Текст книги "Воины света. Меч ненависти"
Автор книги: Бернхард Хеннен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 45 страниц)
Волчья яма
Оргрим бродил меж цветущих кустов и деревьев, непонимающе качая головой.
– Бесполезно! – раздраженно произнес он, и Мандраг согласно кивнул.
Большая главная пещера Волчьей ямы, их бывшего скального замка, превратилась в цветник. Несмотря на то что была середина зимы, природа поражала беспорядочным буйством красок. А еще здесь было неприятно тепло. В этой пещере царила весна. Было неправильно насмехаться над неизменным круговоротом времен года таким образом. Против природы восставать нельзя. Она всегда побеждает. Тот, кто достаточно умен, живет по ее законам. Это известно каждому троллю!
– Все не так, как раньше, – с горечью произнес Мандраг. – Как же выглядит королевский замок, если они так исказили порядок вещей?!
Он снял с пояса боевую булаву и тяжелыми шагами потопал к статуе высокомерно улыбавшегося эльфийского князя. Мощным ударом разбил мраморный нос. Тролль снова и снова обрушивал тяжелое оружие на камень, стирая эльфийские черты, пока наконец голова статуи не отлетела в сторону и не закатилась в клумбу с розами.
Оргрим и его свита молча смотрели на старика – исполинский Гран, шаманка Бирга и мастер орудий Болтан. Все они понимали гнев Мандрага. С входом в Волчью яму пришло отрезвление. Ни один из их скальных замков уже не будет выглядеть, как раньше. Эльфы все испортили! У них были столетия на то, чтобы стереть какие бы то ни было воспоминания о народе троллей, и, по крайней мере здесь, в Волчьей яме, они постарались как следует. Наскальные рисунки сажей и кровью исчезли, равно как и рунные камни, маленькие скальные ниши, в которых можно было позабавиться с женщиной, пока старики сидят у огня и разговаривают. Все исчезло! Вместо этого были огромные залы с садами, своды которых сияли волшебным светом, дворцы и вода в прудах, бассейнах и фонтанах.
Болтан прижался щекой к одной из каменных стел, торчавших повсюду в каменном саду.
– Внутри вода, – удивленно произнес он. Внезапно сияющая улыбка озарила его лицо. – Они используют гейзеры. Скала совсем теплая. Поэтому они могут создавать весенние сады зимой. Это не магия!
Бирга раздраженно стукнула каменным посохом об пол.
– Не говори о вещах, в которых ты ничего не понимаешь, мастер орудий! Здесь повсюду магия. Нарушен естественный порядок вещей. Они всему навязали свою волю! – Шаманка указала на свод пещеры. – Как ты думаешь, как можно заставить скалу ярко светиться? И как они создали все эти пещеры? Магия, магия, магия! – Она положила руку на изувеченную статую. – Даже здесь я чувствую магию. Они размягчили камень, пока не смогли ваять его голыми руками, подобно влажной глине, которую можно заставить принять любую форму. Земля поможет нам прогнать нормирга. Она устала от эльфов. Она стряхнет их, словно собака блох!
Оргрим придерживался другого мнения, но поостерегся возражать Бирге. Вожак стаи знал, что разумнее немного помочь прогнать нормирга. Они жили здесь веками, и земля терпела их. Почему все должно вдруг измениться?
Вчера их разведчики обнаружили Волчью яму покинутой. Ни одного эльфа не встретили в скальной крепости. Но повсюду были следы, указывавшие на поспешное бегство. Незаконченный гобелен, натянутый на ткацкий станок. Свежезаколотая дичь, подвешенная в прохладных пещерах неподалеку от входа в Волчью яму, чтобы стекла кровь и можно было снять кожу. Все это говорило очень понятным языком. Нормирга были предупреждены. Они знали, что тролли придут. При этом Оргрим изо всех сил старался провести марш через долину Свельм в полнейшей тайне. Они шли только ночью, тогда, когда в небе не плясали даже колдовские огни, а во время кратких дневных часов прятались в густых лесах. Разведчики подкрались к крепости во время бурана. И тем не менее все было покинуто. Можно подумать, что эльфы чудесным образом почувствовали, что тролли вернулись на родину. Приказ отступать, вероятно, был отдан в тот день, когда «Ветер духов» встал на якорь у входа в долину Свельм.
Вожак стаи спустился по лестнице между садовыми терассами и огляделся в поисках большого стола, замеченного им вчера вечером. Оргрим едва не споткнулся. Выругавшись, он ухватился за одну из каменных стел, обрамлявших лестницу на довольно большом расстоянии друг от друга. Ступеньки были слишком низкими и слишком узкими. Для троллей эти ступени были просто ловушками.
Странный мраморный стол стоял посреди беседки, оплетенной вьющимися розами. Кроваво-красные лепестки цветов были разбросаны по белоснежному камню. Оргрим наморщил нос, затем смел лепестки. Столешница была неровной. В камне были выгравированы изогнутые линии, во многих местах казалось даже, будто камень толком и не шлифовали. Узора не было, напротив, линии казались совершенно произвольными. Сначала Оргрим подумал, что столешницу еще не закончили, и двинулся прочь. А потом посмотрел еще раз от лестницы. Нужно было очутиться на расстоянии, чтобы понять, что он увидел. Это была карта! Каждая гора была тщательно смоделирована. Он узнал береговую линию Китовой бухты и горные цепи, окружавшие долину Свельм.
Ругаясь, по лестнице спустился Мандраг.
– Значит, вот где стол-карта, о котором ты говорил! – Старый тролль, тяжело дыша, оперся на мраморную столешницу. – Наверное, так должна выглядеть земля для птицы, когда она взлетит достаточно высоко. – Мандраг некоторое время смотрел на карту, а затем указал на одинокую гору. – Вот это Волчья яма. – Он потянулся и ткнул в гораздо более высокую гору, закрывавшую перевал. – А это цель наших мечтаний, Кенигсштейн, самый красивый и самый большой из наших замков. Оттуда наши предки правили Снайвамарком.
– Этой зимой Бранбарт получит свой прежний трон, – воодушевленно провозгласил Оргрим. – Кенигсштейн гораздо ближе, чем я думал.
– А вот тут ты ошибаешься, мальчик мой. – Старик провел пальцем по каменной столешнице, обводя по широкой дуге пологие отроги горной цепи. – Нам придется пойти по этой дороге. Отсюда это дней восемь или девять.
Оргрим провел пальцами по неровным горам.
– А что здесь? Можно сократить путь к Кенигсштейну вдвое, если пройти через горы. Похоже, они не очень высокие, если эта карта верна. Что тебя пугает?
– Мауравани! Это южные отроги гор Сланга. Это их земля. Там лес из дубов высотой до небес. Даже в короткое лето в их королевстве под деревьями всегда темно. Ни один луч света не может пронизать густые лиственные кроны. И тропы в этом лесу заколдованы. Они запутывают. Можно целыми днями ходить по кругу и не заметить этого… – Он откашлялся. – Если повезет. Если не повезет, у того, кто войдет в лес, из шеи будет торчать стрела маураван. Говорят, сами деревья являются союзниками этого эльфийского народа и скрывают маураван от любопытных взглядов. Мауравани всегда рядом, когда кто-то входит в их лес. Но увидеть их можно только тогда, когда они этого захотят.
– А разве это не самое малочисленное из эльфийских племен, Мандраг? Сколько они смогут противостоять гневу нашей стаи?
– Ответ прост. Пока есть деревья, на которых они будут прятаться, упрямый волчонок. С мауравани не получится сразиться в чистом поле. Они заманят тебя в свой лес, если захотят сражаться, и даже там не покажутся. С быстротой ветра носятся они по ветвям высоких деревьев. И только ты решишь, что ушел от этих мучителей, рядом с тобой кто-то упадет замертво. Эти твари гордятся тем, что им никогда не приходится выпускать больше одной стрелы, чтобы убить, – и не важно, на что они охотятся. Заходить в этот лес – значит приносить бессмысленные жертвы. Я очень надеюсь, что у Бранбарта хватит мужества избегать его.
Оба молча изучали карту. Горы Сланга огромным клином вдавались в земли Снайвамарка. На самом краю карты над всеми остальными возвышалась одинокая гора.
– Что это за место? – полюбопытствовал Оргрим.
– Голова Альва. – Мандраг поспешно осенил себя защитным знаком. – Это место проклято. Гора всегда скрывает вершину в облаках. Никто из ушедших туда не вернулся.
– Вожак стаи! – через сад бежал Бруд, предводитель разведчиков.
На плечах у него был покрытый ледяной корочкой мех, лицо потемнело от холода. Оргрим послал его вчера догонять эльфов, бежавших из Волчьей ямы.
Тяжело дыша, Бруд остановился рядом со столом-картой.
– Мы напали на след беглецов. Их пара сотен. И воинов почти нет. Они продвигаются очень медленно; не думаю, что они знают, где мы.
Оргрим удивленно глядел на разведчика. Почему эльфы столь поспешно покинули Волчью яму, если понятия не имеют, насколько близок враг?
– Они обнаружили твоих ребят?
– Нет, конечно! – обиженно воскликнул Бруд.
– Где именно находятся эльфы? – Вожак стаи указал на стол. – Посмотри сюда, это карта. Вот Волчья яма, там бухта, в которой стоит на якоре «Ветер духов». Ориентируешься?
Некоторое время разведчик изучал стол, то и дело похрюкивая себе под нос.
– Какая удивительная карта! Она совершенно точна. Нужно взять ее с собой. Даже горы сделаны так, как выглядят на самом деле. – Он указал на маленький холм с углублением в виде камня сбоку. – В этой расселине мы отдыхали прошлой ночью три часа.
– Где эльфы? – повторил Оргрим.
– Здесь! – Бруд указал на середину равнины. – Они движутся в этом направлении. Вне всякого сомнения, они хотят попасть в Кенигсштейн.
«Хорошая возможность одержать легкую победу, – воодушевленно подумал Оргрим. – Может быть, среди эльфов окажутся какие-нибудь важные персоны, которых можно взять в заложники, чтобы затем шантажировать защитников королевы».
– Где мы их нагоним, если выступим немедленно? Помни, что грузовые сани будут несколько замедлять наше продвижение.
Бруд отмерил пальцами расстояние до местонахождения эльфов. Затем указал на точку, расположенную неподалеку от невысокой гряды холмов.
– Вот здесь мы их нагоним. Даже двигаясь медленно, ты будешь там через три дня, вожак стаи.
Оргрим призадумался. Нужно захватить как можно больше эльфов. Они могут быть рабами и помогут привести Волчью яму по возможности в первоначальное состояние. А еще это хорошие запасы мяса.
– Как выглядит караван?
– Несколько воинов верхом. Не знаю, сколько животных переживут холод. Большинство едут на санях. Некоторые их суда оснащены парусами. Есть большая грузовая колонна яков. Это они замедляют передвижение эльфов. С ними много слуг-кобольдов, которые выполняют грубую работу для нормирга. Все эльфы едут в красивых санях с серебряными колокольчиками. Их слышно издалека. Видел я и пару собачьих упряжек. Очень пестрая толпа. Караван тянется более чем на две мили.
– Ты смог бы сбить их с пути, не ввязываясь в настоящий бой, Бруд?
Разведчик помедлил с ответом, и Оргриму это понравилось.
– Мне понадобится еще по меньшей мере пятьдесят воинов, вожак стаи. Но, думаю, я смог бы обмануть их. Вполне вероятно, они впадут в панику, лишь завидев первых троллей. – Он широко усмехнулся. – Судя по тому, как они ведут себя, они не догадываются, что мы дышим им в затылок.
Оргрим указал на небольшую выемку в цепи холмов.
– Похоже, здесь есть широкая долина, которая тянется прямо через холмы. Гони их туда. А там их будем ждать мы. Когда эти трусливые существа окажутся между твоими и моими ребятами, они наверняка сдадутся. Увидимся через три дня на поле боя!
Сокровище на четырех лапах
Снаружи что-то было! Оле схватился за лук и стрелы, прислоненные к стене неподалеку от двери. Его собаки проявляли беспокойство. Не так, как тогда, когда пришли проклятые эльфы. Но они бегали туда-сюда по клеткам. Что-то бродило вокруг дома или находилось неподалеку от лесной опушки. На этот раз он не позволит застать себя врасплох, разъяренно подумал Оле. И возьмет он с собой не только дубинку!
Может быть, собак сводит с ума колдовство на вершине Январского утеса. Но лучше проверить, пока никто не появился у двери. Оле натянул широкую ленту с плетьми, перебросил через плечо колчан и подхватил лук.
Сумерки уже давно наступили, но по-настоящему темно не становилось. В небе снова плясало колдовское сияние. Его зеленый свет углублял тени, но на открытой местности было видно довольно хорошо.
Вокруг дома не было ничего. Оле подошел к сараям. Собаки беспокойно бродили вдоль стен больших ящиков, которые он для них сколотил.
– Убийца! Оторвиб о шку! – зло крикнул собаковод. Показал обоим плетки, чтобы они вспомнили, кто их господин. – Идемте, сделаем обход!
На миг он задумался над тем, не посадить ли собак на длинные кожаные поводки. Но не стал этого делать. В деревне все знают, что ходить ночью вокруг его дома небезопасно. Оле все еще злился из-за того, что было днем. Что король торжественно простился с этим полукровкой, ублюдком эльфийским! Неужели никто не видит, что этот Альфадас просто надутый выскочка? Если бы у негобыл волшебный эльфийский меч, подумал Оле, он тоже смог бы стать герцогом! От всей этой болтовни о героях и бессмертной славе Оле было тошно. Большинство мнимых героев от страху наложили бы в штаны, если бы ночью повстречались с одним из его псов.
– Оторвиб о шку, что ты там делаешь? А ну выходи!
Пес распластался на полу ящика, несмотря на то что дверь была широко открыта. Оле яростно хлестнул пса. Железные шипы разорвали шерсть труса. Кровь закапала с перекрученных кожаных шнурков. Пес недовольно выбрался из деревянного ящика и с ненавистью посмотрел на хозяина.
– Тебе еще наподдать, псина? – Оле снова поднял плеть.
Собака пригнулась, не отводя от него взгляда. «Вот это другое дело», – подумал Оле. Пусть боятся его! Поскольку они ничего не могут сделать хозяину, то со всей яростью на бросятся на того, кто осмелится подойти к ним слишком близко.
– Ну что, Убийца, ты уже понял, не так ли? Даже не пытайся противиться мне. Умный песик! А теперь идите! Ищите! – Он щелкнул в воздухе плетью. – Покажите мне, чего беспокоитесь!
Оторвиб о шку ответил ему низким гортанным рычанием, а Убийца выбежал сразу. Убийца был не таким крупным, как другие собаки. У него была короткая грязно-коричневая шерсть и длинный нос. Он выглядел слишком симпатичным для того, чтобы продать его как медведедава. Но зато пес был мужественен и послушен. Чтобы воспитать его, понадобилось не так много порок.
Оторвиб о шку был совсем иным. Он был из того же проклятого помета, что и Кровь. Несмотря на то что у того помета были все внешние признаки бестий, собаки были настолько упрямы, что ими практически невозможно было управлять. А потом эта история с Кадлин! Оле до сих пор становилось плохо, когда он вспоминал, как дворняга облизала девочку. Кровь точно знала, что делает. Она и ее брат Оторвиб о шку были слишком умны для собак. Даже плеть не помогала. С ними всегда нужно было быть начеку. Они просто не хотели подчиняться. Но он справлялся со всеми собаками, гордо подумал Оле. Когда они вернутся, он как следует отхлестает Оторвиб о шку, пока лохматая шерсть не станет висеть клочьями. Посмотрим, чья воля сильней!
Они приблизились к опушке леса на двадцать шагов. Убийца встал как вкопанный и уставился в густой подлесок. Оле вынул стрелу из колчана и стал красться вперед. Там что-то было. Высокая светлая фигура. Слишком крупная для косули. Да она же белая! Должно быть, это белая лосиха. Целое состояние на четырех лапах! Белые лоси настолько редки, что один встречается раз в столетие! По крайней мере так говорят. Может быть, это и преувеличение, но ясно одно – такая шкура достойна короля.
Оле представил себе, как спешит за Хорзой. Если немного повезет, он настигнет правителя в Хоннигсвальде. Его отъезд затянулся. Случилось что-то, что привело короля в ярость. Он разослал своих ребят во все концы, словно искал что-то. Может быть, до него дошли слухи о белой самке лося?
Как бы там ни было, на этот раз счастливая звезда засияла над ним, над Оле из Фирнстайна! На вырученные за шкуру деньги он сможет целую луну пировать и распутничать в Хоннигсвальде.
– Вперед, Убийца, Оторвиб о шку! Выгоняйте самку!
Добыча заметила их и отошла дальше в лес. Оле выругался. «Тебе от меня не уйти», – поклялся он сам себе.
– Лут послал тебя специально ко мне! – произнес он тихо и так приветливо, что Оторвиб о шку недоверчиво оглянулся на него, поскольку не знал за хозяином такого тона. – Остановись! Куда бы ты ни сбежала, я поймаю тебя! Так что давай не будем бегать, постой!
Убийца ринулся в лес. Лая, он попытался преградить лосихе путь. Оле пришлось попотеть, гоняясь за собакой по подлеску. А лосиха, похоже, прокладывала себе дорогу безо всяких усилий. При этом была настолько проворна, что не выдавала своего присутствия даже звуком ломающихся ветвей. Оле несколько раз останавливался и прислушивался. Несмотря на то что он слышал, как удаляется разъяренный лай Убийцы, он не улавливал хруста ветвей, который должен был сопровождать передвижения такого тяжелого животного. Не мог найти Оле и следа лосихи. Она была словно зачарована.
Время от времени собаковод находил отпечатки лап Убийцы в вязкой лесной почве. Хороший пес! Он получит большую часть бедра. Надо надеяться, что он не уложит самку в одиночку и не испортит зубами драгоценный мех!
Тем временем стало тихо. Оле выругался про себя. С каждым мгновением росла вероятность того, что она уйдет.
Охота завела его глубоко в чащу. Невдалеке он заметил группу валунов, которую любили использовать охотники в качестве места для стоянки. Оле поразмыслил над тем, не развести ли костер, чтобы вернуться с первыми лучами солнца. Путь через темный лес был довольно труден, когда охотничья лихорадка не гнала вперед.
– Оторвиб о шку!
Упрямый пес исчез в подлеске. Б о льшую часть времени он держался рядом с Оле.
Охотник подышал на руки. Они потемнели от холода. Прислонив лук к дереву, он потер руками грудь. Он так крепко сжимал оружие, что пальцы свело судорогой.
– Оторвиб о шку! К ноге! Куда ты подевался, тварь ты эдакая?!
Ни шевеления. Неужели пес воспользовался моментом, чтобы сбежать? Оле побрел к камням. Здесь лес был не настолько густым и было хорошо видно небо. Отдельные звезды ярко сверкали за пеленой колдовского сияния. Скалы были серо-зеленого цвета. Старое кострище было похоже на гноящуюся рану на лесном грунте. Стояла мертвенная тишь. Ни ветерка не было слышно в голых ветвях деревьев.
Оле недоверчиво огляделся. Что-то не так! Стоянка сегодня не располагала к ночлегу. Не зная, что делать, он нагнулся и заглянул в скальную нишу, где всегда был запас сухих дров. Продолговатое отверстие, вероятно, когда-то промыло в скале ручьем. Во время дождя или снега один худощавый мужчина мог укрыться там от буйства стихии. Кто бы ни пользовался стоянкой, всегда запасал свежие ветки, прежде чем отправляться дальше, чтобы и следующий путник тоже мог разжечь костер.
Оле сунул руку в расселину и тут же отпрянул. Она коснулась чего-то сухого и мохнатого! Собаковод быстро вынул длинный охотничий нож и принялся ждать. Что бы ни укрылось там, в расселине, оно не шевелилось. Может быть, просто какой-то охотник оставил свой бурдюк или охотничью сумку из меха. Глупо так волноваться!
Оле неуверенно огляделся. Поблизости не было никого. Наконец он собрался с духом и еще раз сунулся в расселину. Он потянул лежавшее там нечто рывком, и оно упало на землю. У ног его лежал высохший, совершенно сморщенный труп животного. Клыки были обнажены и отблескивали зеленоватым. Только увидев ошейник, Оле понял, что лежит перед ним.
– Убийца? – прошептал он, проведя рукой по короткой шерсти.
Теперь собака казалась гораздо меньше. Что-то заставило ее сморщиться, и остались только кожа да кости.
Очевидно, Убийца был еще жив, когда искал прибежище в небольшой расселине. Собака сильно подобрала лапы к телу. Ее морда была вытянута вперед, словно для защиты. Но от чего пес прятался?
Если бы Оле не видел собаку менее часа назад, он готов был бы поклясться, что перед ним труп животного, которое мертво уже несколько недель. Убийца был еще теплым на ощупь. Что бы ни уничтожило его, оно должно быть совсем рядом!
Оле почувствовал, что за ним наблюдают. Что-то было позади него. Он услышал негромкий звук, похожий на царапанье лапой по камню. Собаковод резко развернулся, подняв кинжал, и приготовился нанести удар. Между скалами стоял Оторвиб о шку. Большая собака подняла голову, принюхиваясь. Никогда еще Оле не был так рад видеть эту упрямую тварь!
– Нужно убираться отсюда, мой хороший. Мы ведь не хотим кончить так же, как Убийца!
Крупная псина оценивающе глядела на него. Ее глаза были словно черные озера. В слабом свете были отчетливо видны шрамы на морде. Оторвиб о шку засопел, затем повернулся и пошел прочь.
– Ты ведь не можешь просто сбежать, отродье!
Оле бросился за собакой. И только когда место стоянки осталось далеко позади, он заметил, что забыл лук.
Оторвиб о шку давно скрылся в подлеске. Шипы рвали одежду Оле. Что за проклятая ночь! Может быть, через врата тайно прошли феи или другие магические создания, чтобы терзать фьордландцев?
Не зная, на что решиться, собаковод остановился. Лес поднимался по склону горы. В некоторых местах сквозь грунт проглядывала голая скала. Наполовину скрытые в листве корни служили коварными ловушками. Бродить здесь среди ночи без света было безумием.
На самом краю в поле зрения Оле заметил матовое свечение. Он обернулся. Это точно феи! Собаковод знал, слышал истории об этих злобных родичах эльфов. Дурачить одиноких путников было их любимым занятием.
– Меня вы не получите! – пробормотал он. – Не получите!
Вот, опять! Что-то бесшумно шмыгнуло в подлеске. А затем из-за кустов показалось массивное белое тело. Лосиха! Должно быть, она прошла по низине! Вот и разгадка! Нет здесь никаких фей. Только испуганный собаковод. Оле негромко рассмеялся. Из-за колдовского сияния ему мерещатся призраки! Это же любому ребенку известно. Люди глупеют, когда по небу ползет зеленое колдовское сияние. Нет никаких причин пугаться. Он… Оле едва не выругался в голос. Лук! Похоже, Лут решил посмеяться над ним! Без лука он ничего не сможет. Лосиха вряд ли будет послушно стоять, пока он подойдет к ней, чтобы перерезать горло охотничьим кинжалом. Но, может быть, подпустит достаточно близко для того, чтобы метнуть кинжал? Если лосиха будет ранена, ее будет легче преследовать.
Оле осторожно стал подкрадываться. Ему удалось подобраться к добыче на десять шагов, а лосиха даже голову к нему не повернула. Ветер дул ему в лицо. Она не может почуять его! Может быть, Лут все же на его стороне?
Лосиха стояла за зарослями терновника. Если прыгнуть щучкой, быть может, удастся догнать ее и вонзить кинжал меж позвонков прямо в мозг. Так тварь умрет сразу, а шерсть почти не запачкается кровью. Оле понимал, что на лосей охотятся совсем не так и что дерзкая попытка имеет мало шансов на успех. Но, может быть, ему повезет! Метнуть кинжал он всегда успеет.
Еще пять шагов. Дюйм за дюймом продвигался он вперед. Только бы не ошибиться! Треснувшей ветки, камня, который попадется под ноги и покатится по склону, любой мелочи может оказаться достаточно, чтобы испортить охоту.
Еще два шага. Оле почти достиг края терновника. Он напрягся и приготовился к прыжку. Лосиха по-прежнему стояла опустив голову. Она ничего не подозревала о своей судьбе.
Собаковод усмехнулся. Заросли низкие. Едва достигают колен. Должно быть, лосиха с той стороны стоит в ямке. Оле оттолкнулся. И в тот же миг лосиха подняла голову. Голова у нее была странной. Слишком худой. А зубы… Одним прыжком зверь ушел в сторону. Невероятно быстро.
Сердце Оле екнуло. За зарослями терна не было ямки! Перекувыркнувшись, он полетел вниз по отвесному, покрытому обломками камней склону. Не в силах замедлить падение, он ударялся о стволы деревьев и камни. Казалось, его молотит дубинками целая банда разбойников. Он выронил свой драгоценный кинжал и попытался, насколько это было возможно, защитить руками голову. Удар в спину выбил воздух из легких. Он уже не мог дышать. Он катился все быстрее и быстрее. Из носа шла кровь. Внезапно что-то схватило его за левую ногу. Смертоносным рывком закончилось падение. Оле развернуло. Бедро ударилось о что-то твердое. Он отчетливо услышал сухой хруст. Жгучая боль пронзила ногу. От боли собаковод закричал на весь лес. Казалось, что в него угодила секира. Слезы текли по щекам, ему стало плохо. Он попытался подняться, но нога застряла крепко. Он зацепился за корень. Перед глазами Оле плясали яркие огоньки. Он не мог разглядеть, что с ногой. Похоже, сухая ветка проткнула голень.
Оле вскрикнул от боли. Наконец ему удалось сесть. Нужно вынуть из раны эту проклятую ветку, а затем перевязать ее поясом. Нога была странно вывернута. Она застряла под углом в петле из корней. Охотника снова затошнило. Он закрыл глаза, ухватился обеими руками за проклятую ветку и потянул изо всех сил. Боль хлестнула его, словно плеть. Оле заревел как зверь. Он плакал, с трудом дышал. Ощущение было такое, будто ногу ему проткнули раскаленным железным прутом. Сквозь пелену слез он уставился на свои окровавленные руки, затем на ногу. Нет, не ветка торчала из изувеченной ноги. Это была его кость!
Внезапно стало холоднее. Перед ним на отвесном склоне стояла лосиха. Нет… Теперь Оле осознал свою ошибку. Существо было размером с лосиху, но на этом сходство с лосем заканчивалось. Голова его напоминала голову крупного пса. Из челюсти торчали клыки размером с палец. И оно было прозрачным. От него исходило бледное призрачное сияние.
Некоторое время существо просто стояло и смотрело на него. Оле показалось, что это призрачное животное питается его болью. Наконец оно опустило голову и подошло ближе.
Челюсти потянулись к раненой ноге. Ощущение было такое, словно собаковода коснулось ледяное дыхание ветра. Зубы погрузились в плоть, не раня ее. Что-то золотистое сверкнуло меж клыков. Тварь рванула голову назад. Она что-то вытягивала из Оле. Змею? Нет, это было больше похоже на пуповину, сотканную из золотого света.
У него начали болеть все суставы. В полуобморочном состоянии Оле потянулся к ленте с плетьми. Боль становилась все более жгучей. В то же время на него накатила такая усталость, будто он не спал несколько дней. Ему пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы вынуть из ленты плеть с кожаными петлями.
– Все, что похоже на собаку, боится меня.
Голос превратился в хриплый шепот. Он был похож на стариковский. Тварь на миг подняла голову. Слабо размахнувшись, Оле хлестнул существо плетью по носу. Послышался шипящий звук, словно кто-то лил воду на огонь. Плеть прошла сквозь призрачное тело твари. Вспыхнули крохотные искры. Существо испуганно отпрянуло и жалобно взвыло. А затем бросилось прочь и через несколько мгновений исчезло за деревьями.
– Я ведь говорил тебе! Я с любой собакой справлюсь, – пробормотал Оле и откинулся назад.
Он чувствовал себя слабым, как старик. В ноге пульсировала боль. Он снова попытался сесть, но сил не хватило. Оле знал, что звать на помощь бесполезно. Никто не услышит его.
И, будто порождение ночи, перед ним вдруг возник Оторвиб о шку. Крупная черная собака холодно смотрела на него. Затем ее бесформенная голова устремилась вперед. Пес понюхал кость, торчавшую из открытой раны, и, яростно зарычав, стал терзать ногу.
Голос Оле превратился в пронзительный визг. Он слышал, как трещит кость между огромными клыками. В лицо ему брызнула кровь. Захотелось потерять сознание, но боль не позволила.
Нос Оторвиб о шку погрузился глубоко в его плоть. В ране снова что-то хрустнуло. Крупная собака уперлась в мягкий лесной грунт всеми лапами. Внезапно Оле почувствовал рывок, Оторвиб о шку потерял равновесие. Пес прокусил ногу. Не сводя взгляда с хозяина, он улегся на землю и стал срывать мясо с костей. Кровь собралась в глубоких шрамах на его морде, отчего они стали похожи на свежие раны.
В криках Оле уже не было ничего человеческого. Его пальцы впились в лесной грунт. Он попытался отползти, хоть и знал, что ему не уйти от пса и что страшная трапеза еще не окончена.
