Текст книги "Во всем виноваты лишь Малфои (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

– А почему с ними был Северус?

– Как выяснилось, он живёт неподалёку от Блеков и согласился присматривать за Лоренцем, пока он у этих людей, – сказав это, лорд Малфой подошёл к окну и замер, смотря на представившуюся его глазам картину.

* * *

Как только ребята вышли из замка, они полной грудью вдохнули холодный зимний воздух, пытаясь прийти в себя после столь выматывающего званого ужина.

– Думаю, нам стоит прогуляться, прежде чем возвращаться домой, – посмотрел на ребят Северус, хотевший сначала трансгрессировать прямо от крыльца, но передумавший, заметив измученные лица детей.

– Дядя Северус, почему он такой? – решился задать вопрос блондин, встретившись взглядом с мрачным мужчиной, – Он к Дрейку тоже так относился? Как мой… брат смог здесь выжить? Он же сказал, что с Генри подружился, когда уже сбежал. Кок он мог… без друзей?

– Люц не был таким, – присел перед ним мужчина, – Драко тоже приходилось несладко, но он был более… независим, что ли. Драко считал такое обращение за должное, его просто так учили. Он был лидером, и ему вполне хватало тех, кем он мог руководить, а с Гарри они всегда соперничали.

– А как они подружились?

– Война дала им шанс узнать друг друга лучше. Драко понял, что такое «друг». Здесь же этому не учат, и он просто не знал. Поэтому он и ушёл от Люциуса: он понял, что есть что-то, что гораздо важнее денег и положения в обществе. У него был выбор: рискнуть всем и даже своей жизнью ради Гарри, либо убить его и стать первым в глазах Лорда и всей аристократии. Он отрёкся от семьи и выбрал друга.

– Это поэтому отец называет его и Итона предателями? – совсем тихо спросил мальчик.

– Не только, – смотря на него и положив руки ему на плечи, ответил Северус, – Ты же знаешь, что Гарри и Драко – братья, и что оба они Блеки. Они поменяли фамилии, взяли другие имена, а Драко, к тому же, женился не на чистокровной, что нарушает главное правило кодекса Малфоев.

– И отец думает, что я поступлю также, если буду дружить с Итоном? – с болью спросил Лоренц.

– Нет, просто он желает видеть в тебе точную свою копию, а он ни с кем не дружил.

– А вы? Он ведь дружит с вами?

– Да, – усмехнулся мужчина, – Если это так можно назвать. Но он не знает, что значит дружить по-настоящему. Он никогда не знал, его просто этому не учили. А ты уже знаешь, что такое дружба. Ты ухитрился остаться собою в этих стенах, а это о многом говорит. Люциус сделал ошибку, запрещая тебе общаться со сверстниками. Драко, живя здесь, часто виделся с детьми «друзей» твоего отца, и с раннего детства видел, как ведут себя они, поэтому и сам вырос таким же. А ты не видел других, поэтому Люцу, несмотря на старания, не удалось охладить твоего сердца, и это раздражает его. Он думает, что ты не сможешь стать настоящим Малфоем, если будешь общаться с Итоном, поэтому я и просил вас сегодня поиграть в статуй и не участвовать в разговоре, если к вам не обратятся лично.

– Но это нечестно, – произнёс Итон, – Деда, а мы можем Лоренца навсегда забрать отсюда?

– Нет, – печально произнёс мужчина, смотря на умоляющее личико блондина, – Прости, Лоренц, но тебе и дальше придётся притворяться. Как я понял, Нарцисса не знает, кем стал Драко, а если уйдёшь и ты, она этого может не выдержать. Пойми, она любит тебя, просто она не умеет выражать свою любовь, да и слишком долго неукоснительно следовала правилам: сначала своей семьи, а затем – семьи Малфой. Правила у всех чистокровных семей почти одинаковы, и они явно не учат любви, хотя, возможно, ты замечал, что Люца она любит по-настоящему (насколько умеет), как и он – её. А насчёт любви к детям там ничего нет: к мальчикам следует относиться только как к наследникам, давая соответствующее воспитание, а за девочек главное не продешевить, беря с семьи будущего зятя солидный выкуп. И если вдруг кто-то из детей влюбляется не в чистокровного и выходит замуж по любви, от таких отрекаются. Любви нет место в высшем свете.

Мальчик кивнул. Ему никогда так не объясняли правила кодекса, и только теперь он их понял. Оказывается, он только игрушка, очередное вложение, которое должно принести определённую пользу. А если он не справится или нарушит кодекс, от него избавятся, как от ненужной вещи. И родители должны сделать это без сожаления, поэтому так и относятся к нему…

– Дядя Северус, но почему? Они же уже отказались от Дрейка, зачем они так строги со мной?

– Драко просил твоего отца быть с тобой мягче, но Люц не послушал его.

Лоренц опустил глаза. Он так ясно почувствовал безысходность своего положения, что не смог сдержать слёз. Но неожиданно его утешительно обняли. Мальчик уцепился за шею поднявшего его мужчины, со всей силы прижавшись к нему. Хэт обвился вокруг шеи, издавая тревожные и успокаивающие трели.

– Малыш, ты не один, – прижимая мальчика к себе и гладя его по спине, прошептал мужчина, – Помни, что ты всегда можешь прийти к нам, что твоя семья не ограничивается родителями.

– Спасибо, дядя, – всхлипнул подросток, уткнувшись носом в плечо мужчине, – Спасибо…

Покрепче обняв мальчика одной рукой, Северус второй взял ручку внука, и они втроём направились к воротам, подальше от замка Малфоев.

А в это время у окна стоял Люциус. Он видел, как друг о чём-то беседовал с его сыном, а потом взял мальчика на руки. Лоренц явно был чем-то расстроен и, кажется, плакал. Вот они идут по тропинке к воротам, вместо того, чтобы трансгрессировать во дворе замка, и Лоренц по-прежнему на руках у Сева: прижался так, будто тонет, и зельевар – его последняя надежда не утонуть…

Неожиданно лорд Малфой осознал, что Северус действительно не применял к ребятам ни чар, ни зелий, и что его сыну стоило большого труда быть невозмутимым весь вечер. Но почему мальчик так себя вёл, раз позволяет себе распускать сопли перед Северусом и своим так называемым другом? Выходит, он прятал эмоции только от него и Цисси? Это открытие не слишком порадовало мужчину. Но что такого могли дать его сыну Блеки, что не мог он? Деньги, власть, положение – это всё, что нужно Лоренцу. Разве он не понимает, что это куда важнее пресловутой дружбы. Друзья предают. В конце концов, такими людьми легко манипулировать, если надо чего-то добиться (уж сам Люциус был мастер скрытого шантажа).

Мужчина попробовал сам представить себя в этой ситуации. Абсурд! Кого он может считать другом? Ну пусть это будет сам Северус. Допустим, тогда бы у Поттера с Драко ничего не вышло, и Сев стал бы рабом Лорда. Прекратил бы он общаться с зельеваром? Да нет, конечно. Просто потому, что в какой бы ситуации не оказался Сев, с ним всегда интересно, да и Лорд не хотел убивать его, скорее всего, по этой же причине. Просто такие выдающиеся и непробиваемые личности, как Снейп, не дают жизни потерять последние краски и одним своим присутствием вызывают какой-то азарт и желание поспорить. Да и Лорду нужен был зельевар под рукой, а лучше Северуса в Англии никого нет.

Но стал бы он рисковать состоянием, а тем более собой, ради мастера зелий? Конечно, нет! И Лоренц должен усвоить, что дружба – это лишь выгода, и ни граммом больше. Ну ничего, вот вернётся, надо будет поговорить с ним. Обязательно поговорить.

– Люц, почему Сев пошёл к воротам? Ты ограничил его доступ на трансгрессию? – прервала мысли мужа Нарцисса. Когда она подошла, то увидела лишь зельевара, несущего Лоренца (наверно, мальчик просто устал) и держащего за руку второго мальчика. Они уже были у ворот и, выйдя, испарились.

– Нет, просто он опять что-то задумал, – ответил Малфой-старший, повернувшись к супруге.

Глава 18. Выборы

Скримджер расхаживал в кабинете, то и дело поглядывая на часы. До заседания Визенгамота оставалось всего несколько часов, как и до выбора нового министра магии. Конечно, новый министр вступит в свою должность только через месяц (необходимо уладить все формальности, связаться с нынешним премьер-министром Англии, передать дела…), но он, в сущности, уже сегодня станет «бывшим» министром.

– Надо было уйти вслед за Грюмом, – вздохнул уже немолодой мужчина, садясь в своё кресло.

Он оставался в этой должности только из чувства долга. Он сомневался, что кто-то ещё смог бы поднять страну после того развала, в котором она оказалась после возвращения Тёмного Лорда и его атак. До сих пор некоторые оборотни из стаи Сивого нападали на мирных людей, не говоря о великанах, с которыми несколько лет вели переговоры его люди. К счастью, те вернулись в горы и теперь не представляли такой опасности. Да и дементоры стали спокойнее и вернулись в Азкабан, вот только старый мракоборец сомневался, что они будут верны, вздумай восстать ещё один Лорд.

Мужчина постучал по столу: не хватало стране, только пришедшей в себя, новых напастей. Просмотрев лежащие на столе отчёты, Скримджер встал и, прихрамывая, но по-прежнему грациозно, направился к залу, где должно было проходить заседание.

* * *

Перси Уизли – самый молодой кандидат на пост министра, вертелся у зеркала, выбирая галстук. Он как никто знал, как важно в такие дни выглядеть безупречно. Несколько часов ожидания, небольшая, но содержательная речь, выступления его оппонентов, и уже к вечеру Визенгамот вынесет решение и будет ясно, кто победил.

Из кухни вышла красивая женщина и, поцеловав его в щёку, сама выбрала и повязала мужу чёрно-оранжевый галстук. Удовлетворённо хмыкнув, он попрощался с женой и направился к выходу, но на полпути остановился, увидев себя в ещё одном зеркале и придирчиво осматривая дорогой костюм.

Вдруг вспомнилось, что в детстве у него никогда не было ничего подобного. Кто бы мог подумать, что паренёк, выросший в бедной, но чистокровной, семье будет бороться за пост министра? Хотя, насколько он знал, его братья неплохо устроились: Чарли, вроде, так и нянчится со своими свирепыми созданиями; Фред и Джордж так и носятся со своим магазином шуточных товаров; но зато Рон… Невероятно, но малыш Ронни, как только прошёл обучение, в тот же год сменил Грюма на посту главы Аврората! Конечно, здесь не обошлось без Дамблдора и личного отношения к парню Грозного Глаза, но всё же: глава такого отдела в каких-то 23 года – это потрясающе! Да и не сказать, что за последние пять лет Рон не справлялся со своими обязанностями. Конечно, он был слишком прямолинеен, по-прежнему вспыльчив и до глупости упрям, но руководил всё же неплохо. По крайней мере лучше, чем думал Перси, когда узнал, кого поставил Грюм вместо себя.

Неожиданно он вспомнил отца и Билла и резко побледнел. Он так и не успел примириться с отцом, а теперь уже слишком поздно. Но разве мог он тогда поверить, что Лорд действительно возродился? Он думал, что отец просто хочет помешать его карьере: 19 лет и уже младший помощник министра – ясно, что отец просто завидовал ему… как он тогда думал. Но даже вернись он назад, он не отказался бы от должности, предложенной Фаджем, просто был бы сдержанней в разговоре с отцом, возможно, это бы помогло.

А Билл… его старший брат даже после его ссоры с отцом не избегал его, и Перси часто видел его в Гринготсе. И такой конец… ну почему целители не могли прибыть на пять минут раньше, возможно, как раз столько не хватило, чтобы спасти его… Мама, наверно, чуть с ума не сошла, когда случилась та трагедия. Как же он хотел быть с ними, но понимал, что вряд ли станет желанным гостем в своей же семье после того, что натворил.

Последние десять лет он только изредка в Министерстве сталкивался с Роном, но тот с такой ненавистью смотрел на него, что Перси оставалось лишь прятаться за свою маску чопорности и холодности. Даже Джинни его явно сторонилась в тот единственный раз, когда он увидел её в Министерстве. Насколько он знал, сестра работала журналисткой в «Ведьмополитене», и довольно успешной, судя по тому, как его жена отзывается о статьях «Рыжей бестии». Он знал, что так сестру называли в школе, и даже как-то предположил безумную идею, что одним из авторов статей в «Придире» в последний год войны была его сестра. Но потом он выкинул эту мысль: не может же правда школьница писать о войне, когда сама спокойно учится в Хогвартсе?

– Персик, ты не опаздываешь? – промурлыкала супруга, незаметно подошедшая к нему.

Молодой человек вздрогнул, вскинул руку с часами и в ужасе посмотрел на время: до его выступления 15 минут!

Вывернувшись из объятий жены и махнув ей рукой, мужчина выскочил за дверь и трансгрессировал.

* * *

Бывший министр магии и нынешний кандидат на эту должность Корнелиус Фадж стоял посреди небольшой комнатки, смотрел в одну точку и стремительно вращал в руках зелёный котелок.

Есть ли шанс, что он снова займёт пост министра? Люциус ясно дал понять, что пообещал большое пожертвование на нужды Министерства, если Визенгамот изберёт именно Фаджа. Лорд Малфой всегда был щедр, и Корнелиус даже считал его своим другом… Ну ладно, не другом, но определённо человеком, заслуживающем глубокого уважения и отношения с которым явно не стоит портить.

Себя мужчина считал прирождённым политиком. Вы только подумайте: почти 14 лет он руководил страной, и за это время не было никаких катаклизмов. Ну, за исключением возрождения Тёмного Лорда, но разве он виноват в этом? Во всём виноват Дамблдор и этот проклятый мальчишка. Ну скажите пожалуйста, почему Поттеру взбрело в голову проникнуть в Министерство якобы на помощь Блеку? Лорд так тихо вёл себя, но стоило всем осознать, что россказни старого маразматика правдивы, как маньяк как с катушек съехал. Все эти жертвы, погромы, похищения… Да и этот глупый Поттер, буквально в рот смотрящий директору, вместо того, чтобы действовать заодно с Министерством и поддержать магическое сообщество, куда-то смылся ото все, прихватив с собою наследника Малфоев!

А этот болван Скримджер вместо того, чтобы искать сына Малфоев, направил половину мракоборцев на поиски Поттера и защиту Хогвартса в то время, как вторая половина выслеживала Пожирателей смерти. Конечно, Руфус – бывший глава Аврората и распределил имеющиеся под контролем силы с истинно гриффиндорским расчётом: наиболее рационально и верно с военной точки зрения, и совершенно безрассудно с точки зрения тонкой политики. Если Малфой-младший был предположительно с Поттером, то зачем, спрашивается искать именно Поттера? Да и сына Малфоя Скримджер хотел посадить, но какой в этом толк? Ясно же, что мальчишка запутался, а, так как Поттер всё равно не хочет сотрудничать с Министерством, привлечь пацана на свою сторону было бы куда разумнее, уже не говоря о той пользе, что принесут деньги, которые, вне сомнения, пожертвует Люциус за такой поворот событий и оправдание сына.

Конечно, насчёт охраны Хогвартса у Фаджа возражений никогда не было: там же учатся отпрыски стольких влиятельных людей! А вот зачем отправлять своих людей толпами на смерть, когда этот пресловутый Орден с подачки Дамблдора и так с лихвой выполняет эту задачу? Да и вообще, когда этот старик наконец уйдёт из школы? С него давно песок сыплется, так нет, надо глаза всем мозолить!

Отдёрнув мантию и проверив, не забыл ли свою речь, Фадж направился на заседание, так много значащее для его карьеры и жизни.

* * *

Кингсли был в кабинете директора и слушал его напутственную речь. Сам он остался в школе только потому, что со смертью Тёмного Лорда в Аврорате его не ждало ничего хорошего. Да его вообще могли бросить в Азкабан за тот случай с Хогсмидом, если бы не своевременное вмешательство Дамблдора. Ну скажите на милость, откуда он знал, что именно в эту ночь Пожирателям захочется напасть на деревню? Он ведь даже антитрансгрессионный щит тогда выставил, чтобы никто не ушёл из Хогсмида, и на тебе, всё равно не смог всё предусмотреть.

Наверняка в деревне был шпион Лорда, иначе как объяснишь такое стечение обстоятельств? Хотя, возможно, во всём виноват этот Снейп, иначе зачем ему было сбегать с малолетками? Этот гад ведь отлично знал, что в деревне не будет охраны: специально всё подстроил. И где этот гнусный предатель? Небось, скрывается в какой-нибудь канаве после смерти Лорда…

– Мальчик мой, ты совсем меня не слушаешь, – попенял Дамблдор, глядя сквозь очки-половинки.

– Прошу прощения, профессор, – встряхнул головой Бруствер, – Вы что-то сказали?

– Я очень надеюсь на твою победу, мой мальчик, – глубоко вздохнув, ответил директор. Ему было чуть обидно, что его речь не была услышана, однако сейчас было не до этого: впервые у него появилась реальная возможность поставить своего человека у руля власти.

Сам Дамблдор никогда не стремился занять эту должность: ему вполне хватало власти, которая была у него в связи с постом директора. Если честно, школа давала ему намного больше власти, привилегий и прав, чем было бы у него на посту министра. Кроме того, министр постоянно в центре внимания и его действия очень сложно оставить в тайне, а вот директор, отлично знающий детей и умеючи создающий из них тех, кого захочет, оставаясь в тени, держит в своих руках будущее всего магического мира.

Уже не раз Дамблдор думал, что следует пропихнуть своего человека на пост министра. Когда выбирали Фаджа, у него не было подходящей кандидатуры, да и этим идиотом так легко было руководить, что он даже и не думал вмешиваться в выборы. Но потом этот балбес вдруг начал мыслить сам, и даже зачастую противоречить ему! Кто там он был в школе – хаффлпаффец? Оно и видно.

А Скримджер… В условиях военного положения сложно было найти добровольца, когда Министерство день за днём терпело провалы. Там и выборов-то и не было. Просто под давлением общественности мракоборец был вынужден взять руководство страной на себя. Как глава Аврората он был вторым человеком в Министерстве, так что его уже на третий день утвердили в должности министра, а главой его отдела назначили одного из его помощников.

И вот, наконец, засидевшийся на посту министра мракоборец уходит в отставку, и в стране опять выборы. Уж на этот раз Дамблдор был не намерен сидеть, сложа руки, и выставил своего кандидата, в преданности которого нисколько не сомневался…

– Я постараюсь, директор, – кивнул Кингсли, смотря на часы, – Нам пора.

– Действуй по плану, – уверенный в удаче (всё-таки он был главой Визенгамота, и его мнение на данных выборах было довольно весомо), вставая, произнёс Дамблдор. Через минуту оба исчезли в изумрудном пламени.

* * *

– Итак, все три кандидата прибыли, – недовольно посмотрев на опоздавшего на несколько минут и запыхавшегося Перси, произнёс Скримджер. Заседание вёл именно он – это было своеобразный знак признательности ко всему тому, что он сделал, будучи министром. По правую руку от него находился глава Визенгамота Альбус Дамблдор, а по левую – первый помощник главы Аврората – Симус Финниган (Рональда Уизли, как близкого родственники одного из кандидатов, Скримджер к заседанию не допустил).

– Прошу прощения, – сказал молодой человек, вставая за свою трибуну.

– Приступим, – кивнув собравшимся магам и посмотрев на сидящих в зале журналистов, объявил действующий министр магии, – Для начала хотелось бы услышать, почему вы считаете себя достойными поста министра, и что вы намерены сделать в первую очередь, если вас изберут? Мистер Уизли?

Перси выпрямился и твёрдо начал заранее заготовленную речь:

– Уважаемые члены Визенгамота, я знаю, что являюсь за последние несколько сотен лет одним из самых молодых кандидатов на пост министра магии. Но, несмотря на свои 33 года, я многого смог достичь. В конце концов, самому молодому министру было лишь 19, и о его правлении до сих пор ходят легенды. Я же не первый год работаю в Министерстве и о работе министра знаю практически всё. Кроме того, у меня растёт замечательный сын и дома ждёт прекрасная жена, которые в меня верят. Я обещаю поддерживать традиции магического мира, наладить отношение с Болгарией и другими странами, охлаждённые ещё во время войны с Лордом, укрепить экономику нашей страны и поднять Англию на совершенно новую ступень развития.

– Благодарю, – когда молодой человек закончил, кивнул ему Скримджер, после чего посмотрел на следующего, – Мистер Бруствер?

– Как мракоборец и нынешний преподаватель ЗОТИ, – начал Кингсли, – Я отлично знаю ситуацию в нашем обществе. Многих министров выбирали именно из мракоборцев, потому что все осознают, что это профессия требует твёрдой воли, силы характера и трезвого ума. Могу лишь сказать, что работа в школе научила меня быть внимательным к мелочам, видеть зарождающиеся негативные тенденции и на корню пресекать их. Поэтому я считаю, что обладаю всеми качествами, необходимыми настоящему министру.

Дамблдор, слушая своего выдвиженца, чуть заметно кивнул, после чего громко спросил:

– И какие же ваши первые шаги на посту министра, уважаемый мистер Бруствер?

– Я намерен усилить охрану Азкабана на случай, если кто-нибудь опять вознамерится совершить побег, либо если дементоры, последние годы всё более ненадёжные, решаться покинуть остров. Мы увеличим штат Аврората на случай непредвиденных происшествий и военных конфликтов, которыми угрожают нам некоторые наши соседи. Кроме того, дома министерских служащих и всех, кто представит необходимые документы, мы снабдим современными средствами защиты и базовыми заклинаниями, не позволяющими обнаружить дом и предвещающими о незваном госте, – дождавшись, пока стихнет одобрительный гул, Кингсли продолжил, – Я намерен провести некоторые реформы, касающиеся Хогвартса, среди которых: увеличение часов ЗОТИ и вводный курс лечебной магии для старшекурсников, а также усиление защитных заклинаний вокруг школы и Хогсмида.

– А сколько часов вы предлагаете для лечебной магии? – спросила журналистка, сидящая на первом ряду недалеко от неподражаемой Скитер.

– Ваше имя, мадам? – посмотрел на девушку Скримджер.

– Сандра Фосетт, журнал «Придира», – отчеканила молодая женщина, не отводя взгляда от Бруствера.

– Я думаю, что по часу в неделю в первые два месяца у пятого курса будет достаточно для ознакомления с базовыми заклинаниями и основами лечебной магии, – ответил Кингсли, – А для шестого и седьмого года курс можно сделать выборочным. Я не сомневаюсь, что он необходим не только для умения оказывать первую помощь и залечивать ссадины и обычные переломы, но и особую важность курс будет иметь для тех молодых волшебников, которые выберут профессию целителя, мракоборца, экспериментатора и многих других.

– Благодарю, – кивнула Сова. К сожалению, эту статью ей придётся писать от своего имени, иначе её запросто могут вычислить. Хотя, к счастью, сегодня здесь были все представители «Чистой правды», так что магический мир будет в курсе всего, что произойдёт на выборах.

– Джинни Уизли, «Ведьмополитен», – подняла руку Рыжая бестия и, после кивка министра, продолжила, – Мистер Бруствер, а ваше желание усилить защиту вокруг деревни связанно с тем инцидентом, когда по вашей… оплошности деревня была почти уничтожена?

– Миссис Уизли, вы являетесь близкой родственницей господина Перси Уизли? – показав жест «молчи» своему кандидату, спросил директор.

– Да, сэр, – в глазах девушки появился недобрый огонёк, а Перси резко повернулся к ней, внезапно поняв, что сестра в данном случае на его стороне, но осознаёт ли это сама Джинни?

– Вопрос снимается, – произнёс Скримджер, – Что-нибудь ещё?

Джинни опустила руку, но проигнорировала взгляд брата. Она вовсе не хотела ему помогать, но и промолчать в данной ситуации она не могла, хотя и знала, что это человек Дамблдора.

– Ральф Эджин, «Пророк», – с секунду посмотрев на Бестию, взметнул руку Ветер, – Тот же вопрос.

– Отвечайте, – кивнул Руфус Брустверу.

– В тот раз это была чистая случайность, но вы правы, я не намерен допускать подобного в будущем, – чуть ли не скрипя зубами, ответил Кингсли.

– Спасибо, – кивнул Ветер, уже обдумывая то, что именно он напишет в «Пророк», а какие сведения лучше оставить «Придире».

– Если вопросов больше нет, переходим к нашему следующему кандидату, – оглядев журналистов, произнёс Скримджер, – Мистер Фадж?

– Как вы все знаете, я уже был министром магии, – вертя котелок, начал мужчина, – И я бы не сказал, что моё правление не было успешным. За 14 лет страна, ослабленная первой войной с Лордом, смогла восстановить былое влияние. Мы сумели заключить договоры о сотрудничестве с десятком Европейских стран, не говоря уже об укреплении межконтинентальных союзов, – в отличие от своих оппонентов, Фадж то и дело поглядывал в пергамент, – Магическое общество, находящееся на грани развала, вновь стало цельным и лишь благодаря этому во второй волне войны мы не сдались, мы сумели одержать победу над Тёмным Лордом, несмотря на те жертвы, которые мы понесли. И я обещаю всеми силами поддерживать мир в нашей стране, защитить граждан в случае любой опасности и достойно представлять магическое население Англии на мировой политической сцене.

– Рита Скитер, «Ежедневный пророк», – сквозь очки посмотрела на Фаджа экстравагантная женщина с зелёным пером, – Вы до сих пор верите, что сможете «достойно» представлять Англию?

– Я не только верю, я это делал на протяжении 14 лет, пока был министром, – завертел ещё сильнее котелок Фадж, глядя на с сомнением хмыкнувшую женщину.

– Луиза Уолдэн-Ран, «Круг Избранных», – произнесла Гадюка: благодаря связям своих родителей, слизеринка умудрилась после школы и всего нескольких лет работы в «Пророке» попасть в один из самых уважаемых аристократами журналов, – Не могли бы вы уточнить, мистер Фадж, каким именно образом вы намерены защитить страну в случае новой угрозы?

– Что ж, хороший вопрос, мадам, – заставив себя прекратить мучить свой головной убор, Корнелиус посмотрел на богато одетую девушку, – Вынужден признать, что мой оппонент прав, и я намерен провести все действия по обеспечении безопасности граждан, предложенные мистером Бруствером, и кроме того я намерен создать при Министерстве ведомство, отвечающее за своевременное обновление и поддержку защитных чар, а в отделе образования каждые полгода проводить курсы для тех, кто не силён в защите или чарах, дабы все наши граждане умели постоять за себя и знали основные заклинания, которые могут пригодиться и в обычной жизни, и в случае войны.

Кингсли от такой наглости раскрыл рот, что вызвало смешки в рядах зрителей. Люциус Малфой довольно улыбнулся: он отлично знал, какой хитрой (пусть и бестолковой) змеёй может быть Фадж. Наверняка Дамблдор давно забыл, что Корнелиус учился на Райвенкло. Вот только ум Фаджа был слишком топорный, и без неоспоримых доказательств, как в случае возрождения Лорда, он и палец о палец не ударит. Сам же Дамблдор был мрачнее тучи и буквально сверлил взглядом Фаджа, проявившего неожиданный всплеск интеллекта так не вовремя.

– Благодарю вас, – возвращаясь к своим записям, сказала Гадюка.

Фадж дружелюбно улыбнулся, глядя, как девушка красивым позолочённым пером что-то пишет в кожаной тетрадке с золотым тиснением.

– Есть ли ещё вопросы? – обвёл взглядом журналистов Скримджер.

Сандра, на время прервавшись, тоже посмотрела на своих коллег, чуть улыбнувшись Солнышку и Незабудке, которые ещё не выступали. Обе хаффлпаффки хищно улыбнулись в ответ, показывая, что осветят выборы в лучших традициях «Чистой правды». Обе работали в «Магическом вестнике» – семейной газете, достаточно популярной у магов: Солнышко писала статьи по кулинарии, а Незабудка вела рубрику для самых маленьких читателей, но обе время от времени присылали свои обличительные статьи в редакцию «Придиры», и если не знать, кто их пишет, догадаться об этом почти невозможно: слишком уж разный стиль и тематика.

– Отлично, – не увидев желающих ещё что-то спросить, сказал Скримджер, – Прошу поднять руки тех, кто наиболее достойным считает мистера Перси Уизли.

Поднялось достаточно много рук: намного больше, чем ожидал сам Перси. Действующий министр оглядел зал и что-то записал на пергаменте, после чего жестом велел опустить руки.

– Прекрасно, кто за мистера Кингсли Бруствера?

Дамблдор поднял руку. Вслед за ним (а точнее сказать, «смотря на него») руки подняли ещё несколько десятков магов. Сложно было сказать, больше их, или меньше, чем у предыдущего кандидата. Те, кто успели сосчитать голоса в обоих случаях, о чём-то перешёптывались.

– Отлично, – кивнул Скримджер, показывая, что проголосовавшие могут опустить руки, – И, наконец, кто желает видеть министром мистера Корнелиуса Фаджа?

Приторно улыбаясь, Долорес Амбридж первая вскинула руку, за ней последовало достаточно много поднятых рук. Но вот ситуация опять была спорной. Было ясно, что голоса разделились практически поровну. Ещё бы: один из кандидатов ещё, по мнению многих, слишком молод; второй явно дискредитировал себя той историей с Хогсмидом, о которой так удачно напомнила Бестия; а третий и раньше-то не обладал сильной популярностью, хотя его управляемость и деньги Малфоя сделали своё дело, несмотря на историю с Тёмным Лордом, которого Фадж целый год «не замечал», а потом не смог ничего сделать, передав власть новому министру. Однако многих удивило сегодняшнее выступление Фаджа: слишком уж все привыкли видеть дурочка, которым манипулировать проще простого.

– Итак, – призвав к тишине, Скримджер посмотрел на кандидатов, – С перевесом в пять голосов на выборах побеждает мистер Перси Уизли!

– ЧТО?!! – в шоке уставились на молодого оппонента Фадж и Бруствер, не принимавшие его всерьёз за конкурента.

Перси побледнел и сглотнул, не веря своим ушам. Со всех сторон летели какие-то выкрики: одобрительные или возмущённые – мужчина не знал, всё просто слилось в общий гам. Вспышки фотокамер сверкали так часто, что новый министр имел нешуточный риск ослепнуть от них, не говоря уже о том, что к нему бросились и буквально окружили с полусотни журналистов, каждый из которых просто мечтал взять интервью.

А сам Перси думал, что бы сказал его отец, будь Артур ещё жив? А как он будет общаться с главой Аврората, когда Рон его ненавидит? Не всегда ведь можно общаться с помощью заместителей, есть ситуации, когда два главных человека страны должны общаться с глазу на глаз и без свидетелей. А его сын? Сможет ли теперь Биллиар учиться в Хогвартсе? Перси был отнюдь не глуп и отлично знал, что Дамблдор может надавить на него с помощью сына, да и вообще лучше забрать мальчика на домашнее обучение: мало ли, какие политические предпочтения у родителей его однокурсников, и как это может отразиться на их отношении к Биллиару? И зачем он вообще полез во всё это?

– Поздравляю, молодой человек, – вывел его из ступора голос Скримджера (и когда только мракоборец успел спуститься и протиснуться через эту стену из журналистов?), – Нам с вами предстоит обсудить несколько важных вопросов.