Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Беги Суханов

Соавторы: Аширмурад Мамилиев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Г о л о с  в а л у н а. Тяжело говорить… Тяжело вспоминать… С каждым днем моя память слабеет все больше и больше. Но кое-что я могу еще вспомнить… Вот… Да… Я был лекарем в Мерве… Меня звали…

М а м е д. Табиб Кемал?!

Долгая пауза.

Г о л о с  в а л у н а. Да, меня звали Табиб Кемал…

М а м е д (кричит). Я нашел тебя!.. Я нашел тебя!.. Дорогой Табиб Кемал!.. Почему ты стал голубым валуном?! Что случилось?!

Г о л о с  в а л у н а. Не кричи, человек… Я не помню тебя… Моя память застывает с каждым мгновением… Слушай, слушай… Спеши услышать, пока я не забыл всего, пока я не застыл окончательно… Слушай, слушай…

М а м е д. Я – весь внимание, Табиб Кемал! А где Гюльбахар? Говори!

Долгая пауза.

Г о л о с  в а л у н а. Да, итак, меня звали Табиб Кемал… Что было потом… Что было потом?.. Уже забыл… Память застывает… Помню только, что злосчастный шахский визирь и начальник стражи Рябой Реджеб привезли меня в это ущелье и приказали срочно приготовить снадобье, способное изменять человеческий облик, превращать человека в то или иное животное. Они дали мне слово оставить меня в живых и отпустить с миром домой, если я исполню их волю… И вот… И вот… Обернись назад, человек… Обернись назад… И ты сам увидишь… Сейчас ты сам все увидишь…

Мамед оборачивается.

Гаснет и вновь загорается свет.

Мамед становится свидетелем недавнего события.

Табиб Кемал сидит на камне. Перед ним на паласе разложены всевозможные принадлежности для приготовления лекарств – миниатюрные весы, ступки, сосуды, флаконы, склянки и прочее.

Появляются  в и з и р ь  и  н а ч а л ь н и к  с т р а ж и.

В и з и р ь. Ну, твое время истекло, чудодейственный лекарь! Мы спешим. Удалось сделать снадобье?

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (лицемерно). Иначе и не может быть! Мудрому из мудрейших, лекарю из лекарей – наши великодушные поздравления!

В и з и р ь. Заткнись, Реджеб! У нас нет времени! Нас ждут во дворце! Скоро рассвет.

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Заткнулся, заткнулся, визирь. Говори ты!

В и з и р ь. Чем порадуешь, Табиб Кемал? Отвечай, тебе удалось сделать снадобье?

Т а б и б  К е м а л (вздыхает, угрюмо). Я приготовил снадобье, которое ты просил, визирь. Я совершил большой грех и чувствую, что всевышний накажет меня за это. Надеюсь, и вы сдержите свое обещание?

В и з и р ь. Эх, дорогой Табиб Кемал, наш мудрый лекарь и немного волшебник! Все мы, люди, грешны. Что же касается наказания всевышнего, он может сделать это посредством нас, своих слуг! Я могу волей аллаха и казнить тебя, и помиловать!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (с нетерпением). Где снадобье, меняющее облик человека?

Т а б и б  К е м а л. Вот здесь, в этом кувшине. (Показывает на кувшин желтого цвета.) Но снадобье действует не на всех людей.

В и з и р ь. Как так? Почему?

Т а б и б  К е м а л. Против честных, правдивых, порядочных людей оно бессильно. Оно действует только на тех, в чьих характерах есть нечто скотское, звериное. Например, вот ты, начальник стражи… Обрати внимание на его лицо, визирь. Рябой Реджеб похож на злую цепную собаку. И речь его похожа на лай цепного пса. И вот, если он выпьет это снадобье или даже просто понюхает его, он может тотчас превратиться в собаку. А может и не превратиться. Вернее, превратится, но только частично. Скажем, произойдут соответствующие изменения в лице, в характере, он начнет то и дело лаять по-собачьи. Все зависит от дозы, от концентрации снадобья.

В и з и р ь. Понятно.

Т а б и б  К е м а л. Или вот ты, визирь… В твоей внешности…

В и з и р ь (перебивает). Ну, ладно, ладно, старик, замолчи! Нам и так все ясно. (Показывает на голубой кувшин.) А что у тебя в этом голубом кувшине?

Т а б и б  К е м а л. В нем, визирь, тоже одно волшебное снадобье. Да простит меня аллах за мою работу!

В и з и р ь. И тоже действует не на всех?

Т а б и б  К е м а л. Это действует на всех.

В и з и р ь. Объясни, в чем же проявляется его действие?

Т а б и б  К е м а л. Если человек выпьет хоть каплю этого снадобья, у него застынет кровь и он превратится в голубой валун. И вернуть человеку его прежний облик почти невозможно.

В и з и р ь. Браво, Табиб Кемал, браво! Ты – великий ученый! Я думаю, твои волшебные снадобья сослужат нашему четырежды луно– и солнцеподобному шах-ин-шаху большую службу!

Т а б и б  К е м а л (бьет себя ладонями по голове). Ох, грешен я! Грешен!

В и з и р ь. Не кори себя, не кори, старик! Будь мудрым! Смотри на вещи шире! Ты выполнил свой верноподданнический долг!

Т а б и б  К е м а л. Раз вы считаете, что выполнил, тогда отпустите меня на волю. Я хочу домой, визирь! Меня ждут люди, больные!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Не спеши, не спеши, чудодейственный лекарь! Хоть мы и сами очень спешим. Во-первых, вот тебе за труды. (Кидает на землю несколько золотых монет.) Во-вторых, мы хотим заключить с тобой еще одну сделку.

Т а б и б  К е м а л (ногой отбрасывает монеты в сторону). Рябой Реджеб, я не купец!

В и з и р ь. Не сердись, не сердись, Табиб Кемал! Нам известно твое бескорыстие, твоя порядочность. Его величество наш шах-ин-шах очень сожалеет, что ему пришлось рассердиться на тебя. Но что поделаешь? Такая уж у него работа! Такая профессия. Шах!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Да шах – и мат! (Хохочет.) Между прочим, дорогой Табиб Кемал, его величество просил нас передать тебе большой-пребольшой привет и низко кланяться.

Т а б и б  К е м а л (с горькой усмешкой). Привет передал? Просил низко кланяться? Удивительно!

В и з и р ь. Он пообещал также построить лечебницу на сорок и одну келью для оказания помощи больным нашего государства. Просил нас сказать тебе об этом, старичок.

Т а б и б  К е м а л. Если бы каждый правитель всегда честно выполнял свои обещания, мир давно бы превратился в благодатный рай!

В и з и р ь. Однако, Табиб Кемал, мы спешим. Мы должны передать тебе еще одно поручение нашего четырежды луно– и солнцеликого! Последнее!

Т а б и б  К е м а л. Что за поручение? Говори, визирь. Я внимательно слушаю.

В и з и р ь. Не все спокойно на границах нашего государства, старик. Особенно шаха беспокоит наш южный сосед… этот самый… Ну, ты знаешь, кого я имею в виду… Короче, возможна война. А в войне, старик, выигрывает, сам знаешь, тот, у кого больше войска, чьи воины лучше вооружены. Понятно, да? А казна шах-ин-шаха почти пуста. Торговые отношения с соседями в последние месяцы сведены, можно сказать, к нулю. Словом, надо помочь казне, Табиб Кемал!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Надо, надо! Помоги, старик! Или ты не патриот?

Т а б и б  К е м а л (недоуменно). Чем же я могу помочь? Не понимаю…

В и з и р ь. Чудотворец, способный превратить человека в зверя или камень, может, надо думать, превратить того же человека и в слиток золота. Всем известно, Табиб Кемал, ведь ты немного и волшебник!

Т а б и б  К е м а л (возмущенно). Превращать живого человека – в слиток золота?!

В и з и р ь. Да, а что?

Т а б и б  К е м а л. Нет, нет! Даже говорить об этом – страшный грех! Да, я немного волшебник, но ведь добрый. Прошу тебя, не забывай этого, визирь! Губить человека?! Губить бессмертную человеческую душу?! Как можно?!

В и з и р ь (с усмешкой). Сразу видно, старик, что ты не государственный деятель! Как многие философы, ты, Табиб Кемал, переоцениваешь душу и жизнь человека. О каком грехе ты толкуешь? Выполнив эту просьбу шаха, ты окажешь тем самым и ему лично, и всем его подданным неоценимую услугу. Подумай, ведь в наших темницах томятся тысячи пленных, всевозможного рода проходимцы, сомнительные личности, воры, смутьяны, покушавшиеся на жизнь шах-ин-шаха и жизни нас, его вернейших слуг, и прочие преступники. Да, томятся! А кому от этого польза? Им? Нет. Нам? Тоже.

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. В наших темницах-зинданах, старик, заживо гниют твари, поднявшие руку на шахскую власть! Их надо бы убивать и убивать! Легче содержать огромное войско, чем прокормить всю эту ораву. Одной воды за день они пьют столько, что нужна целая река. Но ведь им и есть иногда тоже что-то надо, согласись, старик. Одно разорение для казны!

В и з и р ь. А если всех этих бездельников превратить в золотые слитки, то, во-первых, они сами избавятся от каждодневных мучений, а во-вторых, в шахской казне вырастут горы золота, отчего наше государство станет еще могущественнее!

Т а б и б  К е м а л (взрывается возмущением). Вы оба – не люди! Вы – звери! Вы – шайтаны!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Ах ты, старый пес! (Бьет Табиба Кемала плетью.)

Т а б и б  К е м а л. Шайтаны! Шайтаны! Шайтаны! Но знайте, со дня образования мира, с момента появления человека на земле еще не было такого, чтобы черная сила закабалила людской разум, сделала бы его своим послушным рабом!

В и з и р ь (зло смеется). Хорошо, ты уговорил нас, старик! Мы не будем превращать тебя в послушного раба! Ты сгодишься нам и непослушным! Мы сделаем тебя слепцом с вырванным языком! У Рябого Реджеба большой опыт в подобных операциях. Он набил себе руку на этом. Но твои знания, твоя голова по-прежнему будут служить нам. Мы заставим тебя! (Начальнику стражи.) Эй, Реджеб, хватай этого выжившего из ума старого пса! Проткни ему глаза своим кинжалом! Вырви язык!

Начальник стражи кидается к Табибу Кемалу.

Лекарь хватает желтый кувшин и бьет им начальника стражи по голове. Кувшин разбивается. Визирь приходит на помощь начальнику стражи. Завязывается драка.

Табиб Кемал, изловчившись, вырывается, хватает голубой кувшин, размахивает им.

Т а б и б  К е м а л. Не подходите ко мне, шайтаны! Не подходите – или превращу вас в камень!

Визирь бьет палкой по голубому кувшину. Кувшин разбивается, у него отваливается днище.

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (набрасывается на Табиба Кемала, валит его на землю, начинает душить). Смерть ему! Смерть! Он никогда не будет с нами! Смерть упрямцу!

В и з и р ь. Не трать на него силы, Реджеб! Угостим-ка лекаря его же снадобьем! (Поднимает отвалившееся дно голубого кувшина.)

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Осталось что-нибудь?

В и з и р ь. Немного есть. Держи его покрепче!

Начальник стражи и визирь насильно вливают в рот Табиба Кемала остатки зелья, превращающего человека в камень.

Табиб Кемал издает жалобный вопль.

Визирь и начальник стражи отбегают в стороны.

Т а б и б  К е м а л. О аллах, холодеет кровь в жилах!.. Я погибаю… Изверги!.. Шайтаны!.. Шай…

Табиб Кемал превращается в валун голубого цвета, похожий очертаниями на человеческое тело.

В и з и р ь. Вот так-то, старый пес!.. Считай, ты попал в яму, которую рыл для другого.

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Жаль, мы остались без волшебного снадобья! (Осторожно поднимает осколки желтого кувшина.) Все сразу же испарилось.

В и з и р ь. Да, это зелье могло бы сослужить нам службу – превратить придурочного шахского сынка Шахина в полного осла! Но ничего! Во всех случаях ему не видать папашиного трона, как своих ослиных ушей! В ближайшее время, Реджеб, мы должны сделать так, чтобы наш солнцеликий переселился к дьяволу в ад. Он это вполне заслужил! И тогда шахом становлюсь я. А ты – моим визирем!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Может, он еще не околел окончательно, этот упрямый старый пес? (Обнажает меч, бьет им по голубому валуну.)

Валун исторгает столб огня.

В и з и р ь (задумывается, после паузы). Какой все-таки волшебной силой обладал этот лекарь! Какими знаниями! Жаль, что мы потеряли его! Поторопились мы, Реджеб! Дураки!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (чешет затылок, кивает головой). Что да, то да – погорячились мы, визирь! Но дело сделано. До восхода солнца остается совсем немного. Шах ждет нас. Ждет Мамеда…

В и з и р ь. Да, скорее на коней!

Визирь и начальник стражи поспешно уходят.

Гаснет и вновь загорается свет.

М а м е д  в задумчивости стоит перед голубым валуном. В стороне – б е л а я  г о л у б к а.

М а м е д (потрясает кулаками). Какая звериная жестокость! Какое гнусное предательство! Бедный Табиб Кемал! Скажи, как можно помочь тебе?

Белая голубка срывает большой алый цветок, кладет его на валун.

Г о л о с  в а л у н а. Помочь… помочь…

М а м е д. Знакомый запах! Кажется, это тот самый цветок, который мы нюхали во дворце. Уж не хочешь ли ты, птица, превратить меня в какого-нибудь зверя?

Г о л о с  в а л у н а. Ты хочешь помочь мне, человек?.. Это почти невозможно… Однако попробуй… Попытайся сдвинуть меня с места… Здесь, подо мной, находится красный кувшинчик с живой водой… Мне удалось утаить его от этих шайтанов. Если бы ты смог достать эту воду, растворить в ней лепестки алого цветка и окропить меня, мне бы стало полегче… Но боюсь, у тебя не хватит сил… Тяжел я, очень тяжел…

М а м е д. Я должен сделать это во что бы то ни стало, Табиб Кемал!

Мамед сбрасывает с себя халат, делает попытки сдвинуть валун с места. Белая голубка терпеливо ждет в стороне. После нескольких попыток Мамеду удается чуть-чуть сдвинуть валун, который исторгает при этом сноп огня.

Мамед извлекает из-под валуна небольшой красный кувшинчик, бросает в него алый цветок, взбалтывает живую воду и окропляет ею валун.

Постепенно в валуне еще явственнее проступают человеческие черты, он явно становится похожим на старого лекаря.

Г о л о с  в а л у н а. Спасибо тебе, джигит!.. Мне стало немного легче!.. Немного… Немного… Но память моя еще очень тяжела… Тяжела… Тяжела…

М а м е д. Я хочу, чтобы ты полностью стал человеком, Табиб Кемал!

Г о л о с  в а л у н а. Увы, джигит, даже живая вода и волшебный алый цветок бессильны сделать это!.. Бессильны… Бессильны… Бессильны…

М а м е д. Нет, нет, я хочу помочь тебе до конца! Ты нужен людям, Табиб Кемал! И мне! И Гюльбахар! Ты должен вернуть ее мне! Я не могу без нее!

Г о л о с  в а л у н а. К сожалению… К сожалению…

М а м е д. Ты должен придумать что-нибудь, Табиб Кемал! Ну, пожалуйста!

Г о л о с  в а л у н а. Я узнал тебя… Узнал тебя… Вспомнил… Ничего не поделаешь, сынок, Мамед… Видно, такова моя судьба… А как ты нашел меня?

М а м е д. В это ущелье завлекла меня вот она – белая голубка. (Показывает на птицу.) Она заколдовала шаха, визиря и начальника стражи. Они приказали мне найти ее в течение трех дней, пообещав в награду за это освободить из темниц-зинданов заключенных, избавить народ от принудительной бессонницы.

Г о л о с  в а л у н а. Белая голубка – моя внучка Гюльбахар. Она заколдована мною.

М а м е д. Что?! Гюльбахар?! Моя возлюбленная?! Моя невеста?! (Кидается к голубке, гладит ее. Он полон смятения.) Но мне нужна не птица!.. Мне нужна моя Гюльбахар! Уж не снится ли мне сон, Табиб Кемал?

Г о л о с  в а л у н а. Увы, сынок, Мамед, это явь… Печальная явь… Белая голубка – Гюльбахар… Гюльбахар… Гюльбахар…

М а м е д. Вы оба должны стать людьми! Непременно! Во что бы то ни стало! Ибо без Гюльбахар я сам не человек. Как это сделать, Табиб Кемал? Подумай! Пожалуйста!

Г о л о с  в а л у н а. Ничто и никто не может помочь нам. Мы обречены, сынок… Мы обречены…

М а м е д. Но почему?! Почему?!

Г о л о с  в а л у н а. Никто, кроме меня, не может приготовить снадобье, способное вернуть мне человеческий облик… А я… всего-навсего… говорящий камень… Мой ум скован… Мой разум скован… Мои знания скованы…

М а м е д. Надо что-то придумать! Надо что-то придумать! Эге-ге-ей! Горы! Камни! Травы! Цветы! Деревья! Отзовитесь! Надо что-то придумать! Надо помочь Табибу Кемалу! Надо помочь моей Гюльбахар!

Г о л о с  в а л у н а. Не кричи, Мамед… Не трать зря силы… Горы, камни, травы, цветы и деревья – это конечно же друзья человека… Наши друзья… Но помочь человеку в беде может только человек… Да, есть еще одно средство, способное расколдовать меня и Гюльбахар, вернуть нам человеческий облик… Но не так-то просто воспользоваться этим средством… Я бы даже сказал, это почти невозможно… Пытаясь помочь нам, ты можешь погибнуть… Погибнуть… Погибнуть…

М а м е д. Я не боюсь трудностей! Я не боюсь смерти! Скажи, что я должен сделать, Табиб Кемал! Клянусь, я сделаю невозможное!

Г о л о с  в а л у н а. Не надо заранее клясться, сынок… Боюсь… Боюсь, я пошлю тебя на верную смерть… На верную смерть… На верную смерть…

М а м е д. Что я должен сделать, Табиб Кемал? Говори, я жду! Я жду!

Г о л о с  в а л у н а. Слушай… Слушай… Если в живой воде, которую ты, Мамед, держишь в своих руках, растворить щепотку пепла от праха трех самых отъявленных злодеев страны, сгоревших на костре из веток саксаула – ноши сорока верблюдов, и полученной смесью окропить меня, то я вновь стану человеком…

М а м е д. Прекрасно! Есть у меня на примете три отъявленных, бесспорных злодея! Я знаю, где найти их! Или, Табиб Кемал, я погибну, или ты опять станешь человеком! Пожелай мне успеха!

Г о л о с  в а л у н а. Да сопутствует тебе удача, джигит, сынок, Мамед!.. Белая голубка, Гюльбахар, проводит тебя… Проводит тебя… Проводит тебя…

М а м е д. Ждите меня, родные! Ждите моего возвращения! До скорой встречи! До счастливой встречи. (Уходит, сопровождаемый белой голубкой.)

Гаснет свет. Валун излучает мерцающее сияние.

Г о л о с  в а л у н а. Счаст-ли-во, Ма-мед!.. Мы ждем!.. Мы на-де-ем-ся!.. На-де-ем-ся!.. На-де-ем-ся!..

Г о л о с  Г ю л ь б а х а р. Ждем! Надеемся!

З а н а в е с.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Тронный зал в шахском дворце.

Ш а х  ползает вокруг трона, пытается веревкой привязать ножки трона к ковру.

Ш у т  с насмешливой улыбкой наблюдает за этим бессмысленным занятием. У двери стоит и дремлет  н а ч а л ь н и к  с т р а ж и Р я б о й  Р е д ж е б.

Ш у т. Мой шах-ин-шах, неужели ты думаешь, что так будет надежнее, прочнее? Но ведь не троны проваливаются в тартарары, а их владельцы!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. И-а!.. Не болтай вздор, дурак! Лучше расскажи что-нибудь смешное. Развлеки своего повелителя! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш у т (хохочет). А по-моему, нам и так очень смешно! (Копирует шаха.) И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. И-а!.. Что же тебе смешно, болван? И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш у т. А разве не смешно? (Снова подражает.) И-а!.. И-а!.. И-а!.. Не дворец, а конюшня!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. И-а!.. Эй, начальник стражи!.. Рябой Реджеб!.. И-а!.. И-а!.. И-а!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (пробуждается). Гав-гав-гав!.. Да, ваше величество!.. Трижды… четырежды… луна… солнце… Гав-гав-гав!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. И-а!.. Реджеб, сними с шута голову!.. Пусть полюбуется на нее со стороны да посмеется! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш у т. Пусть он сначала с себя снимет голову, а я посмотрю: если это не очень больно, то и я позволю.

Ш а х (смеется). И-а!.. И-а!.. И-а!.. Э, болван, как же он может сам себя обезглавить? И-а!.. И-а!.. И-а!

Ш у т. А мы поможем ему! Сначала – ему, потом – тебе! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х. И-а.. И-а!.. Опасно шутишь, шут! И-а!.. И-а!.. И-а!.. Что делает мой сынок, мой наследник Шахин? И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш у т. Набил себе живот зеленым клевером в саду и спит в дворцовой конюшне.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Начальник стражи, Реджеб, где мой визирь? Тоже, наверное, дрыхнет где-нибудь? И-а!.. И-а!.. И-а!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав! Ваше величество, у визиря под вечер наступает час бешеного вытья. Чтобы не беспокоить нашего четырежды луно– и солнцеликого, он убегает на пустырь за дворцом и воет там – отводит душу. Вот, слышите?.. Гав-гав-гав!..

Издали доносится шакалий вой: «У-у-у!.. У-у-у!..»

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Все-таки жаль его! Бедняга! Все убирайтесь прочь с моих глаз! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Начальник стражи и шут выходят.

Вскоре появляется  в и з и р ь.

В и з и р ь (с поклоном). У-у-у-у!.. Ваше величество, вы спрашивали меня? У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Навылся, визирь?.. Облегчил душу?.. И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Скорее, напротив, ваше величество, – надорвал душу! Что за жизнь настала? Звериная, шакалья жизнь! Вы согласны, ваше величество? У-у-у-у!..

Ш а х. Ишачья жизнь! И-а!.. И-а!.. Визирь, сегодня истекает срок – три дня, с тех пор, как Мамед ушел на поиски волшебницы голубки. Или он обманул нас? Сбежал? И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Не беспокойтесь, ваше величество. Говорят, резвость кошки до сеновала. Никуда не денется от нас этот Мамед. Сотни наших самых проворных ищеек-джасусов выследят его, поймают и бросят к вашим ногам! У-у-у-у!.. У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Визирь, я не понимаю твоих слов, твою мысль! И-а!.. И-а!.. И-а!.. Почему? Му-у-у-у!.. Ой, извини, забыл!.. Я еще не корова… И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Ваше величество, мы говорим на разных языках. У-у-у-у!..

Ш а х. Без намеков, нахал! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. Я без намеков, ваше величество! Я от всей души… У-у-у-у!.. Надо было нам сразу же обезглавить этого парня Мамеда! У-у-у-у!..

Ш а х. Все-таки он пообещал нам поймать волшебную голубку, которая, я уверен, может расколдовать и шах-заде, и меня, и тебя, и начальника стражи. И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Не смею вам советовать, ваше величество, но, мне кажется, луноподобному шах-заде лучше оставаться в полуживотном, ослином состоянии. В наше время, ваше величество, наследникам нельзя очень-то доверять! Не успеете глазом моргнуть, как лишитесь трона! У-у-у-у!..

Ш а х. И-а! И-а!.. Да ты спятил с ума, визирь! Я ведь отец, да к тому же еще и… И-а!.. И-а!.. И-а!.. А они очень любят свое потомство… И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Не гневайтесь, мой шах-ин-шах! Вы – отец всего нашего государства! И если вы хотите быть счастливым, спокойным ослом… извините, я хотел сказать – отцом… У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Довольно! Заткнись, визирь! Не береди душу! Вах, сынок! Ведь с тебя все началось! Ты первый огласил наш дворец этим ревом! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Вбегает  ш а х – з а д е. Делает галопом круг по залу. Оглушительно ревет по-ослиному.

Ш а х – з а д е. И-а!.. И-а!.. И-а!.. Ты звал меня, папочка? И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Сыночек! И-а!.. И-а!.. И-а!.. Не звал, так как я никогда не расстаюсь с тобой, ты всегда, постоянно со мной, в моем сердце! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Как изволили спать-почивать, наш драгоценный шах-заде, наш маленький луненочек? У-у-у-у!..

Ш а х – з а д е. И-а!.. И-а!.. Папа, мне приснился сон, будто я стал взрослым осликом! И я так быстро-быстро побежал! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х (грустно, с человеческой интонацией). И-а, и-а, моя радость! Визирь, ты – скотина! Ты еще посмел бросить тень на моего сына, на моего наследника! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Мой долг – сказать, предупредить, предостеречь, посоветовать, ваше величество! А там уж – ваше дело! У-у-у-у!..

Вбегает  н а ч а л ь н и к  с т р а ж и.

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Ваше величество, поздравляю! Мамед вернулся. Негодяй оказался честным парнем! Гав-гав-гав!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Что?! Мамед?! С голубкой?! С волшебницей? И-а!.. И-а!.. И-а!.. Давай его сюда! Скорей! И-а!.. И-а!.. И-а!.. Реджеб, немедленно! Срочно! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (распахивает дверь). Гав-гав-гав!.. Мамед, добро пожаловать! Просим! Ждем тебя! Гав-гав-гав!..

Входит  М а м е д.

М а м е д (оглядывается). Я смотрю, ваше величество, у вас здесь мало что изменилось. (Втягивает носом воздух, принюхивается.) Фу, как в зверинце!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Мы устроим тебе здесь византийский цирк, Мамед, если ты не выполнил нашего поручения! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Ты выполнил его, Мамед? Признавайся! У-у-у-у…

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав! Отвечай, Мамед! Да или нет? Чет – нечет? Волк или лиса? Гав-гав-гав!..

М а м е д. Ни то, ни другое.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Что?! Как ты сказал?! Значит, ты обманул нас? Ну, Мамед!.. Ну, Мамед! Берегись! Начальник стражи! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав! Да, слушаю вас, ваше величество. Гав-гав-гав!..

М а м е д. Да не обманывал я вас. Просто я ответил на вопрос Рябого Реджеба. Я не волк и не лиса, не осел, не шакал и не собака. Я – человек!

Ш а х – з а д е. И-а!.. И-а!.. И-а!.. Па-поч-ка, я тоже хочу стать человеком! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Мамед, ближе к делу! Где белая голубка, которая заколдовала-попортила нас? Ты поймал ее? И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Поймать-то я ее поймал, ваше величество, только она не дотянула до лицезрения вас.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Визирь, что он говорит? И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у! Как я понял, наш четырежды луно– и солнцеликий, этот парень не выполнил вашего поручения. У-у-у-у!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Тогда что же вы, ослы, собаки, шакалы, стоите – глазами хлопаете? Вешайте его! Рубите ему голову! Кромсайте его на куски! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав! Это мы мигом, ваше величество! (Выхватывает из ножен меч.) На самом высшем уровне! Гав-гав-гав!.. Смерть обманщику солнцеликого! Гав-гав-гав!

М а м е д. Погодите, ваше величество! Куда такая спешка? Что, пожар? Вначале выслушайте – потом уж судите и сносите голову. Подумаешь! Голубку эту, белую волшебницу, я поймал…

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Если поймал, Мамед, так давай ее скорей сюда! У-у-у-у!.. Не тяни! Пусть она немедленно расколдует-излечит нас. Всех-всех-всех! У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Да, да, пусть расколдует! И в первую очередь – моего сыночка! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х – з а д е. И-а!.. И-а!.. Хочу расколдоваться!.. Хочу расколдоваться!.. И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Однако слушайте дальше, ваше величество… Да, волшебницу голубку я поймал. Бедная птаха так перепугалась, оказавшись у меня в руках, что едва могла говорить по-человечески. Но потом пришла-таки в себя, и мы поняли друг друга. Да, сказала она мне, шах-заде, ваш луненочек-осленочек заколдован-попорчен. И снадобье дала мне для расколдования его. Здесь оно у меня. (Хлопает по карману своего халата.)

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Мамед, а про наши болезни что сказала голубка? И-а!.. И-а!.. И-а!.. Дала снадобье? Ты взял?

М а м е д. Про ваши болезни, ваше величество, она сказала, что это вовсе не болезни. Просто, говорит, они сами по себе такие! В характере, говорит, все это у них – ослиное, шакалье, собачье. От рождения. Вот, в конце концов, эти свойства и проявились.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Мамед, и ты не задушил негодницу, нахалку за эти слова?! Не оторвал ей ее вольнодумную голову? Не выколол ей глаза? Да как ты мог спокойно это слушать, Мамед? Да ты знаешь, кто ты? Ты – государственный изменник! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Именно так я и хотел поступить, ваше величество. Я уже занес было руку… Но не успел. С неба камнем упал черный кобчик и в один миг прикончил голубку.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Молодец кобчик! Правильно сделал! Не то что ты, ротозей! Видишь, Мамед, даже птицы защищают мою честь! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Ваше величество, давайте, как вы сами сказали, ближе к делу! Итак, если вы не отказываетесь от своего обещания – выпустить из темниц-зинданов всех заключенных, если вы обещаете избавить народ страны от пытки бессонницей, я готов приступить к исцелению вашего наследника.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. А меня, Мамед, кто исцелит-расколдует? И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Может быть, ваш визирь? Говорят, он разбирается в науках.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Это правда, визирь? Ты разбираешься? И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. (С поклоном.) Не настолько, ваше величество, не настолько. У-у-у-у!.. Если бы я был такой ученый, разве я выл бы сейчас по-шакальи? Как говорится, знал бы плешивый средство, он бы себя первого сделал волосатым! У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Первым ты должен расколдовать-излечить меня, Мамед! Кто здесь шах? Я или не я? И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Вы, конечно, шах. И еще какой! Вас, ваше величество, слышно далеко. – за тридевять земель!

Ш а х – з а д е. И-а!.. И-а!.. Не-ет!.. Не-ет!.. Не-ет!.. Слушай меня, Мамед! Первым ты расколдуешь-излечишь меня! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Сынок, нельзя пререкаться с отцом… Да еще с таким… С отцом-шахом! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х – з а д е. И-а.. И-а!.. Если ты настоящий отец, да еще отец-шах, будь великодушным, папочка, вели первым излечить меня! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Ваше величество, я же сказал по-туркменски: я могу исцелить-расколдовать только вашего сына.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. А как же быть нам? Посмотри на мои уши, Мамед! Неужели мы так и будем до конца жизни – и-а, и-а, и-а?!

В и з и р ь. У-у-у-у!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!..

Ш а х. И-а!.. Раньше-то мы не были такими, Мамед! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Ваше величество, повторяю, вы и раньше были почти такими же, только никто не осмеливался сказать вам об этом прямо, в лицо.

В и з и р ь. У-у-у-у!.. О аллах, неужели это навеки?! У-у-у-у!.. Мамед, пожалей! У-у-у-у!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Пожалей, Мамедик!.. Гав-гав-гав!..

М а м е д. Короче говоря, ваше величество, выбирайте! Или я расколдовываю-излечиваю вашего сына Шахина, или зовите своих палачей. Вот моя голова!

Ш а х (недоуменно). И-а!.. И-а!.. Ты что, чудак! Так спешишь умереть? С ума спятил, Мамед, не иначе! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Я хочу определенности, ваше величество! И чем скорее, тем лучше. Или я живу здесь, на земле, или в раю! Мне все равно.

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Ты уверен, что в раю? А если в аду? У-у-у-у!..

М а м е д. Я не успел нагрешить. Ясно, что попаду в рай!

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Вы слышали, мой шах? Какой хвастун!.. У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Слышать-то я слышал, но… И-а!.. И-а!.. И-а!.. Эй, парень, это точно, что ты бессилен расколдовать-излечить нас и вернуть нам наш прежний облик? И еще… Это правда, что волшебница голубка мертва? И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. С какой стати я буду врать вам, ваше величество? И как я могу браться сделать то, что мне не под силу? А волшебница голубка, увы, мертва! Но я сейчас вспомнил… Испуская дух, она сказала мне: «Шах, визирь и начальник стражи смогут исцелиться-расколдоваться, если побывают на том свете и трижды перепрыгнут через адский огонь.

Входит  ш у т.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Это что-то новое, Мамед! А разве можно побывать на том свете так, чтобы потом и вернуться? И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Конечно, можно.

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Как? У-у-у-у!..

Ш у т. Если решишься пойти туда, мой шах, захвати на обратном пути райскую веточку для моего колпака!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Как, Мамед? Гав-гав-гав!..

М а м е д. Волшебница голубка сказала мне, как это сделать. Она дала мне на этот случай эликсир. Вот он, смотрите! (Достает из кармана халата флакон, показывает всем.) Надо натереть этим эликсиром руки, лицо и прыгнуть в огромный костер из веток саксаула – ноши сорока верблюдов. Человек мгновенно оказывается на том свете и вскоре возвращается назад живым и невредимым. (Прячет флакон в карман халата.) Ну, так решайте, ваше величество, будем расколдовывать вашего луненочка-осленочка или нет?