Текст книги "Антология реалистической феноменологии"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 56 страниц)

При этом, пожалуй, можно возразить, что здесь не подразумевалось отрицание. В предложении «я очень сомневаюсь, что А не есть b» и в других предложениях, приведенных в качестве примеров, нет вообще никакого отрицания. Должно быть что-то еще, чтобы предложение стало отрицанием, выраженным в суждении. С этим мы можем только согласиться. Но чего же здесь не хватает? Если мы сравним наше предложение с суждением «А не есть b», то мы увидим это совершенно отчетливо. То, что в первом предложении, не утверждаясь в действительности, только повторяется и произносится с некоторым пониманием, здесь поистине утверждается. Момент утверждения составляет, таким образом, то, что только и делает негативное – как и позитивное – суждение суждением.

Мы можем, таким образом, сказать: есть утверждения, где нет никакой функции негации – это так называемые позитивные суждения. И есть утверждения, в которых отрицается связка положения дел, а вместе с тем и все положение дел в целом. Функция отрицания конституирует здесь негативное положение дел, и таким вот образом конституированное негативное положение дел и есть то, что ставится под вопрос в негативном вопросе, предполагается в негативном предположении и, наконец, утверждается в негативном суждении. Напротив, нет никакого «акта» утверждения, как и нет никакого «акта» отрицания, в котором мы могли бы усмотреть сущность негативного суждения. Как позитивное, так и негативное суждение представляет собой утверждение; и негативное суждение отличается от позитивного только тем, что в нем утверждение направлено на конституируемое функцией негации негативное положение дел. Эта функция негации делает негативное суждение негативным суждением, момент утверждения делает его негативным суждением.[284]284
  Вкратце мы хотели бы указать еще только на следующее. Как познание схватывает познаваемое положение дел в его наличии, так и утверждение представляет утверждаемое – позитивное или негативное – положение дел в его наличии, оно словно бы фиксирует это наличие. Не следует путать фиксацию наличия некоторого положения дел с предикацией наличия положения дел.


[Закрыть]

В начале мы говорили о том, что противоположная позиция испытывает затруднение в том, чтобы указать момент, который превращает в суждение акты утверждения и отрицания, которые якобы имеют здесь место. Для нас в этом нет никакой трудности. Позитивные и негативные утверждения суть суждения, поскольку и те, и другие обнаруживают специфический момент утверждения. Наименование «позитивное суждение» не означает, например, наличия особого акта утверждения или особой функции утверждения, но просто-напросто означает отсутствие функции негации. Полное подтверждение этому дает нам тот факт, если для выражения негации язык предоставляет частицу «не», то в позитивном суждении нет никакой частицы, которая давала бы здесь выражение соответствующей функции утверждения. Оспариваемая нами точка зрения на позитивное и негативное суждение не может дать никакого объяснения и этому языковому явлению.

Наша позиция совершенно очевидна в случае обычных негативных суждений. Но как обстоят дела с полемически-негативным суждением, которое мы выше отделили от первого? Если я обращаюсь к кому-то другому, утверждающему b-бытие некоторого А, со словами: «(Нет,) А не есть b», – то, по-видимому, едва ли можно оспаривать, что существенную роль здесь играет отвержение или отрицание. Мы также вовсе не собираемся это оспаривать. Но мы должны настаивать на том, чтобы различное никоим образом не смешивалось.

В полемическом суждении бросается в глаза прежде всего то, что мы хотели бы назвать его ударностью [Betontheit]. В противоположность простому негативному суждению здесь делается ударение на «не». Было бы, конечно, поверхностно полагать, что эта ударность относится только к языковой сфере. Разумеется, и в языке есть ударение, которое относится только к звучанию слова, но это ударение есть лишь выражение для ударения в нашем первом смысле, которое имеет логическое значение. В случае напечатанных или написанных предложений функцию фонетического ударения берет на себя выделение жирными шрифтом, или разрядка, или подчеркивание. Все эти знаки совершенно различны, но они дают выражение одному и тому же, и именно оно важно для нас здесь. Это находит свое подтверждение еще и в том, что языковое ударение на одном и том же слове может служить для выражения того, что имеет различное ударение в логическом смысле. Возьмем, например, суждение «А есть b», которое в одном случае может быть направлено против утверждения «А было b», а в другом случае против утверждения «А не есть b». Ударение на одном и том же слове «есть» в первом случае выражает нынешний момент времени, во втором же случае оно артикулирует [betont] позитивность «есть» в противоположность «не есть». Конечно, это второе ударение есть нечто предельное, далее несводимое [к чему-то иному]. Оно не имеет ничего общего с конституцией артикулируемой предметности; но его также следует совершенно четко отличать от любого рода «внимания» и «апперцепции», место которой не в сфере подразумевания, а в сфере представления. Мы не имеем возможности входить здесь далее в примечательную проблематику ударения и тех закономерностей, которым она подчинена, мы выделим лишь то, что необходимо для наших целей.

Есть ударение, которое имеет место в случае простого подразумевания: «эта роза (не тюльпан) красная». Мы находим его и в случае того, что мы называем функциями: «А и В (не одно А) суть с». Здесь мы имеем связывание, на которое падает ударение; ударение падает на то, что конституируется в результате этого связывания, а именно на специфический момент взаимосвязи, присущий совокупности. Наряду с простой негацией мы можем обнаружить и артикулированную негацию; в последнем случае ударение падает на негативность положения дел, конституирующегося в результате негации. Все эти суждения, несущие определенное ударение, предполагают нечто такое, на что направлено это ударение. Ударение на негации, в частности, с необходимостью направлено против другого контрадикторного суждения или контрадикторного предложения,[285]285
  Контрадикторными называются такие суждения и предложения, которые относятся к контрадикторным положениям дел, аналогично тому как предложения и суждения различаются в отношении своей модальности, хотя модальности присущи, собственно говоря, [не предложениям и суждениям, а] только соответствующим положениям дел.


[Закрыть] которое отвергает то, что подвергается суждению в артикулированном предложении. Таким образом, полемически негативное суждение отличается от просто негативного суждения в двух отношениях: оно предполагает контрадикторно-позитивное суждение (или контрадикторно-позитивное предложение), против которого полемически обращается тот, кто выносит суждение, и которое он отвергает; и, что тесно с этим связано, при осуществлении функции негации этого суждения имеет место ударение, посредством которого негативный характер этого положения дел противопоставляется противоположному позитивному положению дел. Отрицание направлено на противоположное суждение, ударение относится к самоположенному негативному положению дел.[286]286
  Необходимость сделанного нами выше различия между «отрицанием суждения» и «негативным суждением» особенно отчетливо обнаруживается там, где мы имеем и то и другое.


[Закрыть]

Сделанные различия теперь проясняют поначалу проблематичную ситуацию. Полемически-негативное суждение, несомненно, также должно быть охарактеризовано как утверждение; в этом не изменяется ничего от того, что функция негации подчеркивается здесь, благодаря ударению, сильнее, чем в обычном негативном суждении. Есть и другие образования, которые не являются суждениями и в которых, тем не менее, функция негации играет ту же примечательную роль (в то время как здесь, конечно, отсутствует предшествующее отрицание контрадикторного). Рассмотрим предложение: «Предположим, А не было бы b». Если мы зададимся вопросом о том, что отличает это предположение от соответствующего суждения, то мы сможем указать лишь на момент утверждения в одном случае и на предположение в другом случае. Сразу видно, почему эта ситуация понималась неверно. Во-первых, легко не заметить момент утверждения, который приходится на функцию негации, выделяемую ударением, после чего – и это, пожалуй, самое важное – весьма возможно принять отрицание контрадикторного позитивного суждения, предшествующее негативному суждению, за само негативное суждение.

Таким образом, мы видим, что [специфический] характер суждения в случае полемических суждений также состоит в моменте утверждения. Тем самым мы порываем со старым логическим дуализмом, который старался расколоть единое утверждение на два совершенно различных акта, которые после этого – совершенно непонятно почему – должны были и далее называться суждением. Поэтому мы можем полностью согласиться с Т. Липпсом, когда он говорит: «Как позитивное, так и негативное суждение – это акт признания»,[287]287
  Ibid., S. 168.


[Закрыть] – или, в нашей терминологии, акт утверждения.[288]288
  Это понятно уже и потому, что в основании каждого суждения в определяющем для нас сейчас смысле лежит позитивное убеждение. Если бы негативное суждение было «отрицанием», то оно должно было бы возникать из негативного убеждения в отрицаемом положении дел.


[Закрыть]

В то же время в области негативного утверждения – так мы, пожалуй, можем кратко именовать утверждения, содержащие негацию, – мы обнаружили одно фундаментальное различие: между просто– и полемически-негативными суждениями. Логики по большей части рассматривали только полемически-негативные суждения, и это тем более понятно, если учесть, что такие суждения встречаются намного чаще, и почти исключительно они входят, в частности, в научные контексты – за исключением истории. Но, идеально говоря, каждому полемически-негативному суждению соответствует просто-негативное и наоборот.

Это же различение может быть проведено и в случае позитивного утверждения. Простому суждению «А есть b» противостоит полемическое суждение «А есть b», которое направлено против контрадикторно-негативного суждения или контрадикторно-негативного положения и, делая ударение на «есть», подчеркивает позитивность соответствующего ему положения дел. Отношения здесь совершенно аналогичны негативному суждению; различие лишь в том, что там наиболее часто фактически встречаются полемически-негативные, а здесь, напротив, просто-позитивные суждения. Поэтому в случае любых суждений вообще, поскольку они являются не убеждениями, а утверждениями, мы можем, таким образом, провести различие между простыми и полемическими суждениями.

Значение частицы «не» не исчерпывается тем, чтобы выражать функцию негации. С ней могут быть связаны и функции совершенно иного рода, которые, со своей стороны, не преобразуют суждение в негативное. Тем не менее, одна теория негативного суждения все же заслуживает упоминания – пусть даже для того, чтобы предотвратить смешение с подлинной негацией. Достаточно иметь перед глазами только два суждения: «А не есть b» и «А – не есть b (но с)», чтобы сразу же обнаружить здесь фундаментальное различие. Возможно, сперва это различие будет выражено таким образом, что в первом случае «не» относится к «есть», а во втором – к b, поэтому в первом случае затрагивается связка, а во втором случае – предикатный член. Но на этом мы, конечно, не можем успокоиться. Спрашивается, является ли характер отношения в обоих случаях одним и тем же. Несомненно, здесь это не так. В одном случае имеет место негация; «бытие» в положении дел отрицается, и тем самым конституируется «небытие». В другом случае, напротив, нельзя говорить о том, что b отрицается и что путем этого отрицания конституируется «не-b». Негативных предметов, конституирующихся отрицанием, вообще нет.

Точно так же обстоят дела в случае суждения «не А (но С) есть b». И здесь мы имеем «не», но и здесь не может быть и речи о том, что есть отрицание, посредством которого конституируется какое-то не-А. Здесь также есть некоторая функция, но не негация, а «устранение» или «отклонение» той предметности, которая подразумевается в потоке речи. Выше мы говорили о том, каким образом при утверждении из элементов последовательным образом составляется положение дел. Обычно это построение протекает спокойно; элементы положения дел следуют друг за другом и дополняют друг друга подобно звукам мелодии. Но бывает и так, что уже включенный элемент отклоняется, – это случаи, в которых фигурирует то «не», о котором мы сейчас говорим. В случае же подлинного негативного суждения, напротив, не может быть и речи об «устранении» или «отклонении».

Имеются весьма различные элементы положения дел – как необходимые, так и несущественные. Положения дел – как они конституируются при утверждении – не могут быть, так сказать, сотканы из любых элементов, но подчиняются определенным законам конституции. В частности, если началось построение положения дел, оно не может быть прервано или закончено каким угодно образом, но требует определенных элементов, которые – не по содержанию, но по форме – описываются определенными законами, совершенно аналогично отношениям, которые имеют место при построении мелодии. Когда, например, положение дел начинается с «роза есть», то оно не может оборваться на чем угодно, но оно должно быть дополнено каким-то элементом, например b, который является поэтому необходимым элементом положения дел. И точно так же роза в том же самом положении дел является необходимым элементом, так как он не может быть вычеркнут, не будучи заменен другим элементом формы А [в выражении «А есть b»]. Напротив того, в выражении «экипаж быстро поехал» «быстро» является не необходимым, но несущественным для формальной конституции положения дел элементом. Элементы положения дел, которые отклоняются посредством «не», в том случае, если это необходимые элементы, требуют замещения другими элементами, имеющими ту же форму: не А, но С есть b, А есть не b, но с. Несущественные элементы положения дел могут быть отклонены без замещения: экипаж не быстро поехал.

Само собой разумеется, что суждения, в которых обнаруживается функция отклонения, мы не станем называть негативными суждениями, так как здесь нет функции негации, и в них – что уже ясно из первого – не утверждается негативное положение дел, но здесь есть лишь устранение некоторого элемента из выстраивающегося положения дел. В суждении «А не есть b, но с» утверждается позитивное положение дел, c-бытие A; в этом не может ничего изменить то, что в пределах этого утверждения происходит устранение какого-то элемента положения дел.

Основные понятия, которые были введены нами в этом разделе, фигурируют исключительно в области утверждения, а не в области сопровождающегося познанием убеждения. Это прежде всего относится к понятию функции. В то время как в утверждении «А есть b и с» мы в силу функции связывания полагаем одно-единственное положение дел, в сфере сопровождающегося познанием убеждения, в которой нет никакого связывания, представляются два положения дел. Аналогично обстоят дела и в случае других функций. Все они обнаруживаются лишь в сфере подразумевания. Конечно, их применение не является произвольным, но они должны найти свою поддержку и оправдание в самих положениях дел и в их отношениях. Только в том случае, если наличествует негативное положение дел, в пределах утверждающего подразумевания может производить свою работу функция негации. Только в том случае, если положения дел находятся в определенных отношениях обоснования или противопоставления, правомерно применение функций «поэтому», «но» и т. д. Также различие ударности и безударности, просто– и полемически-негативных суждений, различие негативных суждений и суждений, в которых только устраняется какой-то элемент, – все это имеет место только в сфере подразумевания, а не в сфере познания. Если это ясно, то больше нельзя сомневаться в том, что вместе с размежеванием суждения на сопровождающееся познанием убеждение и утверждение вся теория суждения распадается на две части, каждая из которых требует своего особого подхода.

IV.

Вкратце мы хотели бы осветить свою позицию по отношению к основным проблемам, которые в ходе исторического развития логики были связаны с негативным суждением, и вместе с тем еще раз остановиться на наиболее важных результатах, полученных нами. Часто обсуждался вопрос о месте негации. Является ли она «реальным отношением» или же чем-то «только субъективным»? На столь многозначные вопросы нельзя ответить одним предложением. Если речь здесь идет о том, следует ли искать негацию на «стороне сознания» или на предметной стороне, то можно сказать: о негации можно говорить применительно и к той, и к другой стороне. В области сопровождающегося познанием убеждения имеет место неверие, то есть негативное убеждение, а в области утверждения имеет место функция негации. И то, и другое «субъективно», поскольку находится на стороне сознания. Но наряду с негативным неверием мы находим позитивную веру в негативное, в негативные положения дел; и точно так же при осуществлении функции негации конституируются негативные положения дел, к которым относятся утверждения. Здесь мы, очевидно, имеем негативность на стороне предмета суждения, которая в этой мере «объективна».

Но речь о предполагаемой субъективности негации имеет еще и совершенно иной смысл, который часто не отделяется от первого. Даже если признать, что негативное может функционировать в качестве предметного коррелята убеждения или утверждения, то можно, тем не менее, сказать, что это негативное не есть «реальное», что оно – даже не находясь на стороне сознания – все же есть нечто по своей сути зависимое от сознания и потому не обладающее объективным бытием. Но такое мнение мы должны со всей отчетливостью отклонить. Конечно, в негативном суждении не полагается никаких реальных «отношений», но их нет и в случае позитивного суждения. Позитивные и негативные суждения относятся, напротив, к положениям дел. Эти положения дел распадаются на позитивные и негативные, а они, в свою очередь, на те, что наличествуют, и те, что не наличествуют. Если положение дел наличествует, то его наличие независимо ни от какого сознания; нет никакого основания считать именно негативные положения дел зависимыми от сознания. Вообще отрицать объективное наличие положений дел означает занимать абсурдную точку зрения абсолютного теоретико-познавательного скептицизма; ибо положения дел суть то, что познается, и то, относительно чего выносится суждение. Если не разделять этот скептицизм, то наличия нельзя оспаривать и у негативных положений дел. Объективное наличие тех и других [негативных и позитивных положений дел] закономерно связано между собой, и это в полной мере выражают фундаментальные логические законы: из двух контрадикторных положений дел должно наличествовать либо позитивное, либо негативное. И далее: если позитивное положение дел не наличествует, то с необходимостью наличествует контрадикторно-негативное положение дел.[289]289
  Можно видеть, что эти законы относятся к положениям дел и их наличию; то же самое можно сказать и о других основных законах традиционной логики. Обычно их относят к суждениям, например: два контрадикторных суждения не могут быть оба истинны. Это положение, конечно, бесспорно, но оно является не изначальным, а деривативным. Суждение верно, если наличествует соответствующее [zugehörige] положение дел; и два контрадикторных суждения не могут быть оба верными, так как не может наличествовать и то, и другое – контрадикторное – положение дел. Закон, относящийся к суждениям, находит, таким образом, свое обоснование в законе, относящемся к положениям дел. – С другой стороны, вместо того, чтобы относить этот закон к суждениям, относят его к предложениям. Два контрадикторных предложения – так он теперь звучит – не могут оба быть истинными. Мы полностью признаем различие между суждением и «предложением самим по себе»; но различие должно проводиться как между предложением и суждением, так и между предложением и положением дел. Предложение истинно, если наличествует соответствующее положение дел. И два контрадикторных предложения не могут быть оба истинны, так как не могут наличествовать два контрадикторных положения дел. Следовательно, закон, связанный с предложениями, указывает на закон, связанный с положениями дел. В то же время мы имеем здесь пример того, в каком смысле мы говорили выше о том, что значительная часть традиционной логики должна иметь в качестве своего фундамента общее учение о положениях дел.


[Закрыть]

Вопрос о месте негации является спорным и в другом отношении, отличном от только что рассмотренного. Авторитетные логики утверждают, что негация в суждении затрагивает не связку, а относится к предикату. При этом в суждении «А не есть b» под предикатом понимается не b-бытие, а само b. Такую точку зрения мы считаем совершенно ошибочной. Она совершенно беспомощна в области сопровождающегося познанием убеждения. Когда на основании усмотрения бытия красным розы я познаю, что она не белая, и мое убеждение относится к этому положению дел, то у нас нет вообще никакой функции, никакого «не», которое могло бы быть применено будь-то к предикату, будь-то к связке; мы, напротив, познаем простое негативное положение дел. Только в области утверждения проявляется функция негации; но здесь она относится к «есть», а не к b. Это особенно ясно в том случае, если мы подумаем о тех случаях, где «не» действительно относится к предикату: «А есть не b, но с». Здесь действительно «затрагивается» предикатный элемент, но это затрагивание [Affektion] является устранением, а не негацией.

Если понятно то, что функция негации может относиться только к связке, то нет вообще никакого смысла говорить об ограничительном [limitativen] суждении и о propositiones infinitae.[290]290
  Бесконечные суждения (лат.).


[Закрыть] Здесь негативные предметы должны служить в качестве предиката или субъекта позитивного суждения: «роза не красная»; или «некурящие садятся в то купе». В заблуждение здесь вводит языковое выражение. Нет негативного красного цвета или негативных курильщиков. Если мы устраним те языковые сокращения, которые здесь имеют место, то наши суждения будут звучать так: «роза есть нечто не красное (т. е. нечто, что не есть красное)» и «некурящие (т. е. те, кто не курит)…» И в том, и в другом случае нагации подвергаются положения дел, но это такие положения дел, которые сами не утверждаются в соответствующих суждениях, а, находясь на месте субъекта или предиката, получают своеобразную модификацию, которую мы здесь не рассматриваем.

Обратим теперь наше внимание на часто обсуждавшийся со времен Зигварта тезис о тот, что негативное суждение всегда имеет своей предпосылкой действительно вынесенное или предполагаемое в качестве такового позитивное суждение и что оно по своей сути представляет собой не что иное, как отрицание этого позитивного суждения.[291]291
  Аналогично, напр., [B.] Erdmann, Logik I², [Halle a. d. S., 1907] S. 504ff.; [H.] Bergson, L’évolution créatrice, [Paris, 1907] S. 311ff.; [H.] Maier, Psychologie des emotionalen Denkens, [Tübingen, 1908] S. 272ff.


[Закрыть]

Эта точка зрения, как нам кажется, совмещает в себе как правильные, так и неверные наблюдения. Сперва можно вспомнить наше положение о том, что каждое сопровождающееся познанием негативное убеждение и любое сопровождающееся познанием позитивное убеждение в чем-то негативном имеет своей предпосылкой познание позитивного положения дел. Но о предпосылке позитивного суждения здесь говорить нельзя, так как познание позитивного положения дел не есть то же самое, что и убеждение в нем. Можно вспомнить, далее, о том, что и то, и другое – и негативное убеждение, и убеждение в негативном – имеет своей психологической предпосылкой определенную интеллектуальную установку. Но лишь в случае негативного убеждения это убеждение направлено на позитивное положение дел. Кроме того, это может быть как убеждением, то есть суждением о позитивном положении дел, но также и предположением, сомнением и т. п.[292]292
  Ср. также Windelband, ibid., S. 177.


[Закрыть]

Таким образом, тезис о том, что любое негативное суждение предполагает некоторое позитивное суждение, мы должны ограничить одним случаем, который не должен, но может произойти только при негативном убеждении. Напротив того, в этой области мы должны полностью отказаться от той точки зрения, что негативное суждение есть прямо и непосредственно суждение о действительно вынесенном или предполагаемом в качестве такового позитивном суждении.[293]293
  [Chr.] Sigwart, Logik, I, [Tübingen, 1904] S. 159 (третье издание).


[Закрыть] Не к суждению относится негативное убеждение, а к положению дел.

Правда, именно это второе воззрение указывает на то, что при этом ориентируются не столько на сферу убеждения, сколько на сферу утверждения. Там, как мы знаем, действительно есть негативные суждения, которые направлены против контрадикторно-позитивных суждений и отрицают их. Конечно, предметным коррелятом негативного суждения и здесь является негативное положение дел; тем не менее, здесь имеет смысл говорить о том, что негативное суждение предполагает позитивное, против которого оно направлено. При этом мы можем возразить только то, что это относится не к негативному суждению вообще, а лишь к негативному утверждению, а здесь, в свою очередь, исключительно к негативному полемическому утверждению.[294]294
  Но и здесь нет никакого особого своеобразия негативного суждения как такового, так как в точно таком же смысле имеются позитивно-полемические суждения.


[Закрыть] Простое негативное суждение, как мы видели, не предполагает позитивного суждения, которое оно опровергало бы. Все это играет, кроме того, столь важную роль в случае описания и повествовательного изложения, что было бы совершенно односторонним такое понимание негативного суждения, когда мы вслед за Кантом и многими другими стали бы утверждать, что своеобразная функция негативных суждений заключается «исключительно в том, чтобы предотвращать заблуждение».