Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Беги Суханов

Соавторы: Аширмурад Мамилиев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Эй, народ! Слушай и повинуйся! Никто не спит! Ни днем, ни ночью! Никто не видит сны! Указ сохраняется! И-а!.. И-а!! И-а!..

Груда головешек и пепла приходит в движение. Из нее, чихая и отряхиваясь, появляется  М а м е д.

Толпа восторженными криками приветствует ходока на тот свет и обратно.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!

Ш а х – з а д е. Ур-р-р-а-а-а!.. Вот это да!

М а м е д. Здравствуйте, земляки! Вот и я! От всей вам души – потусторонний голубой салам от аллаха! Это самая любимая красочка аллаха, не считая белой и желтой!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Сгинь, нечистый дух! Сгинь! Исчезни! Пропади! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!… Вот видите, ваше величество. Я говорил, что он вернется и расколдует нас! Теперь он нас излечит-расколдует (Поет.) И я не буду лаять на весь мир! Гав-гав-гав!..

Ш а х – з а д е. Мамед, ты и вправду побывал на том свете?

М а м е д. Да, наш четырежды луненочек! Самому не верится! Все как во сне произошло!

Ш а х – з а д е. Ой, как интересно! А чем там занимается народ?

М а м е д. Каждый занят своим делом. Кто звезды чинит, кто…

Ш а х – з а д е (перебивает). Ой, как интересно! А что они едят? Халву едят, плов готовят?

М а м е д. Ох, наш четырежды луненочек, какой плов мне пришлось там отведать! Ах, какой плов! Пальчики оближешь! (Обращается к толпе.) Дорогие земляки, люди! Благодарю вас за жаркое расставание и теплую встречу! (Шаху.) Ваше величество шах-ин-шах, не бойтесь меня. Я не дух и не нечистая сила. Я – живой Мамед. Можете даже пощупать меня! Только не очень… Я жив и здоров! (Чихает.) Вот только простудился в дороге – в облаках немного продуло. А в остальном я все тот же. Не верите? Ну посудите сами, ваше величество, разве нечистая сила может чихать? Ап-чхи! Ап-чхи!

Ш а х (радостно). И-а!.. И-а!.. Ты прав, Мамед, нечистая сила не чихает! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Прежде всего, ваше величество, наш четырежды луно– и солнцеликий, разрешите мне сделать небольшой отчет о моей командировке на тот свет и обратно.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. И-а!.. Рассказывай, Мамед, рассказывай! Что там интересного? И-а!.. И-а!.. И-а!..

Х а д ж и – а г а (обнимает слепого нищего, тихо). Я преклоняюсь перед твоей благородной профессией, брат кяризник!

И б р а г и м (горячо жмет руку слепого). Готов служить тебе до конца моих дней, друг!

С л е п о й  н и щ и й. Братья, мы делали общее дело – добро! Оно возвращается. Так мне сказал однажды наш Мамед. Мы совершили подкоп под шаха, под визиря, под Рябого Реджеба! Под зло!

М а м е д. Ваше величество, во-первых, вот вам письмо-записка от безбородого плута маклера. (Достает из-за пазухи и протягивает шаху сложенный вчетверо листок бумаги.)

Ш а х (передает письмо-записку визирю). И-а!.. И-а!.. Читай, визирь! Что пишет безбородый? И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь (беспомощно вертит письмо-записку в руках). У-у-у-у!.. Ваше величество, я забыл очки во дворце. Извините, пожалуйста! У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Все равно читай! Я приказываю! Никогда не видел тебя в очках, визирь, равно как и читающим с тех пор, как ты стал полушакалом! Или ты не можешь? Разучился? Тогда так и скажи! Не морочь мне голову! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь (разглядывает письмо-записку). У-у-у-у!.. Почерк как будто его, безбородого маклера… Да, ваше величество, его почерк… Точно! Безбородый писал нам доносы… Я помню его руку. У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. А где же мой сон, Мамед? Ты не принес его? И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Нет, ваше величество. Хотел принести, но не удалось. Оказывается, проклятый безбородый опять перепродал ваш сон. Негодяй и на том свете покупает, продает и перепродает все и вся.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Как – перепродал? Не может быть! Мамед! Как же так? И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш у т. Выходит, тот свет – это вроде продолжения этого? Стоит ли тогда умирать?

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Кому же он продал его? У-у-у-у!..

М а м е д. Покойному отцу нашего шах-ин-шаха.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Моему покойному отцу?! О аллах, какая наглость! Продать моему бедному отцу, моему усопшему родителю такой гнусный сон?! Какая бесцеремонная жестокость! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Напрасно убиваетесь, ваше величество! Ваш благословенный родитель не придал особого значения этому сну. На том свете все воспринимается в розовом… виноват, в голубом свете. Вы даже представить себе не можете, ваше величество, какая чудная жизнь на том свете! (С пафосом.) Тот свет! Что за жизнь! Какая благодать! Какие волшебные краски! Столько голубизны и белизны. А какая там желтизна! (Делает характерный жест тремя пальцами.) В смысле золота…

Ш а х (утирает рукой слезы). И-а!.. И-а!.. Значит, ты видел моего папу, Мамед? И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Не только видел, ваше величество, но и поздоровался с ним за руку. Передал от вас привет. Мы посидели с ним, потолковали о земных делах, попили зеленого… виноват, голубого чайку.

Х а д ж и – а г а (тихо). Ай да молодчина, Мамед-джан! Великий дипломат и политик!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Вах, вах, мой почтенный родитель!.. Мой дорогой папочка!.. Да упокоит аллах твою душу! Ты и знать не знаешь, какая беда обрушилась на твоего сыночка! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Ну, что вы, ваше величество! Оказывается, ему все известно! Все-все! Он в курсе всех ваших дел. До малейших подробностей!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. А про меня ему тоже известно, Мамед? Гав-гав-гав!..

М а м е д. А как же, Реджеб?! Кто не знает, что ты собой представляешь?! (Шутливо подражает его лаю.) Гав-гав-гав!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Но откуда он знает? У-у-у-у!!!

М а м е д. Очевидно, безбородый плут растрепался, когда продавал ему сон его величества.

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Но ведь мы казнили его еще до того, как нас заколдовала белая голубка? Как же так, Мамед? Тут что-то не сходится!

М а м е д (чешет затылок). Значит, его величество покойный шах, отец нашего здравствующего, услышал ваши голоса с земли. Там, между прочим, сверху все очень хорошо слышно. Учтите это!

Ш а х – з а д е. Папуля, я тоже хотел бы увидеть дедушку! Очень! Очень! А ты?

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Я сам хотел бы, сынок. Но разве это возможно? Это же все-таки тот свет, не этот! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Кстати, ваше величество, ваш покойный папаша велел передать вам, что все ваши недуги и напасти можно излечить только там, у них, в голубизне-белизне-желтизне. Нам это, говорит, – раз плюнуть! Пусть, говорит, мой сынок не поленится и заглянет к нам на небеса на часок-другой.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. И-а!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Я ведь говорил! Гав-гав-гав!

В и з и р ь. У-у-у-у!.. А ты не врешь, Мамед? У-у-у-у!..

М а м е д. А зачем мне врать?

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Как ты нам докажешь, Мамед, что видел на том свете покойного отца нашего четырежды луно– и солнцеликого? У-у-у-у!..

М а м е д. У меня есть неопровержимые доказательства, ваше превосходительство визирь.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Где они, Мамед? И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д (достает из-за пазухи и протягивает шаху свиток с сургучной печатью). Вот вам письмо-послание от вашего покойного высочайшего папы, ваше величество.

Ш а х (некоторое время разглядывает свиток, затем передает его визирю). И-а!!. И-а!.. Визирь, это печать моего отца! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Печать легко подделать, ваше величество! У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Посмотри почерк. Его?.. Папин?.. И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь (разворачивает свиток, долго смотрит). У-у-у-у!.. (Бормочет.) Сплошные каракули… Почерк как будто вашего покойного родителя, ваше величество. У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Тогда читай, визирь! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь (хлопает себя по карманам). У-у-у-у!.. Очки, ваше величество! Я ведь без очков… У-у-у-у!.. (Смотрит по сторонам, замечает дервиша.) Эй, дервиш, читать умеешь? У-у-у-у!..

Д е р в и ш. С помощью аллаха, ваше превосходительство визирь!

В и з и р ь (протягивает дервишу свиток). У-у-у-у!.. Читай! У-у-у-у!..

Д е р в и ш (разворачивает свиток, читает). «Сыночек мой!..»

Ш а х. И-ах-вах-вах!.. И-ах-вах-вах!.. Отец, родной!.. И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Успокойтесь, ваше величество! Ради аллаха, успокойтесь!.. У-у-у-у!..

Д е р в и ш (продолжает читать). «…Радость моя! Свет моих очей! Мой лев и барс! Услышав, какая беда обрушилась на твою шахскую голову, как ты некстати захворал из-за волшебства белой голубки, я очень огорчился. Потому-то я и купил у безбородого плута-маклера твой сон, приснившийся старому караван-сарайщику Хаджи-ага. Спешу сообщить тебе, сынок, что белого дракона мы здесь изрубили на мелкие кусочки и сделали из его мяса шашлык-бастурму. А непочтительную райскую птицу Бильбильгойэ заперли в семи золотых клетках – одна в одной. Как только ты, сынок, собственноручно свернешь ей шею, и ты, и твои придворные мгновенно избавитесь от чар белой голубки, обретете человеческий облик и членораздельную речь. Есть, сынок, конечно и другие верные способы расколдовать вас, например, с помощью прыгания через адский огонь, но этот – самый простой и приятный. У Бильбильгойэ такая нежная шейка!.. Мы здесь уже все продумали…»

Ш а х. И-ах-вах-вах-вах!.. Папочка, как сладостны твои слова! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Д е р в и ш (продолжает читать). «…Живу я здесь, сынок, как ты сам понимаешь, в раю. Являюсь шахом одного из крупнейших райских государств. Одно плохо – государство мое слишком обширное, а я старею, есть много дел, которые мне трудно решать одному. Твои ценнейшие советы очень помогли бы мне, сынок. Было бы весьма кстати, если бы ты, родной, воспользовался подвернувшимся случаем и заглянул к нам сюда, в голубизну-белизну-желтизну, на денек-другой. Очень хочу тебя видеть, радость моя! Придворных тоже захвати. Не всех. А самых верных и близких, в порядке вознаграждения за безупречную службу. И излечим вас, и посоветуемся по государственным делам, и ордена вам дадим – голубо-бело-желтые, каких у вас, на земле, вообще нет. И внучка своего очень хочу лицезреть. Ах, мой единственный внучонок Шахин! Словом, возьми и его…»

Ш а х – з а д е. Ур-р-р-а-а-а!.. Папа, дедушка и меня приглашает в гости! Пошли! Скорее!

Д е р в и ш (продолжает читать). «…Парень Мамед, который доставит тебе это мое письмо-послание, очень мне понравился. Обласкай его и вообще доверяй ему во всем…»

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Визирь, как только вернемся, издашь от моего имени указ! Все заключенные выпускаются из темниц-зинданов! Народу разрешается спать и видеть сны! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д (негромко, с усмешкой). Надеюсь, как-нибудь обойдемся и без твоего указа! Без указа и без тебя самого, придурок!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Тогда поскорее в дорогу! Визирь, начальник стражи! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х – з а д е (как бы припоминая, что он недавно был полуосленком). И я! И я! И я!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав! В дорогу! В дорогу! Гав-гав-гав!

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Вы это серьезно, ваше величество? У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Разве ты не слышал, что написал мой отец? И-а!.. И-а!.. И-а!..

И б р а г и м (негромко, своим). Молодец, Мамед-джан!

Х а д ж и – а г а. Мы должны целовать руки дервиша, так здорово он написал, так ловко подделал почерк безбородого и покойного шаха!

Д е р в и ш. О аллах, прости мне мой грех! Я хотел послужить добру!

С л е п о й  н и щ и й. Ну, дервиш-ага, теперь ты понял, что народ – это тоже аллах, способный сворачивать горы и творить чудеса?

Д е р в и ш. Понял, земляк, понял. Понял и поверил в силы народа.

С л е п о й  н и щ и й. Однако, ребята, посмотрим, чем все кончится. Впрочем… вы-то смотрите, а мне смотреть нечем. Я ведь, увы, слепой!

М а м е д (улучив момент, тихо). Ибрагим-джан, ты раздобыл то, что я просил?

И б р а г и м (так же тихо). Конечно. Вот, на! (Сует в карман Мамеда горсть золотых монет из украденного кошелька визиря.)

М а м е д. Ваше величество, ваш покойный отец, оказывается, очень любил и до сих пор любит вашего визиря. Он попросил меня передать ему вот эту горсть золота. Вы не возражаете? (Отдает визирю монеты.)

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Да будет земля пухом для отца нашего четырежды луно– и солнцеликого! У-у-у-у!..

М а м е д. На том свете так много золота! Там это – как у нас песок, ваше величество!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Тогда чего же мы ждем? Визирь, захватите побольше мешков! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Мешков на том свете сколько угодно, ваше величество! Из чистейших золотых и платиновых ниток! Представляете? Такие огромные-преогромные мешки!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Тогда отправляй нас, Мамед! Отправляй поскорее! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Отправляй, Мамед-джан! Гав-гав-гав!..

В и з и р ь (еще немного колеблется). У-у-у-у!.. Ну, что ж, пошли… У-у-у-у!..

Ш а х – з а д е. И я! И я! И я!

С л е п о й  н и щ и й (тихо, рядом стоящим). Видимо, сейчас капкан сработает, ребята!

М а м е д. Мне, ваше величество и ваши превосходительства, известен лишь тот путь, которым я сам сегодня воспользовался. Если устроит он вас – могу поспособствовать и поделиться опытом.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Устроит, устроит! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д. Тогда, ваше величество, вот вам флакон с голубкиным эликсиром! (Отдает шаху флакон.) Забирайтесь в середину вот этой кучи дров и веток саксаула и натрите себе эликсиром лицо и руки. Как только натретесь, мы подожжем кучу.

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Мой шах, может быть, не стоит? У меня нехорошее предчувствие… У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Стоит, визирь, стоит! Эй, все за мной! Живо!.. И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Может, я останусь, ваше величество?! Надо же кому-то присматривать за государством до вашего возвращения? Мало ли что может случиться… У-у-у-у!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Ты можешь мне вдруг понадобиться там, на том свете, визирь. Раз я шах, при мне должен быть и визирь. Согласен? И-а!.. И-а!.. И-а!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. И я могу понадобиться. Гав-гав-гав!..

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Само собой. И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш а х – з а д е. И я! И я! И я!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. До моего возвращения за государством будет присматривать… вот он, Мамед! Такова моя воля, таков мой высочайший указ! И-а!.. И-а!.. И-а!..

М а м е д (в сторону). Как-нибудь обойдемся и без твоего указа, олух!

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Мамед-джан, скажи, огонь сильно жжет? У-у-у-у!..

М а м е д. Не успеете почувствовать, ваше превосходительство визирь! Все произойдет мгновенно. Голубкин эликсир очень волшебный!

Ш а х. И-а!.. И-а!.. За мной! За мной! И-а!.. И-а.. И-а!..

Ш а х – з а д е (бежит следом за отцом, слегка взбрыкивая ногами). И я! И я! И я!

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и (решительно шагает). Гав-гав-гав!..

В и з и р ь (нехотя плетется сзади всех, жалобно). У-у-у-у!..

Ш а х (оборачивается, шуту). И-а!.. И-а!.. Эй, шут, а ты чего же? Пошли и ты с нами! Будешь развлекать меня в дороге! И-а!.. И-а!.. И-а!..

Ш у т. По-моему, ваше величество, вам и без меня будет не скучно.

Ш а х. И-а!.. И-а!.. Пошли, пошли, шут гороховый! Не отлынивай! И-а!.. И-а!.. И-а!..

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Пошли, дурак! У-у-у-у!..

Ш у т (с усмешкой, многозначительно). Не такой уж я, ваше превосходительство визирь, дурак, мне кажется.

В и з и р ь. У-у-у-у!.. Все равно пошли, шут! У-у-у-у!..

Н а ч а л ь н и к  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Пошли, пошли, шут… На обратном пути понесешь мешки с золотом! Гав-гав-гав!..

М а м е д. Ваше величество, стоит ли вам брать с собой шута? Оставьте его здесь. У вашего покойного родителя, я видел, есть превосходнейший шут. Из всех шутов шут! Один у него недостаток – такой же козел-бабник, как и ваш. Не берите, а то они там еще передерутся из-за какой-нибудь райской красавицы гурии. Там их много! И такие!.. (С причмокиванием целует три пальца.)

Ш а х. И-а!.. И-а!.. (Мамеду, тихо.) Значит, есть там гурии, говоришь? Ничего, да? (Всем, громко.) Хорошо, шута я не беру, пусть остается.

Шах, визирь, начальник стражи и шах-заде забираются в середину кучи дров и веток саксаула, натирают себе лицо и руки «эликсиром». Люди из толпы заваливают их сверху ветками саксаула.

М а м е д. Ну, как, вы готовы, ваше величество? Натерлись? Можно начинать?

Г о л о с  ш а х а. И-а!.. И-а!.. Можно! Давай! Так есть там, говоришь, гурии?.. Есть, Мамед?.. И-а!.. И-а!.. И-а!..

Г о л о с  ш а х – з а д е. И я!.. И я!.. И я!.. И мне!.. И мне!.. И мне!.. Значит, есть там хорошенькие девочки, Мамед?

Г о л о с  н а ч а л ь н и к а  с т р а ж и. Гав-гав-гав!.. Давай, Мамед, давай! Отправляй нас!.. Гав-гав-гав!..

Г о л о с  в и з и р я. У-у-у-у!.. Не хочу-у-у-у!.. На тот свет не хочу-у-у-у! У-у-у-у!..

М а м е д. Эй, Ибрагим, ребята! Давайте! Поджигайте! По-е-ха-ли! По-е-ха-ли! Попутного ветра и огонька, скоты!

Ш у т. Привет райским красоткам!

Ибрагим и несколько парней из толпы поджигают со всех сторон кучу саксаула.

Гаснет свет.

Костер вспыхивает, словно огромная пороховая куча.

Через мгновение свет загорается. На земле видна маленькая горсть золы и пепла.

И б р а г и м. Чистая работа!

Площадь оглашается восторженными криками толпы.

Ш у т. Таков закон жизни: рано или поздно зло превращается в прах. Жаль лишь, что очень часто это удается увидеть только потомкам!

М а м е д (хаммалу). Давайте несите!

Хаммал и еще несколько человек уходят. Толпа расступается. Все ждут. Наступает тишина.

Х а м м а л  и его  п о м о щ н и к и  вносят голубой валун, очертаниями похожий на тело человека. Осторожно кладут его в центре площади. Мамед накрывает валун покрывалом, достает из кармана флакон, бросает туда щепотку пепла из остатков костра, в котором сгорели шах и его придворные, взбалтывает флакон, окропляет этой смесью покрывало на валуне. Флакон ставит на землю. Осторожно поднимает покрывало.

Под покрывалом по-восточному, поджав под себя ноги, сидит  Т а б и б  К е м а л. Он улыбается.

Толпа приветствует своего лекаря и немного волшебника радостными возгласами. Затем опять воцаряется тишина.

Т а б и б  К е м а л. Спасибо тебе, народ! (Мамеду.) Спасибо тебе, Мамед, сын народа!

С л е п о й  н и щ и й. Счастливые!.. Всё видите!.. Счастливые!.. А я…

Т а б и б  К е м а л (слепому). Ты тоже увидишь, кяризник! Подойди!

Слепой кяризник подходит к Табибу Кемалу. Лекарь и немного волшебник смачивает кончики пальцев снадобьем из стоящего рядом флакона, прикасается ими к глазам слепого. Кяризник прозревает.

К я р и з н и к (вне себя от счастья). Вижу-у!.. Люди, я ви-и-жу-у!.. Кончилась темная ночь!

М а м е д. Для всех она кончилась, люди!

Толпа рукоплещет. И снова наступает тишина.

Т а б и б  К е м а л (простирает в стороны руки). Опять мы все вместе!

М а м е д. Не все! Не все! Я пока еще без Гюльбахар! Табиб Кемал, расколдуй ее! Ну, пожалуйста! Умоляю! Скорей!.. Без нее я – не я! Без нее – меня нет! Нет света! Нет воздуха! Жизни нет! Нет ничего! Ни-че-го-о-о!.. Без Гюльбахар нет ни-че-го-о-о! Расколдуй ее, Табиб Кемал!

Т а б и б  К е м а л. Сам расколдуй, Мамед!

М а м е д. Но разве я волшебник, Табиб Кемал? Ведь это ты у нас немного…

Т а б и б  К е м а л. Расколдуй!

М а м е д. Не волшебник, говорю!

Т а б и б  К е м а л. Но ведь любишь, Мамед?!

М а м е д. Еще как!

Т а б и б  К е м а л. Нет в жизни большего чуда и волшебства, чем любовь, Мамед! Не-ету, люди! Так расколдуй же, Мамед!

Г о л о с  т о л п ы. Расколдуй, Мамед!

М а м е д (кричит). Гюль-ба-хар! Эй, Гюль-ба-хар! Люблю тебя!.. Люблю!..

Наступает мертвая тишина. Все ждут. Замерли.

Слышится стук каблучков.

Как ни в чем не бывало появляется  Г ю л ь б а х а р. На ней обычное, будничное платье. Гюльбахар как Гюльбахар. Она улыбается – весело, озорно и немного смущенно. Подходит к Мамеду.

Г ю л ь б а х а р. Мамед, послушай, ну зачем так громко?! Все-таки я – восточная девушка. Мне неудобно, мне стыдно… (Тихо, почти шепотом.) Но я тоже люблю тебя, Мамедушка, джигит ты мой милый!.. И все-таки мне стыдно…

Мамед и Гюльбахар целуются долгим, затяжным поцелуем.

Т а б и б  К е м а л (хлопает себя по бедру). Нет, вы полюбуйтесь на них! Это на востоке-то! В средние века! Эй, Гюльбахар! Гюльбахар!

Поцелуй молодых людей продолжается.

(С шутливой укоризной.) Да, стыдливая… Такая стыдливая, что, как говорят у нас в Туркмении, лицо подолом закрывает!.. Эй, поженитесь сначала! А потом уж… (В зрительный зал, с улыбкой и сожалением.) Все, конец сказке!

М а м е д (на мгновение оторвавшись от губ Гюльбахар, хвастливо). У кого как! (Снова припадает к губам Гюльбахар.)

Т а б и б  К е м а л (в зрительный зал, тепло). Надо прощаться! (Показывает на Мамеда и Гюльбахар, безнадежно машет рукой.) Это у них надолго! Не дождемся…

М а м е д (опять на мгновение прерывает поцелуй). Нет, почему же?.. (Опять целует Гюльбахар.)

И как бы в подтверждение этих слов, то из-за спины Мамеда, то из-за спины Гюльбахар в разные стороны начинают выбегать  м а л ы ш и – мал мала меньше: один, второй, третий… пятый… седьмой… и так далее.

Т а б и б  К е м а л. Ну вот, дождались! (Бегущим малышам.) Эй, куда вы? Далеко ли?

О д и н  и з  м а л ы ш е й. Далеко, дедушка! Да-ле-ко-о-о-о!

Малыши бегут и бегут.

Медленно идет занавес.

Голоса Мамеда и Гюльбахар через усилитель: «Да-ле-ко-о-о-о!.. О-о-очень да-леко-о-о-о!..»

Конец