Текст книги "Воины света. Меч ненависти"
Автор книги: Бернхард Хеннен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 45 страниц)
«Она перед тобой!»
Олловейн оглядел строй. Пришли все, несмотря на то что Альфадас дал солдатам выбор. Или, может быть, именно потому, что он это сделал?
Герцог взглянул направо, на холм. Мауравани не пришли! Не вернулась даже Сильвина. Но тролли оказались на месте. Их, похоже, было не пять сотен, но, тем не менее, достаточно, чтобы разделаться с сынами человеческими.
Герцог с каменным лицом сидел на сером жеребце, подаренном ему на прощание графом Фенрилом. Отступать было поздно.
Тролли двигались вперед беспорядочной толпой. Они направлялись к правому флангу, к открытым позициям на холме. Если враги доберутся туда, могут смести строй людей.
Альфадас обнажил меч. С вымученной улыбкой он обернулся и поглядел на горстку всадников.
– Похоже, нам придется заменить наших эльфийских друзей из лесов.
Послышались металлические щелчки арбалетов. Дюжины болтов полетели в троллей. Воины спотыкались и кричали, но наступление на холм продолжалось. Великаны настолько низко оценили силы людей, что не взяли в их мир даже огромные щиты, знакомые Олловейну по боям в Филангане.
Лучники под командованием Велейфа давали залп за залпом. Но они были слишком далеко, чтобы нанести большой ущерб.
Альфадас поднял меч высоко над головой.
– Вперед, ребята! В последнем сражении Хорзы вас победили. Так покажите всем, что сегодня вы храбрейшие из храбрых!
И, не оборачиваясь, чтобы не видеть, кто последует за ним в этот безнадежный бой, Альфадас пришпорил серого жеребца.
Олловейн на своем коне несся рядом с сыном человеческим. Никто из воинов не оборачивался. Их было двадцать против пары сотен. Эльф улыбался одними губами. Не было никаких сомнений в том, как закончится этот бой.
По глубокому снегу лошади продвигались очень медленно. Тролли достигнут холма первыми. Мастер меча увидел, как Маг пытается развернуть часть копьеносцев, реагируя на изменившиеся обстоятельства. Несколько мгновений – и строй безнадежно смешался. Повернули ребята Ламби, но на пути у них стояли копьеносцы. Атакой на фланг троллям удалось разрушить позиции.
Олловейн погонял коня. Еще пятьдесят шагов, и тролли достигнут холма. Второй залп арбалетчиков сбил нескольких вражеских воинов. Великаны выкрикивали боевые кличи. Все предвещало смерть и бойню.
Внезапно по гребню холма прошла волна. Снег вздыбился. С земли поднимались стройные белые фигуры. Среди них Олловейн узнал Сильвину. Мауравани! Их стрелы устремились вперед с небольшого расстояния. Почти все воины в первом ряду троллей рухнули. Наступавшие сзади бежали по упавшим. Второй залп опрокинул атаку.
Олловейн не понимал того, что видел. Должно быть, мауравани заняли позиции еще ночью. Они вырыли в снегу ямки, накрылись своими белыми плащами и шкурами, чтобы остаться незамеченными. Выпавший снег засыпал следы, и все выглядело так, словно никто не ступал на холм.
Тролли постепенно оправились от шока. Преисполненные решимости не упустить победу, они неслись прямо под стрелы.
– Вперед! – ликуя, воскликнул Альфадас. – Ударим с фланга! Не дадим нашим соратникам из Альвенмарка пожать всю славу!
Послышался звонкий зов рога. По снегу еще раз пробежала волна. Из заснеженных укрытий поднялись всадники и лошади. Эльфы вскочили в седла. В белых доспехах из кожи и ткани, в серебряных шлемах с яркими плюмажами из конского волоса, они напоминали зачарованных детей зимы. На белых жеребцах, с развевающимися обледеневшими плащами, они потоком хлынули с холма. В утреннем свете сверкали длинные копья. Несколько мгновений – и они образовали клин, направленный прямо в центр вражеского строя.
Альфадас и его воины почти нагнали троллей. Над их головами свистели стрелы, затем лучники на холме отложили луки и обнажили полуторные мечи. Под предводительством Сильвины мауравани устремились вниз с холма.
Олловейн подобрался поближе к приемному сыну. Копья разлетались в щепы, когда они налетели на дрогнувший вражеский строй. Большинство троллей все еще были настроены на победу. Ржали лошади. Олловейн пригнулся в седле, уходя от удара дубинкой. Его копье угодило в шею одному из серокожих солдат, но ощущение было такое, словно он попал в булыжник. От удара копье вылетело из руки эльфа. Тролль схватил его коня под уздцы и швырнул оземь. Сапоги Олловейна запутались в стременах. Мастер меча отчаянно пытался высвободиться. Снег немного смягчил падение и спас ногу, когда она оказалась под лошадью. Жгучая боль пронзила бедро.
Конь наконец вскочил. Передними ногами он лягнул напавшего тролля в лицо. Теряя сознание от боли, мастер меча смог подняться.
Снег дымился от крови. Лошади, люди и тролли сплелись в адский клубок. Воздух полнился криками ярости, звоном оружия, проклятиями и всхлипами умирающих.
Брюки Олловейна прорвались. Бедро мучило пульсирующей болью.
Рядом с эльфом упал рыжеволосый сын человеческий. Удар секиры разрубил его спину пополам. Словно красные крылья, из страшной раны проглядывали легкие. Мужчина вывернул шею. Рот его открывался и закрывался, но он не мог издать ни звука.
Мастер меча пригнулся, отскакивая от летящей к нему дубины. Удар эльфа пришелся в запястье тролля. Дубинка вместе с кистью взвилась в воздух. Олловейн упал на колени. Раненая нога отказывалась держать. Завывая от боли, тролль попытался растоптать противника. Удар в промежность заставил великана отпрыгнуть, изрыгая проклятия. Следующий удар пришелся троллю в подколенную впадину. Он закачался. Пока гигант падал, Олловейн перерезал ему горло и перекатился на бок.
Альфадаса окружали враги. Словно берсерк, размахивал он мечом. Удар секирой перерубил передние ноги его серого жеребца. Пронзительно заржав, крупный конь упал. Альфадас перелетел через голову животного, но почти в тот же миг вскочил на ноги и описал вокруг себя мечом сверкающий круг. Тролли отступили. Подоспели и мауравани. Как ветер в сухой осенней листве, обрушились они на троллей.
Олловейн поднялся. За спиной Альфадаса раненый тролль замахнулся для удара дубинкой, стремясь раздробить герцогу ноги. Удар в плечо остановил серокожего. Взревев, тролль обернулся. Его правая рука плетью повисла вдоль тела. В лицо мастеру меча ударило зловонное дыхание. Оружие вырвали у него из рук. Раненая нога снова подкосилась.
– Тебя я заберу с собой во тьму, эльфеныш, – прошипел тролль.
Опираясь на левую кисть, от пальцев которой остались только обрубки, чудовище двигалось вперед, намереваясь раздавить Олловейна своим массивным телом.
Мастер меча попытался отползти, но путь ему преградило тело убитой лошади. Рассмеявшись, тролль бросился вперед. Олловейн хотел увернуться, но нога перестала слушаться. Поэтому он не смог уйти от врага. Тролль придавил его изувеченной рукой. Во рту у него сверкнули желтые зубы.
– Я еще не все оружие потерял, – прохрипел он.
Рука Олловейна метнулась к поясу. Огромный рот людоеда открылся. В тот же миг эльфийский кинжал устремился вперед. Скрипнули, крошась, зубы, когда серебряная сталь вошла в жуткую пасть. Клинок исчез глубоко в глотке. Умирая, великан пытался укусить Олловейна за руку.
– Какие отвратительные неприятности случаются с мечеглотателями! – проревел Ламби, выбравшийся из суматохи битвы.
Он протянул Олловейну руку и помог встать на ноги.
– Спасибо, – смущенно пробормотал мастер меча.
Затем извлек из плеча мертвого тролля свой меч.
– Ты бы поостерегся, приятель. Я не могу постоянно за тобой присматривать, а, судя по всему, ты не очень-то держишься на ногах.
Олловейн кисло усмехнулся. Он был благодарен Ламби, но никогда не сможет подружиться с ярлом из-за его варварских манер.
Человек махнул рукой воину, поймавшему жеребца, который потерял своего седока.
– Давай его сюда. Мастеру меча нужна парочка запасных ног.
– Благодарю тебя, ярл, – неловко ответил Олловейн.
Ламби отмахнулся.
– Ничего. Если действительно хочешь оказать мне услугу, то расскажи, как у тебя получается оставаться чистеньким в белой одежде. С учетом моего носа мне нужно следить за тем, чтобы все остальное было в порядке, если хочу произвести впечатление на баб.
Застонав, Олловейн сел на коня.
– Это легко, – с трудом выдавил из себя эльф. – Нужно просто избегать грязи.
Белый жеребец встал на дыбы и едва не сбросил мастера меча. Олловейн ухватился за гриву. Сверху ему хорошо было видно поле боя. Тролли отступали. Их теснили со всех сторон. Несмотря на то что они все еще оказывали сопротивление, их поражение было неминуемо. Собственно, битва была уже проиграна. То, что должно было произойти сейчас, называлось бойней.
В центре схватки находился Альфадас. У него тоже был другой конь. Олловейн спросил себя, не ищет ли его приемный сын смерти. Альфадас давным-давно перешел границу между мужеством и самоубийственной смелостью. Эльф пришпорил жеребца и погнал его в гущу сражения.
Крупный конь спотыкался. На льду вповалку лежали убитые и умирающие. Воняло кровью и экскрементами. Небо затаило дух. Ни малейшего ветерка…
Троллям еще раз удалось прорвать строй противника. Они бежали в сторону палисада. Если сейчас они забаррикадируются на перевале, люди и эльфы утратят преимущество.
Олловейн яростно погнал скакуна. Мучила глухая пульсирующая боль в ноге. Он предоставил остальным нагонять бегущих. Его целью был приземистый воин, стоявший в бреши вала. Он прижимал к себе крохотную белую фигурку. Мастер меча выругался. У них Эмерелль! Значит, палисад пал и сыны человеческие побеждены. Они опоздали!
– Я требую беспрепятственного вывода войск! – кричал тролль срывающимся голосом. – Я Думгар, герцог Мордштейна! Король Бранбарт страшно отомстит за мою смерть. – Тролль поднял правую руку. В ней он держал длинный костяной нож. – И я перережу тиранше…
Стрела выбила оружие из руки Думгара. Тролльский герцог вскрикнул. Эмерелль бросилась вперед, пытаясь отползти подальше от чудовища.
Олловейн рванул поводья на себя и выскользнул из седла. Горячая волна боли окатила его, когда он коснулся своей раненой ноги. Хромая, он поспешил навстречу королеве. Думгар попытался схватить Эмерелль. Поймал ее за длинные волосы. В левой руке он держал дубинку.
Внезапно перед Мордштейном возник стройный воин. Альфадас вонзил меч в живот троллю. Затем развернулся, пригнулся и всадил ему кинжал в подколенную впадину.
Олловейн добрался до Эмерелль. Руки королевы были связаны за спиной. Рот ей заткнули кляпом, глаза завязали кожаной повязкой. Олловейн обнял ее.
– Ты в безопасности.
Князь троллей прижимал руки к животу. Из раны валились на снег внутренности. Альфадас остановился перед Думгаром.
– Тебе знакомо это оружие, убийца? Оно принадлежало ребенку. Им я разделаю твою печень, а потом скормлю ее своей собаке. А если ты родишься снова, то, клянусь, я найду тебя и убью еще раз.
– Ты наверняка эльфийский ярл, – выдавил из себя Думгар. – Ты опоздал! – Он затрясся от кашля. Рухнул на колени, по-прежнему держась за живот обеими руками. – У тебя красивая светловолосая баба, которую ты обрюхатил, не так ли? Мои охотники нашли ее в лесу прошлой ночью. И от ее гордости не осталось и следа.
Альфадас опустил кинжал и побледнел.
Тролль убрал руки от живота. Голубоватые внутренности из его толстого тела плюхнулись в снег.
– Было очень вкусно повстречаться с ней. – Думгар закашлялся. – Она перед тобой, – с трудом дыша, прохрипел он. – Она перед тобой!
И, закашлявшись, он упал лицом в снег.
К свету
Ульрик потер голые руки. Мерз он ужасно. Гундар ошибся. Их одежда не высохла. И костер погас. Они сидели в темноте уже целую вечность. Холод разбудил мальчика. Нельзя было засыпать! Но он так устал. Он проспал и не подложил дров в огонь. От ярости он готов был завыть. Но это ничего бы не дало. Ульрик переворошил пепел в надежде найти хоть крошечную искорку. Тщетно. Нельзя было засыпать!
Хальгарда не упрекала его. Она уже давно ничего не говорила. У нее стучали зубы. Руки были ледяными.
Если бы Кровь вернулась! Интересно, жива ли она? Ульрик вслушивался в темноту. Он молился о том, чтобы услышать тихий плеск волн. Но тишина стояла мертвая.
Мертвая тишина! Ульрику вспомнились слова Хальгарды. Они лежали в могиле. Йильвина не дышала. Тролль… Иногда Ульрику казалось, что он слышит, как тот шевелится. Этот парень хитер! Может быть, он лишь притворился мертвым? Или на какое-то время потерял сознание, а теперь только и ждет возможности напасть?
Тролли – хитрые, подлые, непонятные существа! Мальчику вспомнилось, как тролль с ожогами на животе схватил его в Хоннигсвальде и отнял кинжал. Негодяй даже не стал сражаться с ним по-настоящему. Кинжал просто отбросил в сторону. А потом тролль отнес его в место, где все кричали. Ульрик знал, что там делают! Он видел.
Там должны были убить и его.
Но потом пришел другой тролль с каменным молотом на поясе. И они стали разговаривать. Потом тролль с каменным молотом долго смотрел на Ульрика, а затем произнес что-то на своем хрюкающем языке. Конечно, Ульрик ничего не понял, но догадался, что может идти. Он быстро нашел Хальгарду. Он умел находить Хальгарду!
Она очень обрадовалась, когда он вернулся. Совсем как тогда, в городе, когда он спрыгнул с саней деда. Сказал Эреку, что пойдет назад, к Кальфу и маме. Солгал. Надо надеяться, что дед простит его.
Хальгарда потерялась, когда сани тронулись, как он и опасался. Но он быстро отыскал ее. Они даже смогли бы догнать последние сани, если бы стражники не закрыли так быстро ворота… Когда тролли пришли в Хоннигсвальд, они отвели его, Хальгарду и остальных на берег фьорда. А потом начали забирать мужчин и женщин. Ульрик помнил крики. Это было ужасно. Нельзя думать об этом! От таких мыслей до сих пор становилось страшно.
Он вглядывался в темноту.
Если бы он хоть что-то видел! Ульрик поднял руку и медленно поднес ее к лицу. Даже когда ладонь коснулась кончика носа, он не смог ничего разглядеть. Дома никогда не бывало так темно. Даже когда шерстяная занавеска его спальной ниши была задернута, всегда можно было увидеть хоть немного света. А сейчас было ощущение, словно у него вообще нет глаз. Возможно ли это? Может быть, тролль заколдовал его и оставил без глаз?
Ульрик ощупал лицо. Нет, глаза на месте.
– Ты тоже боишься? – спросила Хальгарда.
Мальчик с трудом разобрал то, что она говорила, – настолько слаб был ее голос.
– Нет! – решительно произнес он.
Он ведь ее герой! Он не имеет права испытывать страх. Он защитил ее от тролля. И вернулся в Хоннигсвальд, чтобы забрать ее. Если бы только не было так темно… Не бояться легче, когда видишь что-то вокруг.
– Интересно, там, снаружи, день?
– Не знаю. – Ульрик сам себе казался бесполезным. – Я посмотрю, как Йильвина. Может быть, я могу что-то сделать для нее.
Вообще-то ему даже не нужно было вставать, чтобы коснуться эльфийки. Но мужчины всегда что-то делают. Они не могут просто сидеть!
Коснувшись тела Йильвины, он испугался. Она была ледяной! Все время, пока они бежали, у нее были теплые руки, холод ничего не мог ей сделать. Наверное, у эльфов всегда так. Они просто не мерзнут. Ему тоже захотелось быть эльфом! Если сейчас она холодна… Ульрик судорожно сглотнул. Наверное, она мертва. Мальчика снова охватил страх. Здесь, в этой пещере, умирают! Это не место для живых.
– Как там она? – поинтересовалась Хальгарда.
Ульрик не мог сказать правду Она наверняка испугается еще больше, чем он. Ведь, в конце концов, она девочка.
– Она спит глубоко и крепко. Йильвина наверняка поправится.
– Ей было плохо…
– Йильвина – эльфийка. Их так просто не убьешь. Она…
Внезапно он не смог сдержать слез. Все было так ужасно. Никто никогда не найдет их в этой пещере!
Хальгарда подползла к нему. Ее рука мягко коснулась его волос.
– Сейчас совсем темно?
– Да, – сдавленно всхлипнул он.
– Может быть, нам пойти в воду? Там ведь, снаружи, был бурелом, ты сам сказал. Там, где я зацепилась волосами. Мы наверняка найдем сухое дерево. И пещеру, куда сможем забраться и развести огонь. У Йильвины где-то был кремень. Я слышала, как она высекала искры. Мы возьмем его. И еще ее нож.
– Я думаю, все эти вещи в ее охотничьей сумке.
Ульрик взволнованно стал шарить вокруг. Это хорошая идея! Здесь, в темноте, им не удастся разжечь огонь. Нужно видеть, что делаешь! Но снаружи… Точно получится.
Он нащупал сумку. Торопливо перерыл ее. Там нашлись небольшой кинжал, круглые деревянные коробочки, приятные и гладкие на ощупь, кожаные мешочки, какие-то травы, шуршавшие между пальцами. И наконец он нащупал кремень.
– Я нашел, – гордо заявил он.
– Тогда идем к воде. Только ты держи меня за руку. Я боюсь потеряться.
– Я поищу пояс, – поспешно произнес мальчик. – Я застегну его на себе. Руки нужны мне для того, чтобы плыть, и для того, чтобы вытащить нас из ледяной дыры. А с поясом тоже получится!
Мысль о том, что они выйдут на свет, почти заставила его забыть о холоде. Глупо только, что эта идея пришла в голову Хальгарде. Он тоже мог бы додуматься. И наверняка додумался бы, если бы немного постарался!
Ульрик ощупывал пол, пока не наткнулся на свой пояс. Пальцы настолько затвердели от холода, что оказалось тяжело продеть стержень в одну из дырочек.
Внезапно Хальгарда оказалась рядом.
– Ты ведь не ушел бы без меня, правда?
Что ей только в голову взбрело?! Ведь он ее рыцарь! Он спас ее от чудовища, как в игре, в которую они играли раньше.
– Нет, – твердо произнес он. – Если ты еще раз скажешь что-нибудь подобное, я с тобой разговаривать не буду. С твоей стороны подло так думать обо мне!
– Я не хотела тебя обидеть… – расплакалась девочка. – Просто… Просто я вдруг перестала слышать тебя. И показалось, что ты ушел.
Ульрику стало совестно. Он терпеть не мог, когда она плакала. Погладил ее по спине.
– Я никуда никогда без тебя не пойду. Никогда! – Он взял ее руку и поднес к поясу. – А теперь держись крепко. Не отпускай меня, что бы ни случилось.
Он осторожно стал пробираться сквозь тьму. Медленно переставлял ноги, пока не достиг воды. Она как раз коснулась больших пальцев его ног.
– Мы сделаем глубокий вдох и вместе побежим, да?
– Да! – подтвердила Хальгарда. – Я считаю до трех, и мы так и сделаем. Раз. Два.
Ульрику показалось, что он стал меньше, потому что все внутри у него сжалось при мысли о воде.
– Три!
Он глубоко вздохнул. Хальгарда потащила его. Она побежала раньше. Он был еще не готов… Он закричал! Ощущение было такое, словно вода раздирает тело. Его трясло. Он поскользнулся на гладкой скале, растянулся во весь рост и потащил за собой Хальгарду. Он едва снова не закричал под водой. Оттолкнулся ногами. Его руки ощупывали гладкую скалу. Наконец он нашел проход. Его встретил серый свет. Придал сил. Он устремился навстречу свету и ударился об лед. Озадаченно стал ощупывать его. Где же то место? Где они провалились? Полынья исчезла! Замерзла!
Ульрик взял маленький нож и ударил. Хальгарда рядом с ним колотила по льду голыми руками. Потекла кровь. Бледно-розовые полосы потянулись подо льдом.
Движения Ульрика становились все более замедленными. Течение подхватило их и потащило. Теперь мальчик отчетливо видел солнце на небе. В этом было что-то успокаивающее.
Нож выскользнул из замерзших пальцев. Ульрик устал. Еще раз прижался лицом ко льду. Что-то схватило его. Темные руки обхватили его ноги. «Ветки», – устало подумал он. Посмотрел наверх. Холода он уже не чувствовал. Было приятно плыть по течению. Солнце так прекрасно! Так далеко! Так далеко…
Бледная детская ручка
Большая собака обессилела. Милю за милей брела она вниз по фьорду к узкому притоку, окруженному скалами. Одна из задних лап Крови была перевязана и закреплена двумя деревянными шинами. И все равно хромала она ужасно. То и дело спотыкалась, и каждый раз ей требовалось немного больше времени, чтобы подняться.
– Она заблудилась, – осторожно произнес Ламби. Он больше не мог смотреть на эти мучения. – Выжившие ушли в горы. Здесь ты не найдешь ни Аслу, ни Кадлин.
– Ты ошибаешься, – решительно возразил герцог.
Его словно лихорадило. В нем почти ничего не осталось от человека, которого когда-то знал ярл. После битвы Альфадас скормил печень князя троллей собаке. Это был древний обычай Фьордландии – расправляться таким образом с заклятыми врагами, но, если бы Ламби не видел собственными глазами, он никогда бы не подумал, что Альфадас, эльфийский ярл, способен на такое. С тех пор как они нашли кинжал в кучке костей на берегу в Хоннигсвальде, герцог изменился, и это пугало Ламби. В нем пробудилась темная, разрушительная сила. Может быть, наследие отца? Ламби знал много историй о Мандреде. Тот сражался секирой с яростью берсерка. В гневе его не мог удержать никто, по крайней мере так говорили. И теперь точно так же вел себя Альфадас. Холодный, сдержанный предводитель исчез. Он уступил место существу, которое двигалось своим путем, не обращая внимания на потери. Трое суток герцог почти не спал. Вообще-то он в любой миг мог упасть…
Ламби оглянулся. Холодные глаза эльфийской королевы околдовали его. Знает ли она, что здесь происходит? Почему она присоединилась к маленькой группе, сопровождавшей герцога в его страшных поисках? Может быть, именно она в ответе за темную сторону Альфадаса? Она была такой неприступной, словно закованная в броню изо льда. Ламби видел, как она стояла на поле битвы рядом с умирающими. Рядом с маураванами, которые принесли им победу в последнем бою. Казалось, смерть эльфов не трогает Эмерелль. Ее народ относился к смерти не так, как люди. Никто не плакал, не причитал. Редко стонал кто-то из раненых. Молодая женщина, тело которой было изуродовано ударом секиры, растворилась на глазах у Ламби и превратилась в серебристый свет. Подобное он видел и во время сражений в Филангане. Но оттого, что это происходило здесь, на его фьорде, среди знакомых с детства гор и лесов, было еще страшнее. Умирающая растворилась в этом свете. И, несмотря на страшные раны, улыбнулась напоследок. Воин вздрогнул при мысли об этом. Может быть, эльфы им и союзники, но все равно внушают страх.
Рядом с королевой шагал Олловейн. На них обоих были белоснежные одежды, подчеркивающие их холодную неприступность, превращающие их в детей зимы. Ламби не понимал мастера меча. Олловейн знал Альфадаса лучше, чем кто-либо другой. Он был приемным отцом герцога! Почему он не отговорит его от этой глупости? Если Альфадас не отдохнет вскоре, то может умереть! А ему нужно думать о будущем Фьордландии. Выжившие ярлы приняли такое решение после битвы. Но Альфадас не стал их слушать! А ведь они долго ждать не будут.
Кроме эльфов с ними на эти бессмысленные поиски отправились Велейф Среброрукий и молодой ярл Освин. И все они знали, что это бессмысленно, потому что отыскали выживших, подтвердивших, что Асла и другие беженцы бежали из Зунненберга по звериной тропе. Там их искали Сильвина и остальные, у кого еще оставались силы. Судя по всему, по оленьей тропе бежал и отряд троллей.
Лай заставил ярла поднять взгляд. Кровь добралась до широкого ствола дуба, застрявшего во льду. Вдоль берега громоздился бурелом. Лес выглядел так, словно какой-то огромный бешеный жнец поработал косой. Деревья были разбиты, вывернуты с корнем. Некоторые свалились прямо во фьорд. Кровь протиснулась под стволом, наполовину торчавшим изо льда. Всего в нескольких шагах за барьером из мертвого дерева боковой приток фьорда заканчивался отвесной скалой. Кровь завела их в тупик! Теперь это было совершенно очевидно. Отсюда не было иного пути, кроме как под поваленными деревьями. И на льду не было ничего!
Альфадас со вздохом опустился на ствол дуба, а большая собака продолжала ползти вперед.
– Пожалуй, наш путь заканчивается здесь, – тихо произнес Ламби. – Одному Луту ведомо, что нашло на собаку. Давай поговорим, герцог. Ярлы хотят вручить тебе королевскую корону. И ты будешь последним дураком, если откажешься. Фьордландии нужен такой человек, как ты. Мудрый правитель, в то же время достаточно сильный, чтобы его признали все.
– Как я могу править страной, если не смог защитить даже свою семью? – с горечью спросил герцог. – Я не хочу корону! Я буду искать жену и ребенка. Сейчас для меня больше ничего не имеет значения.
Это уже слишком! Альфадасу пора рассуждать здраво! Ламби в отчаянии схватил его за плечи.
– Да приди же в себя! Не знаю, что сказал тебе тролль, когда подох у твоих ног, но эти грязные ублюдки те еще лжецы. Забудь! Его слова были последним оружием, которое у него еще оставалось. Вонючая куча дерьма хотела задеть тебя, пойми же наконец! И, судя по всему, ему это действительно удалось. Мы соратники. Мы вместе шли по крови друзей и врагов. Ты вел меня в чужой мир и обратно. Верь моим словам, а не словам этого негодяя, мерзкого князя троллей! Я понимаю, почему ты ищешь свою семью. Но почему здесь? – Ламби указал на отвесную скалу прямо перед ними. – Этот путь ведет в никуда! Почему не в горах, на звериной тропе? Это не имеет смысла! Мне уже хочется ударить тебя дубинкой по голове, чтобы ты пару часов отдохнул. Если ты немного поспишь, то поймешь, что гоняешься за призраками!
Альфадас высвободился.
– Ты не понимаешь. Кровь – собака моей дочери Кадлин. Она никого, кроме нее, не слушает. Она приведет меня к ней. Иначе и быть не может. Вот увидишь. – Герцог пригнулся и полез под дерево.
Кровь находилась в нескольких шагах от стены. Она словно одержимая царапала лед лапами, но они беспомощно скользили по холодному панцирю, в который фьорд оделся на зиму. Холодный ветер носил снег тонкими лентами и завывал в скалах.
На глазах Ламби выступили слезы ярости. Что еще он может сделать, чтобы вернуть другу рассудок? Он пожалел, что не знает, что сказал этот проклятый тролль. Олловейн, который стоял тогда рядом, молчал, словно воды в рот набрал. Какие слова могут свести с ума такого человека, как Альфадас?
Велейф подошел к ярлу.
– Ты сказал ему? – спросил скальд.
– Корона ему до одного места! И я не пошел бы за ним, если бы он был другим. Дай ему пару дней, пока найдутся его жена и ребенок.
Велейф покачал головой.
– Люди могут ждать, а королевство – нет. Ты должен понять. Я не верю, что ярлы спросят еще раз. От короны не отказываются.
– И кого же еще они спросят? У каждого из них много завистников. Нет, Альфадас – единственный, на кого согласились бы все. Они спросят еще раз! – настойчиво повторил Ламби.
– А если бы спросили тебя?
Ярл засопел.
– Меня? Ты когда-нибудь слышал о короле с половиной носа? Забудь, Велейф. Я еще помню все их ухмылки, когда меня волокли в Альвенмарк в цепях. Они не считают меня равным себе. Ты скорее найдешь овцу, которая дает золотой помет, чем эти напыщенные жеребцы поставят меня над собой.
Скальд присел с подветренной стороны поваленного дерева.
– Может быть, стоит спеть о тебе героическую песню? Со временем на тебя станут смотреть по-иному.
– И о чем же ты собираешься петь? О герое, который крадет золотые двери? Оставь! Если ты сможешь собрать больше двух строчек обо мне в рифму, то жестоко солжешь.
Ламби перевел взгляд на эльфов. Они стояли в некотором отдалении. Ледяной ветер трепал их одежды. На королеве было лишь тонкое платьице, она была боса! Вздрогнув от холода, ярл пожалел, что им не оставили золотых амулетов.
К нему подошел Освин. В присутствии молодого ярла Ламби чувствовал себя неуютно. Освин был слишком красив для мужчины! С зелеными глазами, длинными золотисто-рыжими волосами и безбородыми щеками, он был больше похож на девушку. И, ко всему прочему, в присутствии людей, вернувшихся из Альвенмарка, он вел себя беспомощно, словно юнец, в котором впервые вспыхнула любовь. Для него все, кто вернулся из эльфийского королевства, были героями.
– Можно к вам присоединиться? – спросил Освин.
Ламби хотел было послать его – только ради того, чтобы посмотреть, как отреагирует ярл.
– Давай, – вместо этого проворчал он и посмотрел на Альфадаса.
Герцог сидел на льду и смотрел в темную воду под ногами. А сумасшедшая собака все пыталась что-то выцарапать.
– Интересно, что рассказала бы Кровь, если бы могла говорить? – произнес Велейф, зябко потирая руки.
– Говорящие собаки? Пожалуй, нужно быть скальдом, чтобы додуматься до такой чуши.
– Нет, ну какая-то причина должна быть у Крови, чтобы притащить сюда Альфадаса.
Эта глупая болтовня рассердила Ламби.
– У меня тоже всегда есть причина для поступков, которые я совершаю. Представь себе, иногда я чешу себе задницу, хоть и не чешется.
Освин смущенно уставился в землю. Очевидно, не таких разговоров ждал он от героя. Настроение у Ламби мгновенно улучшилось, когда он увидел, как смутился мальчишка.
– Значит, ты сравниваешь себя с собакой? – едко поинтересовался Велейф.
– Как тебе это в голову пришло? Это шутка? Еще одна такая фраза, и я так скручу твои пальцы, что одинокими ночами тебе придется пользоваться ногами!
– Ты же сказал… – начал Велейф.
Освин опустился на колени.
– Вы это видите? – Он отбросил в сторону снег. – Боги всемогущие! Это же дети!
Ламби посмотрел на бледные силуэты. Что-то запуталось под водой в темных ветвях. Оно мягко двигалось вместе с течением. Внезапно рука коснулась льда. Бледная детская рука! Показалось лицо. Всего на миг. Но этого оказалось достаточно, чтобы узнать его. Ламби видел мальчика лишь раз… Но эльфийский кинжал… Как это возможно? Малыша ведь еще в Хоннигсвальде…
Течение потянуло мальчика вглубь. Снова стал виден только бледный силуэт. Внутри у Ламби все сжалось. Он поглядел на Альфадаса. Как ему сказать об этом? Сказать ли?
– Это его сын, да? – прошептал Велейф. – Я думал…
Альфадас поднял голову. Собака продолжала царапать лед.
– Здесь лед был сломан, – тяжелым голосом произнес герцог.
Ламби подтянулся на стволе дерева. Зачем он только пошел сюда?! Альфадас должен знать. Он должен иметь возможность попрощаться со своим мальчиком!
