Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Беги Суханов

Соавторы: Аширмурад Мамилиев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

А й г ю л ь. Других просьб, пожеланий не будет, Нурлы Хекимович? (Игриво, многозначительно.) По-жа-луй-ста!

Х е к и м о в (усмехается, сверкает глазами). Пока нет.

А й г ю л ь (так же игриво). Странно.

Х е к и м о в. Что же тут странного, голубка?

А й г ю л ь. Да так, ничего. (Выходит.)

Х е к и м о в. Поразительно! Что произошло? Всего три недели тому назад фабрика работала нормально, и вдруг… Впрочем… весьма логично. Или нелогично?..

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Входит  Х а д ж и – а г а.

Х а д ж и – а г а. Вызывали, дирехтур?

Х е к и м о в. А, это вы, Хаджи-ага? Здравствуйте, здравствуйте, дорогой. Проходите, голубчик, прошу вас. Проходите, пожалуйста!

Х а д ж и – а г а. Ничего, не беспокойтесь, дирехтур. Я здесь сяду. (Садится на стул у двери.)

Х е к и м о в. Нет, нет, Хаджи-ага, я протестую! Сядьте вот сюда, в кресло. Вы – человек в летах…

Х а д ж и – а г а. Каждому – свое место, дирехтур. Я человек простой, мне и здесь удобно.

Х е к и м о в. Такие, как вы, Хаджи-ага, должны всегда сидеть на самых почетных местах. Сейчас Айгюль угостит нас крепким душистым зеленым чаем.

Х а д ж и – а г а. Думаю, дирехтур, у нас не будет времени чаевничать.

Х е к и м о в (улыбается). Если вы хотите, Хаджи-ага, мы найдем время и для чая.

Х а д ж и – а г а. Вы – найдете, а вот я – не найду.

Х е к и м о в. Так, так… Очень приятно слышать это. У мастера Хаджи-ага нет времени выпить с директором фабрики пиалу чая!

Х а д ж и – а г а. На фабрике порядки немного изменились. Так мне кажется, дирехтур.

Х е к и м о в. Порядки, говоришь, изменились?

Х а д ж и – а г а. Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вот походите сами по цехам, посмотрите… А зачем вы, собственно, вызвали меня, товарищ, дирехтур?

Х е к и м о в. Логичный вопрос, Хаджи-ага. Сейчас, сейчас, все объясню. Если вы помните, голубчик, в декабре прошлого года мы брали обязательства. Обязательства на этот год.

Х а д ж и – а г а. Не помню точно, что за обязательства вы брали, дирехтур, но краем уха слышал кое-что.

Х е к и м о в. Короче говоря, Хаджи-ага, год прошел. Конец декабря. На носу Новый год. Согласно одному из пунктов наших обязательств, мы в этом году должны были освоить как минимум две новые модели обуви. Сами знаете, фабрика не успела этого сделать. Поэтому мы можем… просто опозориться. Мы опозоримся, голубчик, если нас не выручит наша испытанная, старая рабочая гвардия. Я имею в виду таких замечательных мастеров-модельеров, как вы, Хаджи-ага. Если бы вы постарались и сшили нам три-четыре пары обуви нового образца на уровне импортных, мировых стандартов, мы были бы избавлены от позора… Вам ясна моя мысль, Хаджи-ага?

Х а д ж и – а г а. Хотите пустить пыль в глаза представителям торговых организаций, не так ли, дирехтур?

Х е к и м о в. Как вы странно выражаете свои мысли, Хаджи-ага! Откуда в вас, голубчик, такая резкость суждений? Вы, наш старый, испытанный гвардеец, – и вдруг!..

Х а д ж и – а г а. Я привык называть вещи своими именами, дирехтур. А привычка – вторая натура.

Х е к и м о в. Повторяю, осталось всего несколько дней до Нового года. Как вы думаете, уважаемый Хаджи-ага, успеем мы сделать новые образцы? Надо поторопиться и надо постараться, так как они должны успешно пройти через ГОСТ.

Х а д ж и – а г а. Вы, дирехтур, сперва постарайтесь, чтобы они успешно прошли через контроль нашей Мерджен, через наш ОТК. А уж если она пропустит…

Х е к и м о в. При чем тут Мерджен? При чем тут ОТК? Где логика, милый? Речь идет об ответственном задании дирекции.

Х а д ж и – а г а. Для нас сейчас нет выше инстанции, чем наша Мерджен, да пошлет ей судьба хорошего жениха! Даже ГОСТу с ней не сравниться.

Х е к и м о в. Значит, вы тоже, Хаджи-ага, наш боевой гвардеец, пасуете перед ней, перед девицей? (Смеется.) Кажется, Мерджен разделалась здесь со всеми. Джигит-девка! Но где же логика? Наша многовековая каракумо-ахалтекинская логика! В кино-то ходишь, Хаджи-ага? Любишь вестерны?

Х а д ж и – а г а. Вот именно – разделалась, дирехтур. Хорошо, если зарплаты за этот месяц хватит, чтобы свести концы с концами… А в кино иногда хожу.

Х е к и м о в. Может, вы работали плохо последние недели? Ведь должна быть логическая связь…

Х а д ж и – а г а. Вы приехали, дирехтур, и теперь сами разберетесь, как мы работали и почему столько заработали. Но учтите, дирехтур, я больше не буду шить обувь для вашей выставки.

Х е к и м о в. Что? Почему, голубчик? Что случилось, Хаджи-ага? Говорят, после моего отъезда вы даже заявление об увольнении написали? Естественно, я не верю, ибо логика вещей подсказывает…

Х а д ж и – а г а (перебивает). Да, написал, дирехтур. Потому что мне, как и всякому живому советскому человеку, хочется немного заработать. В кино мы ходим, но живем-то мы не в кино, не в газете. Для выставки шить мне и невыгодно, и неинтересно. Обувь для выставки можете шить вы с Мерджен Мурадовой. А я лучше сяду на улице и буду чинить обувь прохожим. Счастливо оставаться, дирехтур. (Встает и уходит.)

Х е к и м о в (вслед ему). Да погодите же вы, Хаджи-ага! Гвардеец! Голубчик! Стойте! Давайте вместе подумаем, взвесим! Из всякого затруднительного положения всегда можно найти выход… Ну, что за времена настали, товарищи? Директору фабрики приходится умолять своих рабочих, чтобы они выполняли свой долг. Разве логично?

Входит  А й г ю л ь.

А й г ю л ь. Нурлы Хекимович, поднимите трубочку, звонит Шихназаров.

Х е к и м о в. Спасибо, милая! (Поднимает трубку.) Да, слушаю… Что, что?! Безобразие!.. Я ведь сказал, распорядился… Кто здесь директор – я или Мерджен Мурадова? Если директор я, то бери такую кожу, какая тебе нужна. Но предупреждаю, если не выполнишь план по выпуску продукции со Знаком качества, пеняй на себя!.. (Кладет трубку. Обращается к Айгюль.) Айгюль, голубка, разыщи по телефону Мерджен! Соедини меня с ней. Срочно нужна!

А й г ю л ь. Сейчас, Нурлы Хекимович. (Выходит.)

Выждав немного, Хекимов поднимает трубку.

Х е к и м о в. Алло! Алло! В чем дело? Почему короткие гудки? Почему дали отбой?

Вбегает  А й г ю л ь.

А й г ю л ь. Мерджен…

Х е к и м о в (всерьез встревоженный). Что с ней? Что-нибудь случилось?

А й г ю л ь (недовольно). Ничего с ней не случилось, с вашей Мерджен, но…

Х е к и м о в. Что – но? Что – но? Говори поскорее! Но только не ревнуй, не ревнуй.

А й г ю л ь. Мерджен говорит, что она очень занята, спешит куда-то, у нее срочное дело. Как только, говорит, освобожусь – приду. (Выходит, рассерженная.)

Х е к и м о в (ворчливо). Нет, Мерджен, золотко, так дело не пойдет! Что было – то давно прошло. А в народе говорят: «Если в шутку – победит сын, а всерьез – отец». Все, конец твоим шуточкам-выкрутасам! Теперь посмотришь, ласточка, как мы, соколы-джигиты, умеем шутки шутить!.. (В селектор.) Айгюль! Срочно вызови ко мне начальника экспериментального цеха Шихназарова и начальника детского цеха Курбанова!.. Повторяю, срочно!

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

Проходит не больше минуты – в кабинет входят  Ш и х н а з а р о в  и  К у р б а н о в.

Ш и х н а з а р о в. Можно, Нурлы Хекимович?

Х е к и м о в (мрачно). Проходите, джигиты! Садитесь!

Шихназаров садится. Курбанов отходит к окну.

Ш и х н а з а р о в. Ох, как нам повезло, что вы приехали, Нурлы Хекимович! Ох, как повезло!

Х е к и м о в. Я уже слышал это от тебя сегодня, Шихназаров. Не повторяйся. Варьируй!

К у р б а н о в. Совершенно верно, Нурлы Хекимович, повезло.

Х е к и м о в. Льстецы! Рассказывайте, каково положение с выполнением плана и обязательств? Год-то кончается. В состоянии мы выполнить данное нами слово?

К у р б а н о в. Дела в моем цехе, как вы знаете, Нурлы Хекимович, и прежде по объективным причинам оставляли желать много лучшего, а теперь… буквально все рухнуло. Катастрофа!

Х е к и м о в. Катастрофа, говоришь? Рухнуло? Может, это Мерджен разрушила? Она?

Ш и х н а з а р о в. Мерджен Мурадовна, как говорится, спутала нам все карты, Нурлы Хекимович. После того как вы взяли к себе заместителем Гошлыева, мы вроде бы избавились от нашей хронической болезни – невыполнения плана. Но, кажется, наша радость была преждевременной, Нурлы Хекимович…

Х е к и м о в (перебивает). Вот что я вам скажу, милые, дорогие товарищи. И наш авторитет, и наша заработная плата зависят исключительно от выполнения плана и обязательств. Так это или не так? Логично я рассуждаю?

К у р б а н о в. Логичнее некуда.

Ш и х н а з а р о в. Нурлы Хекимович, а много ли не хватает до выполнения плана?

Х е к и м о в. Если мы сможем дать еще хотя бы сто тысяч рубликов, считайте, план и обязательства выполнены. Почти всю продукцию, как вы знаете, согласно договору, надо отправить на ударную стройку в Сибирь. Для них мы должны постараться как следует! Это понятно, конечно, да?

К у р б а н о в. Двадцать тысяч пар готовой обуви лежит на складе. Готовой!

Ш и х н а з а р о в. Если бы ее удалось протащить, Нурлы Хекимович…

Х е к и м о в. Как это – протащить? Что значит – протащить? Выбирай, пожалуйста, выражения, Шихназаров! Через кого протащить?

К у р б а н о в. Через ОТК. Через Мерджен Мурадовну, разумеется.

Х е к и м о в. Разве эта обувь имеет какие-нибудь дефекты?

К у р б а н о в. Не знаю, но Мерджен Мурадовна каким-то образом умудряется находить дефекты. Она и ее заместитель уже дважды за последние недели обнаруживали недоделки и возвращали нам нашу продукцию. Я говорю о вверенном мне цехе. Прежде Мерджен Мурадовна не так придиралась…

Х е к и м о в. «Прежде, прежде»… То было прежде… Только, пожалуйста, без намеков.

К у р б а н о в. Я без всяких намеков. Я серьезно.

Входит  у б о р щ и ц а.

Х е к и м о в. Опять? Что тебе надо, милая? Разве я вызывал тебя?

У б о р щ и ц а. Никто меня не вызывал, директор-ага. Я сама пришла. Думала, вы ушли уже…

Входит  А й г ю л ь.

А й г ю л ь. Эй, тетушка, я же сказала тебе, идет совещание. Сюда нельзя.

У б о р щ и ц а. Вах, Айгюль-джан, посмотри на свои туфельки! Такие прекрасные туфельки, а ты их испачкала. Наверное, на улице в лужу наступила?

А й г ю л ь. Что же делать, тетя? Это же туфли, обувь… раз я ношу их, хожу в них, естественно, они должны пачкаться… Впрочем, ты мне зубы не заговаривай. Повторяю, здесь идет совещание.

У б о р щ и ц а. Нет, ты послушай меня, Айгюль-джан. У меня две дочки-погодки. И вот одна, старшая, достала себе где-то по знакомству такие же, как у тебя, красивые туфли. Младшей тоже захотелось. Я им говорю: «Девочки, почему не покупаете туфли нашей фабрики?» Так они на смех меня подняли: «Чем мы хуже других?!»

К у р б а н о в. Да, Айгюль, дочка, можно подумать, ты обзавелась собственным магазином. Каждый день у тебя новые туфли.

А й г ю л ь (немного кокетничая). В человеке все должно быть прекрасно… Особенно если этот человек – девушка, которая хочет устроить свою судьбу.

У б о р щ и ц а (в сторону). Будто бы не устроила! Де-евушка! Вся фабрика знает…

А й г ю л ь (кажется, услышала; тоже в сторону). Судьба – это то, что навечно, а не просто так… чтобы время провести.

Ш и х н а з а р о в. Действительно, Айгюль-джан, очень у тебя изящные туфельки. Чьей фабрики продукция? Наверное, импортные?

А й г ю л ь. Представьте себе, это продукция мастеря нашей фабрики.

Ш и х н а з а р о в. Брось шутить!

Х е к и м о в. Туфли туфлями, однако, дамы и господа, давайте не будем отвлекаться!

У б о р щ и ц а. Айгюль-джан, доченька, может, ты поможешь… чтобы и моим девочкам, а?..

А й г ю л ь. О господи! Иногда я думаю, о чем бы мы говорили, если бы в наших магазинах было изобилие отличных товаров и мы бы не знали очередей? Хорошо, хорошо, помогу. (Выходит.)

У б о р щ и ц а. Нашли бы о чем говорить. Странно, ей-богу! Магазины забиты обувью, но не найдешь ничего подходящего. А девочки мои понасмотрелись заграничных кинофильмов, и им теперь только импортное все подавай. Просто ума не приложу, как быть. (Выходит.)

Х е к и м о в. Это ли не доказательство того, как растет наше благосостояние?! Даже уборщица – и та хочет, чтобы ее дочка ходила в импортных туфлях! Растет, не по дням, а по часам растет у населения спрос на доброкачественные товары! И удовлетворить хотя бы на один процент этот спрос выпадает на нашу долю, товарищи! Ведь логично?

Ш и х н а з а р о в. Вах, Нурлы Хекимович, да мы бы с удовольствием удовлетворили его, но вот только…

Х е к и м о в. Что же мешает?

СЦЕНА ПЯТАЯ

Дверь кабинета открывается. Входит  Г о ш л ы е в.

Г о ш л ы е в. Не везет нам, шеф! Прямо какая-то полоса невезения… Кош-шмар!.. Может, оттого, что год дракона, а?

Х е к и м о в. Мы не в Японии, Гошлыев. Говори без обиняков и без этих… космополитических вывертов! В чем дело? Что случилось?

Г о ш л ы е в (подходит к столу, садится). Вот именно – случилось, шеф! Как говорится, собирали по ложечке, а выплескиваем чашками! На складе накопилась огромная гора обуви, и когда я сейчас пришел туда…

Х е к и м о в. Снова Мерджен?

Г о ш л ы е в. Конечно, она! Кто же еще? Она и ее заместитель! Просто вредительство какое-то! Кош-шмар!

К у р б а н о в. Я ведь говорил.

Ш и х н а з а р о в. Что, снова придирается?

Г о ш л ы е в. О, еще как! Она прямо-таки вихрем, нет – ураганом пронеслась по складу – и… нет уже у нас ни плана, ни премии, шеф. Все полетело в тартарары – и договор, и слово, данное с высокой трибуны перед большой аудиторией…

Х е к и м о в. Ну, ладно, ладно, Гошлыев, меньше эмоций, больше фактов! Что стряслось? Конкретно. Ты можешь объяснить толком?

Г о ш л ы е в. Могу. Короче говоря, из двадцати тысяч пар обуви Мерджен не пропустила даже десятка пар. Как это назвать, товарищи? Кош-шмар!

Х е к и м о в. Почему не пропустила? Чем мотивирует? Ее логика?

Г о ш л ы е в. Женская логика! Качество, мол, низкое. Брак, мол.

Х е к и м о в. Продукция какого цеха?

Г о ш л ы е в (кивает на Курбанова). Почти вся – цеха детской обуви.

К у р б а н о в. Неужели у нас настолько низкое качество обуви, что нельзя никак пропустить?

Х е к и м о в. Кому же это знать, как не тебе, начальнику детского цеха?

К у р б а н о в. Поскольку качеством обычно занимается Мерджен, то мы в смысле качества не очень…

Х е к и м о в. Не очень, не очень… Теперь разбирайся с ней сам, голубчик. Но учти: если вся твоя продукция не пройдет сегодня-завтра через ОТК и не попадет туда, куда ей следует попасть, пеняй на себя. Что же касается явного брака, его надо устранить. Пусть твои люди останутся сегодня после работы. Кроме того, поработайте в субботу и воскресенье. Ясно? А сейчас иди к Мерджен, уломай ее. Ублажи, наконец. Магазины полны французских духов… Или… Чем она там душится сейчас?

К у р б а н о в. Пойти-то я пойду, только мне не уломать ее. Не станет она слушать меня, Нурлы Хекимович.

Ш и х н а з а р о в. И на духи не клюнет. Идеи в ней играют. Она ведь, как вы знаете, Нурлы Хекимович, не городская, в деревне школу окончила. Крестьянское это в ней – хозяйственность. Цельная натура.

К у р б а н о в. А что касается работы в субботу и воскресенье, Нурлы Хекимович, то, пожалуйста, издайте приказ, иначе…

Х е к и м о в (сурово). Иначе нам, то есть руководству, вплотную придется заняться вопросом о том, как начальник цеха детской обуви руководит работой своего цеха и почему его цех гонит брак. Логично? А теперь иди, Курбанов, и приходи ко мне только волком – не лисой! Победителем! Ясно?

Курбанов выходит.

Г о ш л ы е в. Что же теперь делать, шеф? Как быть? Ведь опозоримся! Кош-шмар!

Ш и х н а з а р о в. Вах, Нурлы Хекимович, только мы начали приближаться к выполнению плана, только наш авторитет начал подниматься в глазах вышестоящих инстанций – и вот на тебе! Новая помеха – Мерджен! ОТК!

Х е к и м о в. Куда вы смотрели, деятели? Где были ваши глаза, когда детский цех начал выпускать бракованную обувь? Это же позор! Позор! Теперь о вас узнает весь город, да что там город – вся страна! Опозоритесь на всю страну! И меня опозорите! Зачем обещали, если не можете выполнить своих обещаний? Зачем ставили свои подписи под договором?.. Неужели у вас нет ни совести, ни самолюбия? Не выполнить план, не сдержать данное слово – это же… это же… самая что ни на есть аморальность! Ведь логично? Нет, надо принимать решительные меры! Прежде всего надо наказать начальника цеха детской обуви, ответственного…

Г о ш л ы е в (перебивает). Шеф, дорогой, вы можете выгнать с фабрики и начальника цеха, и меня, своего заместителя, но план от этого не выиграет. И обязательства как были, так и останутся невыполненными. Меня и Курбанова вы можете уволить и в будущем году, а вот план вам нужен сейчас, в этом году, сегодня. Се-го-дня!

Х е к и м о в. Логично. Если план не будет выполнен, я всех уволю… перед тем, как уволят меня.

Г о ш л ы е в. План есть план. С ним нельзя шутки шутить. Мы это понимаем.

Х е к и м о в. Что же я должен делать? Советуйте! Если ОТК не пропускает обувь… Что подсказывает логика?

Г о ш л ы е в. Надо дать команду, чтобы пропустил. Хотя бы на этот раз.

Х е к и м о в. Ты мой заместитель, Гошлыев, а толкаешь меня на преступление.

Г о ш л ы е в. Не на преступление я вас толкаю, шеф, а на верный путь, который поможет вам завоевать еще больший авторитет – там, наверху.

Х е к и м о в. Дутый, фальшивый, преступный авторитет меня не устраивает. У меня в кармане красная книжка, которой я искренне дорожу.

Ш и х н а з а р о в. Я считаю, Нурлы Хекимович, не такое уж низкое качество у нашей продукции. Во всяком случае – хуже не стало. Просто у Мерджен Мурадовны последнее время испортился характер. Странное что-то произошло. Очень уж разборчива стала. И никто не одернет ее, не поставит на место, Нурлы Хекимович.

Х е к и м о в. При чем здесь Мерджен Мурадовна?! Разве она виновата, что вы не можете качественно работать, производите бракованную продукцию? Я спрашиваю – виновата? Раньше ведь она не была такой придирчивой.

Ш и х н а з а р о в. Была, Нурлы Хекимович, но не настолько. Вы как-то влияли на нее…

Х е к и м о в. Вот видишь – сам признаешь: не настолько. А почему?

Ш и х н а з а р о в. Голову ей не крутил этот…

Х е к и м о в. Кто?

Ш и х н а з а р о в. Да Ораз.

Х е к и м о в. Какой Ораз?

Ш и х н а з а р о в. Байлыев.

Х е к и м о в. Наш, что ли, Байлыев? Этот выскочка?

Ш и х н а з а р о в. Ну да, наш. Начальник третьего цеха.

Х е к и м о в. Крутит ей голову, говоришь? Ну и что? При чем здесь обувь?

Ш и х н а з а р о в. Крутить – крутит, а дальше этого не идет. И предложение не делает. Вот она и дергается. Особенно в полнолуние. Это как раз сейчас. И нас дергает, всю фабрику дергает. Ораз – ее последний шанс. Лет-то Мерджен немало, сами знаете.

Х е к и м о в. Ах, значит, Ораз?!

Ш и х н а з а р о в. Ораз, Ораз, не сомневайтесь.

Г о ш л ы е в. Я подтверждаю. Вся фабрика в курсе.

Х е к и м о в. А ты, Шихназаров, говорил – не городская, деревенская, цельная натура.

Ш и х н а з а р о в. Ну, и это тоже дает себя знать.

Х е к и м о в. Ах, Ораз?! Ораз! Ну, Ораз! Ну, Ораз! По-го-ди! Она что – тоже влюблена в него?

Ш и х н а з а р о в. Не очень, Нурлы Хекимович, не очень. Сколько можно любить, Нурлы Хекимович! (Вздыхает.) Один раз в жизни любят, сами знаете, Нурлы Хекимович. Но ведь жизнь как-то устраивать надо. Женщина. За тридцать. Без семьи. Вот и думает, наверное, может, с Оразом получится. А он тянет, тянет… Фу! А она дергается, Нурлы Хекимович. Особенно…

Х е к и м о в (перебивает). Знаю, в полнолуние.

Ш и х н а з а р о в. А план-то при чем? Согласитесь, Нурлы Хекимович.

Х е к и м о в. Согласен. План ни при чем. Значит, тянет Ораз, говорите?

Ш и х н а з а р о в. Тянет, Нурлы Хекимович. Душу из нее вытянул. А она – из нас. А что ей остается?

Х е к и м о в. Значит, тянет Ораз?! Ну, Ораз! Ну, Ораз! По-го-ди! (В селектор.) Айгюль! Милочка! Срочно ко мне начальника третьего цеха Ораза Байлыева! Волоком! И в наручниках! (Вскакивает с кресла, ходит по кабинету взад-вперед.) Ну, Ораз! Ну, Ораз! С одной стороны – да как он посмел?! С другой – чего тянет?! (Останавливается перед Шихназаровым, протягивает к нему руку.) Давай!

Ш и х н а з а р о в (недоуменно). Что, Нурлы Хекимович?

Х е к и м о в. Магазин давай!

Ш и х н а з а р о в. Какой магазин?

Х е к и м о в. Любой. Желательно для «томпсона». Нету, что ли? (Гошлыеву.) А у тебя?

Г о ш л ы е в (пожимает плечами, переглядывается с Шихназаровым.) И у меня нету…

Х е к и м о в (усмехается). Джигиты называется! Лихие туркмены на ахалтекинцах! Эх, видели бы вас ваши деды – вас и ваши пузатые портфели! Позор!

Ш и х н а з а р о в. О чем это вы, Нурлы Хекимович? Я не понял.

Г о ш л ы е в. И я не понял, шеф.

Х е к и м о в (смеется). Где уж вам понять! Мы ведь с женой в санатории были. Каждый день вечером – какой-нибудь вестерн: трах-бах – и неугодный тип на том свете.

Ш и х н а з а р о в. А-а-а!

Х е к и м о в. Вот именно.

Г о ш л ы е в. Ясно, шеф. (Хихикает.) Остроумный вы, шеф.

Х е к и м о в. Ходи и ты в кино, Гошлыев. Тоже будешь остроумным. За пятьдесят копеек. Сам ходи, а вот детей своих не пускай. Понял мою мысль?

Г о ш л ы е в. Разумеется, шеф. Я того же мнения. Можно вопросик?

Х е к и м о в. Давай.

Г о ш л ы е в. А любовниц они своих бывших куда?

Х е к и м о в. Кто они? Каких любовниц?

Г о ш л ы е в. Ну, эти… в вестернах которые… Любовниц… Чтобы планы их ковбойские не срывали… Ну, там, банк ограбить или еще что… Ведь у всех есть свои планы, шеф. У кого их нет?

Х е к и м о в. Есть у меня один хороший план, Гошлыев. Скоро ты его почувствуешь на себе. Очень скоро!

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Входит  К у р б а н о в.

К у р б а н о в (удрученно). Нурлы Хекимович, к сожалению, ничего не получается…

Х е к и м о в. Я так и знал. Я был уверен, что ты вернешься не волком и даже не лисой, а как побитый пес. (Включает телеустановку, вкрадчивым голосом.) Мер-джен Му-ра-дов-на!

На экране появляется лицо  М е р д ж е н.

М е р д ж е н (холодно). Слушаю вас, Нурлы Хекимович. С приездом! Салам алейкум. Как отдохнули?

Х е к и м о в. Средне, Мерджен Мурадовна, средне. (Многозначительно.) Не то, что раньше. Ваалейкум салам, золотко! У меня к тебе… вернее, к вам сразу же вопрос, дорогая Мерджен Мурадовна. Вопрос такой. Неужели наша детская обувь, затоваривающая склад, столь низкого качества, что ее нельзя пропустить через ОТК?

М е р д ж е н. Об этом не может быть и речи, Нурлы Хекимович. А начальника цеха, я считаю, надо привлечь к уголовной ответственности.

К у р б а н о в. Ну вот, слышали? Дался я ей!

Х е к и м о в. Спасибо за совет, дорогая, спасибо за совет! (Смеется, пытается обратить разговор в шутку.) Ну, а если серьезно, Мерджен Мурадовна?

Г о ш л ы е в. Вот именно, Мерджен, давай говорить серьезно, хоть сейчас и полнолуние!

М е р д ж е н. Я говорю вполне серьезно.

Х е к и м о в. Значит, к уголовной ответственности? (Хохочет.) Уж лучше «томпсон»! А, Мерджен Мурадовна? И как быть с планом, как быть с обязательствами?

М е р д ж е н. Таким путем, каким идет Курбанов, фабрика не выполнит плана, Нурлы Хекимович.

Г о ш л ы е в (передразнивает). «Не выполнит, не выполнит»!.. Нельзя быть такой зазнайкой! Как говорится, яйца курицу не учат!

Х е к и м о в (сурово). Тише, товарищи, тише! Гошлыев, ступай-ка ты… в кино! (Мягко.) Мерджен Мурадовна, милочка, я повторяю вопрос. Как быть с планом, с нашим родным планом, который мы не можем не выполнить? А до Нового года – считанные дни. Как нам выполнить его, посоветуйте, голубушка! Курбанова мы, конечно, казним на электрическом стуле, но это мы сделаем потом, после производственного триумфа, в узком кругу. Итак, как мы можем выполнить план?

М е р д ж е н. Это вы должны лучше знать, Нурлы Хекимович, вы – глава предприятия.

Ш и х н а з а р о в. Смотрите, как она разговаривает с директором! С Оразом она так не разговаривает!

Х е к и м о в. Тише, Шихназаров! Значит, наша обувь, Мерджен Мурадовна, не дойдет до прилавков. Выходит, тысячи детей в новогодние праздники не смогут надеть на свои ножки новые туфельки и ботиночки? Тысячи детей! Да еще чьих детей?! Строителей ударной стройки! Стройки, можно сказать, века! Так, что ли, Мерджен Мурадовна?!

М е р д ж е н. Нурлы Хекимович, мы уже три раза проверяли одну и ту же продукцию, продукцию цеха детской обуви. И моя совесть не позволяет мне предлагать эту обувь покупателям. Тем более если речь идет о детях рабочих ударной стройки!

Г о ш л ы е в. Скажите пожалуйста! Да кто тебя уполномочивает – предлагать или не предлагать что-либо покупателям? Шлепни свой штамп – и иди куда хочешь. Раньше-то шлепала!

Х е к и м о в. Спокойно, спокойно, Гошлыев! Возьми себя в руки! Хамить будешь дома своей жене. (Небольшая пауза. Другим тоном.) Товарищи джигиты, у меня есть предложение – сделаем маленький перекур, минут на пятнадцать – двадцать. А ты, Мерджен… А вы, Мерджен Мурадовна, зайдите ко мне прямо сейчас. Я хотел бы сказать вам кое-что с глазу на глаз, непосредственно… без этой волшебной техники. (Показывает на телеустановку.) Ведь логично?

Шихназаров, Курбанов и Гошлыев поднимаются, выходят.

(Улыбается, в телеустановку.) Так я жду тебя, Мерджен, милая.

М е р д ж е н. Нурлы, я опаздываю в райком. Едва успеваю. Может, ты поедешь вместо меня?

Х е к и м о в. А в чем дело?

М е р д ж е н. Сегодня туда вызвали Азизова – на ковер, к самому.

Х е к и м о в. Азизова? Директора кожзавода?

М е р д ж е н. Да. Я звонила, жаловалась. Ну, и меня тоже пригласили, разумеется.

Х е к и м о в. Напрасно.

М е р д ж е н. Что напрасно?

Х е к и м о в (раздражаясь). Не надо нам ссориться с Азизовым! Говорят, не плюй в колодец. И потом… Кто давал тебе такие права – жаловаться на Азизова?

М е р д ж е н. Ты. И еще – здравый смысл. И еще – интересы дела. И еще – мой партийный долг. Не забывай, Нурлы, три недели я руководила фабрикой. Вместо тебя. Ты сам этого захотел.

Х е к и м о в (так же раздраженно). Ну, хорошо, езжай в райком. Но, как вернешься, сразу же ко мне. Через час жду тебя. Вернее – ждем.

М е р д ж е н. Нурлы, я вернусь на фабрику не раньше четырех.

Х е к и м о в. Исключено. Ты нужна мне срочно. Что там еще у тебя?

М е р д ж е н (колеблется, после паузы). Я записалась к врачу.

Х е к и м о в. Пойдешь завтра.

М е р д ж е н. Нет, я пойду сегодня. Так надо.

Х е к и м о в. Ты нужна нам сейчас, Мерджен, здесь, на фабрике. Повторяю – срочно. Как представитель ОТК.

М е р д ж е н. У меня есть заместитель. Она в курсе всех дел ОТК. Я полностью доверяю ей.

Х е к и м о в. Почему ей? Разве твой зам не Демиров?

М е р д ж е н. Был. А сейчас – Айна Аманова.

Х е к и м о в. Секретарь нашей комсомольской организации?

М е р д ж е н. Да. Я перетянула ее к себе из отдела снабжения.

Х е к и м о в. «Перетянула»! Самовольничаешь, Мерджен!

М е р д ж е н. Повторяю, на Айну я могу положиться. Честная. Принципиальная. Толковая. Заочница. Учится на четвертом курсе института народного хозяйства. Словом, молодой перспективный специалист! Все это время, пока я сидела в твоем кабинете, Айна прекрасно справлялась с работой отдела.

Х е к и м о в. Хорошо. Пришли ее срочно! (Выключает телеустановку. Думает, закусив губу.) Так, так… Молодой… перспективный… специалист… Молодой… перспективный… У-гу…

З а н а в е с.