Текст книги "Воины света. Меч ненависти"
Автор книги: Бернхард Хеннен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)
Лестница Альфадаса
Сигнальный огонь горел очень ярко! Высоко к небу устремлялось пламя. Кальф видел, как в далекой деревне на лед фьорда вывели большую повозку. За ней следовали крохотные фигурки… Деревянные сани, которые тянули люди… Стадо овец, сбившихся в кучу, почти сливалось с белизной зимнего ландшафта.
«Хорошо, что Асла послала меня к двору Ислейфа», – думал Кальф. Он встретил троллей в лесу. Грубые голоса и гортанный смех предупредили рыбака, и он нашел укрытие в зарослях ежевики. Сквозь покрытые снегом ветки он наблюдал за незваными гостями. Они были огромны! Три шага, а то и больше было в каждом от пяток до темечка. Большинство, несмотря на мороз, были почти голышом. Лишь набедренные повязки. Один из них тащил на плечах пса Ислейфа. По оружию было видно, что это не охотники; почти ни у кого не было ни лука, ни копья. Тролли были вооружены секирами и широкими каменными кинжалами. Так выглядят мародеры!
Один из троллей, самый высокий парень, украсивший брюхо кровавыми отпечатками ладоней, прошел так близко от укрытия Кальфа, что, вытянув руку, рыбак мог бы коснуться его пальцем. Кальф молча возблагодарил Лута за то, что тролли не привели с собой собак. Его не заметили…
Банда воинов шла по следу Ислейфа. Так они попадут прямо в Фирнстайн. Кальф пожалел, что они не застигли старого пьяницу в постели! Может быть, тогда они не отыскали бы дорогу в деревню.
Сани Аслы отмахали по льду фьорда уже почти полмили. Деревню покидали опоздавшие. Интересно, нашелся ли кто-нибудь, кто отказался этой морозной ночью бросать свою хижину только из-за истории пьяного крестьянина и сигнального огня на утесе? Кальф надеялся, что дураков не нашлось. Рыбак видел троллей, и для него уже не было сомнений в том, что рассказывали о чудовищах. Так выглядят людоеды!
Рыбак протянул руки к огню, надел толстые, подбитые мехом рукавицы. Он старался не пересекать каменный круг, венчавший вершину. По козьей тропе он поспешил на противоположный склон Январского утеса. А затем увидел их! Три огромные фигуры. Они широкими шагами топали по глубокому снегу, ориентируясь по его следу.
Кальф судорожно сглотнул. Нельзя было долго оставаться у огня! Его сияние, должно быть, видно далеко в лесу. Он буквально позвал людоедов. И им наверняка понравится, что огонь, на котором они его зажарят, уже разведен!
Кальф поглядел на каменный круг. В нем много лет назад спасся Мандред. Случилось чудо, и он попал в Альвенмарк. Но туда Кальфу не хотелось! Асла не должна потерять еще и его. Довольно того, что Альфадас бродит где-то в далеких эльфийских землях, вместо того чтобы находиться здесь и помогать своим.
Тролли приближались. Они заметили, как от утеса отъехали маленькие сани. Кальф отошел назад. Утес упирался во фьорд.
В свое первое лето в Фирнстайне Альфадас часто бывал здесь. Тогда он постоянно рассказывал о том, как все обернулось бы, спустись его отец другой дорогой. И в какой-то момент начал строить эту дорогу. Впрочем, это сильно сказано… Насколько Кальф знал, кроме Альфадаса, этой дорогой никто никогда не пользовался. Да и ярл ходил по ней только летом при хорошей погоде. Не посреди зимы.
Стоя на краю, рыбак обернулся. Тролли были так близко, что он слышал, как они переговариваются между собой. Где же этот проклятый спуск?
Наконец Кальф отыскал скрытый в снегу ржавый крюк. С него свисала веревка, совершенно почерневшая от грязи и плесени.
Первый тролль показался на краю каменного круга. Издав гортанный крик, он указал на Кальфа.
Рыбак снял рукавицы, ухватился за веревку и принялся спускаться по краю скалы. Пусть лучше он упадет, чем его сожрут!
Веревка обледенела. Лед впивался в голые пальцы Кальфа. Чем ниже он спускался, тем страшнее скрипели волокна. А затем веревка закончилась. Посреди отвесной скалы! Рыбак в отчаянии огляделся. На уступах лежал снег. В некоторых местах камень был покрыт прозрачным ледяным панцирем.
Чуть в стороне Кальф обнаружил изогнутый железный крюк. Там был узкий уступ, над которым, словно поручни, висела еще одна веревка. Кальф потянулся. Он почти ухватился за железо.
Грохот заставил его поднять голову. Тролли швыряли с утеса камни. В отчаянии Кальф подтянулся и оказался на уступе. Там был навес, защищавший его от неожиданного нападения. Вцепившись в веревку обеими руками, рыбак продолжил спуск. Уступ стал шире.
Под скальным навесом Кальф обнаружил нишу, на полу которой лежали почерневшие остатки дров. Очевидно, когда-то Альфадас устраивал здесь лагерь. На скале головешкой были вычерчены причудливые узоры. Странный человек ярл! Кальфу никогда не пришло бы в голову устроить лагерь на неприступной скале!
Рыбак посмотрел вниз, на фьорд. Беглецы уже отошли от деревни довольно далеко. Они сумеют уйти! Хорошо, что Асла так осторожна.
Сверху, с утеса, камни уже не летели. Кальф отважился выглянуть из укрытия. Тролли исчезли. Он осторожно выбрался на пару шагов. Ничего. Очевидно, людоеды прекратили охоту. Он выживет!
С легким сердцем рыбак стал искать другие следы лестницы Альфадаса. По железным крючьям, узким ступеням и веревкам он спускался по отвесной скале, пока наконец не достиг широкой осыпи, переходившей в ельник.
Осторожно продвигаясь вперед, он приближался к фьорду. Кальф прошел половину пути, когда камни за его спиной пришли в движение. Размахивая руками, он попытался удержать равновесие, рухнул навзничь и заскользил по камням. Ударился о крупный валун, перекувыркнулся. Больно стукнулся лодыжкой о скалу. Теперь он неудержимо приближался к елям! В холодном свете звезд он отчетливо видел мертвые ветки, торчащие из стволов, точно кинжалы.
Затем рыбака подбросило и он перевернулся в воздухе. Последовал болезненный удар. Кальф зажмурился и оказался в сугробе. Оглушенный, он огляделся по сторонам. До опушки оставалось едва ли пять шагов. Рыбак ощупал свое тело. Правая лодыжка, похоже, была вывихнута. Все кости болели. Но он ничего не сломал.
Со стоном Кальф выпрямился и захромал по направлению к темному еловому лесу. Если он продержится, то, возможно, через два часа нагонит беглецов на льду.
Мрачные знамения и героическая смерть
…С тех пор как сын Эгиль оставил отца, короля мучили дурные сны. Часто его находили одного среди ночи, одетого только в рубаху, сидящего в зале для празднеств. Правитель, до преклонного возраста обладавший медвежьей силой, угас за несколько недель.
То было время мрачных знамений. Рыночный зал в Гонтабу, который строили три года и который был первым зданием из камня в королевской столице, рухнул, когда на его крышу лег первый снег. И однажды днем на солнце появилась тень.
Это было ночью после первой сильной бури, когда Хорза послал за писарем, чтобы сделать завещание. Также позвал он к себе старейшего священнослужителя храма Лута. В тот день всем во дворе показалось, что Хорза вернул себе былую силу. В обед он пил крепкое вино. Вечером его настигла весть о троллях. Они появились на берегу, сожгли рыбацкую деревню и шли вдоль фьорда к королевской резиденции в Гонтабу.
Хорза послал гонцов во все концы, собрал войско перед воротами города. Через три дня на его зов откликнулись семь сотен человек. На конях и санях прибывали они по глубокому снегу, в то время как отчаявшиеся беженцы толпами стекались в столицу.
Под красным знаменем с орлом собрались солдаты, и король был среди них. Далеко раздавался громкий стук подков по льду, когда король повел войско в свою последнюю битву. Но что может сделать сила человеческая против гнева троллей! Даже самые храбрые королевские витязи были убиты. Слишком неравен был бой, проигранный прежде, чем меч обнажила рука воина. Хорза Крепкощит пал, но спас жизнь своему юному знаменосцу, ярлу Освину. И затихающим голосом приказал мальчику собрать вокруг себя выживших и уходить с ледяного поля, чтобы в другой день сразиться и победить.
– Приведи мне ярла Фирнстайна, – были последние слова Хорзы с крепким щитом.
Жизнь Хорзы Крепкощита (33–35),записанная Эгингардом из Далуфа
Сброшенная кожа
Лагерь у склона Олловейн обнаружил покинутым. Здесь в истоптанном снегу терялся след Линдвин. Мастер меча не знал, сколько проспал на склоне. Должно быть, аркадийка наложила на него заклятие. Его раны зажили, но он чувствовал сильную слабость. Обнаружив в своей ладони камень альвов, он испугался до смерти. Позвал Линдвин… Затем пошел по ее следу, который привел его прямо к троллям. И понял, что произошло. Не колеблясь, он спрятал камень альвов, чтобы не носить его с собой. А затем отправился на поиски…
Ему понадобился целый день, чтобы достичь цели. Осталось только широкое затоптанное поле снега. Тут и там в снегу валялись какие-то тряпки и кое-что из награбленного в Филангане, что, однако, не сочли достаточно важным, чтобы тащить за собой. Войско повернуло на восток, туда, где находились старые скальные замки. Кенигсштейн, за который они так ожесточенно сражались, был захвачен и утрачен в одночасье. Красное сияние окутывало далекую вершину, над которой по-прежнему стояла туча дыма.
Некоторое время Олловейн бесцельно бродил по лагерю.
А затем решил пойти за троллями на восток. Он отыщет Линдвин… Множество костей, лежавших повсюду у очагов на снегу, напоминали ему о том, сколь бессмысленны его поиски. Ведь, в конце концов, он знал, как они поступают с пленными. Но для него Линдвин будет жить до тех пор, пока он не найдет доказательства ее смерти. Но даже тогда еще будет надежда. Однажды она родится снова. Нужно только подождать.
Путь вел его мимо замерзших кобольдов, клыков мамонтов и брошенных щитов, которые усталые воины просто оставили на снегу.
– Олловейн…
Голос был еле слышен, терялся на ветру. Мастер меча замер. Определить, откуда доносился этот тихий зов, было невозможно. Затем он заметил движение. Разорванный плащ трепетал. Из-под него показалась рука. Четыре пальца согнулись и распрямились. Они звали его!
– Линдвин?
Олловейн бросился к лежащей. Она пряталась с подветренной стороны тролльского щита, на который костяными ножами были приколоты полоски шелка и бледная маска.
Фигура была плотно закутана в плащ. Когда он подошел ближе, она закрыла лицо руками, но он сразу узнал длинные черные волосы.
– Линдвин! – облегченно вздохнув, он опустился на колени.
Она выжила. Он не верил своему счастью! Все снова будет хорошо!
– Я не предала ее, королеву. – Голос Плетущей Заклинания был едва различим, настолько тихо, запинаясь, говорила она.
– Я знаю, – сказал Олловейн. – Прости, что не верил тебе.
Тело Линдвин задрожало; он не мог сказать, плачет она или смеется в отчаянии. Он хотел нежно обнять ее, но она вздрогнула от его прикосновения.
– Прости, я не могу. Теперь я должна покинуть тебя. Моя сила иссякает… Сеть последнего заклинания, которое я сплела, рвется… Я знала, что ты придешь. Я хотела еще раз взглянуть в твои глаза, мой прекрасный белый рыцарь. А теперь иди и спаси королеву. Меня ты уже спас…
Серебряный свет окружил дрожащую фигуру.
– Пожалуйста, нет! Не уходи… Я…
Зеленые глаза сверкнули неестественным светом.
– Я буду ждать тебя… – Ее голос доносился издалека. А затем ее не стало. Линдвин нашла свой путь в лунный свет. Ее судьба в Альвенмарке исполнилась.
На снегу лежало разорванное покрывало. В последний миг он увидел лицо Линдвин. Эльф поглядел на щит. То, что он счел маской, исчезло. Он вспомнил, что давным-давно говорил аркадийке. «Тебе нужно сбросить кожу, чтобы я поверил тебе».
Мастер меча зарылся лицом в разорванный плащ.
Валы Хоннигсвальда
– Дерево настолько прогнило, что можно было бы всунуть в щели палец, если бы оно не обледенело. Тебе нельзя здесь оставаться! – умоляющим тоном произнес паромщик. – За этими валами все мы в опасности!
Асла вздохнула. Два ужасных дня на льду помогла пережить мысль о городе с увенчанными палисадом земляными валами. А теперь, когда они не провели в Хоннигсвальде и половины дня, надежда улетучилась. Кодран, паромщик, пришел к Асле ближе к вечеру. Он объявил себя другом ее мужа и не давал покоя до тех пор, пока она не согласилась вместе с ним подняться на оборонительные сооружения.
Асла бросила взгляд на Кальфа. Его лицо все еще было покрыто корочкой. Тысячи раз благодарила она богов за то, что рыбак выжил после падения с Январского утеса. Это будто чудо!
Кальф вынул из-за голенища нож для разделки рыбы и царапнул дерево. Негромко выругался.
– Кодран прав. Тролли сильны, как медведи. Этот гнилой палисад их не задержит. Нужно уходить!
Асла в ярости пнула столб. Она чувствовала себя в безопасности в большом городе! Словно в насмешку, палисад устоял. Нога болела. Она ведь не тролль.
– Мы не можем идти дальше, – устало произнесла она. – Нам нужно больше саней. – Женщина подняла голову и поглядела на высокого паромщика. – Отведи меня к тому парню, который всучил моему мужу сани.
– Не думаю, что он нам поможет, – нерешительно заметил Кодран. – Нам лучше сразу же покинуть город, а не задерживаться ради болтовни с Зигвальдом. Он дурной делец.
– Тогда с ним поведу дела я! У нас нет выбора. С нами слишком много стариков и детей, да и… – Асла откашлялась. Она едва не рассказала о королеве. Эмерелль лежала в большой повозке. Но об этом в городе не должен знать никто. – Отведи меня к этому Зигвальду. Немедленно!
Кодран повиновался и повел ее по людным улицам к берегу фьорда. Весь город был заполнен беженцами. Далеко был виден дым, поднявшийся над Фирнстайном. Рыбаки и крестьяне вместе со своими семьями и скотом бежали под обманчивую защиту городских стен. Асла выругалась про себя. Нужно предупредить этих людей! Но сначала она поговорит с Зигвальдом.
Каретных дел мастер работал в своем сарае, словно суета в городе его совершенно не касалась. У него были седые волосы, зачесанные назад. Асла заметила, как ремесленник оглядел ее красный плащ и, очевидно, решил, что она богата.
– Чем могу служить?
– Сколько у тебя саней?
Похоже, вопрос застал его несколько врасплох.
– Какого рода сани ты бы хотела, госпожа?
– Я хотела купить все сани, которые у тебя есть.
Мастер откашлялся. Затем посмотрел на Кодрана и Кальфа, сопровождавших Аслу. Никто из них не улыбнулся.
– Это будет очень дорого… – наконец нерешительно произнес Зигвальд.
– На моей повозке стоит сундук, полный золота. Мой муж – герцог Альфадас. Я женщина небедная. Золото будет твоим, если до полуночи ты подготовишь сани. По возможности на большинстве из них должны быть деревянные надстройки для защиты от непогоды. – Асла указала на Кальфа. – Этот человек останется с тобой и подскажет, как перестроить сани. Если ты приготовишь более пяти повозок, за каждую я заплачу тебе тысячу серебряных монет в качестве залога. Когда мы будем в безопасности, ты получишь свои повозки обратно и сможешь оставить сокровища себе. Но мы уезжаем в полночь. Ни в коем случае не позже! Ты будешь сопровождать нас, чтобы по дороге ремонтировать повозки.
– Мои сани крепки! Никаких поломок не будет!
Асла подняла брови.
– А кому же тогда я заплачу деньги за позаимствованные сани? Если ты останешься здесь, то не получишь их обратно. К Хоннигсвальду идет отряд троллей, а валы этого города вряд ли смогут их задержать.
Каретных дел мастер улыбнулся.
– Тролли. Дорогая госпожа, в этой стране нет троллей. Это просто мародеры…
Сегодня над Аслой смеялись добрую дюжину раз. Ей было жаль людей, но…
– Спроси Кальфа, как выглядят твои мародеры. Он с ними встречался. Но, может быть, ты просто поразмыслишь на досуге. Как думаешь, стала бы я отдавать целое состояние и бежать из большого города, если бы по фьорду действительно спускалась всего лишь парочка мародеров? – И с этими словами Асла покинула мастерскую.
Снова на льду
– Поверьте! – Асла умоляюще подняла руки.
Она стояла на бочонке в конце рыбного рынка. Площадь перед ней была заполнена людьми. Несмотря на то что царила глубокая ночь, Хоннигсвальд продолжал жить. По льду спешило все больше и больше беженцев.
Зигвальд отнесся к словам женщины серьезно. К условленному часу он пришел с девятью санями. Они стояли на северной стороне рыночной площади, готовые к отъезду.
– У нас есть повозки, в которых дети будут защищены от холода. Идемте со мной. Я отправляюсь в Гонтабу. Король Хорза сможет защитить нас. В Хоннигсвальде вы погибнете! Тролли разобьют валы города с такой легкостью, словно те сделаны из тонкого пергамента.
Асла напрягла плечи. На ней была кольчуга, в которой умер Гундар. Теперь она давила на ее тело и, похоже, совершенно не помогала. Женщина надеялась, что, может быть, Лут будет немного ближе, если она будет носить его дар священнослужителю. Она молилась Луту, чтобы ее слова убедили людей. Но очень немногие вообще захотели выслушать ее.
Отряд вооруженных воинов пробирался через толпу. Во главе его двигался худощавый лысый мужчина. То был Годлип, ярл Хоннигсвальда. Его люди схватили Аслу и стянули с бочонка.
– При всем уважении, которое я испытываю к твоему мужу, женщина, я более не потерплю того, что ты сеешь панику. Я изгоняю тебя из города. Забирай всех, кто захочет пойти с тобой, но не смей больше приходить в Хоннигсвальд!
Ярл поднялся на бочонок.
– Не слушайте эту безумную мужеподобную женщину! Вы только посмотрите, как она выглядит. Надела кольчугу, как воин! Хочет повести вас на лед! И это посреди зимы! Путь в Гонтабу продлится несколько дней. Как думаете, сколько из вас доберутся туда живыми? Хоннигсвальд переполнен. Я не буду задерживать никого из тех, кто хочет уйти. Ну и что, что у нас мало воинов, зато есть много вооруженных добровольцев. И еще утром я отправил гонца к королю. Если мы немного продержимся, к нам придет король и никому не придется умирать на льду. – Ответом стал одобрительный гул. Ярл указал вытянутой рукой на Аслу. – Для тебя, женщина, здесь больше нет места! Покинь город, имя которого ты поливаешь грязью!
Асла хотела возмутиться, однако Эрек схватил ее за руку и потянул за собой.
– Оставь этих болтунов! – в ярости прорычал отец. – Мы знаем, что ты права. Мы и так уже потеряли достаточно времени.
И под неодобрительные возгласы они стали пробираться к повозкам.
Ульрик сидел на козлах.
– Почему тот человек так злился на тебя, мама?
– Потому что он глуп! – ответил вместо нее Эрек. – А теперь оставь свою мать в покое.
– Но мы должны забрать Хальгарду! Ее нет в санях сзади!
– Я только что видела ее в повозке, которой правит Кальф, – сказала Асла. – Не беспокойся о ней.
Ульрик хотел спрыгнуть с козел.
– Я быстро приведу ее!
– Ты останешься здесь! – Эрек усадил его на место. – Слушайся мать! Здесь, в толпе, ты только заблудишься.
– Я сейчас посмотрю, где Хальгарда, – устало улыбнулась сыну Асла. – Мы никого не бросим. – И она направилась к концу колонны.
Едва она успела сделать несколько шагов, как оказалась в окружении воинов Годлипа.
– Мы должны вывести тебя из города, женщина, – грубо объявил ей предводитель. – Немедленно! – Он схватил ее и потащил за собой.
Асла махнула Кальфу рукой.
– Поезжайте! Прикажи всем трогаться!
Мысли ее путались. Обо всем ли она подумала? Они закупили еще провизии, одеял и мехов, дров для жаровен в повозках с навесами, даже самогон и перевязочные материалы. Асла невольно улыбнулась. Интересно, что сказал бы на это Альфадас? Все сокровища, которые он привез за последние годы из военных походов, растаяли. За один день она превратила его в бедняка.
Воины Годлипа позаботились о том, чтобы она смогла быстро покинуть город. Немногие послушали Аслу и присоединились к колонне. Теперь по льду на юг двигалось четырнадцать саней. Скот гнали рядом. У некоторых беженцев были только маленькие санки.
Асла сидела на козлах рядом с Кальфом и смотрела на вереницу людей. Должно быть, их уже больше четырех сотен, тех, кто все же поверил ей. Если бы только у нее было больше повозок!
Они объехали косу, на которой стоял светлый буковый лес. За ней к югу простирался фьорд, окруженный отвесными скалами. Здесь морской залив достигал в ширину более пятисот шагов. По усыпанному звездами небу тянулось колдовское сияние, погружавшее зимний пейзаж в загадочные зеленые цвета.
Асла зябко потерла руки. Больше всего ей хотелось прислониться к Кальфу. Рядом с ним было хорошо. Что бы ни происходило, он оставался спокойным и уверенным в себе. Ей достаточно было даже просто сидеть рядом с ним на козлах. Большей близости ей, как замужней женщине, не дозволено.
Внезапно мирную тишину нарушил крик.
– Тролли! – Незнакомый Асле мужчина указывал назад, на березовую рощу.
Пять огромных фигур выбежали на лед. Тролли направлялись прямо к колонне беженцев.
Кальф поднялся и схватил плеть. Их повозка ехала на довольно большом расстоянии от колонны. Перед ними правил большими санями, привезенными в деревню Альфадасом, Эрек.
Мужчины и женщины, шедшие рядом с санями, побежали. Кто-то передал Асле маленького ребенка. Она прижала его к себе и оглянулась. Тролли быстро настигали!
Кальф щелкнул плетью по головам запряженных в сани лошадей. Но это не помогло. Как ни старались животные, чудовища приближались. Асла уже могла отчетливо разглядеть их лица. У них были легкие метательные копья. Растянувшемуся на льду мужчине они на бегу вонзили копье в спину.
Строй повозок сломался, легкие сани отстали. Асла услышала, как отец ругается и стегает лошадей. Многие беженцы в отчаянии пытались ухватиться за сани. Асла увидела, как под полозья попала молодая женщина. Она осталась лежать на льду с перебитыми ногами.
Тролли метали копья. Ночь наполнилась хрипами, щелканьем хлыстов, криками и звонким скрежетом полозьев. У тех, кому приходилось бежать, не хватало дыхания на то, чтобы плакать или кричать.
И так же внезапно, как началась атака, преследование прекратилось. Тролли собрали со льда мертвых и раненых. А затем отступили.
– Охотники! – сказал Кальф. – Для них мы, наверное, всего лишь стадо животных. Они убили ровно столько, сколько могут съесть. По крайней мере в этот раз.
Асла удивленно поглядела на рыбака. Он сказал это с таким ледяным спокойствием, словно действительно было убито несколько животных.
– Это были люди, которые мне поверили! – взволнованно ответила она. – Не какой-нибудь скот!
Кальф коснулся ладонью ее руки.
– Успокойся. Мы должны понять действия противника, если хотим уйти.
– Остановись! – Асла спустилась с козел, чтобы посмотреть, как дела у тех, кто не мог двигаться слишком быстро. – Собери повозки! – приказала она ему строже, чем хотела.
Прошло больше часа, прежде чем колонна снова выстроилась. Асла помогала, где было возможно, терпеливо выслушивала жалобы тех, кто горько сетовал. Кровь неуклюже ступала рядом и, когда кто-то в гневе начинал слишком громко кричать, одним взглядом и негромким рычанием успокаивала любого.
Над горами появилась первая полоса серебристого цвета, когда Асла с Йильвиной, Кальфом, Зигвальдом и несколькими другими мужчинами подошла к голове колонны, чтобы посоветоваться, когда можно немного отдохнуть. На ней по-прежнему была кольчуга. В спине появилось ощущение, словно вместо позвоночника в ней торчит горящая палка. Женщина до смерти устала и охотнее всего отправилась бы к своим саням, когда на фьорде перед ними появился всадник.
Достигнув колонны, он направился прямо к Асле. Он оказался молодым человеком, борода и брови его были покрыты белыми кристалликами льда.
– Куда вы направляетесь?
– Мы бежим от троллей, хочешь верь, хочешь нет, – цинично ответил Зигвальд.
– Это я понял, – ответил всадник. – Но вы бежите не туда. Они же идут с юга. Целое войско. Всего два дня ходу отсюда. Перед вами движутся еще две колонны беженцев. Вам нужно на север! Иначе вы попадете троллям на обед.
Асле показалось, что ее ударили кулаком в живот. Этого ведь не может быть! Мужчины недолго посовещались, затем всадник помчался дальше в надежде пройти целым и невредимым мимо троллей, засевших в березовом лесу, и попасть в Хоннигсвальд, чтобы предупредить тамошнего ярла.
Все смотрели на Аслу, словно ожидая, что она сейчас же что-то придумает.
– Ну, так что теперь? – устало спросила она. – Есть какие-нибудь предложения?
Слово взяла молчавшая до сих пор Йильвина.
– Мы должны уйти с фьорда в горы. Возможно, там мы найдем безопасное место. Тролли используют фьорд в качестве дороги. По льду они продвигаются вперед быстро. А благодаря городам и деревням им не приходится тащить за собой провиант.
– И как мы заберемся в горы с санями? – ответил Кальф. – Мы должны бросить их, а через полдня нам придется бросить самых слабых.
– На фьорде погибнем все, – спокойно промолвила эльфийка.
– Давайте не будем обманываться! Она права, – воскликнул Зигвальд. – Но я знаю место, которое может послужить нам укрытием. Зунненберг! Это деревня, которая находится в горах неподалеку отсюда. Туда можно попасть по боковому ответвлению фьорда. Так мы уйдем с дороги тролльского войска. В Зунненберг мы попадем по дороге, которая не слишком крута для саней. Кроме того, на этой дороге будет два крепких деревянных палисада. Весной и осенью по тропе бродят олени. Жители Зунненберга используют перевал как огромный загон для скота. Они забирают нескольких животных, а остаток стада идет дальше. Расположено место удачно. Деревня живет за счет того, что держится палисад.
Это было похоже на решение. Асла приказала Зигвальду перейти во главу колонны беженцев и вести их в деревню. Позже нужно будет поискать других беженцев и разбежавшихся воинов Хорзы. Они отыщут всех, кого можно спасти. Когда решение было принято, Асла отправилась в свою повозку. Устало забралась на козлы. Отец сидел, слегка наклонившись вперед. Должно быть, он уснул.
Асла потянулась. Если она задремлет рядом с Эреком и прислонится к нему, никто ничего не скажет. Она мягко толкнула его.
– Эй, просыпайся. Сейчас продолжаем путь.
Эрек не шевелился.
– Просыпайся.
Она хотела схватить его за плечо и потрясти, когда увидела кровь. Его руки, штаны, поводья – все было в крови.
– Проснись! – умоляюще произнесла она, несмотря на то что знала – Эрек уже не услышит ее.
Кто-то стащил ее с козел. Кальф! Он крепко держал Аслу. Йильвина забралась в повозку к Эреку и осмотрела его.
Женщина пыталась воспротивиться, но Кальф был сильнее. Он крепко прижимал ее к груди.
– Метательное копье ранило его в бок. – Эльфийка взглянула на Аслу.
На лице Йильвины не отражалось ни следа волнения, несмотря на то что она неделями каждый вечер сидела за ужином с Эреком за одним столом.
– Он вытащил копье. Рана глубокая. Кровотечение не останавливалось. Он старался вести сани по следу. В какой-то момент, когда колонна стала двигаться медленнее, он, должно быть, уснул. А лошади, похоже, просто шли за остальными.
Асла слишком устала, чтобы плакать. Она слушала эльфийку, но все равно не могла понять, что произошло. Эрек всегда был рядом. Никогда не уходил дальше, чем на пару миль. Он постарел. Но хрупким не был. По крайней мере в ее глазах!
– Мы должны похоронить его, – наконец сказала она.
– Не получится, – мягко ответил Кальф. – Может быть, за нами завтра снова пойдут охотники. Мы не можем останавливаться. Пока что не можем. А везти с собой труп – к беде. И ты это знаешь!
– Неужели ты хочешь бросить его на снегу? – сдавленным голосом спросила Асла. – Ты знал его всю жизнь, а теперь хочешь оставить на поживу троллям!
– Нет. – Кальф по-прежнему крепко прижимал ее к себе. – Однажды он рассказал мне, что хотел бы покоиться на дне фьорда, как король Озаберг. Он считал, что это хорошая могила для рыбака…
Асла судорожно сглотнула. Ей Эрек тоже об этом говорил. Он хотел, когда умрет, отправиться к рыбам, которые кормили его на протяжении всей жизни. Знала она и то, что ждать нельзя.
– Отпусти, – негромко сказала она. – Я приведу из повозки детей. Пусть попрощаются с дедом.
Кровь крутилась рядом, когда Асла направилась к надстройке саней. Дрожащими руками она открыла клапан. В лицо ей ударил спертый воздух. На лавке с несколькими детьми сидела ее тетка Свенья. В жаровне матово тлела горстка углей. Эльфийская королева лежала, вытянувшись, на полу, на ложе из шкур.
Свенья заморгала.
– Что такое?
Асла хотела что-то сказать, но с ее губ не сорвалось ни слова. Она увидела Кадлин. Девочка мирно спала на руках у тетки. Но Ульрика не было!
– Где мой сын?
– А разве он не снаружи, не с Эреком?
Ноги Аслы подкосились. Она ухватилась за стенку повозки. Ей было плохо. Вспомнилась суматоха в Хоннигсвальде. Ульрик еще сидел на козлах. А потом… Она не видела его целую ночь. Он… Асла посмотрела назад, на север. Там в небо вздымались клубы дыма.
– Где Хальгарда? – в отчаянии спросила она. – Кальф! Хальгарда ведь сзади, у тебя в повозке?
Рыбак бросился назад. Искали во всех повозках. Но ни Хальгарды, ни Ульрика нигде не оказалось.
Кровь ткнулась в Аслу носом, словно желая утешить. Женщина запустила руку в густую шерсть на загривке собаки. Приблизила лицо к ее ушам. Она понимала, что нельзя вернуться, хотя отчаянно желала поступить именно так. Тролли поймают их. Это не поможет Ульрику. И нужно подумать о Кадлин…
– Возвращайся, – прошептала она на ухо собаке. – Возвращайся и найди Ульрика. Ты сможешь найти его.
– Я пойду с ней, – произнес странный певучий голос. – Через два дня я вернусь… Если все пойдет хорошо.
Асла подняла взгляд на Йильвину. Впервые ей показалось, что лицо эльфийки не похоже на каменную маску.
