Текст книги "Двадцать невымышленных историй"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Ростислав Самбук,Григорий Глазов,Василий Глотов,Анатолий Стась,Дорошенко Мария,Юрий Звягин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Капитан пристально посмотрел на него, решил, что хватит в жмурки играть и сказал:

– А вы знаете, что сбили обоих пассажиров такси и один из них уже умер?

Если бы капитан не был готов ко всяким неожиданностям и не придержал вовремя руль, то машина наверняка врезалась бы в угол дома, потому что шофер так растерялся, что какое–то мгновение не владел своими руками.

Такая реакция ещё больше насторожила капитана. Ведь настоящий преступник был бы подготовлен к такому обвинению и сразу бы выставил какую-то защиту, также заранее подготовленную. И вряд ли такой защитой он избрал бы для себя потерю самообладания.

Опасаясь каких-то неприятностей от шофёра, капитан Хоменко сел на место водителя, а его посадил рядом. Так и прибыли на место недавней катастрофы. Вышли из машины, и капитан попросил шофёра рассказать ещё раз об объезде и показать, как это делалось. Шофёр, беря на себя вину за переезд на левую сторону улицы, с малейшими деталями рассказал об объезде и даже прошёлся по тому следу, который сделала его машина. Очевидно, всё ещё думал, что капитан его пугает убийством для того, чтобы выпытать о чём-то другом.

Капитан слушал, измерял рулеткой расстояние, видел, что замеры подтверждали то, что говорил шофёр, и в то же время те же самые замеры доказывали, что именно эта машина сбила людей.

А шофёр сделал вид, что ничего не знает и не ведает. Нет, это всё-таки великий актёр, если до сих пор может так себя вести. А если он действительно не виноват? Если так, тогда он, капитан, должен его оправдать, доказать его невиновность, отвратить от него подозрения...

И вдруг, проходя ещё раз по следу машины, капитан остановился. Его внимание привлёк след от протектора на каменном бордюре, отделявшем тротуар от проезжей части улицы. Всего несколько полосок на камне, но свежих, отчётливых.

Присмотрелся ещё раз, потом внимательно осмотрел левое колесо автомобиля. Погоди, погоди! Так вот он – ключ всего происшествия – на шинах также был след от удара о что-то твёрдое.

Позвал шофёра.

Когда шофёр подошёл, Хоменко показал ему след на камне и спросил:

– Это случайно не ты ударился в момент объезда пассажиров такси?

– Я, – признался шофёр, – но только немного...

– Чудак ты, добрый человек. Да знаешь ли ты, чего стоит этот твой удар? – спросил капитан.

– Да это же мелочь, я же признаю, что нарушил правило объезда, а этот удар...

– Почему ты не рассказал о нём сразу? Эта мелочь – единственное твоё спасение, – перебил его капитан. – Послушай, как всё произошло... Ты свернул налево, чтобы объехать пассажиров такси. Ты так старался, что наехал на бордюр. От удара левым колесом машина, конечно, наклонилась на правый бок, и как раз в тот момент твоя будка ударила пассажиров. Ты этого за скрипом будки не услышал, потому что удары произошли почти одновременно: и колесом о камень, и кузовом о пассажиров... Понимаешь?

Шофёр стоял, как окаменевший, и как-то болезненно улыбался, наконец проговорил дрожащим голосом:

– Но ведь я... я не виноват...

– Чтобы совсем не виноват, то не так, а вот насколько твоя вина велика – разберёмся, позже, – сказал капитан и вытер со лба пот. – Во всяком случае я уверен, что каждый водитель на твоём месте сделал бы так же...

Оформив документы об этом случае, капитан Хоменко отодвигает на край стола бумаги, смотрит, как за окном рождается весеннее утро, как робко и неуверенно цедится в комнату серый свет. И думает Василий Иванович о том, что в этом году весна почему-то запаздывает, стоят пасмурные, холодные дни и ещё более холодные ночи, а это может плохо сказаться на росте хлебов, на цветении деревьев, в конце концов – на благосостоянии людей. Ведь он – крестьянский сын – знает цену хлебу, знает думы земледельческие в такие весенние дни, когда ещё только заказывается на урожай...

– Слушай, товарищ Симонов, – обращается капитан к своему помощнику, – что ты думаешь делать, когда наступит коммунизм?

– Что скажут, то и буду, – отвечает помощник, – я уверен, что и при коммунизме порядок надо будет поддерживать.

Капитан задумался.

– Действительно, надо будет... Но ведь тогда все люди будут следить за порядком, а мы с тобой... Ну, не знаю, как ты, а я бы вот сейчас сел на трактор и повёл бы его по полю, стелил бы за собой чёрную пашню, сеял бы яровые. Я же гречкосей, тракторист, танкист, шофёр... И любил когда-то песни петь, – улыбнулся капитан.

– А теперь?

– И теперь люблю, да всё некогда, – в шутку продолжал Василий Иванович и сразу же добавил: – Разве же можно по-настоящему спеть в четырёх стенах? Для украинской песни простор нужен, широкое поле, понимаешь? – И капитан широко раскинул крепкие руки, – так, чтобы на полный голос затянуть:

 
Распрягайте, хлопцы, коней!
 

Оборвал песню телефонный звонок.

– Капитан Хоменко слушает!

На этот раз звонил из дома начальник автоинспекции майор Воскобойников. Интересовался ночными событиями на улицах.

Капитан коротко доложил. Майор выслушал, сказал по-дружески:

– Тебе всегда везёт, Василий Иванович: два дела, и оба ясны.

До конца вахты никаких происшествий не было. Капитан читал книжку, дискутировал со своим помощником на темы житейские. Пришёл новый дежурный, надо было передавать вахту. И как раз тогда позвонили с улицы Ивана Франко. Несчастный случай. Машина «Опель-капитан», проехав по улице, оставила на мостовой сбитого мужчину. Номера машины не приметили.

– Это тебе для начала, – сказал Хоменко капитану Осадчему, который заступал на вахту.

Но как раз тогда в комнату зашёл начальник инспекции и, узнав о последнем случае, обратился к Василию Ивановичу:

– Разберитесь с этим ещё вы. У капитана Осадчего будет другая работа.

– Есть разобраться! – козырнул Хоменко и вышел.

И вот он снова на месте происшествия. Шумная толпа заполонила улицу, ждёт какого-то чуда. Заметив капитана из автоинспекции, все начали советовать, как можно догнать преступника. Другие оправдывали водителя, ведь потерпевший сам полез на машину, хотел, видите ли, подъехать, а шофёр, видно, не хотел иметь дело с пьяным. Вот и вся история.

Капитан выслушал и, скрывая улыбку, покачал головой:

– Дело серьёзное, серьёзное...

– Так поедем за ним? – обратился к нему шофёр.

– Езжай, друг, без меня, я приеду на «Опель-капитане», – сказал Василий Иванович, и шофёр опять удивленно взглянул на него.

– Ничего не понимаю, – признался шофёр.

– Случается. Скажу только, что охотники не бегают за зайцами, а устраиваются в таком месте, куда зайцы сами прибегают. Ну, будь здоров, отдыхай!

Шофёр завёл машину, но поехал не сразу, всё ещё поглядывал на капитана.

Капитан не шутил. Взял папку под мышку и начал прогуливаться по краю тротуара, пристально глядя то в одну, то в другую сторону улицы. Ждал преступника. Решил прибегнуть к психологическому приёму. Известно, что преступник не сможет успокоиться до тех пор, пока не будет знать последствий своего поступка. Так должен действовать и владелец «Опель-капитана»; он приедет сюда непременно, ведь должен знать, как ему вести себя.

Хоменко почти не рисковал, потому что во Львове таких машин единицы, он знал даже, кому принадлежат, и догадывался, кто это с самого утра ездит по городу. Если нарушитель не приедет на машине, то придёт пешком. Капитан и тогда узнает его. Ну, а если не удастся...

Не успел капитан обдумать, что будет делать, если нарушитель не появится, как заметил ожидаемую машину. Она шла медленно, с чрезмерной осторожностью, словно водитель впервые сел за руль.

Капитан широко улыбнулся, сошёл с тротуара на мостовую и пошёл навстречу машине, подняв правую руку...

– Ну и что, – спрашиваем капитана, – не ошиблись?

– Нам нельзя ошибаться, – говорит он задумчиво – Не позволяет ошибаться сама общественность: ведь теперь каждый считает себя обязанным принять участие в выяснении дела. А мы... мы уже становимся помощниками общественности...

Дмитрий Лукашенко
Велосипед № 5000000

Жаркий июльский полдень. По обеим сторонам пути толпятся любопытные: по разогретому мягкому асфальту ко Львову приближается группа велосипедистов. Загорелые лица их припорошены и выглядят уставшими.

Это шла команда спортивного общества «Авангард», которая через два дня должна была стартовать во Львове на многодневной республиканской велогонке.

Команда «Авангард» была опасным соперником, она имела трёх известных советских велогонщиков, мастеров спорта СССР – Кудаса, Резвана и Курбатова. Участник велогонки мира Курбатов входил в состав сборной Советского Союза и вскоре должен был принять участие в олимпийских соревнованиях. Итак, любители велоспорта с интересом ждали велогонки, старт которой назначен на 11 июля, понедельник.

А накануне, в воскресенье, в Железнодорожный райотдел милиции пришла группа спортсменов.

– Выручайте, товарищи, – обратился хрипловатым от волнения голосом мастер спорта Курбатов.

– А что случилось?

– Завтра старт. А сегодня мы обнаружили, что пропало три велосипеда...

Из дальнейших разговоров со старшим оперуполномоченным дознания Супониным и подполковником Кузьминским выяснилось следующее событие. Свои машины спортсмены оставили в помещении спорт-комбината «Авангард». Сегодня, когда они пришли туда, велосипеды Курбатова, Резвана и Кудаса исчезли. Резван и Кудас ездили на отличных гоночных велосипедах марки «Диамант».

Курбатов имел советскую машину, но тоже отличную. Это был юбилейный экспериментальный экземпляр гоночного велосипеда № 5000000, изготовленный на Харьковском велозаводе; он экспонировался на Брюссельской Всемирной выставке. Стоимость украденных велосипедов равнялась примерно 12 тысячам рублей.

– Ну что ж, товарищи, – Кузьминский встал из-за стола, – не будем терять времени. Я, конечно, понимаю ваше положение. Стартовать вам, видимо, придётся на других машинах, но к финишу, я надеюсь, мы вручим вам ваши велосипеды. А сейчас поедем на место происшествия.

В коридоре, когда они шли к выходу, кто-то из спортсменов спросил Супонина:

– А вы знаете, когда финиш?

– Да. Старт завтра, в понедельник, а финиш – в следующее воскресенье.

– Так вы хотите за неделю найти? – с сомнением в голосе спросил спортсмен.

– Да, за неделю, – ответил Кузьминский. Он хорошо понимал ответственность, которую взял на себя и на своих товарищей по работе, пообещав за неделю найти украденные веломашины. Ведь речь шла о чести города и не об обычных велосипедах.

На коротком совещании, состоявшемся в кабинете подполковника Кузьминского, было решено создать оперативную группу, в которую вошли, кроме Супонина, лейтенант Поляков, старшие лейтенанты Коцюба и Мельников. Последний взял на себя руководство операцией. К группе были также подключены начальник отдела уголовного розыска майор Черненко и курсанты школы милиции Беликов и Погорелов.

Группа выехала на место происшествия. Пока часть сотрудников пристально осматривала большую территорию спорт-комбината и прилегающий к ней бассейн, Супонин и Коцюба знакомились с помещением, из которого были похищены велосипеды. В глаза бросилась такая деталь. В раздевалке, где были сложены велосипеды, у стены аккуратно стояло несколько красивых машин. Остальные были сложены в другом конце комнаты почти навалом. Казалось бы, что преступникам легче и проще было бы взять машины, которые стояли отдельно у стены. Однако воры почему-то именно из кучи выбрали три велосипеда – Резвана, Кудаса и Курбатова.

Тем временем заканчивался осмотр территории вокруг спорт-комбината. Спортсмены и работники милиции внимательно всматривались в следы под ногами. Вдруг Курбатов воскликнул:

– Смотрите! Вот след моей машины!

Все наклонились и увидели на земле чёткий след от велосипедной шины необычного образца. Он шёл по территории спорт-комбината к ограде, в которой была проломана дыра. Проследив след дальше, работники милиции установили, что велосипед через эту дыру был выведен на улицу. На углу улиц Пушкина и Черняховского след оборвался. Все вернулись в помещение спорт-комбината, где Супонин и Коцюба слушали показания сторожа Арнольда Шабалтаса.

– Всю ночь я был на территории. Ходил, сидел на скамейке. Просто не понимаю, когда это могло случиться, – разводил руками Шабалтас.

– К вам никто не подходил, не заводил разговор? – спросил Супонин.

– Да нет, никого не было.

– На какой скамье вы сидели? – встрял в разговор старший лейтенант Коцюба.

– На этой, что под окнами.

– Вы курите?

– Нет.

– А откуда же столько окурков возле скамейки?

– Да со мной с вечера трое парней сидели. Болтали, а в полночь ваш милицейский патруль погнал их домой.

– Вы этих ребят знаете?

– Нет. Здесь сотни людей бывают. Постоянные посетители меня, как сторожа, знают. Ребята иногда приходят поболтать. Накануне я вместе со спортсменами закрыл дверь раздевалки, где они оставили велосипеды, а ключ отдал их товарищу.

– Этот? – спросил Супонин, вынимая из кармана ключ.

– Да.

– А утром в дверях нашли ещё один ключ. Вот этот, – Коцюба показал Шабалтасу второй ключ, – Причём уборщица заявляет, что в семь часов утра, когда она пришла на работу, в дверях не было никакого ключа. А в половине десятого она проходила мимо двери и видела, что там торчал ключ. Получается, что кража произошла утром.

– Нет, что вы! – горячо запротестовал Шабалтас.

Супонин подошёл к окну и взглянул вниз. На территории спорт-комбината уже собиралась молодежь. Юноши кучками стояли возле волейбольной и баскетбольной площадок. Особенно людно было возле бассейна. Некоторые, услышав о краже велосипедов, стоял возле помещения спорт-комбината, желая выведать о подробностях.

– А гляньте–ка, Шабалтас, нет ли там ребят, которые сидели с вами ночью на скамейке? – предложил Супонин.

Шабалтас подошёл к окну и долго всматривался в лица юношей, которые были внизу.

– Я вот двоих вижу. Да, да. Вон тот, что в жёлтой рубашке-тенниске, а рядом с ним – второй.

Коцюба выскочил из комнаты и через несколько минут привёл двух парней лет по девятнадцать.

– Эти? – спросил он Шабалтаса.

– Они.

На вопросы Супонина ребята отвечали охотно. Они заявили, что действительно сидели до полуночи с Шабалтасом, разговаривали о спорте. А потом пришёл милицейский патруль, и они, с третьим своим товарищем, пошли домой.

Когда Коцюба позвал сержанта милиции, который был ночью в патруле (он осматривал сейчас территорию спорт-комбината с группой работников розыска), тот узнал ребят и подтвердил всё, что они сказали.

– Ну, идите, ребята, – отпустил их Супонин, – фамилии только свои скажите.

– Я – Богдан Пляцушок, а он – Евгений Жбанов, – ответил парень в желтой тенниске.

В комнату вошёл старший лейтенант Мельников. Отозвав Супонина, он тихо сказал:

– Директор комбината считает, что кража велосипедов – дело бывшего завхоза, которого уволили за пьянство. Мол, хочет напакостить новым сотрудникам. Фамилия его Исаев. У него есть сын Виктор, бездельник, в прошлом судимый... Я хочу послать к ним на квартиру Полякова. Дай мне ключ, который торчал в дверях раздевалки.

В тот же день вечером Станислав Поляков побывал у Исаева. Тот встретил лейтенанта не очень любезно, но на вопросы отвечал подробно. Когда Поляков показал ему ключ, найденный в дверях раздевалки, Исаев заявил, что этот ключ он видел в своё время у Шабалтаса. Со дня своего увольнения он, Исаев, в спорт-комбинате не был.

– А говорят, что вы всё ещё интересуетесь спорт-комбинатом. Угрожаете за то, что вас, мол, несправедливо уволили.

– Мало ли что говорят, – ответил Исаев, – Я знаю, почему вы ко мне пришли: слышал, что в комбинате велосипеды украли. Я их не брал, – твёрдо сказал он, глядя в лицо лейтенанту.

– А что делает ваш сын?

– Его нет во Львове. Уже две недели, как поехал в район наниматься на работу.

Поляков ушёл от Исаева, не составив о нём определённого мнения.

Закончился день. Вторую половину его отдельные работники милиции провели на промтоварном рынке. А может быть? У каждого, кто занимался этим делом, возникали разные догадки и версии, которые надо было проверить. А тем временем наступил понедельник, день старта, и Курбатов, Резван и Кудас вынуждены были начать велогонку на чужих машинах.

В понедельник в кабинете заместителя начальника райотдела Николая Мельникова собрались сотрудники, занимавшиеся делом о краже велосипедов, чтобы подытожить имеющиеся данные и наметить дальнейший план розыска. Докладывал начальник уголовного розыска Черненко:

– Возникли следующие версии, которые необходимо нам пристально проверить. Первая: украсть мог бывший завхоз Исаев. Мотивов два: чтобы подвести новых сотрудников комбината или просто с целью наживы. Установлено, что работница комбината К. в близких с ним отношениях. Можно полагать, что ключ в дверь после кражи вставила она, чтобы подозрение пало на сторожа Шабалтаса. Тем более, что Исаев утверждает, будто видел этот ключ у Шабалтаса. Эту версию должен расследовать до конца лейтенант Поляков.

– Я не думаю, что всё это произошло утром между семью и девятью часами, как свидетельствует уборщица, – заметил Супонин. – Ночью шёл дождь, и следы от шин Курбатовского велосипеда оставлены ночью. Ведь за несколько утренних солнечных часов почва подсохла, а следы такие чёткие, что они могли быть оставлены только на мокрой земле. В семь часов утра, говорит уборщица, она ключа не видела, а через два с половиной часа уже заметила. Но она могла просто не обратить внимания...

– С этим можно согласиться, хотя бы и потому, что утром, когда уже видно и по территории комбината ходят люди, вывести незаметно три велосипеда не так просто, – сказал Мельников. – Продолжайте, товарищ Черненко.

– Вторая версия: это мог сделать кто-то из соперников Курбатова, Резвана и Кудаса или кто-нибудь из обиженных. Всего в команде восемь человек. Один из восьми, как малорезультативный гонщик, был отстранён от гонки и обижен. Третья версия: надо взглянуть в старые дела о краже велосипедов. Четвёртый вариант напрашивается такой: не замешан в этой краже кто-нибудь из львовских спортсменов, который разбирается в машинах и полакомился на эти уникальные велосипеды. Нехорошо подозревать людей, но и отказываться от этого варианта мы не имеем права. И последнее. Это могла быть обычная кража. Необходимо обратить внимание на молодёжь, живущую на соседних улицах. Это поручается товарищу Коцюбе и участковому уполномоченному Муравскому.

Разработанные по всем этим вариантам мероприятия были обсуждены и утверждены. Начались розыски, выявление отдельных деталей и обстоятельств, знакомство с людьми.

Прошёл день, второй. Подполковник Кузьминский с тревогой поглядывал на календарь: приближался срок выполнения обещания, которое он дал велогонщикам.

Лейтенант Поляков, вернувшийся из посёлка, сообщил, что К., как подтвердили её родственники и соседи, последние три ночи ночевала дома. Во Львов на работу она приехала лишь в понедельник, а кража велосипедов и оставленный в дверях раздевалки ключ были обнаружены в воскресенье. Таким образом, версия о том, что она могла вставить в дверь ключ, переданный ей Исаевым, отпала. Что касается самого Исаева, то тщательная проверка, которую провёл Поляков, снимала подозрение с бывшего завхоза.

Изучая старые дела, Мельников и Супонин установили, что люди, которые раньше воровали велосипеды, теперь занимаются полезным трудом, в их жизни нет ничего подозрительного. Следовательно, отпала и вторая версия.

Тяжелее всего пришлось старшему лейтенанту Коцюбе, который устанавливал, кто из соперников Курбатова, Кудаса и Резвана мог бы пойти на такой шаг, чтобы хотя бы на время соревнований лишить этих трёх гонщиков их машин. Об «обиженном» спортсмене из «Авангарда» не могло быть и речи: тренер и другие спортсмены категорически выступили в защиту своего товарища.

Розыск продолжался бы, если бы в пятницу, 15 июля, не случилось событие, которое решило успех всей операции.

В Железнодорожном райотделе милиции все хорошо знают лейтенанта Семёна Муравского, он завоевал симпатии жителей тех улиц, которые входят в его участок. Особенно подружился Муравский с ребятами. Они иногда часами бродят с ним, слушая разные истории, которые рассказывает им лейтенант.

В то утро обеспокоенного розыском украденных велосипедов Муравского встретил житель с улицы Боженко Остап Петрович Пляцушок. Поинтересовались о здоровье друг друга, немного поговорили. Прощаясь, Пляцушок спросил:

– Чего такой грустный, лейтенант?

Муравский рассказал, в чём дело.

– Подожди-подожди. Ты моего младшего, Славка, знаешь? Он мне о каком–то велосипеде говорил, да я толком не понял, потому что был занят и слушал невнимательно.

Муравский насторожился.

– А где же Славка? – спросил он.

– Дома.

Славу Пляцушко, младшего сына Остапа Петровича, ученика десятого класса, Муравский встретил во дворе. Парень сразу понял, зачем пришёл лейтенант, с которым он был хорошо знаком.

– Вам отец сказал? – спросил Славка и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Я сам только что узнал. Хорошо, что вы пришли. Мой брат Богдан достал где-то велосипед, разобрал его и спрятал. Вчера вечером он сказал мне об этом. Я видел, как к нему приходил Николай Исаев и они о чём-то шептались. Николка жуликоватый парень, и я боюсь, как бы он и нашего Богдана не втянул в какую-нибудь историю.

– Кажется, уже втянул, – ответил Муравский, – Ты знаешь, куда он спрятал велосипед?

– Знаю, Богдан показал. Пойдёмте. Вот лопата.

Вдвоём они пошли к бассейну общества «Авангард». За оградой, в густых кустах, через минут пятнадцать Слава нашёл мешок. В нём лежало два колеса. Взволнованный и молчаливый, парень повёл Муравского вдоль забора. Метрах в семидесяти от того места, где были спрятаны колеса, Слава показал на землю:

– Копать надо здесь.

Неглубоко под землёй, аккуратно смазанная и завёрнутая, лежала рама от велосипеда марки «Диамант». Муравский готов был скакать от радости, если бы не грустное лицо Славки, который переживал за брата.

Когда в полдень Богдан Пляцушок вернулся из бассейна домой, его задержал Муравский. На первом же допросе девятнадцатилетний парень сразу же признался. Вот что он рассказал.

Его знакомый и ровесник Николка Исаев во время недавней встречи сказал, что намечаются велогонки, и предложил кражу. Узнав у спортсменов возле бассейна, кто из чемпионов будет участвовать в велогонке и на каких машинах, Пляцушок и Исаев решили проследить за ними. Вечером 8 июля они вместе с любителями велоспорта ходили встречать сборную команду общества «Авангард», которая прибыла во Львов. Ребята видели, где были сложены велосипеды чемпионов, и 9 июля обследовали территорию, прилегающую к помещению спорт-комбината, двери, окна. Вечером того же дня Исаев и Пляцушок втянули в это дело своего ровесника Евгения Жбанова.

Подобрав ключи к двери раздевалки, в которой лежали веломашины, они купили бутылку водки и пошли в спорт-комбинат. Встретив там знакомого сторожа Шабалтаса, эта тройка начала угощать его водкой. Ребята посидели с ним на скамейке у входа в комбинат, пока не пришёл милицейский патруль. Это было в полночь. А через два часа сторож захмелел от принесённой молодыми ворами водки, пошёл в кочегарку и там заснул.

Если бы Шабалтас в своём рассказе Супонину не «забыл» этой мелочи, розыск велосипедов закончился бы гораздо раньше. Но Арнольд Шабалтас оказался трусом.

В то время, когда он сладко храпел, Богдан, Николай и Евгений перелезли через ограду на территорию комбината и завершили задуманную ими кражу, забыв, однако, ключ в дверях. Они выкатили велосипеды через дыру в ограде на улицу. На следующий день, после того как работники милиции осмотрели территорию спорт-комбината, воры разобрали велосипеды и закопали их.

Юрий Супонин, ведя дознание, разматывал клубок дальше. Через час, после того как он разговаривал с Богданом Пляцушко, группа сотрудников вошла во двор того дома, где жил Евгений Жбанов. Мать Жбанова, бледная и испуганная женщина, сказала, что сына нет дома. Она видела, как он приносил домой какой-то велосипед, но куда дел – не знает.

Начался обыск. Большой пёс на цепи сидел возле своей будки и лениво смотрел, как по двору ходят какие-то люди. Прошёл час, но обыск не дал никаких результатов. Старший лейтенант стоял посреди двора и внимательно осматривал его здания. Вдруг его взгляд остановился на собачьей будке. Коцюба подошёл к псу, погладил его. Затем кивнул курсантам, те подняли будку и перенесли её на другое место. Пес отнёсся к этому равнодушно и не понимал, конечно, радости, появившейся в глазах гостей, когда они увидели свежую, вспаханную землю на том месте, где только что стояла будка. Так был найден второй велосипед марки «Диамант».

Ничего не подозревая, Евгений Жбанов с присвистом подходил к своему дому, когда увидел у ворот милицейскую машину. Замедлил шаги, но вдруг услышал сзади:

– Ты вовремя пришёл, Евгений.

Жбанов обернулся и увидел перед собой знакомое лицо участкового Муравского.

На допросе у Супонина Евгений Жбанов полностью подтвердил показания Богдана Пляцушко.

– А где же третий велосипед? – спросил Супонин.

– У Николки Исаева.

Супонин удивился. Бывший завхоз комбината Исаев утверждал, что его сын давно уехал из города, и это было подтверждено. В чем же дело? Супонин задумался.

– А где живёт Исаев? – спросил он Евгения.

– Улица Бойченко, дом восемь, квартира два.

Быстро пролистав бумаги, подшитые в папке, Супонин нашёл то, что искал, и вдруг улыбнулся Муравскому:

– Понимаешь, в чём дело? Николай Исаев вовсе не сын завхоза Исаева. Ведь адреса разные. Сына завхоза зовут Виктором, и он действительно уехал из Львова ещё до того, как произошла кража. Надо искать Николая Исаева.

Однако найти его было не просто. Мать Николая, мрачную и яростную сектантку, нисколько не смущало то, что дела сына отнюдь не соответствуют её религиозным убеждениям. Она заявила, что Николай позавчера пришёл домой, взял документы и деньги и куда-то уехал.

Работники милиции, которые наблюдали за домом Николая Исаева в пятницу и субботу, видели, что мать парня ходила с вещами в один из домов на соседней улице, но, видимо, не встретив там сына, с теми же вещами вернулась домой.

Наступило воскресенье – день финиша велогонки. Он должен был состояться на том же месте, что и старт – возле государственного театра оперы и балета. Тысячи львовян собрались на площадь, всех интересовало, кто победит.

Спортсменов, которые возвращались с последнего этапа гонки, с нетерпением ждали и работники Железнодорожного райотдела милиции.

И вот уже на пьедестале почёта стоит радостный Михаил Курбатов, который занял в личном зачёте первое место, несмотря на то что ехал на чужом велосипеде. Резвану и Кудасу несколько не повезло. Но их ждала другая приятная весть.

Их пригласили в райотдел. Сидя в кабинете Супонина, они, по просьбе милицейских работников, начали рассказывать, как происходила гонка. Еле слышно скрипнула дверь. Спортсмены повернули головы и увидели улыбающегося Коцюбу, который вкатил в кабинет две блестящие, чистенькие машины марки «Диамант».

Кудас и Резван поднялись с места и начали взволнованно пожимать руки работникам райотдела. И лишь Курбатов сидел грустный, понимая, что его машину не нашли.

– Ваш велосипед будет у вас! – уверенно сказал Супонин.

– Но ведь я завтра вылетаю...

– Вы успеете получить машину до отлёта.

Попрощавшись, спортсмены пошли отдыхать.

А тем временем Николка Исаев, пронюхав, что его товарищи задержаны, понял: дела плохи. Домой идти он боялся, потому что догадывался, что его там ждут. Деньги потрачены, и вторые сутки парень был голоден. Он ездил на украденном велосипеде по дорогам на окраинах, не зная, что делать, как избавиться от машины. Наконец придумал. Он вспомнил, что на одной из улиц на окраине видел вывеску вело-ремонтной мастерской, и поехал туда. Его встретил слесарь-механик Бурмас.

– Меня берут в армию, и я хочу продать свой велосипед, – сказал ему Исаев.

Бурмас осмотрел машину, коротко спросил:

– Сколько?

– Двести.

– Сто пятьдесят.

– Ну, пусть будет.

Покупка состоялась.

– Ты мне только дай расписку, что продаёшь свой велосипед, – потирая руки, сказал Бурмас.

Николай пожал плечами, но расписку написал. Оставив мастерскую, он пошел по тихим улицам. Очень хотелось есть, но зайти в чайную не осмелился. Проходя мимо какого-то двора, Исаев заглянул в сад и увидел, что там ветви гнулись от яблок. Не сдержался и перелез через ограду. Но не успел он укусить сорванное яблоко, как чья-то сильная рука ухватила его за воротник. Вырваться было невозможно: пожилой человек в полувоенной форме был крепким и сильным.

– Чужих яблочек захотелось? – улыбнулся хозяин яблоневого сада. – Ну, оболтус, пойдём! – И повёл парня в милицию.

– Вот так гость! – воскликнул Коцюба, увидев Николку Исаева, – А мы тебя, друг, давно ищем. Молодец, что сам пришёл...

Вечером того же дня велосипед Курбатова забрали у Бурмаса.

А в понедельник, за два часа до отлета самолёта, его вручили мастеру спорта.

– Мой! – нежно гладил Курбатов велосипед. – Вот номер: 5000000.

– Ну, мы своё обещание выполнили, – улыбаясь, сказал подполковник Кузьминский, – Счастливого пути! На олимпийских играх вы на нём должны завоевать первое место...