Текст книги "Во всем виноваты лишь Малфои (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– О, здравствуйте, профессор, – Молли заметила сидевшего за столом родителей (стола оставили только два: для родителей и для преподавателей) Дистона.

– Здравствуйте-здравствуйте, вы, должно быть, Молли Уизли?

– Да, вы не ошиблись, – улыбнулась женщина, – Я о вас столько слышала от своих сыновей и от Артура… – она замолчала, лицо чуть покраснело, но женщина на удивление быстро справилась с собой, – Я видела вас на колдографии, которую сделали Фред и Джордж после сдачи СОВ, где вы стоите с ними около стола с песочными часами; да и в «Пророке» недавно была статья…

– О, вы о летних курсах для желающих заполнить пробелы в образовании? Я считаю, что людям нужна не только защита, но и чары. Согласитесь, бытовые чары очень важны для мага.

– Да, я это постоянно твержу своим сыновьям, – закивала женщина, – Даже не представляю, что бы я делала без бытовых заклинаний?..

– Гильберт, рад приветствовать вас в Хогвартсе, – Дамблдор уже понял, что разговор между Дистоном и рыжей женщиной может в таком ключе продолжаться бесконечно, – Вы прибыли по просьбе профессора Марчбэнкс? Неужели наше скромное собрание заинтересовало Министерство?

– Министерство? Вы сами просили меня приехать, – искренне удивился старик.

– Просил? – не понял директор.

– У вас здесь учится внук? – любопытно спросила Молли. Дамблдор удивлённо посмотрел на неё: он ведь отлично знал, что у Дистона вся семья погибла, и просто не может быть внуков. Но ответ старика его настолько шокировал, что он не мог несколько минут его даже осознать:

– Да, мадам, Итон учится в Слизерине, на первом курсе. Насколько я знаю, ваша внучка тоже на первом? Мэри, кажется?

– Да, Мэри такая умничка! Вы знаете, она первая в нашей семье, кто учится в Райвенкло, – не обратив внимания на какое-то странное выражение лица директора (как будто тот то ли тонул, то ли просто был где-то очень далеко и не мог вернуться, но вид был слегка сумасшедший, даже, кажется, левый глаз подёргивался), с энтузиазмом продолжила разговор женщина, – И я, и Артур, и наши дети – все гриффиндорцы. Кажется, только двоюродный дядя Артура учился на Хаффлпаффе, но чтобы Райвенкло – такое в нашей семье впервые!

– Альбус, ты долго будешь здесь стоять? Насколько я помню, родительское собрание – твоя гениальная идея, – к ним, не дождавшись Дамблдора за столом преподавателей, опять подошла уже заметно недовольная МакГонагалл, – Будь добр начать – у всех наверняка есть дела и поважнее, чем сидеть здесь и дожидаться, пока ты соизволишь обратить на них своё внимание.

– Да, Минерва, конечно, уже иду, – как-то отстранённо ответил директор. Как в тумане он дошёл до своего кресла, даже не заметив, что в чехле кто-то прорезал достаточно большую дыру, и надпись «Тиран магического мира» отлично всем видна (родственники Слизеринцев, да и ещё несколько человек, насмешливо хмыкнули, когда директор сел на свой трон). В его голове была лишь одна мысль: «Да когда эти Блеки окончательно вымрут?!».

Собрание началось. Почти два часа Дамблдор говорил о важности образования, о том, как баллы влияют на выработку сознательности и ответственности, в общем обо всём, и в то же время ни о чём (собрание-то предполагалось лишь для отвода глаз, чтобы заманить Снейпа в школу). Многие вообще пожалели, что пришли. Однако оказались и такие активисты, как миссис Уизли, которая буквально завалила директора вопросами о школьных правилах и запретах, некоторые из которых женщина всю жизнь считала необоснованными (например, запрет посещать закрытую секцию библиотеки: зачем вообще её создали, раз студентам вход всё равно закрыт? Да если кому-то понадобится книга оттуда, так и без разрешения могут проникнуть туда ночью (вон Фред с Джорджем – отличный пример: Молли знала, что её сыновья не раз проникали в Закрытую секцию). Да и если ученик тянется к знаниям – это ведь только надо поощрять. А если там есть действительно опасные книги – так давно пора сдать их в магическую часть Лондонской библиотеки, или переместить в учительскую, ну, на худой конец, в кабинет директора).

Еле отделавшись от вопросов, Дамблдор передал слово профессорам, решив, что его долг на сегодня полностью выполнен. Деканы факультетов быстро прошлись по студентом, чьи родственники находились в зале, кроме того, дали несколько ценных рекомендаций по помощи детям в освоении школьных дисциплин. Эта информация многих заинтересовала, и около получаса деканы отвечали на вопросы о детях и своих предметах, а также предложили организовать учебные группы на факультетах, чтобы подтянуть отстающих.

Директор только кивал, не особо прислушиваясь. Сейчас он думал о том, как всё-таки добраться до Северуса? Возможно, стоит отравить юного Блека? Если мальчик действительно дорог Снейпу, то он лично примчится, не доверяя Альфреду изготовление противоядия для внука. А, может, действительно, просто избавиться от мальчика? Малфой тогда присмиреет, и он его быстро наставит на путь истинный. Надо только так подстроить, чтобы Люпин с сыном считали, что виновата семья Малфоя, и что мальчик знал о намерениях своего отца, но специально не предупредил. Тогда оборотень будет держать своего сыночка подальше от Малфоя, и тот останется один. А Тедди можно будет легко подготовить к добровольному вступлению в Орден и служению на благо обществу. Улыбнувшись своим мыслям (ну и жуткая же была улыбочка), Дамблдор сделал заинтересованный вид и принялся слушать рассуждения миссис Уизли о предметах, которые не помешало бы ввести в школе.

Глава 39. Посторонние на объекте

Апрель в этом году был удивительно тёплый. Бруствер за несколько месяцев так привык к обитателям Центра, которые относились к нему с не меньшим почтением, чем к вожакам этой странной стаи (за исключением, возможно, Паука, который явно был среди вожаков главным, и которого добровольцы готовы были на руках носить, если бы тот хоть заикнулся об этом), что теперь считал это место своим домом. Единственное, чего бы он хотел, так это узнать, кому обязан за всё это.

В последнее время мракоборец открыл в себе много нового. Первое, и самое неожиданное, было то, что его очень радовало отсутствие здесь Дамблдора с его вечными «невинными» просьбами. Здесь у него были чётко оговоренные обязанности, и никто не требовал что-то делать сверх этого. Работа совсем не была обременительной, а обеспечивали его так, что не было никакой нужды тратить те деньги, которые ему перечисляли за работу.

Деньги. Откуда вожаки черпают такие средства? – этот вопрос мучил его несколько недель, когда он оценил, во что примерно могло обойтись строительство и оборудование Базы. Никто из добровольцев не знал, к какому сословию принадлежат вожаки, но почти все были уверены, что они не из богатых – аристократы никогда бы не пошли на это без определённой выгоды, да и разговаривали вожаки со всеми на равных, что тоже говорило не в пользу аристократического происхождения. Но однажды мракоборец случайно застал разговор Паука с оборотнем, который просился участвовать в исследованиях несмотря на то, что даже с Волчьим противоядием сильно пострадал при обращении. Паук надел на него браслет и сказал, что тот может помочь, но другим способом. Оборотню пообещали помочь с поиском жилья и устройством на работу, а тот взамен должен был отдавать 10% от зарплаты в казну стаи. Тогда, заметив мракоборца, Паук объяснил (правда, сделал он это в своей ядовитой манере), что все здесь считаются членами Стаи золотой королевы, и что многие, кому они помогают, хотят что-то сделать взамен. Оказывается, стая уже практически полностью перешла на самообеспечение благодаря тем, кто помогает вне Базы.

В эту луну, как ни странно, обратились практически все, кто был на Базе, когда он пришёл сюда, но вожаки были очень довольны результатами эксперимента. Насколько мужчина понял, всем обратившимся изменили время приёма (или всё же прослушивания?) лекарства. Да, песня – лекарство – это необычно, но, по всей видимости, именно музыка помогала оборотням. По обрывкам разговоров Огня и Пепла он понял, что именно эти двое делают те музыкальные браслеты, один из которых был и у него на руке. Он понял, что лабораторий по крайней мере две: одна принадлежала Огню и Пеплу, а вторая – Пауку, Ястребу и Лису, хотя последних двоих он видел от силы раза два-три с того момента, как их представили ему. Учитывая, что Паук приносил аконитовое зелье, мракоборец справедливо сделал вывод, что вторая лаборатория служит именно для зельеварения, и что Ястреб и Лис являются помощниками Паука (он их видел как раз в неделю перед полнолунием, когда надо было варить нужное зелье). Как-то даже пришла в голову безумная идея, что Паук – не кто иной, как сам мастер зелий Северус Снейп (уж слишком язвительный он иногда бывал, всегда мрачный, а зелья были такими, что ни в одной аптеке такого качества не найдёшь, разве что в самом Мунго, где, по слухам, трудится просто ас в зельеварении (опять же Снейп под этот критерий подходит)). Однако Кингсли в таких вещах был уже опытным, и быстро откинул подобные мысли. Так ведь до чего угодно додуматься можно: вон Пепел и Огонь своим азартом в усовершенствовании браслетов напоминают близнецов Уизли, которые так же носятся со своими игрушками. Бред. Не могли Уизли ввязаться в такое! Хотя нет, могли, но вот вести себя как эти двое, близнецы явно были неспособны: слишком много у них энергии, которую Уизли волнами выплёскивали на окружающих, а эти двое были сдержаны, рассудительны и, самое главное, не строили из себя клоунов и не перебивали друг друга на каждом шагу.

Какое-то движение за деревьями отвлекло мракоборца от мыслей. Уже распустившаяся молодая листва закрывала обзор. Хотя лес в основном был хвойным, но ближе к опушке, где была База, росли дикие яблони и черёмуха. Сейчас деревья цвели, и мракоборец не раз выходил на улицу подышать ароматом цветов. Да и остальные обитатели Центра в последнее время всё чаще небольшими группками выбирались в лес на прогулку (никто не заставлял их сидеть взаперти, они должны были лишь соблюдать меры предосторожности и правила поведения на Базе).

Вот на поляну вышла женщина, оглядываясь по сторонам. С ней была молодая девушка с пяти– или шестилетним ребёнком на руках, а рядом – ещё двое детей лет по девять-одиннадцать. Вспомнив о своих обязанностях при появлении чужаков, Бруствер воспользовался зачарованной монетой, чтобы вызвать на Базу вожаков.

* * *

Семья Блеков как раз завтракала, обсуждая результаты последних исследований в Центре. Как выяснилось, запись действовала не так долго, как живое пение: две луны, если слушать её до середины лунного цикла, и, по всей видимости, три, если слушать перед самым полнолунием. Живой звук держал волка спящим почти вдвое дольше (на Ремусе, конечно, не экспериментировали, но если верить записям Слизерина, то выходило, что королева обращала волка в человека, и потом ещё три луны тот оставался собою, т.е. можно сказать, что живого пения хватало почти на четыре луны!). Но всё равно, результаты были потрясающими!

И вот, в самый разгар обсуждения, Гарри, Драко и Северус почувствовали, как нагрелись монеты, которые они постоянно носили с собой.

– На Базе посторонний, нам пора, – извинившись перед женщинами, первым встал Северус.

– Мы постараемся недолго, – следом поднялись братья.

И, через несколько минут, скрыв лица заклинаниями и надев мантии, они растворились в воздухе.

* * *

Фред и Джордж расхваливали один из своих товаров, когда почувствовали вызов. Клиент, с которым они говорили, был их постоянным покупателем, так что, сказав, что придумали новое изобретение и надо срочно попробовать его сделать, близнецы подали своей помощнице знак, а сами трансгрессировали.

Покупатель знал увлечённость этих гениев, и ничуть не удивился, когда те исчезли. Единственное, что он себе отметил, так это то, что следует заглянуть к рыжим в магазин через несколько недель. Наверняка они изобретут к тому времени что-нибудь интересное.

А Фред и Джордж, быстро заскочив домой за мантиями, отправились на Базу.

* * *

Кингсли пришлось ждать не больше пяти минут. Вожаки появились практически одновременно. Быстро бросив взгляд на окно (стена была заколдована так, что с этой стороны казалась прозрачной, чтобы можно было наблюдать за территорией), они быстро пошли к выходу.

– А если они опасны? – всё-таки решил вмешаться Бруствер.

Все остановились и посмотрели на него. Ястреб, кажется, даже улыбнулся.

– Здесь стоят чары, – чуть насмешливо ответил Пепел.

– В случае опасности, сработала бы сигнализация, так что они, – кивок в сторону окна, – Не опасны.

– Кроме того, это их настоящая внешность, иначе мы бы узнали про обман, – добавил Паук.

– Зачем тогда вам я? – удивился мракоборец.

– Поддерживать порядок в Центре, – спокойно ответил Ястреб, – И сообщать о посторонних. Кроме того, заклинание может дать сбой, так что глупо полагаться только на чары.

– Пошли, – поторопил Лис, и вожаки вместе с увязавшимся за ними Бруствером вышли навстречу пришельцам.

Группа, состоящая из женщин и детей, замерла, когда из бункера вышли шестеро мужчин, пятеро из которых скрывали свою внешность. Все шестеро явно были магами.

– П..простите, – выступила вперёд старшая женщина, загораживая собой детей, – Возможно, у вас найдётся немного еды? Пожалуйста, хотя бы детям.

– Вы оборотни? – без предисловий спросил Паук, – У нас охранные чары. Вы – не волшебники, но маглы выйти на Базу не могут.

Девушка крепче прижала к себе спящего ребёнка, дети в страхе прижались друг к другу. Женщина молча кивнула, ожидая, что их прогонят, или, того хуже, сдадут магическому Министерству, которое сажает оборотней в ужасную тюрьму, проводит над ними опыты и убивает (по крайней мере такие слухи ходили в их стае).

– Не волнуйтесь, мы вас не тронем, – Гарри удивил испуг, появившийся на лицах пришедших, – Пройдёмте внутрь, думаю, вам не помешает не только еда, но и отдых.

Однако и женщина, и девушка испугались ещё больше, отступив на несколько шагов и загнанно смотря на мужчин.

Драко, непонимающе переглянувшись с братом, опять перевёл взгляд на пришедших. Несколько секунд подумав, молодой человек достал палочку, что вызвало у женщин судорожные вздохи. Однако мужчина и не думал применять заклинания. Неспешно нагнувшись, он положил палочку на землю, вызвав крайнее удивление у женщин и интерес у детей.

– Мы не причиним вам вреда, – как можно мягче и спокойнее, как успокаивал бы испуганных детей, начал Лис, – Возможно, мы сможем вам помочь. Но для начала пройдёмте внутрь: там безопасно, и мы предлагаем вам отдых. Поверьте, мы ничего вам не сделаем, и вы сможете уйти, только давайте сначала поговорим.

– Почему вы хотите помочь нам? Вы же не оборотни, – ошарашенная поведением мужчины, спросила старшая женщина.

– Вы же не просто так ходите с детьми одни по лесу? Что-то случилось? – вопросом ответил Ястреб.

– На нас напали, потому что мы хотим исцелиться. Наш вожак против лекарства, и убил почти всех, а нам удалось скрыться, – подала голос девушка, – Мы ищем тех, кто исцелён, хотим узнать, где можно купить лекарство.

– Купить? Лекарство? – язвительно переспросил Паук, – И сколько вы намерены заплатить за него?

– У нас нет денег, – поникшим и несчастным голосом ответила женщина, – Мы уже месяц в бегах, за нами может быть погоня…

А тем временем Пепел и Огонь отвели Ястреба в сторону:

– Мы не подумали о браслетах для таких малышей, – кивнул Джордж на ребёнка в руках у девушки, – Для девятилетнего они подойдут, но вот младше…

– В общем, мы в лаборатории, – сказал Фред, – Да и вообще, мы давно хотели для детей сделать браслеты более интересными.

– Удачи, – шёпотом ответил Гарри.

– Через несколько часов принимай работу, – отсалютовали близнецы и исчезли.

Бруствер заметил, как Огонь с Пеплом куда-то ушли, значит, насчёт пришельцев вожаки уже решили. Ястреб поднял и спрятал палочку брата и вмешался в разговор отца с женщиной:

– Давайте поговорим внутри, а не на улице. Ах да, меня зовут Ястреб, это – Лис, – догадался представить всех Гарри, – Паук и Кингсли.

– Ребекка, – представилась женщина, – Это моя дочь Диана, – показала она на девочку лет девяти-десяти, – её друг Брайан…

– Я Грейс, – решила сама представиться девушка, – Это мой сын Мигель.

– Очень приятно, – скривился Паук, а потом внимательней посмотрел на спящего мальчика в руках девушки, – Что с ним?

– У нас нет Волчьего противоядия, а Мигель плохо переносит луну, – чуть не плача, ответила девушка.

– Кто вообще додумался обращать такого маленького? – проворчал Паук, приближаясь к девушке, которая ещё крепче прижала к себе сына.

– Не волнуйтесь, он врач, – пришёл на помощь отцу Гарри.

Услышав слова мужчины, девушка позволила осмотреть ребёнка.

– Да у него жар! – не обращая внимания на страх женщин перед волшебством, он достал палочку и провёл диагностику, – Недоедание, физическое истощение, наверняка психологическая травма в связи с обращениями. Сколько он уже спит?

– Несколько дней, – в голосе девушки слышалось отчаяние, – После обращения он никак не мог прийти в себя, бредил… Мы искали помощь, но не нашли, а потом ему стало получше, даже приходил на несколько минут в себя… Пожалуйста, помогите ему. Прошу…

– Все быстро внутрь, – приказал Паук, забирая больного ребёнка, – Ястреб, Лис, помогите Кингсли. Детям нужна горячая пища, зелья – и сразу в постель, Ребекка и Грейс – дождитесь меня, я пока займусь Мигелей, – и он первый, взмахнув полами мантии, скрылся в дверном проёме.

– Не волнуйтесь, он обязательно поможет ему, – пропуская вперёд женщин, сказал девушке Драко.

– Спасибо, – прошептала в ответ девушка.

* * *

Пока гости ели, Драко и Гарри расспрашивали их о случившемся.

– Сэтан, наш вожак, считает, что те, кто хотят найти лекарство, предают стаю, – говорила Ребекка, – Он приказал своим людям напасть на нас… Мой муж, Майкл, узнал об этом и сказал нам бежать…

– Папа хотел спасти всех, – посмотрела на Ястреба и Лиса Диана, – Всех-всех, но не смог…

– Он спас меня, – вступил в разговор мальчик, – Сэтан хотел меня убить, а он напал на него, чтобы спасти меня…

– Мы нашли друг друга после превращения, – негромко сказала Грейс, – Мы не знаем, есть ли ещё выжившие…

– Кем был отец Мигеля? Кто обратил его? – в комнату вошёл Паук.

– Что с ним? – вскочила женщина, – С ним всё будет в порядке?

– Я дал пару сильных зелий, – ответил Северус, – Но нужно несколько дней, чтобы привести вашего сына в норму. Ему нельзя превращаться.

– Я знаю, – с несчастным видом посмотрела на него девушка, – Его, как и меня, обратил сам Сэтан полгода назад. Нам некуда было идти, а он взял нас в стаю. Мой любимый перешёл Сэтану дорогу: Роберт не разрешил его стае приближаться к нашему дому, за что Сэтан и убил его, а нас с Мигелем обратил…

– Чудо, что мальчик вообще выжил после обращения, – вздохнул Северус, – Ваш муж был магом?

– Нет, сквибом, – призналась девушка, – Но почему вы спрашиваете?

– У Мигеля есть магические задатки, – ответил мужчина, – И довольно неплохие. Когда он подрастёт, надо будет найти ему учителей – не думаю, что Хогвартс пришлёт ему приглашение.

– Мой сын – волшебник? – неверяще переспросила Грейс, а потом зарыдала, – Роберт так мечтал об этом, так мечтал…

– Пап.. Паук, – исправился Драко, – Может нам рядом с Центром построить школу и второй бункер – для детей и тех, кто хочет остаться и помогать, но не может участвовать в испытаниях?

– Да, хорошая идея, – поддержал брата Гарри, – Что скажешь, Паук?

– Я подумаю, но пока стоит разместить вас на Базе, – посмотрел он на оборотней, – У нас ещё достаточно много свободных комнат, так что вас никто не прогонит.

– Но мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством, – попыталась как можно вежливей отказать Ребекка, – Тем более, нам надо продолжить свои поиски.

– А что за испытания вы проводите? – любопытно спросил мальчик.

– И кто здесь ещё живёт? – спросила девочка.

– Оборотни, – ответил Паук, – Мы проводим испытания над добровольцами.

– ЧТО?! – в шоке воскликнули дети и женщины.

– Какие испытания? – уточнила девушка.

– Лекарства, это мы его производим, – улыбнулись братья, наблюдая, как шок на их лицах сменяется надеждой и радостью.

Глава 40. Малфои, Малфои, кругом одни Малфои

Проснулся директор в холодном поту. Всю ночь ему снилось, что Снейп с Малфоем смеются над ним, а он ничего не может им сделать. Но и открыв глаза, он ещё несколько минут видел перед собой их лица, а потом перед глазами проплыл образ старшего сына Малфоя, каким он его помнил, на лице подростка тоже была издевающаяся ухмылка, и он показывал на него пальцем. И, наконец, как под копирку, самый младший Малфой – вылитая копия своего отца, вместе с младшим Блеком смотрят с таким презрением и высокомерием, как будто сам Дамблдор – грязь на их ботинках.

– Малфои, Малфои, они во всём виноваты, – начал бубнить себе под нос директор, пытаясь отогнать навязчивые образы, но те не хотели уходить, и стали кружить вокруг головы: Снейп и Люциус Малфой, беглый сыночек Малфоя, его младший отпрыск со своим неразлучным другом... – Малфои, кругом одни Малфои. Они, они, только они виноваты во всём! – тон был абсолютно сумасшедший, как и глаза директора в этот момент, но, к счастью, этого никто не видел. А Дамблдор, одеваясь на завтрак, всё продолжал бормотать разные проклятия на головы Малфоев, а заодно Снейпа и Блеков, которые явно были на их стороне.

* * *

На завтраке директор буквально сверлил глазами троих первокурсников Слизерина, что не укрылось от глаз четырёх преподавателей: Люпина, Бёрна, МакГонагалл и Флитвика.

Все четверо приняли разные решения: Ремус решил предупредить ребят и дополнительно позаниматься с ними защитой (он знал, что дети и так учат вечерами защитные заклинания, так почему бы их обучение не взять под свой контроль?). Бёрн заподозрил, что Дамблдор имеет что-то против его подопечных (ведь всем известно, что директор благоволит Гриффиндору и недолюбливает учеников Слизерина) и решил не спускать с троицы глаз, чтобы не дать возможности гриффиндорцам их спровоцировать или, того хуже, подставить под удар. Возможно, стоит приставить к ним нескольких старшекурсников? Или хотя бы поговорить со старостами своего факультета?

Минерва подумала, что Дамблдору что-то стало известно о Блеках, и решила не спускать глаз именно с директора. Ну а Флитвик ничего не понимал и просто был удивлён подобным вниманием директора к своим ученикам. Возможно, Дамблдор прослышал о том, что он даёт им дополнительные уроки, и хочет оценить их способности? Не часто встречаются столь усердные и талантливые ученики.

А в это время друзья, буквально ощущая направленный на них взгляд, продолжали невозмутимо есть, как будто ничего и не происходит.

* * *

Операция по доставанию Дамблдора продолжалась. Несмотря на то, что директор усилил ночью охрану замка, для чего не только сам иногда следил за дежурством профессоров, но и вызвал практически всех свободных людей почти развалившегося Ордена, ребята, с помощью мантии-невидимки, Карты мародёров и некоторых отвлекающих и скрывающих игрушек близнецов, умудрялись и дальше портить школьные стены и подстраивать гадости директору.

Самым безобидным и безопасным их развлечением было под утро, когда охрана теряла бдительность, а сам директор давно спал, срезать гобелены, закрывающие их творения. Пользовались обычными ножницами и заклинанием левитации. В результате на восстановление гобелена у директора уходило меньше минуты, а вот настроение портилось на весь день.

По школе ребята ходили, гордо подняв голову, и даже у преподавателей иногда возникало ощущение, что эти трое, минимум, владельцы самого Хогвартса. Всегда сдержанные, они не обращали внимания на мелочи, они будто жили какой-то своей, отдельной ото всех жизнью в мире, недоступном другим. И лишь Ремус, у которого ребята были каждый вечер, знал, что на самом деле эти трое всё видят, замечая даже самое незначительное, что касается лично их, Ремуса или всей школы. Они не лезли в дела других, но в то же время удивительно тонко чувствовали, если какой-то случайный разговор, фраза или действие имели хоть какую-то настоящую ценность. И этому чутью они были обязаны своим дракончикам: благодаря малышам они не только всегда были в курсе мыслей друг друга, но зачастую дракончики могли уловить и настроение окружающих, что было очень ценно.

Ребята стали внимательны, ещё более расчётливы, осторожны благодаря своим ночным вылазкам, когда приходилось просчитывать буквально каждый шаг и иметь несколько запасных вариантов и путей отступления. Они не закрывали мыслей, полностью доверяя друг другу. Правда, это не означало, что наедине они не подтрунивали друг над другом, если мысли уводили куда-нибудь не в то русло, но всё было в шутку. Зато такая открытость всегда гарантировала эмоциональную поддержку друзей, да и скрывать им друг от друга было практически нечего. Лишь иногда, когда вопрос был действительно личным или касался подарков и сюрпризов друг для друга, они оставляли на поверхности только эмоции, не прерывая связи друг с другом.

Дракончики подросли, и теперь спали только ночью, когда и их маленькие хозяева. Они постоянно были с мальчиками и в последнее время были так же сдержаны, как и ребята, какие бы эмоции их люди в действительности не испытывали. Дети и их питомцы в учебное время были единым целым: общие мысли, эмоции, чувства, и это было для них лучшей защитой.

Несмотря на то, что их головы постоянно были заняты планами и мысленными эмоционально-образными разговорами друг с другом, все трое зорко следили за всем, что происходит в школе, и никогда не забывали об уроках. С их умением сосредотачиваться, новые заклинания, какими бы трудными их не считали профессора, давались ребятам легко. Постоянная бдительность и незаметная шпионская деятельность развили память, и троица с первого раза запоминала то, что слышала. Теория таким образом прочно въедалась в память (к их удивлению, даже история магии, которую они слушали почти всегда лишь в пол-уха), а вот вся лишняя (по их мнению) информация без проблем забывалась, заменяясь новой (благо, впечатлений всегда хватало, и они не зацикливались на пустяках).

Учителя были в восторге от одарённых студентов, но вот их поведение для всех было каким-то непонятным и странным: всегда бесстрастны и чуть задумчивы, замкнуты и молчаливы (даже друг с другом почти не говорят, хотя постоянно вместе), в коридорах после уроков (а зачастую и в выходные) их не поймаешь, в библиотеке бывают часто, но тоже неизвестно, что ищут, и никогда не попросят помощи мадам Пинс. Даже последний матч по квиддичу, где за третье место сражались Хаффлпафф и Райвенкло, пропустили, хотя явно любят квиддич, если вспомнить, как сильно они болеют за свою команду, да и одну из межфакультетских команд они поддерживали, время от времени появляясь в выходные на стадионе, когда она играла.

Но если учителя это списывали на стремление детей прилежно учиться и быть среди своих однокурсников лучшими, то директор упорно считал такое поведение признаком избалованности и испорченности подростков. Хотя ему было всё это на руку: юный Малфой всё больше напоминал Тома Реддла, который тоже был необщителен и постоянно пропадал в библиотеке. Правда, с блондином были друзья, чего Реддл стараниями Дамблдора был лишён. Иногда директора даже охватывал какой-то беспричинный неосознанный страх при виде этой троицы в коридорах школы: они были уже слишком сильны и независимы, чтобы делать их пешками. Всё чаще Дамблдора посещала мысль, что эти трое, если сейчас ничего не предпринять, к концу учёбы смогут подчинить себе весь мир, одним желанием смогут разрушить его и одним словом подчинить своей воле тысячи магов. Всё чаще казалось, что он сам разбудил огромное опасное животное, которое просто ещё не набрало достаточно сил. Он сам хотел нового Лорда, но этот Лорд грозил оказаться на порядок сильнее своего создателя.

«Ну ничего, я смогу подчинить его себе, не допущу ошибки, которую сделал с Реддлом, позволив умереть не так, как он должен был кончить, дав слишком много свободы, – в такие минуты думал директор, – Этот будет послушнее, куда послушнее». Такие мысли успокаивали и позволяли ощутить себя богом на земле, давали ощущение, что каждый вздох каждого мага подвластен только его воле. А тем временем всё чаще снились кошмары, где его буквально низвергают с Олимпа: то Снейп с какими-то тёмными личностями, то Малфой со своим сыном-изгнанником и бывшими Пожирателями, то эта троица сопливых слизеринцев. А ещё рисунки на стенах, которые приходят в видениях и движутся, разговаривают, дышат…

* * *

– Чего такие задумчивые? – Ремус уже несколько минут наблюдал за ребятами, которые пили чай в его кабинете.

– Папа, как дела на Базе? – поднял голову Тедди.

– Вы же и так всё знаете, – удивился мужчина, – Сейчас Центр на осадном положении: несколько дней назад двое наших добровольцев и Бруствер видели в лесу посторонних, так что в ближайшее полнолуния все будут в полной боевой готовности, а женщин и детей мы отправим порталом в Паучий тупик, чтобы никто не засёк перемещение.

– А почему не трансгрессия? – задумчиво спросил Лоренц.

– Они раньше не трансгрессировали, тем более одному из детей нет и семи – слишком рискованно, – пояснил Ремус, – А каминов на Базе нет. Так что вас тревожит?

– Похоже, мы довели директора, – сказал Итон, посмотрев в окно, – Он странно себя ведёт, что-то бурчит под нос, шарахается от каждого гобелена…

– А чего вы добивались? – усмехнулся Люпин, – Почти каждый день преподносите ему новую пакость. Удивительно, как он вообще ещё с ума не сошёл! Хотя не скажу, что меня бы это сильно огорчило, но, – взгляд стал грустным и чуть болезненным, – Ведь я только благодаря ему смог учится, нашёл друзей, а потом ещё познакомился в Ордене и с Дорой… Пусть он действовал по своим каким-то мотивам, но всем, что у меня в жизни было до моего ухода из Ордена, я обязан только ему.

– И всем, чего ты был лишён, тоже, – скривился Лоренц, – Дядя Ремус, он же просто использовал вас.

– И тем не менее, – вздохнул мужчина, – Если бы не он, я не знаю, как сложилась бы моя судьба. Возможно, я пошёл бы в стаю Сивого, сражался бы за Волан-де-Морта, и никогда бы не имел семьи…

– Папа, не надо, у тебя есть я, – Тедди подошёл к отцу и прижался к нему, – А он хочет лишить меня друзей, желает зла Лоренцу и его семье.

– Знаю, поэтому и не возражаю, – обнял сына мужчина, – Просто никогда бы не подумал, что Дамблдор может быть хуже Лорда. Что вы ему ещё приготовили?