Текст книги "Воины света. Меч ненависти"
Автор книги: Бернхард Хеннен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 45 страниц)
Дружба и мертвые рыбы
Олловейн достиг большого озера в центре Небесного зала и стал смотреть наверх, на Магдан Фалах. Где же она? У кого бы ни спрашивал он о Линдвин, все уходили от ответа или пожимали плечами. Она была недалеко. Филангана не покидала. Он чувствовал, что она рядом. Иногда она ему даже снилась.
Какая чушь! У него нет магического дара. Как он может ощутить, что она рядом? Желаемое за действительное! Он просто не хочет понять, что она обманула его. Она украла камень альвов и сбежала.
Олловейн догадывался, что это тоже неправда. Он поглядел на мост. Чего бы он не отдал за то, чтобы снова стоять рядом с ней там, наверху! Ощутить мягкое касание ее рук. Сердцем он чувствовал, что она не обманула. Ландоран знает, где она. Она решилась на какую-то глупую сделку с отцом, чтобы он помог ей соблазнить его. Если бы она пришла к нему, не подсылая сначала Люсиллу!
Олловейн провел пальцами по белоснежным цветкам лотоса. Тяжелый цветочный аромат висел над водой. Стояла давящая жара. Линдвин была права. Он никогда не подпустил бы ее к себе. Ей пришлось завязать ему глаза, чтобы он смог последовать зову своего сердца. Каким же он был дураком!
Топот подков заставил Олловейна прислушаться. По дороге вдоль берега приближался Оримедес. Через плечо у него был переброшен бурдюк с вином, в руках – два тяжелых кубка.
– Ну что, белый рыцарь, тебя нелегко отыскать. Поможешь мне уничтожить вино, которое ни в коем случае не должно стать трофеем троллей?
– Значит, ты тоже думаешь, что тролли победят?
Кентавр поднял брови.
– А ты нет? Вопрос ведь не в том, победят ли тролли. Это вне всяких сомнений. Вопрос только в том, сколько мы продержимся. – Он поднял бурдюк. – Поэтому мы должны это уничтожить.
– Может быть, тебе со своими лучше уйти? Время еще есть. Какой смысл погибать в бессмысленном бою?
Оримедес развязал бурдюк с вином и наполнил золотые бокалы.
– Ты ведь тоже остаешься?
– Это мой народ. У меня нет выбора и…
Он подумал о Линдвин. Он не бросит ее в беде. Камень альвов не должен попасть в лапы троллей. Он обязан оставаться рядом с волшебницей!
– И что? – не отставал Оримедес, протягивая ему бокал с вином. – Надеюсь, ты окажешь честь и выпьешь с таким варваром, как я.
Олловейн принял кубок.
– Ты не…
Бокал кентавра со звоном коснулся его бокала. Вино брызнуло в разные стороны, угодило на рукав Олловейна, стекло по ткани, не оставив ни следа.
– Не нужно мне ничего рассказывать, эльф. Я хорошо знаю, что ты думаешь обо мне и мне подобных. Ты терпеть не можешь никого из тех, кто хоть разок нагадил в бальном зале твоей королевы. – Кентавр широко ухмыльнулся. – Мне тоже очень жаль, но некоторые вещи просто сильнее меня. – Внезапно он посерьезнел. – Я пришел поблагодарить тебя. Если бы не ты, я умер бы в Вахан Калиде.
Мастер меча отмахнулся.
– Мы оба всего лишь служили королеве.
– Не говори глупостей. Ты был готов принести свою жизнь в жертву, когда мы вышли из цистерн. А ты доверил мне жизнь Эмерелль, несмотря на то что я – всего лишь неотесанный варвар. Я достаточно знаю эльфов, чтобы понимать, что большинство приняли бы иное решение. Они послали бы меня и моих ребят на троллей, вместо того чтобы доверить нам королеву. Это было одно из самых значительных мгновений моей жизни. И за это мы сейчас выпьем!
Оримедес поднес кубок к губам, и Олловейн сделал то же самое. Вкус был отменный. Аромат винограда хорошо сохранился и даже стал еще тоньше благодаря лесным ягодам и легкой примеси меда.
– Было бы действительно очень жаль, если бы это вино выпили тролли.
Оримедес довольно кивнул.
– Я же говорил. Что ты думаешь о людях? Ну, эта затея с кораблями довольно безумна. Я знаю, что ты вырастил Альфадаса, но его план… Такая идея не пришла бы мне в голову, даже если бы я был пьян в стельку.
Олловейну вспомнился спор, возникший в военном совете из-за ледяных парусников. Но в конце концов герцогу удалось настоять на своем.
– Я думаю, хорошо в его плане именно то, что он настолько безумен, что тролли никогда не догадаются, что их ждет.
Оримедес рассмеялся, в лицо эльфу полетел дождь мелких брызг.
– Собака тоже никогда не догадалась бы, что блоха в ее шерсти задумала ее убить. А если бы и знала, то не особенно обеспокоилась бы.
Олловейн отхлебнул большой глоток, подержал вино во рту, чтобы как следует распробовать. Замечания Оримедеса были справедливы. Но если удастся план Альфадаса, то Филанган и не будет осажден. Стоило рискнуть.
– Давай, осуши кубок до дна! – подбодрил кентавр. – Голова от этого вина тяжелой не будет.
Но, возможно, поможет забыть… Олловейн посмотрел на мост, затем обхватил металл обеими руками и выпил.
Оримедес дружески хлопнул эльфа по плечу.
– Должен тебе кое в чем признаться. Я тебя обманул. – Кентавр заговорщицки улыбнулся. – Я знаю, что впереди нашего народа бежит слава, будто бы мы пьяная банда грубиянов. Быть может, в этом есть доля правды… Но у наших пиршеств – строгие правила. Если двое мужчин пьют одно и то же вино до дна, то с этого момента они становятся друзьями, они уже не чужие друг другу.
Оримедес наклонился и заключил изумленного Олловейна в объятия.
– А теперь, когда все выяснено, можешь мне спокойно довериться. И знай, что я скорее откушу себе язык, чем выдам хотя бы одну из твоих тайн.
Олловейн озадаченно смотрел на кентавра.
– О чем ты говоришь?
– Может быть, я и варвар, но я еще не ослеп. Ты уже не тот мужик, которого я оставил у звезды альвов в Землях Ветров. Что-то тебя гложет. Выговорись! Пить и разговаривать – это помогает. Доверься мне. Послушай совета закоренелого пьяницы и болтуна. – Оримедес подлил вина.
Эльф невольно улыбнулся. Может быть, то, о чем говорит его новый друг, правда. А даже если и нет?.. Для всех в этой крепости дни сочтены.
– Все дело в Линдвин… Она… Она воспользовалась нашим бегством, чтобы украсть у Эмерелль камень альвов. И она… Это… – Он отчаянно пытался подыскать слова, чтобы описать то, чего сам еще не понимал.
– Вот ведьма! – проворчал его новый друг. – Я сразу понял, что ей нельзя доверять.
– Я в нее влюбился.
Оримедес поперхнулся вином. Закашлялся, пытаясь перевести дух. На миг воцарилось неловкое молчание.
– М-да… – осторожно произнес он. – Иногда именно ведьмы и кружат нам головы. А вы уже… Ну, ты понимаешь. – Последовал неприличный жест.
– Да, – коротко ответил Олловейн. – И мы поссорились. С тех пор я ее больше не видел. – Он рассказал кентавру обо всем. И действительно, когда он говорил о Линдвин, становилось легче. Он чувствовал правду, ощущал то, что находилось по ту сторону обмана. И понимал, что боль не облечь в слова. – Я пытался забыть ее, но… Она тронула мое сердце. Я…
Оримедес мягко положил руку ему на плечо.
– Боюсь, ты пропал, друг мой. – Он понимающе улыбнулся. – Ты влюблен. Отыщи ее, это единственное, что ты можешь сделать.
– Но где? – в отчаянии воскликнул эльф.
– Ландорану наверняка известно.
Олловейну вспомнилась юность. Разочарование в глазах отца, когда он не смог научиться творить чары, как ни старался. Он не был тем сыном, которого хотелось иметь князю нормирга. И отец отчетливо дал это понять. Ландоран никогда не поможет ему!
– Филанган хранит тайну. Происходит что-то, что скрывают от нас нормирга. И мой отец втянул Линдвин в это.
Кентавр задумчиво провел рукой по бороде.
– Мои ребята немного побродили по крепости. Нужно же знать, в конце концов, что защищаешь, – извиняющимся тоном произнес он.
– И нужно знать, где находятся запасы вина.
Оримедес громко рассмеялся.
– Вижу, мы родственные души. От Небесного зала ведет большая лестница. Если спускаться по ней, через некоторое время путь преградит стража. Думаю, ты найдешь то, что ищешь, если сумеешь пройти мимо нее.
– Ты имеешь в виду, что они держат Линдвин в плену? Это невозможно, Оримедес. У нее камень альвов, и она волшебница. Никто в этой горе не мог бы удерживать ее против воли.
– А если она находится там, внизу, добровольно? – заметил кентавр. – Она…
– Что?
Оримедес словно окаменел. С открытым ртом он смотрел на озеро. Будто в трансе поднял руку и указал на воду.
– Рыба. Ты только посмотри!
Из темных глубин на поверхность поднимались призрачно-бледные тела. Рыбы безжизненно плавали белыми брюшками вверх, покачиваясь на мягких волнах. Вскоре их стали сотни.
– Что там происходит? – Оримедес отошел на шаг от берега, словно опасался разделить участь рыб. – Озеро! Должно быть, оно отравлено. Их все больше и больше. Все мертвы!
Олловейн поглядел на зеленую воду. Она была цвета глаз Линдвин. Чудесных зеленых глаз с золотыми искорками!
Кентавр встряхнул его.
– Что это такое?
– Линдвин… – Олловейн заморгал. Оцепенение спало. – Оставайся здесь. Следи за тем, чтобы никто не пил из озера. А я приведу подмогу.
Паук под радугой
Гундар стоял на коленях в снегу перед идолом. Оле действительно осмелился сделать это! Здесь было то самое место, где закончилось его безумное паломничество.
Священнослужитель ощупывал грубую поверхность дерева. Изображение Лута было вырезано из толстого ствола дуба. Голова с выпуклыми бровями была хорошо проработана, но ниже плеч художник только обозначил тело. И то немногое давно скрылось под доспехом сросшихся от ржавчины кусков металла. Здесь были гвозди, куски жести, подкова. Вдоль тропы на перевале стояло более дюжины таких идолов. Каждый путник приносил им в жертву кусок старого железа и просил Ткача Судеб о защите на пути через горы. За столетия статуи оделись в доспех из железа и ржавчины. Их называли Железными людьми.
Ульрик подхватил каменный топор, лежавший рядом со статуей на плоской скале. Изо всех сил вгонял мальчик гвоздь в ногу идола.
Гундар все еще смотрел на бреши, сделанные в ржавом плаще статуи. Что навело Оле на мысль ограбить бога?
– Лут защитит нас? – спросил Ульрик, откладывая молоток.
– Твой дядя разгневал Ткача Судеб, – серьезно ответил священнослужитель. – Помолимся, чтобы настроить Лута на миролюбивый лад.
– Но ведь мы все вернули. Разве это не хорошо?
Гундар вздохнул.
– Может быть.
Он открыл кожаный мешочек с кусочками железа, которые Оле вставил в плеть. Затем священнослужитель принялся осторожно вгонять их обратно в дерево.
– Гундар? – Ульрик тер руки, покрасневшие от холода. – Если вонзить мой волшебный кинжал в Железного человека, Лут излечит Хальгарду?
Священнослужитель остановился и поглядел на небо. И что ответить на такой вопрос?
– Кинжал – твое самое большое сокровище, не так ли?
Мальчик кивнул.
– И ты принес бы его в жертву ради Хальгарды?
– Если Лут излечит ее.
– Ткач Судеб не обкрадывает нас. Я уверен, что Лут слышал, какую жертву ты готов был принести. И он знает, что ты говоришь от чистого сердца. Оставь кинжал себе. Лут сплел нить твоей жизни, чтобы ты повстречал эльфийского мастера меча и Олловейн сделал тебе такой подарок. Значит, кинжал – это дар Лута тебе. А подарки не возвращают. Тем самым ты обидел бы бога.
– Я не хотел его обижать, – расстроенно произнес Ульрик. – Иногда так трудно понять богов. Хорошо, что есть ты и можешь объяснить, чего они хотят.
Гундар судорожно сглотнул.
– Да, – негромко сказал он.
Подумал о том, что сам терзается сомнениями. Доверие ребенка утешало и в то же время было тяжкой ношей. Нельзя разочаровать Ульрика! Нужно надеяться, что этот волк-конь исчезнет.
Священнослужитель вглядывался в большие глаза статуи. Бог спокойно ответил на его взгляд. Лут послал ему сон прошлой ночью. Пауки сторожат золотой дворец бога. И иногда помогают ему прясть нити судеб.
– Я ведь рассказывал тебе о своем сне, Ульрик. Поищи для меня радугу. Лут пошлет нам знак, когда помирится с нами.
Мальчик с сомнением поглядел в сверкающее голубое небо. Ни облачка. Слишком холодно, чтобы рассчитывать на дождь. Откуда же взяться радуге? Гундар понимал, что они ждут чуда.
Священнослужитель снова принялся за работу, пытаясь вогнать украденные кусочки железа в дерево так, чтобы они не сломались. Принес он с собой и небольшой горшочек с липкой еловой смолой. Он использовал ее тогда, когда что-то казалось ему слишком хрупким, чтобы воспользоваться молотком.
Работа продвигалась медленно. Краем глаза он наблюдал, как Ульрик исследовал перевал на горной тропе. Разглядывал голые кусты, искал следы в снегу и скалах.
Закончив с железом, Гундар открыл второй мешочек. Каждый житель Фирнстайна вручил ему небольшой подарок для Лута. Священник неутомимо работал молотком, почти не оглядываясь на мальчика.
Внезапно пронзительный крик заставил его обернуться.
– Вот она! – Ульрик прыгал, словно молоденькая козочка, которую впервые выпустили из хлева после долгой зимы. – Ткач Судеб послал нам знак! Иди сюда, Гундар. Иди сюда! Здесь радуга. И я вижу паука!
Гундар заметил, что на серой скале пляшет яркое пятно света. Он встал, недоверчиво глядя на чудо. Его старые кости скрипнули, заболели колени. Хромая, он подошел к мальчику.
– Ты только посмотри, Гундар! Там, на скале. Нужно смотреть очень внимательно. Прямо под радугой!
Священнослужитель заморгал и потер глаза. Затем подошел ближе. Его пальцы ощупывали слабые линии, словно требуя доказательств для нечеткого видения, открывшегося его глазам. Почти стершееся, в скале было выцарапано изображение паука, не больше ладони. А над пауком сверкало всеми цветами радуги пятно света. Сердце екнуло. Это божественный знак! Как он мог сомневаться в Луте?! Их жертва принята.
Священник посмотрел наверх. Солнце стояло низко над горами. Сверкающая сосулька, свисавшая с ветки ели, привлекла внимание Гундара. Может быть, она и дала радугу? Но какая разница?! Лут ниспослал ему знак. Остальное не важно.
– Позволь, я уберу снег, – взволнованно попросил Ульрик. – Какой дар может скрываться там?
Гундар, смеясь, развел руками.
– Откуда же мне знать?
Он радостно поглядел на небо. Подарок Лута! Ткач Судеб выделил его из всех людей.
– Я дальше не могу. – Ульрик убирал снег голыми руками и наткнулся на слой смерзшихся листьев.
– Может быть, подарок ждет нас здесь очень давно. И покрылся листвой прошлых лет. Может быть, он вообще закопан? Как думаешь, сможешь разжечь огонь, чтобы земля оттаяла?
– У меня нет огнива и нет трута, – печально произнес мальчик.
– А у меня есть. Просто найди немного жухлой травы и сухих веток. Может быть, даже толстую ветку, которую мы можем использовать для копания. – Гундар снова поглядел на небо. Солнце стояло очень низко. Они не смогут добраться до укрепленного хутора до наступления темноты. Если они хотят достать свое сокровище сегодня, то придется ночевать здесь, наверху. Небо такое ясное, будет очень холодно. Священнослужитель указал на группу елей, окруженных зарослями. – Давай подготовим там место для ночлега. Мы будем защищены от ветра, к тому же есть большая скала, которая будет отражать тепло костра. Но сначала мы должны собрать дрова, которые помогут переночевать. Тогда снова займемся этим. Можешь поискать дрова, Ульрик? Я должен вбить в Железного человека еще несколько приношений.
Ульрик довольно кивнул и побежал искать дрова.
Два часа спустя они отодвинули палками угли у скалы. Ульрик немного перестарался и разжег костер, на котором можно было зажарить быка. Жухлая листва превратилась в пепел. Гундар беспокоился. Слишком поздно до него дошло, что дар Лута может сгореть.
Ульрик изо всех сил вогнал свою палку-копалку в землю. Требовалось приложить некоторые усилия, чтобы сдвинуть с места скрепленные гумусом камни. Священнослужитель держал факел, чтобы мальчику было видно. Ульрик работал, не жалея сил, и вскоре уже стоял на коленях в небольшой яме. Иногда Гундар помогал ему поднять крупные камни.
– Здесь расщелина!
– Можно я посмотрю? – Священнослужитель наклонился вперед. Сын Альфадаса обнаружил трещину шириной в палец у подножия скалы. Перед ней лежала группа камней величиной с кулак. – Эти камни выглядят странно. Как будто их сложили специально.
Ульрик выбрал тонкую ветку из остатков погасшего костра и сунул ее в расщелину.
– Там глубоко! Может быть, мы найдем внизу пещеру с сокровищами?
Гундар не сдержал улыбки. Он толком не представлял себе подарок, который мог преподнести им бог, но в пещеру с сокровищами не верил совсем. Он просунул в трещину палку. Рывком убрал камни в сторону.
Ульрик старательно помогал. Чем глубже они уходили, тем шире становилась расщелина. Наконец Ульрик смог просунуть туда руку. Он лег на живот и запустил пальцы в тайник.
– Там, внизу, что-то скользкое.
– Можешь вытащить?
– Оно тяжелое. Я не могу за него толком ухватиться. Все время выскальзывает.
Ульрик снова поднялся. Его белый плащ был весь покрыт грязью.
Они молча продолжали копать, пока отверстие не стало достаточно широким для того, чтобы туда смог просунуть руку Гундар. Его пальцы нащупали что-то холодное и скользкое. Из тайника поднимался затхлый запах. Когда священнослужитель наконец крепко ухватился за загадочное сокровище, ему пришлось приложить всю свою силу, чтобы поднять его.
Подарок Лута был завернут в заплесневевшую кожу. Внутри что-то негромко звякнуло, когда Гундар положил свою находку на землю. Очевидно, кожу когда-то тщательно смазали маслом. Там, где не было плесени, она все еще влажно блестела.
– Ты не хочешь открыть его? – нетерпеливо спросил Ульрик.
Гундар спокойно покачал головой. Он догадывался, что найдет внутри, но не мог себе представить, что делать ему с этим, будучи священнослужителем.
Похоже, Лут посылает его на войну. Но против кого? Может ли быть, что волка-коня послал вовсе не Ткач Судеб?
– Идем к месту ночлега и подложим дров в огонь. Мы ведь хотим рассмотреть наше сокровище при свете.
Судовой журнал ледяного парусника «Гнев роз»
1-й день путешествия, первая половина дня.Задолго до рассвета был созван военный совет. Недоброе знамение довлеет над днем нашего выступления из Снежной гавани Филангана. Все рыбы в озере Небесного зала погибли. Объяснения этому событию нет, равно как и смерти кобольдов, которых нашли три дня назад. Похоже, в крепости появился невидимый враг.
Вторая половина дня.«Гнев роз» пахнет свежей краской. Как и «Ветер в ивах», и «Битва меча», ледяной парусник был выкрашен в белый цвет, чтобы его было труднее обнаружить на фоне снежного ландшафта. Человеческий князь Альфадас пришел на борт. Он поведет эскадру. У его бортового офицера нет половины носа. Кроме меня на борту еще семеро эльфов. По приказу герцога были произведены многочисленные изменения. На поручнях установлены тяжелые арбалеты с лебедками. А вдоль корпуса корабля набиты длинные металлические листы, выкованные из стальных корабельных полозьев. Люди на борту – запущенные и грязные оборванцы. Несмотря на то что я сопровождаю флотилию только в качестве певца ветров, я не могу не вести судовой журнал, как бывало в более счастливые времена.
Вечер.Флот вышел из Снежной гавани в сумерках. Прощание было трудным для меня. Шалеен опасается, что я не вернусь. Я просил ее покинуть Филанган на борту следующего ледяного парусника, который выйдет из Небесной гавани. Над скальным замком душной тенью нависла беда.
2-й день путешествия, первая половина дня.Парусники идут хорошо. Мы надеемся, что еще до полудня достигнем холмов, у которых видели войско троллей в последний раз.
Вторая половина дня.Тролли исчезли. Альфадас выделил три маленьких ледяных парусника, чтобы они отправились на разведку. Флотилия медленно движется в восточном направлении.
Вечер.Один из маленьких снежных парусников не вернулся. Люди беспокоятся. Они горят жаждой настоящей битвы. Я предложил Альфадасу отправиться завтра с первыми лучами солнца вместе с моим соколом Снегокрылом поискать пропавшую лодку.
3-й день путешествия, первая половина дня.Я обнаружил останки ледяного парусника. Похоже, лодка на большой скорости врезалась в скалу. Невероятно! Несмотря на то что на снегу повсюду следы крови, трупов я не обнаружил.
Вторая половина дня.Мы обнаружили тролльского разведчика. После того как гнались за ним на парусниках по льду больше мили, Люсилла, капитан «Ветра в ивах», сошла на землю и убила его с неприличной легкостью. Не знаю, должен ли я восхищаться ею как мастером боя на мечах или презирать как убийцу намного более слабого противника. Флотилия продолжает держать курс на восток. Альфадас решил больше не использовать маленькие парусники. Вместо этого он попросил меня полететь с соколом.
Вечер.Обнаружил еще двух разведчиков троллей, от которых, впрочем, нам удалось укрыться. Идем хорошо.
4-й день путешествия, первая половина дня.Альфадас попросил меня полететь со Снегокрылом на восток, до Китовой бухты. Мы уже недалеко от Розенберга.
Ближе к вечеру.Тролли высадились в Китовой бухте. Их войско идет вверх по долине к Розенбергу. Колонна тянется от горизонта до горизонта. Нужно полететь еще раз и выяснить, где находится король. У меня нехорошее предчувствие…
Записано Фенрилом, графом Розенбергом, певцом ветра на корабле «Гнев роз», на 786-м году возвращения
