Текст книги "Три короны для Мертвой Киирис (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Глава одиннадцатая
Десять дней спустя
– Ну и что ты придумал на этот раз?
Киирис с восхищением разглядывала двух оседланных породистых ююнских жеребцов: тонконогих, крепких и изящных, словно струны на музыкальном инструменте. Их шкуры лоснились на солнце, грация была безупречной, а седла стоили, должно быть, цену небольшой деревни со всеми ее обитателями.
– Прогулку за город, – бесшабашно, будто речь шла о совершенно обыденной и безопасной вещи, сказал Наследник тени, и вручил ей что-то завернутое в отрез дорогой ткани.
– Мне кажется, жеребца было достаточно. – Она не отважилась взять предложенный подарок.
– А мне кажется, рас’маа’ра здесь ты, а значит, я имею полное право решать, что ты примешь в дар, а что – нет.
Киирис незаметно поморщилась от прозвучавшей в его голосе небрежности.
Страшно представить, что прошло уже больше недели с тех пор, как она оказалась пленницей в замке Меродской гидры. Хотя, какая же она пленница? Киирис не имела привычки лукавить себе, поэтому вынуждена была признать, что жизнь «пленницы» была во всех отношениях куда приятнее вынужденного существования в Кераке. Даже если сначала она думала совсем противоположное.
Раслер и Рунн продолжали баловать ее своими постоянными знаками внимания, каждый на свой манер. На прошлой неделе Наследник тени преподнес ей в подарок коня великолепного, безупречно-гнедого жеребца. Как оказалось, больше, чем женщин и хорошие клинки, Рунн любил разве что лошадей. Мог говорить о них часами, восхищаясь с такой же страстью, с какой иной ценитель описывает прелести красавиц с Теплых островов. В другой жизни, по ту сторону Зеркала мира, Киирис выучилась сидеть в седле раньше, чем говорить, вот только ездила она совсем не на смирной лошади. Да и после похищения в Керак так ни разу и не ездила верхом. О чем сразу же честно сказала Рунну, в ответ на что тенерожденный плотоядно ухмыльнулся и пообещал самолично заняться ее обучением. А учитывая то, что Дэйна днем и ночью занимали государственные дела, у Наследника тени появилось в два раза больше времени, чтобы осуществить обещание. За это время Киирис успела привыкнуть и к его странной манере шутить, и к комплиментам, от которых сквозило если не издевкой, то весьма сальной шуткой. И успела рассмотреть, что все это – не более, чем ширма, за которой Рунн старательно прячет своего обиженного на весь свет, недолюбленного ребенка.
– Ну же, рас’маа’ра, смелее. – Наследник тени всучил ей сверток.
Не имея ни малейшего представления, что же там может быть, Киирис откинула края ткани. Внутри, в простых кожаных ножнах, лежал короткий ююнский клинок. Киирис вынула его, не без удовольствия наслаждаясь игрой света на чуть голубоватой стали.
«Я готова была отдаться за коня, – возбужденно простонала Кровожадная, – а за этакий подарок мы обязаны трахнуть ушастого до потери сознания!»
В отличие от одной из своих ипостасей, клинок нравился Киирис лишь как произведение искусства: великолепный образчик кузнечного мастерства и таланта, который она предпочла бы вовсе не брать в руки.
– Благодарю за подарок, Рунн.
– Я вижу, что тебе он не слишком по душе, – безошибочно угадал Наследник тени. Расстроенным, впрочем, не выглядел. Киирис вообще редко замечала за ним какие-то другие эмоции, кроме вездесущего разгильдяйства и попыток высмеять все и вся. – Надеюсь, другая часть тебя оценит его по достоинству. Дьявол, до сих пор не представляю, как ты устроена.
– Разве это столь важно?
– Мне бы хотелось знать, чтобы по возможности самому решать, с кем из тебя… вас я предпочту проводить время сегодня, или завтра, или в любой другой день.
– Боюсь, до тех пор, пока таэрн не вернулся на свое место у меня на шее, ни о каком контроле не может быть и речи. Я сама с трудом понимаю тех, что скованны вместе со мной.
Рунн приблизился к ней почти вплотную, как делал всегда, когда собирался пустить в ход свое сумасшедшее обаяние. От него всегда удивительно пахло дождливым лесом и травой в утренней росе, и полуночной грозой. Как будто этот молодой мужчина существовал в одной из тех реальностей, где люди жили в вековых лесах и умели подчинять природу.
– Пока, но лишь пока, меня устраивает все, как есть. Так забавно все время пытаться тебя разгадать, рас’маа’ра. – Он положил ладонь поверх ее руки на рукояти клинка и недвусмысленно погладил пальцами острые костяшки. – Как только мне начинает казаться, что я разгадываю тебя – ты снова ускользаешь.
«Это все потому, что ты – Охотник, а я – привлекательная добыча, раз за разом ускользающая у тебя из-под носа. Азарт, за которым не стоит ровным счетом ничего».
Возле ее ноги раздалось недовольное громкое рычание. Наследник тени скосил взгляд вниз.
– Он так и будет таскаться за тобой?
Киирис пожала плечами, присела, чтобы погладить щенка фира за ухом. Подарок Дэйна, который император даже не пожелал вручить лично. Просто передал щенка через свою этару без каких-либо указаний. С самого дня показательного во всех отношениях военного совета, император полностью и во всем ее игнорировал. Она и видела его всего-то пару раз, да и то издалека и в обществе своей фаворитки. Часть Киирис испытывала огромное облегчение из-за его остывшего интереса, но в глубине души невыносимым холодным комком ныла болезненная обида. Возможно, почуяв соперницу, первая фаворитка применила все свои женские чары, чтобы вернуть расположение императора, но это ни в коей мере не оправдывало его безразличия.
– Ты так и не дала имя этому чудищу? – Рунн даже не скрывал, что целиком и полностью презирает увлечение старшего брата этими псами. – Предлагаю назвать уродца «Дэйн». Так у тебя появится свой личный император: будешь пинать его под зад и тыкать носом в лужу. Хоть какая-то польза.
Киирис разделила шутку искренним смехом, но осеклась, когда на широком внутреннем дворе перед центральным входом, где они с Рунном как раз собирались оседлать лошадей, наметилась неожиданная возня. Щенок – в три месяца он уже перерос высоту ее колон – навостри уши и занял боевую стойку. Возможно, фир в самом деле был не слишком мил и больше смахивал на помесь недокормленного волчонка и бескрылой выверны, но врожденные инстинкты подсказывали ему защищать хозяйку от всего, что, по его мнению, вызывало подозрение. Киирис успела подумать, что щенку все-же стоит дать приличное имя, но через мгновение эту мысль вытеснил громкий и шепот Рунна:
– Ба! Похоже, приехала обещанная императорской заднице племенная кобыла из Халар’Шая.
Через гостеприимно распахнутые ворота во внутренний двор вливалась целая река людских тел: вооруженные до зубов всадники, герольды, знаменосцы, тяжелые кованные экипажи, больше напоминающие неприступную крепость чем средство для комфортного передвижения. Открывали и замыкали процессию личные гвардейцы императора. Должно быть, они сопровождали девушку от самой границы и головой отвечали за ее безопасное прибытие.
Киирис отвернулась, пристегнула меч к луке седла, мысленно сосчитала дни. В самом деле, невеста должна была прибыть с дня на день, так почему бы и не сегодня, не сейчас? От одной мысли, чтобы столкнуться с ней лицом к лицу заскребло где-то под ребрами. Нет уж, на такое она точно не подписывалась. Хватит и тех уничижительных взглядов, которые ей «посчастливилось» получить от императорской фаворитки. Будет куда лучше, если эти двое вцепятся в глотки друг другу, а о ней, Киирис, и думать забудут. В игре за право быть первой и лучшей для самого сильного мужчины всего континента, она им точно не соперница.
– Куда бы ты ни собирался поехать, предлагаю сделать это прямо сейчас, – поторопила мейритина.
Не хотелось признаваться себе в этом, но кроме попыток в очередной раз спрятать голову в песок, она еще и до смерти не хотела столкнуться с девушкой лицом в к лицу. Боялась увидеть, что та хороша и юна, и невинная. Боялась, что на ее безупречном личике огромными буквами будет написано: «Я абсолютно невинна и Дэйн оценит, что до него ни одни мужчина не касался моего тела».
– Как? Ты не желаешь увидеть представление? – В отличие от нее Рунн не скрывал, что жаждет увидеть невесту брата и, возможно, будущую императрицу нэтрезов. А когда глаза Наследника тени загорались азартом, переубедить его было практически невозможно.
Киирис мысленно вздохнула и пожелала себе терпения, благоразумия и мудрости. Это всего лишь девица: достаточно благородная, чтобы быть парой самому императору, и, вероятно, весьма милая.
Но все попытки убедить себя держать лицо, провалились, стоило Дэйну появиться на крыльце. За его спиной маячили разодетая в бархат Королева-мать и заметно присмиревшая после порки этара.
Одновременно, прислужники распахнули двери кареты, спустили приставную лесенку, на которой тут же появилась обутая в великолепную, расшитую золотом и серебром туфлю, женская ножка. Киирис стало неловко за свой, пусть и ладно скроенный, но куда менее изящный риаг, и высокие сапоги без намека на каблук. Она, будь все неладно, собиралась на прогулку верхом, а не покорять хозяина самой Нэтрезской империи.
«Ты забываешься, что красивые одежки и вольности не освобождают тебя от статуса игрушки трех избалованных мужчин, – охотно напомнила Кровожадная. Ей доставляло истинное удовольствие при случае и без напоминать Киирис о ее уничижительном положении. – Даже если бы тебя разодели в шелка и бархат, ты все равно не будешь стоить и ногтя этой девчонки, потому что ты – всего лишь дорогая и экзотическая наложница. Вещица, которую изредка кладут в постель, чтобы поразвлечься».
Киирис охотно согласилась. Даже несмотря на то, что в постель ее так никто и не уложил. Дух соперничества и честолюбивое желание быть всегда первыми – коль скоро Дэйн потерял к ней интерес – удерживали наследников от решительных действий.
Киирис покорно склонила голову, когда Дэйн поравнялся с ними. Пробормотала невнятные пожелания доброго дня, уверенная, что он не станет задерживаться и поспешит проявлять радушие. Но у императора на этот счет были свои соображения.
– Мне нужны твои Вороны, – без прелюдии, обратился он к брату.
– Вот как? – Судя по лицу Рунна, он знал, о чем идет речь. – Дай подумать… Наверное… отправлю-ка я тебя куда подальше с твоим этим «надо».
– Не надоело ерничать? – Дэйн проигнорировал откровенную насмешку. Равно как продолжал игнорировать и невесту. – Предупреждение первое: еще одна подобная шутка – и я тебя собственноручно обезглавлю.
Киирис, пользуясь тем, что мужчины сцепились и не обращают на нее внимания, украдкой посмотрела на гостью, тем более, что та, устав ждать, сама пошла навстречу жениху.
Девушка оказалась высокой, под стать Дэйну. Светло-зеленое платье модного покроя с оголенными плечами и множеством пышных тонких юбок приковывало взгляд к его хозяйке. Она не была так, чтобы уж безумно красива, скорее привлекательна обычной женской красотой, которая с возрастом может либо расцвети, либо увянуть. Но вот ее взгляд Киирис сразу не понравился. Прежде всего потому, что незнакомка смотрела прямо на нее, и делала это оценивающе, с пренебрежением настоящей аристократки. И гостье совершенно точно не нравилось, что именно эта рогатая бестия находится в эпицентре событий, которые помешали жениху встретить ее со всеми почестями.
– Вороны заняты исполнением других моих приказов, – более спокойно ответил Рунн, одновременно недвусмысленно подталкивая Киирис к лошади.
– Это чушь собачья, – не поверил Дэйн. – Мне кажется, однажды у нас уже был разговор на эту тему, и мы пришли к некоторому соглашению. Я слишком занят, чтобы повторять дважды одно и то же. Но если тебе хочется, чтобы я снова сказал все те слова в ее присутствии…
Дэйн недвусмысленно кивнул на Киирис, при этом, не подарив ей даже полвзгляда.
– Этот разговор не может подождать? – откуда-то сбоку зашипела Королева-мать. – Ради богов, Дэйн, вспомни, ради чего мы здесь.
Император нашел гостью взглядом, выдохнул – и кое-как изобразил улыбку. Был ли он рад увидеть, что его возможная избранница недурна собой и достаточно изящна? Киирис попыталась не думать об этом. Она мечтала лишь о том, как бы поскорее выехать за ворота, а дальше будь, что будет. Вот только вся процессия уже спешила навстречу гостье, и они с Рунном оказались в числе тех, кому полагалось одарить девушку словами радушия. И делать это следовало совершенно точно не сидя верхом.
К счастью, Рунн без слов понял ее невысказанные догадки, и мягко оттеснил Киирис себе за спину, а она с благодарностью опустила взгляд на кончики собственных припыленных сапог. И чтобы не слышать, не видеть и не понимать принялась повторять в уме какую-то дурацкую считалку.
Это помогло, потому что дальнейшие события протекли сквозь нее лишь призрачными отголосками. Были слова пожелания здоровья и всяческих благ, обещания показать гостье все красоты Великого города Мерода, на удивление сладкое щебетание королевы и пара скупых комплиментов Дэйна. Совершенно точно Киирис запомнила лишь две вещи: гостью звали Обри и она, по ее собственным заявлениям, собиралась задержаться в Замке туманов «так долго, как это будет возможно».
Когда гостью, наконец, сопроводили в замок, а они с Рунном не сговариваясь, уселись верхом, их снова остановил голос Дэйна.
– Куда ты собираешься ехать? – спросил у брата император.
– Разве ты не должен окучивать свою будущую женушку? – вопросом на вопрос ответил Рунн. – После того, как она на тебя пялилась, ручаясь, кобылка вся мокрая и готова спариваться хоть сейчас. Она не уродина, и этот союз даст тебе такой желанный кусок земли. Демоны все задери, да я вообще не понимаю, почему ты до сих пор здесь, вместо того, чтобы затащить девку в койку и настрогать парочку-другую наследников.
– Киирис, – на этот раз Дэйн оказался так близко, что невольно касался плечом ее колена. – Куда этот ненормальный тебя везет?
«То есть спустя полторы недели ты вдруг вспомнил о моем существовании, и тебе стало не все равно?» – хотелось ответить ей, но Киирис ограничилась коротким и более уместным:
– На прогулку, несколько мне известно.
– И для этого дает меч? – Дэйн выдвинул часть клинка из ножен – и задвинул его обратно.
– Это подарок, – встрял в их разговор Наследник тени. – Куда лучше, чем твоя бесполезная псина.
Псину, кстати говоря, уже взяла на руки верная рабыня Корта, хоть щенок изо всех сил брыкался и норовил вернуться к хозяйке.
– Я не припоминаю, чтобы разрешал мейритине покидать замок, – глядя Киирис в глаза, возразил император.
Киирис было не по душе, что о ней говорят так, будто она безмолвная бестолковая вещь, но мейритина стойко выдержала и этот удар. Рас’маа’ра никогда не должна забывать, где ее место, и чем крепче она вдолбил в голову эту аксиому, тем проще в итоге будет ее существование.
– Я не припомню, чтобы ты вообще проявлял интерес к ее жизни в последнее время, – парировал Рунн.
– В отличие от тебя, я не бездельничаю. Как далеко ты собираешься ехать, Рунн?
– На охоту в Скарский лес, – все-таки подчинился Рунн. – Рас’маа’ре нужно развеяться.
На охоту? Киирис сглотнула, вспоминая тушу даркера, которую видела на лошади Рунна в день их первой встречи. Тенерожденный был из тех, кому даже высокое положение и перспектива стать императором не были помехой в рисковых играх со смертью. Он определенно не собирался охотиться на кроликов и лис, вот только перспектива принять участи в травле чего-то покрупнее, вызывала в Киирис лишь ужас и панику. Чего нельзя было сказать о Кровожадной. Та чуть ли не визжала от восторга.
– Ты собрался угробить ее, потому что так и не смог получить? – насмешливо поинтересовался Дэйн, одновременно протягивая руку и обхватывая пальцами лодыжку Киирис. – Возможно, это тебя, а не мейритину, следовало посадить на цепь?
От его прикосновения, пусть и сквозь сапоги, Киирис прошибла острая сладкая боль.
– Уверяю тебя, жизни девчонке ничего не угрожает. И я верну ее до полуночи, – сквозь зубы процедил Рунн и пришпорил коня. – Будут тебе Вороны.
Киирис растерянно посмотрела ему вслед, и, наконец, позволила себе слабость заглянуть в лицо императору. Боги милостивые, до чего же у него невероятные глаза: темные, бездонные. И эти губы.
«Ты, что ли, соскучилась за ним? – фыркнула Кровожадная. – Соскучилась за мужиком, который дважды проигнорировал возможность заняться с тобой сексом?»
– Если императору больше нечего сказать мне…
Мейритина выдохнула, когда ладонь Дэйна скользнула выше. Она всегда восхищалась видом его рук: жилистых, с длинными жесткими пальцами. И помнила, что ладони у него мозолистые, шершавые. Совсем не как у вельмож.
Киирис осторожно сглотнула, когда император перехватил повод левой рукой, а правую переложил еще выше, на колено.
– Хочешь, чтобы я сказал какую-то глупую романтическую чушь, Киирис? – Он придвинулся ближе, загораживая спиной свои бесстыжие поглаживания. – Что-то несусветно бредовое и слащавое? – Его ладонь поднялась вверх по ноге, властно, без сомнения обхватила бедро.
Какая разница, что хочет она, если император волен делать, что ему вздумается? Киирис зажмурилась, когда он переместил ладонь еще выше и неожиданно мягко погладил сгиб бедра, осторожно касаясь большим пальцем места между ногами.
– Каким из своих призраков ты одержима в данный момент, мейритина?
Она хотела выкрикнуть прямо ему в лицо, что сейчас – есть ли она, но вместо слов получилась невнятная череда вздохов, которые смутили даже ее саму.
– Ты стала неразговорчивой, – пожурил он, надавливая подушечкой пальца на самое чувствительное место между ее ногами. – Размышляешь над тем, как перерезать мне глотку?
Киирис собиралась отозваться какой-нибудь уместной колкостью, но из горла снова раздался лишь перемешанный с всхлипыванием стон. Дэйн хищно улыбнулся, продолжая свои поглаживания. Хвала богам, она в штанах. Тяжело представить, что бы случилось, прикоснись он точно так же к обнаженной коже. Тяжело – и желанно. В самом низу живота так сильно и сладко заныло, что она была едва способна сидеть верхом.
– Ты зарумянилась, Киирис.
Стервец, он еще и издевается!
В следующую секунду Дэйн убрал руку и снова почти безразлично погладил ее по колену. Чтобы не завыть от разочарования, Киирис закусила губу.
– Будем считать это моим извинением за то, что ты стоишь пунктом последним в списке моих ежедневных забот, – пояснил император. – Постарайся не лезть на рожон, мейритина. Мне бы не хотелось, чтобы Раслер снова начал выть по ночам. Судя по всему, ты действительно хорошо обученная, раз умудряешься изматывать его которую ночь подряд.
Что?!
Прежде чем она задала вопрос вслух, Дэйн развернулся на пятках – и оставил ее одну.
Глава двенадцатая
В полной тишине, ни обменявшись и словом, они выехали за пределы замка. После покинули Мерод тем же путем, которым Киирис въехала в оплот Нэтрезской империи несколько недель назад – и окунулись в сумрачные просторы опустошенных земель.
Лишь пожив столько дней под благодатной защитой Аспекта, Киирис в полной мере смогла ощутить ужас расползающейся во все стороны войны. Бесконечные выжженные огнем и теургией земли, разорванные в клочья равнины. То, что некогда было зеленым и плодородным, превратилось в могильник, словно снегом, укрытый толстым слоем пепла, который не переставая сыпал с неба.
Время от времени им попадались разоренные деревни, в которых теперь хозяйничали воронье и смерть. Однажды, примерно через час пути, всадникам встретилась небольшая группа беженцев: они везли свой нехитрый скарб на крохотной телеге, которую костлявая кляча – ее и лошадью-то назвать было страшно – волочила, едва переставляя ноги. Чумазые детишки облепили свою затравленную горестями мать, и поглядывали на всадников с неприкрытым ужасом и ненавистью, одновременно. Киирис все ждала, что Рунн поделиться с ними хотя бы частью провизии, но Наследник тени просто проигнорировал их. Проехал мимо, «одарив» разве что недобрым взглядом.
Киирис, вопреки громогласному голосу рассудка, придержала лошадь и, спрыгнув на землю, помахала обозным, знаками показывая, что не причинит им вреда. Малышня попряталась за мать, а та, после недолгих раздумий, все-таки остановила повозку.
– Что ты собираешься делать без моего разрешения, рас’маа’ра? – недовольно осведомился Рунн.
– Собираюсь проявить сострадание к тем, кто в нем нуждается, – сказала она, не слишком заботясь о том, что тон был совсем неподобающим.
– Эти люди – беженцы из Лаатриса, – пояснил Рунн. – Армия Дэйна разрушила его три дня назад, потому что жителям не хватило ума самостоятельно прирезать несговорчивого бургомистра и подарить его голову вместе с гостеприимно распахнутыми вратами.
Лаатрис. Это название было до боли знакомо, но Киирис так и не смогла вспомнить, чем. Женщина и дети продолжали посматривать на нее с опаской, при этом все скопом держались смирно. В каждом взгляде Киирис без труда прочла готовность все без раздумий упасть в ноги и вымаливать право на жизнь. Ну, или хотя бы кусок хлеба.
– Люди не виноваты в том, что бестолковые правители не в состоянии позаботиться об их благе, Рунн.
– У Дэйна на сей счет другое мнение. И это едва ли ни единственный раз, когда я согласен с императорской задницей. Если каждого прощать без показательной порки – кто же будет бояться?
– Страх – лучший способ вызвать уважение? – с горечью спросила она, отстегивая от луки седла небольшую поклажу с провизией.
– Страх – лучший способ держать Империю в стальном кулаке. Пока люди боятся – они послушны, покорны и безропотно выполняют обязательства: возделывают землю, растят скот, создают товары и платят налог в казну. Ничего это не будет, коль скоро за так называемы «уважением» не будет стоять ровным счетом ничего. Мне казалось, ты достаточно разумна, чтобы понимать очевидные вещи.
Киирис молча выслушала его, а потом поманила того из мальчишек, который выглядел самым старшим. Он подтер нос, растирая вместе с соплями сажу и бурые потеки, с опаской, но все же подошел к ней на расстояние вытянутой руки. Киирис протянула мальчишке сверток.
– Возьмите, здесь немного, но вам хватит, чтобы перекусить и добраться до Мерода.
Мальчишка недоверчиво развернул содержимое «дара», но когда его ноздри втянули запах свежей ветчины и благородного сыра, он несколько раз судорожно сглотнул и стал неловко кланяться, бормоча какие-то благодарности. Киирис остановила его коротким взмахом руки. Возможно, если бы она не была такой размазней и хоть ненадолго прислушалась к Потоку, который в последнее время безобразно игнорировала, эти дети не узнали бы, что такое война и нужда. Сколько еще подобных напоминаний нужно увидеть, чтобы вспомнить о данном обещании? Чтобы, наконец, исполнить предназначение?
«После того, как нам всем стало известно, что от одного вида этого самца у тебя мокреет между ног? – с издевкой мурлыкнула Соблазнительница. – Ты правда думаешь, что глупое обещание мертвецам того стоит?»
«Я думаю, что того стоит моя совесть … Должно быть», – самой себе ответила Киирис, и под недовольным взглядом Рунна вернулась в седло.
– Мне категорически не по душе такие выходки, рас’маа’ра, – высказал он свое недовольство спустя какое-то время, когда на горизонте уже появилась черная шапка леса. – Есть некоторые рамки, за которые ты не должна выходить, даже невзирая на наше к тебе попустительское отношение.
Это прозвучало, как если бы он погладил щенка, прежде чем со всего размаху ткнуть его мордой в дерьмо. Киирис и не рассчитывала на понимание, уж точно не от того, кто собственноручно принимал участие в самых кровавых, пусть и оправданных войной расправах.
– Если тебе угодно наказать кого-то – я готова, – безразлично предложила она. – Я, в конце концов, знала, на что шла, соглашаясь на эту прогулку.
– Ради Костлявой, Киирис! – Рунн позволил себе целую оду из ругани. – Никто из нас не причинить тебе вред, мне казалось, это очевидно даже такой не слишком-то проницательной бестии, как ты. Я лишь высказал пожелание впредь не делать ничего подобного, по крайней мере, в моем присутствии. Хотя, будь уверена, от Дэйна за подобную доброту ты получила бы куда более увесистую моральную оплеуху.
– Мне все равно, – ответила она, как никогда остро осознавая, что даже упоминание его имени будоражит в ней странную смесь боли, обиды, разочарования – и тревоги. – Возможно, ты поведаешь мне, о каких воронах шла речь?
– О моих личных, – уклончиво ответил Наследник тени. – О тех, которые помогают императору хоть изредка, но проявлять человечность по отношению к тем, кто не в состоянии сделать правильный выбор.
Киирис могла лишь предполагать, опираясь на слухи и собственные знания, что речь, скорее всего, идет о воинах из тени. Они проскальзывали в осажденные города под покровом ночи и устраивали так, чтобы с рассветом в городе было ровно столько трупов, сколько требовалось для безоговорочной капитуляции на всех условиях осаждающей армии. В народе об этих невидимках говори непременно в дурном свете, проклинали и желали им и их детям корчиться в муках и гнить заживо. Сам Рунн, похоже, считал себя и своих Воронов едва ли не спасителями.
– И какую неприступную крепость Дэйн собирается брать на этот раз? – был ее следующий вопрос.
В широкой улыбке Наследника тени было много похвалы и еще больше – предостережения больше не задавать провокационных вопросов. Решив, что на сегодня и так достаточно испытывала терпение всех вокруг, Киирис все-таки отступила, выбрав для беседы более нейтральную тему.
– Позволено ли мне хотя бы узнать, на кого ты желаешь поохотиться?
Настроение Наследника тени вновь стало бесшабашным, и к нему вернулась привычная болтливость.
– На людей, рас’маа’ра, – ответил Рунн тоном восторженного ребенка, и его невероятно-светлые глаза полыхнули жаждой крови.
Боги, пусть это будет лишь еще одна дурацкая шутка…
– На людей? – чувствуя себя дурой, которая не в состоянии понять с первого раза, на всякий случай переспросила она.
– У тебя сейчас такое лицо, пташка, будто я пообещал отыметь тебя в задницу без предварительной ласки, – хмыкнул он. – Ей-богу, мне почти жаль, что я не обладаю никаким треклятым теургическим мастерством, чтобы запечатлеть этот момент!
С досады, что позволила чувствам взять верх, Киирис все равно повторила вопрос.
– Хорошо, раз это напрямую касается непосредственно тебя, – «сжалился» Рунн. – Скажем так, не только у королевы-матери и императора везде есть свои глаза и уши. И не только они имеют право все обо всем знать. Вот я, например, задался целью и предпринял кое-какие шаги, чтобы ее достичь. Например, чтобы узнать, куда же подевался твой таэрн. Был уверен, что поганцы успели передать его королеве, но по моим сведениям, проныры не торопились являться к ней с повинной. Полагаю, хоть в чьей-то голове хватило ума сообразить, что за потерю столь ценного сокровища, – Наследник тени насмешливо посмотрел на свою спутницу, – Бергата не погладит их по головам. И ребята не придумали ничего лучше, чем потихоньку убраться из города так далеко, как возможно. Ну и попутно сбыть украденное из Керака.
Киирис начала улавливать, к чему он клонит.
– Вот только, если верить сумасшедшему полудурку Раслеру, когда он их выследил и превратил в два чудесных подарка для своей пассии, никакого добра при них уже не было. Но зная его придурковатость, я все равно поручил перепроверить. И выяснилось, что день у ребят совсем не задался. Потому что сперва их ограбил я, – Рунн расхохотался над собственной шуткой, – а потом – молодчики из местных. По моим сведениям, в этих краях орудует несколько шаек.
– Так вот что за охоту ты затеял, – пробормотала Киирис. – Желаешь получить мой таэрн?
– Желаю получить тебя, рас’маа’ра, – без тени улыбки признался Рунн.
– Потому что не хочешь делить с братьями?
– По множеству разных причин, – отстраненно сказал Наследник тени – и вновь превратился в бесшабашного шута. – И да, если вдруг ты не поняла: я не собираюсь возвращать себя до полуночи. Я вообще не собираюсь возвращаться в Мерод в ближайшие дни. И прежде, чем упрекнуть меня во вранье, подумай об услуге, которую я тебе оказываю.
– Услуге?
– Мы будет избавлены от необходимости изображать счастливых восторженных идиотов, на празднике по случаю приезда белобрысой коровы, и нам не придется пить за крепкий брачный союз, желая императорской заднице поскорее обзавестись наследниками.
Картина будущего торжества так живо развернулась в воображении, что Киирис пришлось до боли зажмуриться. Разве Дэйн не говорил матери, что не собирается жениться? И разве эта девушка – не приехала лишь на смотрины?
– Ты так уверен, что император возьмет ее в жены, – стараясь держать голос ровно, произнесла Киирис.
– Потому что Дэйн сделает все, лишь бы укрепить империю. В том числе – разменяет свою холостяцкую жизнь на союз с человеком, владеющим третьей по величине армией в Нетрэзе. Учитывая, что девчонка не уродина, у него просто нет причины отказаться от этого союза.
В самом деле, почему бы и нет?
«Потому что тогда одна рогатая девчонка будет совсем не у дел», – рассмеялась Кровожадная.
– Благодарю за этот подарок, Рунн, – как никогда искренне поблагодарила Киирис, осознавая, что попросту не вынесла бы подобного зрелища.
В ответ на ее благодарность Рунн, в уже знакомой Киирис манере, прищурился. После такого она не ждала ничего стоящего в ответ, разве что очередную порцию его вездесущих сальных шуточек. В большинстве случаев они были целиком неуместны, но нельзя было игнорировать и тот факт, что именно благодаря этим подшучиваниям Рунн снова и снова выуживал ее из дурного настроения, в котором она пребывала все чаще.
– Полагаю, рас’маа’ра, уже сегодня вечером у тебя будет возможность выразить всю глубину этой благодарности. Со своей стороны, обещаю делать все, чтобы выветрить из твоей головы мысли о всех тех ужасах, которые творит с тобой по ночам чокнутый некромант.
Вот уж кого никаким боком не задевал тот факт, что ценный трофей приходится делить на троих. Или, возможно, Наследник тени и здесь использовал одну из своих масок безразличия. Иначе, для чего ему так утруждаться поисками таэрна?
– С учетом того, какие приключения ты нам приготовил, я бы погодила с подобными заявлениями. – Киирис вернула ему хищную улыбку. – Возможно, кому-то из нас не суждено дожить до вечера.
В ответ на этот Рунн поравнялся с ней и, прихватив за самый краешек подбородка, заставил посмотреть ему в глаза. Киирис невольно облизнула ставшие сухими губы: все же из всех троих, именно у этого мужчины взгляд был таким, будто мысль о ее убийстве с каждым днем крепла все сильнее. Было в этом что-то… жуткое и завораживающее одновременно. Как будто ей предлагали съесть божественную сладость с кончика смертельно острого клинка.
