Текст книги "Во всем виноваты лишь Малфои (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Мы с мамой любим…

– Любите? – и откуда в голосе столько сарказмуа и яда? – Я знаю, каково это, когда отец тебя любит. Я видел, что при любви деньги не играют никакой роли, я знаю, что за дружбу люди умирают. И я умру за Итона и Тедди! А ты не умеешь любить, отец, у тебя нет друзей – одни партнёры. Ты не человек, ты статуя!

– Да как ты смеешь, щенок, – вставая, прошипел мужчина, – Как смеешь так говорить о тех…

– Благодаря кому я родился? – злоба и отчаяние не позволяли появиться страху, – А что кроме жизни вы мне дали? Я всё, всё готов отдать за один день в семье Блеков! Если тебе так важна моя жизнь – забирай. Мне она не нужна, если придётся всю её провести здесь!

Люциус в шоке замер, смотря на разгорячённого сына. Что он несёт? Как он может говорить такое?!

– Лоренц, ты немедленно сейчас извинишься и пойдёшь в свою комнату! – повысил голос мужчина, его взгляд стал холодным и угрожающим.

– Нет, – твёрдо ответил мальчик, – Сначала ответь, что я для тебя? Игрушка? Очередное вложение?..

– Ты – Малфой! – рявкнул Люциус, – Будущий лорд, наследник многомиллионного…

– А я не хочу! Не хочу быть Малфоем! Мне не нужно этих денег, не нужно титулов и власти! – внезапно подросток стал собой и с какой-то болью посмотрел на отца, – Мне нужна семья. Семья, в которой меня поймут, в которой меня будут любить. Папа, что ты молчишь? Я прошу не так уж и много. Я прошу лишь то, чего вы меня и Дрейка лишили…

– Не произноси его имени, – как-то хрипло оборвал сына мужчина.

– Он мой брат, и он гораздо лучше тебя, – мальчик собирался уйти, но лорд Малфой наложил на дверь запирающее, не позволяя этого сделать:

– С этого момента ты под домашним арестом, – твёрдо сказал мужчина, – В школу ты не вернёшься, и больше никогда не увидишь своих так называемых «друзей»!

На удивление мальчик рассмеялся. Притом, ни от бессилия, ни от злобы. Это был чистый, искренний смех. А потом Лоренц поднял руку, и Люциус увидел серебряное кольцо в виде свернувшейся змейки.

– Что это? – не в силах осознать очевидный факт, спросил мужчина, а потом, когда до него дошло, взревел, – Да как они посмели?!! Когда провели обряд?!

– Никто ничего не проводил, – спокойно сказал мальчик, садясь в кресло, – Всё по взаимному согласию. Мы с Лили помолвлены ещё с Рождества, а ты, отец, даже не обратил внимания на это, и не обращал бы, если бы я сам не показал тебе кольцо.

– Лили?

– Да, дочь Генри, – какая-то злорадная усмешка появилась на лице подростка, и он с наслаждением добавил, – Она брюнетка, но чистокровная.

– Ты знаешь, что ты наделал?!

– О том, что Генри – Гарри Поттер, мне известно, – беззаботно пожал плечами Лоренц. – О том, что помолвку не отменить, так я и не жалею об этом.

– Мы отменим, – твёрдо сказал Люциус, – Я сейчас же свяжусь…

– Отец, нас объединила магия! Магия, а не заклинание! Мы оба были не против, и я люблю её, и только ей буду верен. А если ты хоть что-то ей сделаешь, то пеняй на себя.

– Ты смеешь мне угрожать?

– Нет, я только предупреждаю, – спокойно ответил мальчик, – Если Лили умрёт, род Малфоев умрёт вместе с ней. Я проведу обряд, и никогда у меня не будет наследников.

– Ты не…

– Посмею, – Лоренц опять встал, – Ещё как посмею. Какое там наше одно из главных правил? «Малфои не разводятся»? Так вот, считай Лили моей женой. И видит Мерлин, если с ней что-нибудь случится, я буду последним Малфоем в нашем роду! – после этого парень посмотрел на свой светящийся сейчас ярким светом браслет и злорадно добавил, – Клянусь.

Бедный Люциус в ступоре и с непониманием смотрел, как из браслета на руке сына появляется призрачная змея и, обвив его, испаряется. Он не сомневался, что только что сын дал Непреложный обет. Дал самому себе.

– И ещё, отец, – удовлетворённо произнёс Лоренц, когда змея растаяла, – Помнишь те рисунки в школе? Что ты обещал? Родителей художника засадить в Азкабан, а его самого отправить в магловский приют? Так вот, рисунки делал я! И если хочешь, можешь выгнать меня к маглам, но меня найдут, меня заберут к себе Блеки, потому что я нужен им, и они меня любят. А вы с мамой… никто и не вспомнит о вас, если вы окажитесь в Азкабане.

И с этими славами Лоренц покинул кабинет, с двери которого лорд Малфой снял чары, когда хотел кого-то звать, дабы разорвать «невыгодную» помолвку. А мужчина так и остался стоять, как громом поражённый, смотря на дверь, за которой скрылся его сын.

* * *

Наступил вечер, но ни отец, ни мать так и не пришли к нему в комнату, даже не отреагировали на то, что он не пошёл на ужин. Правда, голодным Лоренц не остался: домовики по одной его просьбе подали ужин в комнату. Его не заперли, не наказали… его просто, видимо, решили проигнорировать. Какой-то нелепый бойкот.

Посмотрев на часы, он убедился, что уже достаточно поздно. Правда, за окном было довольно светло, но к кладбищу можно было добраться и с помощью ходов в подземелье. Хотя, возможно, и так его не заметят. Всё-таки подземный лабиринт он практически не знает, а заблудиться там можно легко – всю ночь придётся обратную дорогу искать, если эльфы не помогут. Эльфы! А если попросить помощи у них? Домовики ведь всё равно узнают, что он сбежал, стоит выйти за порог комнаты с сумкой. Однако они ведь не смогут скрыть правды от отца, если тот будет спрашивать прямо.

Последний раз оглядев свою спальню, подросток надел дорожную мантию, перекинул через плечо сумку и вышел из комнаты.

Пошёл он всё-таки через двор, держась тени деревьев. Вот и ворота семейного кладбища. Раньше это место ему внушало страх, но сейчас сердце наполнилось радостью при виде массивных чёрных кованых ворот. Чуть приоткрыв их, мальчик протиснулся на территорию мёртвых и с облегчением повернулся к гробницам, но так и замер: на скамейке между гробниц сидел его отец.

– Я знал, что ты придёшь сюда, – каким-то безразличным голосом бросил Люциус.

– Всё равно я сегодня ухожу, – упрямо ответил Лоренц, с холодным надмением взирая на отца, – И почему ты решил, что я буду здесь? Можно подумать, моё желание проститься перед уходом из замка с предками написано у меня на лице.

– Я знаю про тоннель, всегда знал, – спокойно сказал мужчина, – Мне показал его отец, когда мне было около десяти.

– Но Дрейк сказал…

– Я считал, что Драко ни к чему такая информация. Не знаю, как он узнал о тоннеле, но это единственный способ, которым он мог сбежать с Поттером.

– Но если ты знал, то как они второй раз ушли? – в шоке смотрел на отца Лоренц, – Почему ты не рассказал Лорду?

– Я не желал Драко смерти, – голос был какой-то непривычный, уставший, – Но и не помогал. Я до сих пор считаю, что он поступил глупо, связавшись с Поттером, но он жив. Он предал свой род и свою фамилию, предал идеалы семьи, предал себя.

– Нет, он стал собой, – прошептал мальчик, – Он счастлив. Он сказал, что тот день, когда он не убил Генри – самый лучший день в его жизни.

– Возможно, но я в тот день потерял сына. Он для меня умер, он стал другим.

– Отец, Дрейк стал собою, – повторил подросток, – Тем, кого ты не видел. И я горжусь тем, какой у меня брат, и мне больно, что мой отец именно ты.

– Лоренц, я не могу тебя отпустить, – незаметное движение палочкой, невербальное «Империо» и… луч заклятия разбивается на искры, они гаснут, даже не задев мальчика. На несколько секунд поражённый мужчина видит что-то вроде защитного поля около ребёнка. Непонятного, тёмного и невероятно мощного.

– Отец, тебе не остановить меня, – почувствовав, как нагрелся медальон Основателя, улыбнулся подросток.

– Что это за чары?

– Меня и моих друзей защищает сам Слизерин, – и столько гордости было в его словах и осанке! Столько силы и благородства! Сейчас здесь стоял сам принц Слизерина, ученик давно погибшего Основателя.

– Так это вы трое «Драконы», – в шоке вымолвил мужчина (и почему сразу не вспомнил про них, когда сын сказал, что карикатуры – его рук дело?), – И статьи о Слизерине…

– Не только, но в основном, – улыбка стала зловещей, – Он сам нас выбрал, и он не защищает нас, – и неожиданно мальчик зашипел.

Мурашки прошли по спине мужчины, который парселтанг слышал только у Лорда. Неизвестно откуда появилось несколько гадюк, и Лоренц без опаски взял их в руки.

– Я не Лорд, и не Дамблдор, но Слизерин сделал меня сильнее и опаснее их обоих, – в это время продолжил подросток, отпуская змеек, – Но я призван не рушить мир, а соблюдать в мире порядок, как и мои братья, Итон и Тедди.

– Порядок? О чём ты?

– «Равновесие света и тьмы», – Лоренц почти наизусть знал дневники Основателя, и отлично разобрался с понятием «тёмной» и «светлой» магии, – «Чистая душа может править тёмной силой, а тёмная может посягнуть на свет», – продолжал он цитировать Основателя, не обращая внимание на потрясённое лицо отца, – «И да будете вы хранителями сего знания, и да вершиться вашими руками лишь правосудие». Отец, мы – слизеринцы. И я могу с уверенностью сказать, что Дрейк и Генри тоже могли стать учениками Салазара, а вот ты не мог. Никогда. Мы нашли его дневники, и мы узнали правду о нём, а твой кумир – это ложь. Слизерин бы разочаровался в тебе, будь он жив. Он не хотел, чтобы его ученики становились хладнокровными убийцами, он искал людей, а не бесчувственных статуй.

– Лоренц, не уходи, – впервые в жизни мужчина просил. Нет, даже не просил, а умолял. И кого? Своего же сына! А мальчик просто стоял и смотрел на него, словно хотел что-то прочесть в его глазах. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не появление леди Малфой:

– Люц, Лоренцио, вот вы где, – с какой-то весёлостью и облегчением в голосе, подошла к ним Нарцисса, – Я вас по всему замку ищу!

– Мам, я ухожу, – прервал взгляд мальчик и посмотрел на женщину, – Дрейк просил передать, что помнит тебя.

– Дрейк? – удивилась Нарцисса.

– Ну, Драко, мой брат, – мальчик не понимал, почему мама так отреагировала? Если бы она рассердилась, как отец, при упоминании Дрейка, или расплакалась, как сделали бы большинство матерей, услышав о сбежавшим сыне, он бы понял, но недоумение матери поставило его в тупик.

Женщина резко побледнела и пошатнулась. Люциус бросился к ней, но Нарцисса не дала себя даже задеть. Бледность быстро сменялось гневом и пониманием:

– Один из Блеков – наш сын?! Люц, ответь честно, ты это знал?!!

– Цисси, милая, я не хотел беспокоить тебя, – пролепетал мужчина.

– Беспокоить?!! Да я считала Драко погибшим! КАК ТЫ МОГ СКРЫТЬ ТАКОЕ ОТ МЕНЯ?!!!

– Цисси, дорогая, он сам выбрал свою судьбу. Он стал Блеком, он предал…

– Если наш сын кого и предал, то только тебя! – не унималась женщина, – Или ты забыл, что и я была Блек? Он взял фамилию моего отца!

– Он связался с Поттером, они стали братьями, – попытался вразумить рассерженную супругу Люциус, но кого там!

– А мне плевать! Драко – МОЙ СЫН! – внезапно она осеклась и уставилась в даль, – А тот мальчик? Чей это был ребёнок?

– Драко. Итон – сын Драко, – сейчас мужчина со всей ясностью понимал, что не должен лгать.

– Лоренц, куда ты собрался? – лихорадочно дыша, повернулась женщина к сыну.

– Домой, к Блекам, – мальчик был в шоке. Какая-то любовь и благодарность заполнили сердце, когда он понял, что мама ничего не знала, и увидел, как она рассердилась из-за этого.

– Я с тобой. Я хочу увидеть Драко, – она сказала это таким тоном, что стало ясно: никакие убеждения и уговоры её не остановят.

– Я с вами, – решился мужчина: он уже ничего не терял. Он понял, что если сейчас продолжит лелеять свою гордость, то может потерять не только второго сына, но и любимую. Он вдруг понял, что он не просто любит Цисси, он не сможет без неё жить. А этот мальчик – их сын. «Сын», а не просто «наследник». Этот мальчик дорог ему, возможно, только его любовь к супруге и этот ребёнок не давали сердцу окончательно превратиться в камень, – Я с вами, – повторил он странным хриплым голосом.

– О, Люц, – и куда делся её гнев? Она просто не смогла сдержаться и бросилась в объятия мужчины, который вдруг стал похож на того, кого она полюбила, кто ради неё готов был не только отдать полсостояния, но и умолять её отца, если бы тот не согласился выдать дочь за него.

– Цисси, прости, – обнимая супругу, произнёс Малфой-старший, после чего повернулся к сыну, – Лоренц…

Неожиданно мальчик бросился к ним. Он понял, что что-то изменилось, преобразилось в родителях. Та стена, нерушимая преграда между долгом и чувствами, рухнула. Маски упали, непонимание и притворство исчезли. Несколько слов, сказанных по незнанию, и последний шанс не потерять друг друга… Ещё несколько минут назад такое сильное искреннее проявление чувств было невозможно, но теперь мужчина и женщина держались друг за друга так крепко, с таким отчаянием... Они видели, как весь их мир рушится, как убеждения и принципы стираются в пыль, чувствовали, как сдерживаемые всю жизнь чувства рвутся наружу, как серый привычный мир наполняется режущими глаза красками. Стоит разжать объятия, перестать чувствовать кожей дыхание своей половинки, чувствовать бешенное сердцебиение двух сердец, и ты сойдёшь с ума от всего этого. Но вот в них врезается мальчик, ИХ МАЛЬЧИК. Чувства, стихийная магия… всё смешивается воедино. Мужчина и женщина прижимают к себе подростка. Они не могут жить в этом мире, они не знают его, они всю жизнь от него закрывались. Но они – Малфои, их ещё никому и ничему не удавалось сломить. Теперь это их тайна: то, что они могут чувствовать…

Глава 48. Новая жизнь Испытательного центра

– Что Лоренц?

– Сказал, что хочет побыть несколько дней ещё дома. Никаких пояснений, но Хэт был чем-то возбуждён. Сейчас он с Лоренцем, – в голосе Драко слышалось волнение, – А как твой малыш?

– Мигель не мой, – возразил Северус, но инстинктивно погладил медальон, который висел у него на шее.

– Он думает иначе, – спокойно ответил Гарри. Отец не скрывал от них, что мальчик каждую ночь желает ему хороших снов, и называет «папой», – Да и Грейс ты нравишься, как и она – тебе. И не вздумай отрицать это.

– Она молода, а я уже нет, – посмотрел вдаль мужчина, – Мне уже поздно думать о женитьбе, тем более, мне вполне хватает и вас.

– Что за глупости! Да ты – маг, ты её ещё переживёшь! – пылко возразил Драко, – И мы только «за», если ты надумаешь жениться.

Мужчина помрачнел и ничего не ответил. Гарри встал и подошёл к отцу:

– Северус, чего ты боишься?

– Я больше не хочу, – он поднял на сына полные боли глаза и коснулся своей груди в области сердца, – Второй раз этого я не вынесу.

– Папа, – Гарри вдруг понял, что останавливает отца, – Грейс ещё молода, она проживёт ещё долгую жизнь, и ты можешь сделать её и Мигеля счастливыми.

– Посмотрись в зеркало – тебе больше сорока в жизни не дашь, – подошёл к ним блондин, – Ты же не магл! Разница в двадцать лет для нас не так существенна, как для них.

– Не в этом дело, – остановил его брюнет.

– А в чём? – Драко внимательно посмотрел на отца, – Пап?

– Я не хочу хоронить тех, кого люблю, – закрыв глаза, хрипло произнёс мужчина, – Она магла, я её переживу, если меня не убьют…

– Северус, не думай об этом, – сжал его плечо Гарри, – Во-первых, это ещё неизвестно, а во-вторых, разве счастье троих людей не стоит боли, которую когда-нибудь придётся заплатить за это? Решайся. Мигель будет на седьмом небе от счастья, да и Грейс наверняка согласится

– Да, пап, не валяй дурака, – согласился с братом Драко, – Чтобы завтра же пошёл и сделал Грейс предложение!

– В кого же вы упрямые такие? – чуть улыбнувшись, язвительно выдал Северус.

– В тебя, пап, в тебя, – в унисон ответили братья.

* * *

После нападения на Базе закипела жизнь ручьём. Испытаний больше не было, но База так и осталась главным «логовом» Стаи. За месяц добровольцы возвели несколько надземных построек. Теперь здесь было что-то вроде небольшой деревни. Притом, из каждого дома в бункер через подвал вёл ход на случай, если Центру будет угрожать ещё какая-нибудь опасность, и понадобится эвакуировать тех, кто живёт «наверху». А жили здесь женщины с детьми, старики, семьи оборотней. Некоторые сами прибились, прослышав о месте нахождения Центра от Сэтана и его дружков, когда те ещё были на свободе, некоторых привёл Паук, о ком-то замолвил словечко кто-то из живших на Базе добровольцев. Сейчас шло строительство школы.

Забреди сюда посторонний: какой-нибудь маг или даже магл, не за что бы ни догадался, что почти все жители «волчьей деревушки» являются оборотнями, ещё недавно скитающимися по лесам, или по улицам городов в поисках подаяния или работы. Центр зажил новой жизнью. Можно было услышать детские голоса, женский смех. Но не только на земле шло строительство, но и внутри Центра сейчас расширялись лаборатории. Близнецы отобрали тех, кто знал магловскую технику и был готов помогать им с производством браслетов. Нескольких человек они отправили в магазин вместо себя. В Англии единицы ещё не получили лекарство и понемногу браслеты уже стали продаваться заграницу. Хотя на самом деле продажа шла только на бумаге – браслеты всем нуждающимся раздавали бесплатно, но вот очереди на них были расписаны на полгода вперёд.

– Паук, тебя Грейс искала, – махнул рукой Люк, руководивший строительством школы, заметив вожака.

– Где она?

– Скорее всего, уже дома. Но если не найдёшь, то с Ребеккой и Амелией. Они с детьми в лес ходили, – ответил оборотень.

Кивнув, мужчина направился в сторону небольшого домика, где теперь жила Грейс.

– Паук, как я рада, что ты пришёл! На этой недели ты ни разу у нас не появлялся, – искренне улыбнулась женщина.

– Можно с тобой поговорить, – он чарами запер дверь, – Мигель здесь?

– Нет, с Ребеккой, – ответила удивлённо женщина.

– Это упрощает задачу, – пробубнил под нос Северус, а затем посмотрел на молодую женщину, – Грейс, я хочу, чтобы ты увидела меня, – и он снял с себя чары иллюзии и посмотрел ей в глаза.

Девушка как угодно представляла себе Паука, но представившийся её взору красивый ещё не старый мужчина с чёрными глазами и длинными чёрными волосами, чуть крючковатым носом, чем-то похожий на «ворона», но явно не на «паука», был для неё полной неожиданностью. Она вглядывалась в черты его лица, пытаясь запомнить каждую чёрточку. Словно под гипнозом его глаз она сделала несколько разделяющих их шагов, приподнялась и впилась в его тонкие губы: жадно, ненасытно, как будто это было чем-то запретным, но таким желанным.

– Грейс, – отстранил мужчина от себя женщину, как только смог справиться с собою, – Выходи за меня замуж.

– Но я же… – она покраснела и опустила глаза, – Я не могу, Паук.

– Меня зовут Северус, – он так боялся её согласия, а теперь чувствовал себя каким-то потерянным и разбитым, – Прости, я знаю, что ты была уже замужем. И я уважаю твоё решение.

– Я оборотень, – еле слышно сказала девушка, – И Мигель тоже.

– Что?! – мужчина вдруг рассмеялся, облегчённо и радостно: ни он, ни его мальчики не вспомнили о том, что женщина – оборотень! Её природа позволят ей прожить дольше, значительно дольше, чем ей было отпущено при рождении, как каждому маглу.

– Пау.. Северус, – женщина удивлённо посмотрела на него, – Что я такого сказала?

– Ничего, я просто забыл, – он притянул девушку к себе и крепко обнял, – Грейс, соглашайся. Я люблю и тебя, и твоего сына. Меня не смущает твоя природа, наоборот, я рад, что ты оборотень.

– Рад? – в шоке спросила женщина.

– Да, – он вдруг помрачнел, но понимал, что сейчас стоит быть честным, – Я лишь однажды любил, и её убили по моей вине. Я не хочу больше чувствовать той боли... Твоя природа защитит тебя. Ты же слышала, что маги живут дольше обычных людей? Я не признался в любви тебе раньше, потому что боюсь потерять тебя.

– Ох, Северус, – женщина прижалась к нему, она тоже то и дело ночью видела ту страшную ночь, когда потеряла супруга, и когда их с Мигелем обратил Сэтан, – Да, да, я согласна.

* * *

Паук женится! Это новость так быстро облетела Базу, что даже удивительно. Вот только что он поцеловал согласившуюся стать его женой Грейс, они объявили это Мигелю, который был так счастлив, что, наверно, своим криком и выдал их маленькую тайну. По крайней мере, через час не было человека, который был бы не в курсе намечающегося торжества. И что делать? Справлять свадьбу на Базе? Но тогда он уж явно не скроет своего настоящего имени. Зато Грейс будет рада, а это для него было очень важно. Да и какая разница, если оборотни, и так связанные по рукам и ногам обетами, будут знать правду? Он был уверен, что его не предадут, что оборотни сохранят тайну, даже если он не будет их просить об этом. Странно, но раньше он бы не подумал, что оборотни могут быть столь благородными. Но за эти полгода он так много узнал о них… Он так вжился в свою роль, что теперь стая стала чем-то неотделимым, важным. Да и вообще вся их семья, их друзья, все были вовлечены в это. Стая. Да, теперь у них была не семья, а именно стая.

– А вы не передумаете? – раздался рядом тоненький голосок.

– А почему я должен передумать? – Северус посмотрел на неизвестно откуда взявшегося мальчика, – И я ведь, кажется, не запрещал называть меня «папой»

Мигель так счастливо улыбнулся, что мужчина просто не мог не взять его на руки, а мальчик прижался к нему, как только мог, как будто мужчина мог испариться.

* * *

Сказать, что Кингсли удивился, узнав новость о свадьбе, значит, ничего не сказать. Но он изменился, изменился за эти полгода, многое стал воспринимать по-другому. Поэтому он просто нашёл мастера зелий и поздравил его, после чего вернулся к своим обязанностям. Ему нравилось руководить Базой, нравилась теперешняя жизнь. Никогда раньше он не подумал бы, что будет втянут в нечто подобное. У него никогда не было семьи, он даже не мог с уверенностью сказать, был ли когда-нибудь влюблён, а вот теперь он в Стае, в большой семье, где все друг друга уважают, никогда не отказывают в помощи. Здесь он наконец понял, что для него значит «счастье». Он был счастлив, благополучие всей Стаи встало на первое место, и Кингсли готов был костьми лечь, лишь бы сберечь ту атмосферу семьи и доверия, которая была в Стае.

* * *

Стая жила по-новому. Сколько в ней членов не знал, наверно, никто. Центр был лишь малой частью, сердцем этой большой семьи. Многие жили у маглов, не теряя со Стаей связи, было и достаточно волшебников, притом, не только оборотней, но и членов их семей, и это уже не говоря о вожаках и их друзьях! Перси, как-то раз побывавший на Базе, потом по секрету сказал Генри, что всё бы отдал, лишь бы добиться такого единства в стране.

Лето. Прозрачный воздух, лёгкий ветерок, запах травы и леса. Дети носятся по всей территории Базы, отвлекая от работы мужчин и заставляя волноваться женщин. Здесь было безопасно, здесь они могли чувствовать себя людьми. Никаких приказов, всё лишь на собственном желании, но желание у всех было. Желание сделать жизнь на Базе ещё лучше, желание помочь своим товарищам и друзьям, желание научить всему детей. Центр не зависел ни от Министерство, ни от щедрости благотворителей. Всё делалось своими руками, всё делалось сообща. Они сами преобразовывали мир под себя, и каждый с гордостью говорил, что принадлежит к Стае золотой королевы, что исцелился и что обрёл в лице всей стаи семью.

Глава 49. Примирение семей

После неосуществившегося побега Лоренц уже неделю жил дома. Малфой-менор за это время преобразился до неузнаваемости. Нет, не исчезли со стен изумрудные тона, не исчезли с окон тяжёлые занавески, не произошло в обстановке комнат никаких значительных изменений. Но теперь в замке жили люди, живые люди, способные на эмоции и чувства.

Отец по-прежнему ездил на все встречи и конференции, но уже не брал сына с собою (хотя неизменно предлагал, надеясь на его согласие). Лорд Малфой по-прежнему был холодным, жёстким, надменным аристократом, но только не дома. В Малфой-меноре он сбрасывал маску подобно тому, как убирал в шкаф костюм или мантию, возвращаясь с очередной деловой встречи.

Мама стала больше времени проводить с ним, пока отца не было дома. Лоренц за эту неделю узнал о родителях больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. И вот сегодня они должны были идти к Блекам (отец сам пообещал это ему и матери, отговорив их тогда).

– Лоренц, ты готов? – заглянула в комнату сына Нарцисса, одетая в достаточно неброскую мантию, что было непривычно для мальчика, видевшего всегда мать в дорогих шикарных нарядах.

– Да, я иду. Вы же разрешите мне немного погостить у Итона?

– Если всё пройдёт нормально, мы даже разрешим тебе пригласить твоих друзей к нам в гости, – улыбнулась Нарцисса.

– Классно! – Лоренц перебросил через плечо свою сумка, после чего застегнул на лёгкой летней рубашке последние пуговицы, – Готов.

– Возьми куртку или мантию, вечером может быть прохладно, – окинув взглядом подростка, надевшего рубашку с джинсами вместо того костюма, который советовал одеть Люциус, усмехнулась она, – Мы ждём в гостиной.

– Сейчас, одну минуточку, – бросился мальчик к шкафу, ища свою любимую ветровку.

Он многое рассказал родителям, но вот их с друзьями тайны, тайны Блеков и о своём дракончике не проронил ни слова. Кажется, родители чувствовали, что он что-то не договаривает, но не давили на него и не настаивали, понимая, что он волен сам принимать решения. Вообще, мировоззрение его предков претерпело грандиозные изменения. Может, виновата всё та же магия Слизерина, поглотившая тогда «Империо», возможно, та магия, возникшая из-за неожиданного всплеска чувств двух магов, возможно, родители просто втайне сами желали перемен, но боялись признаться в этом. Теперь же у родителей был, вроде, «медовый месяц». Удивительно, что они могли справляться со своими эмоциями на людях. Ему-то было не привыкать, а вот для родителей чувства были в новинку.

Найдя, наконец, куртку, Лоренцио перекинул её через сумку и опрометью бросился в гостиную, хлопнув дверью.

– Наконец-то, – проворчал Люциус, но в следующее же мгновение скривил губы в усмешке, оглядев его с головы до ног, – И что это за вид?

– Нормальная одежда, – пожал плечами подросток. Отец, как всегда, был безупречен, – А Дрейк тебя слушать не будет, если будешь букой.

– Как мы доберёмся до их дома? – пропустив мимо ушей последние слова сына и оставив вопрос внешнего вида, спросил мужчина.

– Секунду, отправлю запрос, – улыбнувшись, он закрыл глаза, сосредотачиваясь и прося Хэта передать Итону несколько нужных изображений, – Пять минут. В доме дядя Северус, Дрейк, Генри, мои друзья и отец Тедди. Остальные куда-то смылись.

– Как ты узнал? – удивилась Нарцисса.

– У нас с Тедди и Итоном связь, – улыбнулся до ушей Лоренц, – Кровь Блеков, мы в начале года случайно дали друг другу кое-какие клятвы, и магия их скрепила.

– Прелестно, – закатил глаза лорд Малфой, – И ты собирался поставить нас в известность?

– Нет, конечно, – честно ответил парень, но потом исправился, – Раньше нет.

– Ладно, горе-слизеринец, – внезапно отец прищурился, посмотрев на его причёску, – И где твой гель?

– Мне не нравится гель, – беззаботно ответил подросток, демонстративно взлохматив себе волосы, – И никакой я не «горе», а самый настоящий слизеринец, – гордо выпрямился он.

– Лоренц, правда, как мы попадём в их дом? – улыбнулась Нарцисса, смотря на мальчика.

– Камином, но надо дождаться сигнала от Итона, иначе мы не пройдём, – сказал парень, после чего хмыкнул, – Хотя я пройду – у меня доступ, оказывается, есть, – и почему раньше не спросил об этом друга? Через камин убежать было бы тогда намного легче. Хотя, он был рад, что тогда столкнулся с отцом, иначе бы они с родителями так никогда и не поняли бы друг друга.

– А ты уверен, что нам дадут доступ? – впервые в жизни мужчина осознанно понимал, что ему могут отказать, что его влияние и деньги бессильны в данном случае.

– Они справедливые, – просто ответил Лоренц, после чего улыбнулся, – И Дрейк мне не откажет, – в это время в голове появилось изображение камина, – Нам пора.

Мальчик первым взял летучий порох и, сказав: «Буду вас ждать», кинул его, громко назвав место назначения.

* * *

– Папа, Лоренц хочет прийти с родителями! Они хотят о чём-то поговорить, – как только получил сообщение от друга, мальчик бросился в кабинет, где четверо мужчин обсуждали ситуацию в Центре. Уже не раз возникала идея оставить всё на самоуправлении: никто уже не сомневался, что Кингсли с Люком справятся и сами.

– ЧТО?!! – братья Блеки и Северус удивлённо воззрились на подростка. Люпин, который хоть и знал ситуацию, но не вполне представлял себе её серьёзность, наблюдал за друзьями.

– Ты уверен? – Драко чуть побледнел.

– Там, вроде, что-то случилось. Хэт последнюю неделю… в общем, Лоренц в последнее время странно счастливый, – выдал мальчик.

– Что ж, мы поговорим с Люцем, – получив кивок от сына, вынес решение Северус, после чего повернулся к Люпину, – Ремус, забери детей, навестите кентавров. Расскажем обо всём вечером, когда вернутся девочки.

Оборотень только кивнул.

Когда в гостиной, куда спустились все Блеки, появился Лоренц, друзья схватили его и потянули во двор, где их дожидался Ремус. Супруги Малфои появились лишь через несколько минут (то ли о чём-то говорили, то ли просто не решались войти в камин).

– Доброе утро, Люц, Цисси, – чуть склонил голову Северус в вежливом поклоне, – Рад, что вы решили нас навестить. Лоренцио с друзьями пошёл на прогулку по моей просьбе: я решил, что ему не следует участвовать в нашем разговоре. Позвольте представить моих сыновей: Дрейк и Генри Блеки, – молодые люди кивнули, ничем не выдавая, что знают старших Малфоев.

– Очень приятно, – аристократ остановил взгляд на своём старшем сыне.

– Драко? – недоверчиво и с надеждой спросила Нарцисса, – Это ты?

– Гляжу, ты всё-таки рассказал правду Цисси, – одобрительно произнёс мастер зелий.

– Лоренц проговорился, я этого не предусмотрел, – к изумлению Снейпа, лорд Малфой отвёл глаза.

– Так это правда ты? – повторила свой вопрос женщина.

– Да, мама, это я, – мужчина поднялся, чтобы по этикету поцеловать матери руку (если она позволит).

Но произошло то, чего никто из Блеков и предвидеть не мог: Нарцисса Малфой, чистокровная и истинная леди, бросилась к сыну, крепко обняв и расцеловав его в обе щеки.

– Мам, что с тобой? – в шоке спросил блондин, обняв женщину в ответ. Только сейчас он заметил, что мать одета довольно просто, хотя и неизменно элегантно и со вкусом.

– Нам надо поговорить, – лорд Малфой был напряжён, как струна, что было заметно невооружённым глазом.

– Если о Лоренце, то обещаю, что не подам документы на опеку. Папа говорил с ним, и мой брат понял, что его место с вами. Но мы не намерены допускать, чтобы он страдал у вас. Если он сам захочет прийти к нам, мы его не выгоним, но юридически забирать его из вашей семьи не намерены.