, тот костюм, что на мне, не вполне соответствует торжественности случая, но мастер Олторп еще не дошил мой новый гардероб. Я собирался приехать ко двору, только когда он переберется в Гринвич, но не смог устоять перед искушением приветствовать моего короля. Я привёз с собой младшую дочь моей кузины.
– Собираетесь купить для нее мужа? – дерзко бросила Анна. – Здесь немало таких, которые будут счастливы найти богатую жену.
